Ты должен жить

На руках видна кровь.

По близости лежит острый предмет.

Она значила для тебя больше, чем просто подруга.

Она – первая женщина в твоей жизни.

Но это лишь стихи. Жестокие, но всего лишь стихи. А реальность гораздо суровее, жестче и конкретнее. В ванной комнате окровавленная ванна, в которой лежит молодой парень с разрезанными венами, уже потерявший сознание. Тонкое, молодое, прекрасное и нежное тело, даже немного женственное, длинные пепельные волосы со стрижкой белых перьев и боль, застывшая на еще незрелых губах.

В это время его мать возвращается домой после работы. Молодая и эффектная женщина, безумно любящая своего сына слепой и эгоистичной любовью, проходит через подъезд и неожиданно почувствовала нечто неладное. Она заходит в лифт и с трудом вставляет ключ в замочную скважину. Наконец-то дверь открылась, и она кричит:

- Артур! - тишина в ответ. - Артур! - дверь ванной заперта, зловещая тишина и слабый шум струящейся воды.

- Артур, открой! - снова тишина.

Женщина наваливается на дверь – все сильнее, еще сильнее. Наконец дверь распахивается, и перед матерью предстает описанная ранее сцена.

- Это все ИЗ-ЗА НЕЕ! - выкрикивает мать. - Я говорила, я чувствовала!

Но женщина умеет контролировать себя, поэтому следующим шагом было поднять телефонную трубку и набрать номер "03".

Молодой парень открывает глаза, но видит все только сквозь пелену густого серого дыма. Грубая и крупная медсестра перевязывает его запястья. Рядом стоит белая как мел мать и двое других крепких парней в белых халатах. Откуда-то издалека до его слуха доносятся обрывки разговора:

— Потребуется госпитализация в связи с инцидентом, связанным с возможной попыткой самоубийства.

"Что происходит со мной?" - пронеслась тусклая мысль в его уме, и он снова потерял сознание. Очнулся он только в палате больницы. Окна были обнесены решетками, двери не имели ручек, кровати были узкими и железными, словно в тюрьме. Воздух пропитывался душным запахом медикаментов. "Что случилось со мной? Что произошло?" - задал он себе вопросы, которые эхом раздались в его голове.

И тогда он закрыл глаза. Потому что все вернулось в его память. Все. Этот неотложный вызов на работу. Мотоцикл, стремительно скользящий по дороге. Белая грива львиного цвета, развевающаяся на ветру. Грузовик, выскочивший из-за поворота. Столкновение. Авария. Ужасный удар. И его неожиданный пронзительный крик, пронзавший пространство: "Нет!" Но она была еще жива. Он бросился к ней, опустился на колени, поддержал истощенное тело своей возлюбленной.

Тем не менее, стоит отметить, что Леонора с ее сильным и решительным характером, выглядящая как "мужчина в юбке", с уникальной андрогинной внешностью и своеобразной сексуальной ориентацией, направленной на молодых женственных метросексуалов, было сложно назвать обычной "женщиной". И Артур, будучи скорее ориентированным на юношеский пол из-за своей бисексуальности, имел соответствующую связь с ней. Когда они шли вместе по улице - оба изящные, длинноволосые, узкобедрые, одетые в обтягивающие кожаные штаны - окружающие часто не понимали кто есть кто. Но это приносило им только удовольствие.

Но это отступление. И так он поддержал ее на руках.

— Леонора! — начал он.

— Успокойся, — перебила его она. — Сейчас я выскажу свою точку зрения. Я ухожу. А ты остаешься. И я верю, что ты сохранить свою индивидуальность, станешь таким, каким я видела и мечтала увидеть тебя. Ты станешь сильной личностью и достигнешь многого!

Даже находясь на грани смерти, она оставалась верной себе, не потеряв самоконтроля. Её большие зеленые глаза смотрели на него сквозь яркий макияж с такой нежностью.

— Ты будешь счастлив. Обязательно будешь.

— Нет! — проронил Артур сквозь слезы. Но она продолжала:

— После меня у тебя не будет женщин, они будут для тебя неинтересными. Однако рядом с тобой будет юноша, достойный тебя, которого ты полюбишь так же, как никто другой не может заменить меня для тебя, и это не будет изменой по отношению ко мне. Я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой мой. Обещай мне: ты будешь жить! Во имя меня, вместо меня. И еще знай: я люблю тебя, дорогой мой! Милый, нежный...

После этих слов она закрыла глаза, и её голова опустилась на его колени. Он прижался к холодным устам своей прекрасной, юной, но (к сожалению!) уже мертвой возлюбленной.

