Старая гвардия. Глава 2. Глава Старая заставила лизать

— Здравствуйте, уважаемый полковник! Как Вы себя чувствуете? — утром снова в палату зашел врач.

— Приветствую, доктор! Благодарю, отлично! — я решил не жаловаться — все равно никто не освободит меня от обязанности находиться в этой глупой больнице.

Врач задал еще несколько формальных вопросов и внезапно спросил:

— А как у Вас с девушками-стажерами, уважаемый полковник?

— Пока ничего особенного... а что конкретно интересует?

— Мы не одобряем предложения персоналу непристойного характера.

— Хорошо, я приму это к сведению. До свидания, доктор!

— Всего наилучшего!

М-да... он как бы тот же доктор, но и нет... Он как-то напряженный сегодня. И зачем он решил интересоваться этими девочками? Что касается "персонала": если бы они были врачи — это другое дело, а так - кто их знает, они еще не студентки! Фу! Но есть один вопрос: насколько решительны его намерения? Нужно обдумать, прежде чем вступать в битву...

— Здравствуйте, отец! Как Вы себя чувствуете?

— Благодарю, приемлемо.

— Это радует! Кстати, Вам звонила адъютант господина Главнокомандующего, пока Вы отдыхали.

— Пешка Проходная? — я искренне обрадовался — она была одной из немногих, с кем у меня сложились дружеские отношения. И сразу возникла мысль: «Вот она, моя страховка!»

— Могли бы Вы устроить мне разговор с ней?

— Без проблем! Я сразу свяжусь с ней и узнаю, когда она будет свободна.

Через пять минут на экране появилось улыбающееся лицо Проходной, а из динамиков раздался звонок:

— Приветствую, полковник!

— Здравствуйте, госпожа генерал! Как жизнь?

— Как у ядра жёлудя! — ответила она своим привычным языком.

Через несколько минут, после того как я узнал все последние слухи из штаба, перешел к самому важному в данный момент:

— Спасибо, что позвонила. Я очень рад. Слушай, а не кажусь ли я сумасшедшим?

— Нет, наверное нет... Что-то случилось? — ее голос звучал тревожно.

— Нет, ничего не случилось. Но пока я не чувствую себя идиотом и буду очень удивлен, если такое произойдет.

— И я тоже буду удивлена. — Она улыбнулась, но ее глаза оставались серьезными. — Что там у вас происходит?

— Как что!? Всеми силами лечат! Замечательный персонал! Снотворное работает чудесно - сплю как ребенок! Утром даже не могу вспомнить, что было вчера! — Я улыбался и спешил раскрыть перед ней все свои подозрения. Открытым текстом говорить не мог, это само собой, но за эти пятьдесят лет мы научились понимать друг друга по подсказкам.

— Ладно, Дракон, я тебя поняла. В этой неделе я приеду, жди! — Она надела дежурную улыбку и отключилась, помахав рукой на прощание.

Надеюсь, она меня правильно поняла.

— Ну что же, батенька, пообщались с коллегой? Настроение улучшилось? — в палату вошел психолог.

— Да, доктор, спасибо! Всегда приятно пообщаться со старым другом!

— А вы давно знакомы? Она же никогда не была вашей подчиненной? — переспросил историк-любитель в ожидании очередного рассказа как благодарность за помощь.

— Ладно, я расскажу. Мне здесь еще много чего нужно узнать, так что неформальные отношения с персоналом...

мешают. К тому же хочется поделиться своей жизнью, не стыдясь! - Вы знаете о первом бое, конечно? О Траве?

- Трава, которая подставила отряд в ловушку?

- Ну, она никак не могла подставить - у нее просто не было таких возможностей и ей это и не нужно было. Просто девочка любила кричать, топтать ногами и наезжать на главкома. За это ей пришлось заплатить.

- Ее повесили? А Пешка участвовала в этом бое? - уточнил мой собеседник.

- Нет, Пешка не участвовала в бою - мы с ней целовались, когда бой шел.

- Интересная деталь! Она была вашей подругой? - заинтересовался врач.

