По дороге отчаяния. Часть 2

— Ты изменился, брат. Я видел в тебе другого человека.

Группа всадников медленно двигалась прочь от золотистого солнца, которое медленно опускалось за горизонт. Жара упорно уступала свои позиции. Впереди ехали два рыцаря, а позади них шли пять солдат. Последняя лошадка с усталой рабыней медленно шла в конце, ее тело было плотно закутано в одежду.

Сир Роберт Де Ноэ, который всегда был безразличен на лице, с трудом произнес:

— Я мертв, брат. Мертв. Мое горящее сердце разорвали и выбросили его в пыль. Безжалостный арабский скакун его переехал копытом.

— Я не понимаю о чем ты говоришь! — удивленно возразил сир Генрих — О чем ты?

— Мы не виделись два года. Многое изменилось... — начал свой рассказ сир Роберт — После нашего последнего разговора под Антиохией я отправился в Аккру. Мой меч там очень пригодился. Герцогу Реварру сильно мешали египетские отряды. Еще немного и его иссушенное тело было бы на стенах замка. Но, к счастью, мы выстояли, хотя и пролили много крови... Впрочем, я отвлекся. Дело в том, брат, что в Аккре меня познакомили с дочерью герцога, принцессой Франческой. Девушка по имени Мария была настоящей красавицей, у нее была бледная кожа словно она жила не в Иудее, а в Франции. Она была чистой как лебедь. Горда и неприступная как богиня. Когда она выходила на улицу, люди падали на колени и радостно кричали. Чистый ангел.

Следующие полгода, брат, были просто райскими. Если я не проводил время рядом с ней, то либо бредил ею в своих снах, либо сражался с мусульманами под ее именем. Если бы она попросила мою жизнь в обмен на ее руку, я был бы счастлив. Клянусь Святым Георгием, своим мечом я заслужил право просить ее руки...

— Что произошло?! — в нетерпении выкрикнул пораженный услышанным звуком сир Генрих.

— Последние дни до помолвки, брат, прибыл гонец — бедуины перешли границу и захватили маленькую деревню. Я первым предложился возглавить отряд. Мне пытались отговорить, но я был очарован! Мы поспешили как ветер. Бродячие пустынные люди кричали от страха и безуспешно просили пощады, мы разбили их как тростник на мелководье. Но когда вернулись обратно, брат, я увидел только горящие руины величественного замка моей принцессы. Несколько выживших солдат рассказали о нападении отряда мамелюков на них. Стражники не были бдительными и не успели закрыть ворота вовремя. Началась кровопролитная схватка. Женщины заперлись в соборе и молили Святую Деву о спасении, мужчины сражались с врагами до конца. Сумасшедшие египтяне не обращали внимания на свои раны, а когда поняли, что им не удалось победить — подожгли замок. В ужасном пожаре погибали и нападающие, и защитники. Башни рушились, крыша собора обрушивалась. Все, кто был внутри — погибли...

За все время ужасного рассказа голубые глаза рыцаря оставались неподвижными и равнодушными.

— Если бы я только остался, брат. Если бы смог погибнуть, защищая ее... А так... Я умер в тот день, брат. Вот в чем дело. Погиб. То, что перед тобой — всего лишь призрак... Пустая оболочка, которая...

— Господин! — раздался неожиданный крик одного из солдат сзади, — Господин! Посмотрите!

Оба рыцаря резко повернулись: всего в десяти милях от них стремительно приближалась толпа всадников. Облако пыли поднялось почти до неба.

— Ас-Амаль! — прорычал Мортерштейн сквозь стиснутые зубы. — Проклятье! Он настиг нас!

— Приготовься, брат, — равнодушно сказал Де Ноэ, поворачивая своего коня. — У нас все равно нет пути к спасению...

Христианские всадники собрались в плотную стальную стройку и мчались навстречу вражескому отряду. Они столкнулись на полном скаку. Металл встретился с металлом. Кто-то закричал в последних муках перед смертью. Мортерштейн громко воззвал к Богородице. Сир Роберт рубил своим тяжелым мечом молча и безразлично.

Мамелюки, облаченные в чешуйчатую броню, не уступали предателям. Их легкие сабли не обладали такой же разрушительной силой, как рыцарский меч, но двигались в десять раз быстрее. Одного за другим все пять солдат Генриха упали с коней. Последнее, что Де Ноэ запомнил в этот жаркий день, был огромный чернокожий гигант, который сзади атаковал его друга и сильно ударил его по шлему своим огромным тяжелым молотком. Немец пал, словно мешок, и рухнул под копыта своего коня. Суданец бросился на сира Роберта, который уже повернулся, чтобы отомстить за своего брата, но египтяне снова набросились на него. Рыцарь отвлекся и раздробил череп одного из нападавших, но тут же почувствовал страшный удар в затылок. Его голубые безмятежные глаза заволокла белая пелена. Де Ноэ не почувствовал падения. Просто красный песок внизу внезапно приближался к нему...

