Чувственная поездка в Петербург. Часть 5

Алена с Ингой прервали свои ласки и уже спокойно расселись на диванчике. Алена, немного отдышавшись, сказала:

— Полночь. Сейчас ты вправе коснуться одной из нас и остаться с ней на один час совсем наедине. Когда ты проснешься утром, ты можешь касаться уже любую или любого из нас. Причем вовсе не обязательно одного. Но твое касание — это разрешение человеку, которого ты коснешься, касаться тебя в ответ в течение получаса. Везде касаться, но без нарушения твой девственности. Воспользоваться тут же ли твоим разрешением или нет — это уже решает тот, кому ты разрешишь своим касанием.

— А если я сейчас коснусь вас обеих? Я не хочу выбирать между вами. Я хочу быть с вами обеими.

Я сделала красноречивый жест, как бы обнимая необъятное. Алёна взмахнула ресницами и пристально посмотрела на меня. Ее сомкнутые коленки на секунду разошлись в стороны, отчётливо показав прелестные очертания нижней части живота и Упоительной Складочки.

— Пожалуйста, не делай этого. Сейчас это будет нарушением уговора с твоей стороны. Начиная с сегодняшнего утра это ограничение для тебя уже не будет действовать. И ты вольна выбирать уже касания и двоих, и троих, и так далее. Если, конечно, тебе это будет интересно.

— А можно мне с вами обеими быть сегодня вечером? Алена взглянула на Ингу. Инга сидела на краю стола, ­­ положив ножку на ножку и как бы раскачивая ею в такт говорящим. Тоненькая бретелька гладкой, прозрачной сорочки соскользнула с её плеча, верх сорочки опустился и открывал дивную грудку-грушу почти целиком. Она ответила: «Разве что совсем уж поздно». Потом потянулась к ящику комода, открыла его и извлекла на свет пару чулок и круглые кружевные подвязки.

— У меня сегодня вечерний спектакль. Зрители вряд ли отпустят меня раньше полдесятого, а то и десяти. Ну и еще мне нужно какое-то время, чтобы отойти от спектакля.

Инга выдвинула другой ящик, достала из него лифчик и трусики.

— Театр — это взаимообмен энергией актеров и зрителей. Обычно зрительский зад дарит мне больше энергии, чем я отдаю зрителям. Но бывает и наоборот. Тут заранее не скажешь. Так что решить я смогу только, вернувшись домой после спектакля».

Инга повернулась спиной к сидевшим в комнате и начала быстро и решительно одеваться. Алена подвела итог: «Ну общем, пока на вечер ничего не загадываем. Там уже видно будет что и как. Всем нам приятных снов в наших опочивальнях...»

Утром Алена разбудила меня словами: «Вставай, засоня. А то все красоты града Петрова проспишь!» Я откинула покрывало, но встала не сразу. А ещё полежала некоторое время, смущая своей наготой слабое Питерское солнце и портреты, живших когда-то в этой квартире людей. Встав под душ, я несколько раз меняла воду от нестерпимо горячей до нестерпимо холодной, направляя режущие струйки воды свои самые чувствительные места.

Когда я вышла на кухню, все уже чинно сидели за столом. Я пожелала сказала всем доброго утра. После чего чмокнула в щечку сначала Александру, потом Алену и уселась на свое место. Алена с Денисом многозначительно переглянулись.

За завтраком меня расспрашивали, что я сегодня хочу посмотреть. Я ответила, что хочу посмотреть Гатчину и Павловск, но не знаю — с чего начать.

— Я советую с Павловска, — вставила Александра, — это по-настоящему частное пространство, без фальши игры на впечатление у внешней публики. Я обожаю Павловск. Особенно в начале октября, как сейчас. Жаль, что сегодня не выходной. А то я бы с удовольствием составила тебе компанию.

— А какое у тебя впечатление от Гатчины?

— Гатчина — место странное, иррациональное, таинственное. Оно притягивает именно страстностью духа средневекового рыцарства. К Павлу I как к российскому правителю можно относиться по-разному. Но в банальности хода мыслей его точно не упрекнешь. У тараканов в его голове периодически случалась бурная и насыщенная жизнь. Мне кажется, что в Гатчине у его тараканов была побудка, а в Павловске тараканы ложились спать.