- В каком смысле - соседкой по койке - усмехнулся я. - Она сама пришла, кстати! А я взял ее к себе, так сказать импровизированно.

- Так Пешка была вашей третьей? - загорелся историк интересом.

- Да, вы знаете об этом?

- О том, что казнь осуществили трое, уже давно известно, хотя и только слухами. Официальная версия очень кратко описывает этот случай: "Игрок Трава Зеленая был казнен за предательство своих товарищей." Точка. А среди любителей игры не прекращаются споры о личностях. Командовал Дракон, уже имеющий звание сержанта, верно?

- Да, правильно.

- Еще двое - мужчина и женщина. Возможно, мужчина - Иней, а вот кто третий - большой вопрос! Я слышал десяток разных версий, наверное.

- Третьей была Пешка, я точно знаю. Ну что же, слушайте как все было... В общем, после того как разговор или допрос с участниками боя закончился, главком отправил Траву и Инея в коридор, а Волка оставил:

- Волк! Ты готов подтвердить все это перед всем отрядом? Если да, то ты достоин шеврона сержанта и станешь настоящим героем. А Трава - предатель, заслуживающий самого строгого наказания. Если нет - тебя будут наказывать.

Бурый молчал, опустив глаза на пол.

— Господин Главнокомандующий! Прежде чем принимать окончательное решение, я хотел бы обсудить с Инием. — вставил я в тишине, имея в виду свои соображения. Волк понял это и подумал о том, что Серебристого признают героем, а его - предателем. Он поднял голову и решительно сказал:

— Да, господин Главнокомандующий! Я готов подтвердить все высказанные здесь слова. Перед всей ротой.

— Хорошо. Иди, подожди в коридоре. — отпустил его командир.

— Господин Главнокомандующий! У меня есть одно замечание касательно осуществления приговора одной персоной. — обратился я к нему, когда мы остались наедине в кабинете.

— Хорошо, возьми с собой ещё одного человека. Я дам указание.

— Я хотел бы выбрать Инея!

— Иней? Почему именно он, а не женщина? — похоже, я впервые увидел, что наш командующий был удивлен.

— Иней силен, как робот-экскаватор, и также глуп. Идеальный подчиненный!

— Ого! Ты оказался умнее, чем я предполагал?

— Нет, не умнее. Я достаточно сообразителен, чтобы соответствовать вашим ожиданиям. — я намекнул на свою находчивость.

— Дерзкий! — отозвался командир и сказал в коммуникатор: "Иней, подойди сюда!"

— Серебристый, в том подвале, откуда вы вернулись, ещё остались враги. Нам нужно пойти туда ещё раз! — обратился я к нему сразу же после его появления.

— А-А-А!!! Враги! Не-е-е-т! — закричал он, прикрывая лицо руками.

— Будешь слушаться меня, тогда тебя в подвал не отправлю!

— Буду! Подвал не нужен! Подвал страшный! Нет! Буду делать все, что скажете!

— Будешь следовать моим указаниям. А пока молчи и жди в коридоре! — рявкнул я. Было неприятно видеть, как двухметровый мужчина плачет, но что же ему оставалось делать?

— Полевая трава, войди! — приказал командир. И продолжил, когда она вошла:

— Итак, ты готова подтвердить все слова, высказанные здесь перед всей ротой?

— Конечно, я готова! И пусть этот Волк не врет! Я все видела!

— Хорошо, иди! Через пять минут сбор роты.

Выходя из кабинета, я коротко сказал: «За мной!» Задним ходом пошла Поляна, размазывая по щекам слезы. В столовой мы стали возле двери, из которой выходил Главнокомандующий. Сначала Волчок, дальше Травка, за ним я поставил Поляну, а сам скромно пристроился сбоку. Люди заходили в помещение и шептались на полголоса — о гибели игроков уже было известно. Увидев Пешку, я призывно помахал рукой:

— Встань рядом!

Вот что меня всегда радовало в ней — отсутствие глупых вопросов. Просто подошла и стала на краю, как на свое законное место.

