Наказание в гараже (Наказание страпоном)

Для двух осужденных на порку девушек неминуемо приближался знаковый момент. Утром их привели в гараж и заставили умыть автомобиль. Девушки, теребя автомобильные стекла в полутемной комнате со страхом слушали каждый шум. Они предчувствовали, что их ожидает особенно суровое наказание. В отведенное время для мытья они не успели. Родители решили использовать автомобиль совсем по-другому.

Светлана легла на живот на капоте папиной "Волги", ее руки связали обрезками парашютных строп и прикрепили к дверным ручкам автомобиля, а ноги раздвинули и привязали к помятому бамперу. В этой позиции ее задница ярко выделялась вверх. К тому же, с девушек сняли всё, кроме нательных крестиков. Металл в начале был холодным, но через несколько минут стал горячим от Светкиного тела и неприятно лип к нему. Пока Светлана пыталась отвлечься, думая о чем-то другом, ее мысли снова возвращались к предстоящему наказанию или к тем испытаниям, которые она уже перенесла в своей жизни. Света, повернув голову, могла видеть свою двоюродную сестру. Ее привязали к балке гаража таким образом, чтобы она могла видеть наказание своей сестры до мельчайших деталей.

Светлана закрыла глаза и желала, чтобы унизительное наказание, которое ей и сестре предстояло пережить, осталось позади. Что же они сделали такого, чтобы заслужить столь строгое наказание? Ответить на этот вопрос не было сложно. Уже целый год отец Светы учил ее вождению автомобиля. Но самостоятельная поездка в компании с сестрой Ниной на автомобиле без разрешения привела к самым печальным последствиям: неспособность контролировать автомобиль заставила Свету столкнуться со столбом освещения, повредив бампер и разбив фару. Несмотря на то, что девушки уже сожалели и просили прощения, родители посчитали, что их поступок является достаточным поводом для более строгого наказания, чем простое порицание или отецкий ремень.

Следует отметить, что в день аварии их не избивали - просто радовались, что девочки остались живыми. Решение о наказании было принято на семейном совете на следующий день.

И теперь Света, раздетая, лежала распятой на капоте, ожидая наказания, выставляя свою попу на показ каждому, кто входил в гараж. Ей, как инициатору и водителю, родители назначили более строгое наказание, поэтому Надю привязали таким образом, чтобы вид пори Светы помог закрепить эффект шлепков надолго. Надя была двоюродной сестрой и товарищем по несчастью Светы, ей было пятнадцать лет: маленькая, миленькая - она совсем не напоминала старшую сестру, которая уже полностью выросла как женщина.

Что меня ожидает? - мысленно задавала Света в ожидании. - Как они планируют это осуществить? Пожалеют ли они? Ее коленки тряслись, а внизу живота чувствовалось странное волнующее чувство от нервозности и неизвестности. Воспоминания о том, как плохо ей было во время и после предыдущих наказаний, обычно делали ожидание вдвойне мучительным.

Ранее домашние наказания Светланы не всегда были подобны предстоящему. Ее родители придерживались строгих правил и крепко верили в пользу сурового воспитания, что приводило к тому, что Светлана часто оказывалась на коленях у мамы с поднятой юбкой и обнаженной попой. За легкий проступок девушка получала несколько пощечин на коленях от мамы или папы. Нужно давать не много, а своевременно! - говорила ей мама, пощипывая ее голое тело. Просьбы и умоления не принимались во внимание. Наказания за более серьезные преступления обычно откладывались до конца субботнего ужина.

По субботам вечером, Светлана часто сталкивалась с наказаниями, которые ее отец осуществлял. Он был мастером различных поз и знал, как ожидание наказания влияет на дочку. Он старался придавать этому процессу больше времени, чтобы наказание было более эффективным. Мать же без церемоний просто укладывала ее на колени, а отец заставлял менять позы: то наклониться над креслом, то лечь животом на кровать. Иногда он даже заворачивал рубашку на голову и завязывал ее узелком - в такой позиции удары были особенно ощутимыми. Вспоминая свою юность, мать подкладывала под попу Светланы диванную подушку при укладывании ее на кровать. Отец же использовал узкий или широкий ремень для порки в зависимости от тяжести проступка. В отличие от матери, он полностью раздевал ее. С возрастом и появлением грудей и волос на лобке это стало особенно оскорбительным для девушки.

После наказания ее обязательно ставили на колени в угол. Обычно это делалось в гостиной. "Преступница" стояла носом в уголе с руками на голове, и каждый, кто заходил в комнату, мог видеть ее пунцовую задницу, свеженашлепанную наказанием. Девушке было очень стыдно, особенно когда приходили тетя и дядя и видели ее голое тело в углу. Отец Светланы считал, что такой подход усиливает эффективность воспитания и поможет ей не повторять свои ошибки.

