Скорая sex помощь

17 эпизод

Ноябрь 2007 г. — май 2008 г.

В главных ролях:

Ирина — я, девушка Алексея

Юра — «Лош@рик!», мой бывший парень

Алексей — мой возлюбленный

Екатерина Гусева — медсестра

Константин Хабенский — хирург

Дмитрий Дюжев — охранник Алексея

Сергей Безруков — охранник для меня

Владислав Галкин — врач «скорой помощи»

Ярослав Бойко — хирург

Несколько приоткрыв глаза, Алексей увидел, как предметы в комнате начали приобретать свои цвета. Он нежно прижался ко мне и покрыл одеялом. В комнате было прохладно из-за открытого окна, которое пропускало утренний свежий воздух, но Леше не хотелось вставать. Он смотрел на меня, спокойно спящую, и чувствовал себя счастливым. У него было всё: хорошая работа, квартира в Ангарске и девушка, которую он любил больше жизни.

После утреннего секса мы собирались навестить наших друзей Люду и Андрея на Средний. Был выходной июльский день. Мы спустились на лифте. Я была одета в розовые штаны, тонкую шёлковую кофточку такого же цвета и, конечно же, надела черные очки. Леша выбрал светло-голубые джинсы и белую рубашку. На улице стояла наша белая «Хонда». Примерно в 10:00 мы выехали. Как говорят, кто по утрам ходит в гости, тот делает правильно! Наружу царил густой туман.

— Ого, какой туман. Видимость всего 100 метров, — сказал Леша, напряженно глядя на дорогу.

Во время поездки мы разговаривали о чем-то веселом и слушали музыку. Мы уже проехали Усолье-Сибирское и двигались со скоростью около 160 км/час, когда неожиданно КАМАЗ, выезжая из-за поворота, не заметил нашу машину из-за плохой видимости и въехал на встречную полосу. Наша «Хонда» с огромной силой столкнулась с боковой частью КАМАЗа. Через несколько секунд Алексей уже выбирался из автомобиля. Его левая рука была ранена, и белая рубашка была пропитана кровью. Он подошел ко мне, но я была без сознания. Взглянув на разбитую машину, он понял, что она больше не может двигаться. Разбросанные осколки от фар лежали вокруг. Он был в шоке и не знал, что делать. Забыв о возможности вызвать «скорую», он проверил мой пульс, поднял меня на руки и пошел вдоль дороги, надеясь на помощь прохожих. От стресса и тревоги он забыл позвонить в скорую помощь. Но как будто по заказу приехала скорая помощь и забрала нас.

Я проснулась в больнице. У меня была ужасная головная боль, и я с трудом вспоминала, что произошло ранее. Рядом со мной не было Алексея, но появились два врача, которые представились как Владислав и Ярослав. Проведя измерения давления, Влад готовился сделать укол. Это вызывало у меня отвращение, но одновременно приносило некоторое облегчение. Затем они начали обсуждать что-то между собой, и я заметила, как Ярослав подготовил шприц с разными лекарствами.

— Нет, не нужно больше, — сказала я со страхом и отвращением.

— Успокойся. Это необходимо для твоего быстрого выздоровления. Ты должна вытерпеть это, — пытался убедить меня Ярослав. Но я только разозлилась ещё больше и не позволяла ему приблизиться ко мне. Тогда Влад вмешался и насильно удерживал меня. Чувства, которые я испытывала в этот момент были противоречивыми, приятными и одновременно вызывающими отвращение, словно смешанная белая и чёрная краска. После этого у меня забрали мобильный телефон и отвели в палату (как выяснилось позже, Лёшку оставили без связи).

Екатерина Гусева увела Алексея в другое помещение. Они шли долго по коридору, поднимались на лифте и снова продолжали путь. В конечном итоге они зашли в кабинет. Катя, надевая резиновые перчатки, сурово сказала:

— Разденься до пояса.

Алексей снял уже запачканную кровью рубашку своими окровавленными руками. Рана причиняла ему боль, но Алексей не испытывал страха, его единственное беспокойство было связано со мной. Он был серьезен и говорил только о самом важном. Катя безжалостно и хладнокровно перебинтовала рану на его левой руке. Больше повреждений у него не обнаружилось. Он спокойно сидел на кушетке, все ещё находясь в состоянии шока, вспоминал о произошедшей аварии. Все казалось происходить в замедленной съемке, время тянулось бесконечно долго. Алексей был только наполовину присутствующим в реальности. Но когда он услышал знакомый звук, как открывают ампулу и ломают стекло, он вернулся из своих мыслей и взглянул на окружающее с другими чувствами: обстановка вызывала у него страх, а когда он понял, что ему предстоит укол, то запаниковал:

— Зачем это? — его глазки, полные страха, как у ребенка, смотрели на приближающуюся Катю, и он ожидал своей судьбы. Он понимал, что она врач и делает то, что должна, ведь спасение людей — это ее работа, но в этот момент ему было очень страшно, словно он одинок и беззащитен.

