Моя сестра-проститутка. Из сборника Семейная пара и проститутка

Я вышел из лифта и открыл дверь, вставив ключ в замок. В прихожей находился мужчина средних лет, который как раз натягивал куртку. Его провожала Маша.

— Привет, Мишутка! Как дела? Это мой брат. Познакомься, это Валерий, он уже уходит, — представила она.

— Очень приятно, заходите к нам еще раз,— ответил я с максимальной учтивостью, надеясь не огорчить Машу.

Валера кивнул:

— Обязательно — и ушел.

— Снимай верхнюю одежду, мой руки и присаживайся к столу на обед, — сказала Маша.

— Завтра, если свободна будешь, давай прогуляемся по магазинам. Нужно что-то новое тебе купить из одежды.

— Маш, а ты послезавтра свободна? Надо в школу заглянуть.

— Что снова случилось? Опять что-то натворил? Придется тебя воспитывать! — угрожающе произнесла она.

— Нет-нет, ничего страшного не произошло. Просто родительское собрание в классе. Наверняка будут собирать деньги на какие-то нужды.

— А, ну тогда ладно... Я уж было подумала... Давай обедать.

Два года назад в автокатастрофе погибли наши родители. На тот момент я учился в восьмом классе, а Маша уже заканчивала учебу в институте. После этой трагедии мы остались вдвоем без средств к существованию. Деньги из родительских пособий быстро закончились — хватало лишь на один поход в магазин. Ближайшие родственники тоже отсутствовали и не могли помочь нам.

Маша вскоре закончила институт, но с трудом искала работу для нас двоих: где-то ей не нравилось место работы или её просто не принимали на должность. Наконец ей удалось найти подходящую работу, но на следующий день она вернулась домой вся в слезах и только позже призналась мне о попытке изнасилования со стороны начальника. Это не удивительно — с её внешностью она всегда привлекала внимание мужчин. Когда я был младше и она водила меня за ручку, многие мои друзья завидовали мне.

Парни действительно проявляли интерес к ней, но при более близком общении становилось понятно: они были далеко от идеала и продолжать отношения с такими девушке не хотелось — Маша быстро расставалась с ними.

Нам было очень тяжело: иногда даже на хлеб не хватало денег. Мы продавали оставшиеся от родителей вещи и драгоценности, но их запасы постепенно истощались.

Маша часто плакала по ночам, и я сам это слышал. Но несмотря на свои переживания, она в первую очередь заботилась обо мне. Мы жили в просторной квартире в сталинском доме с толстыми стенами, практически в центре Москвы. В последнее время Маша начала задумываться о том, чтобы сменить нашу прекрасную квартиру на меньшую, но с доплатой. Я заметил, что к ней стали приходить мужчины разного возраста, и это вызвало у меня сильную ревность. Финансовые трудности остались позади, даже у меня появились деньги на карманные расходы. Вскоре мужчины начали приходить и при мне. Я высказывал Маше своё недовольство по этому поводу, а она либо плакала, либо пыталась меня успокоить: обнимала и целовала, переводя разговор на другую тему. В общем, она стала заниматься проституцией.

Я даже наткнулся на её объявления на различных сайтах знакомств. Хотя она не показывала своё лицо, я без труда узнал свою сестру — там был указан и её номер телефона. Цены были весьма приличными с учётом её внешности. Меня охватила ярость и ревность от мысли о том, что моя сестра сейчас закрыта у себя в комнате с кем-то другим. А как же я? Я начал устраивать скандалы. Когда к ней приходил очередной клиент, я не оставался в своей комнате — старался быть поближе к ним и создавал шум: включал громче музыку или телевизор. Маша пыталась меня уговорить вести себя тихо, но я не слушался её. Называл её проституткой и напоминал о родителях.

Разве они могли бы представить свою дочь такой? Маша терпела мои выходки. Всё стало ещё хуже: я начал брать её телефон и отвечать клиентам с угрозами типа "вы ошиблись номером", а некоторых особенно настойчивых просто посылал подальше. Не знаю как это произошло, но Маша вскоре узнала об этом. Но окончательно её терпение лопнуло в тот момент, когда я выгнал из квартиры одного пожилого мужчину с лысиной. Она подошла ко мне и спросила:

— Тебе не стыдно? — спросила она.