— Игроки! Братья и сестры! — воскликнул старик, появившись перед ротой. — Вы уже знаете, что произошло... из одиннадцати человек вернулись только трое. Вот они, эти герои! — командир сделал театральный жест. — Волчок Рыжий! Ты убил троих нападавших?

— Да, я!

— Он нечестно поступил! Он Ромашку подставил! Так нельзя! — включилась Поляна.

— Волчок, кто подставил Ромашку? — переспросил командир с видом исследователя.

— Никто не подставлял. Она сама бросилась. С криком: «Бей их!»

— Поляна, Ромашка сама напала на врагов? — спросил я.

— Это... да... напала... страшно...

— Вот как! Два героя говорят, что Ромашка героически атаковала диких, а она утверждает, что там не было героев! — командир указал на Зеленую.

— Не было этого! Он ее толкнул! Не было героев! — кричала она, не понимая, что своим криком: «Не было героев!» сама приговорила себя. Каждый хочет считать себя героем.

— Вот так, значит, не было героев!? Пойдем! — строго приказал наш командир.

— Иней! Бери ее и иди за мной! — я поспешил к выходу, чтобы прекратить разговоры — Трава уже сказала достаточно для повешения. Дальше тянуть было бессмысленно. Как потом рассказали, старик передал Волку повязку сержанта, а затем полчаса говорил о долге и предательстве. Кто не совсем глупый – понял, что противостоять высокому начальству опасно.

Легко подняв Зеленую на плечо, Иней шел следом за мной, сзади бежала Пешка. В таком порядке мы спустились на минус второй этаж, где находились склады. В одном из них я взял рулон скотча и отвел свою команду в полупустую кладовку.

— Поставь ее на пол, свяжи ей руки позади! — приказал я.

Надежно закрепив руки Зеленой скотчем и замкнув уста, чтобы она не кричала, я немного успокоился:

— Ладно, половина дела сделана! Теперь идем вниз.

— Да, пойдем... — Иней снова положил связанную девушку на плечо.

— Черт! Ему точно нужно все команды подробно объяснять, как экскаватору! — проклял я-Привяжи ее к стеллажу, пусть здесь сидит!

При помощи Пешки Иней успешно справился с этой сложной задачей и ожидал следующего приказа.

Полуголая Груша в засохшей крови все также висела под потолком технического этажа. И правильно, она никуда не денется отсюда!

— Перетащи ее в угол! — приказал я, опустив тело на пол.

Иней выполнил это поручение и теперь сидел в углу, пытаясь засунуть пальцы в мертвую промежность.

— У нас еще два часа до начала... ты идешь в казарму? — спросил я Проходного. Было грех не использовать связанную девочку для удовольствия, но и не хотелось пугать Пешку, которая спала рядом со мной.

— Господин сержант хочет воспользоваться благоприятной возможностью? Я думаю, что я могу помочь! Особенно учитывая то, что лишение Груши одежды не прошло гладко! — спокойно, но решительно возразила девушка.

Я не знаю, что побудило ее в тот момент: любопытство или не желание возвращаться одной в казарму, но она явно решила быть рядом со мной. Если все время находиться в спецподразделении, то все будут считать тебя членом команды. И она была абсолютно права насчет раздевания перед казнью, конечно.

— Ладно, пойдем! Ты можешь помочь. — положил я руку ей на плоскую попу — Иней, за мной!

Сотрудник с видимым недовольством оторвался от своего дела. Проходная на мою руку никак не отреагировала — приняла это как должное.

Трава приветствовала нас мычанием сквозь зубы и попытками вырваться.

— Раздевать ее нужно аккуратно, иначе испортите товарный вид. Снимать порванную одежду — совсем не то же самое, что целую! — сказала Проходная, внимательно осматривая нашу жертву.

— Правильно! Ты сможешь? — согласился я, предлагая ей присоединиться к процессу.

— Как скажете, господин сержант! Иней, удержи ей ноги, чтобы она не брыкалась! — Сотрудник поспешил установить иерархию в нашей маленькой команде.

Иней мгновенно приступил к выполнению приказа и с удовольствием ухватил нашу жертву за бедра, а Сотрудник спокойно начал расстегивать ей платье на груди.

