Семейные радости. Глава 3. Из книги Семейный страпон

Так продолжалось всю зиму и весну. Алиса пользовалась любой возможностью остаться наедине с Рексом и отдавалась ему подобно самке в разгар течки. Витя часто просыпался по ночам и, тихонько приоткрыв дверь в мамину комнату, неистово долбя себя в попу, наблюдал за тем, как чудовищных размеров агрегат разрабатывает мамину кису.

Рекс же, осмелел. Чувствуя, что самка подвластна его воле, он часто, как будто бравируя, заходил на кухню, когда Алиса была занята готовкой, а Вити не было дома, и, подкравшись сзади, валил женщину на пол, поставив свои передние лапы ей на плечи а затем коротким глухим рыком давал понять — пора оголяться. После чего приступал к удовлетворению инстинктов самца. Либо же — запрыгивал на диванчик Алисы, когда та прилегла отдохнуть, и вставал так, что бы его пах был точно над головой женщины. Вид тяжёлых, полных вязкой спермы, шаров и уже слегка вывалившегося из кожаного мешочка агрегата не оставлял Алисе особого выбора, и она с жадностью высасывала свою порцию терпкого сока. Она, в общем, была не против. Даже перестала надевать трусики дома, дабы по первому знаку можно было просто упасть на четвереньки, задрать подол халатика или домашнего платья, выпятить попу и покорно ждать, пока её самец накачает свою повизгивающую сучку до краёв. Тем более, Рекс, как будто понимая обстановку секрета Полишинеля, образовавшуюся в квартире, не проявлял характер, когда Витя был дома и не спал.

Но затем наступило лето, а следовательно — летние каникулы. Поскольку сын не любил по долгу гулять и мог вернуться в любой момент, для любовных утех Алисе с Рексом осталась только ночь, что, признаться, изрядно раздражало как женщину, так и пса. Витя же, ощущая не ясное напряжение, повисшее дома, тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

Всё разрешилось через пару недель: Алиса, как обычно утром, выгуливала Рекса в парке. Надо сказать, что «парком» его, более — по привычке, называли местные. На деле же это был не большой лесок, слегка облагороженный несколькими пешеходными дорожками, десятком скамеек и испещрённый тропинками. Когда город расширялся, его не стали корчевать, оставив на радость местным жителям. Рекс, обычно спокойно следовавший на поводке рядом с женщиной, вдруг потянул Алису прочь от нахоженной тропинки.

— «Эй, ты куда?», — удивлённо произнесла она, тем не менее — послушно последовав за ним.

Пёс же целеустремлённо рвался вперёд. Протащив женщину через густую стену зарослей, он остановился на маленькой полянке, со всех сторон окружённой кустами. Не успев толком оглядеться, Алиса почувствовала, как холодный нос, приподняв подол лёгкого летнего сарафанчика, настойчиво надавил на её киску, прикрытую тонкой тканью трусиков.

— «Ты что?!», — женщина со страхом осознала, чего от неё хотели. В парке было достаточно много людей. Кто-то шёл стремительной походкой, явно спеша по делам, кто-то прогуливался. Неподалёку слышались радостные голоса и смех, там расположилась на пикник семья. Алиса решительно не представляла, как она сможет отдаться Рексу здесь, посреди не большого леска, полного людей.

Пёс же, тем •••

временем, не думал останавливаться. Пару раз лизнув ткань трусиков, прикрывающих вожделенный вход в лоно самки, он поднялся на задние лапы, положив передние на плечи Алисе. Пошатнувшись под весом, женщина невольно скользнула взглядом по телу пса: внизу живота алел столь вожделенный ствол, уже порядком высунувшийся из кожаного мешочка и начавший набухать. Облизнув губы, она ещё раз осмотрелась: полянка не большая и, в принципе, уединённая, окружённая стеной плотных зарослей. Да и, судя по почти заросшей тропке, здесь давно ни кого не было...

— «Что же ты со мной делаешь...», — она легонько оттолкнула пса, давая себе больше свободы движений. Коленки подрагивали и сердце бешено колотилось от осознания того, что она собирается сделать. На что она решилась. Чувствуя, как губки её кисы стремительно набухают от прилившей крови, Алиса начала осторожно опускаться на колени, попутно стягивая трусики. Рекс не дал ей завершить манёвр.