Весь этот период Артур был как призрак. Он знал одно: он должен заплатить последний долг Леоноре. Должен. Судьба сделала так, что Ричард, любимый афганской бандитки Леоноры и Артура, также оказался на похоронах. После церемонии пес остался рядом со своей хозяйкой. Артур зовет его, просит пойти с ним, но красавчик Ричард лишь грустно облизывает парня по носу и ложится на свежепокрытый холм.

Последнее, что запомнил Артур — это ванная комната и лезвие. И дальше всё стерло из памяти. Черный пропасть. И вот теперь он здесь. Первая мысль после вспоминаний: позвонить матери, чтобы она приехала и забрала его отсюда, как можно скорее. Но тут медсестра входит с шприцем под рукой.

— Тигрицкий, приготовьте шприц! — Артур опустился на постель и только теперь заметил, что на нем не своя одежда, а стандартная пижама неопределенного оттенка. — Шприц, Тигрицкий! — с раздражением повторила медсестра.

— Где я? Зачем мне укол? Как вам вообще разрешено это делать? Мне нужно позвонить. Где мой мобильный?

Но медсестра игнорировала Артуровы возмущения. Она повернулась и, потрясла рыжими, пересушенными волосами, крикнула:

— Иван, он сопротивляется! Подойди помоги!

Артур стал еще бледнее, но не от страха, а от решимости противиться насилию. Но Иван уже спешил к «брату» на помощь.

— Это все чересчур грубо для такого юноши. Успокойся, щенок, — и санитар-хулиган с хлыстом в руке произнес слова гомофобского выпада. — Смирись, парень.

Что-то хрустнуло в спине Артура.

— К черту, — неожиданно твердо и хрипло произнес он.

Именно произнес, а не закричал, потому что его голос звучал так же, как голос Леоноры: «Никогда не показывай боль. Даже проигрывая, сохраняй хладнокровие и выгляди как победитель».

— К черту, — прорычал он и с усилием высвободил свои руки из захвата с помощью кругового движения, которое ему научила она.

На бинтах появилась кровь. Медсестра и санитар, даже в своей жестокости, не ожидали такого решительного сопротивления от столь хрупкого парня. Он не кричал и не бился в истерике — нет, этого не было. Он повернулся и принял стойку боевых искусств. Он стоял перед ними с ярко-бирюзовыми глазами, полными человеческого огня. Огня памяти, мести, силы и достоинства. В этот момент медсестра решила изменить тактику.

— Ладно, хорошо, — лукаво произнесла она. — Ты сейчас возбужденный, я сделаю тебе инъекцию, и ты успокоишься.

Он узнал этот тон. Так говорили в его жизни те взрослые лицемеры, которым нужно было только одно: усыпить бдительность, а затем полностью уничтожить его индивидуальность, подчинив ее себе. Но это не пройдет!

— Я спокоен, как готовый к атаке танк, — неожиданно ровным голосом произнес Артур. — А вашу инъекцию я все равно не дам.

И так как он уже слишком хорошо понимал свое положение, добавил:

— Я требую немедленной выписки, вызовите комиссию.

— Он не хочет по-хорошему, — сняла маску медсестра. — Ну что же, самому будет хуже. Давайте, Иван!

Но Артур ловко увернулся от санитара и выбил у медсестры шприц. Это стало последней каплей. Артур получил тупой удар в область солнечного сплетения и услышал:

— Наручники! Сульфазин четыре точки.

На помощь пришел второй санитар, немного ниже первого, крепкий и бледный, как моль. Через минуту молодой человек лежал на койке, пристегнутый к ней за повязанные запястья и щиколотки. Он чувствовал, как шприц прокалывает его правое плечо, затем левое плечо, поочередно...

 

в ягодицы. «Не дай почувствовать победу над собой», — раздался в его сознании любимый голос. И уже ослабевающий парень усмехнулся и точно плюнул в лицо санитару-мяснику. Санитар хотел ударить его по лицу и уже размахивал рукой, но медсестра потянула его за рукав со словами:

— Оставь его, не трогай этого подонка. Если что-то сломаешь ему еще, ответишь потом!

Оставив его распластанного и обколотого, она добавила:

— Да, этого ублюдка аминазином не сломишь!

Эта фраза остро задела уже замутневший мозг Артура, хотя он, как потенциальный паранормал, помнящий уроки Леоноры по переносу своего сознания на другой уровень, был гораздо менее подвержен влиянию психотропных веществ, чем обычный человек. Итак, его хотят сломать. И тут, постепенно и неуклонно, на него начала наваливаться страшная мысль. Он здесь по желанию матери. Она мстит ему за то, что он выбрал Леонору, за то, что был готов идти до конца и покончить с жизнью вместе с ней.

