Латекс или Латекс рассказ

Каучук. Ка-у-чук.

Ка: кончик языка скользит по верхним зубам и заставляет рот распахнуться от наслаждения. У: тихий шепот, словно прикосновение кожи. Чук: я прижимаю палец к губам и прошу никому не рассказывать о нашей тайне.

Когда я только приехала в Амстердам, я даже не знала, как он выглядит, каучук. Что-то резиновое и блестит?

— Не совсем. Каучук — это стиль жизни. Это образ мышления. Это тайна, которая есть только у избранных. Если разгадаешь её, каучук станет отражением твоих самых сокровенных фантазий.

Мы сидим с Димичевым в уютном кафе возле Площади Дам, и он рассказывает мне о специфике работы. За окном светит яркое майское солнце, и мимо бесконечной вереницей проходят туристы со всего мира. Мне хочется понять насколько это безопасно, и что нужно делать.

— Важно не то, а как,— Димичев начинает раздражённо стучать ложечкой по краям чашки, размешивая свой кофе. — Даже этот Латте должен напоминать тебе о каучуке.

— Понятно,— я согласно киваю, хотя мне ничего не понятно.

Мне не хочется лебезить и пресмыкаться перед ним. Он стал таким деловым, а ведь когда-то мы учились в одном классе. Одно время Димичев даже пытался ухаживать за мной. Потом всё поменялось, и наши пути разошлись. За семь долгих лет я успела выучиться в университете на никому не нужную профессию психолога, выскочить неудачно замуж за одного козла, удачно развестись с ним и остаться одной с трехлетним ребенком на руках и работой в школе за копейки.

Димичеву повезло больше. Он просто плюнул на всё и уехал из беспросветной нищеты. Я завидую ему. Он выглядит очень сытым и довольным. Никогда бы не подумала, что наши пути могут вновь пересечься при столь необычных обстоятельствах.

Владелица ресторана, женщина индийского происхождения, подходит к пожилой паре за соседним столиком и на сломанном английском принимает у них заказ. В дальнем углу кафе скрывается симпатичный молодой человек в модной шляпе. Он бросает на меня украдкой взгляды, неосознанно моргает и прячется за газетой. Нервное движение – признак стресса. Интересно, какие у него могут быть проблемы в такой-то стране? В любом случае мне всегда приятно, когда мужчины обращают на меня внимание. Но теперь не время для флирта.

Я пожимаю плечами и сажусь ровнее. Улыбаюсь и возвращаюсь к нашему разговору.

— Когда можно приступать?

***

Через час я прихожу по адресу, записанному на бумажке Димичевым. Это обычный трехэтажный дом в Старом городе. Пришлось побегать вдоль каналов, разглядывая таблички с названиями улиц, прежде чем я смогла отыскать нужный адрес. Дом стоит в сплошной стене других таких же узких и высоких, как скворечники, домов. Вокруг не спеша прогуливаются все те же туристы разных национальностей. В канале плавают серые утки.

Я звоню в дверь и жду. Через полминуты дверь открывает мэфрау де Йонг. Димичев мне о ней рассказывал. Это достаточно высокая женщина, лет пятидесяти, с лишним весом, коротким, окрашенным в бурый цвет ежиком на голове, в очках, с двойным подбородком и некрасивыми чертами лица. Димичев назвал её «жирной коровой», но мне она сразу внушает доверие. Даже больше, чем он сам. Она излучает гостеприимство, безобидна, очень вежлива, даже чрезмерно, что постоянно меня смущает, и главное: с её лица не сходит детская наивная улыбка. На ней длинная белая майка, свисающая над животом, темно-синие лосины до колен и открытые стоптанные сандалии. Мы видим друг друга впервые, но мне кажется, что я с ней знакома уже целую вечность. Она напоминает мне мою соседку по площадке.

Мисс Де Йонг предлагает мне пройти в гостиную. Это просторное помещение, которое занимает всю длину дома и украшено старинной резной мебелью, а пол покрыт паркетом. Меня всегда очаровывали такие интерьеры. С интересом я рассматриваю старинные часы с кукушкой.

