Старая гвардия на разогреве. Из сборника Старая заставила лизать

Двоюродная сестра моя, Полина Минаевна не часто балует приглашением к себе в гости, а тут звонúт и говорит:

— Мать моя покойница, царствие ей небесное, стала сниться по ночам. Хочу по этому случаю помянуть. Приходи в обед.

Конечно я согласился. За час успел побриться, погладить рубашку, которую мне дарила тётя Лиза, брюки отутюжил как в армейке.

Вошёл в её подъезд, ещё разок причесал остатки волос (думаю, что там куча народу — не опозорить бы сестру). Фиг там. У неё в гостях только Веста, дочка Полининой подружки Марии.»Ну что ж, — думаю, — может я один из первых!«

— Проходи, сейчас будем чай пить. — говорит Полина.

— Здравствуй... , папа Коля. — подойдя ко мне, чмокнула в щеку Веста.

Да, так и есть: я был посажённым отцом у неё на свадьбе. 10 лет назад с матерью Весты у меня был роман, длившийся с перерывами более трёх лет, и Маша предложила мне отвести дочь к алтарю.

— Похорошела, доченька. — я так и продолжал её называть, хотя уже нет ни романа, ни самой Маши: история её смерти, как и сама смерть, мрачна и рассказывать не буду. — Как Саша? Инженерит?

— Конечно! Зря что ли обучался!?

— А ты всё бизнес поднимаешь? Когда рожать-то будешь? Помнится, на свадьбе, под тосты: «В первую ночку: сына или дочку!», обещала гостям и родичам родить. — весело спросил я.

Но Веста сразу изменилась лицом: побелела и помрачнела.

— Садимся за стол. — Полина так же помрачнела, но взяла ситуацию в свои руки. — Больше никого не будет. — ответила она на мой вопрос где остальные приглашённые.

Попили чай, поели пирог с мясом. Поговорили, вспоминая тётку, её супруга, Миная Фёдоровича. Но мне казалось, что поминки не основная причина: как-то не клеился разговор.

— Коль, понимаешь в чём дело? Они никак не могут зачать дитя — что-то с Сашкиным семенем не то! Малоподвижные сперматозоиды вроде. — обратив взор мне в глаза, начала сестра. — не поможешь... ? Переспи с ней.

— Тёть Поль, ну что вы? — покраснев лицом прошептала Веста. — Я же...

— Ради тебя стараюсь! Тебе уже четвёртый десяток пошёл, ещё лет пять и вообще бездетная будешь. А так, тайком от Сашки, забеременеешь. Хоть будет тебе радость в старости. Я бы своего сына предложила, но к нему ехать нужно, а сюда он не рвётся.

Сижу, я пришибленный, раздумываю, что сказать.

«Эх, Полька, лет тридцать... , да, что тридцать? даже лет десять назад, я бы засеял и не только Весте, но и тебе! Для улучшения, так сказать семейной идиллии. А после операции на простате, только трахнуть могу, но никак не оплодотворить!»

А Полька всё уговаривает Весту. Та уже перестала краснеть стыдом, но румянец возбуждения на щеках пылает. Когда сестра исчерпала свои доводы, Веста сказала:

— Тёть Поль, я пойду. Стыдно мне. Как потом Сашке в глаза буду смотреть? — быстро встала и так же быстро покинула Полькину квартиру.

Сестра ей вдогонку успела ещё пару доводов высказать, а потом обратилась ко мне:

— Так •••

ты сможешь... ? Да, это она так... ломается, можно сказать. На самом деле сама просила.

Сестра рассказала, как начиналась задумка. Основная проблема в нашем маленьком городе, что практически все друг друга знают — это сохранить тайну.

Выбор пал на меня, как на пожилого, неболтливого, одинокого и знакомого Весте мужчину.

— Поль, у меня после операции, сперма уходит в мочевой пузырь. Не получится со мной.

Сестра аж лицом побелела — разрушился её план. Она молча начала убирать со стола. Но просто так сдаваться не хотела. Оставив на столе блюдца для пирога, достала из холодильника бутылку водки.

— Давай действительно помянем маму. Может в повеселевшем мозгу появится мысль.

После пары рюмок водки и вправду колёсики в наших мозгах завертелись — мы уже не поминали тётушку, а улучшали задумку. Мой довод, что от старика зачинать, только нервы портить, вывел нас на мысль — нужен молодой парень. Естественно здоровый, что подразумевает — непьющий, некурящий.

Парней с такими данными раз-два и обчёлся.

— Нужно чтобы хоть немного походил на Сашку! — пылко говорит инициатор задумки. — Значит ещё минус. Из них нужен серьёзный, неболтливый парень. Да, под такие наши требования мы никого не найдём!

— Насчёт секретности! Можно не рассказывать парню для чего именно нужно потрахаться. Скажем, что старая женщина, захотела от мужа гульнуть, но не хочет, чтобы её знали в лицо. В тёмной комнате, перепихнётся Веста и...

— Придётся не один раз... — опьяневшая сестра говорит полушёпотом, но заведённо. — Да, для уверенного оплодотворения нужно... А если с первого раза не получится, так и на следующий месяц...

— Эге! — перебил я сестру. — Втянется во вкус дочка моя.

— Так! Теперь с местом проведения... операции «Зачатие». Можно у тебя?

Моя двухкомнатная лучший вариант — у Весты секретность трудно осуществить: соседи, неожиданное возвращение Сашки. Да и «осеменитель» может чего-нибудь начудить впоследствии.

У Полины тоже нельзя — многие парни знают учительницу математики.

Значит у меня. Полька с Вестой отбирают парней по физическим параметрам, а я занимаюсь договором с избранным. Говорю ему, что женщина из моего подъезда, моя любовница, но захотела вспомнить молодость. Порно рассказы на сайте cэфан точка ру.

Выпили ещё по рюмашке — уже за здравие нашего плана. Обсудили различные нюансы: где искать парня; как я начну разговор с ним; гигиена перед и после соития; время и дату «операции"Сестра вдруг пошла в туалет, после отправилась в спальную. Я, как только она освободила туалет, встал из-за стола — до этого не мог: у меня произошла эрекция.

Поссал, отёр бумагой внутреннюю сторону трусов: слизи набежало прилично.

Сестра уже ждала на кухне. От неё шёл запах свежий аромат. Я сообразил, что и она из-за пикантной темы потекла, видимо сменила бельё и надушилась.

— Может вызовешь Антошку? — предложила Поля, позвонить моему сыну.

— Вряд ли сноха его одного отпустит... Всегда с ним приезжает... А внуку твоему не пора начинать? — вспомнил я другого «исполнителя»

— Пятнадцать ему только. Рано ещё!

— Да ладно, рано! Уже, наверное,...

— Прекрати! Сказала рано... — сестра начала злиться, и я не решился •••

дальше давить, но мысль упорно лезла в башку.

Я подумал о том, что, если однажды Сашка сделает ДНК-тест (что маловероятно, но не исключено) и последствия будут непредсказуемые. У Александра есть племянник Захар. С ним я хорошо знаком: мать его и была причиной моего разрыва отношений с Марией.

В день свадебного торжества Валентина, старшая сестра Вестиного мужа, сразу прилипла ко мне и проснулся я в её постели. А шестилетний Захар глазел, как я похмеляюсь рассолом, поднесённым его матерью. Сейчас парень по мимо учёбы, подрабатывает настройкой компьютеров.

— Ладно. Не хочешь внука, можно с Захаром!

Я выложил свои аргументы. Особенно её убедило напоминание о ДНК — хоть и не прямой родственник, но четверть родственной Сашке крови, лучше, чем гены неизвестного парня.•  •  •

решил не тянуть кота за яйца. Но парень покраснел до красного каления, я начал успокаивать: — Перестань! Лет через тридцать, и ты поможешь какому-нибудь парню, может сыну.

