Девочка-лето. Заставил девочку отсосать Часть 1: Весна до лета

Вот эта фотография, спрятанная в укромном месте под грудой бумаг и устаревших документов, сильно отличается от остальных трех. На ней необычный портрет женщины, не готовой к тому, чтобы фотограф нажал кнопку и "вылетела птичка", а запечатленный миг почти официального мероприятия. Во главе стола стоит с рюмкой в руках, произнося длинный тост со списком достижений организации и выполненных ею благотворительных дел, начальница-иностранка, очень похожая на Ангелу Меркель пожилая женщина. По ее правую руку сидит, внимательно смотря начальнице в рот, переводчица: юная девушка 22—23 лет, пылкой южной наружности, с кукольно-красивым личиком. По левую — скромно опустив глаза вниз, но внимательно прислушиваясь к переводу и готовая в любой момент исправить ляп коллеги - ее секретарь-референт: девушка не столь юного возраста (27—28 лет), не столь вызывающе любочно-красивая, но привлекательная спокойствием и умиротворенностью. По обе стороны стола сидят сотрудники организации: кто с показным вниманием слушающий перечень достижений, кто с напускным равнодушием ищет взглядом, какую бы закуску подцепить на вилку после того, как будет выпита рюмка, и только в самом конце стола, попавший в кадр частично, блестит лысина и торчит нос единственного приглашенного участника: меня, опирающегося подбородком на руку и пристально смотрящего на троицу женщин во главе стола.

Времена года. Обратный отсчет.

Иногда летом, после 3—4 часов пополудни, в моем кабинете наступает штиль. Не звонит телефон, не заходят клиенты, не требуют моего внимания к своим компьютерам сотрудники. Только ровно гудят сервера и прерывисто — кондиционер. Тогда я беру сигареты с зажигалкой и конверт с фотографиями, и выхожу во внутренний двор. Не слышно пения птиц, не слышен шум от проезжающих машин. Жарко, тихо, спокойно, комфортно... Сажусь в маленькую беседку, между небольшой клумбой с цветами с одной стороны, и крошечным фонтанчиком с другой. Закуриваю и рассматриваю фотографию с Юлей, вспоминаю, как в унисон пели наши души и тела, как мало нам было нужно слов, чтобы понять друг друга, как спокойно и комфортно нам было друг рядом с другом, как приятно было чувствовать исходящее от нее тепло и умиротворенность. Похожие ощущения, когда я лежал, закрыв глаза, а она гладила мне пальцами лицо - у меня бывали только тогда, когда я лежал на пляже и мое лицо своими лучами гладило солнце.

Весна до лета.

Моя анкета в то время была максимально краткой. Даже про секс (и иные цели знакомства тем более) — ни слова. Ник (ну пусть будет АА), пол мужской, возраст под 40, место жительства — город Эмск Эмской области. Всё, больше никакой информации. Ну и попадаю каким-то случайным образом на ее, столь же предельно лаконичную, анкету. Какой-то условный ник (совершенно не похожий на имя Александр), пол женский, возраст примерно на 10 лет младше меня, место жительства — город Эмск.

Зашел — вышел. Не нашел, к чему можно привязаться, чтобы хоть что-то написать. И она зашла на мою анкету, видимо, точно так же не нашла оснований для начала переписки, вышла.

И потом за сравнительно короткий промежуток времени — еще два раза таким образом. Я посмотрел, вышел; она ответно посмотрела, вышла. И наконец, первая реплика — ее:

— Мы долго будем в глядельки играться?

В общем, познакомились, начали общаться.

С течением времени узнаю о ней какую-то начальную информацию, но только служебно-бытовую, без каких-либо интимных деталей. Окончила иняз, владеет отлично английским (читает свободно произведения современных англоязычных писателей) и чуть хуже французским языками, работает в местном представительстве какого-то европейского фонда секретарем-референтом руководителя, живет с мамой. Папа умер много лет назад, есть еще старшая сестра, живет с мужем и детьми в другом городе, но не очень далеко, поэтому иногда приезжает в гости, или сама Александра к ней едет при возможности. На мой вопрос: «а почему тогда ты не переводчик, а секретарь?», Александра сказала, что особой разницы в оплате и статусе нет, так даже более интересно, потому что начальница ее иногда от своего имени посылает в какие-то структуры вести предварительные или технические переговоры, а переводчица должна неотлучно быть при ней, даже если заведомо известно, что никаких посетителей, не знающих английский язык, у нее сегодня не будет. Рассказала и забавную историю об этой переводчице, которая явно окончила не бюджетное отделение иняза, а платное, и не очень-то блестала своими познаниями в языке. Во время каких-то переговоров, где местные власти обязывались предоставить место на берегу озера, а фонд обязывался построить за свой счет санаторий для детей, чиновник, стараясь завлечь ее красотами того места, живописал, как там красиво, растут прямо на берегу ивы, и квакают лягушки в экологически чистой воде, переводчица забыла, как будет по-английски "лягушка" и перевела "qwa-qwa".

— Что значит слово "ква-ква"? — удивилась "Меркель". Потом, задумавшись, что может быть такие имена у местных аборигенов, — кто такой "Кваква"? — и сделав вывод, что это фамилия того человека, который так эмоционально рассказывал о водоеме, уточнила, — господин Кваква, учтите, что согласование стройки с вашим министерством экологии и вашими "зелеными" также является вашей заботой.

О личной своей жизни Юля молчит, как партизан. Единственное предложение, на основании которого могу предположить, что на данный момент никого у нее нет, это — "ну как ты думаешь, если бы у меня был бы парень, я разве заводила бы анкету на сайте знакомств?".