Она видела его таким милым и беззащитным, что Кате это безумно нравилось, и она непроизвольно изменилась: грубость и жестокость характера мгновенно исчезли. Она взяла его за руку и наклонилась к нему, прошептав на ушко:

— Тише, не бойся. Это обезболивающее. Я не причиню тебе боль, — она осознавала его психологическую неустойчивость после аварии.

От ее слов и прикосновений Алексей почувствовал резкое обжигающее тепло в сердце, смешанное со страхом. Это чувство распространилось по всему телу мгновенными импульсами, а внизу живота он ощутил необъяснимое приятное покалывание. Спокойным и расслабленным взглядом, уходящим далеко в подсознание, он смотрел ей в глаза. Сжал ее руку, находящуюся в резиновой перчатке — эти ощущения напоминали ему, что он находится в больнице.

— Если будешь хорошо себя вести, то скоро вернешься к Ирине, — она смотрела ему в глаза и улыбалась. — Тебе лучше лечь.

Он послушно выполнил ее просьбу и верил Кате. Однако он не мог подумать тогда, что его доверие было обмануто. И он осознал это, когда его сильно клонило в сон, но было уже поздно.

Вновь в мою палату вошел силуэт в белом халате — это был Ярослав. Я почувствовала неприятное предчувствие.

— Ну что такое? Успокойся, я не причиню тебе боль, — он мило улыбнулся, приближаясь ко мне. Его слова мгновенно развеяли мой непонятный страх. Он нежно расстегнул мою кофточку, а потом свою одежду. Я понимала, что сейчас будет интимная близость, и хотя я сопротивлялась, грубо проговорила:

— Не хочу.

— Помолчи. Будь спокойна, нет причин бояться, всё будет очень нежно. Я осторожно шептал мне на ушко. Ощущала его теплое дыхание. Его слова успокаивали меня. Всего лишь слова, но они имели большое значение для меня. Однако оказалось, что их недостаточно, чтобы я согласилась с ним, и я опять стала капризничать:

— Нет, не буду, уйди от меня. Фу, это отвратительно.

Он обнял меня и пытался руками залезть под мою кофточку.

— Я войду в тебя медленно и пробыуду внутри тебя всего пять минут. Расслабься, — он успокаивал меня. Его голос звучал монотонно и тихо, без эмоций, словно усыпляющий.

— Нет, никакого интима, — я встала с кровати и подошла к окну. — Ты должен понять: ничего не будет! — решительным и уверенным тоном я произнесла свои слова с раздражением.

Он подошёл ко мне и обнял сзади.

— Тише, тише, успокойся, — он говорил это с очень нежным и душевным чувством, словно ему самому нравилось то, что он делал. Может быть, у него тоже были свои страхи, но только за меня.

Мгновенно в моем сердце произошёл взрыв различных несовместимых чувств: жар внутри меня, легкий холодок страха, немного возбуждения и в голове все перемешалось и запуталось, странный шум и гул раздавались внутри головы. Резко повернувшись к нему, я попыталась поймать его взгляд на этот момент, увидеть и разгадать новое загадочное выражение его голубых глаз.

— Всё будет хорошо. Помолчи, — он говорил нежно и снова словно усыпляюще. Он смотрел мне прямо в глаза, его взгляд был серьёзным и одновременно нежным, проникающим в самые глубины моей души, уже наслаждаясь этим состоянием, словно пьяный взгляд. Один только его взгляд околдовывал меня, его глаза были серьёзно-таинственные,... как у настоящего доктора, когда ты видишь только глаза. Его слова полностью успокоили меня, расслабили до такого состояния, что я потеряла контроль над своими действиями и разум омрачился, а волнение стало возрастать.

Он прикасался к своим губами к моим, нежно целуя меня. Я поглаживала его спину, чувствуя, как он возбуждается и стонет. От этого возникало приятное ощущение внизу живота, вызывая у меня хорошее настроение. Он целовал мои плечи и ласкал грудь.

— Мне становится жарко. Я не могу больше, — с трудом сдерживая свои сильные желания, он произнес. Он аккуратно снял мои розовые брюки и провел рукой по трусикам, ощущая влажный клитор пальцами. Это делало его член еще более твердым и готовым к действию в любую минуту. Закрыв глаза, он представлял, как проникает в меня. Я послушно разделась перед ним, но разум все еще боролся с туманом блаженства. Как обещал, он первым делом немного проник в меня, разжигая наше общее желание еще больше, а затем становился все глубже и глубже. Я наслаждалась этим.