Леонора, Леонора, Леонора! Он сдержал стон. Его идеал — сочетание лучших качеств женщины и мужчины. Ведьма. Маг-саррагон. Такое же психологически двойственное создание, как и он сам. Способная одним взглядом прекратить самую жесткую драку или растопить человека в своих руках. Женщина его мечты, способная быть одновременно изысканной леди и сильным, волевым мужчиной, а когда они были наедине — нежным и любящим гомосексуалистом-метросексуалом, универсалом в женском обличье. Именно поэтому Артур, будучи изначально бисексуалом, но все же больше привлекавшим юношей своего типажа, отдал свою девственность Леоноре, предаваясь ей и спереди и сзади, так же как она ему. Ей было на 15 лет больше его. Сейчас ему 21. А ей уже никогда не исполнится 35.

Странное дело: он был здесь, его тело было здесь, разложенное и прикрепленное к кровати, и в то же время его здесь не было. Небытие. Он был далеко отсюда в прошлом трехлетней давности по времени и на Сиреневой улице в полицейском участке. Там он впервые увидел ее — высокую, яркую, сильную блондинку с погонами капитана. История была такой.

Если бы не проблемные отношения Артура с его мамой, то их встреча могла произойти по-другому, но, вероятно, она была предопределена самой Судьбой. Мать, конечно же, любила Артура своим способом, но ее любовь была слишком авторитарной. Конфликты между ними возникали мгновенно, как только Артур высказывал свое мнение, противоречащее мировоззрению Нонны Германовны. Артур любил свою мать и прощал ей непонимание и ее резкие замечания относительно его предполагаемой ориентации, длинных волос с подчеркнутыми прядями, серебряных сережек в ушах и других украшений, облегающих джинсовых брюк, кожаных штанов, интереса к мужской косметике и духам. Всему этому он терпеливо переносился без всплесков эмоций и безответного грубого отталкивания матерью на расстояние или выражения своего желания послать ее подальше, хотя иногда очень хотелось. Однако парень привык уважать себя и всегда сохранял свое мнение, стараясь защитить его по возможности тактично. Но когда мать усыпила его единственного пушистого друга — сиамского кота Лоуренса, Лори, с огромными глазами цвета сапфира, это стало последней каплей в чаше терпения сына.

Артур вернулся с тренировки по карате. Стоит отметить, что он всегда различался между изысканным метросексуалом, следящим за своим внешним видом и одновременно обладавшим стальной волей внутри, способной ответить на гомофобский выпад фразой "Эй, ты голубой!" и нанести основательный удар по лицу обидчика, демонстрируя свою мужественность и отстаивая право любить человека своего выбора. Поэтому он регулярно посещал занятия в спортивном клубе, причем не занимался айкидо или другими мягкими видами единоборств, а выбрал жесткий контактный карате. Своими достижениями он завоевал уважение тренера и других парней, которые изначально скептически относились к элегантному, с длинными волосами и изящной походкой молодому человеку. Артуру удалось грамотно представить себя и зарекомендовать себя в клубе под прозвищем Тигра. Было ясно, что слабаку такое не под силу.

Но вернемся к сюжету. Артур вернулся после тренировки. Маленькие снежинки таяли на его черном кожаном пальто, которое он носил круглый год, несмотря на возражения своей матери. Кожаные штаны были также его постоянным атрибутом, заменяясь только легким трикотажным свитером в сиренево-голубых оттенках или футболкой с образом волка и облегающими светло-голубыми джинсами летом. Он снял узкие ботинки на шпильке (он предпочитал только узкую обувь) и остался в узких джинсах и фиолетовом свитере, гармонично сочетающихся с голубым цветом. Тонкий и стройный, но в то же время производящий впечатление интеллектуальной и уверенной личности. Но... почему Лори не встречает его?

— Лори! — позвал Артур. — Лоуренс, мой малыш, где ты?

Но кота нигде не было. Артур прошел по комнатам роскошной и дорого обставленной квартиры. Ощущение необъяснимой горечи наполнило его, стуча в его висках. Вдруг дверь щелкнула от ключа. Артур резко повернулся к своей матери.

— Где Лори? — закричал он, не узнавая свой голос. — Где? — его пронзительный крик был похож на вопль раненого зверя.

— У него был лишай, — спокойно ответила Нонна Германовна, снимая меховое пальто. — Это неизлечимо. Мы могли бы заразиться тоже.

Артура охватил приступ истерии. Он уже не помнил, как выскочил из двери и надел свою кожаную куртку на ходу. Прошла целая неделя скитаний. Первые два-три дня Нонна Германовна еще надеялась, что ее сын вернется домой, но после шестого дня ожидания она подала заявление в полицию. Беглец был задержан через некоторое время благодаря его характерной внешности.