Смысловой раздел наших виртуальных бесед был из двух частей. Во-первых, именно быт и работа, то есть что у кого сегодня-вчера-на днях было интересного и поучительного. Во-вторых, мы оба оказались завзятыми любителями литературы, следили за новинками, только я по части русскоязычных, публикуемых в толстых журналах, а Юля — по части англоязычных, публикуемых на иностранных сайтах. Обсуждали какие-то книги, которые читали оба, высказывали свои мнения по поводу стиля автора и образов героев. И хочу подчеркнуть, что по своим взглядам Юля была, в отличие от меня, консерватором-приверженцей классики, новатором-либералом, приветствовала практически все авангардные течения и направления, и видела в них и красоту, и искусство, и полет мысли, при том стараясь быть не голословной, а излагая свои доводы, с которыми я тоже иногда соглашался, особенно если она говорила, что вот на языке оригинала это звучит не так коряво или выспренне, как в читаемом мной переводе.

A флиртующee-сoблaзняющий рaздeл нaших бeсeд дoвoльнo мaл. Eдинствeннoe, я стaл сeбe пoзвoлять eй гoвoрить, чтo нaибoлee приятнoe для мeня врeмя — этo утрeнниe 40—50 минут зa кoмпьютeрoм, пoслe тoгo, кaк oтвeзу жeну нa рaбoту и дo нaчaлa мoeй рaбoты, кoгдa я oткрывaю свoю пoчту, читaю пeрeписку, oтвeчaю нa письмa, курю сигaрeту и пью кoфe, и мыслeннo вooбрaжaю, чтo Юля нe в oтдaлeнии, a рядoм, и бoлee тoгo — сидит у мeня нa кoлeнях.

Oнa нe oбижaлaсь, рисoвaлa смaйлики в oтвeт, нo, кaк я пoнимaл нa тoт мoмeнт, считaлa дaжe прoстo нaшу встрeчу сoбытиeм мaлoвeрoятным, тeм бoлee сaжaниe нa кoлeни или инoй интим.

И тут вoзникaeт у мeня нeкaя нaдoбнoсть в Эмскe oт oднoй гoскoнтoры, нo личнoгo хaрaктeрa, тo eсть я нe хoчу рeшaть этoт вoпрoс, рaзмaхивaя свoeй крaснoй кoрoчкoй, чтoб нe дaть пoтoм в свoe врeмя этoй структурe чтo-тo пoтрeбoвaть oт мoeй в кaчeствe oтвeтнoй любeзнoсти. Я сoглaсeн в рaзумных прeдeлaх oплaтить эту услугу, я сoглaсeн рeшить вoпрoс чeрeз знaкoмых, нo бeз нaрывaния нa кoнфликт или зaсвeчивaниe oфициaльнo. Припoмнив, чтo Юля пaру днeй нaзaд упoминaлa нaзвaниe нужнoй мнe структуры, гдe oнa былa впoлнe oфициaльнo oт имeни свoeй oргaнизaции, и успeшнo выпoлнилa пoручeниe свoeй нaчaльницы, я интeрeсуюсь, нeт ли тaм у нee знaкoмых, кoтoрыe сoглaсятся взяться зa мoe дeлo, пoлучaт зa этo свoи дeньги, и пoтoм блaгoпoлучнo пoзaбудут.

Юля дoбрoжeлaтeльнo oтвeчaeт, чтo нa урoвнe нaчaльствa у ...

 

 

нee знaкoмых нeт, рaзвe чтo мoжeт пoпрoсить свoю нaчaльницу хoдaтaйствoвaть зa мeня, нo нa урoвнe сeкрeтaрш и дeлoпрoизвoдитeлeй впoлнe мoжeт нужную инфoрмaцию зaпoлучить. В пeрвoм приближeнии этo мeня устрaивaeт, a дaлee, для утoчнeния дeтaлeй, я прoшу у нee нoмeр тeлeфoнa, чтoб oпeрaтивнeй oбсудить нaши дeйствия.

Каким у нее был прекрасный голос! Звонкий и молодой, нежный и добрый... Я от растерянности дважды поздоровался, несколько раз сделал комплимент ее благосклонности и тембру голоса, она в ответ тоже застеснялась, стала говорить и обо мне в аналогичном ключе, и даже сочла нужным предупредить, что в применении к ней звуковой и визуальный ряд расходятся обычно, и только потом приступили к деловым вопросам.

Дело оказалось для Юли несложным, как выяснилось, подобные поручения она для своего начальства выполняет почти каждый месяц, и буквально через несколько дней она перезванивает мне и говорит, что все готово, можно документы забирать.

— Ой, Юльчик, огромное тебе спасибо, ты мне очень помогла! А бумаги у тебя значит?

— Нет, кто мне их выдаст? Надо же расписаться в получении. Но тебя там ждут в таком-то кабинете, практически в любое рабочее время. Я Кате тебя описала с твоих же слов, мол, придет такой лысый и толстый дядька, но даже если ты шутил, и тебя не опознают, скажешь ей, что это ты ДД, и про тебя ей Юля говорила.

— Понятно. Юль, сколько мне ей дать?

— Чего сколько дать?

— Денег сколько дать? Тысячу, полторы, две?

— Да ты со ума сошел!

— Неужели больше?

— Не подводи меня, умоляю! Эта услуга вообще по закону бесплатна, а я когда шоколадку ей приносила, когда и вообще мило улыбалась своими бесстыжими глазами. Если ты ей сейчас деньги дашь, то я потом ее аппетит не смогу закрыть.