— Дядь Коль, а я тогда хотел вас папкой называть... Вы может не помните, как мы гоняли мяч, как плавать меня учили.

— Помню, как же забыть приятные моменты в жизни. — соврал я. Не помнил. — Нынешняя моя пассия, как-то промолвилась, что хочет вспомнить молодость, переспать с молодым, а не с таким стариком, как я.

— А сколько ей?! — видимо уже возбудившись, спросил парень.

— Не знаю, но меньше сорока, точно... Да, замужняя... Нет, не все... бляди, однако встречаются чаще верных. Твоя мама одна из них... , из верных жён. — нужно было сделать установку, что большинство жён верны клятве и я привёл в пример ещё парочку женщин, известных мне как добродетельные супруги.

— Получается, что мужики чаще изменяют? Папка мой... , вы... Почему, кстати, вы не женаты?

— Ты не думай, что только я виновен в разводе с матерью моих детей. Не только из-за измен расходятся люди — мы с Наталией характерами не сошлись. Мамочку она больше слушала, чем подстраивалась под мой нрав. Поэтому больше и не женился. Вот женишься сам, при недоразумениях с супругой, позовёшь меня, я буду вашим арбитром, подскажу, как обойти камни житейского русла. — Захар уже успокоился, я вновь предложил начать половую жизнь с знакомой мне женщиной. — Ну, так что? Договариваться с Ольгой? — договорённость с Вестой такая: называть её Ольгой — самым распространённым именем.

— Сейчас? — Захара начало потряхивать, как говорит молодёжь — колбасить.

— Нет! Она занятой человек. Я тебе сообщу, когда.

— А резинки нужны? — поклацывая зубами еле произнёс парень.

— Она их не любит. Спиральку поставила. Ты в интернете пошуруй, найди инфу...

— Знаю. — Захар, пряча от меня неудобство под штанами, попытался встать. — Можно мне в туалет?

— В ванну иди. Там и помоешь... Ну я же говорю тебе — я такой же озабоченный был. Иди, не меньжуйся.•  •  •

прикрывая ладонью срам открывшихся для обозрения бело-розовых трусов, она выпрямилась. — Дура старая — понадеялась, что продержится ещё чуток. — Есть у тебя что надеть?

— Рубашка мужская. Штаны. Но я-то худее тебя, вряд ли влезешь в них. Трикушка пойдёт?

Мужская рубашка у меня большого размера, специально для лиц слабого пола: люблю наблюдать за дамами в таком виде, когда от малейшего неосторожного наклона, приседания, можно заметить нюансы обнажённости.

Галка вновь заперла дверь в спальне, переоделась. Белый ситец рубашки просвечивал отсутствие бюстгальтера — освобождённые для облегчения домашней работы груди, колыхались от производимых движений, пятаки ареол чертили замысловатые фигуры. Но сестра этой эротической картинки не видела, приступила к уборке комнат.

Я выкинул мусор, выбил пыль из ковра. Когда вернулся, обратил внимание на соблазнительный «станок» сестры, наклонившейся мыть полы. Трико, плотно облегая задницу, обрисовало рельеф не только трусов, но и вульвы с её волнительными складками срамных губ.

Я сказал сам себе, что это грешно так пялиться и возбуждаться на двоюродную сестру. Но член не разбирает в каком он родстве с женскими органами — прёт как паровоз эшелон с дровами. В мозгу появляются непотребные картинки — подцепить сразу две резинки: трикушки и трусов, потянуть их резко вниз и не давая опомниться женщине, приложить головку к щели, а там уже дама взмокреет однозначно...

Нет! Ушёл в ванную, прибрался там. Вспомнил, что Захар несколько часов назад здесь дрочил, возбуждаюсь ещё сильнее. Решаю, что позвоню одной вдовушке, оттянусь вечером.

Сестра крикнула, попросила налить свежей воды в ведро. Я опять вынужден смотреть на следующую эротическую картинку: прядь волос свисла на влажный от пота лоб и Полька как раз убирала её за ушную раковину.

«Чёрт! Не буду тянуть до вечера. сестрица уйдёт, позвоню Верке!». — решил пока вода набиралась в ведро.•  •  •

Ты же сейчас помудрел, мог бы и сдержанней быть... Молчу! Молчу! Аж скулами заиграл, гордец! — она отпила из бокала красного грузинского вина, спросила: — Значит говоришь, недолго раздумывал Захар?

Я практически слово в слово, и пересказал наш с Захаром разговор. Пока я говорил, сестра стояла у окна, повернувшись ко мне спиной. Были в моей жизни и более эротичные силуэты на фоне летнего дня, но почему-то в тот раз мне казалось, что линии плеч с шеей волнительнее, чем прямая талия, стекающая на ягодицы женщины.

— Отсюда видны окна твоей квартиры. — подойдя к сестре вплотную, показал на её пятиэтажку. — Если бы я или ты жили на этаж повыше, то можно было семафорить друг другу. — сказал и посмотрел на шею... на плечо. — Не видишь свои окна? Во-о-он поверх той пятиэтажки, только верх стёкол видать. — опустив ладонь на талию, другой указал на её здание, прижался плотнее к ягодицам.

Это какой-то магнетизм!

Точно! Полька сама прижалась ко мне плотнее.

— Как ты прожила эти годы после развода с Вовкой? — спросил шёпотом.

— Как немалое количество разведёнок. — слегка подумав, ответила таким же голосом. — Тебя интересует, были ли у меня отношения с другими мужчинами... ? — моё «угу» и её продолжение: — Я же с родителями жила, детей растила. За двадцать семь лет одиночества только шесть романов... романчиков, если точнее... А после того, как осталась одна в квартире, начался климакс... Вообще не до этого стало.

Мы так и стояли. Все трое. Она спиной к нам: ко мне и упирающемуся в ложбинку меж ягодиц, члену. Губы мои на границе шеи и надплечия, руки на талии. Её тело не бездействует — обе ягодицы «обнимают» пенис, исследуют его на твёрдость.

— Твоё: «Не до этого», окончательно? Или... ?

— Когда отвлечена — нормально всё. А стóит возбудиться, то последствия неприятны. — она отпила ещё глоток вина. — Сейчас уже тяжко... — понизив шёпот до шороха сухого песка пустыни, произнесла Поля.

Я единым глотком вылил вино себе в рот, поставил бокал на подоконник, повернул сестру лицом к себе.

— Не пробовала вот так полечиться? — сказал и поцеловал в губы.

Ладонь без бокала уперлась мне в грудь — ещё сильнее напрячь и можно считать отталкиванием. Не напрягла. Но губы не расслабила. Взял бокал из её рук, поставил к своему: если надавит обеими руками, буду считать за сопротивление и прекращу поцелуй. Не оттолкнула. Определила ладонь на моё плечо. Губы ослабли, поддались всасыванию.

«О, небо, что я творю? Подай мне знак, нужно ли нам с сестрой это? Молчишь? Знак дозволения?»

— Куда ты меня тащишь? — будто юная гимназистка спрашивает об очевидном Поля.

— Лечить... Тебя... Себя. — сказал раздельно, так как был занят разоблачением женщины. — За эти два... дня мы достаточно подхватили... радиационного возбуждения.

— Я видимо совсем ополоумела. Но согласна с твоим выводом — заразились оба.

Её одежды валяются у стула. Она пытается лечь вдоль кровати, я прошу лечь поперёк — не уверен в своём нынешнем потенциале, поэтому решаюсь полизать её межножье. •••

Хоть и делаю это с неохотой (особенно для малознакомых женщин), но иногда применяю куннилингус в качестве поощрения за любовь и ласку.