Навалившись на полусогнутую самку, пёс повалил её на землю. Послышался тихий треск разрываемой ткани — тонкие трусики, бывшие в этот момент в районе колен Алисы, не выдержали такого издевательства. Ей же, впрочем, уже не было до этого дела — увесистый, стремительно увеличивающийся поршень уже орудовал в ней приближая первый за сегодня оргазм.

За пределами тесной квартиры всё было по другому. Алису захлёстывали не привычные ощущения: жёсткая, смятая трава покалывала коленки, голые ноги и зад ласкал лёгкий ветерок. А близкие голоса людей, опасность того, что в любой момент посторонние глаза могут увидеть её, стоящую раком и похотливо подмахивающую своим задом огромному немецкому овчару, её приходующему, выплёскивали в кровь и так возбуждённой женщины дичайшие потоки адреналина. Ощутив, что сейчас её захлестнёт, накроет с головой, Алиса закусила кожаный ремешок поводка, тихо постанывая сквозь плотно сжатые зубы. Распирающий, с уже начавшим увеличиваться узлом, член, долбящий её киску, помноженный на новые ощущения от секса за пределами квартиры так накрыли Алису, что во время оргазма всё поплыло перед глазами. А, последовавший за первым, второй окончательно разорвал нити реальности, связывающие сознание женщины с окружающим миром.

Когда Алиса очнулась, она обнаружила себя зарывшейся лицом в траву, со всё так же крепко сжатым между зубами ремешком поводка. Трава же перед ней была измята и выдрана, видимо — в приступе наслаждения женщина рвала её руками. Контроль над телом постепенно возвращался к ней. Она почти лежала на земле, высоко подняв зад. В лоне ощущалось приятно будоражащее давление и Алиса, оглянувшись, с удивлением обнаружила, что Рекс успел развернуться к ней задом, и теперь смирно стоял, извергая остатки спермы во внутрь своей сучки.

— «Не прошли даром тренировки», — мелькнула мысль в женской голове, мышцы её киски окрепли достаточно для того, что бы удерживать своего норовистого любовника без помощи рук, плотно обняв его узел, когда тот собирался уже покинуть её лоно.

Алиса постаралась расслабиться и пёс, ощутив, как мягкие оковы спадают с его достоинства, слегка подался вперёд. С влажным «хлюп» удовлетворённый самец покинул киску своей •••

самки, и, устроившись прямо там, где стоял, принялся вылизывать себя.

Женщина же, обтёршись пучками травы и ошмётками разорванных трусиков, как смогла привела себя в порядок. Дождавшись, когда Рекс закончит дежурную процедуру, она встала с земли и, слегка потянув его за поводок, повела домой.

С этого момента в доме снова воцарилась мирная и спокойная атмосфера. Алиса и Рекс получали достаточно времени для того, что бы насладиться друг-другом, временами растягивая утреннюю или вечернюю прогулки на пару-тройку часов. Витя же, быстро приспособившись к новому графику, тоже нашёл себе занятие.

Ещё с нового года мальчик ощущал, что ему стало не хватать ежедневных упражнений со своей попой. Хотелось большего. Желание подстёгивалось тем, что, где-то начиная с сентября, мама стала постепенно, но основательно менять свой гардероб. На смену джинсам и пиджакам постепенно приходили лёгкие кофточки и короткие юбки. Практически все кеды и кроссовки были закинуты в дальний угол и в прихожей теперь красовалось несколько пар туфель на высоком каблуке. Дома же мама всё чаще одевала коротенькое лёгкое платье из тонкой цветастой ткани. Верх платья довольно плотно облегал мамину грудь и талию, а свободный подол, едва достававший до середины бедра, предоставлял Вите отличный вид на её ножки. Когда же однажды ему удалось заглянуть под юбку, пока мама возилась на кухне, он с удивлением и возбуждением обнаружил, что мамину кису не прикрывает ткань трусиков. Всё это будоражило сознание подростка. С одной стороны он страстно желал маму, хотел прикоснуться губами к её мягкой, горячей кисе. И ещё больше хотел, что бы она приласкала его маленький пенис своим влажным ротиком, как однажды ночью ласкала увесистый агрегат Рекса. С другой же — он страстно желал стать, как мама. Витя часто фантазировал, пытаясь представить — каково это, ходить по дому и, пуще того — по улице в лёгком коротком платье, отдавая свои открытые плечи, грудь, спину и ножки в туфельках жадным взглядам проходящих мимо мужчин (он не раз ловил такие на маме, когда они вместе куда-то выбирались). Как это — слегка повиливать бёдрами, ощущая как тонкая ткань юбки плотно обнимает твою попу. И, конечно-же, каково это — чувствовать в себе горячий, рельефный, толстый член, самостоятельно орудующий в недрах, а — не свои тонкие пальчики.