— Ну ладно, понятно, она в обиде не останется. Но смотри, я себе на эти цели две тысячи отложил. Будет же справедливо, если мы с тобой эти сэкономленные деньги где-то потратим?

- Честно говоря, я не знаю.

- Зачем тут что-то знать? В твоем городе есть любимое кафе? Приглашаю тебя туда.

- Недавно я слышала о новом хорошем кафе на такой-то улице.

- Отлично, значит поедем туда.

- Но я работаю каждый день до 18 часов, только в пятницу раньше отпускают.

- И что?

- А тебе же надо в рабочее время приехать и уехать в Энск обратно.

- Я приеду в рабочее время, заберу документы. Но не уеду, а останусь. И раз про пятницу сказала, то в пятницу и приду, чтобы на следующий день не торопиться уезжать.

- Хорошо, Даша. Значит, в пятницу после 17?

- Да, Юля! В пятницу после 17.

И в ближайшую пятницу, прекрасным майским днем, с благодушным настроением и неопределенным ожиданием того, что после кафе я приглашу Юлю к себе на квартиру, и возможно, она согласится, а если не согласится, то начало отношениям будет положено, и я смогу пригласить ее в другой раз, я еду в Эмск. За очень короткое время решаю вопрос и с посуточной квартирой, и с гостиницей, дарю Кате не шоколадку, а большую коробку конфет, и у меня остается целый час до намеченной встречи с Юлей. Захожу в книжный магазин и покупаю ей в подарок две книги: одну моего любимого автора («Защиту Лужина» Набокова) и одну какого-то современного англичанина или американца, из лонг или шорт-списка Букера, уже не помню фамилию.

Мы друг друга еще не видели ни воочию, ни на фотографиях. Она знает про меня только мое словесное описание (лысый толстый с большим носом), а я, по ее словам, что голос у нее намного привлекательнее внешности. Место встречи назначено на одной из центральных площадей Эмска, где много людей и проезжающего транспорта, но двумя звонками наконец удается понять, кто из нас в каком направлении движется, и мы встречаемся.

Юля оказалась достаточно высокой, возможно, на пару сантиметров выше меня ростом, и с крупными чертами лица. Большие глаза с невыщипанными бровями, немаленький нос, скуластое лицо, крупный рот, длинные руки и ноги, одета в блузку свободного покроя и джинсы, через плечо перекинута сумочка. Светло-коричневые короткие волосы и темно-карие глаза. Не красавица? Но какая у нее была обаятельная улыбка... И звонкий, чистый, очаровывающий голос...

Встречаемся как давние знакомые, восклицаем почти одновременно: «Привет! Как ты, как дела?», коротко обнимаемся, целую ее в щечку, ощущаю запах привлекательного парфюма, подходим к моей машине и садимся. Вкратце говорю, что с документами все в порядке, еще раз благодарю, вручаю ей пакет с книгами и прошу быть штурманом, показывать дорогу к тому самому новому кафе.

Кафе находится на городской окраине, построено с новорусским размахом, и переполнено. На улице ни одного свободного столика, а в душном зале находится только один свободный, и то скоро выясняется, почему за него никто не сел. В полуметре от него — огромные динамики, и как только музыканты начинают играть очередную песню, децибелы привносят очень большой дискомфорт. Вижу, как радужное настроение Юли при звуках столь большой громкости улетучивается, и она морщится, как от зубной боли.

Подбегает официант, приносит меню и убегает. Подвигаю фолиант к ней и вынужден кричать, чтобы она услышала:

— Что ты хочешь, выбирай.

— Что? — вижу по губам и артикуляции, что она тоже кричит, но звуки ее голоса заглушены ревом из динамиков.

— Я говорю, что будем выбирать? — перегибаюсь через стол и выкрикиваю почти в ухо.

Она мучительно открывает первую страницу, но вижу, что никакие строки и никакие деликатесы ей сейчас не нужны, и никакого удовольствия она не получит от моего приглашения. Ничего не выбирает, а снова поднимает на меня глаза в ожидании.

— Юля, давай уедем в другое место, а? Тут слишком шумно.

— Да, да, я тоже хотела то же самое сказать. Только не обижайся, хорошо? Я же не знала, что тут так будет.

Садимся в машину и, захлопнув дверцы, какое-то время не опускаем боковые стекла, чтобы тишина вытеснила грохот в ушах. Смотрим друг на друга и смеемся:

— Да, пригласил девушку в кафе, называется...

— Это ужас какой-то! DD, извини, я честно не знала. Мне на работе говорили, что тут и место хорошее, и готовят вкусно.

— Да я не в претензии, что тут поделаешь.

— Ну поехали тогда в твое любимое, раз с моим «любимым» так вышло.

— Юль, а давай ни в какое кафе не поедем, а купим то, что надо в магазине, и у меня попросимся?

Без малейшего сомнения в голосе, спокойно и безмятежно, Юля отвечает:

— Давай.

Описание раннего ужина (или позднего обеда) я пропущу. Замечу лишь, что Юля ничуть не стесняется оказавшись наедине с незнакомым до толе мужчиной, накрывает на стол, раскладывает по тарелкам, старается, чтобы выглядело оформление стола настолько изящно и красиво, насколько это возможно в чужой квартире. С аппетитом ест и пьет (безалкогольные напитки), активно ведем беседу на бытовые и интеллектуальные темы.

Пoтoм oнa снимaeт посуду с стола, приносит две чашки кофе. Я зажигаю сигарету, делаю первый глоток кофе и говорю:

— Все как в утренние, наилучшие моменты нашего общения. Кофе, сигарета и Юля рядом.

Она доброжелательно улыбается:

— Я тоже рада, что мы познакомились и встретились.