— Ты свихнулся! — успевает произнести Поля и тут же охает. — Сумасшедший... продолжай... Да, так! А-а-ах! Будь грубее... ! Прибавь страсти... ! А-а-х! Больно! — я остановился, не зная, чем причинил боль. — Не прекращай! Больно! Делай... а-а-ах! делай больно! Не слушай меня, делай больно! Достаточно! — я вновь притормозил, но сестрица потребовала: — Вставь... палец в анус... , вставь... Зажми... перегородку. — не понимая, о чём она просит, бездействую. — Пальцами зажми! А-а-ах! Больнее... ещё больнее... А-а-ах! Клитор... , клитор СОСИ... ! — сестра напрягла поясницу, замерла на минутку, пока я делал, что она велела. — Да! ДА... ! ДА! Сей... час... будет... вз... рыв! А... ! А... ! А... ! О-о-о... !

Много раз смотрел я как из моего пениса выстреливается семя — Полькин оргазм в точности, как мужской: капли слизи, сокращениями мышц, исторгались из вагины. Несколько секунд сестра приходила в себя, затем раскрыла очи в поволоке и улыбнулась.

— Много наспускала?

— Литров пять... Шучу!

— Современный люд, называет это клиторальным оргазмом. Теперь хочу вагинальный. Прости заранее, если оцарапаю тебе спину.

— И ты прости, если не сдержусь, кончу раньше тебя.

— Значит в другой раз. — этим заявлением, возносит меня к вершине эйфории: она хочет продолжения.

Лёг на её разгорячённое тело, смял ладонью сиську. Член у меня опытный, вошёл меж створок сам, сразу и на всю длину. Ожидавшее его влагалище слегка пукнуло, исторгая из себя слизь и газы.

Я, на просьбу вытянутых мне навстречу губ, поцеловал их. Вглядываясь в глаза сестры, ищу в них сигналы удовлетворения. В этом она неоригинальна — так же, как многие партнёрши, закатывает их за верхние веки. И от сокращений пениса во влагалище, очи в такт подёргиваются.

— Честно признался: оперативненько кончил! — совершив ещё пяток, пока член не опал совсем, подмахиваний, бодро произнесла сестра. — Теперь полчаса сна.

Это видимо у нас родовое: я тоже засыпаю после коитуса.

— Как самочувствие пациентки? — спрашиваю у смотрящих на меня глаз.

— Пациентка хочет ещё! Хватит у лекаря зелья... ? Это отлично! Сегодня ночуем у меня. Возражения есть... ? Замечательно! Вперёд подмываться, я после. — вновь учительские нотки в голосе Полины.

Так как мы лежали в полутьме пришедших сумерек, то видимо Полька постеснялась «засветить» своё немолодое тело. Что и подтвердилось: она укуталась своим платьем и в руках держала свёрток белья.

В своей квартире сестра предварительно переоделась в домашнее, а затем разогрела покушать.

Белое вино вместо третьего блюда и размышления о всяких мелочах, которые могут возникнуть при оплодотворении Весты. Естественно я предлагал варианты исхода от лица Захара, а сестра за Весту.

— Вроде всё обдумали, всё учли? — сказала сестра.

— Разве что... половой орган парня несоразмерен вагине Весты... ?

— Ну не настолько же, что до болезненного разрыва стенок! Тебе что-то известно о величине... пениса мальчика?

— Возможно это ракурс такой был, но мне показалось, что бугор в штанах •••

Захара был гораздо больше моего.

— У него встал? — зачем-то (хотя в квартире мы были одни), шёпотом спросила Полька.

— Я даже отправил его в ванную помастурбировать. — раскрыл интимное деяние парня и сразу заметил расширение зрачков и прилив крови к щекам сестры. — Нужно бы узнать у Весты какой пенис у Сашки. И если меньше моего, семнадцатисантиметрового, то пусть будет готова.

— В смысле? Ты тоже собираешься её трахнуть? — Поля даже голос повысила.

— Нет! К тому, что у парня сантиметров двадцать... , а то и более. — предположил я.

— Привыкнет... ! — отхлебнув изрядный глоток вина, сказала сестра. — Я вот о чём думаю: если действительно так, как мы думаем, то ей понравится секс со сторонним мужчиной, начнёт хвостом вертеть.

— Я понимаю — ты противница такого образа поведения семейного человека, но тогда зачем ты помогаешь Весте?

— Ты считаешь, что все эти россказни, о слабосилии Сашки, лишь желание... взбляднуть? Не-е-ет! Не думаю! Она мне никогда не врала! А я её знаю чуть ли не с пелёнок.

— Ты же меня и познакомила с Машей. — я погладил предплечье сестры, ответил улыбкой на её. — Весте тогда восемнадцатый год шёл.

Полина вспомнила, как строила планы, что я проживу с Марией остаток жизни, заделаю ей ещё одного ребёнка. После наших расходов по отдельным жилищам, вновь и вновь сводила вместе. Я напомнил ей, о нашей ссоре за то, что она пыталась вернуть меня к Маше после бракосочетания Весты. Вновь объяснил ей своё кредо: не прикипать к женщине душой, а лишь телом.

— Если бы ты сейчас предложил мне совместное проживание, то я отвергла бы. Восемь лет одиночества, и я уже привыкла к свободе... Походить по квартире в чём мать родила, посмотреть Тэ-Вэ программы, нравящиеся мне...

— Пёрднуть со смаком? — перебил я

—... И это тоже... Не нужно готовить кушать на кого-то.

— Ты говоришь, как мужик... ! Такое свойственно только мужчинам! У женщин в сознание заложен инстинкт обеспечения сохранности очага для мужчины, детей.

— Если бы внук захотел жить со мной, — мечтательно сказала Поля, — я бы согласилась. Но у него сейчас другие интересы... Ты прав: гормоны действуют на его психику... Но я не хочу... Вернее, мне не по себе становится, что я могу подложить под него женщину.

— Моё предложение было всего лишь шагом в размышлениях, и вариант с Захаром стал следующим. — сказал и вспомнил, о чём хотел спросить после озвучивания своего кредо: — Честно признаюсь... В том, что ты самая... пожилая из... Но запросы твоего тела меня удивили. Я хочу познакомиться с ними теснее. Почему ты просишь боли?

— Ха! Это удивительная история... Расскажу, конечно: ты ведь дважды мне близкий человек — как брат и как любовник. Разлей остатки... Несколько лет... , да, семнадцать годков уже прошло... я была сопровождающей в туристическом походе школьников. Передвигались вереницей по горной тропе. Там был канатный мост: подход к нему вымощен досками. Я шла в середине вереницы, размышляла •••

о вероятной интрижке с мужчиной из того же похода, была откровенно возбуждена этими мыслями. За мной следовала крупная девочка. Так вот, она наступила на доску, и та оторвалась от крепежа. Конец доски ударил меня между ног... Ага, как вам по... яйцам. Боль... Боль нахлынула как оргазм: меня буквально скрутило на мосту. Сквозь доски виден обрыв — это тоже пугает, а писька дёргается... , дёргается. Если бы не посторонние, я бы продолжала бы отлёживаться в нирване сладострастия... Дальше флирта тот мужчина не пошёл, а я, лёжа в палатке, ощупывала место удара, больно сжимала вульву... Через некоторое время, уже находясь дома, я ударила сама себя скалкой. Однако ничего схожего не произошло — видимо эффект неожиданности, место удара, не те. Но при коитусе с мужчиной, я попросила грубых манипуляций с нежной вульвой...

— И кончила ты струёй?

— Да-а-а. — Поля находилась в возбуждённом состоянии: щёки, шея и зона декольте алеют. — Испугала партнёра в тот раз... В санатории! И с тех пор... не могу сконцентрироваться на соитии, если не начну его с болезненных ласк.

