Путь к тебе...

Все, что происходит, случается или только будет происходить, всегда имеет несколько альтернативных вариантов. Ежедневно мы принимаем решения, делаем выборы, иногда незначительные на первый взгляд, которые могут оказать влияние на нашу жизнь, изменить ее, добавить что-то новое или даже лишить чего-то. И каждый раз, переживая и анализируя определенный опыт, начинаешь находить причины того, почему это произошло, восстанавливать цепочку маленьких случайностей, решений и поступков, которые привели к конкретному результату. Вероятно, каждый из нас хотя бы раз занимался подобным самопознанием. И я - не исключение.

Если бы не случилась моя встреча с одним человеком, если бы он не причинил мне боль, если бы я не пережила этот опыт и не страдала таким образом как должна была - то я никогда не была бы так счастлива. Ведь я никогда не встретила ТЕБЯ...

***

Анатолий... Имя-то какое глупое! Я даже ни разу не называла его по имени - стеснялась. Говорила просто "ты" или "милашка", но Анатолий - никогда. Тем более Толя... Один раз, правда, я позволила себе написать ему сообщение: "Я хочу тебя, Толя". Как только текст был отправлен, на меня напал приступ истерического смеха. Я стыдилась того, что моего возлюбленного зовут так же, как старого соседа-алкаша, как школьного физрука-пьяницу, как грузчика из магазина возле дома - он, кстати, тоже был подозрительно запитого вида. Мне вообще казалось, что это некая карма имени Анатолий - быть алкоголиком. И первая моя ассоциация с этим именем - алкаш. Поэтому, когда я познакомилась с Анатолием, первое время с настороженностью прищуривалась к нему, пытаясь уловить запах спиртного и выискивала в нем признаки алкоголизма. Оказался он какой-то совершенно особенный Анатолий - он не пил вообще. Никогда. И даже не курил! Но, как поет Васильев, лучше бы пил... и курил.

Мой роман был не слишком продолжительным - менее года, но насыщенным, наполненным яркими эмоциями. Он приносил мне то, что я так нуждалась - ощущение своей значимости, непременности и обожания, близость. В каком-то смысле я стала воздухом для Александра, и он в свою очередь стал им для меня. Он был первым мужчиной в моей жизни, которому я безвозмездно хотела что-то давать, и я делала это. Я дарила ему всю себя - все свое время, внимание, нежность, ласку. Я отдавала ему все. И наступил момент, когда я сказала себе - это любовь. Я люблю этого человека. И пусть даже его зовут Александр... Для меня это было откровением: я никогда прежде не любила сама по-настоящему. Вот так - полноценно, безоглядно. Всегда любили меня, а я лишь позволяла. И даже если я почти любила, то меня любили чуть больше. И именно этой "чуть больше" не хватало мне для того, чтобы понять разницу между любовью и влюбленностью.

Может быть, я могла бы полюбить и раньше, но страх боли, разочарований и последующей одиночества не позволяли мне раскрыться, начать отдавать мужчине свою нежность, тепло. Почему-то Александр смог убедить меня, что с ним мне ничего не нужно бояться - он хороший, он честный, он преданный, теплый... И я упала в него.

Так я лежала на дне Александра, лежала, ослепленная его внутренним светом, лишенная возможности посмотреть на него со стороны - я же в нем лежала-то и видела его лишь изнутри. Он всегда был так близко, мы настолько тесно соприкасались, были неразделимы друг от друга, что для меня оставалось неизвестным: каков же он на самом деле, сам по себе, без меня, без нас. Мне нужно было только сделать шаг в сторону чтобы посмотреть на него, но я предпочла этого не делать. Однако скоро мне стало тесно внутри Александра, и произошло то, что произошло - мы расстались. Расставание это было болезненным, долгим и мучительным. Он уходил, цепляясь за мое сердце альпинистскими когтями, оставляя глубокие борозды, вырывая куски, наступая ногами в одну и ту же рану, не давая ей зажить. А когда он все-таки ушел окончательно, меня не стало.

Он все забрал, он все у меня отобрал. Я больше ничего не могла ему отдавать, у меня не было силы, я была настолько истощена после этих отношений, вымотана, безжизненна, словно он выпил всю мою энергию, лишив желания хоть что-нибудь делать. Все стало безразлично, серо, еда потеряла вкус, запахи исчезли, эмоции притупились. Не зря мне никогда не нравилось имя Анатолий. Мой тоже оказался пьющим — он пил меня. Нет, он не сделал ничего плохого, не было предательства, измены или издевательств, и всего прочего почему там обычно женщины убегают от мужчин. Он просто поедал меня, поедал, поедал и никак не мог наесться. Как вампир до последней капли. А я... Я просто закончилась. И это чувство обмана... Мне казалось, что он обманул меня в чем-то очень важном. Я не знала в чем, но чувствовала себя обманутой. Со временем мне стало казаться, что ему была нужна не я, а что-то от меня.

Мне было плохо. Я хотела все забыть и даже желала, что невозможно стать Клементиной и стереть из памяти Джоэла, как в "Вечном сиянии чистого разума"... В этот период появился алкоголь, табак, бары, клубы, нервный срыв, антидепрессанты, личный психолог. Не знаю, что конкретно из этого помогло, но Анатолия я отпустила. И даже поняла — это была никакая не любовь. Одержимость, безумие...