Во время секса я начала сопротивляться и сказала:

— Я передумала, я не хочу этого.

Он приблизился ко мне, мы взглянули друг на друга в глаза. Он нежно и ласково сказал:

— Успокойся, успокойся, — проведя пальцем по моим губам. В моем сердце вспыхнуло приятное тепло и резко опустилось вниз по животу, мое тело непроизвольно расслабилось и стало тяжелым. Затем он поцеловал меня и продолжил. От возбуждения я кусала свои губы.

Когда все закончилось, Ярослав оделся, а потом двое других людей зашли: Владислав и Сергей - мой охранник. Они быстро разделась. Я не хотела этого и противилась, но меня удерживал Ярослав, а Влад грубо проник в меня, вызывая боль. Этот кошмар длился очень долго. Я кричала и плакала, но все было бесполезно, они насиловали меня как дикие звери. Мне было ужасно отвратительно, но я была бессильна, мужские руки держали меня так крепко, что оставались синяки.

Алексей проснулся в этой комнате, но был лишь в трусах и связан стальными наручниками к кровати. В полусонном состоянии он подумал: "Опять Иркин со своими рассказами, ничем не отличающимися от остальных". Но затем осознал, что он не читает, а находится здесь, и тогда ему стало страшно. Он не знал сколько времени провел в состоянии сна, но было ясно, что уже приближался вечер. Он пытался освободиться, но безуспешно. И внезапно вошла Екатерина - на высоких каблуках белые туфли, стройные ножки обтягивали чёрные чулки, белый короткий халатик выделял изящную фигуру и через него просвечивал чёрный кружевной лифчик на ее хрупком теле. Просто красавица! Алексей неподвижно смотрел на неё, дышал все быстрее, по его лбу текли капельки пота после неудачной попытки освободиться. Но когда он увидел в её руках небольшой металлический поднос, а на нем лежали шприц и ампула, его сердце забилось ещё сильнее, адреналин пронизал всю его кровь. Она медленно подошла к нему через всю комнату. Он не знал что делать и спросил сначала вежливо:

- Что ты собираешься со мной делать? Где Ира?

Она стояла рядом и спокойно готовила укол, словно не слышала его. Тогда он уже с тревогой и очень серьезным тоном спросил:

- Что происходит? Почему я прикован?

Катя повернулась к Алексею, но он не давал ей вколоть это лекарство - сопротивлялся.

- Покажи ампулу, я хочу знать что это такое, - он боялся за свою жизнь. В его глазах замелькало возмущение, однако он оставался спокойным и не кричал.

И тогда она, разозлившись, грубо закричала на него с жестоким безразличным выражением лица:

— Достаточно. Если будешь дёргаться, я вызову охрану, — ее глаза мрачно сверкнули.

Он резко замолчал и застыл, словно запрятался в угол, как маленький ребенок, наказанный родителями. В ней он видел только жестокость, в то время как ему так необходимо было понимание. Его глаза были наполнены слезами, скрытой обидой и душевной болью. Он с грустью смотрел на Катю, пока она делала уколы, а он оставался безучастным, но его тревожило то, что на этот раз протекала его кровь. У Кати эмоции снова переменились с жестокости на нежные чувства любви; ей нравилось видеть, как он пытается противиться и проявлять в нем слабость - это возбуждало ее. Она сердцем чувствовала его переживания. Сняв резиновые перчатки, она нежно обняла его лицо руками и сочувственно сказала:

— Что случилось? Мой маленький, все будет хорошо, успокойся.

— Зачем ты так мучаешь меня? — спросил он слабым голосом.

— Все хорошо, успокойся, успокойся, — нежно шептала она, и ей стало так хорошо на душе, что она не смогла сдержаться и начала целовать его в губы очень нежно и осторожно. Лёшка растворился в ее ласковом поцелуе. И снова вспыхнувшая теплота наполнила его тело изнутри — ее слова успокоили его. Он почувствовал защиту. Теперь она была противоположностью его представлениям и все больше нравилась Алексею. Она освободила его, и он даже не пытался убежать; он был нежным и беззащитным, а они объяли друг друга. Алексей подавлял мысли о том, что он делает и зачем это нужно, иногда вспоминал обо мне, но лишь расплывчато. Его разум находился под влиянием лекарств и желания секса; ему казалось, что это я.

