Дистрибьютор. Глава 17

— Месть — это блюдо, которое подают холодным, — произносит Познер с определенностью. Старый хитрец улыбается из-под очков, выдыхая следующую порцию душистого дыма. Умелый урок, преподанный самонадеянному юноше, раздражает нервы старого распутника и заставляет его говорить откровенно:

— Женщины не способны на любовь. Они желают быть владельцем, чтобы ими распоряжались как вещью. Даже самые властные и независимые душой всегда лелеют надежду найти себе покорителя. Они ищут хозяина, подобно собакам.

— А мужчины способны любить? — во мне кипят эмоции, которые я старательно скрываю.

— Только мужчины способны, — без сомнений отвечает Познер. — Их любовь истинна по крайней мере потому что основана на либидо. Женщина может влюбиться даже в чудовище потому что она по душе собака, сука. Ее любовь на самом деле является привязанностью. А вот мужчина никогда не полюбит глупышку. Мужчина... — Познер опускает веки, а из тонких губ вырывается облачко дыма. — Мужчина любит душой и телом, потому что Бог создал Адама из глины. Еву он создал чуть позже из ребра Адама, только для того чтобы Адаму не было скучно.

Я осторожно выключаю записывающее устройство в кармане. Коллекция аудиозаписей с размышлениями Познера о любви, насилии и рабстве, конечно же, недостаточна для уличения старого подлеца. Даже видео с передачей денег или церемония посвящения не стали бы основанием для возбуждения уголовного дела. Нет пострадавших — нет состава преступления. И в Секте нет пострадавших, все счастливы, безумно счастливы. Особенно красивые девушки, которые целыми днями обслуживают клиентов и распределяют мед по сотам.

— Приятно ли тебе мёд, приятно и прохлада, — пищит клиент.

Блондинка Юлия вернулась из последней экспедиции весьма израненной с широко раскрытыми стеклянными глазами. На вопрос о том, что случилось, она спокойно рассказала, как группа молодых выпивших людей подарила ей на День рождения особый торт. Они уложили Юлию в позу креветки: связали ее щиколотки, перекинули ноги к голове, завернули ступни за шею. Руки были связаны под ягодицами. Из аксессуаров на Юлии остались только шпильки на пятках и замок во влагалище. Пьяные хулиганы намазали подарок кремом, вставили свечи, самую большую из которых запихнули в анус. Затем они накрыли Юлю картонной коробкой и на большом подносе привезли таким образом к юбиляру домой. Воск начал таять, стекая по коже; девушка лежала в облаке крема, из которого торчала только белокурая головка и горящие свечи. Потом было много водки. Клиент кушал сливки и матерился вслух. Они достали свечу из задницы. По очереди они изнасиловали кричащий от боли торт. Все нежное тело Юли покрылось красными пятнами от воска. Сперму собирали в ротоприемник, а затвердевший воск заливали на распавшуюся анус, несколько раз при этом оставляя фирменный след в виде выступающего кратера на память. Закончила Юля свой рассказ словами:

— Один из них постоянно кричал на меня: «Ты любишь боль, сучка?», а я отвечала ему: «Да, очень». Тогда он начал еще больше лить воск на соски, пупок и влагалище, пока я не потеряла сознание.

***

Во время нашего последнего разговора перед самой кончиной Химик подал намек, что знает «как освободить мир от проклятия». Его глаза налились безумным сиянием, и я воспринял его слова как очередную попытку привлечь внимание. Дело в том, что одинокий Купревич, не осознавая этого, выкладывался на полную, чтобы удивить и вызвать недоверие, которое он затем успешно разрушал неопровержимыми доказательствами. Такие глухие маги-вундеркинды подстраиваются перед каждым случайным прохожим ради бесполезного фокуса. Так спившиеся шахматисты прельщают женщинами-шахматистками, затем сбрасывают их до нуля и играют вничью во второй раз, чтобы, наконец, подавить бдительность и получить удовольствие от матования за три хода. И так Купревич-Паганини исполнял сонату для оркестра на одной струне до тех пор, пока струна не лопнула.

Но эти слова не покидали мою голову, я снова и снова возвращался к ним. Даже Химик, хоть и выражался загадками, всегда придерживался неизменной истины, которую он ставил на первое место даже в желании произвести впечатление.

