Джекпот. Глава 22

— Виктор, Виктория, — медленно протягивает Андреа, прищурившись. Его маслянистый сицилийский взгляд скользит по носочкам, юбочке и поднимается к гармонично выпуклым грудям под кофточкой, останавливаясь только на румяном лице с родинкой на губе. — Тебе нравится у нас?

Она отвечает неуверенным кивком и стеснительно отводит взгляд. В последнее время она стала молчаливой, не знает, что делать с руками и постоянно облизывает губы. Зато ее ходьба на высоких каблуках стала более плавной, элегантной; она научилась делать макияж и уже с вчерашнего дня выходит из дома только в женственной одежде.

Андреа пригласил ее в свой кабинет, но разговор не клеится.

— Ладно, можешь уходить,— задумчиво произносит он, провожая своим возбуждающим взглядом ее ягодицы.• • •

Станет ли он более нежным с ней? Бык, такой же породистый и черный, гладил рукой гладкий блестящий ствол, словно залитый сталью. Его ухмылка не предвещала ничего хорошего.

Чтобы ускорить процесс, Лаура вела следующего быка спереди.

Ему запрещается кончать Зорре в рот или проникать в нее слишком глубоко, мешая осеменению. Поэтому он больше использовал руку, чем бедра.

"Зорра: сто черных быков и один белый кролик" – название само говорит за себя. Четыре часа осеменения – по две минуты на каждого быка, плюс пятиминутные перерывы – пролетели незаметно. Трудно было только в первый час, а дальше все шло легко и гладко. Зорра уже не обращала внимания на длинную очередь черных быков, выстроившихся вдоль стены. Иногда она прижимала расслабленное отверстие, чтобы случайно не потерять тех быков, которые скопились внутри нее. В последний час непрерывного звона колокольчика сопровождались пузырчатыми и мокрыми звуками. Зорра не завтракала и почти весь предыдущий день не ела, только пила сладкую воду. Теплое молоко, которое вылилось из нее утром после пятой трехлитровой клизмы, было таким же чистым, как до промывки, поэтому бычья сперма находилась внутри в первозданном свежем качестве без каких-либо примесей.

Лаура внимательно следит, чтобы последние туристы не спеша подходили к слонам. Когда все готово, она отстегивает петлю у Зорры, снимает с нее поводок, колокольчик и бантик. Затем ее фигуру будут снимать скрытой камерой так, чтобы лицо было неясным. Лаура приглаживает свое платье, блузку и чулочки – Зорра должна выглядеть привлекательно перед отправкой на прогулку.

Она медленно двигается по улице, покачиваясь на высоких каблуках. На ней нет трусиков, только платье. Разбитое сердечко горит, клиенты жаждут развлечений. В этот полуденный час «белых зайцев» можно найти только в парке, одиноко сидящих на скамейках. В Италии так называют мужчин, которые обедают в городском парке в надежде завязать случайные знакомства. Она замечает одного из них вдали от основной дорожки. Ее цели становятся очевидными - она выглядит как нарядившаяся шикарная женщина, с ярким макияжем и запущенными волосами. Зайцы испуганно подпрыгивает и убегает. Оператор, следующий за ней со скрытой камерой, указывает жестом в другую сторону.

Они прогуливаются по темной аллее из липовых деревьев, мимо проносятся дети на велосипедах, мамы гуляют с колясками. Внезапно она замечает одинокого бородатого мужчину с седыми волосами в белом костюме, шляпе и тростью, солнцезащитных очках. Он не выглядит как обычный «заяц», но она не может гулять по парку целый день - клиенты ждут развлечений.

Подходит к скамейке, достает карточку из сумочки и протягивает ему.

«Это место свободно?» - читает он. Она улыбается и привлекательно облизывает губы.

- Да, конечно,- заяц подпрыгивает, освобождая для нее место на скамейке.

Она садится рядом и передает ему следующую записку:

«Извините, я не могу разговаривать, но понимаю все».

Его брови приподнимаются, он согласно кивает, нежно смотрит на нее и возвращает записку.

После минуты неловкого молчания она невинно протягивает ему следующую записку:

«Как вас зовут? Я - Юлия».

Она уже достаточно хорошо знает итальянский язык. Этого достаточно, чтобы быть вежливой и сохранять молчание.

— Лоренцо, — стесненно представляется он, продолжая осознавать неожиданные обстоятельства этой встречи.

Фотограф выглядывает из-за дерева, делая вид, что фотографирует птиц. У него камера-реквизит со скрытым объективом по бокам.

Лоренцо говорит что-то о прекрасной погоде и золотой осени, при этом тайно покосился на ее стройные ножки в чулках и посмотрел на ажурные резинки под юбкой.

Вика достает последнюю записку. Остальных у нее больше нет.

«Можно пригласить вас к себе?»

— Сейчас? — удивленно переспрашивает он.