И вот однажды, когда мама, вытягиваемая за поводок Рексом из квартиры, крикнула: «Милый, не теряй нас! Часа через три...», — Витя решился.

Дождавшись, пока провернётся ключ во входной двери, он отправился в мамину комнату и открыл шкаф, служивший ей гардеробом.

На мгновение мальчик застыл в растерянности — с чего начать, но руки сами потянулись к ящику с нижним бельём. Лифчики были сразу отметены в сторону — Витя был, конечно, пухленький и округлый, но до маминого тяжёлого бюста его титечкам было очень далеко. На глаза попались трусики. Ярко синие, испещрённые сложным узором кружева, они манили. Когда Витя взял их и повертел в руках, в голове всплыл термин «стринги»: ткань трусиков, широкая спереди, постепенно сужалась •••

и там, где должна была охватывать попу, представляла из себя уже тонкую тесёмку, кружевная резинка же была довольно широкой. Подросток аккуратно положил трусики на диван и быстро скинул с себя не многочисленную одежду, после чего снова взял их. После секундного колебания Витя просунул ноги в синее кружево и стал аккуратно натягивать их. Узкая тесёмка комфортно легла между булочек попы, а вот со своими причиндалами ему ни как не удавалось совладать. В конце-концов, мальчик приспустил трусики и поступил так, как видел в одном из роликов: заправил яички в пазухи, находящиеся чуть выше пениса, а сам же маленький, мягкий отросток подогнул между ног, и, пока тот не успел выпростаться обратно, быстро прижал синим кружевом.

Когда Витя бросил взгляд на своё отражение в зеркале, встроенном в дверцу шкафа, он испустил невольный вздох. Маленькие причиндалы плотно сжимались тканью трусиков и его промежность теперь была очень похожа на женскую. Покрутившись перед зеркалом, а за тем, для пущей картины — распустив волосы, сведя коленки и слегка покрутив попой, он остался в восторге: из зеркала на подростка смотрела чуть раскрасневшаяся и растрёпанная девочка, с кисой, туго обтянутой синим кружевом и мягкой, округлой попой, слегка приподнимаемой тугими стрингами. Руки сами потянулись к маминому домашнему платью, висевшему на второй дверце шкафа. Лёгкая, прохладная ткань плотно облегла плечи и талию, а ниже пояса, к восторгу мальчика, ощущалась приятная свобода голых ножек и — почти голой попы. Совершив пару оборотов перед зеркалом и ощущая, как его маленький возбуждённый член безуспешно пытается встать, вырвавшись из крепких объятий ткани, Витя отправился в прихожую. Присев на пуф, он облачил свои ступни в синие туфельки на высоком каблуке, благо размер не только одежды, но и обуви совпадал с маминым. Не уверенно поднявшись на ноги, он попытался сделать пару шагов и чуть не растянулся посреди прихожей, похоже — над этим придётся поработать. Глянув на часы на сотовом, мальчик с ужасом осознал, что мама может скоро вернуться, и, напоследок призывно изогнув спину и выпятив попу, сделал пару своих фотографий в зеркале прихожей, снял туфли и торопливо отправился переодеваться. С тех пор Витя не упускал случая наведаться в мамин гардероб, когда та была на прогулке или же — в гостях.

Так продолжалось до середины июля, когда позвонила Витина бабушка, мама Алисы, и доверительно ей сообщила, что вообще-то она уже дня три как вернулась из очередной экзотической страны и смертельно соскучилась по внуку, ввиду чего тому не плохо бы приехать навестить их с дедом. Поскольку родители Алисы жили в соседнем городке, женщина внутренне возликовала по данному поводу: отъезд сына сулил ей с Рексом недели три, если не целый месяц полной свободы. Так что, не смотря на вялые протесты сына, вещи были собраны в рекордные сроки и он был посажен на междугородний автобус со строгим наставлением — позвонить по приезду.