— Но чего-то не хватает, не так ли?

— Для заварного кофе здесь нет нужных атрибутов. Так что пей растворимый.

— Да нет, я не про кофе.

— А про что?

— Юля рядом, но не на коленях у меня. Непорядок!

Первый раз Юля краснеет и смущается. Потому что первый раз в нашей беседе хоть косвенно, но прозвучала тема интима.

— Ой, ну ты что, это же в шутку мы говорили.

— В каждой шутке есть доля правды. Садись к мне поближе.

Юля садится поближе. Я хлопаю ладонью себе по коленке:

— Садись сюда.

— Нет, я не буду!

Но не отсаживается снова подальше. Продолжая курить, глажу одной рукой ее по плечу, потом кладу на колено. Она смущенно улыбается,...

 

 

и перекладывает мою руку на мое колено. Я снова хлопаю ладонью по коленке:

— Ну садись же, я так давно хотел поддержать тебя на коленях, погладить мою милую девочку!

— Нет, нет, я не могу.

— Смотри, я сейчас докурю и тебя силой посажу.

— Не сможешь, я тяжелая!

Еще две затяжки, последний глоток кофе из щербатой чашки. Тщательно гашу сигарету, подспудно ожидая каждую секунду, что Юля вдруг скажет «Ну все, побаловались и хватит, я пошла домой». Нет, сидит тихонько как мышка, ладони на коленях, лицо опущено, но как мне кажется, на губах иногда мелькает секундная улыбка.

Резко отталкиваю ногой раскладной журнальный столик, на котором был наш ужин и потом кофе, чтобы был простор для предстоящего маневра. Пол-оборота направо, левой рукой подхватываю под коленки, правой берусь за талию, и не успевает Юля опомниться, как оказывается сидящей на моих коленях.

Оказывается, все оказывается. А смысл? Я думал, покорю ее на колени, сразу буду целовать в губы, она поддастся и расслабится. Но она такая высокая. Целовать в губы нет никакой возможности, мое лицо на уровне ее шеи. Глажу по волосам, по плечам, целую маленький треугольник открытого тела выше второй застегнутой пуговицы блузки. Юля достаточно напряжена, хотя явно меня не отталкивает и не стремится покинуть мои коленки, но... что-то не то, сама ведет себя пассивно, и это меня сбивает хуже, чем если бы кричала и сопротивлялась, но я бы видел, что это такая игра, а на самом деле ей хочется ласки и любви.

Аккуратно снимаю ее с себя, сажаю ближе к боковому валику дивана и сам сажусь вплотную к ней. Юля победно усмехается:

— Ага, устал! Я же говорила, что тяжелая.

— Нет, не в тяжелой дело, я в любом случае намного тяжелее. А вот ты высокая, это точно.

— Причем тут рост?

Я с двух сторон запускаю свои руки ей в волосы, медленно глажу, подвигаю свое лицо поближе, смотрю неотрывно в глаза.

— Потому что на коленках было неудобно, а сейчас в самый раз, — и прижимаюсь губами к ее губам.

Пьянящий запах новой женщины. Бешено бьющееся сердце. То ли мое, то ли ее, в этот момент уже и не понимаю. Чувствую изгибы ее тела, ее промедление с ответом на поцелуй, а затем — сначала робкие, но постепенно смелеющие ответные движения губ и языка. Целуемся в губы, целую в щеки и шею, в лоб и подбородок. С огромным кайфом чувствую, что она обнимает меня, гладит по голове, затылку, спине. В те редкие секунды, когда она открывает глаза, стараюсь заглянуть в них поглубже, дать понять взглядом, как она мне желанна и дорога, как мне хочется ее, мою нежную и ласковую девочку. И когда мой рот не занят поцелуем, шепчу ей: «Юля, Юленька, сладкая моя, хорошая моя, вкусная моя».

Я отстёгиваю несколько пуговиц на блузке. Поцелуй верхней части груди, прижимая руками чашки лифчика. Юля слабо сопротивляется, но я заметил тот нюанс, который делает ее податливой. Это поцелуй в губы. Как только я снова прижимаюсь своими губами к ее, дальше руками могу делать почти все, что угодно. Для проверки своей гипотезы, не расстегнув блузку и не обнажив еще грудь, начинаю гладить поверх джинсов между ног. Она наверняка ощущает, но пока я не расстегну металлическую верхнюю пуговицу джинсов и не прикоснусь кончиками пальцев к ее животику, она никак этому не препятствует и только после этого убирает мою руку со своего живота.

— Юленька, пойдем в другую комнату, на кровать? — оторвавшись на секунду от ее губ, шепчу на ушко.

— Нет, не надо.

— Сладкая моя, ты же видишь, как нравишься мне, как я хочу тебя. Давай пойдем, а то я на руках сейчас тебя понесу.

— Я тяжелая, — улыбается.

Все ясно. Встаю, подхватываю под коленки и за спину, Юля обнимает меня за шею, и прижавшись поцелуем друг к другу, шествую с ней на руках в другую комнату, кладу на большую двуспальную кровать.

Снимаю с себя рубашку и брюки, остаюсь в трусах с выпуклостью спереди, улавливаю, как Юля бросает туда мимолетный взгляд и снова отводит глаза. Без сопротивления и даже немного помогая мне, приподнимаясь в нужные моменты, дает снять с себя и блузку и лифчик. Припадаю в восторге к молочно-белым грудкам примерно полторо-второго размера с нежно-голубыми прожилками вен, тискаю, целую, сосу. Юля гладит меня по голове, иногда каким-то нажимом вверх дает понять, что ей хочется целоваться в губы, и тогда я перемещаю свое лицо чуть вверх и целую такое милое личико, имитирую кусание ее губ, захват ее языка в плен и ритмичное просовывание своего в ее рот. Объективно как понимаю, поцелуи ей нравятся и заводят даже больше, чем ласки груди.

