Телепорт. Часть 4: Единолюбцы

"Кроха" был глубоко разочарован в Романыче. Во-первых, он отпустил "пиздёныша" безнаказанно, а потом ещё и накричал на "кроху" за задержку до утра в лесу. К счастью, Лёха позвонил и сообщил сквозь помехи, что Романыч приказал прекратить следить за парнем.

Дмитриев Дмитрий Дмитриевич, известный как "Кроха", также известный как "Три Дэ", также известный как "Дима в кубе" и просто Димыч, стоял перед начальником и был потрясен рассказом о том, что парень появился в кабинете Романыча часом раньше, чем Лёха. Не только появился неожиданно, но его даже отпустили на свободу по милости одного из охранников.

Он вышел из кабинета начальника, хлопнув дверью сильнее обычного и вызывая морщинки на лбу охранника Зеленки. Он налил полный стакан виски из барной бутылки в приемной и выпил его одним глотком. "Мне нужен сон!" - бросил он охраннику.

Усталость от ночи, проведенной на неудобных креслах автомобиля, озноб от сквозняка у костра, когда жар обжигает тело, а спина и затылок ощущают холодный ветер гор, привели его в состояние, когда он мечтал только о том, чтобы лечь в постель с горячей блондинкой. Он даже не закрыл дверь автомобиля и пошел к дому, где почти мгновенно уснул на диване.

Он прошел руками по широкой и мускулистой груди.

Три шрама на затылке и два на левой виске были украшением на коротко стриженых волосах "Крохи". Его разум был умным с IQ 110. Мощная и прямая шея опиралась на треугольник плечевых мышц.

Если бы не неблагоприятное воспитание в период девяностых годов, тогдашний отличник Дмитриев с красным дипломом мог успешно закончить военное летное училище и стать таким же опытным пилотом, который на парадах машет крыльями "МИГов" и "ЯКов", пролетая над Красной Площадью.

Родители Димы имели ограниченные финансовые возможности и могли себе позволить только билет до ближайшего города, где располагалось желаемое училище. Чтобы собрать больше денег, его провожали до Т-нска. Если бы он заранее мог приобрести продукты на полгода, то после прибытия выяснилось, что цены выросли втрое. Через неделю ему хватало только на один месяц пропитания.

Поступление в училище прошло без проблем, и это неудивительно, учитывая его высокие достижения. Однако с проживанием и пособием возникла полная неудача. Училище не смогло расплатиться с поставщиком тепла за прошлый год, и ректорат отказался обеспечивать казарму. Стипендия была такой мизерной, что даже по нынешним курсам обмена она не позволяла купить даже пирожок в столовой.

Некоторые преподаватели стали коррумпированными и перестали заниматься подготовкой молодых летчиков, которые хотели защищать небо Родины. Конечно же, курсанты не могли существовать на один пирожок в месяц. Курсантов, учившихся более двух курсов, перевели в другие училища по всей стране, а остальным предложили самостоятельно добраться до оставшихся школ. Некоторые вернулись домой, чтобы быть под опекой родителей, а другие, как Дима, не могли видеть отчаяние на лицах своих родителей и устроились охранниками в видеосалонах, где было достаточно комфортно и можно было "заимствовать" пару десятков стульев и кресел из того же летного училища.

Судьба Димы была необычной. В свободное время он тренировался, укреплял свое тело, чтобы стать главным охранником в сети салонов. Позже хозяин решил расширить свои владения и добавил несколько магазинов, что создало дополнительную нагрузку на охрану. Парни получали серьезные травмы и погибали в стычках между конкурирующими бандами. Их заменяли другие парни, только что окончившие школу. Потом пришли еще более молодые и неопытные ребята. Они рисковали своей жизнью не ради Родины, как их отцы и деды, которые стояли на защите перед врагом, а из-за желания попробовать запрещенный алкоголь, надеть подпольно сшитые фирменные джинсы из Европы или просто поужинать жевательной резинкой. "Хозяевам" было безразлично, кто будет отстаивать их интересы в разборках, главное - чтобы умели обращаться с битой или нунчаками, которые стали популярными после западных фильмов, когда ватаги соревновались друг с другом, рвали конкурентов голыми руками, следуя законам чести.