Вынести далее нахлынувшее возбуждение Поля не смогла — предложила лечь «спать». И вновь её просьбы не щадить нежные поверхности межножья. Я попробовал сдавливать пальцами, покусывать губами — женщина лишь громче стонала. Щелбан по возбуждённому клитору и как следствие новая волна экстаза, окончившаяся микропараличем моей удивительной сестрёнки.

Так как я просил не выключать освещение, то увидел очень неприглядную картину межножья — красновато-бурый, болезненный оттенок, напитанных кровью, больших и малых половых губ. Мне вряд ли захотелось бы войти в неаппетитно выглядевшую щель, но сестра тянула пенис к себе и молила не останавливаться.

— Ещё чуток... , миленький... , ещё капельку... Давай, родненький! Тарань... , бей костями по моей... письке.

Просто удивительно, как она подкидывала таз навстречу моим бёдрам. Попав под гипнотические приказы Полины, я, как в молодые годы, вбивал «сваю» за «сваей» в хлюпающую вагину «молот дизель-бабы». Кожа моей спины не раз «вспахана» коготками женщины, на обоих надплечьях «погоны» засосов.

Вначале дряблые сосцы опалых грудей, к концу сношения выперли пеньками, щекотали мою грудь.

Окончание акта тоже было феерично: пенис сокращался, выстреливая из яиц сперму, влагалище в такт члену сжималось, выдаивая эякулят. И каждый спазм наших органов озвучивался стонами наших душ.

Сил чтобы отойти ко сну чистыми у нас не осталось. Я так и провалился в сон — делая расслабляющий массаж сиськи и живота.

Зарево на востоке, бьющее сквозь плотную ткань штор, разбудило меня. Первое ощущение после осознания где нахожусь — эрекция как в былые годы. Мочевой пузырь так же просил опорожнения — я, наученный опытом последних лет, решил проигнорировать его запрос.

Вот лежит родственница, вряд ли она будет против побудки тем, что её усыпило. Видимо Полька ночью вставала — она в ночнушке. Межножье сухое и по-женски тёплое. Пришлось омачивать его куннилингусом.

«Разбалуется сестрёнка — придётся каждый раз лизать-покусывать». — подумал я.

Органы пахнут пóтом, сильно солены на вкус.

Язык проник меж малых уст, наслюнявил там — теперь и •••

пальцы входят без задержки. От этого ляжки сестры разошлись как распахнутые ставни окна.

— Коленька, мне в школу нужно! Освободи свои кокушки, не жди меня. — тянет мою голову к своему лицу Полина. — Я вот что хочу: будешь кончать, покажешь мне — это ведь необычно... ! Кончать без исторжения спермы.

— Тогда может быть снизишь давление на этом конце члена — возможно сперма выйдет наружу.

— Входи... — «Нет», «Да» не сказала.

После нескольких минут фрикций, в ходе которых сестра не лежала бревном, а содействовала моему оргазму, я вынул член и додрачивая на лобок, показал, как пенис сокращаясь в эволюционном рефлексе, выдавил лишь капли сока простаты.

— Днём встретимся? — спросила сестра, после того, как я опорожнил мочевой пузырь и омыл конец.

— Пенсионер может сам составлять расписание на день. Мне с Вестой поговорить?

Сестра попросила не смотреть, как она будет одеваться, ответила:

— Тебя она стесняется. Я ей позвоню... Как считаешь, может сегодня или завтра пусть начнут? Чтобы привыкли телами!

Я одобрил её предложение и высказал своё:

— Спроси у неё, может без затемнения потрахаются!?

— Хм... предложу.•  •  •

подумал я, глядя на большую часть оголённого бедра Весты.

— Что случилось?

— А ты не догадываешься? — скрипя всеми зубами спросила девушка и зло зыркнула на меня.

— Нет! Он причинил тебе боль? — почему-то одна и та же мысль вертелась в моей голове.

Видимо я подсознательно чувствовал ответственность за дочь моей любовницы. Мне хотелось, как можно надёжней оградить Весту от болей.

— НЕТ! Не больно! Папа Коля, он... он... он только вставил, сразу кончил! А я... , а я... Папочка, докончи ты... ! Блин! Да! ДА! ДА! ДА! Трахни меня пока я не умерла от позора. — прокричала, откинув простыню и оголив для меня своё молодое тело.

Веста не только оголилась, но и развела ноги. В свете из прихожки я заметил белёсую струйку семени изливающуюся из влагалища.

Тот скрежет зубов, на который прерывались слова Весты испугали меня больше, чем ярость из глаз неудовлетворённой женщины. Так что медлить я не стал, отбросив все размышления о греховности деяния, приступил к лечению моей, пусть названной, дочурки.

Давненько у меня не было полового акта с нерожавшей женщиной. И лишь только тот факт, что всего несколько часов назад я опорожнил яйца, вкупе с моей опытностью и желанием удовлетворить Весту, сдерживали мой оргазм.

Введя пенис, я на несколько секунд замер, ощутил забытую тесноту и пыл вагины, пульсацию крови в капиллярах. Первая полноценная фрикция, вторая, третья и последующие под взором очей женщины, приподнявшей голову и наблюдающей за скольжением, за тем, как под действием «плунжера» выдавливается сперма Захара.

Я опустил тело на локти, поцеловал в уста. Долго и страстно всасывая их, принимал ртом стоны наслаждения. Вздохи эйфории пробудили и во мне резервные, придерживаемые на существование организма, силы.

А какие стоны издавал я сам! Это такой экстаз, чувствовать себя помолодевшим, способным утолить голод похоти молодой женщины. Я реально понял, что значит выражение: «Пол жизни отдать за миг сладострастия!».

Не заметив, что женщина оргазмирует, я продолжал таранить её лоно, переключив внимание на колющие острия сосков. Приподнял великолепие грудей, присосался к соску.

— Пап, нежнее. — хриплым голосом попросила Веста. — Сиськи нежнее... Противно телами липнем. Давай я перевернусь.

Она просто перевернулась, встала на четыре опоры.

— Нет, не так! — сказала Веста, после того как я попытался примостить своё тело меж её ног. — Я сожму свои, а ты упирайся коленями по обе стороны от моих... Получится, милый!

Вначале мне было неудобно входить в неё в такой (вероятно современной) позе, но женщина выгнула поясницу таким образом, что попка её превратилась в своеобразный буфер, о который так приятно ударять пахом. Одно неудобство — излом пениса, мешало мне, но возносило наслаждение партнёрши на желаемый ею уровень.

Постоянный гул — уже не синхронные с фрикциями стоны, и шлепки моих мокрых от слизи бёдер о ягодицы — вот какой аккомпанемент давно не звучал в моей холостяцкой берлоге.

Веста даже приноровилась подмахивать, но также необычно: просто дополнительно изламывала свою поясницу, от этого «станок» приближался ко мне. А дополнительная плотность охвата ствола •••

невозможно сравнить ни с чем. Уже едва сдерживая эякуляцию, я сильно сжимал зубы.

— ВСЁ! — я еле услышал это слово. Ей пришлось добавить: — Всё, папочка, всё. Я насытилась. Давай опять по-миссионерски. Кончай, когда захочешь. — хрип голоса Весты, как голос много курящего человека.

Мне не пришлось повторять дважды — позволил удовлетворить себя... Пенис вздрагивал в теле женщины, а она целовала мои губы и щёки.

— Ой как великолепно! — сказала Веста, положив голову на мою грудь. — Ты не брани меня, папа Коля! Со мной такое впервые — Захар, как кот, вставил и мгновенно кончил... , а у меня настрой был, как минимум на пятиминутное соитие. Тогда бы... Но что не делается — всё к лучшему... Я потрахалась с тобой. Когда с тётей Полей начали планировать, то сошлись на тебе. Уже мечтала, как это будет с мужчиной, который спал с моей мамой. — «птица-говорун» видимо решила выговориться. — Помнишь коитусы с ней... ? Кто из нас лучше?

