У меня с сыном было все. Из книги Меня изнасиловали

С тех пор как моему сыну исполнилось 18 лет, я начала глубже задумываться об отношениях между матерью и сыном. Это произошло в середине июля, 12 числа — день рождения моего мальчика. Мы заранее договорились, что днем он проведет время с друзьями, а вечером, когда муж вернется с работы, соберемся всей семьей дома.

Пока мои мужчины были заняты своими делами, я приступила к подготовке праздника. Подарок мы купили заранее и оставили у сестры. Заглянув к ней по дороге в магазин, я забрала его. Однако сестра меня огорчила новостью: они не смогут прийти на праздник из-за того, что ее мужа срочно вызвали в больницу для помощи во время сложной операции. Ей самой тоже нужно быть там.

Таким образом, мы остались вдвоем с сыном и мужем. Мы прекрасно провели время вместе и наслаждались общением. Из-за постоянной занятости мужа его бизнесом такие моменты происходят очень редко. Были поздравления и добрые пожелания, немного вина, а затем муж включил мою любимую музыку — мы начали танцевать. Они по очереди приглашали меня на танец. Я была счастлива: рядом мои любимые мужчины, звучала музыка моей души, я танцевала под их объятиями и слышала слова любви от них — это было истинное женское счастье.

Веселье продолжалось до полуночи. Усталость начинала давать о себе знать после дневных забот; видно было и у мужа усталость. Он еще раз поздравил сына с днем рождения и вышел на некоторое время отдохнуть один. Заглянув через десять-пятнадцать минут к нему в комнату, я заметила, что он уже спит. Поцеловав его в лоб, я вернулась обратно к Сережe.

Чтобы свет из зала не беспокоил Диму, я выключила освещение — лишь свечи создавали уютный свет в комнате. Я попросила Сережу сделать музыку тише; он послушался и пригласил меня на танец. Мы медленно кружились по комнате: одна рука Сережи была у меня на талии, другая держала мою руку. Во время танца я нежно поцеловала его в щечку; он улыбнулся мне и взглянул в глаза:

- Мама, я тебя очень люблю.

- И я тебя тоже, мой дорогой, - ответила я.

Я чуть ближе прижалась к нему и мы продолжили танцевать. В этот момент произошла ситуация, о которой я упоминала в начале. Правая рука Сережи, прежде лежащая на моей талии, немного поднялась. Сначала я не обратила на это внимание. Даже когда ощутила сквозь легкую ткань платья его руку у застежки бюстгальтера. Это было всего лишь прикосновение, после чего он сразу же убрал руку вниз. Но именно тогда внутри меня что-то щелкнуло. Сережа положил руку слишком низко, и я почувствовала его ладонь близко к своей попе. Как будто пришедший в себя, Сережа быстро убрал руку. Однако перед этим он едва коснулся ее при движении вниз. Легкое прикосновение, но оно запомнилось мне.

Музыка закончилась, и мы уселись на диван. Ранее Сережа сидел в кресле, а теперь он оказался рядом со мной. Устраиваясь поудобнее, он оперся рукой о диван и я заметила, как его рука коснулась моего бедра. Он не спешил убирать её и продолжал находиться рядом.

Больше в тот вечер ничего не случилось. Прошло несколько дней и вскоре я перестала об этом думать, решив для себя, что всё показалось.

Но это было ошибкой. Однажды поздно вечером я приняла ванну и надела ночнушку — была готова лечь спать, как вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стоял Сережа.

- Мама, тетя зовет тебя.

Сережа остановился в дверях и чего-то ждал.

- Иду уже, Сережа,- бросила я взгляд на него и замерла на месте. Он смотрел прямо на меня; его взгляд был сосредоточен на моих бедрах. Ночнушка оказалась слишком прозрачной для того, чтобы что-то скрыть от взгляда. Я схватила халат и быстро его надела. Сережа все еще стоял в дверях как будто не понимая, что мешает мне пройти мимо него. Быстро чмокнув его в щеку, я легонько толкнула его плечо — только после этого он отступил в сторону.

Поговорив с сестрой, я вернулась в свою спальню. Закрыв за собой дверь, я подошла к зеркалу и медленно сняла халат. В отражении всё стало очевидным: отсутствие трусиков, треугольник волос на лобке и контуры груди. А мои соски… Они были так явно заметны под тонкой тканью.

Я разглядывала себя и не знала, что думать. Взгляд Серёжи смущал меня. Хотя это легко объяснить — у него появился интерес к девушкам. Я сама создала такую ситуацию, а он воспользовался ею. Но что же происходит со мной?