В одной из таких стычек Дима получил несколько ударов битой по костям. Благодаря своей крепкой физической форме он смог выдержать удары и защититься от беспощадного нападения. Один из его противников получил травму пищевода, когда пальцы безумно больного от боли Димки сжались на мгновение. Погибшее тело оказалось щитом, спасающим его от ударов велосипедными цепями. Именно под этим телом Дима лежал до приезда полиции.

К счастью, Диму не обвинили в убийстве "щита", хотя его голова была серьезно ранена. После этого инцидента Димка отвернулся от "хозяев" и стал личным охранником одного из банкиров.

Неустрашимый, но ставший осторожным, или точнее говоря, более осознающим опасность превращения в "щит" для банкиров, Три Дэ, так его называл шеф, выдержал два года на посту главного охранника. Он бы продолжал охранять располневшее тело, если бы не супруга этого тела.

Супруга решила отомстить мужу за измену. Ладно бы она выбрала королеву или, на худой конец, княгиню. Но заменить жену с корнями первого секретаря партийного комитета на рыжеволосую жрицу любви - это был предел Анжелиной понимания. Она сделала хитроумный поворот и увезла Димочку в путешествие к ее родителям за городом. Пока папа еще занимал высокий пост, он успел построить роскошную усадьбу. Там она щедро накормила и напоила охранника и легла в постель к мужчине, который излучал запах тестостерона и обладал яркими мужскими желаниями.

Будучи полной идиоткой, Анжела в ходе споров с мужем рассказала о своей ночи с Димой. И чтобы окончательно уничтожить мужа, она сказала: "И больше не суй свой член в мою киску. Она теперь принадлежит Димочке!".

- Дима, - когда шеф называл его по имени, это было предвестником чего-то мрачного, похожего на приговор к смертной казни, - Дима, только мы трое знаем о вашем романе с Анжелой. И так вот, Дима, завтра ты ее опять отвезешь к ее родителям. Потом отвезешь ее в лес и закопаешь... навсегда. Ты понял, Димочка? Пусть все думают, что это было похищение. Она уже надоела мне.• • •

На всех его вечерних мучениях был найден ответ.

- Юля, как замечательно, что ты так своевременно подошла ко мне. Молодец. За это будешь вознаграждена.

- Как?

- Буду тебя трахать...

- Фу! Как грубо!

- Ой! А что не надо... ?

- Ну-у-у... Я-йа-йа...

— Я понял. Ты девственница. Хочешь романтических отношений - цветов-пенисов, конфет-фаллосов.

— Не нужно так грубо! Как я намекнула тебе, что со мной можно ТАК разговаривать? Можно же выразиться более уважительно... Без пошлости... Видимо ты привык общаться только с такими девушками, с которыми приятно разговаривать только матом.

— Прошу прощения...! Несмотря на то, что Дмитрий казался мужественным и непреклонным, он мог извиниться без оскорбления самолюбия. — Юля! Я хотел бы поощрить вас за вашу красоту, эрудицию... У меня есть подарок дома. Позвольте вам, мадемуазель, пройти к моей коляске, которая доставит ваши стройные ножки к моему чертогу. Сеньорита, ваша ручка.

— И ты извини меня. Я ведь действительно повела себя вызывающе раскрепощенно... Да. Мир!

Ноги девушки еще на подходе к его столу поразили своим изяществом молодого человека, и Юля грациозно переступала ими, хотя они были обуты в туфли на высоком каблуке. Фигура в платье, которое едва доставало до колен, была идеально сформирована, все пропорции были соблюдены без каких-либо выступающих частей - приличная попка без следов целлюлита плавно переходила в узкую талию. Грудь, как уже упоминалось ранее, не была громоздкой и не вызывала отвращения своей плоскостью. Было правда одно недостаток по мнению Дмитрия - слишком решительный подбородок и высокий лоб создавали иллюзию удлиненного лица, отвлекая от всего лица в целом, так как губы обещали нежные поцелуи.

Четко очерченные складки фильтрума под носом с изящной дугой Купидона и эротический бугорок под ним завораживали собеседника, слушавшего женское лирическое сопрано. Серо-зеленые зрачки иллюзорно напоминали два глубоких водоема, иногда прятавшихся за длинными ресницами. Тщательно подобранная косметика на веках не скрывала зрачки в такие моменты, создавая иллюзию пристального наблюдения за собеседником.