К счастью, применение наказания в присутствии дяди было редким случаем - только при серьезных проступках. Три года назад, когда Светлане исполнилось двенадцать лет, она познакомилась с розгами и "станком для порки". Она просила отца купить ей спортивный тренажер и обещала быть послушной и хорошо учиться. Отец купил тренажер с помощью своей премии, но позже выяснилось, что для этого Светлана вырвала несколько страниц из своего дневника. Тренажер ей не забрали, но дядя сделал несколько деталей для тренажера на заводе и даже отполировал их.

Однако наступил момент, который Светлана считала "часом Х". Ее мать привела ее к тренажеру и попросила раздеться. Девушке пришлось стоять голой, с руками над головой, пока ее отец произносил проповедь о том, какое вредное влияние оказывает ложь и как должна вести себя порядочная девушка. "Ну что ж, Светлана Николаевна", - говорил он, - за обман своих родителей приходится платить". Светлана впервые увидела прутья, которые были вымочены в старом корыте (в котором ее купали в детстве). Отец Светланы достал их из корыта и после того, как выжал из них воду, начал проверять их гибкость. От этого Светлана стала красной от стыда. Ей пришло на память то неприятное чувство внизу живота и напряжение сосков. Она всегда любила смотреть на свою грудь в зеркале и радоваться тому, что она растет. А теперь, когда она стояла голой перед отцом, она хотела, чтобы они исчезли, но наоборот - они выделялись еще больше!

После окончания проповеди Светлану познакомили с ее новым "инструментом наказания".

Отец приказал Светлане подойти к инструменту и, надавив на ее шею, заставил ее лечь на обтянутую кожей поверхность. Светлана почувствовала, как тренажер начал липнуть к ее коже от пота. Отец пристегнул широкий ремень вокруг талии Светланы и закрепил ее запястья в новых скобы. Затем то же самое произошло с ее лодыжками. В результате Светлана не могла двигаться даже на миллиметр, а ее ягодицы были вытянуты и выпуклые, показывая родителям интимные части тела.

В памяти Светланы осталось яркое воспоминание о том, как перед началом наказания ее мать решила смазать ее задницу специальным кремом.

- Этот крем, Светлана, - объяснила мама, - поможет тебе запомнить этот урок и не забыть его никогда.

Идею смазывания придумал дядя Сережа, брат отца Светки. Он поделился своими методами воспитания с ее родителями и объяснил, что кожа после смазки становится более чувствительной, а следы от наказания быстрее проходят.

Отец несколько раз хлестал ремнем воздух, наслаждаясь видом, как дочка напряженно стискивает ягодицы от страха. Затем он аккуратно провел несколько раз по ее телу - от плеч до ног, прижимая ремень к телу.

После этого отец произнес: "Теперь получи за ложь!". Подняв ремень высоко над головой, он опустил его на беззащитное тело. После первого "удара" болевое чувство прошло, оставив только боль, интенсивная и неимоверно сильная. Света знала, что от этой боли нет спасения. Не выдержав первого удара ремня, она судорожно дернулась всем телом. Через несколько мгновений острый боль притупился и появилось жгучее покалывание, переходящее в зуд. Но это странное и неприятное ощущение продолжалось всего лишь несколько секунд, как раздался свист ремня и "горячий удар" приземлился ей на спину, ниже лопаток. Задыхаясь от боли, Светка вновь дернулась, но не могла оторвать грудь от скамьи из-за привязи. Она лишь подняла голову и уставилась безумными глазами на отца. Боль снова превратилась в неприятный зуд, но через несколько мгновений послышался свист ремня и она завизжала от невыносимой боли, которая распространялась вверх по ее половинке шара. Когда ремень приземлился на ягодицы, она сжала их, делая практически каменными, и всем телом дернулась. Почти не могла двигаться и запрокинула голову, издавая долгий стон, визг и крики. Отец записывал все это на магнитофон из любопытства.

"О, как жаль, что у нас нет видеокамеры! Я бы записал эту сцену наказания и показывал ее время от времени в качестве поучительного примера. Но, к сожалению, у нас нет камеры!" - говорил отец, меняя розги. Стараясь хоть как-то избежать ощущения свиста и жжения от розг, я стонала и кричала от невыносимой боли. После 20-25 ударов отец прекратил наказание, дав мне возможность прийти в себя.

"Папочка, прости меня, прошу тебя!" - взмолилась я. "Я больше не буду!"

"Хорошо, если будешь послушной!" - ответила мама. "Давай ей еще порцию!"

И теперь пришла очередь мне, сказал отец и передал розгу маме. Мать приготовила новую розгу, и снова раздался свист, а я стонала от адского огня боли, вскрикивая и судорожно дергаясь...