Почему соски стали такими чувствительными, словно кто-то только что их ласкал? Мне нужно об этом подумать, но не завтра, как говорит героиня какого-то романа, а именно сейчас. Неужели моё тело реагирует на взгляды Сережи? И почему я его поцеловала у двери так настойчиво, будто защищалась от чего-то? Я коснулась своих сосков и дрогнула — легкая волна пробежала по всему телу, вызывая возбуждение. Теперь не было сомнений в том, кто был причиной этого — мой сын.

Этой ночью мне было трудно заснуть; мысли путались в голове. Одна из них касалась деловой поездки Димы в Самару — как это совпало! Он ведь чувствует меня и знает о моем смятении. Я бы не смогла объяснить ему свои чувства; просто не могла бы. И вдруг осознала: мне этого и не хотелось бы делать. Всё произошедшее останется нашей тайной — моей и Сережи.

В ту ночь я смогла заснуть лишь под утро и впервые пропустила момент, когда Сережа ушел в школу. Бедняжка… Я же его даже не накормила! Мысленно упрекнула себя за это.

Приведя себя в порядок за считанные минуты, я направилась на кухню с намерением приготовить для Сережи что-то особенное, чтобы загладить свою вину. Это было так необычно — не проводить его и не поцеловать на прощание.

Сережа вернулся около трех часов. Услышав звук открывающейся двери, я поспешила к нему навстречу.

— Добрый день, мама,— произнес он и внимательно посмотрел на меня.

— У тебя всё в порядке? — добавил он после моего поцелуя.

— Всё хорошо, Сереженька,— ответила я. — Раздевайся, мой руки и садись за стол. Ты, наверное, очень проголодался из-за меня.

— Не особо, мама,— сказал Сережа. — Томка угостила бутербродом. Ты же знаешь, как её мама готовит ей рюкзак для школы — словно собирается в экспедицию на Северный полюс! Половина рюкзака еды.

— Почему Тома никогда не приходит к нам? Мне кажется, она хорошая девочка. Я была бы рада вашей дружбе.

— Мам, мне не нужны какие-то девчонки,— ответил Сережа и неожиданно добавил:

— У меня есть ты.

— Сереженька, но ты уже взрослый! Тебе шестнадцать лет! Все мальчики уже интересуются девушками,— начала я объяснять.

— У меня есть ты,— резко сказал он.

— И больше никто мне не нужен.

Я замялась и не знала что сказать в ответ. В комнате повисло напряжённое молчание.

— Мама, я тебя люблю,— произнес Сережа с виноватыми глазами.

— Прости меня, я совсем не хотела тебя обидеть.

Я молча поцеловала его. Он внимательно смотрел на меня, а потом тоже нежно обнял и коснулся моих губ своим поцелуем.

Прошло два года. Теперь Сережа закончил школу и учится на экономическом факультете нашего университета. Дима уже планирует подключить его к семейному бизнесу в следующем году.

И вот наступает самый важный момент. Если я скажу, что за эти два года ничего не происходило, то это будет лишь частичной правдой.

Да, я заметила, как Сережа смотрит на меня с влюбленными глазами. У него по-прежнему нет девушки – только друзья и подруги, но ничего серьезного. Я решила больше не поднимать эту тему.

С своей стороны я предприняла некоторые меры предосторожности. Я перестала появляться перед Сережей в легкой одежде: всегда носила нижнее белье и бюстгальтер, а из ванной выходила в плотном халате. Надеялась, что такие меры помогут отвлечь его внимание от меня к сверстницам. Наивная я была – вскоре поняла, как сильно ошибалась.

Однажды мы с Димой лежали в постели и, как обычно перед сном, делились впечатлениями о прошедшем дне. Он рассказывал о своих делах, а я о своих. В какой-то момент он спросил меня о том, как мы загорали на женском пляже.

– О, просто прекрасно! – ответила я с улыбкой. Теперь я выгляжу совершенно коричневой.

– Да уж вижу, как ты загорела, – сказал Дима и поцеловал меня в губы. Я ответила ему тем же и указала на приоткрытую дверь в зал, где сидел Сережа. Мы решили немного повременить.

– Кстати, Юлька нас всех на пляже сфотографировала! – заметила я.

– Правда? – сразу отреагировал Дима.

– Покажи мне фотографии.

– Димочка, не могу этого сделать! – разочаровала его я. – На флешке есть не только мои фото, но и Юлькины с Танинами.

– И что с того? – попытался настаивать он.