— Юль, давай, пока мы здесь, — сказал мужчина, передавая ей номерок гардеробщице. — Пока не перейдем рубеж: приятное общение и запоминающийся интим. Потом я расскажу тебе о своих принципах. У нас будет всего две-три встречи, а потом разойдемся как астероиды в разные концы галактики. Я не люблю сопливых женщин и угроз отмстить. Не буду приписывать тебя к неприятным эпитетам.

— Хм... Вот это да. Дождалась, что называется, — ответила она возбужденным голосом. Ее желание быстро добраться до места, где они собирались провести время в страстной связи и унять свое нетерпение внизу живота, изменилось на стремление играть по своим правилам. — Наконец-то встретила мужчину, который не будет ныть, бомбардировать сообщениями и просить доступ к моей груди. Чего ты так смотришь? У меня те же запросы. Мне нравятся только первые встречи, как первая юношеская любовь.

— Значит, ты уже испытала рутину совместной жизни, единолюбка?! — сказал Дмитрий с уверенностью, больше утверждая, чем спрашивая.

— Единолюбка? Да... , согласна, это слово лучше подходит, чем однолюбка.

— Никогда не верил, что есть однолюбы... Ну да Бог с ними. Так что насчет рутины?

— Вытерпела три с половиной года. — Она уже протягивала руки, чтобы надеть легкую кожаную куртку, которую мужчина держал. — А как насчет тебя... ?

— Два раза в год. С одной я еще общаюсь, от другой пришлось уйти самому.

Дмитрий взял ее за руку и повел к своей "Мерседес". Он открыл пассажирскую дверь и следил, чтобы ничто из ее одежды не застряло.

— Зеленского 38. — Как таксистке назвала свой адрес.

Мужчина ошарашен, он привык возить девушек к себе в квартиру, в свое уютное жилище, к своим коллекционным предметам. Однако тон Юлии был довольно решительным, не поддающимся обсуждению. Пришлось повернуть направо.

— Сеньорита, а вы не мечтаете о детях? — Умело маневрируя между другими автомобилями на дороге, при этом никогда не выражая недовольство по отношению к другим участникам движения, начал разговор Дима.

— Почему нет! Я хочу воспитать двух детей. Желательно, конечно, разнополых малышей, но это уже зависит не только от меня и моего партнера. Я выросла единственной у родителей и очень скучала без брата...

— И я тоже одинокий ребенок. Моя мама прошла кесарево сечение и что-то пострадала, больше не могла рожать... Не заснул ли ты!? — Сильно ударив ладонью по сигналу, немного громче сказал он водителю машины, стоящей впереди и благополучно проезжающей зеленый свет.

— Чем ты занимаешься? — Переключила разговор на другую тему девушка.

— Я решаю проблемы богатых людей. А ты?

— У меня есть три бутика в торговых центрах. Разная одежда..., в основном европейские бренды. В пятом году я оставила факультет истории в местном институте. Проучилась два курса...

— А я даже одного не закончил... Хотел летать на истребителях.

— Дима, а разве таких "шкафов", извини, как ты, берут в летчики? Ведь у тебя 120 килограмм...

— Ты права. 120 килограмм. Мне приятно слышать это. В 1988 году я был стройным как кипарис... Какой у тебя подъезд?

— Второй. Мой балкон на третьем этаже, обрамленный стеклопакетами.

Дмитрий припарковался, открыл дверь автомобиля для дамы и, поддерживая ее за локоть, провел до подъезда.

Юля прощально поцеловала его в уголок губ и остановила его, когда он попытался провести ее в подъезд, ладонью.

— Нет, Дима, нам слишком рано заниматься сексом. Мы всего четырнадцать лет. Моя мама не разрешает. — Ошеломленный мужчина понял, что это всего лишь игра. Но женщина решила добавить, приняв его изумление за гнев. — Дим! Я не такая дерзкая. Все будет хорошо! Просто у меня такой план. Сколько времени тебе до дома?

— Полчаса или максимум сорок минут.

— Тогда через три четверти часа позвони мне с домашнего номера. Вот моя визитка со своим номером телефона. Езжай, любимый, и жажди страсти.

Несмотря на то, что его либидо стремилось вырваться наружу и окунуться в охватывающую вагину, мужчина после примерно сорока минут позвонил:

— Юля, дорогая. Я уже дома... Нет, мама не ругалась. А тебя мамочка не наказала за то, что ты выглядела немного пьяной?

— Да, дорогой, она меня отшлепала. У меня попа горит. Как хотелось бы, чтобы ты ее погладил и снял с нее жар.