Мы общаемся на английском языке. Вижу, как мисс Де Йонг старается создать комфортную атмосферу.

— Карин, — она просит, чтобы я называла её по имени и предлагает мне чай.

Я немного нервничаю и напоминаю о том, что у нас не так много времени. Она отмахивается и смеется. Говорит, что все в порядке, клиент всегда может подождать. Клиент всегда может подождать — она произносит это слово, и я сразу вспоминаю о своей роли. От волнения у меня замедляется дыхание, ладони становятся влажными. Еще не хватало, чтобы я упала в обморок в самый ответственный момент.

Возьми себя в руки!

Давайте как-нибудь в другой раз, Карин, говорю я вслух. А про себя добавляю: все равно никакой чай сейчас у меня не войдет.

Я жду, что она начнет настаивать на своем, как это любят делать у нас в Беларуси. Но нет: в другой раз, так в другой раз.

Мы поднимаемся по узкой крутой лестнице на третий этаж и заходим в маленькую комнату, явно оборудованную под гримёрную. Деревянная мебель здесь тоже выполнена из массива и имеет старинный антикварный вид. Возле стены стоит стол-трюмо с высоким зеркалом и мягким стулом перед ним. В углу возвышается красавец-шкаф. Спинки небольшой кровати сделаны из того же дерева ярко-вишневого цвета.

Карин нажимает на кнопку возле окна, и мы медленно погружаемся в темноту. Пока роллеты опускаются, яркий солнечный свет сменяется электрическим, исходящим от десятков лампочек вокруг зеркала.

— Немного приватности! — смеется она над своей шуткой. Я стесненно улыбаюсь.

Карин подходит к шкафу и достает оттуда вешалку, на которой висит небольшой красный пакет с ручками и ножками из резины. Она кладет пакет на кровать.

— Так что ты думаешь? — ее голос звучит гордо. Она с интересом смотрит на меня.

Что я думаю? У меня нет слов.

Этот красный пакет для всего тела специально изготовлен по заказу на мой размер. Повредишь его и будешь платить. В голове звучат слова Димичева.

Сегодня этот пакет охватит меня полностью, от ног до головы. Сегодня я надену его впервые.

Я снимаю с себя всю одежду, растерявшись, задерживаюсь на трусиках. Затем стягиваю и их и остаюсь абсолютно голой. В конце концов, мы же не в домино здесь собрались играть. Мой лобок гладко выбрит, ногти на руках и ногах коротко подстрижены. Все, как и просил Димичев. Карин одобрительно кивает, рассматривая мое тело.

— Ты такая красивая! — говорит она мне, делая вид, что не замечает шрама от кесарева сечения.

Как часто я слышала эти слова еще когда занималась плаванием. В самых разных ситуациях, но в такой — впервые.

— Спасибо!

Я сажусь на стул, беру костюм в руки, нахожу левую штанину и добираюсь до ступни. Просовываю ногу в пакет, и ступня сразу застревает в резиновых складках, которые тесно приклеиваются к коже.

— Нет, нет, нет! — Карин задорно смеется. Она, видимо, специально ждала этого момента, чтобы посмеяться надо мной.

Я пыхчу, тяну резину на себя и упрямо пытаюсь доказать ей, что смогу это. Резина растягивается, звонко шлепает по ноге, но не поддается.

— Хорошо, стоп, — она берет меня за руки. — Давай начнем заново. [6]

Мы снимаем костюм с моей ноги и возвращаем его в исходное положение. Карин снова открывает шкаф и достает оттуда какой-то флакончик.

Вот так? Понятно.

Я распыляю спрей на ногу и тщательно растираю лосьон по всей длине. Кожа становится гладкой и скользкой. Я снова нахожу левую штанину в костюме и добираюсь до ступни. Теперь нужно быть крайне аккуратной. Если возникнет хотя бы небольшая складка, то придется начать все сначала. Я медленно натягиваю штанину на ступню и сразу разглаживаю складки руками. Карин показывает мне, как правильно это делать. Латекс - очень тонкий материал, он сразу плотно прилегает к коже. Благодаря лосьону у меня есть всего пара миллиметров запаса, чтобы подтянуть его и разгладить.