– Дима! – уперлась руками в его грудь и слегка потрясла его. – Ты ведь не понимаешь! Мы были на женском пляже! Или ты думаешь, что мы там были в купальниках?

- Ладно, ладно, шучу, - сдался Дима. – Если не хочешь показывать своих подруг, покажи хотя бы себя.

- Завтра я отсортирую фотографии и все покажу, - ответила я. – Подожди немного.

На следующий день я была занята своими делами и вернулась домой около четырех часов.

Сережа уже был дома, но выглядел так, будто собирался уходить.

- Сережа, куда ты? - спросила я его.

- Мама, у нас встреча с друзьями, - быстро ответил он.

– Извини за опоздание, - добавил он и чмокнув меня в щечку выбежал из квартиры.

Оставшись одна, я вспомнила о своем обещании показать Диме фотографии с пляжа.

Я зашла в спальню и включила компьютер. Вставив флешку в разъем, попыталась открыть ее. Но она не открылась. Я вытащила ее и вставила снова — результат был тем же. Флешка упорно не желала открываться. Немного подумав, я направилась в комнату Сережи. Его компьютер был включен как обычно. Моя флешка открылась без проблем. Я начала пересматривать все снимки и долго рассматривала свои фотографии.

- Молодец,- похвалила я себя. Мне действительно нравились эти кадры. Для женщины 39 лет я выглядела весьма неплохо.

- А что тут удивительного? – сразу же укорила себя внутренне.

- Если бы каждая женщина могла тратить столько времени на спортзалы, сколько ты,- подумала я и замерла на последнем снимке.

- Юлька, озорница,- произнесла я,- всё-таки успела меня запечатлеть.

На этом снимке я стояла на коленях с сильно прогнутой спиной. Мои волосы касались песка позади меня. Грудь была поднята вверх. Мой взгляд сразу привлекли соски — они были напряжены. Юлька решила запечатлеть этот момент таким образом и слегка ущипнула мои соски для эффекта. Интересно теперь знать, как отреагирует Дима на это — жена вне дома с такими формами...

- Ладно, скажу, что собираюсь искупаться, - придумала я отговорку и начала внимательно рассматривать свои фото.

- Думаю, Дима это оценит, - с гордостью подумала я.

Выбрав одно из своих изображений, я щелкнула мышкой, чтобы перенести его на компьютер Сережи. Вдруг появилось окно. Я недоуменно смотрела на него и особенно на текст посередине. Компьютер спрашивал, хочу ли я заменить существующую копию этой фотографии или оставить обе. Некоторое время я не могла понять происходящее. Затем начала быстро перемещаться между файлами на Сережином компьютере. Я делала то, что раньше считала невозможным — лезла в его компьютер. Через несколько минут мне удалось найти то, что искала: все мои пляжные снимки были собраны в одном каталоге. Я не могла поверить своим глазам. И вот эта фотография — он увеличил её на весь экран.

- Какой мерзкий мальчишка! - пронеслось у меня в голове. - Как он мог это сделать? Слёзы подступили к глазам.

- Удалю всё немедленно! - закружилась мысль в голове.- Пусть этот негодяй думает что угодно о том, почему я залезла к нему в компьютер. И расскажу его родителям! – злость накрывала меня всё сильнее.

Уже плохо соображая, я щелкнула мышкой с намерением закрыть файл и уничтожить его. Руки дрожали; вместо нужной команды нажала другую. Опять зашла в панику и снова щелкнула несколько раз подряд. Наконец появился список файлов. Я навела указатель на кнопку удаления и была готова нажать «стереть». Но тут увидела название файла и замерла — внутри у меня будто всё остановилось. Всего два слова, но я читала их вновь и вновь: рука зависла над мышкой. Долго сидела без движения, затем отпустила её; я не смогла удалить файл — духу не хватило. Внезапно осознала: если бы стерла этот файл, ранила бы своего мальчика до глубины души… «МОЯ ЛЮБИМАЯ!!!» — так назывался этот файл.

Вечером мои мужчины вернулись домой и сразу же заметили, что я выгляжу не совсем как обычно. Когда они начали расспрашивать меня, я отмахнулась и уверила, что все в порядке, просто немного устала. Я провела некоторое время с ними, а затем отправилась в спальню, сославшись на головную боль. Они не стали меня беспокоить. Только перед сном Дима спросил о том, что случилось. Я осталась молчалива, и он не стал настаивать – знал, что вскоре я сама поделюсь своими переживаниями, как это всегда было. Но в этот раз мне было трудно открыться.