— Ой-ой-ой! У твоей мамочки такие строгие правила... Из-за одного фужера мартини она ремнем рассекает мои любимые ягодицы.

— Ну, это не единственное, за что она сочла меня виноватой. Она стерла с моих век тушь и смыла помаду с моих пухлых губ, говоря при этом: "Твой макияж выглядит как у проститутки!". Ты знаешь, Дима, мне очень обидно. Я даже не успела поцеловать тебя разок, а она уже наказывает меня по губам без всякого повода. И еще, дорогой, она увидела мое эротическое белье красно-черного цвета с кружевными вставками на краях. Бюстгальтер так хорошо поддерживал мою грудь и имел прозрачные вставки, чтобы видны были мои соски цвета молочного шоколада. Она даже порвала пуговицу. Трусики, которые не полностью закрывали мою нагрудь, просто свела с ума. Как же обидно, как обидно. И ты так и не увидел эту красоту, а она опять назвала меня... Нет, я не буду повторять это слово, мне стыдно за нее. Что делать, Дима?

— Я сейчас отстегну свой пояс... Подожди... , мм-м. Когда я приду к тебе, я сам буду искорить её задницу. Она не захочет больше мучиться из-за моей небольшой размерности. Ой, без пояса штаны спадают. Тогда вот так. У меня есть дубинка. Я её сейчас достану... Да, есть. Ты думаешь, что это будет слишком жестоко?

— Вот дубинка - самое то. Приходи прямо сейчас. Сначала ударь её по губам. Прямо так, сильно, чтобы эти матерные губы понесли последствия этого удара. Затем по рукам, по её рукам, чтобы она знала, как разрывать моё никогда не виданное тобой, любимый, сексуальное белье... Ты знаешь, Димочка? Она поранила меня своими коготками на сосках, когда разрывала лифчик. Они очень болят сейчас, они так хотят быть поцелованными твоими губами. Ох, как они болят, приходи, Димочка, попробуй хотя бы разок облизнуть.

— Ого, как они покраснели, как напряжены от желания меня! Мм-м-м, мои янтарные глаза, какие вы горячие, какие окровавленные. Мои груди, упругие, какие вы нежные! А как сладко пахнет между ними. Я бы лежал в этой впадине, вдыхал аромат своей четырнадцатилетней возлюбленной и лизал соски.

— А что с ней делать за то, что она по ошибке ударила ремнем по губам моего интимного места? Я не видела, но по-моему она поранила меня до крови. Кровь стекает без остановки и заливает пространство между моими бедрами. Ах! Димочка, а что если она порвала мою целочку? Я всегда берегла её для тебя, думала сохранить её до нашей свадебной ночи, а она одним движением ремня лишила меня цветка.

— Разведи ножки, дорогая, я посмотрю, кровотечение ли это... Не печалься, моя любимая, твой цветок на месте. Это всего лишь писечка, которая плачет из-за моей жажды. А слез у неё столько. Позволь мне полизать твою киску. О-о-о, как ты дрожишь, моя сладость. Тебе нравятся мои ласки, ты сразу забываешь о жжении на ягодицах.

— Да, Дима, да! Ой... , поцелуй меня там... , прикасайся к этим моим нежным губам... , поглаживай их пальчиками, язычком.

— Любимая, я не справляюсь с таким наплывом чувств. Можно ли мне остановить эту страсть?

— Нет, Димочка, ты можешь разрушить преграду, отделяющую меня шестнадцатилетнюю от меня двадцатисемилетней.

— Но что же делать? Как справиться с такой страстью?

— С этой страстью я справлюсь сама. Ты иди вон и накажи мою мамочку. Она заслужила наказания. Это успокоит меня.

— Юля!? Разве мама сейчас дома?

— Да. Вот она лежит рядом и удовлетворяется. Она очень похотливая. Посмотри, как она возбуждает свой клитор! Как она играется со своими сосками. Ты обещал ей ударить по лицу... Да, да, вот так... , вот так. И по щекам ее... , по щекам. Да, с внутренней стороны тоже можно. И ещё знаешь что? Прикрой ей горло, горло. Да, именно так! Вот это отличная игрушка, которую ты принес. Кажется, ты мастер в этом деле. Она подвывает от удовольствия... , пусть... , не обращай внимания.

