Одиссея 2300-х. Глава седьмая

София поднялась с Валерией наверх, оставив меня внизу. Она просто повернулась ко мне, посмотрела в глаза, шепнула, чуть шевельнув губами, «подожди». И я стал ждать. За стенкой, в темноте наступающих сумерек, полупустынное пространство, ограниченное только горизонтом, стало оживать, подавать голос. В соседних трейлерах зажглись иллюминаторы, небольшая гостиница, ограда вокруг стоянки трейлеров обозначились бегущими точками ограды. Как и я, звери с той стороны ограды прекрасно знали, что прикосновение к ограде приведёт к удару током. От которого не умрёшь, но на коже останется след микроожога. Я, немного нервничая, покрутил головой, прислушиваясь к звукам сверху. Женщины о чём-то спокойно говорили, периодически раздавался тихий женский смех. То смущённый Валерии, то смешливый, задорный Софии. Ну, когда же там наговорятся? И куда девать Валерию?

— Соскучился? — София выглянула в люк, обозначив в полусумраке кухни проём люка, в котором виднелась её белая грудь с кружочками сосков, волосы, рассыпавшиеся волнами вниз. — Давай, поднимайся. Мы ждём.

— Иду. Сейчас. — Я встал, ничего не понимая. Холодок желания стал терзать мой низ живота, заставляя часто сглатывать. София. Прямо магия какая-то, так тянет к ней. Стоп, а почему мы? Что они там удумали? Если она будет рядом, в соседней каюте, то услышит всё, что у нас с Софией? Как потом быть с ней? С Валерией. С Софией было всё понятно. Два половых акта, первый для зачатия, второй контрольный. Хотя, где второй, там и третий, и четвёртый. Я был согласен и на цифру большую, чем восемнадцать Но столько времени у нас не будет. Расстояние до первого нормального городка, где мы с Валерией смогли бы позвонить, совсем ничего. Пару дней пути, как сказал Барт. К тому же, Ло не станет уступать свои права мужа. Так, что теперь с Валерией-то делать? Хотя, она взрослая девушка, может сама придумать вариант решения вопроса. Может лежать за стенкой и, например, онанировать, слыша, как стонет подо мной София. А та стонать громко любит. Мне так кажется. Очень чувственный у неё рот, грудь, низ. Я чувствовал, когда она поднималась, как она пахла. Так пахнет женщина, когда внутри неё загорается желание. Я уже знал этот запах хорошо.

— Так, где ты? — София стукнула чем-то, заскрипела. — Мы соскучились.

— Да, соскучились. — Чуть дрожащим голос поддакнула Валерия. Ого? Мы?

— Иду.

Стенки между каютами, оказывается, могли складываться. Когда я вступил на верхнюю ступеньку лестницы, то оказался в широком помещении, образованным из двух кают. На одной кровати, закутавшись в халатик Софии, сидела Валерия. Платье аккуратно висело на плечиках на стенке у шкафа. Улыбаясь только кончиками губ, она отводила глаза, явно смущаясь ситуации. София же, в тончайшей сетке мелкими ячейками, накинутой на тело, раскладывала, то, что было раньше диваном, а теперь превращалась в широкую кровать. Через сетку проглядывали все аппетитные части её тела — от груди до ягодиц, с манящими складками под ними.

— Помоги? — София потянула подушку, диван захватил край подушки, потянул на себя. Как же не помочь? Диван в моих руках присмирел, отзывчиво и послушно открывался, закрывался, щёлкал замками. — Сильный какой. Где так накачал мышцы?

— Так во время работы «трюмным» пришлось работать в открытом космосе, на внешней обшивке. — Я напряг мышцы, заставляя пройтись их волной под майкой, фокус для глупышек с платформ. — А там требуется сила.

— Ого! — София приложила ладонь к моему животу, прощупывая движение мышц пресса. Ладонь у неё была тёплая, даже можно сказать жаркая. И от этого жара мой помощник двинулся вверх, начиная оттопыривать ткань.

— Уже? — София смешливо-удивлённо подняла брови, а я притянул её к себе, обхватил, впился губами. — М-м-м-м-м-м-м!!! — Вот это м-м-м-м-м послужило таким катализатором, что шорты, стянутые руками Софии, с трудом преодолели горделиво торчавший член.