На протяжении нескольких дней я чувствовала себя не в своей тарелке. Дима иногда смотрел на меня с вопросом в глазах, но я продолжала хранить молчание. Он лишь сокрушенно качал головой и не пытался выведать причину моего состояния.

Я часто уходила гулять в ближайший парк – мне нужно было побыть наедине с собой. Постепенно я начала успокаиваться и осознала, что ничего катастрофического не произошло. Да, я для сына остаюсь любимой мамой – это неизменно. Пусть он считает меня еще и объектом своих юношеских фантазий; ведь в основе всего лежит любовь – любовь к матери как к женщине и просто к маме. Тем не менее окончательно успокоиться мне было сложно. Во время долгих прогулок всё чаще возникала мысль о необходимости поговорить с Сережей. И я уже знала когда это произойдет: через неделю Дима снова уедет в Самару на несколько дней. Я ждала этого момента и надеялась на скорую встречу с Сережей.

И вот настал день Х – мы остались одни дома.

Днем я проводила Диму, а вечером попросила Сережу задержаться с друзьями недолго и прийти пораньше. Он посмотрел на меня с недоумением.

- Сережа, нам необходимо обсудить кое-что, - произнесла я, ответив на его молчаливый вопрос, - не задавай сейчас никаких вопросов.

Сережа пришел спустя полтора часа. Часы показывали только начало девятого. Я немедленно отправила его в ванную. Судя по всему, он снова играл в футбол.

Пока Сережа принимал душ, я мучилась ожиданием и размышляла, с чего начать разговор. Подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение и недовольно покачала головой.

- Моя дорогая подруга, - обратилась я к своему отражению, - разве ты не переусердствовала с подготовкой к этой беседе? Ты оделась так, словно собираешься на первое свидание. Эта мысль вызвала у меня прилив жара к лицу. Я схватилась за щеки руками — они горели. Теперь мне хотелось, чтобы Сережа задержался в ванной как можно дольше.

Я вышла на балкон — вечерний ветерок приятно освежил меня.

- Мама! Я здесь! - послышался голос Сережи, - где ты?

- Я тут, мой хороший, - ответила я и вернулась внутрь.

Сережа уже сидел на диване в шортах и легкой майке.

Я присела рядом с ним.

- Мама! Как ты сегодня красива! - сказал он с восхищением в голосе.

- Спасибо тебе большое, мой зайчик,- ответила я,- это наряд для тебя специально выбрала.

Эти слова вырвались у меня совершенно неожиданно.

- Ты нарядилась для меня?! - Его глаза расширились от удивления и радости.

Я смотрела на него и видела всю его заинтересованность; не задумываясь о том, как начать разговор, просто спросила:

- Сереженька, любишь ли ты меня?

По моему тону и взгляду он уловил: этот вопрос не прост для матери. Мы смотрели друг на друга без отрыва. И прежде чем он успел что-то сказать, я прочитала все в его глазах.

- Да, мама, я тебя люблю, - наконец произнес он.

- Сережа, ты действительно любишь маму, - акцентировала я на слове «мама».

- Мама, я тебя люблю, именно тебя, мама, - он неожиданно потянулся ко мне и обнял, положив голову мне на грудь. Я уловила его почти шепчущий голос.

- Мама, ты самая чудесная женщина. И я люблю тебя.

Я крепко прижала своего сына к себе и начала целовать его. Вижу, как он волнуется. Мне нужно было его успокоить.

- Сереженька, я все понимаю. Я знаю, что ты любишь меня как маму. Но также и как женщину.

Сереженька, мой дорогой,- продолжила я,- конечно, для меня было бы легче принять это чувство, если бы ты любил меня исключительно как маму. Но с этим ничего не поделаешь. Запретами любовь не остановить. Люби меня так, как тебе хочется,- на мгновение замерла. Почувствовав по реакции Сережи, что могла сказать что-то лишнее.

Он оторвал голову от моей груди и взглянул на меня.

- Мама, можно я тебя поцелую? - в его голосе звучала просьба.

- Конечно же, мой любимый,- ответила я и подставила ему щеку.

Сережа приблизил свое лицо ко мне и я невольно зажмурилась. В этот момент почувствовала прикосновение его губ к своим; легкий поцелуй. Его трудно было назвать поцелуем в полном смысле слова. Мы оба замерли на месте. Мое сердце забилось быстрее; ощущалось волнение и у Сережи тоже. Он снова притянулся ко мне в ожидании моей реакции.

- Сережа, посмотри на меня,- произнесла я.