Однако хоть остатки Анатолия и были тщательно выметены из моей головы, осталась одна проблема — боль. Я не думала о нем, я больше не хотела его увидеть, обнять, поцеловать. Он ушел окончательно. Но он причинил мне боль, и она была настолько сильной, что порой я задыхалась, когда она внезапно нахлынула на меня. Часто приступы этой боли случались, когда я была одна, и никто не видел как я плачу, не в силах ее вытерпеть. Но иногда она нахлынула совершенно не вовремя, я не могла ей противостоять, и бывало, что окружающие видели мои слезы. Я этого стыдилась, но решить эту проблему не получалось. Такое вот послевкусие любви. Оставалось только ждать, наверное. А что еще?

Иногда мне казалось, что стоит лишиться проблемы другой проблемой. Но я даже не размышляла над подобным. Моя рана была настолько глубокой, что внутри меня постоянно возникала одна и та же мысль - больше никогда, я больше не хочу, я больше никого не пущу к себе. Я ни на кого не смотрела, никто не был мне интересен. Прошло уже, вероятно, год с момента нашего расставания с Анатолием. Год с тех пор, как я видела в последний раз его глаза. Потом-то еще долго, несколько месяцев, тянулась тягомотина в переписках, он давил на жалость и посылал свои фото со слезой в глазу, и даже угрожал мне, что если я к нему не вернусь, он будет пить до тех пор, пока у него не развалится печень или подвернется авария... но это не имеет значения. Его больше нет со мной...

Так вот, за этот год рядом со мной не появлялись новые мужчины и я по-прежнему боялась даже мысли о сближении. Приступы боли продолжались, мой психолог была бессильна, эту проблему мы не решили. Мне казалось, что у меня больше никогда не будет отношений с мужчиной именно из-за этой боли - добавления новой или усиления уже существующей я бы просто не вынесла.

Эта боль была со мной постоянно. Я уже настолько к ней привыкла, смирилась с ее постоянным присутствием в моей жизни, что даже начинала беспокоиться, если она какое-то время не появлялась. Одна из моих любимых книг Сартр - "Тошнота". Теперь у меня была своя собственная, внутренняя книга, она называлась "Боль". И я была вынуждена ее читать...

Именно эта боль подтолкнула меня к тебе...

Однажды я проснулась с полным ощущением того, что я должна написать нашу историю. Нашу историю... Возможно тогда боль отпустит меня. Я писала стихами. Несколько суток без перерыва на сон, приемы пищи, общение... Наконец, история была написана, поставлена последняя точка. Но... боль не ушла.

Однако случилось нечто, гораздо более значимое, о чем я даже не подозревала... Эту историю прочел ты...

***

С самого первого твоего слова, с самой первой секунды, как я узнала о том, что ты существуешь, я ждала тебя. Сколько раз я ругалась себя за то, что моя душа ожила, за то, что в ней зародилась надежда... Но я все равно не переставала тебя ждать. Было ли мне страшно? Конечно, было. Ведь я чувствовала — ты тот самый, ты единственный... Соприкоснуться с тобой сулило одно — полюбить. Полюбить для меня теперь означало одно — боль. Я бежала от мыслей о тебе, но в то же время каждую секунду возвращалась в них, с трепетом лелея надежду, что ты сделаешь шаг. Шаг ко мне...

Знаю, любимый, как тяжело тебе было его сделать. Ведь и ты знаешь, что такое боль... Боль, которую настолько невыносимо чувствовать, что предпочитаешь тишину... лишь бы ничего не испытывать.

В тот момент, когда я уже перестала ждать, ты постучал в мою дверь. На тебе была маска, но мне хватило секунды, чтобы распознать под ней тебя... Ты вошел... и мне не хочется, чтобы ты уходил. Останься со мной, навсегда. Я больше не хочу никуда идти. Я уже пришла...

Знаешь, с самого детства мне снились сны. Сны о львах, в которых они разговаривали со мной, катали на своих спинах по улицам. Я была обнажена и все вокруг глазели на нас, поражаясь этой странной картине. Но в этих снах я была счастлива, потому что именно это и было мне нужно — кататься обнаженной на своем персональном льве. Просыпаться всегда было больно — приходилось расставаться с тем, в чем я так нуждалась...

Никогда еще я не обнимала ногами льва, бесстрашно несущего меня сквозь жизнь. И только сейчас, встретив тебя, я ощущаю кончиками пальцев, как шевелится на ветру львиная жесткая грива... Мой Лев уже проснулся, и я вижу, как играют мышцы его сильной спины, на которую мне нужно просто сесть, чтобы он встал и помчался вперед.

Между нами нет пропасти, а то, что есть, только кажется ею. Я знаю, Лев с легкостью перенесет меня через ее мнимую иллюзорную бездну, не промахнется и приземлится на все четыре мощные лапы. Иначе и быть не может. Ведь на его спине сижу я.

Благодарю всё то, что причинило нам с тобой боль. Рождение всегда происходит через боль, и теперь я понимаю: наша с тобой боль - это боль рождения. Рождения того самого единственного и настоящего чувства.

С любовью,

твоя Перла.