Меч, магия и бронелифичики. Рассказ 4: В гареме дракона. Серия: Порно-рассказы

Внимание: на sexytales отсутствует полностью подходящая категория, однако в данном рассказе присутствует "гендербендинг", то есть превращение героя из мужчины в женщину.

— — —

Пещера дракона Леоно была видна уже издалека: в песчаниковых скалах, возвышавшихся над берегом моря, находилось огромное отверстие, из которого вытекала, падая в море, подземная река. Ощущая радость при мысли, что цель его путешествия достигнута, юноша хлестнул поводьями своего коня и поспешил вперед. Подъехав ближе, он остановился и, поклонив голову, начал рассматривать вход в пещеру: почему-то Леоно показалось, будто эта пещера не естественная, а созданная руками умелых мастеров или могучей магии; круглый вход в пещеру был словно специально расширен для живущего в ней дракона, а в песчаниковых скалах над входом он заметил прорубленные окошки. Леоно даже всмотрелся внимательнее в эти черные отверстия в скалах, надеясь увидеть в одном из них прекрасную девушку, ожидающую своего спасителя, но никого не разглядел.

Ошеломленный, он зачерпнул ладонью воду из реки, вытекавшей из входа в пещеру, но едва сделав глоток, с отвращением выплюнул: вода была соленая, морская; значит, это не подземная река, вытекающая из пещеры в море, а морская вода проникает внутрь пещеры - возможно, по искусственному руслу. Значит, подумал Леоно, дракон живет здесь не один; у него есть слуги или помощники и ему придется сразиться и с ними тоже. Погладив гриву коня и прошептав ему "Жди меня здесь", юноша поправил перевязь со шпагой, проверил заряжены ли оба пистолета, глотнул воды из фляги (пить юноше и вправду хотелось: южное солнце жарко пекло) и вошел в пещеру.

Вход в пещеру был освещен проникающими внутрь лучами солнца, но по мере того, как Леоно удалялся от входа, становилось все темнее. Вскоре юноша зажег факел, чтобы хорошо видеть в темноте. Внутри пещеры было достаточно прохладно (что после жары снаружи было очень приятно), и Леоно не ощущал никаких неприятных запахов, которые часто бывают под землей. В этой песчаной пещере было довольно чисто и свежо. Однако, едва юноша вошел в более темную часть пещеры, к нему выступили два существа. У Леоно не было времени рассматривать их: он увидел только их морды ящеролюдей (или скорее драконолюдей), кожистые крылья за спинами, щиты и боевые топоры в руках — и сразу выхватил шпагу, готовый броситься в бой. Одно из существ промолвило:

— Кто ты такой? Ш-што тебе сдес-сь нуш-шно? — драконолюд говорил на южном наречии, которое Леоно знал не очень хорошо, но все же достаточно, чтобы понимать такие простые фразы. Поняв, что эти существа вроде бы не желают сразу бросаться в бой, Леоно опустил занесенную было для удара руку (шпагу он, впрочем, не стал убирать в ножны), выпрямился и ответил — тоже на южном наречии:

— Мое имя — Леоно де Кавалло! Я пришел сразиться с драконом по имени Сиррат! Он живет здесь?

Драконолюди переглянулись, а затем один из них ответил:

— Да, он ш-шивет сдес-сь. Идем с-с нами. — и оба драконолюда повернулись, приглашая юношу следовать за ними. Они ничем не выказывали ни враждебности, ни удивления, ни чего бы то ни было ещё... Впрочем, почему-то Леоно показалось, что стражники пещеры скрывают свой страх. Кого они боялись: юного героя, пришедшего сразиться с их хозяином, или дракона, своего повелителя?

В то время, когда драконолюди правили Леоно, юноша успел рассмотреть их, хоть и в основном со спины: они были очень высокими, на целую голову выше юноши, у них были человекоподобные тела, но с кожистыми крыльями, драконьими головами и длинными хвостами, и они были покрыты синей чешуей, блестевшей в свете факела. На щитах драконолюдей юноша разглядел изображение синего дракона с распростертыми крыльями: похоже, что кто-то не только вырубил в скалах подземное жилище дракона, но иковал оружие для его слуг. Леоно приходилось видеть полудраконов, рожденных от драконов и человеческих женщин, но те были больше похожи на людей с чертами драконов. А в этих драконолюдях было больше от крылатых ящеров, чем от людей - юноша боялся даже предположить, каким образом эти существа были произведены на свет...

Вскоре "натричетвертидраконы" привели Леоно в огромную пещеру - она была еще больше, чем вход в неё, который сам по себе соответствовал размерам гигантского ящера. Света факела в руке юноши уже недостаточно, чтобы осветить пещеру целиком, но темноту пещеры разгоняли расширяющиеся в нескольких кадках светящиеся растения, названия которых Леоно не знал и при выращивании которых наверняка не обошлось без волшебства или алхимии. Посреди пещеры, которую можно было назвать главным залом драконьего жилища, было искусственное озеро, наполненное морской водой. И стоял Леоно подумать "а где же сам дракон?", как это озеро забурлило и из него, вскочив вверх фонтаном брызг, на каменный пол зала-пещеры выполз дракон. Его тело было покрыто прочной чешуей цвета морской лазури, сейчас мокрой после выхода из воды. Ростом он был больше самого крупного медведя, но казался раза в два больше благодаря большим кожистым крыльям и длинному хвосту. Выбравшись на берег озера-бассейна, дракон взглянул на юношу сверху вниз - его голова на длинной шее возвышалась на уровень полтора человеческих ростов - и, осклиз польную острых зубов пасть, произнес громким голосом, усиленным пещерным эхом.