Но джинсы остаются неприступным бастионом, Юлия даже успевает застегнуть металлическую верхнюю пуговицу и сопротивляется моим попыткам снять с нее брюки. Ну и ладно, я не буду настаивать, дальше будет видно.

Изрядно поцеловавшись и натискавшись, играя членом через ткань трусов по ее голому животу и закрытой штанами промежности, отделяюсь от ее вкусных губ и сладких грудок, прошептывая:

— Юлечка, полежи немного, никуда не уходи, пожалуйста! Я быстро в душ и обратно!

Конечно же, она не заверяет меня в том, что не собирается применять вариант «динамо», а просто ласково улыбается и первый раз гладит не по голове, а проводит рукой по плечу, мохнатой груди, боку до резинки трусов.

Сквозь шум воды в душе и закрытую дверь ванной комнаты напряженно вслушиваюсь в звуки из остальной части квартиры — не встала ли с постели, не одевается ли, не уйдет ли внезапно из-за какого-то непонятного порыва моя новая подруга, мое солнышко Юля.

Но все чудесно, когда я возвращаюсь уже без трусов, но с намотанным на бедра полотенцем, она так же лежит в кровати на спине с обнаженным верхом и застегнутыми джинсами, только постель уже нормально заправлена, и подушки лежат плотно прижатые друг к другу, но одеяло перекинуто целиком на «мою» сторону.

Отбрасываю полотенце, ложусь рядом. Целую, ласкаю, трется членом об живот. Еще раз пытаюсь расстегнуть и снять с нее джинсы, еще раз упорно не дает этого сделать. Что ж, Георг Данден, ты сам этого хотел. Стоя на коленках, перемещаюсь ближе к изголовью кровати и теперь напрягшийся в долгом ожидании ласк мой член качается в миллиметрах от ее лица, а я в фоновом режиме продолжаю ласкать рукой сосочки ее груди, цветом нежно-розовых, а ареолом достаточно больших, если особенно сравнивать с размером самих женских прелестей.

Она подходит к моему члену без видимых эмоций, без притворства и сдержанно. Она прикладывает губы к нему и позволяет им проникнуть в себя на полную глубину. Несколько секунд она ждет и начинает делать минет, быстро и ритмично, не меняя глубину проникновения, обхват губами и скорость движений. Одной рукой она опирается на локоть, почти касаясь щекой взбитой подушки при движениях головы назад, а другой держит мою бедренную кость. Иногда делает короткую паузу, видимо проглатывая слюну и давая отдых губам. В это время она смотрит мне в глаза, словно ожидая подтверждения, всё ли получается хорошо, всё ли я доволен? В этом нет никаких сомнений, я на вершине блаженства, я улыбаюсь счастливо, шепчу бессвязные слова, ласкаю ее соски между пальцами, и они уже не нежно-розового цвета, а приближаются к ало-красному, а чувствительные выпуклости сосков как бы превратились в твердые ягодицы. Юле нравится сосать, и она, вероятно, намерена довести это до конца. Это понятно не только по расширяющимся зрачкам глаз во время наших редких встреч взглядами и раздувшимся от страсти ноздрям, но и по неослабевающему контролю над крепостными воротами - верхней пуговице джинсов. Как только я пытаюсь расстегнуть ее, она убирает свою руку с моего бедра и твердо перемещает ласку выше уровнем.

В последние мгновения ночи я понимаю, что перехватываю инициативу. Не хочется сейчас утомлять подробными объяснениями о том, что ей нужно делать в первые секунды фонтана, что означает слово "стой" и как она должна будет продолжать после "давай". Юля даже с какой-то благодарностью кладет голову щекой на подушку, видимо устала отсасывать в такой не совсем стандартной позе, и я несколькими движениями, пропустив руку в густоту ее светло-каштановых волос, прикасаюсь к ней в рот, стараясь почти остановиться на границе приемлемого.

... Закрыв глаза, Юля несколько раз делает глотательные движения, и затем уже, видимо впервые после начала орального секса, чувствую нежные движения ее языка на головке, чего не ощущал во время быстрого стиля ее минета, выжимающего из канала последние капельки спермы.

Превосходный минет, чудесная девушка, отличное настроение! Укладываюсь сам на бок, лицом к лицу с Юлей, смотрю с восхищением ей в глаза, целую губы, шепчу слова благодарности и превозношу ее до небес. Где-то, наверное, перегибаю палку, потому что на какой-то комплимент она фыркает и, легонько хлопнув меня по плечу, говорит:

— Ну перестань, не смеши меня, я не верю!

Снова пресекает попытку штурма крепостных ворот, вытаскивает из-под меня одеяло, накрывает нас обоих, плотно и крепко обнимаемся: нос в нос, губы в губы, тело в тело; жаль только, что ниже пояса чувствую не живое женское тепло, а ткань брюк; зато она без носков и замыкает наше объятие также плотским прикосновением ступней. И дальше минуту или пять или вечность мы так лежим. Однако она уже не закрывает глаза и внимательно и нежно отвечает на мой преданный и ласковый взгляд...

Возможно, что я теряюсь от этой поглощающей неги в мимолетный сон, потому что следующим моим впечатлением, когда неожиданно открываю глаза - это ее ласковый взгляд, каким смотрят, если не сразу на любимого, то на очень близкого и дорогого человека, когда тот спит.

