Измена — то же искусство. Глава 2: Откровение aka Эротические рассказы измена

В этот день она со мной заговорила о массаже, Ирина, тот самый фитнесс-тренер, сказала, что массаж после тренировок — залог эффективности. Как я смотрю на это вообще?

Я не нашелся что ответить, лишь пожав плечами. В общем, промычал что-то, подумав, что это она мне предлагает делать ей массаж. Но она продолжила, сообщив, что массаж делают у Ирины, но стоит он очень дорого. Мол, стоит — не стоит? Начать ходить в фитнесс-центр. Или стоит сэкономить? Как ты смотришь на это?

Маман же сейчас решила изменить позицию на инверсионном столе, устроив ноги в пазах и свесив тело грудью вниз, начала поднимать корпус. Упражнения на спину. Шары ее ягодиц отчетливо надувались и сжимались. Тут моя помощь особо не требовалась, и я попросился уйти, на что она раздраженно ответила:

— Ну вот куда ты все время торопишься?! Еще три раза на животик, всего десять минут, и можешь бежать, куда ты там бежал...

Она как будто прочитала мои мысли, я на самом деле собирался в туалет и мечтал о хорошей порции онанизма, палок на две. Теперь она заняла привычное положение на своем станке, улегшись нижней частью спины на короткую перекладину седушки — грудью вверх и откинулась назад, повиснув в воздухе и заложив руки за головой. Мне пришлось остаться, что бы подстраховать ее от падения, случись что. Внизу, на полу, прямо под ее головой, лежал пуфик с моего дивана, который мы перетащили сюда, так что трюк явно был бы не смертельным, но все равно, для нее — мало приятного.

Она всегда закрывала глаза, когда делала это упражнение, а я вовсю пялился на холмы ее грудей, облаченные в полотно футболки и пытавшиеся расползтись по сторонам, на ее выпирающий лобок скрытый синими тряпичными шортами. На мне были одеты широкие трико, ходить в труселях или в шортах, когда маман занималась своими упражнениями — было бы слишком откровенно, и я только-только затолкал свой член поглубже в трусы, уложив его вертикально вниз, отчего он хоть и был напрягшимся, но прилегал плотно к телу.

На пятом или шестом прогибе нога матери вдруг выскользнула из запирающего паза тренажера, и она, широко открыв глаза, вскрикнула, начав проваливаться вниз. Я ее поймал в самый последний момент, одной рукой удерживая ее поясницу, а другой, прижимая болтающуюся в воздухе ногу к тренажеру, отчего она громко стукнулась, а мать вскрикнула. Она тут же, ухватившись за мои трико в момент потери равновесия, стянула их вниз. Не до конца, но трусы мне стало видно.

— Ой! Ой! Ой! Я щас упаду! Стасик, держи меня! — запричитала маман, ее голос казался испуганным.

— Я держу тебя, держу, — постарался я ее успокоить. Высота от ее головы до пола была менее полуметра, и внизу лежала подушка, так что я не опасался. Главное — не навернуть на бок сам тренажер вместе с ее ногами.

— Давай, вытащи свою вторую ногу оттуда, из захвата, и я тебя отпущу на пол. Аккуратно. •••

Ну? — мать осторожно повела свою напрягшуюся ногу, и ее тело, потеряв последнюю точку опоры, начало проваливаться вниз. Она инстинктивно затрепыхала руками, когда ее задница встретилась с ковром на полу, пытаясь удержаться, и каким-то образом зацепила меня за трусы. А ее голова провалилась между моими ногами, укрывшись лицом под сползшими вниз трико, так как я перехватывал ее за талию одной рукой, добиваясь надежности хвата, при этом удерживая ее вторую ногу другой рукой. Ногтями она сильно поцарапала меня в момент падения, и на бедре алели капли выступившей крови из пары широких саднящих ран. То есть, я нависал над ней, когда она, провалившись вниз, захватила мои трусы спасаясь от падения. Причем сделала это сразу двумя руками, а мой член, освободившись от сорванных вниз трусов, встал по стойке смирно. То есть, смотрел прямо вперед, дрожа от напряжения!

Если честно, то в это мгновение я остолбенел. Тут было все — паника, испуг, стыд, растерянность. А моя маман, видимо, не заметила того, что сделали ее руки, начала командовать мной.

— Давай, опускай, опускай меня, только медленно, — сейчас ее руки обхватывали мои обнаженные бедра ладонями, за которые она умудрилась зацепиться, хотя ее задница уже покоилась на полу, лишь одна нога зацепилась за тренажер. Одну руку я просунул ей под талию, а другой сжимал ее мягкую грудь, сбоку, для центровки веса.

Мелькнула мысль, что она из-за приспущенных трико и положения своей головы не видит, что натворила, и поэтому алгоритм моих действий мелькнул в мозгу молнией:

1) опустить ее на пол, присев;

2) натянуть трусы;

3) натянуть трико;

4) выпрямиться;

Пять! Зе энд...

Шесть! Ю Вин!!!

Но не тут-то было! Едва я согнул колени, чувствуя, как вес её тела в моих руках исчез — голова матери коснулась подушки, то при попытке встать из полуприсяда, чтобы надвинуть трусы на их законное место, почувствовал, что руки матери, обхватывающие обнаженную кожу моих бедер, не ослабляют своей хватки , впившись в мои мышцы ногтями! Это была паника, только теперь до меня дошло, что над лицом моей маман сейчас, вполне вероятно, нависает моя голая жопа! Я же присел! Блядь! Кабздец! Перед глазами мелькнул мэм — «рука-лицо»...

