Осенняя командировка. Яичница (Секс в командировке)

Я проснулся от теплого прикосновения солнечного зайчика, которому удалось пробиться сквозь плотные шторы. Все мое тело утопало в истоме и лени. Я с трудом заставил себя перевернуться на спину и, полежав с закрытыми глазами несколько минут, попытался сесть. Максимум, что мне удалось, так это зафиксировать свое тело в сидячем положение секунд на пятнадцать, после чего я с шумом упал на мягкую кровать. Переборов желание снова закрыть глаза и погрузиться в сладкую дрему, я уставился в потолок.

В комнате было как-то невыносимо уютно, как будто бы это был сон, такой теплый родной сон. Один из тех, что повторяются изредка на протяжение всей жизни, словно некий личный мирок, в котором все играет по твоим правилам. В нем нет переживаний, волнений и каких — либо других внутренних терзаний. Здесь все и полностью существует только для того, чтобы тебе было хорошо. Даже маленькие пылинки, которые медленно плавают в лучах утреннего солнца, делают это так, чтобы от созерцания их движения в груди становилось тепло, а голова наполнялась мягким туманом.

Спустя какое-то время, когда последние капли сна ушли из моего тела, голова начала заполняться воспоминаниями вчерашнего вечера. И как только первые мысли начали занимать свои места, по телу пробежалось легкое чувство «желания». Я повернул голову в сторону окна и увидел лежащие рядом тетины трусики, испачканные моей спермой. Вид кружевного нижнего белья с засохшими белыми пятнами заставил мое сердце работать заметно быстрее. Я протянул руку и, сжав их в кулаке, поднес к лицу. От трусиков исходил сильный запах спермы, он практически полностью перебил запах моей тети. Слегка расстроенный этим фактом, я приподнялся на локтях и осмотрел остальную часть кровати — она вся была усыпана женскими трусиками. Они словно экзотические цветы усыпали покрывало кровати. Любуясь этой красотой, я вдруг понял, что нестерпимо хочу писить, и инстинктивно взял свой член в руку. Легонько массируя его в районе головки, словно пытаясь заглушить желание писить, я откинул тетин халатик, который все это время прикрывал мою нижнюю часть, спустил ноги на пол и, замерев на секунду, решительно встал.

Шлепая босыми ногами по прохладному полу, я отправился в туалет — с каждой секундой писить хотелось все сильнее и сильнее. Открыв дверь туалета, я встал напротив унитаза и стал избавляться от уже нестерпимого чувства. Когда последние капли соскальзывали с кончика моего члена, я почувствовал, как что-то мокрое дотронулось до моей попы. Повернув голову, я увидел пса, который стоял в дверном проеме и пытался засунуть свой нос мне между ягодиц. Мне стало щекотно от его мокрого носа, и я невольно улыбнулся. — Ну что ты делаешь? — уже практически хихикая, я оттолкнул его морду. Сделав обиженный вид, словно он мне оказал большую честь, а я не оценил, пес медленно развернулся и направился в сторону кухни, звонко клацая когтями. Поступок пса очень развеселил меня и улучшил и без того замечательное настроение. Теперь у меня в груди все пело: впереди у меня был еще один день в тетиной квартире наедине с этим забавным псом, с новыми фантазиями и с кучей необследованных шкафчиков и ящичков.

Разобравшись с туалетом, я отправился прямиком в ванную — надо было привести себя в порядок после бурного вечера. Приведя себя в порядок, я отправился на кухню, где меня ждал пес, который, насупившись, сидел рядом с пустой миской. В его глазах читалось крайнее недовольство: как это так, я занимаюсь своими делами до того, как покормил его. Пока я возился с его мисками, в которые насыпал корм и наливал чистую воду, он, не отрываясь, следил за каждым моим движением. Я поставил миски на пол в ожидании, что пес сейчас набросится на еду. Но как бы не так! Пес не спеша понюхал сначала корм, потом воду, шумно лакнул её и только потом принялся хрустеть собачьим кормом. Понаблюдав некоторое время, как смешно двигаются уши у пса, я развернулся и отправился в спальню. Нужно было привести этот уютный уголок в исходное состояние.