• • •

Сквозь мелькающие в темноте яркие вспышки молний прорвался пронзительный животный крик. Сир Роберт Де Ноэ с трудом открыл свинцом опечатанные веки. Над ним было причудливо окрашенное алым безоблачное пустынное небо. Рыцарь с трудом повернул голову, которая гудела. Прямо перед ним двое полных шелковых шароваров толстяков волокли за собой обнаженную бледную девушку, которая извивалась и кричала от ужаса. Темнокожие остроносые воины в блестящих чешуйчатых доспехах грубо смеялись над происходящим. За их спинами появился желтый опаленный диск на ровной линии горизонта. Сир Роберт попытался подняться. Сквозь стиснутые зубы вырвался негромкий рык: он был полностью раздет. Руки и ноги были тесно связаны крепкими веревками.

Мамелюки на короткое время отвлеклись от своего занятия. Один из них указал на рыцаря кривым пальцем и что-то проговорил на своем языке, остальные весело посмеялись.

— Ты не умер, брат, — прошептал сзади знакомый голос, — а я надеялся, что небеса будут милостивы к тебе...

— Что происходит? — спокойно спросил Де Ноэ, — Кто они, брат?

— Они воины Ас-Амаля, эмира египетских мамелюков.

Именно из-за них наше предприятие закончилось так плачевно. Ас-Амаль отправился на охоту, брат. Я думал, мы избавились от его приспешников, но они все же настигли нас...

Друзья углубились в мрачное молчание.

Толстые люди тем временем опрокинули кричащую женщину на песок. Подняли ее, поставив на колени, наклонили вперед. Один из них навалился сверху всей своей массой, так что из-под его жирных складок виднелась только выпуклая область влагалища девушки с яркими красными половыми губами и округлым анусом. Другой отошел, а затем вернулся с толстой острым палкой в руках. Бедняжка кричала без остановки, вырывалась на визг, пыталась освободиться. Но все это только приносило удовольствие пытальщикам. Остроконечные воины одобрительно щелкали языками, наблюдая, как толстый человек тщательно смазывает конец палки лошадиной жиром.

— Эмир подозревает свою любовницу в измене, — проговорил сзади Мортштейн.

Холодные голубые глаза не потеряли своего выражения даже тогда, когда острие кола полностью проникло во влагалище бедной женщины, и толстый палач начал забивать его еще глубже с помощью небольшого топорика. Поскользнулась кровь. Темные ручейки потекли по судорожным бедрам девушки. Она уже не кричала, а лишь хрипела подавленно.

Выпустив свою устрашающую смертельную артиллерию на полтора фута вверх, палачи вертикально подняли кол и опустили его в заранее подготовленную ямку, которую немедленно заполнили камнями. Они отступили и удовлетворенно посмотрели на свою работу: девушка висела над землей. Ее тело напряженное, словно пружина, слабо дергалось в конвульсиях. Она тихонько стонала, едва не выла. Весь ее лицо было омыто слезами. Губы были прокусаны до крови. Кровь стекала по подбородку, груди и животу, смешиваясь с густым бардовым ручейком, который уже достиг основания кола. Ей предстояло мучиться еще несколько часов...

— Это спектакль устроен для нас? — хмуро спросил сэр Роберт.

— Не думаю, — сдавленным шепотом произнес голос сзади.

• • •

К ближе к полудню затихла приколоченная к колу наложница. Прекратились непроизвольные судороги, глухой стон перестал быть слышим. Сэр Генрих сзади вздохнул с облегчением.

Недавние толстяки подошли к связанным рыцарям и брутально их утащили. Они грубо потащили их к большому шатру, возле которого развевалось знамя с полумесяцем.

Внутри их ждал пожилой эмир, одетый в расшитые золотом одежды. Его черные глаза, впавшие внутрь, светились умом и жестокостью. Ярко-белые зубы хищно мерцали из-под густых свисающих усов:

— Ты, бледнолицый пес, хотел полакомиться моим мясом?! — его палец указывал прямо на сэра Мортерштейна. — Ты не понял?! Почему до сих пор не убежал за море, вероломный?! Ты захотел еще раз испытать свою удачу?! Воля Аллаха повелевает мне, его слуге, осуществить божественный приговор.

Мамелюк отошел и злобно расхохотался:

— Взгляни вокруг, здесь ты можешь увидеть моих избранниц, самых прекрасных женщин из моего гарема.

Вдоль стен шатра сидели около дюжины обнаженных девушек. Сир Роберт быстро осмотрел их. Между ними были представительницы различных рас: черные, белые, коричневые, желтые – юные красавицы со всего света. Однако холодные глаза рыцаря оставались безразличными.