По ее реакции видно, что шансов у нее никаких. Мириам начала заниматься проституцией в 15 лет, а она даже не может позволить себе старого мужчину.

Вика кивает с трепетом в сердце.

— Да, конечно, — неожиданно соглашается мужчина со своей отеческой улыбкой на губах. — Вы далеко живете?

Она радостно улыбается и отрицательно качает головой. Встает, чувствуя тяжесть будущего на своих плечах.

Он нерешительно поднимается и следует за ней. Если бы он знал, что она скрывает в себе бремя страдания, что ей приходится терпеть изводящие мучения уже целый день от страстного обращения черных быков, которые меняются каждые две минуты, полностью испытывая все оргазмы один за другим, а также то, что между ее ног болтаются жалкие обломки, и что ее задница горит огнем изнутри, а ее киска опухла и воспалена, даже при медленной ходьбе вызывающая дискомфорт, согласился бы он пойти с ней?

Однако, он ведёт её за руку, испытывая сильное желание — это заметно по тому, как двигаются его плотные усы, как он взором гладит её грудь, ласкает невидимыми пальцами её светлые локоны, развивающиеся на ветру.

Она проводит Лоренцо к месту, где уже всё готово для фотосессии. Лоренцо требуется время, чтобы прийти в себя. Ему сложно общаться с немой девушкой. У неё богатая мимика, выразительная жестикуляция. Она постоянно вызывает у него улыбку, делает чай, прихорашиваясь и старательно приставая к нему.

Они сидят на диване в гостиной. Приближаясь друг к другу, она кладёт руку на его ногу и он молчит - словно потерял способность говорить. Их взгляды пересекаются, она тяжело дышит и облизывает губы; её рука скользит вверх по его ноге к ширинке. Вот уже белый зайчик практически в её руках. В сотне темных быков бушует ярость, пытаясь вырваться наружу, их кровавые глаза наполнились гневом.

Она опускается на колени перед зайчиком, снимает его белые брюки и трусы. И вот он, вытянувшись в небольшую плюшевую морковку, лежит на седом лобке, подрагивая словно желе. Очень мягкий и нежный, она с удовольствием ласкает его, предвкушая сладкое удовольствие после быков. Она ускоряется, шумно щёлкает губками. Бобовый стручок под юбочкой начинает застывать от возбуждения. Она страстно сосёт, жадно извлекая из старика всю его энергию; она знает точные места для прикосновений.

Зайчик кончает слабо, но обильно. Она активно помогает рукой довести его до конца. Собирает заячью сперму в рот и не заметно выплёвывает её в пластиковый стаканчик под диваном.

Полный романтизм охватывает Лоренцо, который ласкает и поцелует Джулию перед своим отъездом. Он настаивает на том, чтобы они обменялись номерами телефонов и договорились о следующей встрече, задавая множество вопросов о месте и времени. Его глаза заблестели от радости, он словно омолодел. Она сильно жалеет, что больше не сможет увидеться с ним.

Когда Лоренцо уходит, появляется Лаура. Она целует своего питомца в мордочку, пристегивает ему ошейник и закрывает ему глазки повязкой.

— Ты принесла мне зайчика? — сегодня она играет роль злой колдуньи.

Оператор медленно перемещает камеру, выбирая лучший ракурс.

Зорра кивает.

— Где он?

Зорра достаёт стаканчик со спермой зайца из-под дивана и отдаёт его колдунье.

— Великолепно, — Лаура поднимает стаканчик на свет. — Но сначала быки. Ты не потеряла их?

Зорра покачивает головой.

Лаура достаёт прозрачную вазу и ставит её на журнальный столик из стекла.

— Их должно быть ровно сто. В противном случае тебе придётся снова отправиться на охоту.

Зорра кивает, с осторожностью забирается на шаткий столик, поднимает юбку и аккуратно садится в вазу. Медленно, по одному, быки покидают временное убежище. Все чистые и перламутровые особи стремятся в вазу. Последние особи медленно опускаются в жидкость.

— Теперь зайчик, — колдунья берет вазу и выливает в неё сперму зайца.

— Мне нужна ещё одна душа, — Лаура смотрит на Зорру с презрением. — Грязная шлюха. Достань мне её.

Зорра кивает, подходит к вазе и начинает медленно двигать рукой над быками и зайцем, постепенно извлекая свою душу. Великанский бобовый стручок постепенно увеличивается в размерах. Теперь ей приходится наклоняться, чтобы не пролить грязную шлюху мимо вазы.

Камера крупным планом снимает стадо быков, ревущее в экстазе, белого сладкого зайчика, лопочущего в упоении, грязную шлюху, выскальзывающую из стручка, ныряющую в буйствующее стадо, подставляясь масляной течкой под сокрушительные удары чёрных бизонов, высасывая сладкого зайчика до обмылка.