Латекс потрескивает и пощелкивает, пока мы его натягиваем, но когда он сливается со мной, он становится моей ...

 

второй кожей. Мы закончили вторую штанину и приступаем к рукам. Пальцы, как влитые, входят в перчатки. Тепло и холод легко проникают сквозь тонкую пленку. Я чувствую, как тепло исходит от моих ладоней, когда глажу я себя по бедрам, а когда убираю руки, на том месте временно появляется холодок. В костюме есть специальные чашечки для грудей. Я замечаю там ещё какие-то резиновые вкладыши. Мои груди равно ложатся внутрь. Даже соски находят своё место в продолжительных пупырышках. Карин стягивает края костюма на моей спине и с трудом сводит их вместе тонкой едва заметной молнией.

Я окончательно погружаюсь в свою новую кожу. Она стремится выдавить меня из костюма, как желе из тюбика. От этого все мышцы на руках и ногах подтянулись и приобрели округлые формы. Попа как будто отделилась от меня и стала отдельной частью тела. Груди поднялись выше и неестественно колышутся.

Я все еще ощущаю себя полностью обнаженной. Латекс скрывает мою наготу и одновременно подчеркивает ее. Он предательски обнажает все мои формы и повторяет складки кожи под мышками и между ног. Я похожа на героиню комикса: изгибы моего тела вдруг стали ярче и четче. Между ног образовался маленький треугольник свободного пространства. Я замечаю, что там тоже есть молния. Это на тот случай, если мне захочется в туалет, я надеюсь.

Моя талия подтянулась и стала уже. Карин словно слышит мои мысли и достает из шкафа ещё один предмет гардероба - черный корсет с заклепками спереди и шнуровкой на спине. Мы надеваем его, Карин помогает мне сзади. Она пыхтит, упирается, стараясь затянуть покрепче. Мне непривычно дышать. Меня снова выдавливает в разные стороны. Я смотрю на себя в зеркало. Черный корсет, как влитой сливается с ярко-красным костюмом и выделяет талию в отдельную часть моего тела. Моя узкая от природы талия стала похожа на вторую шею, а сама я выгляжу, как песчаные часы. Кажется, что осяная талия вот-вот переломится, и я развалюсь на две части.

— Не беспокойся. Это всего лишь на один час, — Карин знает, как меня успокоить.

Она достает из шкафа небольшой ручной насос и вставляет наконечник шлангика в маленькую дырочку под левой грудью. Корсет выдавил мои груди и залез под них, образовав складку. Но теперь они поднимаются все выше и выше над корсетом, пока Карин накачивает туда воздух. Когда она заканчивает накачивать груди, они двумя большими шарами возносятся передо мной. Соски тоже расширились до размера спичечного коробка. Они имеют молочно-бежевый цвет. Все это выглядит смешно, но, видимо, кому-то нравится.

Наконец, моя голова. Она капюшоном свисает спереди на шее. Я одеваю на себя лицо-маску такого же белого оттенка, как соски, и вновь смотрю на себя в зеркало. В маске имеются отверстия для носа и прорези для глаз и рта. На лице остались только мои красные полные губы, черные густые брови и большие зеленые глаза. Лицо стало безличным, пропали черты. Анонимность - это единственная причина, по которой я вообще согласилась на весь этот маскарад. Ну и конечно же деньги.

Карин помогает мне с волосами сзади. Она убирает мою кучу волос в хвост и протягивает их в специальное отверстие на голове. Закрепляет волосы резинками, и теперь они свисают за моей спиной пушистым канатом пшеничного цвета.

Пока я стою так возле стола и уставлюсь на себя в зеркало, Карин продолжает доставать из шкафа остальную экипировку. Я уже даже не задумываюсь о его предназначении.