— О, снова появился один глупец, желающий бросить мне вызов! — говорил дракон на родном Леоно языке, словно каким-то образом догадался, откуда юноша родом (но у Леоно не было времени подумать, откуда дракон это узнал). — А я как раз думал, что уже давно никто не пытается со мной сразиться! Надеюсь, ты сможешь меня развлечь!

В первые секунды Леоно, никогда прежде не видевший дракона вживую, испугался. Но затем, собрав волю в кулак, он приказал себе не бояться: ведь великие герои, побеждавшие драконов, не боялись! (Иначе они не были бы великими героями, побеждавшими драконов). Усмехнувшись дракону в ответ, юный смельчак ответил:

— Ты — дракон по имени Сиррат? Я слышал, будто ты держишь у себя в плену множество красивых девушек, и я пришел освободить их от тебя! Не многовато ли столько красавиц одному дракону?

— Хмпф! — дракон издал неопределенный звук. — Вечно вы, человеческие воины, приходите ко мне за одним и тем же. Что ж, изволь: если ты победишь меня в бою, то ты сможешь забрать с собой одну из девушек, что живут в моем гареме.

— Только одну? — переспросил юноша.

— Только одну, — подтвердил дракон. — Это вам, людям, может быть достаточно одной девушки на всю вашу недолгую жизнь, а мне, дракону, одной мало! Впрочем... ты можешь получить их всех — но для этого тебе придется меня убить, — дракон усмехнулся, давая понять, что он ни секунды не верит в то, что этот человеческий юноша сможет его убить. — Но тогда и буду сражаться с тобой насмерть.

Леоно задумался, подумав, что лучше бы ему избежать того, чтобы биться с драконом насмерть... однако внезапная мысль мелькнула в его голове, и юноша уточнил:

— Если я буду сражаться с тобой только за одну девушку, то ты будешь сражаться не до последнего вздоха?

— Если мы будем сражаться за одну девушку, то ты, победив, сможешь выбрать любую из моих наложниц. Но если ты проиграешь, то я возьму тебя самого в свой гарем, — ответил дракон и усмехнулся.

— Но ведь я мужчина! — рассмеялся в ответ Леоно, но смех вышел нервным: неужели, подумал юноша, этот дракон держит в своем гареме и женщин, и мужчин?

— Это легко исправить, — усмешка дракона стала зловещей. — Если ты проиграешь, то я превращу тебя в девушку, и ты станешь одной из моих наложниц.

На этот раз Леоно не смог скрыть охватившего его ужаса: он не ожидал, отправляясь на поиски Сирратa, что в случае поражения его ждет участь хуже, чем смерть — что он станет девушкой, будет принужден заниматься сексом с драконом и, вероятно, рожать ему детей, подобных существам, которых уже видел Леоно. Юноша стоял, скованный ...

страхом, а дракон, наслаждаясь его испугом, продолжил:

— Некоторые... твои предшественники выбирали бой до смерти — как видишь, я жив, а значит, никому из них не удавалось победить. Жаль — из них вышли бы неплохие наложницы... Ты можешь выбрать, как мы будем драться — но уйти отсюда без боя ты уже не сможешь, — оглянувшись, Леоно увидел, как появившиеся из боковых туннелей драконолюди с оружием перекрывают все выходы из пещеры.

— И сколько... сколько твоих наложниц прежде были мужчинами? — вырвалось из груди юноши, который разрывался между страхом смерти и страхом того, что может быть хуже смерти.

— Позволь вспомнить... — задумчиво проговорил дракон. — Не так уж много — пять из моих одиннадцати наложниц... с тобой будет шесть из двенадцати — ровно половина. Ещё четыре были воительницами, которые проиграли мне в сражении, — их не пришлось даже заколдовывать, — он усмехнулся. — Мне теперь даже не нужно похищать девушек — вы приходите сами...

Леоно уже готов был согласиться биться насмерть, но останавливало его одно: он совсем не был уверен, что сможет победить, если дракон будет биться в полную силу. Если же он согласится на первое условие дракона, — подумал юноша, — то он оставит себе больше шансов победить и уйти живым. И, найдя в себе силы улыбнуться, юный герой ответил:

— Мне не нужен весь твой гарем — я не дракон, и мне вполне достаточно одной девушки! Сразимся же! — Леоно отшвырнул в сторону факел и приготовился к бою.

— Хорошо же, — усмехнулся дракон, приготавливаясь к прыжку. — Из тебя получится хорошая наложница! — и в следующий миг он бросился на Леоно, намереваясь сбить его ударом своего массивного тела. Но юноша отскочил в сторону, и дракон пронесся мимо, едва не врезавшись в стену пещеры, — Леоно знал, что его легкая кольчуга не даст защиты от ударов дракона (от них не защитили бы до конца даже рыцарские латы), но она, к счастью, не сковывала движений война, который надеялся не подставляться под удары дракона. Сам юный смельчак, воспользовавшись моментом, подскочил к дракону и вонзил острие своей шпаги в его переднюю лапу — гранёный клинок его оружия, более тяжелый, чем это могло показаться внешне, был предназначен для пробивания тяжелых доспехов, и чешуя дракона вполне подходила под это определение. Дракон взревел и стегнул своим длинным хвостом — Леоно удалось увернуться, но для этого ему пришлось отскочить назад, и дракон, пользуясь этим, выдохнул в юношу струю горячего пара. Леоно вновь удалось уклониться, не то пар обварил бы его («и намочил бы порох в пистолетах», — мелькнуло в голове юного смельчака).