Зайдя в спальню, я в очередной раз восхитился тетиными трусиками: каких только разновидностей тут не было, начиная практически от одних веревочек, заканчивая изящными кружевами и прозрачными сеточками. Было непередаваемо приятно брать их в руки и чувствовать, как они нежно ласкают мою ладонь и пальцы. Не в состоянии бороться со своими эмоциями, я подносил некоторые трусики к носу и с шумом втягивал воздух. Я пытался уловить остатки тетиного запаха, но, увы, они были идеально чистыми и только легкий аромат цветов наполнял мои легкие. Я аккуратно собрал все трусики и сложил обратно на полку, с которой еще вчера яростно смахнул их в охапку. Расправив покрывало, я вернул на место оставленный на нем тетей тонкий шелковый халатик, подобрал испачканные трусики и отнес их в ванную. Чтобы окончательно уничтожить все улики, не торопясь, стараясь не сильно тереть, постирал их под краном и повесил на полотенцесушитель, отметив в голове, что надо бы не забыть их снова бросить в корзину для белья. Вернувшись в спальню, я окинул её взглядом и, не найдя к чему бы можно было придраться, весьма довольный собой отправился на кухню готовить себе завтрак. Хотя скорее это уже должен был быть обед.

Не обнаружив на кухне пса, зато отчетливо услышав какую-то возню в зале, я отодвинул полупустые миски в сторону и занялся завтраком. Засунув голову в камеру холодильника, я обнаружил упаковку яиц, свежие помидоры и вскрытую пачку бекона. Мой желудок незамедлительно принял решение отзавтракать яичницей из этих продуктов. Имея некоторый опыт в приготовлении этого нехитрого блюда, я не спеша принялся за дело.

Еще, будучи в садике, по моим воспоминаниям мне было лет пять-шесть, я обожал сидеть на кухне в уютном углу за столом и наблюдать оттуда, как моя мама или бабушка колдуют над приготовлением всяческих яств. Особенно мне нравился день какого-нибудь праздника, когда с самого утра на кухне кипела работа. На разделочных досках мелко шинковались овощи для салатов, в духовке и на плите все шкварчало, шипело и булькало, а воздух наполнялся соблазнительными ароматами. Все вокруг суетились, боясь что-то не успеть или забыть нарезать, и во всем этом была какая-то атмосфера уюта и спокойствия. Свое первое блюдо самостоятельно я сделал, наверное, лет в семь. Это было жареное яйцо, хотя, если признаться честно, это было очень поджаренное, я бы даже сказал наполовину сгоревшее яйцо, но я был очень горд собой. И вот теперь спустя несколько лет я снова стоял на кухне и самостоятельно делал себе яичницу с помидорами. Вымыв помидоры и яйца и сложив все на тарелку, я достал четыре полоски бекона и бросил их на разогретую сковороду; он тут же принялся шипеть и, постепенно вытапливая жир, менять форму.

Обжарив бекон до золотистого цвета, я вынул его и положил на большую круглую тарелку. В вытопленный из бекона жир пошли нарезанные небольшими кубиками помидоры, дав им немного пожариться, я разбил три яйца в кружку и слегка перемешал вилкой. Пока я проделывал все эти манипуляции с яйцами, помидоры дошли до нужного состояния и к ним присоединилась болтанка. Не давая яйцу схватиться, я стал мешать помидоры с яйцом, пока они полностью не перемешались и не образовали рыхлую красновато-желтую массу. Выложив полученное мною варево дымящейся горкой на тарелку рядом с беконом, я отрезал себе кусок хлеба, поставил тарелку на стол, достал растворимый кофе, насыпал чайную ложку гранул в кружку, залил кипятком и, уже изнывая от голода, плюхнулся за стол. Пока я с аппетитом отправлял себе в рот своё творение, ко мне в гости пришел пес и сел напротив меня. Периодически переступая с лапы на лапу, он смотрел то на меня, то на бекон с моей тарелки. Задумчиво откусив кусочек хлеба, я посмотрел на пса и произнес. — Что, вкусно пахнет? — пес только переступил с лапы на лапу с еще большим нетерпением.

Я оторвал от полоски бекона небольшой кусочек сантиметра два в длину и протянул псу. — Только давай ...