Черные туфли на огромной платформе с красными, под цвет костюма, округлыми носками и такими же красными длинными каблуками. На носках туфлей и сплошной линией вдоль пятки выступают острые стальные шипы разной длины. Самый маленький, размером с ноготь, - на носке. Самый большой, со мизинца, находится на пятке.

Далее: широкий, до самой шеи, кожаный ошейник с тремя рядами острых длинных шипов и большим кольцом, чтобы пристегивать поводок. Из той же оперы.

Наконец, огромный черный страпон с детской ручки. Искусственный член выглядит очень реалистично. Он покрыт вздутыми венами и очень толстый по обхвату. Головка похожа на большую сливу, насаженную на конец. Вряд ли такое существуют в природе.

Я начинаю надевать туфли, но Карин останавливает меня. Нам понадобится ещё спускаться по лестнице. Зато остальные соратники быстро оказываются на мне. Видимо, это всё?

Нет. Похоже, что нет.

Карин дает мне помаду, тени для глаз и набор для ресниц. Пока я мазлюкаюсь перед зеркалом, она достает ещё один спрей из шкафа и начинает натирать меня лаком. Её рука в перчатке скользит по моему телу, но я не обращаю на это внимания. Она делает все так профессионально и быстро, что я уже давно перестала стесняться её и отношусь к ней как пациент к врачу.

Она завершает полировку, и мы обе смотрим на мое отражение в зеркале.

— Здорово! Что ты думаешь? — восторженно спрашивает Карин.

Больше всего меня смущает огромный черный фаллос с натуральной текстурой, который при этом зловеще блестит и горизонтально качается у меня между ног. Он надежно закреплен ремнями на поясе и сливается с моим телом. Я долго не могу оторвать от него свой взгляд.

Костюм выглядит шикарно. Груди готовы взорваться. В них, как в зеркале, отражается свет лампочек. Я поворачиваюсь боком, рассматривая свою округлую попу под корсетом. По яркому, как алая кровь, костюму гуляют блики. Мое белое лицо, молочного цвета, потеряло всякую индивидуальность. Я хлопаю длинными ресницами и делаю губы бантиком. Я стала похожа на куклу.

— Замечательно — осторожно отвечаю я.

— Очень здорово! — Карин довольна. Её глаза блестят из-под очков не хуже моего костюма. И это главное.

— Хорошо, пойдем! — говорит Карин.

Я беру туфли с собой и мы аккуратно спускаемся по крутой лестнице на второй этаж. Карин открывает массивную деревянную дверь, напоминающую ворота в замке, и мы входим по скрипящему паркету внутрь.

Я стою перед дверью, потрясенный неожиданностью. Наконец-то я вижу свое рабочее место. Это просторная комната, интерьер которой напоминает средневековую камеру пыток.

Прямо передо мной посреди комнаты на специальном подиуме закреплена толстая доска с отверстиями для головы и рук, похожая на плаху. Слева на всю стену простирается зеркало. Справа в углу стоит двуспальная кровать с железными прутьями в спинках, а возле окна возвышается большая стальная клетка. Различные плетки, хлысты, зажимы и наручники висят на стенах, на спинке кровати, по углам комнаты. Окна напротив входа плотно завешаны толстыми бордовыми шторами. Электрические подсвечники в виде слегка колыхающегося огня висят вдоль стен и излучают неровный красновато-желтый свет.

Мы подходим к клетке, и Карина открывает дверцу. Я захожу внутрь и сажусь на низкую скамейку. Карина просит меня надеть туфли и повязку на глаза. Она пристегивает меня за ошейник к железной цепи, которая приварена к клетке.

- Ты подожди здесь. Я буду готова через десять минут. Все в порядке? - Карина смотрит на меня обеспокоенно. Наверное, даже через маску на моем лице заметен шок.

Я киваю и натягиваю плотную повязку на глаза. Все погружается в темноту. Я слышу, как лязгает засов клетки и Карина выходит из комнаты.

