Измена — то же искусство. Глава 4: Включение. Тематика: Порно рассказы измена

В эту ночь я проснулся еще раз, взяв её по праву мужчины, несмотря на прозвучавший ранее запрет. Не то, чтобы она сопротивлялась, или просто высказывала недовольство. Нужно понимать, что если в одной кровати находятся обнаженная женщина и мужчина — то все упирается лишь в одно, в эректильную функцию. А учитывая мой возраст и гормональный шторм, то она прекрасно осознавала, какому риску подвергается. Да и не то, что бы она сильно сопротивлялась, даже подмахивала, но неудовольствие в её голосе звучало. То, что я ей спать не даю. Гад. В общем, обычное женское «фе», используемое, скорее, как возможность высказать предъяву в будущем.

Так что, под утро, когда за окном заурчали дребезжащие моторы снегоочистительной техники, круша ледяной асфальт, я был на ней сверху, а ей не оставалось ничего иного, как пошире раздвинув ножки, терпеть проявление моей вспыхнувшей страсти. Мать была занята тем, что пыталась одновременно проснуться, сопротивляться и подмахивать мне тазом, после того, как я уже вошел в неё и был сверху. Так что поцелуев не было, но вот то, как она реагировала на то, что я сосу и ласкаю её грудь, вызывало у меня приступ бешеного желания. Сейчас я сосредоточился именно на них, и мой язык порхал по ее соскам. Едва я начинал сосать её грудь, она закрывала глаза, откидывая голову назад, и начинала громко и отчетливо стонать, становясь пластилином в моих руках, тая и прижимая меня к себе, гладить мои волосы, ногами обжимая мои бока. Сиськи и вправду были ничего, чуточку мягче, чем я ожидал, но не откровенное тесто. Хотя вру, местами они и были как тесто, но вот как только я начинал сосать материнскую грудь, её соски и вся та часть, что образовывала купол вершины, там, где сосок вместе с ореолом образовывал воронку — та часть ее напрягалась и вытягивалась, а сосок увеличивался чуть ли не вдвое, становясь твердым упругим пеньком почти сантиметровой длины. Да, грудь у маман была эрогенной зоной, и это ее даже, вроде как смущало. Хотя размеры этих двух гор плоти просто поражали, обхвата обеих моих ладоней не хватало на то, чтобы сжать хотя бы одну из них. Если еле-еле.

Пробудиться в этот пятничный день было трудно, но необходимо. Я проснулся по причине того, что моя мать уже включила свет в комнате и будила меня. Она выглядела свежей и сердитой, как шипящая кофеварка на плите. Поэтому я решил выбрать тактику пробуждения - либо быстрое, либо безразличное к происходящему. Учитывая наш конфликт, я выбрал второй вариант. Мать не кричала, но выглядела очень злой на меня. И поэтому, когда она снова попросила Стасика "подниматься, или Стасик будет добираться до университета пешком" •••

Я приоткрыл один глаз и ловко ухватил мать за руку, потянув ее к себе. Мать упала на меня и хоть она была возмущена, она не пыталась освободиться из моего захвата. Я решил начать утро с поцелуя и, проверяя границы разрешенного подсознательно, все еще не совсем верил в то, что происходит.

- Твоя кровать залита, вставай, дорогой, пора,- мама была практична и деловита, несмотря на то, что мы только что поцеловались почти минуту. Ее лицо выражало сосредоточенность, и хоть глаза были наполовину закрытыми, я чувствовал ее напряжение. Сейчас это была активная сторона мной захваченной мамы, а она просто позволяла мне целовать ее без движения и неподвижно оставалась в моих руках.

- Доброе утро? - мой полупереспрос был скорее проверкой для понимания произошедшего и почему такая буйная женщина ночью вдруг превратилась в Ледяную Королеву.