Но что произошло дальше, буквально взорвало мой мозг. Я услышал непривычный грудной смех моей матери и всего два слова.

— Какая прелесть! — и что-то в реверберациях ее смеха заставило мое сердце екнуть, а хуй — напрячься еще сильнее. Я почувствовал внизу моего седалища, на поверхности всей моей обнаженной задницы — дуновение теплого дыхания, и я точно знал, что это именно она дует мне ТУДА, так как чувствовал это!

А потом почувствовал, что руки матери с силой тянут меня вниз, и тут же прикосновение ее губ к моей мошонке. Спустя мгновение, как только мои колени коснулись пола, повинуясь ее притяжению, правая мамина рука, обогнув мое бедро, охватила мой член и начала нежно его массировать, поступательными движениями — вверх вниз, тогда как другая, сдернув мои трико и трусы вниз, •••

к самым коленям, начала гладить мое бедро. При этом она ни на секунду не прекращала сосать мои яйца! Это было нечто... Единственное, что я смог сделать, это вытащить руку из-под ее спины и выпрямить свое тело, упершись рукой в этот самый инквизиционный стул. Мать тут же расслабилась, и ее прежде согнутые в коленях ноги разошлись по сторонам, открыв моим глазам внутреннюю сторону нежной кожи бедер. Я был в полной и абсолютной прострации, придя в себя только тогда, когда понял, что вот-вот кончу.

В общем, я кончил, разбрызгивая свою сперму по ее обнаженным ногам, которые она в этот момент свела вместе и подогнула на весу, к животу. Что-то попала и на ее шортики и на ковер на полу. Тем более, что кончал я оттого, что почувствовал, как моя мать вылизывает мой анус своим горячим острым язычком, играя пальцами с моей мошонкой, и наяривая мой член другой рукой — обхватив его достаточно жестко и плотно. В общем, я не знал, что это было, и лишь выстрелы белесых струй как-то привязали меня в этот момент к действительности. Этого не могло быть! Просто не могло быть, но это произошло! Что это вообще было?! Я даже, кажется, что-то верещал, когда кончал, вцепившись рукой в круглое стальное ребро тренажера, стоявшее передо мной.

И тут же ощутил толчок матери в мою голую ягодицу, она выбралась из-под меня. На ее лице не было и капли раскаянья, напротив, она улыбалась и демонстративно облизывалась. Следующие ее слова рассеяли последние сомнения в ее намерениях.

— Малыш, ты же не лишишь мамочку сладкого? — и моя мать, толкнув меня ладонью в грудь, не дала и шанса ретироваться с места происшествия. Она сама, тут же, как только уложила меня на полу комнаты, и, глядя мне в глаза своими бесстыжими зелеными глазами, ни капли не стесняясь, раздвинув мои ноги по сторонам от себя, начала облизывать мой так и не поникший член своим языком со всех сторон.

Через минуту она взяла меня в рот и начала сосать, головой наезжая на тут же затвердевший член, при этом, не отпуская меня из плена своих глаз. Она смотрела на меня, и я отчетливо видел эту ее застывшую улыбку, ставшую маской, ее торжество и радость от того, что сейчас происходит! Это было настолько невероятно, прекрасно и отвратительно, что я не мог произнести даже звука, и лишь стонал от полноты наслаждения. Я как будто попал под гипноз и полностью лишился своей воли! Ее губы, ее язык, ее движения были совершенно невесомыми и такими чувственными, что мне не хотелось прерывать этот миг. Почувствовать ласку рта матери на своем хуе — это было слишком невероятным бредом, галлюцинацией, сумасшествием — чтобы быть правдой. Слишком... Пиздец слишком... Но это происходило!

И теперь ни я, ни она не можем это игнорировать, это произошло. Это — было! Это происходит прямо сейчас! Выбери Красную Пилюлю Чувак! Пиздуй •••

за Белым Кроликом! Мой мозг отключился, а вся моя сущность сосредоточилась в той моей части, которая находилась в мамином рту, в ее губах, в ее дыхании, в ее блядских глазах смотревших на меня и с любовью, и с похотью.

Ласки ее рта были совершенными, то еле заметное касание обхвативших губ надевающихся на головку члена как корона, то интенсивные порхания ее нежного язычка, гуляющие вокруг залупы, когда мой ствол проваливался в глубину ее рта. И этот ее взгляд — выжидающий, оценивающий, вызывающий...

Она почувствовала, что я собираюсь кончить, и плотно обхватила мой ствол губами, начав выписывать невероятные пируэты своим языком. Я хотел было отстраниться, но она не выпускала меня ни на секунду, царапая коготочками мои бедра и сжимая мои яйца пальцами, смотря прямо мне в глаза, и, начав проглатывать мое семя все также, не отводя глаз, и не закрывая их, улыбаясь. Я видел, как сокращается ее шея, делая глотательные движения, проглатывая все, что я наспускал ей в рот, и не знал, что мне делать дальше. Мы лежали на полу до тех пор, пока она, не убедившись в том, что вычистила меня дочиста, не произнесла еле слышно:

— Иди к себе. Мне нужно в душ. Я скоро приду. Окей, малыш?

Я лишь кивнул ей, и как робот, на подгибающихся ногах отправился в свою комнату.