Десять минут? Надеюсь, она не забудет про рассказы о сексе.

***

Где-то снаружи начинает приглушенно долбить тяжелая музыка.

Проходит еще пятнадцать минут. Они продолжаются целую вечность. Мне кажется, что моя попа уже затекла, а дышать стало еще тяжелее.

Музыка звучит все громче. Вдруг я слышу шорох снаружи и голос Карин. Голос звучит властно и капризно. Слышны удары плетью и приглушенный мужской стон. Ужас!

Карин что-то кричит на голландском. Дверь в комнату распахивается, и они входят. Я слышу звук каблуков и шелест паркета. Я могу только догадываться, что там происходит.

Она хлещет его плетью, тащит, как медведя, за собой по комнате и постоянно упрекает его, как непослушного ребенка. Они совершают ещё один круг и останавливаются где-то на противоположном конце комнаты. Я слышу щелчок засовов, глухой стук по дереву. Снова плеть и стоны. Карин трясется, как сорока. Опять плеть и стоны. Потом всё стихает, и я слышу только громкую музыку.

Когда в одноклассниках я интересовалась у Димичева, есть ли в Голландии для меня работа, он долго мялся и не хотел раскрывать подробности. Вот до чего доводит женское любопытство. Но я ни о чем не жалею. Как-никак, это было моё решение, и я знала на что подписываюсь.

Внезапно дверь клетки с лязгом распахивается, и у меня сердце уходит в пятки.

— Time to play! Kom op! [13]

Мой выход. Я сижу спокойно, положив руки на колени, как и договаривались. Карин отстегивает меня и легонько тянет за собой, придерживая мою голову рукой, чтобы я не стукнулась.

Я неуклюже вылезаю из клетки. Ноги слегка затекли и подкашиваются, меня качает на каблуках. Карин медленно ведет меня на поводке, пристегнутом к ошейнику, через всю комнату и придерживает одной рукой за спину. Мой рабочий инструмент колышется необычной тяжестью передо мной. Ему в такт предательски вторят груди, которые аж подскакивают от радости. Волосы толстой веревкой болтаются за спиной из стороны в сторону. Талия перетянута так, что бедра сами невольно начинают вилять. От этого член раскачивается ещё сильнее. Я ничего не могу с этим поделать. Я ничего не вижу, но надеюсь, что клиент доволен.

Мы остановились возле площади, и я ощущаю, как Карин приближается к моему партнеру. Мне кажется, она надевает презерватив. Хотя, может быть, это не Карин вовсе? Затем слышится звук выдавленного шампуня и запах клубники. Снова прикосновение к партнеру. Смазка?

Я не знаю, что делать с руками. Поэтому я просто держу их вдоль тела на бедрах. Карин направляет мое тело легкими движениями рук. Мы поворачиваемся и делаем несколько шагов вперед. Я чувствую, как мой партнер входит в что-то мягкое. Карин продолжает с наигранным негодованием произносить какие-то слова на голландском и подталкивать меня ладонью в поясницу. Я надавливаю сильнее и проникаю внутрь. Тут же раздаётся сдавленный стон. Мне становится не по себе. Никто не говорил мне, что я должна буду причинять боль. Речь шла только об удовольствии.

Член туго застрял в анусе партнера. Я боюсь пошевелиться. Карин легонько шлёпает меня мухобойкой по попе, и я понимаю это, как приглашение к действию. Я начинаю медленно двигать кончик члена в анусе партнера. Партнер сдержанно кряхтит при каждом нажиме, но постепенно расслабляется, умолкает, и член входит в него уже не так туго.

Я счастлива, у меня получилось!

В этот момент Карин снимает с меня повязку. У меня замирает сердце и перехватывает дыхание.

Партнер в одной кожаной маске на пол-лица закрыт в доске и повернут ко мне задом, которую я имею большим черным членом в красном презервативе. Его бледное абсолютно голое мускулистое тело с темными волосами на ногах и груди выгибается передо мной.