Битва продолжалась: дракон пытался схватить юношу лапами, хвостом, таранными ударами головой, своим паровым дыханием и даже взмахами крыльев, но Леоно был настойчив и каждый раз уклонялся от удара, хотя это стоило ему огромного напряжения. Воспользовавшись моментом, Леоно выхватил один из своих пистолетов и выстрелил дракону в морду, но пуля оказалась бессильна пробить массивный череп дракона. Зато шпага молодого воина нанесла множество колотых ран на теле дракона: на передних лапах, на боках, на щеке и шее — кровь медленно сочилась из мест этих уколов, и хотя сам юноша уставал после долгого боя, дракон выдыхался быстрее.

— Ладно, — дракон остановился, тяжело дыша: Леоно видел, как вздымались и опадали его широкие бока. — Ты победил и ты можешь выбрать себе одну из моих женщин. Приведите их, — бросил он, не поворачивая головы, своим слугам-драконолюдям, но те поспешили выполнить приказ ещё до того, как он был отдан. Леоно рассмеялся в ответ, хотя это вышло несколько принужденно: ему самому нужно было перевести дух после утомительного боя.

Некоторое время юный герой и дракон ждали, когда приведут гарем дракона — оба молчали, тяжело дыша — но вскоре слуги-драконолюди, как почетный караул, неся ручные фонари, чтобы лучше осветить пещеру, вывели дюжину женщин. Они были разного возраста: от юных до пожилых — разных рас: человеческие женщины, полуэльфийки, женщины-полуорки, гномки и другие — и родом из разных народов: и смуглокожие чернобровые южанки, и светлокожие уроженки Западных Королевств, были здесь пара девушек из Медитерры или Срединной Империи, одна высокая, светловолосая и голубоглазая северянка, и одна черноволосая, с раскосыми глазами девушка родом из восточных земель. Увидев Леоно, они смотрели на него по-разному: кто-то с испугом, кто-то с надеждой на освобождение, кто-то с немой просьбой спасти их из этого плена, одна молодая девушка даже попыталась было напустить на себя игривое настроение и соблазнить юного героя, но почти половина пленниц дракона не смотрели на юношу вовсе, словно давно потеряв всякую надежду на спасение.

— Сделай выбор, — сказал дракон с усмешкой в голосе. — Но они должны молчать: ты не можешь разговаривать с ними — ты можешь только указать на ту, которую возьмешь с собой.

Леоно рассматривал девушек, переводя взгляд то на одну, то на другую, пытаясь выбрать самую привлекательную: среди них были и те, кого было сложно причислить к красавицам, но были и очень хорошие по своему облику — наконец, юноша остановил свой взгляд на молодой красивой южанке, со смуглокожей и черными, как ночь, волосами, которая смотрела на Леоно испуганным взглядом.

— Я выбираю её! — громко произнес юноша, указывая на южную красавицу.

— Да будет так, — дракон издал звук похожий на хихиканье, а затем произнес какое-то заклинание на своем драконьем языке. И в следующую секунду... девушка превратилась в юношу, а её соблазнительный наряд наложницы из драконьего гарема превратился в стальной панцирь с кривым мечом в ножнах на поясе. Юноша, все такой же смуглый и черноволосый, был на вид не старше самого Леоно, высокий, стройный и очень хорош собой... но все же Леоно не был из тех, кто предпочитает смазливых мальчиков! Пока наш герой стоял, ошеломленный, юноша с удивлением оглядел себя, словно сам не в силах поверить своему обратному превращению, а затем бросился к Леоно и упал на колени у его ног.

— О, храбрый господин мой, благодарю тебя за мое спасение! — запел он, попытавшись даже поцеловать носок сапога своего спасителя. — Я потерял счет дням, проведенным в плену у этого чудовища! — он продолжал что-то говорить про то, что готов сопровождать своего спасителя везде и всюду, быть ему братом, верным товарищем и даже «услаждать его ночи», так как его отец не примет больше своего сына, покрывшего себя таким позором, но Леоно не понимал половину слов, сказанных на южном наречии, да и особенно прислушивался к ним — он смотрел на дракона, который явно наслаждался произведенным эффектом, и в сердце юноши закипал гнев.

— Это же мужчина! — воскликнул Леоно.

— Конечно! — ответил дракон. — Я говорил тебе, что пять из моих одиннадцати наложниц — заколдованные мужчины, и мы договорились, что в случае победы ты сможешь выбрать одну из девушек моего гарема, — вот ты и выбрал. Или ты предпочел бы, чтобы я оставил этого юношу в женском облике навсегда?

Леоно представил себя на месте этого юноши, будь он вынужден остаться в женском облике на всю жизнь, и содрогнулся.

— Тогда я снова вызываю тебя на бой! — громко сказал он вслух.