На рассвете следующего дня Лёшку разбудил мужественный, грубый голос, который, вероятно, принадлежал охраннику, стоявшему у двери комнаты Алексея. Он разговаривал с девушкой и затем вошел Дмитрий Дюжев с серьезным выражением лица. На нем была белая рубашка, галстук, черные брюки и чёрный пистолет на кобуре. Ему только не хватало черных очков для полного образа охранника из боевика. С деловым тоном он приказал:

— Оденься.

Лёшка медленно надевал джинсы и думал о происходящем.

— Поторопись. Тебя ждут, — недовольно сказал охранник, глядя на Алексея с печальным видом.

Лёшка посмотрел на часы подаренные дедом — 7:00 утра. Надел тапочки от Кати и другую новую белую рубашку, которую не успел застегнуть — услышал строгий голос охранника:

— Идем.

Выходя из комнаты, они спустились на первый этаж. Их вели в неизвестном направлении. У Лёшки возникли тревожные мысли обо мне, у него было множество вопросов, но он не решался задавать их этому человеку, поскольку понимал, насколько серьезен охранник. Он продолжал терпеливо ждать подходящего момента. В сопровождении Дмитрия Алексей прошел через дверь. За ней находился небольшой кабинет квадратной формы с двумя окнами на всю стену, закрытыми решетками. Рядом с окнами стояло большое кресло медицинского образца с многочисленным оборудованием. Справа от двери был шкафчик с лекарствами, а слева стоял стол со стационарным компьютером. На стуле за столом в белом халате сидела молодая девушка — это была Катя. Она выглядела очень серьезно, насколько ему показалось, но все же подняла на него добрый взгляд и произнесла деловые слова:

— Пожалуйста, присаживайтесь, — она указала глазами на стул.

— Почему "Вы"? — спросил он, но она промолчала. Может быть, она хотела забыть о том, что они знакомы? Он сел напротив Кати. Чувствовал себя спокойно, но в душе бурлили эмоции - ведь обстановка была новой и серьезной.

— Фамилия, имя и отчество? — спросила она, глядя на Алексея. В ее взгляде не было жестокости, как вчера. Сейчас она была занята важным делом - узнать больше об Алексее. Она знала только его имя, но этого было недостаточно.

— Семерных Алексей Викторович.

Она начала быстро печатать на клавиатуре, а потом так же коротко спросила:

— Дата рождения?

— Четвертое ноября 1982 года, — спокойно ответил он. Но через мгновение добавил со смешком: "Конечно".

Однако Катя не отреагировала на его шутку и продолжила работать за компьютером. Когда она внесла эти данные в базу, на мониторе появилась информация об Алексее. Она быстро просматривала данные. В это время он наблюдал то за Катей, то за окружающей обстановкой. Как только он вгляделся в кресло, страх перед неизвестным начал охватывать его душу. Он пытался ответить на свои вопросы, но его разум еще не был полностью пробужден. "Эти ублюдки и правда не дали мне выспаться", - думал он с недовольством, зевая сладко. Не отводя глаз от компьютера и погруженная в свои мысли, Катя произнесла голосом врача:

— Расстегните рубашку и сядьте в кресло.

Так как его рубашка была расстегнута, он быстро снял ее и повесил на стул. На его шее сверкала цепочка с медальоном со знаком зодиака - скорпионом. С нерешительными шагами он подошел к креслу. Еще несколько минут Катя продолжала работать за столом, делая записи на чистом листке А4, оставив Алексея сидеть в кресле и скучать. В комнате царила абсолютная тишина, нарушаемая только шумом системного блока компьютера и поскрипыванием шариковой ручки, которой писала Катя. Лёша слышал, как шарик скользит по листу бумаги на столе. Решив наконец, он вежливо произнес:

— Катя, у меня есть несколько вопросов для тебя.

— Сейчас не могу, у меня нет времени. И ничего здесь не трогайте, пожалуйста. Просто сидите спокойно, — её голос звучал строго и напоминал мой.