И вот сержант провёл его в кабинет. Леонора (тогда он ещё не знал этого имени) сидела за столом. Рядом лежала пустая кобура и пистолет Макарова.

— Большое спасибо, Сергей, ты можешь уйти, — отпустила она сержанта, и Артур удивился этому прекрасному, но одновременно решительному, даже полумужественному голосу женщины-капитана.

Она была очень яркой, и, несмотря на форму милиции, её макияж в любимых фиолетово-голубых тонах Артура больше напоминал стиль транса, чем у женщины-инспектора. Грива платиновых волос капитана была безупречно причесана. От неё исходила очень сильная, но одновременно позитивная и спокойная энергия. Артур как представитель людей Индиго мог различать цвет ауры человека. Сияние вокруг Леоноры было лилово-бирюзовым. «Чудесно!» — подумал юноша, и он не ошибся. К тому же он ясно понимал, что встретил, наконец, свою Идеальную Женщину. Это была первая женщина, на которую Артур смотрел сексуально, самому этому удивляясь. Её абсолютно неженская, но одновременно и не чисто мужская энергетика привлекала Артура, зова ее к себе завораживала.

— Что такое, орёл, проблемы с матерью? Восстал? — спросила она, зажигая.

Артуру бросились в глаза две вещи. Во-первых, её руки — не женские и не мужские, ощутимо крепкие, с костяшками видными через кожу, что говорило о знании боевых искусств, но все же с изящными музыкальными пальцами и длинными безупречно выращенными фиолетовыми с серебром ногтями в форме миндалей. Артур был в полном восторге от этого зрелища. Во-вторых, она курила вишнёвые сигариллы «Капитан Черный»! Артур нечасто позволял себе курить и никогда не облегчал напряжение при помощи табака. Он разрешал себе наслаждаться хорошими дорогими сигариллами, именно сигариллами, а не сигаретами, только в качестве дополнения к приятному общению и был полностью независим от этой привычки. Но «Капитан Черный», особенно вишнёвый, была его любимой маркой!

Он не мог оторвать глаз от женщины, которая стояла перед ним. Она казалась ему знакомой, будто он уже видел ее раньше, в какой-то прошлой жизни. Его глаза были красными и воспаленными после долгих скитаний и ночей, проведенных в подвалах. Он чувствовал тяжесть сна и жестокий голод.

— Ну что, орел, хочешь поесть? — спросила она.

Артур кивнул. Кажется, она прочитала его мысли. Он уже ожидал от нее подобного...

Он начинал укрепляться в своей первоначальной мысли о том, что он общается с судьбой и начинает верить в то, что эта встреча не случайна.

Леонора поднялась со стула за столом. Фигура ее была такая же, как он предполагал: не совсем женская и не совсем мужская - скорее пограничная. Широкие плечи, небольшая грудь, тонкая талия, узкие бедра и длинные стройные ноги. На высоких каблуках чёрные туфли, чулки со швом сзади, облегающие гладкие и сильные икры. Артуру стало трудно дышать. Она достала свежий хлеб, французский сыр, икру (вау! да еще и такую!), нарезала бутерброды и поставила на стол красивые чашки с блюдцами.

— Как тебя зовут, бунтарь? — она мягко спросила его, словно прикосновением.

Ему стало немного легче.

— Меня зовут Артур, — он стесненно опустил глаза.

Длинные ресницы проецировали тень на его юное лицо. На его бархатных щеках зажглась румянец.

— А меня Леонора, — представилась она улыбаясь, замечая перемену в парне.

— Очень приятно познакомиться, — ответил Артур и тихо добавил: — Спасибо Вам.

— У тебя проблемы дома, детка? — спросила она нежным голосом. И он почувствовал легкое прикосновение в своем разуме.

Он поведал ей все свои истории: о семейных конфликтах, о проблемах с матерью, о смерти Лори и так далее. А Леонора... Она наблюдала за этим хрупким парнем, с тонкими бровями и серебряной серьгой в ухе, ясными бирюзовыми глазами, пепельными волосами с белыми прядями, спускающимися на плечи, и нежным румянцем на щеках. В то же время он не выглядел слабым или изнеженным. Напротив, его энергетика была явно мощной и контролируемой, сочетающей в себе мужскую и женскую стороны. Леонора слушала его рассказы и видела в нем отражение самой себя - такой же страстной и непримиримой по отношению к насилию, только 15 лет назад. И он продолжал говорить без конца.

Уже все закуски были съедены, а последняя чашка "капуччино" была опустошена. Разговор шел сам собой. Обоих объединяла любовь к животным, они оба предпочитали афганских собак и сиамских кошек. Они оба ценили Высоцкого и Цоя. У нее был мотоцикл в его возрасте, а он только мечтал о таком. Гей-культура и менталитет были им обоим близки. Артур, сам того не ожидая, открывался перед ней, рассказывая самые интимные детали своей жизни.