— Ах, вам не нравится, госпожа? Так кому же тогда должно быть стыдно? — ответил я.

В этот момент её глаза наполнились яростью, и я впервые увидел такую её реакцию. Она схватила меня за руку и, не оставляя места для возражений, потянула к себе в комнату.

— Пойдём со мной, негодник. Я тебе сейчас покажу, что такое стыд! — произнесла она. Она привела меня к середине комнаты, выдвинула лавку для порки и приказала:

— Раздевайся до гола и ложись!

Я был поражён. Я едва ли не на голову её выше и в три раза сильнее, но даже мысль о том, чтобы сопротивляться или поднять на неё руку, не пришла мне в голову.

— Маша, ты с ума сошла? —

— Раздевайся! Я кому сказала? — И вдруг она рванула мою рубашку. Пуговицы разлетелись в разные стороны. Испугавшись её напора, я начал снимать одежду.

— Брюки тоже снимай и трусы,— добавила она.

Она сама начала расстёгивать мой ремень. В итоге я снял брюки при её помощи, а трусы она стянула так быстро, что мне осталось лишь переступить через них. Теперь я стоял перед ней, прикрывая свою наготу руками.

— Ложись на лавку на живот! Будешь лежать тихо и без возражений,— сказала она. Затем уложила меня на лавку и привязала так крепко, что я не мог пошевелиться. После этого она отправилась искать подходящее орудие для наказания. В этот момент зазвонил телефон. Я заметил, что это ей совсем не понравилось.

Она говорила по телефону: «Нет Валентин, сегодня не смогу говорить — у меня выходной. Да нет же! Я сейчас тут одному идиоту собираюсь мозги вправлять… Нет-нет, помощь мне не нужна… С него три шкуры сниму сама… Нет-нет! Это он… Да-да! Ты его видел… Звони завтра... Целую».

Она подошла ко мне с ремнём и спросила:

- Ну что, сейчас слёзы мышки потекут от горя?

- Маш, не надо... ай, больно! Ой!

- Я тебе покажу, что значит быть под господством. Я заставлю тебя почувствовать стыд. Подниму тебя на ноги, несмотря на все трудности и жертвы.

Боль в заднице была невыносимой, а она продолжала наносить удары. Я закричал от боли и слёзы сами потекли из глаз. Никто прежде не наказывал меня физически. Наконец-то она остановилась.

- Думаешь, всё? Нет, я сейчас разденусь и мы продолжим.

Сняв всю одежду, осталась только в стрингах. Она подошла ко мне близко, присела на корточки и подняла мою голову за волосы так, что я смотрел ей в лицо. В её гневе она выглядела ещё более красивой, а её обнажённое тело вызывало во мне непреодолимое желание – даже несмотря на то, что я был наказан. Я завороженно думал о её прекрасной груди и лице.

- Ладно, с поркой покончено. Но если услышу хоть слово или увижу хоть жест от тебя – плётка рядом; я раскрашу твою задницу так ярко, как хохлому. Понятно?

- Да, Машенька, пожалуйста, больше не буду...

Я произнёс это как маленький ребёнок.

- Сейчас ты получишь наказание за всех: за маму, папу, сестру и родных. У нас никого больше нет. Когда женишься – тогда живи как хочешь; а пока прости меня и ни в коем случае не провоцируй меня снова. А теперь продолжим – мне очень хочется наказать тебя так же за то положение дел.

Я не до конца понимал смысл её слов; Маша ненадолго отошла и вернулась с клизмой в руках.

— А это для чего? — поинтересовался я.

— Ты что, не знаешь, для чего нужна клизма? Бедняжка! — с язвительностью ответила Маша.

— Вот сюрприз, ещё одна, — сказала она, вытаскивая из-за спины и показывая другую наполненную водой клизму.

— Машенька, не надо, пожалуйста, — умолял я её.

— Нужно, Федя, нужно! Одна явно недостаточно для тебя — ты ведь такой большой! — произнесла Маша известную фразу и раздвинула мне ягодицы.

Не знаю почему, но мне стало очень приятно; в то время как Маша аккуратно вставила клизму, стараясь не причинить мне боли, и нажала на грушу. Я почувствовал тёплую струю воды внутри себя. Вдруг мне стало так хорошо, что ноги начали сводить судорогой; я попытался пошевелить ягодицами.