Сережа неуверенно поднял взгляд вверх. В его глазах читались чувства вины, слезы и любовь одновременно. Я наклонилась к нему и снова нашла его губы для поцелуя — старалась быть мягкой и нежной при этом вложить всю свою любовь к сыну в этот миг. Первые секунды он просто стоял неподвижно; затем почувствовала легкое колебание — он начал отвечать на мой поцелуй осторожно. Он обнял меня; инстинктивно я откинула голову назад на его руку и закрыла глаза. Теперь его лицо оказалось над моим; он стал смелее отвечать мне взаимностью в этом поцелуе. Наконец слегка надавив ему на грудь мы разомкнули наши губы одновременно.

Я открыла глаза и взглянула на него. Мое материнское сердце сжалось, когда я увидела непередаваемое счастье на его лице.

- Мама, я тебя очень люблю, - произнес он, глядя на меня с благодарностью и нежностью.

- Я тоже тебя сильно люблю, - ответила я, смотря в его счастливые глаза.

- Мама, а как именно ты меня любишь? - спросил он с ожиданием.

Я прищурилась и игриво посмотрела на него.

- Я люблю тебя, Сережа, как мать любит своего сына. Не знаю, осознал ли он смысл этих слов. Но мне стало ясно одно: я сделаю все возможное для счастья моего мальчика.

В тот вечер Сережа не переставал целовать меня. Сначала он робко спрашивал разрешение, но вскоре стал смелее — его поцелуи могли бы длиться вечность, если бы я не отметила боль в губах. Тогда он попросил поцеловать его еще раз, и этот последний поцелуй оказался таким же легким и нежным, как первый.

Мы разговаривали до позднего вечера; большую часть времени говорил Сережа. Я понимала его: он хотел поделиться тем, как зарождалась его любовь ко мне, как с ранних лет смотрел на меня влюбленными глазами и как трудно ему было скрывать свои чувства.

Только к двум часам ночи я осознала, что наш разговор затянулся слишком долго; поцеловав его на прощание, проводила в его комнату. А сама не смогла уснуть той ночью — слишком четко представляла последствия наших первых поцелуев. И еще я поняла: мне нужно тщательно обдумать свое поведение с Сережей и решить, насколько далеко я готова зайти в ответ на его желания и любовь ко мне. В том, что они у него появятся, у меня не было никаких сомнений.

Достаточно того, что он выбрал самую откровенную из моих фотографий (и это еще мягко сказано). Мне стоит поговорить с ним об этих снимках. Лучше пусть он любуется ими на моем компьютере, чем рисковать тем, что их увидят его друзья. Когда эта мысль мелькнула в голове, я заснула.

Проснулась я поздно, солнце уже поднялось высоко. Я начала ворочаться в постели. Сережа услышал шум и пришел ко мне. С легкой тревогой я взглянула на него, и он уловил что-то в моем выражении лица.

- Мама, моя дорогая. Тебе не о чем беспокоиться. Я никогда тебя не обижу,- произнес он с искренностью.

Я сразу поверила ему. Мой сын не причинит мне боли.

- Спасибо, Сереженька,- сказала я с теплотой в голосе. То, что ты сказал, очень важно для меня.

- Подойди и поцелуй свою маму,- улыбнулась я.

Его реакция была мгновенной; казалось, он этого ждал. Он быстро наклонился и нежно поцеловал меня.

- Что ты планируешь делать сегодня? - спросила я его во время завтрака-обеда.

- Мы собираемся на речку, мама,- ответил Сережа.

- Я вернусь только к вечеру.

Прошло больше года, а я так и не рассказала Диме о наших с Сережей отношениях.

Я написала эти мысли и задумалась:

- Вот ты уже пишешь о том, что между вами есть отношения. Но ведь их нет.

Это заставило меня задуматься: существуют ли между нами настоящие отношения? За это время почти ничего не изменилось — почти. Сережа иногда целовал меня, но только когда Дима уезжал. Его связь с отцом осталась дружеской, что меня радует; я боялась его ревности. И вот это "почти"...

Это произошло совсем недавно, в прошлом месяце. Через день должен был вернуться Дима, и мы с Сережей сидели, обсуждая наши планы на совместное времяпрепровождение. В какой-то момент Сережа наклонился ко мне и поцеловал. Я ответила ему на поцелуй, и вдруг во время следующего прикосновения я ощутила его руку на своей груди. За прошедшие месяцы я стала более спокойной и, когда стало слишком жарко, позволяла себе носить легкое платье без бюстгальтера.