Валерия пододвинулась на угол кровати, словно желая рассмотреть ближе наши с Софией ласки. Достаточно было мельком взглянуть на неё, чтобы понять, как она возбуждена. Глаза широко открыты, грудь стоит торчком, по сохнущим губам пробегал её аккуратный язычок. От чего руки мои стали ещё более активны в исследовании тела Софии. Вот они нырнули вниз по спине, подхватили её под попку, приподняли, прижимая к себе. Женщина жарко выдохнула, ухватила губами мочку уха, стала посасывать, словно сосок, урча от удовольствия. Удерживая её на весу, я пальцами двинулся дальше, к «началу вселенной», которое уже было мокрым и смазывало моих первопроходцев.

Первое прикосновение к губам вызвали стон. Протяжный, зовущий к себе, стон, потом перетёк в громкое сопение. Она замерла, так как пальцы, чуть поиграв со складками, нырнули в жаркую щель между ними, заскользив в несложном лабиринте складок.

— Да! — София задрожала, сжимая мне шею закинутыми руками. — Давай! Ещё.

— Сейчас! — Мой член уже управлял мною. Валерия как бы отошла на дальний план, вытесняемая Софией с её диким желанием, рвущимся из самой глубины её живота. — Сейчас, милая.

Член упёрся ей в лобок, потом легко раздвинул губки, проскочил обильно увлажнённый вход, проскочил, чуть касаясь стенок, туннель, уткнулся во что-то мягкое.

— А!!! — София взвилась, запуская когти в мои плечи. — Да! — Она вытянулась, откидываясь назад. Как бы не уронить её! На кровать!

— Да! — Я чуть отодвинул её ногу, прихватил её за бёдра, сделал первый мах, звучно чмокнув мошонкой о мокрую промежность.

— Так! — Она выдохнула, потянула меня на себя. — Как в первый раз, так сделай!

Я чуть приподнял её попку, вновь нырнул глубже — до чего-то мягкого, отозвавшегося спазмом стенок влагалища.

— Так!!! — Она как обезумела. — Не останавливайся!

Я не останавливался. Несколько минут я просто утюжил её, наполняя рвущейся из меня неудовлетворённой энергией, совершенно забыв о Валерии. Когда же вспомнил, то обнаружил её сидящей на нашей кровати-диване у стенки, откуда ей было видно, как я вхожу в Софию. Халатик был распахнут, руки её теребили соски, а глаза! Глаза были пьяными, даже можно сказать, что это были глаза человека находящегося в полном бессознательном состоянии, близком к оргазму

— Иди ко мне! — София, выгнув спину, поменяла позу. — Иди! — И протянула руки к Валерии. Та, чуть поколебавшись, на четвереньках подползла к нам.

— Дай я тебя поцелую! — София чуть двинулась вверх, член мой выскочил из неё. — Ты такая божественная! — С этими словами женщины слились в поцелуе.

Я вновь вошёл в неё — резко, толчком, возвращая себе ощущение властности. София охнула, отпустила Валерию, откинулась на спину, подставляя мне себя всю. Валерия, не смотря на меня, сбросила халатик, наклонилась, припала губами к соскам груди Софии, колышущейся в такт моим махам. От чего я понял, что мне надо двигаться помедленней. От такой картины я могу не успеть довести до оргазма Софию, как кончу.

Насладившись первыми ласками, женщины, не разговаривая, приняли позу. Валерия встала на колени, нависла над лицом Софии, та обхватила руками её бёдра, подтягивая себя к её губкам, чуть видневшимся на конце полоски рыжеватых волосиков. Мои махи стали медленней, плавней, отчего получалось, что язычок Софии сам скользил по губкам, бугорку клитора громко сопящей Валерии. В искажённом отражении полировки шкафчика было видно, как она сжимает губы, сдерживая себя. Крутившая попкой, не менявшая положения, в какой-то момент она не выдержала, застонала, откинулась назад, взметнув вверх волны волос. Они ударили меня по плечу, на которое вскоре оперлась затылком выгнувшаяся в тумане наслаждения Валерия. Ещё немного и оргазм ударит её, закружит. Уже не в силах сдерживать себя, я отпустил бёдра Софии, повернул лицо Валерии к себе, занялся её губами. А потом, обхватил ладонями её груди, чувствуя, как ритмично бьётся в её груди сердце, уловившее ритм наших с Софией движений. Валерия охнула, застонала, а я чуть прижал её соски между пальцами. Она открыла глаза....