— Пора вставать, у тебя осталось всего пятнадцать минут, — сказала она, проведя ладонью по моей щеке и небрежно поправив волосы на голове, после чего вышла из комнаты. Электронные часы указывали половину восьмого, и у меня было мало времени на подготовку.

Я даже не зашел в туалет, сразу направился в ванную комнату и решил облегчиться прямо в душевой кабинке. Покинув душ, я осознал происходившие ночью события и пришел в себя достаточно, чтобы принимать решения. Однако, стоя перед зеркалом раковины, я оцепенел. На моем плече виднелся след от зубов, который начинал приобретать синюю окраску, а на шее были видны следы поцелуев. Я повернулся и увидел царапины на спине и шрамы от маминых ногтей на бедрах. Вчера ночью я не обратил на них внимания. Просто позор.

Поскребывая по шкафам, я нашел старую фиолетовую синтетическую кофту, которая не подходила к моей однобортной куртке, поэтому мне пришлось надеть домашнюю толстовку с капюшоном. Сегодня в университете я буду выглядеть как нарядный парень... Привет...

Что бы ни говорили, завтрак — самый важный прием пищи в жизни человека, и родители меня такому научили. Завтрак у нас всегда состоит из трех блюд: первое — суп, второе — гарнир с мясом, и третье — чай или кофе с печеньем. Поэтому, когда я зашел на кухню, я был удивлен увиденному: мама отказалась от диеты и с удовольствием ела куриную грудку, похоже, забыв о своих белковых ограничениях.

— Как дела? — мой вопрос был скорее наивен, чем продуктивен, и являлся завязкой. Я встал позади нее, и, положив руки на плечи поцеловал ее в шею. От нее чудесно пахло духами и свежестью.

— Кушай, уже остыло, — она попыталась скинуть мои руки, а когда ей это не удалось, и мои ладони сместились ниже, на выпирающие холмы грудей, обхватив их снизу, она, застонав, поцеловала меня, повернув голову назад.

— Может, ты опоздаешь на часок? •••

Или два? Позвони на работу, а? — я чувствовал, что мать сдается, и ее учащенное дыхание совершенно точно говорило об этом. Я, дыша ей в ухо, повторял за ней все то, что она творила своим языком с моими ушами ночью, развивая свой успех. Когда я расстегнул пуговицу ее тесных джинс, и моя ладонь нырнула в узкую и горячую нишу промежности, отодвигая ткань трусиков, я понял, она сдалась. Прогнув спину, ее попка сама уперлась в мой пах, и то, что она привстала с табурета, позволив мне стаскивать вниз ее не сдающиеся джинсы вместе с трусиками. Маман отнекивалась чуть ли не шепотом, а мои руки, расстегнувшие грубую плотную ткань лифчика спереди и вовсю мявшие сиськи под шерстяной тканью кофты, а так же сама ее стойка — опершись локтями на стол, а одним коленом на табуретку, она привстала, прогнув спинку и оттопырив задницу — все это говорило мне о том, что утреннему сексу быть.

Но то, что я сейчас делал с ней — происходило при свете ярких электрических ламп, сейчас не было ни тьмы, позволявшей скрыть эмоции, ни шока неожиданности, как вчера вечером, когда она отсасывала мне. Я не торопился, маман же, ощущая своей голой попкой мой вставший член сквозь мои штаны, начала сама наезжать на меня задом, пока я освобождал её тело от плена шерстяной кофты. Я не стал снимать ее свитер до конца, высвободив лишь ее грудь, которая колыхаясь от собственного веса, упала в мои ладони, и я начал играть с ее сосками пальцами, то слегка покручивая их, то вытягивая. Свои штаны я суетливо снял до щиколоток, одной рукой судорожно справившись с ремнем, а потом и с молнией ширинки. Теперь мой член катался между четким сводом ее ягодиц, прижимаясь к моему животу, пока я не почувствовал как ее рука в какой-то момент, не обхватила его снизу, и деловито не заправила его вовнутрь ее киски как в норку. Сейчас я ощутил, что ее киска хоть и влажная, но какая-то прохладная. Скользкая — да, просторная — да, но отчетливо холодящая. Не было какой-то новизны, отсутствовала какая-то составная страсти, а сам этот акт, казался чем-то важным, но циничным. Циничным настолько, что последние остатки морали и нравственности рушились как стекла аквариума под ударом кувалды, выпуская из своего резервуара все то, чего быть не должно в принципе. Как будто вчера было что-то такое, впервые попробованное, а сегодня для меня это уже просто некая доступная опция на моем смартфоне — «загнуть мать на кухне и вдуть ей». Или «дать ей за щеку», и моя рука тут же сместилась к ее губам, которые тут же жадно начали посасывать мои пальцы, играя с ними язычком. Ее язык был настолько виртуозен и проворен, что мне тут же захотелось кончить ей в рот, я тут же вспомнил ее признание, что она любит сосать. Но все мои переживания были какими-то •••