Внешне Алексей казался спокойным, но его глаза, как окна в его внутренний мир, говорили о его серьезности, легком испуге и тревоге. У него было странное смешанное чувство, которое он не мог объяснить. Возможно, он страдал от огромного любопытства о том, что ждало его. Или может быть ему было страшно из-за предстоящей боли, подобно ребенку на стоматологическом приеме? Ведь в душе Алексея все еще был ребенок. В эти моменты он забывал обо мне; для него переставали существовать окружающий мир за окном. Только этот кабинет значил для него все: целый мир, вселенную. Он пытался разглядеть аппаратуру. Екатерина вдруг встала со стола, и он резко повернулся к ней. Она молча подошла к нему, взяла резиновые перчатки со столика и надела их. Дыхание Алексея участилось, он заметил, что его чувства начали меняться сильно. Он напряженно следил за действиями Кати, когда она достала нечто похожее на кислородную маску с трубкой, ведущей к баллону. В его глазах был страх, но не ужас; это было что-то загадочное и завораживающее. В его душе скапливался страх от того, что он не понимал происходящего и не знал, какие ощущения будут сопровождать эту процедуру. «Что это? И для чего?» — закружилось в его голове. В его душе гремели острые ощущения во всей своей силе. Волнение и страх подступали к горлу и не позволяли ему произнести ни слова. Ему начали нравиться эти чувства; он даже не хотел противиться своему страху, который уже обволакивал его тело. Он чувствовал свою слабость перед Катей. Все эти чувства сливались вместе и порождали непонятное ощущение в его душе. Это было невероятно возбуждающее чувство, которое смутно затуманило его разум, так как в каждом чувстве была присутствующая страсть. Это чувство только нарастало, словно желание наслаждения сексом.

— Что собираешься делать со мной? — его голос звучал мягко, словно у юноши во время интимных отношений.

— Я проведу небольшую процедуру для вас, которая называется... — последнее слово было прервано звонком ее телефона на столе. Она вернула прибор на место и, не закончив разговор с Алексеем, подошла к телефону.

— Катя, у нас здесь парень на операционном столе, ему нужна кровь, а в холодильниках нет запасов, — раздался озабоченный голос Константина. — Какая группа крови у вашего пациента?

Она серьезным взглядом обратилась к компьютеру и сообщила ему группу крови.

— Именно то, что нужно! Берите его и поспешите ко мне.

Алексей не слышал с кем и о чем они разговаривали, но пытался прислушаться.

Катя завершила разговор и, держа телефон в руках, спокойным и вежливым тоном обратилась к Алексею:

— Пойдемте со мной.

Тело требовало больше, больше волнения, не останавливаться, но чувства ослабевали, словно его разрушили как мужчину, готового к интимным отношениям. Алексею не дали насладиться теми чувствами, которые преследовали его. Он хотел надеть рубашку, но Катя остановила его:

— Не нужно, оставьте здесь.

Они вышли из кабинета и к ним присоединился охранник, и они двинулись по коридору. Белые стены и высокие потолки создавали подавляющую атмосферу. Шаги Екатерины в туфлях глухо отдавались в зале. Алексей не успел что-либо понять и снова его провели куда-то. Он не задавал вопросов - вскоре сам все увидит; ему нравилась эта захватывающая неизвестность. Они уже были на лифте. Ему не нравилось и даже раздражало то, что им приходится идти куда-то - он бы с радостью вернулся обратно. Это было похоже на ощущение, когда смотришь интересный фильм, а в самый захватывающий момент выключают свет. Чувство сосредоточенного волнения в спокойной обстановке было заменено потоком новых чувств: страха, серьезности, возбуждения... Но он не успевал сконцентрироваться на этих чувствах, чтобы получить удовольствие. Его сердце горело от страха, серьезные глаза следили за врачами, возбуждение заглушало множество звуков и мешало сосредоточиться.

Катя передала Алексею незнакомому человеку, который не осознавал, что это Костя. Они вошли в большое помещение, которое оказалось операционной. Лёшка впервые попал сюда и почувствовал холод проникающий через тело, все его чувства замирали одновременно. Внезапная слабость в ногах заставила его покачнуться, и он придержался стены рукой. Ему становилось плохо, а тревога переросла в безумный ужас, и больше ничего приятного он не ощущал, голова заболела. Он не мог понять, для чего он здесь на самом деле. "Может быть, это связано с трансплантацией органов? О Боже! - подумал он без всякого основания". Сильный страх начинал овладевать его разумом снова; сердце билось все быстрее, но он старался сохранять спокойствие. Мужчина с хирургической повязкой сказал серьезным тоном:

- Положись.

Лёшка лег на передвижную кровать в метре от парня на операционном столе. Тот же мужчина подошел к нему. В выражении лица Алексея отразилось ожидание чего-то ужасного, он понимал, что сейчас произойдет что-то, но врач всего лишь вставил иглу в его вену, Лёшка отвернулся, его лицо выражало отвращение, но он не мог сделать ничего другого, кроме как терпеть, и по тонкой трубочке потекла его кровь. Он осознал, что ему просто брали кровь для спасения человека, и это стало ему гораздо легче. Запахи лекарств он уже привык поэтому не обращал на них внимания. Под кислородной маской он видел лицо молодого парня, который находился под наркозом. Врачи продолжали операцию. Он не понимал, как люди могли работать на такой "мясницкой" работе и заниматься вскрытием человеческого тела. Чувства отвращения и отвращения шокировали его. Алексей испытывал дискомфорт от пребывания здесь и хотел как можно скорее уйти отсюда. Никто не подходил к нему, словно забыли, что он находится здесь.