В течении следующих двух недель Алиса наслаждалась. Носить •••

одежду дома она перестала на следующий же день после отъезда сына. А почувствовавший свободу Рекс грубо и жёстко брал свою похотливо повизгивающую самку по несколько раз в день, как дома, так и на прогулках. Так продолжалось до тех пор, пока Рексу не приспичило на улицу довольно поздно, часов в одиннадцать вечера.

— «Ладно... ладно... я уже иду...», — проворчала Алиса, в ответ на поскуливания пса приподымаясь с диванчика, на котором она до этого как раз успела лениво и комфортно развалиться. Женщина накинула коротенькое платье на голое тело, зацепила поводок за ошейник пса и, поспешно натянув балетки, влекомая Рексом, покинула квартиру.

На юге темнеет рано, и привычный уже парк в свете редких фонарей предстал таинственным и сказочным лесом. Алиса, позёвывая, тащилась на поводу Рекса, следовавшего одному ему известным собачьим маршрутом — от дерева, к дереву и вдоль дорожки.

Удовлетворив свои естественные потребности, пёс решил поразвлечься. Ощутив, как нос пса привычно сунулся ей под подол, Алиса огляделась по сторонам и пробормотав: «Подожди... милый... сейчас», увлекла пса прочь от дорожки. Пройдя метров пятнадцать по тёмной, влажной траве, и решив, что тут точно на них ни кто не напорется, женщина поспешно опустилась на колени, задрала короткий подол, и, оголившись, предоставила себя в распоряжение своего кобеля.

Из сладкого небытия ритмичных ударов поршня её вырвал всполох вспышки фотоаппарата, за которым последовал знакомый низкий голос:

— «Алиса Николаевна... ну надо же... «.

Вздрогнув и мгновенно внутренне сжавшись, женщина изогнула шею, повернув голову на голос — чуть сбоку от неё на расстоянии пары метров стоял подтянутый мужчина лет сорока.

— «Павел... Александрович...», — Алиса с трудом сдерживала стоны — Рекс и не думал останавливаться и его член с уже почти полностью распухшим узлом ритмично долбился ей в матку, готовясь заправить её густым соком.

Она узнала мужчину. Это был хозяин конторы, в которой женщина работала дизайнером лет десять тому назад.

— «Не беспокойся. «, — в голосе Павла послышались злорадные и игривые нотки, — «Я подожду. «.

Алиса, как смогла, закрыла лицо ладонями, опираясь локтями о землю и чувствуя, как из глаз полились слёзы. Краем глаза она заметила ещё пару всполохов. Паршивец явно пользовался моментом.

Так продолжалось пару минут: Рекс, сокращая амплитуду и наращивая скорость, готовился заполнить матку своей сучки тягучим семенем, Павел временами щёлкал вспышкой сотового телефона, а Алиса сгорала от стыда, пока не почувствовала, что вместе с досадой и крайней обидой на Павла, за то, что он так не во время тут появился, она ощущает ещё более острое, сильное возбуждение от того, что на неё смотрят. Следят за тем, как она мелко сотрясается от частых ударов мощного члена. Слышат, как она тонко и тихо взвизгивает, не в силах сдержаться, когда толстый, мягкий конец со всего маху тычется ей в матку.

Когда Рекс замер и начал распирать её киску потоками семени, Алиса, уже не стесняясь, сладострастно и похотливо стонала, раскачиваясь на волнах наслаждения. А когда же пёс •••

развернулся к своей самке задом и она начала более-менее приходить в себя, Павел продолжил.

— «Завтра будь дома. Я загляну на чай».

— «Но...», — начала было Алиса.

— «Ни каких но. «, — в голосе Павла, кроме шутливых и озорных ноток, послышался холодный метал, — «Сучка должна быть послушной... если не хочет, что бы эти фотографии облетели наш маленький городок. «.

Алиса послушно кивнула, сглотнув.

— «Вот и ладушки. «, — голос Павла снова был тёплым и жизнерадостным, — «Где ты живёшь — я помню. Так что до завтра».

И он, развернувшись, зашагал прочь.