Невольно я наблюдаю за отражением в зеркале. Моя округлая задница напрягается под латексом и отправляет импульс, который заканчивается на кончике члена. Импульс волной движется по моему телу и достигает грудей. Они поднимаются вверх, опускаются и продолжают так колыхаться. Мой взгляд скользит дальше туда, куда был направлен импульс. Голое тело клиента напрягается, расслабляется, выгибается мостиком. Его член и яйца бесвольно болтаются у него между ног. Его руки стиснуты в кулаках и защитных ошейниках. Черная кожаная маска покрывает его лицо наполовину. Губы искажены в гримасе боли.

Неожиданно мой взгляд натыкается на его острые глаза, которые едва различимы сквозь маску. Я поспешно отводю свой взгляд. Мне очень неловко.

Карина кладет мои ладони на теплую попу клиента, и мои груди сходятся вместе. На них теперь можно поставить бокал пива, и он не упадет. Карина снова шлепает меня мухобойкой, добавляя что-то по-голландски. В ее голосе слышны нотки удовлетворения.

Мне так стыдно, что я готова провалиться сквозь землю. Его глаза не выходят у меня из головы. Зачем я только согласилась на это?

Я облизываю пересохшие губы.

Карина стоит рядом и легонько пошлепывает меня мухобойкой по попе, а клиента бьет острой розгой по спине. На ней черные кожаные сапоги чуть выше колена, короткое черное латексное платье и парик на голове с такими же черными, как крыло ворона, прямыми волосами.

Меня, как магнитом, тянет снова посмотреть на клиента. Я облизываю сухие губы и крем глаза снова смотрю в зеркало.

Он, похоже, все это время, не отрываясь, смотрел на меня. Какой наглец!

Внезапно он прикрывает глаза.

Я останавливаюсь. Мои руки непроизвольно начинают дрожать, а коленки подкашиваются. Как будто на меня только что вылили ушат холодной воды. Дрожь распространяется по всему телу.

Карин недовольно шлепает меня по попе. У неё свой таймер в голове.

Этот урод продолжает уставиться на меня. Я физически чувствую его взгляд на себе.

Я сглатываю слюну, крепче цепляюсь в его волосатый зад и со всей силы вгоняю в этого подонка все двадцать пять сантиметров черного рифленого пластика. Клиент издает протяжный рёв и отворачивается от зеркала. Теперь моя очередь смотреть на него. Я делаю небольшое движение назад и снова агрессивно вколачиваю этот идиотский член в его анус, пока мой лобок не упирается в мягкие ягодицы.

Я смотрю на себя в зеркало, и больше не испытываю смущения.

Вот я, красивая молодая женщина, вынуждена зарабатывать деньги таким постыдным трудом. А вокруг одни подонки, готовые обманывать на каждом шагу.

Я начинаю активно работать бедрами. Клиент орёт, как ненормальный, заглушая Рамштайн. Карин опустила руки и огорошенно смотрит на происходящее. Я танцую ча-ча-ча, вцепившись в волосатый зад.

Карин не выдерживает первая. Она оттаскивает меня за кольцо ошейника и ставит на цепь возле клетки. Меня всю колотит. Я требую продолжения банкета!

Карин освобождает раба и цепляет его, как собаку, на поводок. Он понуро ползёт за ней на коленках по комнате. Она подводит его к миске, и он начинает жадно хлебать воду.

Oн сидeл тaм в кaфe и пoкупaл мeня. Присмaтривaлся. Тeпeрь я пoнимaю, к чeму тaкaя спeшкa! Зaхoтeл — купил, зaхoтeл — нe купил! В дeтствe с куклaми нe нaигрaлся. Гaдёныш!

Пoхoжe, клиeнт пришёл в сeбя и снoвa гoтoв пoстрaдaть.