Артур открыл глаза. Он почувствовал, как наручники наконец-то щелкнули и снялись. Перед ним стоял незнакомый санитар - молодой парень с черными волосами и усами.

- Ты в порядке, парень? - сказал он с легким уважением.

- А что с тобой? - после четырех точек зрачки Артура расширились и свет резко покалывал глаза.

Говорить было больно, но Артур сдержался от спазма челюсти волевым усилием. Он попытался подняться на кровати. Конечности были опухшими, но он сделал усилие и все же сел. Санитар опустился рядом с ним.

— Привет, Игорь, — протянул он руку.

— Не считай на меня, надзирателей не признаю, — усмехнулся Артур.

— Вот это да, у тебя характер! — отметил Игорь.

— Такой какой есть, — резко ответил Артур.

— Я знаю всю твою историю, — прошептал Игорь.

— Ну и что? — Артур начал понимать, что первый этап беседы завершился в его пользу.

— Ты настоящий кремень, не сломался.

— Мечтали вы тут себе глупости, — парировал Артур.

Его вдруг стала развеселять эта ситуация. Парню вспомнилась фраза Хемингуэя из любимой им и Леонорой цитаты: «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Особенно если это не просто человек, а паранормальное явление – даже молодого такого как Артур. Он уже научился переводить свое сознание на другой уровень под воздействием Леоноры.

— Она бы не ожидала от меня другого, — добавил он, задумчиво обращаясь к самому себе.

— Ты говоришь о той женщине, капитан? — осторожно спросил Игорь.

— Допустим.

— Вы долго знакомы?

— Три года, — ответил Артур. — Она для меня была всем, — неожиданно вырвалось у него.

Но сразу же он взял себя в руки и продолжил:

— Просто она была очень сильной личностью. И необыкновенной женщиной, — он опустил глаза.

Даже не совсем женственной. Обычные женщины так не выглядят и не обладают таким мужественным характером!

— Ты упомянул характер, — продолжал Артур. — Это ее заслуга. Ни родителей, ни матери – только ее заслуга.

Игорь понял, что лучше больше не задавать этот вопрос и решил переключиться на другую тему.

— Болят? — кивнул он на руки.

— Я спокойно отношусь к боли, — последовал ответ.

— Боль может быть различной, — осторожно отметил Игорь.

— Это неважно, — быстро ответил Артур.

Он не хотел показывать собеседнику, что тот почти прочитал его мысли. Да, боль может быть разной. Боль от удара можно выдержать. Можно смириться. Порезанные руки заживут. Но вот та боль, которая поселилась в нем и сжимает виски словно тиски, парализуя всё его существо, боль непоправимой потери, боль утраты...

«И когда рядом упадет израненный друг,

И над первой потерей ты заплачешь,

И когда ты без кожи останешься вдруг,

Потому что его убили, а не тебя».

Первый Друг. Первая женщина. Первая любовь. Первая любовница и, учитывая особенности их сексуальных отношений, первый любовник. И первая потеря. Но это сейчас, в настоящем времени. Тогда он сразу понял, что встретил свою Судьбу. Он закрыл глаза и опять видел ее перед собой.

Познакомившись с Артуром, Леонора была вынуждена вызвать Нонну Германовну в отделение. Она подняла трубку служебного телефона.

— Нонна Германовна? Вас беспокоит капитан Звездинская, — голос Леоноры звучал вежливо и нейтрально. — Ваш сын находится в отделении. Мне приходится вызывать вас и разобраться с возникшей проблемой.

— Почему? Я не спала всю ночь, а вы будете разбираться?

Несмотря на то, что телефон стоял на столе и трубку Леонора держала у самого уха, Артур услышал повышенный голос матери с властным истерическим оттенком.

— Нонна Германовна, — тональность Леоноры оставалась полностью спокойной и корректной. — Ваш сын ушел из дома не без причины, и я считаю своим долгом разобраться в этой ситуации.

В своей реакции мать проявила свою типичность. Артур уже осознал это и, поэтому, не ожидал ничего хорошего от встречи с ней.

— Что ж, герой, нам придется пройти через некоторые испытания, — сказала Леонора, убрав трубку в сторону.

— Нам? — удивленно переспросил Артур.

— Да, нам с тобой, а также твоей маме и маме с нами. Потому что я поняла, что корень всех проблем не только в тебе.

Артур всегда будет помнить то чувство, которое охватило его словами Леоноры.

— Если бы у меня была такая мать, как Вы... — голос юноши задрожал от эмоций.