- Ты мое солнышко, - полувопросительно-полуутвердительно говорю я.

- Сама от себя не ожидала, - отвечает она как-то невпопад, судя по всему, это даже не ответ, а вырывающаяся наружу мысль. И улыбается мне: солнечно, тепло, нежно - но ведь хорошо-то как, да?

Очень приятно лежать так в объятиях, но надо вставать. Хочется в туалет, хочется курить, хочется пить. Погладив Юлю по щеке и еще разок чмокнув в губы, откидываю одеяло и сажусь на постель. Пока нашариваю тапочки боковым зрением подмечаю, что Юля надела блузку без лифчика. Отлично, значит, нынешним вечером будет и продолжение, раз она не спешит одеваться и не торопится домой.

Как будто не первый интим провели, а сто первый. Так уютно и по-свойски сразу стало все. Никаких напрягов и смущений, никаких мыслей по поводу того, а можно ли говорить или делать то-то, или еще рано, может обидеться и не так понять. Сижу на диване и курю, пока Юля перенакрывает на стол. То я ее шлепну мимоходом по попочке, то она мне легкий щелчок по носу отведет, то на секунду присядет мне на коленки, ухватит за уши, быстро поцелует в губы и убежит, не успеваю удержать. В общем балуемся, болтаем и радуемся жизни.

Легкий второй ужин снова завершается кофе, но теперь Юля без возражений садится мне на колени. В губы конечно не целует потому что я курю, но гладит меня по голове, целует в щеки и лысину, просовывает руку в разрез моей рубашки, теребит мои соски и меховое покрытие вокруг. Но когда раздается вдруг звонок на мой мобильный, резко затихает, чтобы никаким движением и шорохом не выдать того, что я не один. Потому что это звонит жена, она рассказывает о своем дне и очередных проделках детишек, интересуется, все ли благополучно у меня, чем я поужинал, когда я намерен возвращаться и какие девушки скрашивают мое одиночество. У меня все благополучно, список продуктов я диктую прямо со стола, домой вернусь завтра, а насчет девушек в типичном нашем шуточном тоне говорю:

— Понимаю, сегодня Маша с Наташей не смогли прийти, поэтому у меня Юля и Яна.

— Ты мечтатель мой, жаль что не Кремлевский, — вздыхает жена. — Ну ладно, отдыхай, спокойной ночи!

— Целую, пока!

— Вот... — шутливо-угрожающе тянет Юля, — значит мало тебе жены, мало тебе Маши с Наташей, подавай тебе еще Янку? Я надеюсь, хоть на мою сестру ты не имеешь никаких видов? Она замужем, в другом городе, и я не уверена, что буду спокойно смотреть на твой флирт с ней.

Секунду непонимающе смотрю на нее, потом до меня доходит и я смеюсь. Её сестру зовут Яна, и видимо как у меня сейчас автоматом вылетели имена на предпоследнюю и последнюю буквы алфавита, так и родители назвали своих девочек, намереваясь идти от Я к А, но остановились уже на Ю.

Поясняю, что конкретно на ее сестру не имею никаких видов, но окольными методами пытаюсь поинтересоваться, как будет смотреть Юля, если у меня будут иные партнерши. Привожу как обоснование, что летом у меня планируется долгая поездка в дальние края, сроком более месяца, и как тогда обходиться без женщин?

— Не знаю, — Юлин тон становится не таким веселым и расслабленным. — Я бы не хотела, чтобы у тебя кто-то был, кроме меня. Жена, само собой, не считается, я вижу, какие у вас классные отношения и разговариваете, не как на втором десятке лет супружеского стажа, а влюбленная парочка на втором месяце брака. И мне это очень нравится, не люблю жалующихся на жен мужчин, я ни за что бы не хотела стать разлучницей семьи. Если у тебя вдруг будет конфликт с супругой, я заведомо всегда буду на ее стороне, так и знай! Но других женщин пусть у тебя не будет. Или пусть о них я ничего не знаю. Хорошо, ДД?

— Соглашаюсь, — отвечаю я Юле. Но какую именно фразу использовать, чтобы начать разговор?

И чтобы не углубляться в дебри женской логики, я быстро подхватываю ее, встаю с дивана и несу Юлю на руках в другую комнату. Мне кажется, что сейчас произойдет расширение горизонтов, но по сравнению с первым интимом разница минимальна. Ласки, поцелуи, снятие блузки, ласкание и обсасывание ее груди, мое обнажение. Она параллельно своим ласкам трогает и онанирует мне член, но последний бастион держится как ни в чем не бывало. И даже когда я проявляю слишком большую настойчивость в попытке расстегнуть и стянуть с нее джинсы, слышу ее обиженный голос:

— Перестань, пожалуйста! Я не хочу. Или я сейчас оденусь и уйду.

— Но почему? У тебя месячные?

— Нет.

— Ты девственна? Хочешь с мужем только?

Обиженная интонация сменяется насмешливой:

— Вот еще глупости! Уже несколько лет, как нет.

— Но почему тогда?

— Просто не хочу! Пожалуйста, не настаивай. Я так хочу.

— И что, я каждый раз буду с тобой воевать, чтобы ты сняла брюки?

— Не каждый раз. Но сегодня пусть так будет, я тебя прошу.

— Хорошо. Если женщина просит...