Затем его выпустили, он освободился с ощущением свободы и облегчения. В своей комнате он пришел в себя не столько из-за недостатка крови, сколько из-за того, что увидел, что теперь не покидало его мысли и предстало перед его глазами в виде картинок. Спустя некоторое время к нему снова подошел охранник Дима.

— Я хочу поесть, покормите меня, — проговорил Лёшка. Было уже около полудня. Но Дима коротко ответил:

— Сейчас нельзя.

Он вернулся в знакомый кабинет, Катя уже ждала его возле кресла. Вернулись чувства страха и тревоги, и все продолжалось как просмотр недосмотренного фильма, но эмоции уже были не такими страстными. Он снова увидел в руках Кати ту маску и испуганно спросил:

— Что это? Наркоз?

— Не бойтесь. Вы не уснете, — она надела ее на лицо Алексея, вдыхая какой-то газ. Он почувствовал, как его тело становится невесомым. Через несколько минут он уже не мог контролировать свое тело. Он не видел, что делает Катя, и это наполняло его страхом. Его сердце бешено колотилось, кровяное давление росло, и он начал чувствовать себя даже слегка плохо, он казался беззащитным. Он пытался сжать пальцы в кулаки, но у него это не получалось, они только слегка двигались. Он ощущал покалывание по всему телу, иногда оно было настолько неприятным, что он закрывал глаза. Лёшка смотрел с серьезным выражением лица на белый потолок, и от напряжения в уголках глаз появились слезы.

Меня разбудил Ярослав около 9:00 утра. Сначала он проверил мое давление, я смотрела на него влюбленно и сама не понимала, почему я так спокойна. Потом он сел рядом со мной на стул и в его руках уже была видеокамера.

— Посмотри, у меня есть что-то интересное для тебя, — сказал он, включая камеру и протягивая ее мне.

На экране появился Леша в объятиях некой женщины. Они целовались и ласкали друг друга, а затем произошло нечто, что лучше не показывать детям. Мне все стало ясно, и я передала камеру Ярославу. В моей душе поселилась грусть, а помимо одиночества и пустоты больше ничего не осталось. "Когда-то он писал SMS: «Я хочу видеть только тебя рядом со мной, никого больше», он лгал самому себе и мне," - подумала я. - "Но как так получилось? Ведь он любил меня до слез! И он говорил, что если меня заменит кем-то другим, то будет полным дураком". Я молчала.

— Теперь ты уверена в его любви к тебе,- сказал он сочувствующим голосом. - Это было снято скрытой камерой вчера вечером.

Молча я оделась и попросила отвести меня в туалет. Сергей Безруков сопровождал меня. Внешне я казалась полностью спокойной, но внутри меня бушевала злость. Я хотела ударить Лешу по лицу. Зайдя в туалет, я заметила маленькое окно, через которое открывался вид на крышу соседнего здания. Раньше я не обратила на это внимание, но теперь у меня родилась идея. Я открыла окно, подтянулась на руках и уже через пару минут оказалась на крыше соседнего здания. Бежала, стараясь не оглядываться, понимая, что вскоре все узнают о моем побеге. Мое сердце горело от страха, риска, возбуждения и адреналина. Перебегала с крыши на крышу этого странного сооружения, стоящих очень близко друг к другу, только высота была разной. Взбиралась по лестницам, бежала, прыгала вниз и снова поднималась. Несчастный случай - царапины на ладонях, прокровавившие их, но я не останавливалась, продолжала бежать, не обращая внимания на боль. Все это казалось сценой из фантастического боевика: странный ландшафт, где люди в белых халатах делают что-то с людьми, побег и, вероятно, погоня уже скоро начнется. Спустившись по пожарной лестнице, я помчалась к главной дороге через небольшой березовый лес. Остановила автомобиль - молодой парень ехал сам и согласился подвезти меня домой. В машине я приходила в себя - сердце успокоилось, но боль в руках не давала покоя и напоминала о происшедшем побеге. Играла приятная музыка, в окна машины проникал жаркий летний воздух. Я решила не рассказывать ничего о случившемся и почти не разговаривала - мне было все равно на общение. Время от времени я оглядывалась в зеркало заднего вида - страх преследования все еще жил во мне.

После странного лечения Алексей был приятно накормлен, гораздо лучше, чем в публичных медицинских учреждениях, и оставлен один в своей комнате. Он не мог уснуть, хотя очень хотел, но тревожные мысли заставляли его ходить по комнате и напряженно смотреть в окно с пятого этажа. К вечеру деловая Екатерина пришла к нему с видеокамерой и спокойно сообщила:

— Посмотри интересное видео.