— Ого, родная, она так глубоко заглатывает, что моя игрушка не помещается. А могу ли я пройтись по тем губам, которые находятся между ее стройными ножками... ? О-о-о, как она плачет своей вагиной, сколько слез она льет. Я вижу, что у вас такая же страсть течет. Я решил — закрою щель своим инструментом... Слышишь, любимая, как она извиняется и просит прощения... ? На этом получи за слезы моей Юли. На... , на... , уфх... ! Вот тебе на лицо и в ротик... !

Ритмичные звуки передавали происходящее на другом конце провода.

— Спокойной ночи, дорогая. Передавай привет маме, пусть смоет лицо.

— После... трех... я буду... свободна. Спасибо, Дим. Спок. — Успокаиваясь от мастурбации, осталась довольна игрой проведения, устроившего ей столь романтичное свидание вместо желаемого краткого секса.

Конечно Дмитрия она тоже заприметила и чего греха таить желала отдаться «шкафу», резко отличавшемуся от её трёх-четырёх партнёров в год, восполняющих потребность в тестостероне.

Проследила за другими девушками, желающими познакомиться с крупным мужчиной, подумала, что у неё шансов уж точно нет. Некоторые девушки были очень даже ничего, красавицы с восхитительными наборами прелестей радующих мужское самолюбие. Но что же не нравилось Диме, почему он гневно взирал на претенденток? Юля не поняла. Дожидаться, когда он сам соизволит обратиться к ней, Юля не хотела. Поэтому её желание пройти мимо, чтобы покинуть ресторан и пойти на дискотеку, где спермообладателей больше, как больше и шансов вместе со спермой получить заразу, было встречено как просьба разделить с ним одиночество.•  •  •

подаче резюме, мол тянул лямку на иностранной киче. — Извини, но ты ещё не прошёл должную проверку. Всего три месяца сидишь тут. Некоторые по году плющат жопу. Сейчас иди спи, я дождусь Антипенко и по делам ещё съезжу.

— Окей, шеф. До послезавтра.

Охрана казино так же встретила Дмитрия отсутствием плохих новостей, что порадовало мужчину, проснувшегося сегодня отдохнувшим, с предчувствием праздника. По пути в «Карамболь» он проанализировал своё певучее настроение — единственное что его могло радовать — встреча с Юлей.

Как странно получалось - после нескольких часов общения с ней, он ощутил внезапный прилив энергии, словно от первого поцелуя соседской девушкой Любашей. Она была символом ее прекрасных форм и пленительной груди. Поглаживая спину девушки, он проводил ладонь вниз к пояснице и находился на грани того, чтобы опустить руку ниже, но не доходил до ягодицы. Этот мягкий переход на ее задницу так возбудил его, что его член реагировал как орган церковного органа.

Он страстно целовал свою подругу и не понимал, зачем она пришла к нему без нижнего белья - фактически обнаженная. Дима положил ладонь на ее маленькую грудь впервые. Ему было все равно, стонала ли она или задерживала дыхание - его голова забита была кровью. Он то сжимал ее грудь, то ягодицы. Однако что-то удерживало его от того, чтобы отправить ладонь под юбку и провести ее вверх по внутренней стороне ее ноги к запретному месту. Девушка лежала на его груди, бездействуя, ожидая продолжения или может быть, боясь его, но не давала понять, что хочет чего-то более интенсивного.

Действие продолжалось пять минут, казалось целой вечностью. Затем Люба облизала губы от слюны и пожелала ему спокойной ночи.

"Зачем она пришла без трусов? Моя мама носит даже ночную рубашку, но трусы не снимает. Хотя нет, она иногда занимается сексом с папой - значит, она снимает для этого. Итак, Люба пришла для этого? О боже! Ты идиот, Дима! Она желала этого, а ты... Бездарь! Люба, моя любимая, приходи завтра и пожелай мне приятных сновидений!"

Вторая ночь в просторном доме Анны. Люба также зашла пожелать спокойной ночи. Они заняли такие же позы, как вчера, но их страсть была другой. К руке парня, которой он мог гладить и сжимать тело девушки, добавилась ещё одна - её рука. Её игривая ладонь ощупывала сначала упругие мышцы груди, затем перешла к прессу. Подсознательно призывая Любу продолжить свое путешествие к его пенису, парень достиг своей цели - чужие пальцы через два слоя ткани - простыню и трусы - охватили его член. О, эти приятные сжимания! Даже спустя двадцать лет это воспоминание вызывает трепет.