— Глупышка! Конечно ты! Мама твоя уже рожала. Это раз. Хотя и была на тринадцать с лишним лет младше меня, но ты младше её тогдашней на восемь годков и юнее меня на тридцать! Это два. Ты страстнее в разы! Это три... Да, Маша стонала! Но! По крайней мере не вставала в такую позу, как ты нынче.

— Саша мой такой выдумщик и если бы не обстоятельства, то... Назавтра опять договорись с Захаром.

— Я сейчас при тебе позвоню. Узнаю почему он удрал как трус... — листая в мобильном телефонный справочник, посмотрел на обнажённую падчерицу. Это невероятное приключение, произошедшее со мной, не отпускало кружение моей головы. — Алло, Захар, ты чего убежал?

— Дядь Коль, я опозорился! Она, наверное, уже рассказала тебе... ! Кончил мгновенно.

— Разве ты не прошёл порно обучения? Мог бы подождать восстановления...

— А разве она не могла остановить меня. Я попросил прощения, а она лишь промычала.

— Забыл я тебя предупредить — она глухонемая. — глядя в расширяющиеся от удивления глаза Весты, я быстро выдумал, чем объяснить её «мычание». — Да, сынок, и такие женщины не противницы хорошей... ебли.

— Да какой из меня... ёбарь? — ответил тем же на моё сквернословие парень. — Стыдуха!

— Тебе на восстановление потенции сколько времени нужно... ? Полчаса? Это хорошо! Значит делаем так. Ты перед свиданием, займись мастурбацией... Захар! Твою мать! Мы же с тобой мужики, можем общаться на всякие интимные темы. Так что, завтра в полдень, вздорчни, ополоснись и ровно к часу войди в мою спальную и так трахни мою любовницу, чтобы она обрела голос. — слушая мою речь, Веста присела на постели. — И кончив, всё равно не покидай ложа пока она не укажет тебе жестами, что ты свободен... А если она захочет дополнительного, в кавычках, укола, то сама простимулирует твой орган... Пососёт? — посмотрел в глаза Весте, она кивнула в знак одобрения. — Она в этом не лучшая... доярка, так сказать, но для такого первоклассника, как ты, сойдёт!

— Дядь Коль, •••

а можно мне для храбрости... ?

— Небольшой бокал красного вина. Ты понял, Захар? Небольшой! Я ещё вечером тебе позвоню... — отключил мобильник и обратился к женщине. — Ты как объяснишь Саше?

— Уже продумала и позавчера сводила его к знахарке. Я, правда, не доверяю всяким бабкам, но для дела пойдёт... Сказать, что я придумала... ? Завтра ты будешь первым...

— Кочегаром, так сказать! — перебил я Весту. — Отличная идея, между прочим! Значит у тебя срок овуляции в эти дни?

— Вообще-то ещё нет, но подготовку начали. Хи-хи! — прыснула в ладонь женщина. — Но ты не считай это за распущенность. Я решительно хочу забеременеть и готовлю не только тело, но и психику... Нет! Я ему впервые изменяю... До него конечно были другие парни, но они, заботящиеся лишь о собственном удовольствии, сопляки... А я наблюдала, как цветёт возле тебя мама, мечтала о таком же мужчине... Начала... ? За два года до вашей с мамой встречи... Ничего не рано! Скажешь тоже! За три года до знакомства с Александром, я меняла парней, как... , короче, чтобы не пользовать клише: «Как перчатки», практически еженедельно. Но увидев, как ты ухаживаешь за мамочкой, как бывал сдержан с ней, я поняла, что хочу именно такого партнёра. Забросила посещать дискотеки, ночные клубы. Пошла по библиотекам, театрам. И сразу же встретила Сашу. Он, в отличии от юнцов, лишь через несколько дней поцеловал меня при прощании у нашего подъезда. И в постели Саша поступал... и до сих пор поступает, как опытный любовник. — она посмотрела на «мумию» пениса, мне в глаза. Затем резко встала с постели, отправилась в ванную.

Так же быстро вернулась и начала одеваться ни грамма меня не стесняясь. Наблюдая за плавными движениями стройного тела, вспоминал её, восемнадцатилетнюю. Она в те годы ни разу не прошлась передо мной в недостойном, материнского строгого воспитания, виде. Но и те моменты, когда она была в одежде, не привлекала меня как объект вожделения. И, напротив, встречая её, замужнюю женщину, я отмечал в своём сознании, что тело падчерицы манит меня.

Если юное тело очаровательно непорочностью, таинственностью смущения неопытного сознания, то зрелая женщина Веста прекрасна именно спелостью форм. На ум пришло сравнение с фруктом.

Сформировавшаяся слива ещё зелена, кожица на ней туго натянута, долевая бороздка лишь обозначена. Такая ягода конечно поможет утолить некую жажду, но терпкость её соков притягательна лишь оголодавшим путникам-юнцам. И вот посиневшая слива, в матовой патине фруктового воска, ещё более нáлитая мякотью, с ярко выраженной бороздкой, манящей органы войти меж «губок», раскрыть тайну, вкусить зрелость, познать истинное наслаждение и пьянеть от каждого грамма-амброзии.

И в тот раз зрелая сливка-Веста, умудрённая годами, не стеснялась показать красоту своего тела. Чмокнув меня на прощание, оставила на щеке свой аромат.•  •  •

мои недоговорённости, дозналась.

— Как я и предполагала! — со скорбью и некоторой злобой произнесла сестра. — Лишь бы окончательно не скурвилась. Жалко будет Сашу. — но скрытым подтекстом жалела о моей измене ей.

— Тебя не поймёшь: то ты желаешь счастья материнства Весте, то жалеешь Сашку. — мне припомнились наши былые ссоры и в моей интонации так же зазвучали недружественные нотки. Но опомнившись, я умягчил тон и докончил: — Поль, не думай о том, что ещё не сбылось. Она обещала мне окончить измены после оплодотворения. А если считаешь, что ты несколько обделена найденным счастьем, то я постараюсь наверстать.

— Осилишь значит две грядки вспахивать? — нарушила она минутную тишину.

— А на что мне даны руки, язык?

— У-у-у! Если к такому набору инструментов, приплюсовать вакуум-компрессор, то остаётся беспокоиться лишь о надёжности наших моторов. — повеселела сестрица, настроившись на позитив моей интонации. — Ну что ж, на старости лет можно поизвращаться в оральных усладах. Восточный знак бессмертия Инь-Янь нам в помощь.

— Мне остаётся лишь подкорректировать твоё предложение — не «можно», а «нужно»!

— Обязательно нужно! — уточнила Полина, добавила: — Как и гигиена тел не отвлечёт нас от наслаждения.

Полька отправила меня первым, сама тем временем подготовила ложе — когда я вошёл в спальную, учуял ароматы свежести.

Сестрица появилась пред моими очами обнажённая и такая же раскрасневшаяся от горячей воды, как в день уборки в моей квартире.

И не менее страстная, просящая не щадить нежные половые лепестки и клитор, постаревшая нимфа добилась от меня своих пожеланий.•  •  •

заставила Сашеньку побрить мой пирожок. И в продолжении действа намекнула, что знахарка, как бы в тайне от него, поведала мне, что кобель не зря лижет сучью вульву и я мол должна не артачиться если муженёк захочет почесать язычком меж срамных губ... Я же настойчивая, уболтала брезгливого. На уговоры тебя не затрачу много времени?

Я устроился между её бёдер, и нежно поцеловал её сладкий бутончик.