— Господину сержанту нравится? Все хорошо видно? — спросила она улыбаясь, когда платье было расстегнуто и чашечки лифчика были подняты вверх.

— Да. Спасибо, напарница! Продолжайте! — ответил я соответствующим тоном. У Травы есть прекрасные груди, но я решил, что лучше оставаться спокойным и не торопиться к ним — нужно показать подчиненным командирскую выдержку.

— Вниз, держи! Подними юбку! — приказала Проходная Инею и изобразительно задрала Зеленое платье. Она ловко запустила пальцы под резинку и сместила вниз колготки, за ними последовали трусы. Трава пыталась противиться насколько это возможно, а я все еще ждал: "Пешка ударит ее или нет?" Нет, она не ударила - значит, Проходной не доставляет удовольствия причинять боль своему ближнему. Она также не интересуется грудью или промежностью.

— Нет, это не Бутон! — невольно вздохнул я, вспоминая безудержную девочку.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Пешка, услышав мой вздох.

— Нет, все нормально! Разверните ее и положите... — я начал расстегивать брюки.

Скотч был невозможно отклеить, поэтому его просто разрезали, оставив блестящие полосы на талии и запястьях в виде ремней.

— Ваш любимый блюдо... готово, господин сержант! Приятного аппетита! — улыбнулась Пешка снова, когда они широко развели ноги Зеленой. Она вела себя очень спокойно - с улыбкой выполняла порученную ей работу и не более того. Но Иней был другим делом! Он открыл рот и не отрываясь смотрел на покрытую кудрями промежность, уже потянувшись к ней рукой. Я пришлось слегка наступить на его пальцы, чтобы он соблюдал подчинение.

После того, как я достаточно поласкал груди и играл со щелью, я наконец вошел в нее, хотя это было нелегко. Протискиваться в узкую дырочку было больно и я жаждал этого. Судя по ее бешеному движению и стонам через скотч, ей было даже больнее, чем мне, но меня это не беспокоило. Сделав несколько быстрых движений внутри нее, я вылил все свое накопленное в это молодое тело и сразу почувствовал облегчение и одновременно приятную усталость. Иней, изнывая от нетерпения, бросился к девушке, едва я освободил ему место, и сразу же проник в нее с каким-то животным рычанием. Он продолжал яростно двигаться в ней снова и снова и вскоре громко закричал, затихая.

Проходящая девушка с любопытством и, возможно, некоторым волнением глядела на сцену перед ней. Она положила руку на свою грудь, словно представляя себе то, что делали с Травой. Нежно прижала свою плоскую грудь и тихо улыбнулась чему-то. В ее взгляде не было жалости к лежащей девушке.

Поднявшись, Иней медленно потянулся, держа штаны и внезапно заметил запах - его инстинкты подсказали, что рядом находится самка, ожидающая внимания. И он обратил на нее внимание, как только мог - схватил Проходную за талию. Его инстинкт не подвел его, но у женщин есть более сложное поведение - Пешка явно ждала кого-то другого. Получив от нее по щекам вертикальной ладонью, он отступил в сторону, обиженно фыркнув.

"Вот опять сапиенс победил неандертальца!" - подумал я невольно. А вслух сказал: "Ладно, пора заканчивать!"

"Ее следует вытереть прежде..." - Пешка нахмурилась, глядя на течущую из влагалища сперму.

Да, стоит ее вытереть... Я оглянулся в поисках тряпочки. Но все оказалось намного проще - Иней дважды провел ладонью по запачканной области и без лишних раздумий вытер руку о свои штаны. Следует сказать, что мой простой подчиненный лучше всего понимает глаголы, а прилагательные часто игнорирует. Вот и сейчас он мгновенно поднял Траву за подмышки и услышал от Пешки: "Поставь ее прямо!"

Видимо, для Травы наше вторжение не прошло легко - она уже не сопротивлялась и безвольно висела на руках Серебристого. Пешка работала быстро и аккуратно - одевая ее, она натянула колготки, застегнула пуговицы и аккуратно разгладила все складки на одежде. Даже причесала. Привела в порядок, как она выразилась.