Прикосновение Сережи произвело на меня эффект электрического разряда — я вздрогнула. Его рука осталась на моей груди, и я не знала, как поступить: убрать её или попросить прекратить? Но вскоре я почувствовала, как он слегка сжимает мою грудь. Я застыла в ожидании — куда он зайдет дальше? Он снова сжал её и тут же разжал. Его ладонь начала мягко скользить по моей груди, и я ощутила его прикосновение к соскам. Они отреагировали мгновенно; теперь я ощущала его ладонь только в момент набухания сосков.

Сережа продолжал целовать меня и одновременно ласкать мою грудь. Его прикосновения были нежными, но всё же явно нарушали границы. Это было одновременно ожидаемо и неожиданно; ведь я понимала, что наши поцелуи не останутся единственным проявлением близости.

Я заметила за собой странную привычку использовать «мы» вместо «Сережа». Мои мысли начали путаться. Вдруг он остановился целовать меня: его голова наклонилась вниз, и я почувствовала губы на своей полуобнаженной груди. Я застыла от неожиданности; он продолжал спускаться всё ниже поцелуями.

Когда до меня дошло необходимость остановить его действия, было уже поздно — его губы сомкнулись вокруг моего соска. Я схватила его лицо руками и притянула к себе для нового поцелуя. Внезапно Сережа как будто пришёл в себя и отстранился от меня. Я опустила голову в страхе взглянуть на него; быстро осознав причину своего страха: мой сын был возбужден, а его эрекция явно не скрывалась ничем.

В этот момент я лишь молила судьбу о том, чтобы он не натворил ничего, о чем мы могли бы потом сожалеть. Что же делать? Напомнить ему о его собственных словах, когда он уверял меня, что никогда не причинит мне боли. Я была в смятении. Мысли путались в голове. Сережа, вероятно, почувствовал моё состояние. Он обнял меня одной рукой за плечи, а другой поддержал мои ноги и прижал к себе. В его объятиях я вдруг обрела уверенность: все будет хорошо. Мой мальчик действительно не сможет меня обидеть. Мы встретились взглядами, и в его глазах я увидела лишь любовь — чистую и светлую.

Постепенно успокаиваясь в его объятиях, я ощущала, как Сережа время от времени целует мои волосы и нежно гладит плечо, стараясь успокоить меня. Через некоторое время я осторожно отвлеклась от него и пересела на кресло.

— Сереженька, мой хороший,— начала я,— нам нужно поговорить. Наши отношения стали слишком запутанными.

— Мама,— начал он было говорить, но я прервала его жестом.

— Сережа, тебе почти восемнадцать лет. Ты уже взрослый молодой человек, и сейчас я хочу поговорить с тобой по-взрослому,— сказала я, собирая мысли.

— Сережа, ты знаешь, что я твоя мама. Но также понимаю твою любовь ко мне как к женщине. Когда ты открыл свои чувства, я приняла свою двойную роль — мамы и любимой женщины одновременно. Признаюсь, мне льстило такое внимание с твоей стороны; за это спасибо тебе! Я надеялась остаться для тебя именно такой: матерью и мечтой из твоих фантазий. Однако сейчас мне стало ясно: ситуация сложнее. Сереженька, возможно мои слова ранят тебя, но их нужно произнести. Сегодня ты не вел себя как романтик; наоборот,— тут я сделала паузу для подбора слов.— Я заметила твое сексуальное влечение ко мне: ты решился ласкать и целовать мои груди... И я отметила… давай скажем так — заметила твою эрекцию.

- Я все сказала. Мне было нелегко это произнести. Ты для меня по-прежнему остаешься маленьким мальчиком, и я боялась тебя ранить.

- Мама, прости меня, если сможешь, - сказал Сережа. - Я тебя очень люблю. У меня даже в мыслях не было обидеть тебя. Я просто подумал… что тебе будет приятно и ты этого тоже хочешь.

Я с недоумением смотрела на него.

- Сережа, ты не хочешь сказать, что мне хочется секса с тобой?

- Мама, я только размышлял. Извини еще раз, - добавил он.

Некоторое время я задумчиво наблюдала за ним.

- Ладно, Сережа, давай оставим это в прошлом. Лучше поговорим о тебе. Поскольку мы затронули такую тему как секс, давай обсудим ее,- я замолчала и немного поразмыслила, решив начать иначе.

- Знаешь что, Сережа? Давай отложим этот разговор до приезда папы. Такие вещи лучше обсуждать с отцом.

