В плену. Порно девушки в плену

Это рассказ про девушку Светлану, которая насильственным способом, связанная веревкой по рукам и ногам, познала, что такое лесбийская любовь.

Светлана, миловидная девушка 21 года, с длинными светлыми волосами и худощавой фигурой, с красивой высокой грудью и круглой попкой. Света была предметом ухаживания мужской части ее курса, однако оставалась недоступной. Училась она, на третьем курсе педагогического института.

Предлагаю вниманию ее рассказ:

«В этом году мне предстояло проходить летнюю практику в одном из пионерских лагерей, в качестве вожатой.

Лагерь располагался посреди леса на берегу небольшой реки. Мне досталась группа девочек 11—12 лет. Особых проблем с ними не возникало и у меня было довольно много свободного времени. Я сразу подружилась с девушкой Юлей, которая была вожатой старшей группы. Под ее началом были девочки (или девушки!) 13—14 лет. Группа была беспокойная, девочки так и норовили сбежать вечером к мальчикам и поэтому я часто помогала Юле в работе. Иногда просто заходила попить чай и поболтать.

Из всех девочек Юлиной группы привлекали внимание две подружки, Лена и Катя. Они постоянно ходили вдвоем, иногда даже в обнимку. Про себя я называла их «близнецами», хотя они были совершенно не похожи.

Лена — полногрудая (для ее возраста, конечно) брюнетка с короткой стрижкой под «мальчика», которая очень шла к ее «остренькому» личику. Черная футболка и черные джинсики туго обтягивали ее стройную фигурку, не скрывая закоулков и выпуклостей ее тела.

Катя была блондинка с длинными волосами, вьющимися мелкими кудряшками. Белая футболка демонстрировала почти полное отсутствие грудей, а из-под зеленой короткой юбочки аппетитно выглядывали стройные ножки.

А привлекли они мое внимание тем, что бросали на меня долгие оценивающие взгляды. Меня вообще-то иногда рассматривают девушки (особенно в душе), иногда довольно откровенно. Но это чисто девичьи оценивающие — любопытные взгляды. Да и я тоже иногда засматриваюсь на девочек, но чтобы так:

Они смотрели, как хищники смотрят на: колбасу;)

Похожие взгляды я ловила разве что только от мужчин. Такие: раздевающие.

Как-то раз я со своей группой была в душевой. Помогая девочкам, я не успела помыться и когда девочки ушли, то осталась одна. Но только я намылила мочалку, как вдруг дверь распахнулась и с шумом, и смехом в душевую вбежали Лена с Катей. Уже раздетые, на ходу игриво срывая друг с друга полотенца (наша смена кончилась, и пришло время старшей группы идти в душ). Смех оборвался и они замерли, глядя на меня. Они были голенькие и предстали передо мной во всей красе своих юных тел.

(но это так, отступление). А вот что произошло дальше:

Некоторое время мы стояли, молча, смотря друг на друга, после чего Лена вдруг спросила:

— «Светлана Александровна, мы вам не помешали?»

— «Может вам чем-нибудь помочь?» — добавила Катя.

В душевой отдельных кабинок не было, лейки просто располагались в метре друг от друга вдоль стены. Я все время роняла мыло на пол и не как не могла намылить мочалку.

Кате видимо надоело на это смотреть, и она подняла упавшее мыло, взяла у меня мочалку и стала деловито намыливать. Потом сказала мне развернуться к ней спиной и стала неторопливо мылить мне спину. Лена оторвалась от мытья и стала внимательно наблюдать за манипуляциями Кати. Та намыливала все ниже и ниже, дошла до ягодиц, отдала мочалку подошедшей Лене, указав ей намыливать мой живот, а сама принялась, как ни в чем не бывало тереть голыми руками мои ягодицы.