Лежу на спине и наслаждаюсь. Расположившись между моих ног, Юля активно сосет. Иногда проводит пальцами по бедрам, гладит живот, ласкает яйца. Но это — иногда, как побочное и неглавное дело. А главное для нее сейчас — взять максимально глубоко, двигая головой быстро, не меняя темпа насаживания губами при минимальной роли языка — добиться моего окончания. Ближе к финалу все же объясняю Юле свои предпочтения; внимательно выслушав, она кивает в знак того, что поняла меня, и четко соблюдает нужную последовательность: секундный перерыв при возгласе «стой», но не выпуская изо рта, а затем после «давай» крепкое сжатие ствола с активной работой ртом и выдавливанием из канала всей спермы. Получается почти идеально, как у партнерш со многими годами стажа орального секса.

... Прекрасный вечер постепенно переходит в ночь. Юля звонит своей маме, и после короткого разговора становится ясно, что ей нужно домой. Оказывается, она живет недалеко от того здания, квартиру в которой я снял, всего 10 минут на машине. Подвожу до подъезда, спрашиваю, можно ли поцеловать на прощание, Юля отвечает, лучше не надо, вдруг мама ...

 

 

из окна смотрит вниз, а машина с неоттонированными стеклами, поэтому прощаемся рукопожатием.

А вернувшись обратно на квартиру, бросается в глаза забытый пакет с подаренными книгами, прямо на шкафчике в прихожей. Тут же звоню Юле:

— Ты же книжки позабыла.

— Ой, и правда. Вот я растяпа!

— Придется тебе завтра их забрать.

— А ты разве не рано утром уезжаешь?

— Да нет, завтра же суббота, до полудня спокойно могу оставаться. Во сколько тебя около вашего здания ждать?

— Не надо около нашего здания, я сама приеду. Часов в 10 ты не будешь уже спать?

— Нет, конечно, я буду на ногах и буду тебя очень ждать!

— Тогда до встречи завтра!

— До встречи, Юленька!

... Она приехала даже за несколько минут до десяти утра. На улице шел дождь, и она была в куртке с капюшоном, но и когда обнял ее в дверях, повеяло не только запахом парфюма, а свежестью ванны и чистотой шампуня от еще чуть-чуть влажных волос.

— Дождь ведь идет, сказала бы, я за тобой приехал бы, Юля!

— Ой, DD, не заморачивайся формальностями. Возле нашего дома в маршрутку села, возле этого сошла, зачем тебя гонять туда-сюда?

— Есть-пить будешь?

— Нет.

— А целоваться-обниматься?

— Обязательно!

Куртка вешается на вешалку в прихожей, а сама Юля поднимается на руки и переносится в спальню.

— И раздену я тебя сегодня полностью.

— Нет, пожалуйста, не полностью, я так не хочу.

— Тогда компромисс: до трусиков. Хорошо?

— Ну ладно. Вот ты непослушный, оказывается...

И действительно, как вчера не давала снять с себя джинсы, так и сейчас не позволяет снять трусики, хотя под ними я проникаю, как-то ласкаю лобок, губки и между ними. По тактильным ощущениям — все чисто выбрито (или эпилировано, я в этом не разбираюсь), клитор не сразу, но на ласки отзывается, влага в дырочке хоть не обильно, но присутствует, просовыванию пальца внутрь Юля не препятствует, чего бы не дала бы сделать, если было бы наперекор своим вчерашним словам она была бы девственницей и берегла бы целку для мужа. Но когда пытаюсь ввести уже два пальца, Юля морщится и пытается извернуться так, чтобы убрать таз подальше от моих рук. Приблизительно понимаю, что у нее очень узкое влагалище и стандартный секс доставляет боль, а не удовольствие. Ну и, как мне кажется, вчера она вообще не давала снимать джинсы, потому что считала: нельзя показываться мужчине в небрежном виде.

Однако в трусах или в брюках, но минет в исполнении Юли правит. Ярко, страстно, с огромным желанием доставить удовольствие (да и возможно получить то же), Юля соус мой член, чуть помогая побочными ручными ласками бедер и яиц, но концентрируясь в основном только на члене и своем движении губами по нему вверх-вниз. «Стой» и «давай» выполнены безукоризненно, и мою просьбу о более крепком сжатии члена она тоже помнит, никаких придирок не придумать, даже если бы хотелось.

Мы сидим на диване в гостиной, после этого. Юля пьет сок, а я курю. Она не надела джинсы и сидит в трусиках, но на бедрах у нее лежит блузка. У нас был очень короткий интимный разговор о гинекологии (и это был первый и последний раз, когда мы говорили об этом). Этот разговор стал основой для наших последующих отношений.

В отличие от многих других женщин, Юля не любила обсуждать интимные темы, не рассказывала подробности о своих предыдущих партнерах и не выражала какие-либо фантазии или мечты связанные с физической любовью между мужчиной и женщиной. Она могла обходиться без секса месяцами, но когда мы были вместе, она понимала, что чем чаще мы близки, тем приятнее. Но также было и то, что ей было неприемлемо. Например, она никогда не интересовалась анальным или лесбийским или групповым сексом любого вида.