- Мама, нет! Ни за что! - твердо возразил Сережа. Я не хочу говорить об этом с папой.

- Почему? - удивилась я.- Он же твой отец.

- Мамочка, ты забыла – я тебя люблю!

Я молчала; мне казалось, что у меня нет аргументов его переубедить.

- Хорошо, Сережа, оставим это в стороне,- наконец сказала я.- Но теперь ответственность за твоё сексуальное образование ложится на мои плечи.

- Да, мама,- согласился он с озорным блеском в глазах.

Я не смогла удержаться и улыбнулась его радости. Увидев мою улыбку, Сережа бросился ко мне и начал целовать мое лицо – глаза и губы.

- Вот так мы и поговорили серьезно,- мелькнула мысль в моей голове в то время как я старалась остановить этот напор любви.

— Успокойся, Сережа, — наконец-то я отстала от него. — Если у нас не получилось серьезно поговорить, то… я задам тебе нескромный вопрос.

— Какой вопрос, мама? — он смотрел на меня. — Спрашивай, я отвечу на всё.

— Хорошо, давай посмотрим, — начала я. — Скажи мне, Сережа, у тебя уже были какие-то отношения с девочками? Ты понимаешь, о чем я спрашиваю?

Мой смелый сын слегка покраснел и нехотя ответил:

— Нет.

Я смотрела на него и улыбалась. Я боялась его обидеть и не могла сдержаться. А он смотрел на меня с недоумением и обидой, не понимая, почему я смеюсь.

— Прости, дорогой, — наконец успокоилась я. — Я не хотела тебя задеть. Но скажи мне: что ты собирался делать со мной без какого-либо опыта?

Я вопросительно взглянула на него.

Сережа молчал, и по его лицу стало ясно, что я задела его гордость. Он обиделся. Мне показалось, что вот-вот у него появятся слезы. Я быстро пересела ближе к нему.

— Сереженька, прости свою непослушную маму,— начала я его утешать.— Я никак не хотела тебя расстроить. Поверь мне, придет время и всё будет хорошо,— в этот момент я осознала свои слова и вдруг растерялась. Чмокнув Сережу в щеку, побежала в свою комнату и упала на кровать.— Что же я ему сказала? Что же это было? Эти мысли не покидали меня.

Прошла неделя. Все выглядело так же. Иногда мне казалось, что Сережа не совсем понял смысл моих невольных слов. Однако он стал гораздо внимательнее ко мне; казалось, он готов выполнить любое мое желание. И это начало меня настораживать.

Тем временем приближался день, когда Сережа отпразднует свои восемнадцать лет. Мы начали обсуждать, что бы он хотел получить в качестве подарка. Он озвучил свои желания, но в конце добавил, что будет рад любому сюрпризу. На этом и завершили разговор. Накануне дня рождения Сережа заскочил домой — у него была свободная пара на учебе. Я молча спросила его взглядом, о чем он задумался.

— Садись скорее, я тебя накормлю,— поспешила я его пригласить.

— Мама, почему ты так на меня смотришь? — поднял он взгляд от тарелки, заметив мой интерес.

— Да вот думаю. Вырос мой сын,— ответила я с улыбкой.

Он улыбнулся в ответ и стал быстро поглощать свои любимые пирожки.

— Сережа,— начала я разговор,— ты недавно высказал свои пожелания относительно подарков. Но это все заботы папы. А какой сюрприз ты бы хотел получить от меня?

Сережа отложил пирожок и некоторое время молчал, затем повернулся ко мне. Я ждала его ответа, но он продолжал молчать, и во мне стала появляться паника.

— Мама, ты ведь знаешь, какой подарок для меня самый ценный,— сказал он и подошел ко мне с поцелуем.

Мои щеки вспыхнули от неожиданности. Он снова поцеловал меня.

— Мама, мне пора уходить,— произнес он напоследок,— Я скоро вернусь,— его голос донесся уже с лестницы.

Он ушел, а я опустилась на стул как будто подкошенная.

— Вот сама себя и подставила,— пронеслось в голове.— Сама виновата.

И вот настал день рождения Сережи. На этот раз отмечать его восемнадцатилетие пришли сестра с мужем, племянник и племянницы. Мы много веселились; дети шалили без усталости.

К счастью, никто не ругал их за это. Затем мы начали дарить подарки. Когда настала моя очередь вручать подарок, я подала Серёже коробку с отличным фотоаппаратом.

- Спасибо, мама, - произнес он, нежно целуя меня в щеку.

После этого начались танцы, и Сережа пригласил меня на танец.