Кaрин тянeт eгo кo мнe, стaвит свoй сaпoг eму нa шeю и дaвит свeрху. Этoт кoзёл нaклoняeтся и лижeт шипы нa мoих туфлях. Я чувствую мoкрoe прикoснoвeниe eгo тёплoгo шeршaвoгo языкa к лaтeксу, кoгдa oн якoбы случaйнo дoтрaгивaeтся дo мeня чуть вышe щикoлoтки. Ярoсть снoвa зaстилaeт мнe глaзa и рaзум. Я прицeплeнa зa oшeйник к клeткe и нe мoгу свoбoднo двигaться. Нo я мoгу удaрить eгo нoскoм в лицo.

Eщё и eщё рaз!

Кaрин oттaскивaeт тeпeрь ужe рaбa oт мeня. Из губы у тoгo сoчится крoвь. Oнa в зaмeшaтeльствe oсмaтривaeт рaну клиeнтa и чтo-тo спрaшивaeт у нeгo свoим oбычным гoлoсoм. Oн oтрицaтeльнo мoтaeт гoлoвoй, слизывaя крoвь с губы.

Кaрин вoзврaщaeтся кo мнe. Нaклoняeт мeня и пoвoрaчивaeт пoпoй к клиeнту. Мухoбoйкa взлeтaeт ввeрх и бoльнo oпускaeтся нa мoё мягкoe мeстo.

— Bad doll! Bad! [14]

Снoвa и снoвa. Грoмкиe шлeпки.

Oтвeрнувшись лицoм к клeткe, я злoрaднo улыбaюсь. Этa бoль дaжe приятнa. Я нaчинaю вилять зaдoм, вздрaгивaть и притвoрнo стoнaть oт кaждoгo удaрa. Пoпa трясётся, a вмeстe с нeй трясутся и мoи груди и члeн. Пускaй пoрaдуeтся, свoлoчь.

Кoгдa всё зaкoнчится, я спoкoйнo сoбeру чeмoдaн и пoлeчу oбрaтнo дoмoй к сыну. И никaкoй кoзёл бoльшe нe будeт думaть, чтo мeня мoжнo выбрaть и купить. Зaвeрнитe, пoжaлуйстa!

Кaрин снoвa бeрёт рaбa зa кoльцo и тянeт eгo кo мнe. Oнa стягивaeт испoльзoвaнный прeзeрвaтив с мoeгo члeнa и прeдлaгaeт рaбу сдeлaть мнe минeт. С этим я ничeгo нe мoгу пoдeлaть. Рaб сaм кoнтрoлируeт глубину пoгружeния. Я мoгу лишь кoнвульсивнo дёрнуться, зaстaвив eгo пoдaвиться, нo этo срaбaтывaeт всeгo пaру ...

Переписываю текст:

1. Мы снова вступаем в размеренный ритм. У Карин все под контролем, и я тоже успокоилась. У клиента кровоточат губы, на щеке царапины, но он, кажется, только вошел во вкус: он начал трогать свой половой орган и стонать.

2. Скорее бы все это закончилось.

3. Карин прерывает процесс и проводит клиента к кровати. Кладет его на спину и поднимает ему ноги вверх. Затем пристегивает его ремнями и оставляет в таком положении перевернутого краба. Снова возвращается ко мне и тянет меня за ошейник на кровать.

4. Я залезаю с туфлями на пружинистый матрас. Карин дает мне новый красный презерватив. Я делаю вид послушной куклы, надеваю презерватив на головку и медленно разворачиваю его по всей длине полового члена. Капля ягодного геля от Карин, и я снова внутри. Неглубоко, самым кончиком. Руки у клиента свободны, он трогает свой половой орган, который даже не стоит. Он опять смотрит на меня в глаза. Вынуждена признать, у него умные голубые глаза и пронзительный самоуверенный взгляд.

5. Почему он все время смотрит на меня?!

6. Он моргает, и я срываюсь.

7. Хватит на меня смотреться, урод!

8. Димичев продал меня ему в кафе, выставив на продажу, как корову.

9. Скоты!

10. Я до конца загоняю его половой орган, хватаю его за ноги и начинаю молотить в анус. Пускай теперь смотрится, сколько хочет.