Я смотрел на свою мать, которая натягивала на себя элегантное платье, и размышлял о том, как все так сложилось. Но это было приятно - быть рядом с ней и ощущать ее теплое тело под моими ласкающими пальцами.

Да, мы интимно общались на кухне, и я делал это очень аккуратно и ритмично, осознавая этот факт полностью и жаждой лишь углубить наши новые отношения. Моя мама не издавала стонов, только тяжело дышала, а ее прерывистое дыхание говорило о том, что с ней все в порядке. Я чувствовал ее пальцы то ласкающие мои яйца, то играющие со своим клитором. Она не скрывала своих желаний и получала полную насладу.

- Ладно, я позвоню подругам,- прошептала она мне на ухо после всего этого. Она взяла бумажную салфетку со стола и протерла ею свое интимное место перед отправлением в ванную комнату. - Ты продолжай есть,- услышал я ее голос из коридора.

Мне не хотелось есть, но я надел трусы и сел на стул, на котором только что занималась сексом моя мама. Я отказался от куриного бульона, но все же решил съесть котлету с пюре. И пару пряников с остывшим чаем. В это время в ванной раздались звуки воды, и сквозь шум я слышал, как моя мать разговаривает по телефону с коллегами о своем отгуле, утверждая, что меня нужно отвезти в больницу из-за простуды. Так что мама освобождалась на целый день, а не всего на пару часов, и это подняло мое настроение. Я постучался в дверь ванной комнаты и, не дожидаясь ответа, повернул ручку. Дверь оказалась не запертой. Моя мама предпочитала принимать ванну вместо душевой кабины, поэтому я спросил ее можно ли помассировать ей спину. Вопрос был интимным и неприличным, но к моему удивлению, мама легко согласилась, и я оказался за ее спиной, нежно моющим ее тело губкой.

Сама ванна была необычной, она имела компактные размеры и широкую форму, не являлась джакузи, но обладала всеми соответствующими функциями. Ее размеры были определены необходимостью поместить и душевую кабинку в стандартную ванную комнату – это потребовало некоторых усилий. Однако, к неожиданности, мы с легкостью уместились в ванне: я перекинул свои ноги через ее бедра и обхватил материнскую талию своими голенями, чувствуя при этом скользкую грудь на коленях, которые прижимались к краям ванны. Весьма приятно провели полчаса в ванне, наслаждаясь горячим потоком воды и обменом ласками. В конце мать меня только раззадорила поцелуем на губы, но не позволила мне достигнуть окончания или заняться сексом. Мы постоянно целовались, а она словно проверяла мое возбуждение, играя со мной: то сжимала своей грудью мой член и брала его в рот, затем тут же приставала к моим губам с хитрым взглядом. Наконец, она предложила мне поласкать ее "там". В принципе, я был готов к этому, хотя никогда не пробовал вылизывать женскую киску, хотя это выглядит возбуждающе и приятно в порно. Но сама мысль об этом процессе и понимание того, что оттуда будет выделяться различная жидкость, угнетали мое желание. Я был не совсем готов. К счастью, она предложила это делать не в ванной, так как с членом все понятно – он всегда стоит! А вот с женскими прелестями все не так очевидно. Мама тщательно вытерлась и также вытерла меня, ухватившись за мой все еще стоящий член, который она продолжала дразнить прикосновениями и ласками. Она повела меня за собой в родительскую спальню, шевеля своей задницей и смеясь.