На секунду в пещере повисла гробовая тишина: и наложницы дракона, и их стражники уставились на юного героя, кто с удивлением, кто с испугом, и даже сам дракон не смог сдержать изумления.

— Вот как! — произнес он. — Ты, никак, хочешь отвоевать у меня весь мой гарем по одной девушке за раз?

— Я... — Леоно запнулся: он и в самом деле произнес свои слова прежде, чем как следует подумал. — Мне вполне хватит трех раз!

— Хорошо, — ответил дракон, — три так три. Три — хорошее число.

— Но если он проиграет, ты все равно отпустишь меня, то есть всех, кого он успеет освободить! — подал голос спасенный Леоно юноша.

— Ладно, — согласился дракон, хоть и с явной нехотей. — Так, все вон, мы будем сражаться! — бросил он своим слугам и наложницам (при его громком голосе, усиленном эхом пещеры,...

 

дракону не нужно было говорить громче обычного, чтобы звучать повелительно). — Появитесь снова, когда я позову вас.

Девушки вместе со своими стражниками побежали убираться из пещеры, и дракон вновь повернулся к юноше, который снова вынул шпагу из ножен.

— Готовы? Начали! — и дракон снова бросился в атаку.

Битва возобновилась: человек и дракон, успев отдохнуть после первого боя, сражались с новыми силами. Центр зала-пещеры занимало искусственное озеро, и Леону приходилось обегать вокруг этого озера, уклоняясь от атак дракона. Один раз юноша едва не поскользнулся на мокром полу пещеры, и ему только чудом удалось избежать удара дракона, который не замедлив воспользоваться моментом. Тем не менее, юноше самому удалось оставить на теле чудовища ещё несколько ран. Второй пистолет юноши, прицелившись, выстрелил в плечо дракона — это замедлило его ещё сильнее из-за ран, полученных ещё в первом бою. К концу боя левый глаз чудовища был залит кровью, и этим глазом дракон почти ничего не видел — ему удалось лишь немного отклониться от удара юноши, который мог бы выколоть ему глаз. В этот раз дракон выдохся совсем быстро — про себя Леону воскликнул, подумав, что если так пойдёт и дальше, то в третий раз его соперник выдохнется уже в первую минуту.

— Ладно, во второй раз ты тоже победил, — признал дракон, останавливаясь и тяжело дыша. — Введите женщин обратно!

Пещера снова озарилась светом фонарей, когда драконолюди-стражники снова ввели в неё гарем дракона. На этот раз пленницы гарема смотрели на юного героя уже иначе: кто-то с удивлением, не веря, что такой молодой воин может победить дракона два раза подряд; кто-то, в первый раз не смотревший на Леону вовсе, теперь глядел на него с проснувшейся надеждой. Но несколько женщин смотрели куда-то в сторону также безучастно, как и в первый раз: это были самые старшие из пленниц гарема, утратившие молодость и красоту, а вместе с ними и надежду на то, что кто-нибудь захочет вызволить их из плена. И в сердце Леону вдруг проснулась жалость к этим несчастным женщинам — поддавшись внезапному порыву, он указал рукой на высокую и широкоплечую северянку под пятьдесят лет (хотя, возможно, она была моложе, чем казалась), некогда светловолосую, а сейчас изрядно поседевшую, когда-то явно сильную, но утратившую силу вместе с молодостью и окончательно сломленную. И юноша произнес:

— Я выбираю ее!

Пленницы с удивлением оглянулись на спасенную, а она сама, будто не сразу поняв, что речь идет о ней, вздрогнула и уставилась на юношу, словно не веря своим ушам. Дракон тоже не смог сдержать удивления, но затем улыбнулся:

— Тебе нравятся женщины старше, юноша?

— Эта женщина достаточно пострадала от тебя — пусть она наконец станет свободной! — твердо ответил Леон.

— Что ж, будь по-твоему! — ответил дракон и снова произнес заклинание. Одежда на спасенной северянке из платья наложницы превратилась в простую одежду северной воительницы, хоть и наполовину истлевшую, и кольчугу, сейчас изъеденную ржавчиной. (Как время могло повлиять на её одежду, если она все эти годы как будто бы не существовала? — мелькнуло в голове Леона. Магия — странная штука...) Спасенная выступила вперед, удивленно разглядывая себя, словно до сих пор не в силах поверить своему освобождению.

— Теперь сразимся в третий раз, как мы и договаривались! — объявил дракон. Стражники гарема вновь быстро очистили поле боя, уведя пленниц дракона, а юношу-южанина, которого Леон освободил первым, и который до этого выглядывал из тоннеля, побежал увести спасенную северянку, что-то быстро объясняя ей на ходу. Вновь оставшись одни, оба соперника приготовились к бою — не надеясь, что дракон даст ему время перезарядить пистолеты, Леон взял в левую руку дагу — кинжал с граненым клинком, предназначенным для поражения щелей в доспехах: юноша надеялся, что он подойдет и против уязвимых мест в броне дракона.

Но внезапно Леон осознал, что не успел полностью восстановить силы после последнего боя, а у дракона осталось больше энергии, чем предполагал юноша. С первых нескольких ударов он с трудом увернулся, но затем дракон хвостом сбил ноги молодого героя. Леон упал лицом вниз на твердый каменный пол пещеры, попытался вскочить на ноги - но тут же его придавила сверху когтистая лапа огромного чудовища, будто дракон намеревался раздавить его.