— Не сопротивляйся госпоже, Мишутка; это может закончиться плохо,— предупредила она меня.

— Ой, Машенька, что ты со мной делаешь? Не стоит этого! — начал я возражать.

— Ты сам виноват: и в том, что стыдно тебе сейчас, и в своих упрёках. Так что это вполне закономерно и заслуженно,— парировала Мария после того как вынула первую клизму и вставила вторую.

Меня начало распирать от воды; я захотел в туалет.

— Маш, развязывай скорее! Я уже хочу! Иначе не добегу,— сказал я в панике.

— В туалет не отпущу тебя,— сказала она с уверенностью; я испугался её слов. Но она добавила: — Я приготовила тебе горшочек! Вот он! Она отвязала всё кроме моих рук которые были связаны под лавкой.

Я быстро сел на предложенный Машей горшок. Конечно же было неудобно с привязанными руками, но я справился и наполнил его содержимым своего желудка. Маша открыла окно для проветривания комнаты и унесла горшок в туалет. Вернувшись с новым горшком бумаги и тряпками вместе с чайником, она снова положила меня на лавку и вытерла попу перед тем как подмыть меня ещё раз.

-Ничего, детка, не стоит стесняться. В детстве я за тобой ухаживала и меняла подгузники, помнишь ли ты это?-

-Нет, не помню. Мне неловко, Маша.-

-Именно это я и хочу достичь - чтобы было неловко. Помнишь, что такое стыд? И он есть у нас сейчас.- А чтобы тебе ещё больше стало неловко, познакомлю тебя с игрушкой.-

Маша снова привязывает меня к скамейке.

-Вот поэтому я поставила тебе клизму, милый.-

Она достает из тюбика какое-то вещество, похожее на вазелин.

-Где здесь наша дырочка?- игриво спрашивает Мария и начинает смазывать мне анус.

Потом она показывает мне игрушку.

-Спасибо за то, что она одна из самых маленьких. Я не хочу причинить боль, моя цель немного другая. Она даже сюрпризом будет.-

Маша аккуратно вставляет страпончик в меня.

-Ай! - вырывается у меня при этом, когда я чувствую его внутри, а Маша нажимает кнопку вибратора.-

Мне очень стыдно, но приятно. Когда она его включает, я чувствую, что мой член напрягается до предела. Маша не занимается страпоном долго. Я чувствую, что она сама возбуждена. В конце концов она вынимает его. Снимает трусики и ложится передо мной на спину, поднимая ноги и предлагая свою киску.

-А теперь, Мишенька, поработай и ты.-

Близость ее возбуждает меня, но какая-то шлепка явно попала мне под хвост, и мне было слишком стыдно, поэтому я отказываюсь.

Она в ярости вскакивает и берет прыгалки со стены, обмотав руки несколько раз вокруг меня и перепоясывая мне задницу. Никогда еще мне не было так больно. Я вскрикиваю. Не знаю, спасли ли нас толстые стены от соседей? Думаю нет.

- Никогда не отказывай нуждающейся женщине, - произнесла Маша и снова улеглась рядом со мной. На этот раз мне не пришлось долго уговаривать её. Она просто давала команды: медленнее, быстрее, глубже. Но это продолжалось недолго. Вскоре она вскочила, полна возбуждения, быстро освободила меня от оков и, подгоняя, повалила на кровать. У меня было такое ощущение, будто я стоял на коленях перед ней. Она села сверху и мы отправились в путешествие к морю. Её стоны заполнили воздух, а для меня это был первый опыт; именно поэтому передать свои чувства было непросто. Я находился на вершине блаженства и вся моя ревность к сестре, которая дарит всем, но не мне, исчезла. Мы достигли финала вместе. Затем она направилась в душ и попросила меня тоже освежиться.

Вечером Маша пришла ко мне в комнату. Я сидел за компьютером, когда она потянула меня за руку и отвела к дивану. Мы уселись рядом; она обняла меня и поцеловала, извинившись за всё произошедшее. Однако добавила, что теперь будет строго наказывать за любые провинности и нам нельзя заниматься сексом — это её ошибка.

Теперь, когда кто-то приходит к ней в гости, я стараюсь вести себя максимально незаметно — лишь бы у неё не возникло ощущения недовольства с моей стороны и чтобы я не получил наказание за это. Но при этом надежда на близость с ней все равно сохраняется.