Так они намылили все мое тело не пропустив, ни зада, ни переда. Внезапно Катя прекратила обтирать меня мочалкой и приблизилась ко мне сзади. Ее горячее дыхание обожгло мне шею. И тут я почувствовала на своей спине ладонь. Катя провела рукой по спине и немного приобняв меня, положила руку на живот, слегка прижав к себе, отчего я ощутила жар ее тела. Ее рука, поглаживая, стала подниматься выше, вызвав у меня громкий спазматический вдох и вдруг коснулась обнаженной груди, отчего я вздрогнула и, схватив полотенце — пулей выскочила из душевой, успев лишь сказать, — Спасибо, спасибо, но я тороплюсь» и вытираясь на ходу.

Несколько дней после этого, я не могла забыть этот эпизод, особенно когда встречалась взглядом с девочками, которые улыбались мне в ответ, а я поспешно отворачивалась.

Через несколько дней, в нашем лагере началась игра «Зарница». Лагерь бурлил и суетился. Все разделились на две «враждующие» стороны, «синих» и «зеленых». Я относилась к лагерю «зеленых». «Зеленые», то есть я жили в полевых условиях, в палаточном лагере. А «синим» досталось по жребию жить в корпусах лагеря. Но все равно в них никто толком не жил, все резвились на природе, поэтому здания стояли практически пустыми.

Мне поручили командовать разведгруппой. Как-то раз, сразу после завтрака, я и двое ребят, лет по 18 отправились в «лагерь» противника, «на разведку».

Идя по лесу, я любовалась птичками и цветочками, что, в общем, не соответствовало статусу разведчика. В какой-то момент я обнаружила, что осталась одна. Я стала звать ребят, но они куда-то исчезли. Обернувшись, я увидела в кустах слабое шевеление.

— «Ага!» — подумала я — «они решили меня разыграть, ну, погодите».

Я крадучись подошла к кустам и с громким криком, — «Ага!» выскочила из-за зарослей.

Крик застрял у меня в горле, от испуга и разочарования последовавшего за этим. За кустом стояли трое ребят лет 14-ти, с яркими синими повязками на предплечьях.

— «Влипла», — подумала я. И не ошиблась.

— «Стой, руки вверх».

Они окружили меня.

— «Вражеский лазутчик. Так, так. Пойдешь с нами».

— «Ребята, дайте-ка веревку, нужно связать ей руки, чтобы не убежала».

Один из них достал веревку и связал мне руки за спиной крест накрест. Все это они делали очень дружелюбно, напуская театральную строгость на лица — все-таки это была всего лишь игра.

— «Ладно, пойдем в штаб» — двое ребят крепко, чтобы я не упала, взяли меня за локти и повели в направлении лагеря.

— «Ну вот» — укоряла я себя по дороге — «надо же было так попасться».

Минут через 18 ходу мы, наконец, вышли к лагерю и подошли к трехэтажному корпусу, на котором была надпись «штаб». Внутри никого не было, только из-за одной из дверей раздавались приглушенные голоса. Мы подошли именно к этой двери. Один из ребят, очевидно старший просунул голову в дверь и торжественно сказал — «Доставлен вражеский лазутчик!».

«Введите!» — не менее торжественно раздался женский голос, показавшийся мне знакомым. Я вошла в комнату и остолбенела. За столом сидели мои знакомые Лена и Катя. Им как самым умным досталась роль командования, конечно под надзором лидера.

— «Вот так сюрприз!». — Лена встала из-за стола и подошла ко мне, зашла за спину, подергала веревки, стягивающие мои руки и удовлетворенно хмыкнув, подошла к Кате и положила руку ей на плечо.

— «Ну, что», — лукаво произнесла та, — «Сегодня очень жарко, я предлагаю перед «допросом» надо принять душ, чтобы у нас, да и у нашей пленницы голова была свежая».

Катя положила руку подруге на талию и сказала — «Отличная идея, я согласна».

— «Помните ли вы правила игры?» — спросила у меня Катя.

Я ответила что помню. По правилам, если пленника уже привели в лагерь, он не имеет права убегать и должен подчиняться приказам. (Не тюрьму же строить, в самом деле).

Мы пошли к душевой комнате. По дороге я волновалась, помня о недавнем происшествии в душе. Но ничего не происходило. Стояла июльская жара и приятно было ополоснуться в прохладной водичке, да и сходить в туалет не мешало бы. В противоположном углу плескались Лена и Катя.