Веста запустила свои тонкие пальцы в мои волосы, и плотнее прижала к своей писечке, побуждая меня к более активным действиям. Втянув в рот нежные крылышки её срамных губок, я плавно скользил по ним языком, иногда проникая между ними. В эти моменты мой кончик языка упирался в мясистый капюшончик, скрывающий бусинку клитора, и она слегка вздрагивала. Нежно подхватив её под бёдра, я слегка поднял стройные ножки вверх и протиснулся языком в её вагину, раздвигая тугие эластичные стеночки. Если снаружи её промежность была чисто вымыта, то внутри меня ждал приятный сюрприз. Как только я проник в её дырочку, то сразу ощутил, насколько она была возбуждена. Мой язык окутал её густой нектар, который только и ждал, чтобы ему позволили выйти наружу.

Хрономентёр, с великим разочарованием, предупредила, что время истекает, и я должен приступить к основному способу разогрева.

Я поднял попку доченьки на стол, направил меж створок раковины член и посмотрел на лицо партнёрши. Она вновь смотрела как её драгоценность поглощает моё достоинство. Показал ей как плотно соединяемся мы лобками, затем подхватил под ягодички и понёс любовницу на диван.

Встал на него коленями, женщину облокотил о спинку, подсунув, руки дальше под её коленки, ухватился ладонями о верх дивана. Плотно прижимая женщину к спинке, совершил пробную фрикцию — чтобы она смогла сказать о дискомфорте.

Веста улыбнувшись плотнее охватила меня за шею руками.

— Мы такое практикуем, так что, папочка, не волнуйся за меня... — с остановками на набор воздуха в лёгкие, прошептала Веста.

Мне пришла в голову шальная мысль, что Полина вряд ли сможет так согнуться, но попробовать с ней такое, не лишнее.

А Веста тем временем, уже просила быстрее закончить, так как уже два раза кончила. Я увеличил темп фрикций и за пару минут до того, как раздался стук в дверь, успел удовлетвориться сам.

Веста побежала в спальную, я надел брюки с футболкой. Время было около часа, это пришёл Захар. Я впустил его и наказал сразу идти ополоснуть уличную пуль. Сам за это время проветрил комнату, где мы с дочуркой так пылко готовили «топку»

— Сынок мой, женщина ждёт от тебя юношеской мощи. Но сразу не вставляй! Сначала сделай ей приятное язычком и пальчиками.

— Куннилингус?

— Да! Она вообще-то готова... , да течёт уже, так что двух-трёх минут оральной ласки хватит... , впрочем, она сама тебя за уши потянет, тогда может начинать... ебать. Если произойдёт вчерашнее, не вынимай член! Продолжай лежать на сиськах и целовать. У меня получалось дважды трахнуть девушку, не вынимая. Там •••

на кроватной тумбочке стоит бокал с вином, если жажда замучает, выпей глоточек, и даме предложить не забудь.

— А в жопу она даёт?

— Вы, современная молодёжь, настолько извращены, что противно! Она не настолько падшая женщина, чтобы менять традиционные коитусы, на совокупления в не предназначенные для этого отверстия. Иди уже. Удачи!

Теперь я, как страж, сел у двери на кресло и ждал появления парня. Глянул на часы — начало акта в 13 13.

Сидел прислушивался к шумам из спальни, вспоминал свой первый акт с девушкой, жалел, что не было в тот момент такого наставника, как я у Захара. Но и без всякого гуру я смог начать половую жизнь в подходящий для этого срок — в семнадцать лет и партнёршей моей была моя будущая супруга, так же впервые принявшая меня, как мужчину. А вот сыновей своих я не смог обучить — сами (а может и не сами, а с таким же, как я советником, начали жить как мужчины) дошли до этого. А вероятнее всего всё произошло по эволюционной накатанной — по наитию, по инстинктам.

Стоны за дверью прекратились. Я не хотел, чтобы меня сочли за любителя подсматривать-подслушивать, пошёл на кухню.

Часы показывали 13 41 когда появился Захар. Он, прикрывая срам, кутался в свою одежду, вошёл в ванную. Улыбкой его можно было осветить полквартала!

— Дядь Коля, это такой кайф! Пусть мои руки отсохнут, если я ещё вздрочну... — начал он после омовения.

— Наполнил значит Оленьку мою своим семенем? Молодца, паря! Хлебни винца, восстанови потерю сил кровью винограда... Ты сейчас иди, я без света не могу разобрать, хочет ли она ещё, понравился ли ты ей. Если она ещё захочет, придёшь... ? Я позвоню... Иди уже.

Парень побежал с такой прытью, что я подумал о том, что он хочет трахнуть какую-нибудь подружку, к которой не решался подступить.

Я тихонько раскрыл дверь спальной — Веста спала, свернувшись в калачик.

Мне не нужно напоминать, как истощается организм после активного перепихона — поставил кастрюлю на плиту: отварю холостяцкой еды — пельмени. Когда подошло время вынимать их из воды, специально гремел шумовкой, тарелками.

Веста вышла из спальни голой.

— Папка! Я там постель испачкала — забыла щель заткнуть. — не стесняясь меня вставила тампон меж бледно-бордовых губок. Заметила, что я наблюдаю за процессом, прыснула в ладошку. — Извини, миленький. Я видимо нахожусь в трансе.

— Ты же говорила, что в девичестве перепробовала множество связей с парнями? Вспомнила юность? За пятнадцать лет изменился потенциал парней, как ты считаешь? — начал я разговор, после того, как женщина вышла из ванной.

О том, что произошло полчаса назад, можно было судить о весёлом блеске возбуждённых очей, о коже лица и шеи цвета розового мрамора. Я посматривал на левую грудь женщины, оголяющуюся из-под рубашки.

— Нет, не изменилось отношение молодых парней к сексу. Захар такой же. Суетливый, дёрганный и трясущийся не известно отчего.

— А что ты хотела от парня с минимальным опытом? Не поверишь, я такой же торопыга был. •••

Это потом, через годы совершенствования, я привык контролировать себя... — не успел я закончить фразу, как раздался стук в дверь.

Женщина шмыгнула в спальную, я открыл дверь. Полина собственной персоной.

— Привет! — светясь как лампочка Ильича, сказала сестра и впилась в мои губы поцелуем.

Я приложил палец к губам, показал на дверь спальни.

Полина осеклась и продолжила громко:

— Я посещала ученика тут неподалёку, зашла поприветствовать тебя. О, Весточка, ты ещё не ушла? Цветёшь, моя родненькая!

— Здравствуйте, Полина Минаевна, и вы лучезарны. — Веста успела надеть юбку с блузкой, и о том, что она только их надела, свидетельствовали расстёгнутые верхние пуговицы. — Где-то раздают эликсир счастья? Ха-ха-ха! А не ушла я по причине усталости... Да, отхватила свою дозу эйфории... — опьянённой счастьем женщине не до былой скромности. — Нет, дольше задерживаться не могу — и так бизнес страдает. Папик, следующая встреча в понедельник. Пока, мои дорогие! — мельтешение женщины, заведённой от экстаза, кружило и мне голову.

— Значит нашей подопечной понравилась нынешняя встреча?

— Как видишь! — я не посвятил Полину в наш с Вестой уговор. — Ты действительно где-то рядом была?

— Нет. Но прикрыть нашу связь попыталась. Подумает о нас чёрте-что! Разрешаю сводить меня в кафешку, накормить шашлыком и опоить коньячком. Затем извращённо растерзать меня... желательно в моей квартире, но если самец захочет уволочь самочку в свою берлогу и...

— В таком случае я даже постель после Весты убирать не буду — унюхаешь запах их совокупления.

Последующие часы мы так и провели — дорогая шашлычная с натуральным погребком вин; беседы вначале о возбуждённости Весты, затем о наших отношениях. Сестрица делала упор на то, что хочет получить от инцеста максимально возможное: и нежные поцелуи на людях, грубые ласки в постели.