Он присел на кровать и начал увлеченно смотреть. Он увидел меня и трех мужчин, один из которых держал меня за руки, а двое других были полностью обнажены и раздевали меня. Я боролась и кричала, но они избивали меня и насильно заставляли заниматься интимными отношениями. Мое лицо выражало полное отвращение, а они безжалостно насиловали мое тело. Алексей наблюдал все это со злобой в глазах, слышал мои крики и был вне себя от ярости, поняв, что видеокамера была отнята у него Катей. Он сидел спокойно, опустив глаза, но внутри пылала жажда мести преступникам. Катя молча готовила шприц для инъекции. Алексей поднял тяжелый взгляд на нее и грустно спросил:

— Что это еще за лекарство?

— Успокоительное. Подай руку, — она подошла к нему.

— Я уже достаточно спокоен, — сказал Лёшка совсем слабым голосом.

— Послушай, я пытаюсь помочь тебе сейчас, — она села на край кровати рядом с ним.

— Спасибо, ты уже помогла, — усмехнулся он.

— Давай без капризов, ты такой хороший мальчик, — она уговаривала его. — Вот посмотри, какой прекрасный маленький шприц, — она держала в руке шприц, почти полный лекарством. — Твоя кожа на руке такая нежная, — она провела рукой по его руке и Лёшка почувствовал маленькую боль. Он взглянул на шприц, но промолчал, не имея ничего сказать. После того как ему сделали укол в вену, Катя спокойным голосом сказала:

— Она убежала сегодня утром, — посмотрела на расстроенного Алексея и уже от себя добавила, — Она заявила, что не вернется за тобой. Ты ей не нужен.

Нас пытались разнимать, но зачем и с какой целью?

— Почему? Она не могла так сделать.

— Понимаешь, она оставила тебя. Забудь ее, теперь у тебя есть я, — она ласково расстегивала пуговицы на его белоснежной рубашке и губами прикасалась к его щеке. На мгновение он закрыл глаза и почувствовал приятную нежность, но он резко оттолкнул ее от себя и сказал, вставая с кровати:

— Мне никто не нужен кроме нее. Я должен найти ее.

— Ты не должен выходить отсюда, — ее голос звучал грубее.

— Я под арестом что ли? — обеспокоенно посмотрел на Екатерину.

— Ну, что-то в этом роде. Так что наслаждайся всем здесь видимым и ощутимым, — загадочно сказала Катя. — Я тебе устрою самый потрясающий интим в твоей жизни, но перед этим тебе следует поставить хорошую клизму, и тогда будет гораздо лучше. Нам нужно очистить твой организм. Пойдем со мной, — она вывела его из комнаты. Его мнение здесь никто не учитывал, и ему не оставалось ничего другого, кроме как принять неизбежное. Охранник Дмитрий стоял в коридоре, он взял Алексея за руку и они пошли. Впереди шла Екатерина, всегда серьезная и деловая. Затем он и Катя зашли в кабинет с табличкой на двери «процедурная», а Дмитрий остался в коридоре.

Екатерина включила свет, и перед глазами Алексея открылся кабинет, где стояли белые шкафчики со стеклянными дверцами; в них он увидел множество различных резиновых помп и шлангов, различные контейнеры и все прочее. Также он заметил письменный стол и раковину. Кабинет отделяла белая ширма. Что находится за ней, Леша пока не знал.

— Пожалуйста, раздевайтесь и проходите за ширму, затем ложитесь на диагностический стол, — она больше не просила, а приказывала. Она надела белый халат и направилась к шкафчику в поисках чего-то. Он спокойно выполнил ее указания без слов, а потом скромно спросил:

— Мне нужно снять рубашку тоже?

Екатерина повернулась к нему, и ее глаза упали на его вялый орган, но она не позволила себе улыбнуться, гордо подняла взгляд и сказала:

— Да, снимите ее, она будет мешать.

Он остался полностью обнаженным. Было очень стыдно. В воздухе был странный запах. Запах ужаса. Алексей вспомнил свое детство и неприятные воспоминания о клизмах. Он прошел за ширму и увидел белый шкафчик возле стены, слева окно со темными ставнями. На железном столике на колесиках лежали приспособления для клизмы. Но его внимание привлек эмалированный лоток, в котором были две металлические палочки. Справа от ширмы стояла кровать, покрытая зеленой клеенкой. Алексей почувствовал грусть, и дрожь пробежала по всему его телу. Здесь его ожидали новые испытания. Екатерина вернулась за ширму, держа в руках резиновый шланг.