— Если бы...

Леонора поднялась со стола, подошла к нему и провела ладонью с длинными острыми ногтями по его щеке. Артур, известный как "Тигр", резкий и бесстрашный парень из района, даже несмотря на свою хрупкую внешность, прижался к Леоноре словно пугливый зверек. А Леонора, одинокая волчица, всегда следующая логике и практически никогда не дававшая своим чувствам волю, гладила мягкую шевелюру парня и ощущала дрожь его крепких, но хрупких плечей. "Надо беречь светильники", — вспомнились ей слова Экзюпери. "Порыв ветра может легко потушить их".

Разум. Логика. Жестокий разум. Непреклонная логика. Но сейчас, видя перед собой этого юного и чистого создания — хрупкое, но не слабое и уже сексуальное — как разум, так и логика Леоноры склонялись к тому, чтобы дать волю своим чувствам. Вот она — дерзость, чистота, притягательная красота! Леонора не считала себя женщиной или мужчиной; скорее она была психологически двуполым созданием - сарагоном. Она готова была принять другого юношу в жизни своего фаворита,...

Но интерес к противоположному полу не был допущен, а она ясно понимала, что перед ней находится особь с потенциалом паранормальных способностей. Аура молодого человека излучала нежное сиренево-голубое свечение, указывая на его потенциал в области паранормальных явлений. «Не скрытый», а в определенные моменты полностью осознанный.

— Ну-ну, дорогой, успокойся. Успокойся, солнце.

Она едва прикоснулась губами к его щеке. Это словно пронзило его током. Ответом на ее жест были ярко-бирюзовые глаза, и она вдруг осознала, сколько она могла бы отдать за этот преданный девственный взгляд.

После разговора в отделении Артур вынужден был вернуться "домой". В закрытой комнате перед сном он болезненно ждал увидеть глаза Лори, но увидел Леонору уже не в форме полицейского, а одетую в черную кожу, косуху и шпоры, рядом с ней был красавец-афганец с платиновой маской.

На следующий день, одетый в черное с исключением фиолетовой водолазки (их общий любимый цвет), Артур стоял напротив отделения на Сиреневой с букетом лиловых роз уже в пять часов. Шестого. Почему она задерживается? Полседьмого. И внезапно... Артур не поверил своим глазам! Леонора! Но уже без формы, только в черном, с белыми волосами до плеч.

— Леонора, — тихо позвал он мысленно.

Она резко повернулась, почувствовав его ментальный призыв. Их глаза встретились. Ее — зеленые колдовские глаза, а его — ярко-небесно-бирюзовые. Они стояли, застывшие, смотря друг на друга. Сколько времени они так простояли? Минуту? Пять? Десять? Наконец Леонора заговорила первой.

— А, это ты, милый. Я знала, что ты придёшь.

— Ведь иначе и быть не могло, — он и сам не ожидал от себя такого ответа.

— Ну, что? Прокатить тебя на мотоцикле?

Так вот, оказывается, чья чёрно-фиолетовая «Хонда» была припаркована возле отделения! Артур шагнул к Леоноре, как в тумане, не удивляясь своей смелости. И вот уже её сильные руки лежали на его изящных, но тем не менее крепких плечах, и вот уже не было инспектора по ДН Звездинской и её подопечного Тигрицкого, а перед отделением стояли, слившись в поцелуе, сильная, волевая женщина и тонкий, нежный юноша — оба в чёрной коже, стройные, длинноногие, узкобёдрые, длинноволосые. Прохожие смотрели на них, кто с улыбкой, кто с пониманием, большинство же — с недоумением и осуждением. Ортодоксальное гетеросексуальное население не могло понять, что это за пара, явно не укладывающаяся в общепринятые рамки. Сколько радости пережили они потом вместе. И сколько боли. Леонора, будучи состоявшейся личностью и профессионалом, пользующимся авторитетом у себя на службе, могла закрыть рот кому угодно и, естественно, позволила себе роскошь не скрывать своих отношений с новым фаворитом. Менты отделения воспринимали Леонору такой, какая она есть, относясь к ней как к «мужику в юбке» и нехилому профи, и поэтому в том, что в скором времени Артур утвердился в отделении в качестве «официального фаворита Звездинской» и принимался ментами, как родной, ничего удивительного не было.

А вот Артуру пришлось намного труднее. Для Нонны Германовны, относительно современной женщины, не была тайной, покрытой мраком, не совсем традиционная ориентация её сына, от чего, естественно, она была далеко не в восторге. Но одно дело, девчонка-малолетка рядом с сыном, или пусть даже пацан, поскольку мать уже поняла, что хорошие девочки-ровесницы сыну абсолютно неинтересны, а точнее, у него на них просто аллергия.