Когда мы спустились на технический этаж, никого там еще не было, кроме Груши, которая валялась в углу. Когда Трава положила Иней на пол, он сразу же залез ей под платье.

— Откуда у этого идиота столько здоровья!? — подумал я, наблюдая, как его штаны оттопыриваются. — Иней, остановись! Нет нужды трогать ее на глазах у всех! Вообще не нужно трогать кого-либо на глазах у всех. Серебристый перепуганно огляделся и нахмурился:

— Эм... вроде... тут никого нет... — и вдруг радостно улыбнулся — шутка, да?

— Нет, Иней! Это не шутка! Нельзя хватать никого за "интересные места", если ты не в кладовке. — я не знал что делать — смеяться или плакать от того выбора помощника. Такой безумный разгул изнасилования и убийств не может продолжаться долго — это я чувствую. Значит однажды придется расплатиться. Этот идиот быстро подставится, это понятно. Главное, чтобы он не втянул меня с собой. Интересно, насколько сержант отвечает за своих подчиненных?

— Сними с нее ботинки! — Пешка уловила мою мысль и заняла нашего дурака. И нет времени возиться с ботинками перед казнью. Молодец!

Геймеры медленно входили, заполняя помещение и образуя полукруг.

— Сержант, можешь начинать! — обратился ко мне капитан, стоящий в первом ряду.

Я поднял руку, чтобы произнести короткую речь — шоу должно продолжаться, как известно:

— Геймеры! Братья и сестры по оружию! Вы все видели и слышали, что произошло. Эта Зеленая Трава сперва отказывалась идти в бой, а потом еще осмелилась клеветать наших братьев-героев, которые храбро сражались с дикими геймерами. — я увидел, как Иней напрягся при этих словах. Идиот действительно поверил, что он герой! — За клевету и предательство Зеленая Трава лишается звания "геймер", права носить одежду и жизни! — здесь я, как и в прошлый раз, сделал драматическую паузу и закончил громко — Да будет справедливость!

Фигура пешки радостно встряхнулась, а весь отряд ответил ему громким одобрением. Иней недоумевающе моргал, не зная, что делать: либо удерживать предназначенное для него наказание, либо хлопать в ладоши. Когда шум стих, я сделал жест в сторону Проходной, приглашая ее к действию. Не заставляя себя ждать, пешка сделала легкий полупоклон и приступила к разрезанию платья на Зеленой. Сначала она сделала два вертикальных разреза по бокам, а затем приступила к левому рукаву. Когда оба рукава были разорваны от манжетов до воротника, одежда свободно скользнула по ногам жертвы. Затем настал черед колготок, которые пришлось разрезать от пояса до пяток, чтобы они не задерживались на месте. Трава удивительным образом не сопротивлялась - видимо, она уже приняла свою участь и спокойно ожидала окончания всего этого, зная, что насилие больше не будет продолжаться. Подойдя сзади, чтобы не закрывать обзор зрителям, пешка отрезала бретельки и расстегнула застежку. Лифчик слетел вниз, словно белая бабочка. Возникли редкие аплодисменты, кто-то даже выкрикнул: "Красивые груди!", и шоу продолжалось. Артистически разорванные трусики упали на пол, раскрывая глазам неприличную девичью фигурку со связанными руками за спиной. Когда я надел на нее петлю, мне показалось, что Трава вздохнула с облегчением. Как и в прошлый раз, я воскликнул: "Правосудие совершилось!", едва ноги жертвы оторвались от пола. Девичье тело содрогалось в коротком агонии под аплодисменты зрителей; я скромно поклонился, пешка смягченной улыбкой повторила свой полупоклон, а Иней радостно ухмылялся, неумело кланяясь в пояс и размахивая руками.

— Можно считать, что это был первый шаг в карьере госпожи генерала. — закончил я свой повествование.

— Очень, очень интересно! А это точно, что именно Волк убил Девочку?

— Факт, что Девочка погибла именно в этом бою — безусловно верен. Я видел трупы позже, поэтому нет сомнений. Но кто именно убил Девочку — невозможно установить. Скорее всего это был Волк, так как только Бурый из выживших мог сделать это. Но на самом деле, какая разница? Девочка все равно погибла.