Наказание было жестоким, и к концу я уже захлебывалась слезами. Когда отец закончил отсчитывать предписанное количество ударов, он отвязал меня и, держа за ухо, повел в гостиную, где я должна была стоять на коленях в углу целый час.

Это наказание запомнилось мне надолго. Когда мне разрешили выйти из угла и пойти в ванную, я долго охлаждала свою израненную попу прохладной водой. Многие следы были темно-фиолетовыми, но благодаря использованию вазелина не было крови.

В этот раз отец не пригласил брата и его жену посмотреть на мое наказание, но на следующий день он рассказал им обо всем подробностях при мне. Это заставило Надю приобрести такой же тренажер и сделать такие же изменения... В то время как папа рассказывал эту историю, я покрывалась красными пятнами и поклялась себе, что больше никогда не буду делать то, что может вызвать такое жестокое наказание. Но я не выполнила своего обещания. Еще не раз и не два я лежала на тренажере, получая заслуженную порцию ремня. И вот теперь, здесь, в гараже, я лежала голая на капоте автомобиля.

- Очевидно, это будет серьезно... - подумала Света.

Вчера ее поставили под домашний арест. Ей приказали не покидать свою комнату, а вечером привели Надю и сказали, что наказание будет отложено до утра. Поскольку в комнате не было никаких запоров, мамы заставили снять всю одежду, справедливо полагая, что голышом на улицу не убежишь. Девушки стояли босиком на холодном паркете и медленно раздевались: рубашка, джинсы, серые трусики брошены на стул... Все заперто на замок. Надя жутко боялась наказания.

Поначалу Надя начала молиться. Света наблюдала, как Надя с бледным лицом и чувственными губами стояла на коленях в углу и молилась перед иконой, прося Спасителя помягче сердце жестоких родителей. На ней остался только крестик под ее одеждой. Ее густые каштановые волосы распущены по плечам, что придавало ей сходство с каяющейся Магдалиной. Это впечатление еще больше усиливалось наивным выражением ее ярких голубых глаз. Свете захотелось подшутить над сестрой, но вместо этого она подошла поближе. Девушки были крещены уже в зрелом возрасте. Они относились к религии достаточно равнодушно, но в критические моменты они вспоминали о Боге.

- Прости нас, грешных! - молилась Надя, и слезы стекали по ее щекам.

- Бог простит нас, а вот родители - это маловероятно! - сказала Света, поднимаясь с колен. Пора спать!

Девочки легли. Но сон не настигал их.

- А помнишь, как нас... тогда... за телевизор... - спросила Надя.- Ты думаешь, наказание будет серьезнее для нас?

- Конечно, помню!

Иногда, за очень серьезные поступки, сестры наказывались одновременно. Последний раз это случилось 3 года назад, когда игривые девочки случайно разбили экран почти нового телевизора. Родители провели с ними допрос, но они не выдали виновницу происшествия. Тогда было решено их обеих отчитать. Особенно тяжело для Светы было то, что ее пришлось раздеть перед дядей и тетей. Дело в том, что у нее впервые начались месячные. Но ее не только заставили полностью раздеться, но и встать рядом с обнаженной сестрой. Девушки попытались прикрыться руками, но им приказали: руки на затылок, ноги на ширину плеч. Света стояла и ощущала, как горячая капля стекает по ее бедру, а слезы текут из ее глаз. Надя закрыла глаза, но слезы вытекали из-под закрытых век. Девушек продолжали пристально рассматривать.

- Посмотри, - сказала мама Нади, указывая на каплю крови, - твоя уже становится взрослой!

Света почти физически ощущала, как взгляд дяди скользит по ее обнаженному телу, предвидя будущие испытания. Он медленно спускается от ее маленьких смуглых сосочков до мышцатого живота и поросли темных волос.

У Светы уже есть волосы на лобке. Дядя шутливо замечает:

- По волосам Светланки видно, что она брюнетка.

- Интересно, кем будет твоя Надежда? - спрашивает папа Светы. Посмотри сам: Надя шатенка, как мама. Это ее гены! - продолжает дядя улыбаясь. Надя, стоявшая рядом, пытается закрыться от взглядов мужчин.

- Соберитесь! - приказала мама Надине, - иначе я накажу еще сильнее!

- Повернитесь обе! И поднимите руки! - раздался строгий голос папы, пронизывающий холодом.

Света склонилась низко, лицо пунцовое от стыда. Она шагнула босиком, медленно поворачиваясь, и поставила руки за голову. Теперь они стоят спиной к своим родителям. У Нади на теле видны следы прошлой субботы.

Закончив осмотр, девочек по очереди повели к специальной кровати, которую выдвинули в середину комнаты для этого случая. Их положили рядом. Мужчины привязали им руки и схватили за ноги, а женщины взяли плетеные хлопушки для выбивания пыли из ковровых изделий..