Артур вообще недолюбливал традиционных представительниц женского пола и смотрел либо на ровесников своего же типажа, либо на ярких и сильных женщин значительно старше себя. Но мать была готова скорее увидеть рядом с ним его ровесника, пусть и мужского пола, нежели отдать сына молодой, но уже взрослой женщине, состоявшейся личности, способной своим авторитетом перекрыть её, Нонны Германовны, авторитет, давно утерянный и существовавший только в её воображении.

Если бы в своё время мать поняла, что её сын — далеко не рядовой юноша, и его нужно воспринимать и любить таким, какой он есть, и не пытаться переделать, мотивируя свои действия расхожим «у всех сыновья как сыновья, а ты», уважать его индивидуальность, ориентацию, увлечение эзотерикой... Если бы она всё это в своё время поняла, она бы его не потеряла, и, может быть, даже осталась для него в какой-то степени близким человеком. Но она была слишком уверена в своей правоте, лишь упорствуя в своих заблуждениях, и к моменту встречи Артура с Леонорой стала для своего сына абсолютно чужим человеком, почти врагом.

И поэтому в том, что первая любовь Артура стала для матери Артура врагом №1, «старой дурой» и вообще корнем всех зол, ничего удивительного не было. При всём при том Леонора при разговорах с Нонной Германовной и тех «разборках», которые та пыталась учинить, вела себя в высшей степени достойно, не опускаясь до предлагаемого ей уровня, что выводило Нонну Германовну из себя ещё больше...

— Это ты, что ли, такой крутой, пидорок? — Артур спокойно поднял голову.

Перед Артуром стоял парень с рыжими волосами, коротко стриженный и намного выше его ростом. Он явно проявлял гомофобскую настроенность и ухмылялся, не скрывая своей нахальности.

— Только яйца могут быть крутыми, а то и то после пяти минут варки. А гетеры-гомофобы, типа тебя, — спокойно ответил Артур.

— Да ладно! — Рыжий был видно удивлен таким образованным ответом.

— Ну да, если говорить твоим языком, — возразил Артур, смотря пристальным взглядом в глаза Рыжего, которые потемнели от раздражения.

Артур попытался избежать физической драки, помня изречение, которое он любил цитировать с Леонорой: "Лучшая битва - это та, которую уже выиграли до ее начала". Парни за спиной Рыжего переглянулись как шакалы, чей лидер впервые столкнулся с Волком - хоть он был молод и не очень опытен, но ясно показал свои зубы.

— Да ты... — Рыжий сделал неуверенный шаг в сторону Артура, но Тигрицкий, опередивший Игоря, который хотел встать между ними, уже был на ногах.

"Сосредоточься!" - прозвучал голос в голове. "Используй энергию и силу противника против него самого". Поэтому Артур оставался на месте, когда Рыжий приблизился к нему, и только в последний момент резко отскочил в сторону. Рыжий потерял равновесие и упал, ударившись спиной о железную кровать.

— И что теперь? — спросил Артур.

— Да я тебя... — Рыжий был знаком с такими видами единоборств как самбо и карате, но его подход отличался грубой животной силой, в то время как техника Артура была отточена и умная.

И поэтому Артур не сразу отреагировал на нападение Рыжего (хотя очень хотел). Но Леонора всегда говорила ему: «Будь сдержанным в проявлении физической силы. Запомни: сильный человек всегда жесток. Жесток, а не жестокий, а жестокость — это черта слабака». И потому, помня об этом, Артур не ответил Рыжему ударом, но прижал его руку и применил небольшую болевую технику. Но Леонора называла ее легкой, она была легкой для Артура, а назвать ее таковой после видимых мук на лице Рыжего было бы трудно.

— Так что, вопрос закрыт? — спросил Артур.

— Да, закрыт, — услышал он притиснутый ответ.

— Вот и замечательно, — произнес Артур, отпуская руку Рыжего и продолжая с металлическим голосом, — а теперь я хотел бы сказать следующее. Я не собираюсь конфликтовать ни с кем. Понимаете — ни с кем. Но я не завидую тому, кто решит поднять на меня руку еще раз. Позвольте мне раскрыть вам секрет: если вы думаете, что уважающий себя представитель ЛГБТ-сообщества не может противостоять плохо воспитанному гомофобу-гетеросексуалисту, то вы глубоко ошибаетесь, и эта ошибка может стать для вас очень дорогой. Более того, я не намерен обсуждать свою сексуальную ориентацию с вами. Надеюсь, я говорю достаточно ясно? Хорошо, молчание означает согласие, — и Артур спокойно опустился на кровать рядом с Игорем, который, видя поведение Тигрицкого, разумно решил не вмешиваться.