— Павловск — это семейное гнездо. А Гатчина — место мужское, воинственное по духу. Так что контраст впечатлений тебе точно обеспечен, — прокомментировала Алена.

После завтрака Денис (как он выразился) попросил у меня личной аудиенции. Мы прошли в его кабинет.

— Я хотел бы, милая барышня, объясниться. Но только не в любви. Я очарован вами, но ничуть не влюблен. За это можете не беспокоиться. Я хотел бы объяснить вчерашнее свое поведение под конец вашего, так сказать, шоу с Ингой.

— Ну что ж, мне и самой интересно узнать, что же вы там на мой счет такого ясновидели.

— Я отнюдь не ясновидящий. Ясновидящий — это человек, который может по-своему усмотрению определенным психотехническим приемом сам войти в ментальное пространство. Я же не могу и не хочу сам заходить в астрал. Тут ключевое для понимания слово «сам». Я не сам вхожу — мне кто-то открывает. Не спрашивая меня, хочу я этого или нет. Открывает на минуту-две. И потом это окно для меня захлопывается. Иногда на годы. Вот предыдущий перед вами случай был три года назад. У меня тогда в бизнесе была очень острая ситуация: «Или пан, или пропал». А сколько-нибудь надежной информации для принятия решения просто не было. Вся информация была настолько зыбкой и неравновесной. И мне вдруг почему-то открылось это окно. Пока оно было открыто, я успел задать мучившие меня вопросы и получил на них ответы. Доверился этим ответам и спас свой бизнес. Если бы не эта странная и необъяснимая для меня «помощь сверху», мы бы сейчас точно в этой шестикомнатной квартире с вами не разговаривали.

— А кто этот «кто-то», что помог вам «сверху»?

— Я этого не знаю и не хочу даже пытаться узнать. Приведу такую паралель, милая барышня. В верованиях сибирских народностей ханты и манси волк является воплощением магической силы. Вообще язычники по всему миру своих тотемных животных всегда обозначают как Животных Силы. Силы, которую тотем может как дать язычнику, так и отнять у него — в зависимости от своего отношения лично к нему в данный момент. Так вот: ханты и манси не называют волка волком. Они говорят: «Тот-Кого-Нельзя-На­зывать-По-Имени». В моем случае что-то в таком же духе.

— А почему этот кто-то пускает вас к скрытой информации?

— Для меня это загадка. Я же не молюсь на него, ничего у него не прошу, не приношу ему шаманских жертв, не рассчитываю на помощь от него. К тому же, я — далеко не праведник, чтобы благоволить мне «сверху». Правда, у меня есть одна рабочая гипотеза объяснения.

— Интересно, какая же?

— Если вы спросите меня, какая способность выделяет меня среди других деловых людей, то я бы ответил, что это талант интеграции, талант сочетать в целое. Соединять неодинаковые элементы в единство так, что в этом объединении возникает новое качество и создается эффект, намного превосходящий сумму эффектов каждого отдельно взятого элемента. Это ведь только в абстрактной арифметике два плюс два всегда будет четыре. А в реальности складываемые в комбинацию элементы могут как гасить, так и усиливать друг друга. И дважды два может оказаться в итоге, к примеру, шестнадцатью. А может, даже и отрицательной величиной. Все предыдущие вашему появлению случаи, когда мне «сверху» открывалось окно, были так или иначе происходили в моменты обдумывания мною таких мощных усиливающих комбинаций, создающих новую реальность.

— Тогда получается, что и я — возможная составлящая какой-то вашей усиливающей комбинации. А как у вас происходит это чтение информации с астрала?

— Сначала приходит ощущение, что окно открылось. Как будто оказываешься в такой «звенящей тишине» обострения всех чувств. И в этот момент можно задавать вопросы, но только требующие предельно краткого, односложного ответа. После задавания вопроса сразу же приходит ощущение ответа «Да», или ощущение ответа «Нет», или ощущение ответа «Может быть». А потом, после какого-то по счету вопроса ...