Окончился вечер страстным соитием на обтруханных выделениями Весты и Захара простынях. Как юнцы малолетки, как приговорённые к смерти узники, с условием последнего желания, мы наслаждались коитусом в вариациях поз, достойных альбома Камасутра.•  •  •

оставшихся с прошлого года. — подал я упаковку презервативов. — Три часа вам хватит... ? Беги за подружкой... , я постель поменяю для вас.

— Дядь Коля, она начнёт стесняться, придётся объяснять, время тратить. Я сказал, что это квартира моего деда. Вот тут на диване...

— Тогда простыня хотя бы нужна... ! Вот пара... если девушка застесняется и захочет предварительно спрятать... прикрасы.

Наказал парню захлопнуть дверь, спустился во двор. В такой ранний час прохожих было мало, и я с лёгкостью вычислил пассию Захара. Обычная девчушка, ничем не примечательная, мимо таких проходишь и замечаешь их разве только столкнувшись. Скромное платье до колен, плоская грудь, острые мослы локтей и ключиц.

То, какая зажатость в её походке говорит, что она долго решалась на интимную встречу с парнем. Возможно это у неё первый раз.

Эта мысль меня возбудила. И хотя не прошло ещё 12 часов, после наших игрищ с Полей, я захотел трахнуть её в одном из школьных помещений. Сестра говорила, что готовит методические пособия для уроков, восстанавливает на них краску, багеты.

Прошло около получаса, как в мой подъезд вошла девушка Захара и я был у дверей школы, когда зазвенел мобильник. Вызов от Захара. Порно рассказы на cэфан точка ру.

— Деда, помоги! — голос парня даже сквозь эфирные помехи не оставлял сомнений — с ним что-то случилось. — Деда... , у меня член в пизде застрял! Больно! Помоги!

— Не паникуй! Я рядом, пять минут и буду дома! — развернув ступни в обратную сторону я прибавил шаг и вспоминал, что мне известно о склещивании половых органов. — Не дёргайся! Целуй девушку, говори нежности, поглаживай тело. Она должна расслабиться.

Продолжая указывать, я понёсся домой как мог быстро. Вспомнил, что Веста не окончила медицинский институт и её знания пригодятся. Позвонил ей, объяснил суть. Она сказала, что проезжает рядом с моим домом, и предложила встретиться у квартиры. Я поблагодарил и вновь позвонил Захару.

В трубке слышался голос парня, почмокивания и всхлипы. Конечно основная причина склещивания лежит на женской психике. В данный момент необходимо успокоить не только девушку, но и сердцебиение парня нужно понизить — зажатые вены пениса не выпускают кровь. Она, поступая по артериальным сосудам, увеличивает размер члена, отчего кажется, что ситуация только усложняется.

У моего подъезда стояла машина скорой помощи. Я подумал, что парень молодец, сориентировался сам, быстро поднялся на свой этаж. Веста уже стояла у двери, прислушивалась к шумам из квартиры. Сказала мне, что только-что медики приехали к соседям этажом выше.

— Корвалол есть... ? Сразу капель пятьдесят накапай и не разбавляя дай сначала девочке, затем столько же Захару. — сказала она, войдя в квартиру первой.

Я направился на кухню к аптечке, нашёл пузырёк, плюнул на просроченность снадобья. Вошёл со стаканом воды и ложками в зал.

— Пап, уже не нужно. Сами справились. — сказала Веста.

— Это твоя мама? — спросила у парня девушка.

— Не мама, а тётя. — раздражённо перебил Захар.

Они сидели укутанные одной простынёй на диване. Девушка в •••

пунцовом облачении стыдобы лица. Она кутала тело, прятала даже подбородок. Заметив, что я увидел оголённые пальцы ступней, прикрыла и их.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Кто-то громко закричал на том этаже, и сразу грохот. (только позднее я узнал, что сосед навернулся со стремянки, задел телевизор, тот загремел не хуже грома, от чего и произошёл катаклизм) — Захар прикрыл остатком простыни лишь паховую зону, положив поверх неё и обе ладони. Я понял, что эрекция у парня так и не прошла.

— И это испугало девушку. Так я понимаю? — в голосе Весты строгость, помноженная на ревность.

Девушка лишь кивнула. Появившиеся слёзы совсем не украсили красное личико.

— Не плач, внученька. — смягчил я напряжение. — Захар, вот тебе полотенце, прикройся. А ты сходи в ванную, прими контрастный душ. — вмешиваясь в сознание молодых людей деловитостью, я окончательно разрядил обстановку.

Парень постарался под покровом простыни расправить полотенце, но всё равно засветил нам свой стояк. Как не куталась девушка, не смогла прикрыть оголённость верхней части спины и опять-таки верха бёдер. Вспомнив о одежде, вернулась к ложу, взяла со стула платье, уронила лифчик с трусиками, пока приседала за ними, оголила худую попку. Захар увидел, как я пялюсь на ягодицы его подружки, простонал.

— Пап Коль, ты на кухню выйди, мне кое-что нужно с-с-с... сказать мальчику. — негромко попросила Веста, как только послышался щелчок задвижки на двери ванной.

— Тётя, не надо! — попросил парень, когда я оказался за поворотом на кухню.

— Ты пожизненной травмы хочешь? — тихо спросила Веста. — Я только руками... Ого! Как тебе должно быть больно даже сейчас.

Это её «Ого!» заинтриговало меня, я выглянул. Член парня, окольцованный нежным объятием пальчиков женщины, выглядел почерневшим органом африканца.

— Ой, а с кокушками-то что? Не лопнули они у тебя? — поглаживая мошонку одной ладонью Веста мастурбировала ствол другой. — Не беспокойся, всё у тебя в норме, синяк с пениса сойдёт, сможешь нормально потрахаться.

— Тёть, я твои сиськи чуток вижу. Можно потрогать? — даже с моего ракурса было видно, что у наклонившейся у ног парня Весты, бюстгальтер свободен и оголяет верх грудей.

— Ах ты ж хулиган! Но для твоего облегчения, разрешаю поласкать меня. — Веста расстегнула пару пуговиц на платье, показала полупрозрачное бельё.

Захар не стал дожидаться пока расстегнётся следующая пуговка, просунул длань под чашечку бюстгальтера.

— Нежнее, мой мальчик... Ещё нежнее. Вот пусть твоя головка изобразит мой сосок, — она будто охватила конец щепоткой пальцев, поводила-покрутила ими по венцу. — таким образом сделай пальцы и нежно массируй. — видимо женщина решила дополнительным воздействием на головку и томным голосом подстегнуть процесс. — Вот это у тебя член! Хуище, — громким шёпотом произнесла волшебные слова Веста. — а не член! Не удивительно, что влагалище окольцевало! — женщина собрала с уретры слизь, размазала её по залупе, под венцом и плотнее охватывая пенис, гоняла ладонь вверх-вниз.

— М-м-ммм! Правда большой?

— Больше чем у твоего дяди! Клянусь! — томный шёпот женщины даже на меня воздействовал.

— Весточка, миленькая, а может... ротиком? — не •••

выпуская из рук обе груди женщины, попросил наглец.

— Или сиськи, или минет... ! — в голосе Весты появились шутливые нотки. — Ты не дотянешься рукой в таком положении.

— Ты встань ко мне боком. Так получится! — быстро придумал парень. Размышлениями он скорее успокаивался, чем возбуждался. — Весточка, член болит, а ротиком будет нежнее!

— Ты только поторапливайся — не хватало нам, чтобы девушка заметила, как я тебя лечу. — Веста повернула тело, как предложил Захар, наклонилась к паху, затем расстегнула оставшиеся две пуговицы, достала из чаш бюстгальтера груди и поцеловала головку.