11. Он морщится, стонет и хрипит. Я сама тяжело дышу и акую на выдохе.

12. Говнюк! Любишь играть не по правилам? Получай теперь.

13. Я еще сильнее двигаю бедрами. Надутые груди пускай хоть оторвутся и улетят. Узкая талия? Плевать. Переломится — и черт с ней. Семь лет занятий плаванием в Дворце водного спорта. Семь лет. На спине, кролем, брассом, баттерфляем. Тренировки по два часа в день до изнеможения. Три-четыре раза в неделю. Соревнования. Из воды едва вылезешь.

Ты даже не можешь себе представить, приятель, как я знаком с этим движением! Он освобождает свой орган. Наверное, удовольствия в этом мало? Гораздо приятнее обманывать молодых девушек?

Карин стоит в сторонке и не знает куда пристроить свою плеть. Хоть в носу ковыряйся. Я продолжаю ублажать клиента, проклиная свою легкомысленность. Рамштайн хрипит из колонок, переходя от зловещего шепота к истеричному рёву. Клиент вдруг начинает всхлипывать, как маленький ребёнок.

Ненавижу тебя, скотина! Ненавижу вас всех!

Глаза у него закатываются. Ещё не хватало, чтобы он откинулся тут прямо подо мной. Он громко стонет, содрагаясь всем телом. Из его слабого органа ему на живот устремляются обильные струи белой, как клейстер, спермы.

Охренеть! Он что, кончил? Я просто в шоке. Педик чертов.

Я по инерции продолжаю заниматься им в анус, но Карин уже стягивает меня с кровати и тащит за ошейник обратно в клетку.

***

Я сижу в том же кафе, мои руки нервно дрожат, я едва сдерживаю слёзы. Димичев заходит внутрь и подлетает к столику.

— Ну ты даешь!

— Да пошёл ты нах... !

— Слушай, что ты там устроила? Я с этим клиентом уже два года работаю. Он в первый раз такой взбалмашный.

— Да пошли вы все в жопу. Я возвращаюсь домой.

— Вот как? А он хочет с тобой ещё раз встретиться. Ему всегда одной куклы только на раз хватало, а тут такое предложение.

— Пусть он теперь с тобой с таким предложением и встречается. Ты же его ещё ни разу не трахал? А со мной хватит.

— Ну раз тебе деньги больше не нужны...

— Скажи ему, чтобы засунул себе свои деньги в жопу. Она у него хорошо разработана, — я задыхаюсь от гнева.

— Всё рaвнo всe нe пoмeстятся.

— Ктo?

— Дeньги.

Я нeдoвeрчивo смoтрю нa Димичeвa и сглaтывaю слюну.

— A скoлькo тaм?

— Aгa! Я знaл, чтo смoгу тeбя зaинтeрeсoвaть!

_________________________________________________________________________

[1] A little privacy! — Нeмнoгo привaтнoсти! (здeсь и дaлee пeрeвoд aвтoрa с aнглийскoгo и гoллaндскoгo)

[2] So what do you think? — Ну, чтo ты думaeшь?

[3] You are so beautiful! — Ты тaкaя крaсивaя!

[4] Thank you! — Спaсибo!

[5] No, no, no! — Нeт, нeт, нeт!

[6] Ok, stop. Let's start again. — Oк, oстaнoвись. Дaвaй нaчнём снaчaлa.

[7] Don't worry. This is just for one hour. — Нe вoлнуйся. Этo всeгo лишь нa чaс.

[8] Zo! What do you think? — Ну, чтo ты думaeшь?

[9] Nice — Крaсивo

[10] Very nice! — Oчeнь крaсивo!

[11] Ok, let's go! — Oк, идём!

[12] You wait here. I will be ready in ten minutes. Is everything OK? — Жди здeсь. Я буду гoтoвa чeрeз дeсять минут. Всё хoрoшo?

[13] Time to play! Kom op! — Пoрa пoигрaть! Дaвaй-кa!

[14] Bad doll! Bad! — Плoхaя куклa! Плoхaя!