— Ну не знаю, не знаю! Это может быть безразличным для официальных историков, но в нашей среде есть много аргументов «за» и «против» этой версии.

— Ладно, мне все равно не понять этого интереса, развлекайтесь как хотите! У меня другой вопрос:

— Что случится с записями наших разговоров после моей смерти? В конце концов они будут делать со мной то же самое, что будет с моей историей болезни?

— Не волнуйтесь, они не пропадут! Материалы из нашего госпиталя имеют статус «хранить вечно».

— Думаете, эти материалы когда-нибудь будут раскрыты и опубликованы?

— Это уже не моё дело, дорогой! Однако, позвольте мне откланяться — у вас сейчас запланированы гигиенические процедуры. — доктор ускользнул от ответа.

— Процедуры — это замечательно! — подумал я про себя. А что касается его изучений... ясно, что Девочка и её команда классифицируются как "контрреволюция", так что публикация информации о их гибели в бою почти ничем не угрожает. Но рассказ о других событиях может быть рискованным... возможно, доктор не копирует эти материалы, а только запоминает их. Вот почему возникают искажения: я что-то придумываю, потом доктор услышал неправильно, а потом тот, кому доктор рассказал... Естественно, если мы не сознательно лжем, конечно.

— Добрый день, уважаемый полковник! — весело приветствовали практикантки, входя в палату.

— Привет! — ответил я с самой широкой улыбкой — Тот, кто желает получить хорошие оценки, должен раздеться! Красиво! Тот, кто не хочет раздеваться, не будет поступать в институт!

После разговора с Пешкой я не особо беспокоился о врачах: небольшую шалость герою – полковнику простят, но небрежность в уходе за ним – нет! Они тоже не смогут что-то сделать тихонько – при малейшем подозрении Пешка всех насторожит, и я уверен в своей давней подруге!

Видимо мои слова очень отличались от их представлений о прохождении практики – девушки замерли как две мучительно краснеющие статуи.

— За что? — спросила белобрысая губами, нерешительно касаясь застежки своего медицинского халата.

— Ни за что! Просто здесь скучно, а мне всегда нравилось наблюдать, как красивые девушки раздеваются! — улыбнулся я еще шире.

Светленькая уже примирилась со своей судьбой и готова выполнить стриптиз, хотя ей этого не хочется до истерики, но ее подруга оказалась настойчивее. Бросив одноразовые перчатки на пол, она потянула за рукав белобрысую: ...

«Давай уходим отсюда!» Не успела дверь закрыться за ними, как я протянул пальцем к кнопке вызова персонала.

— У вас что-то случилось, уважаемый полковник?! — заглянула в дверь голова медсестры.

— Нет, пока все в порядке. Извините, не могли бы вы пригласить лечащего врача?

— Да, конечно! — голова исчезла за дверью.

— Здравствуйте, уважаемый полковник! Вы хотели меня видеть? — мрачно поздоровался врач.

— Приветствую! Благодарю вас за ваше присутствие! Я хотел бы оставить заявление.

— Да?

— Сегодня ко мне пришли две стажерки. Хочу сказать, что это самые непокорные, грубые и невоспитанные девушки, которых я когда-либо видел! Я требую, чтобы им назначили строгое наказание! По крайней мере, поставьте им неудовлетворительные оценки.

— Понятно, я сообщу главному врачу и найдут замену для них.

— Нет! Я повторяю: я ТРЕБУЮ, чтобы им за сегодняшний день поставили неудовлетворительные оценки! А заменять их и отправлять мучить кого-то другого бессмысленно.

— Хорошо, я передам... а вам нужен отдых... — тихо произнес старик и вышел, шаркая подошвами.

Ну вот, на девушек насолил... Теперь у них два варианта: либо договариваться со мной, хе-хе, либо не поступать в институт. Увидим, что они выберут...

Кстати, взгляд врача изменился. Вместо безысходности там появилось мрачное решимость. Ох, не хорошо это... если только Пешка не поможет.