Рыжий потирал свое предплечье, а парни уже с уважением смотрели на Артура, несмотря на его внешность и длинные волосы со светлыми прядями. «Неплохо!» — прочитал Артур в глазах Игоря.

— Тоже такая же школа? — спросил Игорь после небольшой паузы.

— Да, — кратко ответил Артур, — это она.

Игорь внимательно наблюдал за молодым человеком. Некоторое время Артур сидел неподвижно, словно возвращаясь к реальности из небытия.

— Ричард, — внезапно произнес так долго молчавший Артур.

— Что? — не понял Игорь. — Ты сказал "Ричард"?

— Да. Это ее сын. Четвероногий отпрыск.

— Но... это же кличка, то есть имя собаки, — быстро поправился Игорь, почувствовав холодный взгляд Артура.

— Да, это она, наш афган.

— А где он сейчас? — осторожно спросил Игорь.

Артур задумался на мгновение, затем поднял глаза. Игорю никогда не удастся забыть этот взгляд. Мужчина прошел через Чечню и видел не одну окровавленную трагедию на своем пути, не раз стоял лицом к лицу со смертью... Но тут даже он вздрогнул. Голубые глаза Артура потемнели, стали черными, словно две бесконечные бездны, исполненные непреодолимой болью.

— С ней, — услышал Игорь ответ.

— Как? — не понял он. — На кладбище?

— Да. — Артур опустил взгляд. — Я пытался уговорить его идти со мной, но он сделал свой выбор.

Артуру вспомнилась история о том, как они получили Ричарда. Оставив мотоцикл после ночного полета над спящей Москвой, озаренной огнями, чувствуя полную свободу в пространстве и вечности, они шли обнимаясь. Полная луна создавала семь радужных кругов, а их длинные волосы (у нее платиновые, а у него серые с белыми прядями) переливались голубым, розовым и фиолетовым отблесками. Они были вместе, они были счастливы. И внезапно...

— О, ты жалкое существо! — раздался пьяный голос и хриплый рык из-за угла дома.

Артур ускорил шаг, а Леонора быстро скрылась за углом. Пьяница, держащий подросшего щенка афгана за ошейник, выглядел как туманный силуэт. У собаки передние лапы беспомощно висели в воздухе, а другой рукой мужчина, окровавленной от побоев, держал плеть и пытался поразить афганца в живот. Рядом стояли двое его приятелей с глупыми улыбками на лицах. Артуру казалось, что это не Леонора была рядом с ним, а чёрная змея напала на него. Когда он понял происходящее, он уже видел, что сапог Леоноры стоит на груди зверского человека и что она держит плеть в своих руках.

— Спаси щенка! — крикнула Леонора Артуру. Однако она могла не говорить этого вслух, так как парень и собака, словно по волшебству, бросились друг к другу.

Но это была не просто драка, а настоящая беззаконная потасовка. Один из дебилов был нейтрализован, но остались еще двое, один из которых достал газовый пистолет. Леонора в ударе выбила пистолет у него из рук за считанные секунды своим круговым ударом ноги, заставив его закричать и схватиться за запястье. Артур, который до этого прикрывал афганца, ответил быстро. Уроки самбо и карате не прошли зря, и его периферийное зрение не обмануло его — Леоноре нужна помощь: третий друг нападавших подкравался сзади к ней с ножом в руке, готовясь точно поразить её. Артур успел похлопать своего нового друга по шее и мгновенно оказаться за спиной нападающего на Леонору подлеца. Он использовал особую боевую технику, вывернув руку нападавшему и приложив дополнительный удар по шее своей открытой ладонью.

— Ты, сво... — лишь прошипел он, выпуская нож из побелевших пальцев.

Пытаясь ударить Артура в пах, он был остановлен афганской собакой, которая вцепилась ему в икру, вызвав нечеловеческий крик. В это время Леонора, уже разбиравшаяся с другими противниками, спокойно подошла к ним, взяла собаку за ошейник и произнесла:

— Отпусти его и не бойся, больше тебя никто не тронет.

Она отодвинула свою гриву назад и обратилась к Артуру:

— Итак, ты говорил, что предпочитаешь породу афганская борзая? Наша мечта сбылась.

Собака словно поняла о ком речь и встала на задние лапы, лизнув в губы сначала Леоноре, а затем Артуру. Так им появился Ричард. В эту же ночь Леонора пригласила парня на ужин при свечах. Вымыв и высушив Ричарда феном, расчесав его, они показали ему его законное место — на отдельной тахте в гостиной. Леонора, несмотря на свою мужественность, также как и юноша, умела и любила готовить, чем Артур был убежден позже.