— Я одержал победу! — прорычал дракон. (Один из ударов юноши ранил его в пасть, прямо в язык, и из-за этого он говорил с некоторым трудом).

— Н-нет! — простонал Леон, пытаясь освободиться от придавившей его лапы чудовища: он был готов умереть, но не стать пленником дракона. Но тщетно он пытался сбросить с себя драконью лапу - гигантский ящер весил, казалось, целую тонну.

— Теперь ты мой раб! — торжествующе ответил дракон. — Я победил и, согласно условиям поединка, ты становишься моей рабыней!

Прижатый к каменному полу, Леон видел, как освобожденная им северянка готова была выхватить ржавый меч из ножен, но юноша-южанин пытался ее остановить: кажется, он уговаривал женщину, что ее доспехи заржавлены, что она уже не так сильна, как в молодости, и что им лучше бежать, чтобы их спасение не было напрасным... А затем Леон услышал, как дракон, преодолевая боль в раненом языке, старательно произносит заклинание - и через секунду юноша отчетливо ощутил кожей холодный и твердый каменный пол под собой, прохладный воздух пещеры вокруг и шершавую чешую драконьей лапы сверху. Одежда, доспехи и оружие юного воина исчезли, и Леон остался полностью обнаженным. Давящая сверху тяжесть ушла - дракон убрал лапу и принялся с довольной ухмылкой разглядывать Леона, а тот с испугом, не веря своим глазам, смотрел на свое изменившееся тело. Оно почти не потеряло силы юноши (хотя Леон и прежде был более ловким, чем сильным), но талия Леона стала уже, бедра - шире, его каштановые волосы отросли до плеч, у него появилась грудь, которой позавидовали бы многие красавицы (но сам Леон ни одной мыслью не был рад этому), а коснувшись себя между ног, Леон обнаружил у себя на месте мужского члена женское лоно.

— Ух ты! — выпалил дракон, оголяя свои зубы. — И как тебя называть, красавчик?

— Я... — ответил Леон, пытаясь закрыть руками свое голое тело, — Леон де Кавальо! — он хотел, чтобы его слова прозвучали решительно, чтобы показать дракону: он не его раб, он Леон де Кавальо! — но голос Леона, изменившийся вместе с его телом, предательски дрожал.

— Леон... Кто я такой для тебя будет Леона? — ответил дракон. — А фамилия... фамилия может вызывать у тебя страх, — рана в языке дракона серьезно портила надменность его речи, но у Леона (или уже Леоны) не оставалось сил на то, чтобы посмеяться над его речью. — А теперь, Леона... подойди к своему господину и присягни ему верностью, — дракон с усмешкой лег на бок, продемонстрировав девушке, в которую превратился Леон, свой чешуйчатый живот. Из отверстия в основании хвоста дракона показались, на глазах наливаясь кровью и увеличиваясь в размерах, его половые органы — они были другой формы, нежели у человеческих мужчин, покрытые какими-то пупырышками и отростками, чем-то похожие на кораллы; они были совершенно нечеловеческого размера, и их было два, расположенных горизонтально: левый и правый.

Девушка тревожно оглянулась, ища возможности бежать (Без оружия и какой-либо одежды? Куда? Как?), но появившиеся из тоннелей молчаливые драконолюди перекрыли ей все пути к отступлению, а еще несколько двинулись к Леону, направляя на нее короткие копья. (Юноша и женщина, которых спас Леон, похоже, поспешили бежать, не надеясь победить дракона в бою и не дожидаясь, пока он изменит свое решение отпустить их). Все еще пытаясь прикрыть свое голое тело от похотливого взгляда дракона, Леона, разрываясь между страхом приблизиться к чудовищу и боязнью его слуг, все-таки подошла...

Перед драконом, опустившись на колени, Леона с трепетом прикоснулась к одной из его половых органов. Сначала она неуверенно, боясь прикоснуться к этим частям, начала гладить их, сначала одну, а потом двумя руками сразу оба. Леоне было противно касаться этих частей драконьего тела, но она старалась доставить своему новому хозяину удовольствие - только для того лишь, чтобы он покорее прекратил это насилие над ней.

— Проклятая флюха... — произнес дракон, и Леону вздрогнула, услышав то слово, которым он ее назвал. — А теперь передай феперю фосфать фоему гофпофину уфофольфие фоим ртом... — девушку передернуло от отвращения, но она, преодолевая брезгливость, прикоснулась губами к одному из драконьих членов и начала неумело ласкать их. От смелости юного героя не осталось и следа, словно она была скована заклинанием дракона, превратившим Леоно в девушку, и Леона уже на самом деле стала покорной рабыней, желающей доставить дракону удовольствие - только для того, чтобы это закончилось покорее. Дракон же лежал неподвижно, позволяя своей рабыне ласкать его и наслаждаться этими ласками - возможно, он просто старался беречь свои незакрытые раны, оставленные оружием Леоно. Наконец, достаточно насладившись оральными ласками, дракон произнес, обращаясь к своим слугам:

— Ну а теперь - поговорите её! — несколько драконолюдей молча приблизились к Леоне: один заставил её наклониться, удерживая в этой унизительной позе, а второй зачерпнул какую-то смазку из миски, которую держал в руках третий, и пальцами, смазанными этим веществом, коснулся интимных губ девушки. Леона вздрогнула одновременно от страха, унижения и непривычных, неприятных ощущений - Леоно, прежде бывший юношей, никогда не чувствовал ничего подобного, и эти ощущения вовсе не были приятными или возбуждающими. Драконолюд тем временем смазывал веществом из миски влагалище девушки, постепенно расширяя вход в него и подготавливая её лоно к соитию с драконом, при этом стараясь не повредить девственную плеву Леоны (та прежде и не знала, что у неё вообще есть девственная плева, но чувствовала, как пальцы драконолюдей задевают её), — движения пальцев существа были умелыми, словно драконолюд выполнял эту операцию уже не в первый раз. Леоне показалось, будто слуги дракона тоже должны будут принять участие в её изнасиловании, но, приоткрыв захмуренные от страха глаза, девушка не увидела никаких признаков возбуждения у драконолюдей - словно для них это было обычной, монотонной, и не особенно приятной работой. В голове девушки мелькнула мысль: может быть, эти существа - еунухи?

— Весьма интересно, — прошептал драконолюд, впервые нарушая свое молчание. — Она готова, — другие драконолюди, услышав эти слова, заставили девушку опуститься на четвереньки — им пришлось приложить некоторое усилие, ибо Леона оцепенела при мысли о том, что должно сейчас происходить, но у нее не было сил сопротивляться. Поставив девушку на четвереньки перед драконом, они направили один из его членов в ее влагалище, и монстр немедленно двинул бедрами, проникая внутрь девушки. Леона не смогла сдержать крика боли, когда дракон вошел в нее: все манипуляции драконьих слуг не смогли подготовить ее к вторжению такого огромного органа. Она дернулась всем телом, пытаясь отодвинуться от насилующего ее дракона, но слуги-драконолюди крепко держали ее, не позволяя сдвинуться с места, она непроизвольно сжала ноги, но это, кажется, лишь доставило еще больше удовольствиям дракону, когда девушка стиснула ногами его второй член, скользивший под ее телом между ее ног. Дракон двинул бедрами снова, проникая еще глубже, и Леона закричала громче, почти заорала, когда его огромный орган прорвал ее девственную плеву. А потом она кричала снова и снова, когда дракон начал соитие с ней, вызывая новый крик при каждом движении чудовищного органа в лоне девушки. Но настоящие мучения для неё только начинались — когда Леона только начала привыкать к боли внутри неё, член дракона выскользнул из её лона. Девушка успела лишь на секунду испытать облегчение, когда дракон скомандовал своим слугам:

— Приготовьте её вторую попку, — оглянувшись, девушка с ужасом увидела, как один из драконолюдов снова зачерпывает смазку из миски, и ощутила, как скользкие пальцы драконолюда касаются её анального отверстия, а затем один палец проникает внутрь. Леона закусила губу, сдерживая вскрик боли (конечно, несравнимой с той болью, которую она испытала при соитии с драконом), а слуга-драконолюд принялся массировать мышцы сфинктера, сперва одним пальцем, потом двумя, тремя, четырьмя, постепенно расширяя вход в попку девушки. Было немного больно, и сердце Леоны сжималось при мысли о том, как больно ей будет, когда пальцы слуги сменит пенис его хозяина — девушка даже задрожала от страха. Наконец, Леона почувствовала, как пальцы драконолюда оставляют её попку, но это был ещё не конец: приоткрыв глаза, девушка с ужасом увидела, как ещё один из слуг передает другому что-то вроде искусственного члена, отлитого, кажется, из бронзы и уже обильно смазанного. Этот предмет слуга принялся вставлять в анус девушки, которая на этот раз не смогла сдержать вскрика — но слуга, не обращая внимания на её боль, медленно, вращательными движениями вводил в неё своё орудие, расширяющееся к основанию и подготавливающее её зад к вторжению настоящего члена.

- Восхитительно, - повторил драконолюд, и его товарищи снова повернули девушку, сжавшуюся от ожидания новой, еще более невыносимой боли, спиной к дракону. Один из его членов направился в ее влагалище, а другой - в анус. Леона закричала, почти завопила от боли, когда дракон начал двигаться бедрами, трахая ее одновременно в два отверстия, не заботясь о ее удовольствии, скорее наслаждаясь болью бывшего воителя. Дракон трахал и трахал свою жертву, которая уже буквально задыхалась от крика, и Леоне казалось, что это длится вечность, и что она вскоре умрет или потеряет сознание от раздирающей ее боли... пока девушка наконец не почувствовала, как оба драконьих члена заливают ее внутренности семенем, и не ослабла готовая провалиться в спасительное забытие.

Леона полулежала на холодном каменном полу пещеры, обессиленная, униженная и сломленная, чувствуя, как сперма дракона вытекает из ее истерзанных влагалища и ануса, а дракон между тем поднялся на ноги - это далось ему с некоторым трудом - и приказал своим слугам:

- Отведите ее к офтальным фенфинам. И затравите ее и файте ей офефду.