— Ложитесь на левый бок и прижмите ноги к себе, — хладнокровно приказала она.

Он лег на холодную клеенку на левый бок и сжал ноги к себе. Ему было стыдно лежать голым перед незнакомой женщиной и думать о том, что его задницу будет осматривать. Она готовилась к процедуре, а он просто лежал и смотрел на белую ширму, слушая звуки действий Кати. Она взяла что-то и наполнила водой у раковины, затем вернулась к Алексею и повесила это рядом со столом. Его интерес заставил его обернуться и он увидел над собой резиновую емкость.

— Что это?

— Это процедура гигиены, — с улыбкой ответила она.

Он ожидал небольшую грушевую клизму, но был удивлен, когда она достала большой эсмарховский кувшин.

— Зачем такой большой? — возразил он.

— Не волнуйся, это безболезненно и даже полезно для здоровья. Я буду делать все очень аккуратно и нежно, если ты не будешь сопротивляться, то не будет болеть. Давай повернись, — она присоединила наконечник к шлангу и другой конец шланга к кувшину.

Он услышал звук резиновых перчаток и скрип латекса. Его наполнило приятное волнение. Хотя Алексей немного желал попробовать эту процедуру самостоятельно, он хранил эту мысль в секрете от Кати. Его маленькая тайна. Она открыла баночку с вазелином на железном столике и пальцем обмакнула его в мазь. По комнате распространился приятный запах. Она подошла к Алексею, раздвинула его ягодицы одной рукой. Алексей напрягся.

— Не напрягайся. Пока я ничего не делаю, просто смотрю, — ее палец раздвинул его анус и осторожно начал проникать внутрь. Он почувствовал прикосновение ее пальца в перчатке к своей заднице. Катя медленно вводила пальцы с вазелином в его анус для смазки. Леша немного подернулся, но молчал.

— Выдержи. Нужно расслабить твой анальный проход и хорошенько смазать, — она извлекла пальцы и затем быстрее и глубже вонзила их обратно в его тело. Это было новое ощущение для него, которого он немного боялся. Он лежал с закрытыми глазами и ждал, что будет дальше. Она проводила массаж продолжительное время, достигая простаты и продолжая такие же движения. Это было приятное чувство у него внутри. Алексей начал возбуждаться, его член наполнялся кровью и переставал подчиняться ему. Сладостное блаженство охватило его тело, он возбуждался. Затем она смазала наконечник вазелином и сказала:

— Глубоко вдохни.

Как только он взял воздуха в грудь, он почувствовал прохладный конец, который проник в его прямую кишку, преодолевая сопротивление Алексея. Он начал погружаться внутрь. Что-то проникало в его организм и заполняло его против его воли. Это вызывало у него некоторое беспокойство, необычные ощущения и приятное одновременно. Ситуация щекотала его нервы. Он хотел полностью расслабиться и отдаться этому новому чувству и ее ласкам. Ему очень нравилось ощущать свою беззащитность и то, как она ласково обращалась с ним. Она продолжала вводить клизму внутрь, пока конец полностью не проник, это было довольно легко.

— Сейчас я подам тебе жидкость, — Катя закрыла кран на клизме и теплая вода начала наполнять его задницу. Алексей почувствовал, как что-то начало шуршать внутри него, а затем на него обрушилась теплая струя. Ему это необычное ощущение доставляло довольство. Он ощущал, как его живот постепенно наполняется водой, теплая жидкость заполняет его изнутри, и само осознание этого возбуждает Алексея. Ему уже нравилось быть абсолютно обнаженным и беззащитным перед ней. Чувство приятного наполнения разжигало его возбуждение, из члена начинала выделяться простатическая жидкость. Из пульсирующего заднего отверстия торчал шланг от клизмы. Вода продолжала наполнять его кишечник и расширять его. По мере наполнения он начал затрудняться с дыханием — вода давила на живот, и живот начал увеличиваться в размерах. Внутри было очень тепло, напряжено, почти больно. Алексей начал испытывать дискомфорт и издавать тихие стоны. Когда около литра жидкости уже влилось в его задницу, он вдруг заерзал, сильно застонал и просил со скулежом:

— Прекрати, я больше не могу, у меня живот болит.

Она прекратила вливание воды, но не вынимала наконечник. Одной рукой она ласково гладила его живот и сказала:

— Глубоко дыши через рот. Не беспокойся, всё скоро закончится. Тебе нужно продержаться ещё немного, всего полтора литра воды.

— Я правда не могу, — он боялся обделаться перед ней, это заставляло его краснеть от стеснения.

— Если будешь капризничать, то я сделаю клизму на 3 литра, и это будет очень неприятно и больно, — она предупредительно сказала