Поза "69" не может быть сравнена ни с чем, даже с таким же велосипедом. На велосипеде нужно научиться ездить, а вот оральный секс, то есть кунилингус - это что-то, что каждый изучает самостоятельно. И вот здесь дела обстоят так же, как и с поцелуями - или ты умеешь целоваться, или нет. Я всегда умел и любил целоваться, поэтому даже несмотря на новизну опыта, быстро освоился. Вкус был действительно специфичным и слегка кисловатым, но не отвратительным. Не было запаха гниющей рыбы, но была какая-то характерная свежести аромат пробуждающейся природы весной, когда распускаются первые листья. Отталкивающим моментом был её клитор, который выглядел как миниатюрный пенис и был достаточно твёрдым. У матери он был крупным - около двух сантиметров и вообще у неё пизда была большой - как по длине, так и по ширине. Пышной, можно сказать. Многослойной. Я отчетливо различал как большие, так и малые половые губы, а также вход в её вагину. Я без особых усилий смог засунуть всю свою ладонь в неё, при этом не изгибая руку под лодочку. Четыре пальца были внутри её влагалища, а большим пальцем я массировал круглую дверцу её ануса, пока он не проник внутрь. И при этом у меня было достаточно места для орального ласкания передней части её киски, пока она активно работала своим ртом и языком над моим возбужденным членом.

Все эти ощущения и получаемый опыт были необычными и приятными. Нельзя сказать, что я сразу стал фанатом этого дела, но как-то странно было осознавать, что есть что-то такое, что захватывает разум. Примитивное, темное и даже сатанинское. В общем, можно сказать, что теперь я испробовал все в сексе.

Родительская кровать была огромной и массивной, и не скрипела так громко, как новая кровать в моей комнате. Мы провели в ней почти до полудня, еще раз приняв совместно утренние процедуры. Мать была полна энергии, а я чувствовал сильную усталость и сонливость после своего последнего возбуждения и оргазма. Я удивлялся тому, что мама, после небольшого отдыха в течение пяти-десяти минут, снова начинала меня беспокоить. Это становилось уже раздражающим. Все же мы оба успели немного поспать, может быть полчаса или даже меньше, но все равно мы не избежали перекуса.

Мама сидела на моих коленях в коротком фиолетовом халатике и кормила меня из рукавички, когда мы наконец завязали серьезный разговор, который она откладывала на потом.

Почему-то она застревала на мысли о том, что отец ей изменял в предыдущий Новый Год перед праздниками или из-за запаха, или по какой-то другой серьезной причине. Она была уверена в этом. Более того, она поделилась со мной историей о их прошлом вместе, когда мне было 4 года, а Кате - 7 лет. Мой отец заразил ее триппером. Изначально он начал обвинять ее в этом, но измена - это такая штука, когда один партнер точно знает, что он не мог подхватить венерическую болезнь, а у другого есть проблемы, то все очень быстро становится на свои места. Так что факт был доказанный, но она не могла подать на развод из-за низкой зарплаты учительницы и двух детей на руках - выхода не было. Или повеситься или жить на общественной помощи. Так что она простила его тогда, но эта болезнь создала ей осложнение. Все это время она думала, что это обычное женское заболевание или проблема с микрофлорой до получения диагноза. Что-то пошло не так с ее организмом, и она стала бесплодной, хотя всегда мечтала о трех детях в своей семье. Но, конечно, финансовое и семейное положение не позволяли этому.