Парень конечно не упустил шанса одной рукой гладить ближайшую к его правой руке грудь, а левую положил на голову женщины. Она подняла лицо к нему, сказала:

— Осторожно! Как бы я не подавилась твоей громадиной! — и тут заметила, что я подсматриваю. — Папочка, контролируй девочку.

Захар так же повернул голову в мою сторону. Покраснел лицом, но не сделал даже попытки прикрыть срам. Я подошёл к двери ванной комнаты — плеск воды характерен для монотонного движения. Иногда слышны своеобразные звуки — глубокий вдох и томный выдох, перебиваемые лёгким постукиванием шланга о ванну.

Ловя себя на мысли, что становлюсь старый извращенцем, вошёл в туалет, встал на ободок унитаза и осторожно заглянул в ванную.

Девочка мастурбировала.

Она медленно водила лейкой душа меж своих бёдер и мяла грудку. Маленькие ареолы, мелкие соски — ничего возбудительного для, моего любящего объём млечных желёз и ягодиц, сознания.

Я уже приподнял ногу, чтобы слезть со стульчака, как увидел, что девочка посмотрела на мой лосьон после бритья. Притормозил.

Девушка положила лейку на дно чаши, взяла тубу в фаллическом символе, осмотрела недолго и примерила её к своим срамным губкам.

«Нет, я больше не должен возбуждаться!«. — сказал я себе и покинул туалет. (потом я хорошо омыл тубу. Подумал о извращённой фантазии девушки, выкинул даже зубную щётку — эта современная молодёжь чего только не выдумает)

— Что-то Верка долго там. — сказал ворчливо Захар.

Он вновь укутан полотенцем. Веста в прилежном виде сидела на кресле. Нога её лежала на другом колене, нетерпеливо покачивалась.

— Полегчало? — спросил я у него, наблюдая за личиком Весты: та же самая озлобленность, как после быстрого коитуса с Захаром в первую встречу.

— Да, благодаря вашей любовнице... Дядь Коль, я ведь не слепой недоумок. Могу мыслить логически. И об этом я догадался после второго акта с... глухонемой. Да, да. Вы, дядь Коля и Веста, и даже Полина Минаевна, моя математичка, попались на этом. Я сразу нашёл информацию об обществе глухонемых в городе. Такого возраста как вы говорили есть всего четыре женщины. И ни одна из них в вашем доме не живёт.

— А если я придумал насчёт подъезда? — перебил я откровения парня.

— Во-о-от! Я решил посмотреть кто же эта особа. Пришёл в ваш подъезд за полчаса до срока. Ждал до без пяти минут, понял, что дама явилась ещё раньше меня. Вошёл, сделал что нужно, пошёл якобы домой. На самом деле стоял так, чтобы было •••

видно кто из подъезда выйдет. Пришла математичка... Ваша сестра... ? Ладно. Я сразу за ней в подъезд вошёл, услышал ваш с ней разговор. Затем из подъезда вышла моя радость: Веста, жена моего родного дяди. О том, что она с вами была давно знакома я знал с тех пор, как вы начали жить с моей мамой. Ну, а остальное дело логики. Веста ваша любовница! Благодарю вас, мои хорошие.

— Раз ты такой разумный, надеюсь об этом никто кроме нас не узнает? Тебе понятны последствия... ? — поскрипывая зубами сказала Веста. — Да что же это там застряла твоя подружка?

— Но как же тут замешана ваша сестра? — не обращая внимания на тираду Весты, продолжил размышлять парень. — Я вначале решил, что она ваша другая любовница. — он почесал затылок и продолжил. — Минаевна либо знает о ваших связях... , либо сама сводня. Если так рассуждать, то дядя Коля попросил познакомить с молодой женщиной, а та в свою очередь захотела свою задумку. — парень не смотрел на нас, будто рассуждал вслух. — Но почему выбор пал на меня? В городе полно парней с более привлекательными...

— Я хочу забеременеть! — окончила логический ряд Веста. — А у тебя гены моего супруга... Наконец-то! — послышался звук открываемого шпингалета на двери ванной. — Её отправьте домой. Сами ждите! — наказала нам женщина.

Очи Веры опущены долу, она лишь спросила Захара проводит он её или нет. Захар приврал, что дожидается от меня нагоняя, пообещал позвонить.

— Дядь Коль, у вас было подобное? Я реально обоссался за свой пенис! — сказал парень, как только Вера ушла.

— Ни разу... Если не считать оргазмический паралич женских органов, которые... я бы сказал, доят член, высасывая драгоценность. Ты мне вот в чём поклянись: в будущем ни за что не напоминай Весте о этих днях. Ни намёком, ни пошлым взглядом.

— Клянусь! — со всей пылкостью юноши сказал Захар. — Значит только до зачатия... ? Плохо. А почему она сейчас злая?

— Не злая! Возбуждённая! Я вероятнее всего уйду, а ты... , ты делай всё, что она скажет... Поверь мне, опытному старику, это нужно не только ей, а главным образом тебе. Будешь опытным любовником, сможешь так... любить свою супругу, что она не изменит тебе. И! Помни! Пенис свой ты не на помойке нашёл, не совокупляй его с каким попало отверстием. Чем тебя пленила Вера?

— Даже не могу объяснить. Действительно кинулся как... голодный пёс на мосол. Когда раздел — разглядел. Одна обёртка!

— Ну, судя по тому, что произошло, скорее всего железный капкан! — сказала Веста войдя в зал. Она укуталась в ту же простыню, что была на Вере. По интонации сказанного можно было судить, что омовение её несколько успокоило. — Едва не лишила меня желаемого. Но прошу вас не осуждать бедную девочку. Я сама такая же... дрыщ была, пока не набрала вес. А помогли мне в этом... инъекции спермы. А то, что испугалась, так это стечение обстоятельств. •••

Грохот, произошедший в состоянии оргазма.

— Так, молодые люди, — придав голосу менторский тембр, начал я. — Вот вам по ключу от хаты. Сами организовывайте встречи. Меня не забудьте предупредить.

— Дядь Коль, мы понимаем. — Захару не нравятся лишние наставления, особенно в таком простом вопросе.

— И долго ты намереваешься разъяснять? — одновременно с парнем сказала женщина.

Я ни слова не сказал — у самого в паху давило, требовалась помощь сестрички. Которую я нашёл в кабинете математики.

— Это однозначно волнительно: опасаться поимки посторонним человеком или не дай бог учеником, но я не настолько пьяна, чтобы пренебречь достоинством.

— А я размечтался... трахнуть училку в классе. — улыбаясь сказал Полине и притянул за талию к себе. Поцеловал, считая, что она согласится на немедленную помощь.

— Дома расскажешь, чем вызвано твоё желание. — оттолкнула она меня.

У неё дома я рассказал о случае вагинизма у Веры, о лечении, о том, что парень ВСЁ знает о нас и наших планах. За чистосердечное признание был обласкан, удовлетворён.•  •  •

все складочки, все достижимые языком глубины влагалища.

Веста длительное время наслаждалась куннилингусом, самоублажалась ласками сосков и своими стонами. Я припомнил о перепонке между прямой кишкой и вагиной, намочил пальцы во влагалищных соках, проник указательным в анус.

Либо женщина была в трансе эйфории, либо она уже знакома с проникновением посторонних органов за Рубикон сфинктера. Воздействие на смежные нервные окончания так сильно сказалось на психике Весты, что она начала сквернословить, в моменты оргазмов.

— Папик, как бы нам не перегреть тело! — вполне осознанно сказала любовница. — Разрядись сам.

Пенис уже несколько минут ломило от напряжения — я не раздумывая вошёл в пылкое лоно женщины и за пару минут энергичных фрикций спас его от разрыва. Веста осталась лежать, а я пошёл завтракать.•  •  •