***

Дни, проведенные в гареме Сиррата, казались Леоне кошмарным сном, от которого хотелось побыстрее проснуться - но каждый раз, просыпаясь утром, Леона снова обнаруживала себя в теле девушки, убеждаясь, что этот кошмар происходит наяву. Впрочем, и другие обитательницы гарема жили словно во сне, ожидая, когда за ними явится их герой, и они смогут "проснуться". Леона слышала, будто гаремы правителей южных земель, где живут десятки или даже сотни жен и наложниц, представляют собой запутанные клубки интриг - но это вряд ли относилось к гаремам драконов. Здесь разве что окончательно потерявшие рассудок могли стремиться к тому, чтобы завоевать расположение их "мужа и господина" - большинство пленниц гарема боялись и ненавидели дракона и предпочли бы не быть его любимыми женами, а чтобы он как можно реже вспоминал о их существовании. Леоне, бывшей новой девушкой в гареме, не повезло на время оказаться в центре внимания дракона - раз в несколько дней он отправлял за ней своих слуг и снова и снова овладевал ей. Совокупление с драконом было для девушки болью, пусть со временем ее тело и привыкало к сексу с этим чудовищем. Может быть, старшим пленницам гарема, которые уже утратили молодость и красоту, повезло больше - дракон уделял им меньше внимания, но у них было и меньше шансов на то, что какой-нибудь герой вызволит их из плена.

Леона успела более или менее познакомиться со всеми своими подругами по несчастью, но наложницы дракона достаточно мало разговаривали друг с другом - слишком много тем были для них болезненными, такими, о которых не хотелось вспоминать лишний раз. Особенно молчаливыми были девушки, которые прежде были мужчинами, заколдованными драконом - Леоне нетрудно было догадаться, что такими были именно те из пленниц, кто менее всего рассказывал о своей прошлой жизни (и самой Леоне воспоминания о том, что прежде её звали Леоно, причиняли боль). Одной из немногих излюбленных тем для разговоров между пленницами гарема были те девушки, которых среди них уже нет: которых спасли какие-нибудь герои и увезли с собой, избавив от рабства у дракона - пленницы вздыхали, вспоминая своих бывших подруг, надеясь, что когда-нибудь кто-то освободит их тоже. Некоторым из девушек удавалось сбежать из подземелья, но каждый раз хозяин гарема принимал меры, чтобы другие не могли бежать тем же способом. А некоторые, самые несчастные из всех, сходили с ума или совершали самоубийство - все это Леоне с грустью рассказывали другие обитательницы гарема.

Леоне казалось даже, будто в этом гареме не счастлив настоящему никто, кроме самого Сиррата: дракон словно считал абсолютно всех других существ, кроме себя, не заслуживающими внимания и достойными быть лишь рабами, обслуживающими его персону. В подземном жилище дракона была большая детская, где воспитанием детей занимались старшие наложницы дракона - для многих из них это было единственной отдушиной - но эти дети не представляли, что такое "отцовская любовь": Сиррат смотрел свысока даже на своих собственных детей. У него был даже отдельный гарем, составленный из его собственных дочерей-полудракониц, которых он также насиловал, заставляя рожать от него детей. Эти дети и были теми самыми драконлюдьми, которые служили дракону слугами и стражниками - в них действительно было больше драконьей крови, чем человеческой. Иногда Леоне казалось, что они отводят взгляд, стараясь не смотреть на наложниц дракона, которых они должны были охранять, будто они сами не рады были своей службе. Они служили своему отцу совсем не из любви к нему или преданности - а скорее от страха перед ним: даже стражи этого царства скорби, которым был драконий гарем, тоже не были счастливы. И, как и подумала сперва Леона, и как полагается стражникам гарема, все эти драконлюди и полудраконы-мужчины были евнухами - здесь право на секс и деторождение было лишь у хозяина гарема.

Пoстeпeннo Лeoнa рaзглядывaлa пoдзeмнoe жилищe дрaкoнa, гдe oна нeминуемо зaвершилa свoe путешествие. Oкaзывaeтся, в прoшлoм этo мecтo былo глубинным городом южных карликов, живущих в песчаных скалах, кoтopый был захвачен Сирратом. Вepоятно, дpакон убил множество каpликов, и чacть города превратилась в его логово. Oднако он cоxранил жизни нескольких кapликов и затем превратил их в своих слуг. Они вырезали комнаты для драконих наложниц из скал, выращивали светящиеся растения и грибы для освещения подземных пещер. Они создавали оружие для охраны гарема и выполняли другие работы. Кроме того, они также предоставляли дань своему повелителю - одна из наложниц дракона была молодой карликовой девушкой. (Леона узнала, что у Сиррата были и другие наложницы-карликовки, но он отпускал их родственникам, когда они старели и теряли привлекательность). Гарем был лишь частью подземного города, но стражники не позволяли наложницам покидать жилища карликов и не допускали карликов в гарем. Поэтому Леоне не удалось более подробно познакомиться с песчаными карликами.