В целом, я поражен своим отцом из прошлого, и эта дополнительная характеристика лишний раз убедила меня в том, что мой отец - не лучший человек. Хотя я буду гораздо суровее. Простите за мой французский. Семья родит от себя подобных? После обеда в 11 часов мы снова оказались в постели с мамой, и любые разговоры о сексе стали более расслабленными. Более неформальными. Моя мать без каких-либо угрызений совести делалась поток информации о моем отце. О том, как он любил, о том, как она не любила его назад и так далее.

Мой отец первый раз раскрыл ей задницу практически в то время, когда они начали встречаться и заниматься сексом. То есть в 16 лет. Ей было очень больно, так как его член был толще моего примерно в два раза. Но отец периодически занимался анальным сексом с ней, поэтому после рождения второго ребенка она уже не могла представить себе секс без анала. Она привыкла. Она полюбила это. Она развратилась. Но он никогда не лизал ее киску. Ее пещерку. Так что я был первым, кто это сделал. Давайте притворимся, что мы верим. Мы гордимся этим. Мы улыбаемся и машем рукой, улыбаемся и машем рукой. В смысле, занимаемся любовью!

Она не заводила любовников из-за буйного характера отца и его жестокой ревности. Он бы убил ее, если бы узнал. Хотя я в это не очень верил, так как мама быстро переводила разговор на другую тему. Излишне страстная, как оказалось, мамочка может завести любовника, потому что она привыкла ко всему и ко всему остальному тоже привыкла. И она также очень долгоиграющая в плане секса. Хотя по ее словам, она любила заниматься сексом часами. Но он, то есть отец, охладел к ней и частота и продолжительность секса стали все меньше и меньше. Лучшем случае - 10-15 минут в неделю.

В общем, случилось так, что она обратила свое внимание на меня. Она не вызывает подозрений, отец ничего не знает, а я всегда на ее стороне в любых конфликтах. Избавиться от этой ситуации невозможно, так как никто и не догадывается. Хотя, как я догадывался, идея заниматься сексом со своим родным сыном была главной причиной ее желаний. Моя мать - настоящая извращенка!

Мне было очень интересно слушать все это - ее фантазии, признания и желания. Нет, у меня никогда не возникало желания переспать с моей сестрой Катей. Но это про нее - нужно понимать, насколько она странная. Катя вполне адекватна, даже чересчур адекватна до странности. В ней есть какая-то черта, которая заставляет ее бояться или опасаться. Ничего не поделаешь. В общем, она всегда сама себе голова и поэтому они такие хорошие подруги со мной и мамой. Да, лучше иметь таких сестер, как Катя, в качестве друзей, чем врагов. Я просто бросил этот вопрос маме наугад, чтобы проверить ее бисексуальность или просто узнать, насколько она развратна. Но она ответила очень расплывчато и неопределенно, а насчет Кати просто засмеялась и назвала меня сумасшедшим.

Мы загорали до четырех-пяти часов вечера. Отдохнули, насладились друг другом, пока мама не предложила поехать нам сегодня на дачу. Вдвоем. До воскресенья. Перенести стол и книжную полку. Ага, ага... Я уже слышал ее жалобы о том, что ей приходится прикрывать рот, чтобы не кричать от оргазмов, поэтому учитывая то обстоятельство, что отец должен вернуться только в воскресенье послезавтра, идея была очень привлекательной. И я был не против этого варианта особенно после ее шепота мне на ушко с игрой язычка - что в бане я смогу заниматься с ней анальным сексом столько, сколько захочу. И мне и вправду нужно поправиться, я же болею, у меня простуда, температура... Так что поднимайтесь, друзья мои, нас ждут великие дела...

Мне пришлось отправиться в автосервис, чтобы забрать из ремонта отцовский Паджеро-Спорт. В машину мамы, Опель-Корсу, практически невозможно загрузить больше двух чемоданов.