Юноша наслаждался ласками девушки, а его подсознание управляло его конечностью, которая наконец-то опустилась на колено, освободившись от подола юбки. Боясь испугать ее, пальцы начали протискиваться сквозь нежную мягкость и встретили препятствие, которое можно было преодолеть только с помощью грубой силы.

Люба приподнялась, приблизилась к голове парня, раздвинула таз и расставила ноги. Ладонь наконец-то достигла внутренней части бедер и наткнулась на бархатистые волосики. Девушка ещё шире раскрыла свою интимную зону, позволяя пальцам коснуться возбужденных складок клитора. Раздвинув тесно сжатые складки, палец наткнулся на поток горячей влаги. Несмотря на неудобство, Люба продолжала двигать пальцем между мягеньких губок. При этом она сильно сжимала его член, затем отодвинула простынь и провела рукой под резинкой его трусов. О, какая нежная ладошка ласкала его головку! Как пальчики скользили по венам его члена!

Как будто получив сигнал, они резко принялись снимать одежду. Дима уже опустил трусы до колен, а Люба одним движением разделась. В свете бра на мгновение блеснули ее обнаженные прелести, и она скрылась под простыней. Она ловко провела рукой и направила его член.

Много лет прошло, но Дмитрий помнил этот момент в деталях. Непривычно жаркая вагина плотно обхватила его головку, массируя ее складками. Зная о девственной перегородке и необходимости быть осторожным при ее разрыве, юноша медленно вводил свой член в ее влагу. Ощущение перегородки не было заметно, но девушка резко затянула воздух, словно обжигаясь. Юноша замер бездыханно. А потом произошло две вещи, которые он не контролировал: девушка подняла таз окончательно садясь на его член, а он изверг сперму. Девушка вскрикнула и несколько раз подняла свою задницу.

Экстаз и стыд охватили юношу. Разговоры парней о том, как они "жарили" девушек или "измочалили" свой член, казались ему неправдоподобными. Где была умоляющая пощадить, перестать проникать в нее, девушка?

Она лежала рядом, но не выглядела довольной. Слабо приказывает: "Иди помойся в ванной... !"

Дима послушно отправился в ванную. При ярком освещении он заметил оранжевое кольцо на своем члене. Капелька крови говорила о том, что Люба была девственницей. Он радовался хотя бы этому совпадению и подмигивал своему отражению в зеркале. В его теле начиналось следующее захватывающее приключение сперматозоидов. Юля пыталась встать, но столкнулась со своим штыком. И... "погибла". Она издала тихий вздох удивления, который вскоре сменился стонами радости.

Сегодня Дмитрий вспомнил, каким радостным для него было ощущение восстановленной силы, как он наслаждался этой энергией, которая вызывала приятные реакции Любаши. Как она сперва тихонько стонала, затем громче вздыхала, как ее тело извивалось и исследовало область воздействия его полового члена. Как она потеряла контроль над собой и царапала его спину, вонзала ногти в его ягодицы. Свет от бра отражался от потных висков Любы, от капли пота на его носу. Как он почувствовал потек на спине, который собрался в лужице над постелью и стек по его заднице, щипая ее соленой жидкостью.

Он также вспомнил, что ее влагалище становилось самостоятельным - иногда оно сжималось вместе с бедрами и руками и просило замедлиться на миг-другой перед эякуляцией члена. А если не дожидалось конца, то отпускало. Его пятки погружались в соленую лужу на его спине, скользили и снова охватывали его тело. Да-а-а. Это было оставлено от совместного удовлетворения их двух тел. Как она просила его закончить мучить ее, пощадить ее истощенные силы. Каким сладким был его крик, когда они оба достигли оргазма после получасового марафона. Какой он был изнеможденный после разрыва связи со влагалищем. Все признаки нормального, а точнее, великолепного полового акта.

Любаша выжила после этой битвы с возлюбленным, он гладит ее мокрые волосы, играется с ее ушком. И так она заснула. Дима лежит рядом...

неё, раздумывая о первом вторжение, принял его быстрое окончание как спотыкание рыцаря перед турниром. Больно тяжки были доспехи и оружие. Зато какова была победа! Разгромная, не требующая реванша, всеми принятая безоговорочная виктория!

Потом были ещё соития, такие же неожиданные, чумные страстью, извращенностью, но они не запомнились.•  •  •