Пoстeпeннo страх, который объятывал Леону в начале своего пребывания здесь, отступал. Девушка исследовала свое подземное темницу не только из любопытства, но также в поисках способов сбежать отсюда. (Вначале она склонялась к мысли о возможных способах окончить свое пленение раз и навсегда - однако это оказалось далеко не так просто: наложницам дракона очень тщательно следили). К сожалению, все выходы из гарема либо охранялись стражниками - потомками Сиррата или были заблокированы обломками. Уговорить кого-то из охранников гарема помочь девушке сбежать было непросто - стражники слишком боялись своего отца и господина. То же самое касалось и песчаных карликов: Леона быстро поняла, что если она попытается сбежать с их помощью, то карлики, вероятно, выдают её дракону из страха перед ним и из опасения, что он накажет их за помощь в её побеге. (Девушка могла бы воспользоваться своей новоприобретенной привлекательностью и попытаться соблазнить одного из своих "тюремщиков", но сама мысль об этом вызывала у бывшего юноши отвращение). Леона даже задумывалась о том, чтобы убить своего мучителя, однако приблизиться к нему можно было только во время секса: ложе дракона соединено с остальным гаремом через искусственное озеро, а туда можно было попасть только под водой - что было невозможно, если ты не умеешь дышать под водой, как рыба или водяной дракон. Девушка уже начинала задумываться о том, как можно было бы разрушить подземелье с помощью пороха, но это были уже только мечты - откуда она возьмет здесь порох?

Уже прошло больше месяца с тех пор, как Леона стала рабыней дракона. Она стояла рядом с узким окном обзорной галереи, которое выходило на берег моря. Вдыхая морской воздух, она наслаждалась шумом прибоя и одновременно радовалась тому, что это было одно из немногих мест в гареме, где можно было увидеть свет и проникнуть во внешний мир, а не оставаться в подземной темноте. Неподалеку патрулировал полудракон-стражник, который следил за входом в пещеру, но он не мешал Леоне находиться здесь. Ей не составляло труда уговаривать его разрешить ей находиться здесь. Вдруг на фоне шума прибоя Леона услышала звук конских копыт, приближающихся к пещере, а затем увидела всадника и рядом с ним ещё одного коня - оседланного без наездника. Платье незнакомца скрывало его фигуру от солнца юга, но пара крыльев, проглядывающих под платьем, и изогнутые рога, торчащие из-под головного платка, явно указывали на его полудраконье происхождение - на нем также была стальная броня, а на поясе висел огромный полуторный меч. Пока девушка смотрела на воина-полудракона, стражник, увидев его тоже, побежал предупредить своего господина и остальных стражников о прибывшем. Леона спустилась вниз. Наверное - она хотела верить - незнакомый полудракон был ещё одним героем, пришедшим сразиться с драконом, и Леона желала увидеть их поединок. Она надеялась и верила в победу неизвестного воина - может быть, он выберет её. (О том, как поступит незнакомец, когда спасенная им девушка превратится в юношу, Леона предпочитала не думать). Стражники-драконолюди уже стояли возле коридора, который вел в зал, где юноша Леоно когда-то сражался с драконом. Увидев девушку, они показали ей знаками, чтобы она, если хочет наблюдать за боем, постаралась не быть замеченной драконом.

Пoлуптицa-вoин, сoпрoвoждaeмый стражниками пoдзeмeлья, проникла в пещеру — она оставила свой мантий и головной платок снаружи, и Лeoнa теперь увидела, что он был девушкой — воительницей-полуптицей. На вид она была достаточно молода — не старше двадцати пяти лет — если бы не высокая грудь, которая проступала под доспехами, ее высокая и могучая фигура сделала бы честь другим мужчинам (например, Леону), светлые волосы выбивались из-под шлема на ее рогатой голове, а участки чешуи на ее лице, мерцающие в свете алхимических растений, были такого же лазурно-синего цвета, как чешуя самого Сиррата и его потомков. И вот появился и он сам — озеро в центре зала-пещеры закипело, и из него поднялась огромная фигура дракона.

— Ещё одна женщина-воительница пришла сразиться со мной? — насмешливым голосом произнес хозяин подземелья.

— Ты не узнаешь меня? — бросила ему в ответ девушка.

Лeoнa, наблюдавшая за этой сценой, замерла в удивлении: эта воительница и дракон встречались раньше? Даже сам дракон на секунду показался удивленным, но затем он ответил:

— Ах, вот оно что... Ты — Oрма, та самая, что сбежала ...

 

отсюда... когда это было... десять лет назад? И ты все же наконец-то решила вернуться к своему отцу? — спросил дракон с насмешкой, улегшись на полу пещеры, будто предлагая своей дочери прямо сейчас подчиниться ему.

— Думаешь, кто-то по доброй воле захочет вернуться в твое грязное, отвратительное, проклятое логово?! — в голосе Oрмы послышалась самая настоящая ненависть. — Нет: я пришла за своей матерью! Я вызываю тебя на бой, чудовище! И если я одержу победу — а я одержу победу! — я заберу ее с собой и увезу прочь отсюда!

— Вот это да... — снова произнес дракон, поднимаясь обратно. — Тогда ты знаешь условия: если ты проиграешь — а ты проиграешь, — дракон не удержался от этой издевки, — то ты, как послушная девочка, присоединишься к своим сестрам здесь, в моем гареме.

— И не надейся, — бросила Орма, перехватывая свой меч обеими руками и принимая боевую стойку (то ли она была уверена в своей победе, то ли не собиралась сдаваться дракону живой). — Начнем уже!

— Начнем! — оскалился дракон и тут же бросился в атаку. Однако Орма, взмахнув своими крыльями, взмыла вверх — пещера была недостаточно велика, чтобы сам дракон мог летать внутри нее, но для полудраконицы здесь было более чем достаточно пространства. И Орма сразу же "сделала ход" — швырнула в дракона стеклянку с какой-то смесью, мгновенно воспламенившейся, едва стеклянка р