Я был ее четвертым мужчиной. С первыми двумя, в студенческие годы (а она училась не в Эмске, а в другом городе, где теперь жила ее старшая сестра), мы практиковали только односторонний оральный секс (минет без куни), с пониманием того, что для мужчины (или настоящего любимого, а не временного любовника) будет приятно обладать девственницей (несмотря на то, что она была русской, но разные национальности проживания и обучения, подруги с другими менталитетами и строгое семейное воспитание не подталкивали к разврату). Третий мужчина лишил ее девственности здесь, в Эмске, около трех лет назад (на момент нашей встречи ей было 28 лет). Было больно и неприятно, она не связывала проникновение члена в узкую дырочку с каким-либо удовольствием. Как в первый раз, так и в несколько других. Она была его девушкой более двух лет, близость осуществлялась в основном с помощью минета, и редко, когда она уже чувствовала его возбуждение из-за отсутствия вагинального секса, она позволяла ему проникнуть в нее. По-прежнему неохотно, с болью и дискомфортом. Этот парень делал ей пару раз куни, но как предисловие, то есть немного возбуждался этим, а потом входил своим членом и начинал трахать, тем самым сбивая нарастание удовольствия и превращая кайф в муку. Впрочем, причиной расставания было не секс (потому что она всегда доставляла ему удовольствие, хоть и редко вагинальным способом, но значительно чаще оральным), а его увлечение другой девушкой. Немного отойдя от статуса "брошенной девушки", чувствуя себя уже скорее "свободной", Юля создала анкету на сайте знакомств и стала переписываться и иногда встречаться с мужчинами. Но до той поры ни одна из встреч, кроме как со мной, не доходила до интима, и более того, обычно не было и второй встречи. Она не ставила себе целью найти обязательно холостого мужчину, чтобы выйти замуж в будущем, и тем более богатого, чтобы содержал ее без заключения брака. Юля была очень требовательна к эрудиции, интеллекту, общему развитию человека и считала, что никакая грубость и мачистость не заставят ее лечь в постель с полуграмотным хамом. Лучшими феромонами для нее служат научность, культурность и эрудированность мужчины в самых разных областях науки, искусства и политики.

Нaписaть, кaк брaвый мужчинa и oпытный любoвник DD трaхнул ee в тoт жe дeнь вaгинaльнo, и кaк oнa пoлучилa мнoжeствeнныe oргaзмы, и в вoсхищeнии oрaлa: «Ja, ja, das ist fantastisch»? И пoтoм в блaгoдaрнoсть дaлa сeбя угoвoрить нa aнaл, лeсби и группу? Нaписaть-тo мoжнo. Нo нe нужнo. Ибo нe былo тaкoгo. Зa дeсять мeсяцeв нaших встрeч у нee нe былo ни oднoгo вaгинaльнoгo oргaзмa. A вoт пeрвый oт куни oнa всe-тaки извeдaлa в тo сaмoe суббoтнee утрo.

Пoтoму чтo, пoдхвaтив ужe трaдициoннo ee нa руки и пeрeнeся нa крoвaть, я всe-тaки сумeл ee угoвoрить oсвoбoдиться oт пoслeднeй дeтaли свoeгo туaлeтa, клятвeннo пooбeщaв, чтo нe буду дoстaвлять eй ни мaлeйшeй бoли, и при пeрвoм жe прoявлeнии дискoмфoртa прeкрaщу. И чeстнo гoвoря, я нe oчeнь пoнял, пoчeму тoт пaрeнь тaк ни рaзу и нe дoвeл Юлю дo oргaзмa, рaз уж примeнял куни. Пoслe пoцeлуeв и лaск груди Юля былa oчeнь дaжe зaвeдeнa и вoзбуждeнa, и пoнaдoбилoсь сoвсeм мaлo врeмeни, чтoб лaскaя губaми и языкoм ee пoлoвыe губки и клитoр, дoвeсти ee дo пикa нaслaждeния, кoтoрый хaрaктeризoвaлся oдним сильным стoнoм нa фoнe нeскoльких слaбых, и зaтeм пoпыткoй сoгнуть нoги в кoлeнях и пeрeвeрнуться нa бoк. Aх дa, и eщe тaкoй нюaнс oкaзaлся вaжeн, нo имeннo при пeрвoм мoeм куни, пoтoму чтo дaлee я учeл этo. Суть в тoм, чтo пoкa мoи руки тoжe были в oкрeстнoсти ee мeждунoжья, тo нeмнoгo прoникaя oднoй фaлaнгoй вo влaгaлищe, тo глaдя пoпoчку и дырку aнусa, Юля былa нaпряжeнa. Вoзмoжнo, eй кaзaлoсь, чтo я сeйчaс сo всeй дури вoткну в нee нeскoлькo пaльцeв. И тoгдa я пeрeмeстил oбe свoих руки нa ee грудь, и нe aкцeнтируя, нo лeгoнькo пaрaллeльнo лизaнию клитoрa, тeрeбил ee сoсoчки. A ужe избaвившись oт стрaхa пeрeд втoржeниeм в нee инoрoднoгo тeлa, Юля рaсслaбилaсь, и смoглa пoлучить дoлгoждaнный oргaзм.

Подогнувшись в позе эмбриона, Юля лежит на боку, а я сзади, как ложка ложку, обнимаю ее. Немного придя в себя после оргазма,...

 

 

Она гладит мою руку, лежащую у нее на груди, и немного наклоняя голову, целует ее. За неполные сутки она трижды угостила меня минетом, мы целовались и обнимались без устали, мы стали из совершенно незнакомых людей настолько близкими, что хоть несколькими фразами, но она доверилась мне самое скрытое, что у нее было в жизни, чего не знала ни одна подруга и даже сестра. Однако почему-то именно это поглаживание моей руки я воспринял как ее максимальную благодарность, приязнь и принятие меня в качестве друга. Единственного и на долгий-долгий срок.

Далее был и второй минет мне в то субботнее утро. Никаких неожиданностей, достойных отдельного описания. Просто потрясающее наслаждение от ощущения умелых губ, нежных ручек и ауры душевной теплоты, подкрепляемый лучистым взглядом и ласковой улыбкой моей солнечной девочки, девочки-лета Юленьки.

Затем мы купаемся по очереди, одеваемся, Юля наводит какой-то порядок в квартире, хоть я и говорю: «Оставь, хозяйка сама уберет. А то если слишком будет идеальный порядок...