- Тебе понравился мой подарок? - спросила я.

Сережа взглянул мне в глаза и ответил:

- Да, мама, он мне понравился, - немного замедлившись, добавил: – Но...

Я быстро прикрыла ему рот рукой.

- Сереженька, об этом потом, - тихо прошептала я. Он замер и мы продолжили танцевать.

На следующее утро я долго приводила квартиру в порядок после вчерашнего праздника. В конце концов к двум часам я завершила уборку, быстро приняла душ и легла на диван отдохнуть.

Не заметив как уснула, проснулась от легких прикосновений. Открыла глаза и увидела Сережу — он уже вернулся с занятий. Я хотела встать и приготовить ему обед, но он удержал меня:

- Мама, не нужно. Отдыхай, ты ведь устала.

- Сережа, ты — моя главная усталость, - неожиданно сказала я.

- Мама, я тебя люблю. Ты знаешь это как никто другой,— сказал Сережа.— Я долго размышлял и принял решение для себя: ради тебя… Я буду любить тебя только как маму.

Я посмотрела на него; в его глазах читалась грусть и печаль — словно из его жизни ушло что-то очень важное и больше не вернется. Я взяла его руки в свои и накрыла ими свое лицо. Вот он настал — самый трудный и значимый момент в нашей жизни с Сережей. Теперь все зависело только от меня; мне предстояло принять решение.

Медленно убрала его руки с моего лица.

- Мама, ты плачешь,— забеспокоился он.— Не надо плакать! Все это уже позади.

Я вытерла слезы и чуть виновато взглянула на сына.

Извини, Сережа, я не хотела тебя напугать, - произнесла я, вставая и прижимаясь к нему. Он обнял меня, и мы так стояли некоторое время. Затем я подняла взгляд на Сережу. В его глазах читались ожидание, тревога и любовь.

- Сереженька, - он продолжал ждать. Я улыбнулась ему и просто сказала:

- Я готова отдать тебе себя.

Эти слова удивили Сережу. Сначала он был в шоке, а потом опустился на колени и прижался к моим бедрам. Вскоре он вскочил на ноги и подхватил меня на руки. Он не находил себе места от волнения. Некоторое время он носил меня по комнате, а затем аккуратно положил на кровать. Мой халат, который я накинула после душа, распахнулся, открывая мои груди перед его изумленным взглядом. Он какое-то время с неподдельным интересом смотрел на них. Затем его руки потянулись ко мне и легли на обе груди; он прижал лицо к ним и стал нежно целовать.

Я обняла его за шею, лаская его волосы и позволяя наслаждаться первыми прикосновениями к женскому телу. Наконец он поднял голову с восторгом в глазах. Его взгляд вновь опустился ниже — туда, где виднелся треугольник волос. Увидев это невиданное для него зрелище, он замер на мгновение, взглянул на меня и увидел согласие в моих глазах. Потянувшись рукой туда, он осторожно коснулся моего лобка и затем самого сокровенного места. Я чувствовала его сильное волнение; мне тоже было непросто справиться с этим необычным опытом. Сережа наклонился ближе и поцеловал меня совсем рядом с моей интимной зоной.

Вдруг я пришла в себя. Быстро приподняла ноги и села на край кровати. Чуть позже я завязала халат. Сережа смотрел на меня, и в его глазах читалось глубокое разочарование. Я про себя улыбнулась — игрушку у ребенка отобрали.

— У ребенка, — произнесла я снова. — Но мне совсем скоро предстоит сделать из него настоящего мужчину.

— Сереженька, мой хороший, — сказала я мягко, — успокойся. Всё будет у тебя, но не сейчас. Не сегодня. Ты же помнишь, что у нас есть папа? Он скоро вернется домой. Пожалуйста, пойди примите ванну; это поможет тебе расслабиться.

— Мама, а… — начал Сережа, но я прервала его.

— Скоро папа уедет по делам. И только тогда я стану твоей. Ты ждал этого момента целых два года! Пожалуйста, потерпи еще несколько дней.

Пока Сережа был в ванной, мои мысли вернулись к тому, что я только что сказала.

— Два года... Но лишь он ждал эти два года. Разве ты не считала тайком месяцы, недели и наконец дни до его восемнадцатилетия? Разве не ты питала непозволительные мысли о том, как обучить Сережу… ну… в любви? Хотя ты всегда старалась быть примерной матерью и женой и гнала эти мысли прочь, они все равно находили способ вернуть тебя к себе. Так что твое сегодняшнее решение нельзя назвать неожиданным.