Я отправился в дом Химика, стремясь отыскать истину, но наткнулся на нечто удивительное, что невозможно объяснить или повторить.

***

Укус заныл на запястье. Нежный, неожиданный, словно прокол шприца, он ошеломил меня из выдвижного ящика стола. Я едва успел оторвать руку, подумать о том, что, видимо, укололся острым предметом, как мое тело начало наполняться свинцовым тяжестью. Ноги самостоятельно вытянулись под столом, руки ослабели на подлокотниках, дыхание замедлилось и стало глубоким, словно перед погружением в гипнотический сон. С широко раскрытыми глазами я лежал на кожаном вращающемся кресле, не теряя сознания, с ужасом наблюдая, как из ящика стола выползает белая змейка в розовую крапинку, которая меня поразила. Это была полуметровая змея, напоминавшая гадюку и имевшая толщину двух пальцев. Она любопытно высунула язык и оглядела окоченевшую жертву перед собой, переползла через край ящика и шлепнулась на ковер. Мой разум бешено метался по комнате, вспоминая моменты счастливого бытия, а неморгающий стеклянный взгляд застыл на книжной полке в углу комнаты.

Вдруг я почувствовал скользкий объект, пробегающий по моей ноге. Потеряв контроль над мышцами, я отчетливо ощущал гладкое чешуйчатое прикосновение змеи, которая стремилась подняться вверх по моей штанине. Она растягивалась как струна, сжималась как пружина и продавливала джинсовую ткань. Ее скольжение по бедру стало невыносимо пугающим.

«Черт возьми!» — пронеслась мысль через мой разум.

Перед моими глазами возникли изображения зверушек Купревича, которые совокуплялись в своем террариуме. Я увидел чешуйчатый хвост, который торчал из задницы курицы.

В следующий миг змея проникла в мои трусы и заглотнула пенис. Прошло несколько минут, пока рептилия обхватывала его как удав. Она тянулась к пределу, стремясь достичь его основания. В конце концов она замерла, безжизненно растворившись внутри моих трусов, делая вид, что мертва.

Мы лежали так около часа. Мне показалось странным то, что я больше не ощущал тепла змеиного тела. Я даже начал сомневаться в реальности произошедшего.

«Наверное, у меня галлюцинации», — думал я, двигая губами.

Пальцы на руках стали откликаться на команды из мозга, хотя они до сих пор не подчинялись серьезным запросам.

Только через два часа я сумел с огромным усилием расстегнуть джинсы, снять их вместе с трусами, чтобы рассмотреть свою новую паховую область.

Первое, что я захотел сделать, это избавиться от этого создания. Я схватил хвост, резко потянул и вдруг почувствовал боль от натяжения, странно исходящую от змеиного тела. Моя рука, сжатая в кулак, замерла в замешательстве. Я разжал кулак и с изумлением разглядывал острый конец хвоста, который остался на моей ладони. Змея отбросила хвост как ящерица и зубами укусила основание моего пениса. Она проникла в мой лобок как клещ и соединилась с пенисом, полностью лишившись своей чувствительности и передав ее мне.

Это была моя кожа. Даже самое легкое прикосновение вызывало те же ощущения, которые я испытывал до этого прикосновения к своему члену. Невероятные и непредсказуемые ощущения новизны, исходящие от этого чешуйчатого тела, которое стало внезапно мне близким, полностью захватили меня. Двадцать сантиметров упругой мышечной ткани, покрытой розоватой узорчатой кожей, реагировали на самое малейшее прикосновение, сжатие и сдавливание. Только непривлекательный конец, похожий на обрубок теста, и очертания змеиной пасти у основания пениса напоминали о происхождении присоединенной ткани.

"Это не может остаться без внимания", мучился я, укладывая змею в свои джинсы.

Мертвый волшебник не оставил инструкций по использованию вирусов, но зато обделил меня похотливой змеей. Я был слишком подавлен и испуган, чтобы идти в больницу. Боялся, что мне сразу же ампутируют половой орган, а мои чувства будут высмеяны. Кроме того, время приближалось к полуночи, когда я покидал заброшенный дом основателя-заклинателя.

Дома меня ожидал сюрприз в туалетной комнате. Сделать нужду оказалось гораздо проще, чем предполагалось. В общем-то ничего особенного...