— Ты видел моих женщин! — гневно произнес эмир, — Теперь перед тобой две опции: либо ты станешь евнухом в гареме, либо потеряешь голову! Я понимаю твой выбор и поэтому поступлю наоборот!

Ас-Амаль подал знак толстякам, и один из них пригнулся к сопротивляющемуся и бессильно рычащему немцу. В его руке блеснул золотой серп. Через несколько мгновений достоинство Мортерштейнов упало на землю перед мамелюками.

— Если он умрет – ты последуешь за ним, — бросил эмир палачу.

Палач послушно поклонился и, спеша закончить дело, протянул руку к члену второго рыцаря.

Выражение ледяных глаз не изменилось ни на секунду.

Евнух прижал свое оружие к бледной коже, его рука напряглась:

— Не-е-т!!! Пожалуйста, не нужно ради Аллаха!!!

Одна из наложниц, по бледности можно было судить, что она европейка с черными прямыми волосами, не сдержавшись, бросилась к ногам своего жестокого господина:

— Прошу тебя, всемогущий! Пощади его!! Услышь просьбу от верной тебе рабыни!!!

Девушка стала исступленно целовать украшенные золотой нитью туфли хозяина.

— Что тебе до него? — безразлично произнес старик, — Он твой родственник?

— Нет, но...

Сир Роберт безразлично перевел взгляд на свою неожиданную заступницу. Она сидела спиной к нему, и он видел только ее обнаженную округлую задницу и дрожащие плечи. Но в какой-то момент девушка полуобернулась... У рыцаря перехватило дыхание. Эти глаза, этот изящный носик, эти идеальные губы... Она была чистым ангелом!

— О, Франческа!

От неожиданного крика палач потерял равновесие. Вход в шатер раздался от звука удара по металлу и тревожных голосов.

— Господин! Господин!

— Франческа! Франческа! Франческа! — Де Ноэ повторял слова как сумасшедший, слезы текли по его щекам. Ледяное безразличие быстро исчезло.

Пожилой эмир с негодованием перевел взгляд с слезами захлебывающейся наложницы на плачущего и раненого немца, и обратно.

— Уберите эту собаку отсюда, — Ас-Амаль указал евнухам на стонущего и израненного немца, — И успокойте стражу!

Когда толстяки ушли, старик поднял рыдающую девушку за волосы и приблизил ее к лицу рыцаря:

— Ты знаешь ее, не так ли? — он злобно засмеялся. — Кто она для тебя? Сестра? Невеста?

— Франческа, я думал, что ты погибла, — рыцарь с трудом вымолвил, — Я думал, что тебя больше нет...

— О, Роберт, больше не говори. Ты разрываешь мое сердце...

— Ты знаешь, сын ишака, — мамелюк притянул девушку к себе, — она осталась со мной в девственности, как весенний цветок.

Он легко опустил шаровары и вытащил свой быстро возросший коричневый член:

— Сорвать этот цветок было настоящим удовольствием. Она была такой узкой и страстной...

Де Ноэ сжал зубы: его любимая застонала при входе в нее толстого и возбужденного члена эмира.

— Сегодня это прекрасное создание, — старик продолжал двигаться без остановки и сжимал своей рукой небольшую упругую грудь Франчески, — просит меня брать ее каждый день.

Девушка покачивалась перед глазами наполненного болью мужчины в такт движениям ее повелителя.

— А когда она мне наскучит, — ухмыльнулся мучитель, входя с силой до самого основания. — Я передам ее солдатам, а затем посажу на кол. Ты понимаешь, что это значит?

— Роберт, — прошептала принцесса сквозь слезы, раздавленная. — Прости меня...

Рыцарь завыл, словно раненая собака.

— Но она не надоест мне скоро, — проревел коварный мамелюк. — Ты знаешь, неверный, у нее есть одно замечательное достоинство...

Ас-Амаль быстро вышел из влагалища наложницы и резко ворвался в ее анус, прижимая ее к ковру. Несчастная вскрикнула.

— ... Ей это нравится!

Старик энергично двигался. Спустя минуту девушка начала стонать от наслаждения. Лицо Франчески раскраснелось, губы наполнились кровью, слезы быстро высыхали.

— Прости, Роберт...

— Она похотлива, как кошка! — эмир уже кричал предвкушая финал, девушка стонала сладострастно. Несчастный Де Ноэ чуть не разбил себе затылок о каменный пол. Он рычал, выл, ревел. Его зубы сжались так, что в любой момент готовы были сломаться...

Наконец, Ас-Амаль захрипел тяжело, несколько раз судорожно дернулся и упал на хрупкую спину белой наложницы. На пунцовом лице девушки ярко блестели слезы непередаваемого счастья.

— Прости, Роберт...