Зло в кожаном футляре

Внедорожник Виктора, как конь со спутанными ногами, подрагивая катился по ухабам на неприлично маленькой скорости. Перед глазами полоска хмурого неба, зажатая в серо-зелёном лабиринте опадающей ольхи. Узкая, без обочин и развилок дорога, с которой не свернуть, тонкие кристаллы льда по краям луж, иней на листьях – осеняя клаустрофобия длинной три километра. Зачем он поехал по этой грунтовке, когда несколько лет назад проложили нормальную асфальтированную дорогу? Сам не признаваясь себе в этом, в этих краях он рассчитывал получить сладковато-горький поцелуй госпожи Ностальгии, но встретил лишь пару выпрыгнувших из зарослей пугливых косуль и тоску октября.

Дорога совсем заросла и стала не похожа на ту, из юности, по которой они с одноклассниками ходили от автобусной остановки, на дачу к однокласснику Николаю. Тогда были видны загадочные просторы болот с разноцветными пятнами мхов, причудливо засохшими как в фильме ужасов стволами деревьев. А ведь когда-то, романтичный Витя почти верил в их колдовство. Вернее сказать, хотел верить, что жизнь содержит в себе ещё что-то, неуловимое, таинственное, до мурашек волнительное. Ошибался, жизнь достаточно серая субстанция, размазанная по дороге времени. Печально, но факт.

Наконец, как избавление, впереди появился разбитый когда-то давно лесовозами мост через тихую речку. Сетка узких улочек-проездов с дренажными канавами по краям. За безвкусными заборами прототипы личного рая граждан – в сумме, дачный кооператив «Звезда надежды».

Анька уже ждала его за воротами в готовности открывать створки.

– Привет! Ты один? А где Света?

– Привет. Она немного приболела. Сначала хотела ехать, но потом температура поднялась. Решили не рисковать, тем более у неё как всегда какая-то работа незаконченная есть. Детей к моим родителям отправили.

– Понятно. Я тоже одна. Коля только что звонил, говорит, что у них там опять что-то прорвало... – вздохнув, слегка отрешенным голосом, проговорила, Аня.

– И, что, он тоже не приедет?

– Ну ты же знаешь, что в его долбаном водоканале всё постоянно прорывает! То холодную воду, то горячую, то канализацию...

– Сейчас я ему позвоню! Он же там менеджер, а не водопроводчик. Пусть организует работу и дует сюда.

– Он просил ему пока не звонить. Говорит там у них, всё серьёзно. Мэр лично на аварию приехал.

Но Виктор, не слушая Аню, уже набирал номер и через пару гудков услышал возбуждённый голос друга.

– Привет! Ты...

– Слушай, Вить, извиняй, у нас тут магистраль прорвало! Фонтан воды горячей бьёт, промоина на дороге, шесть метров. Вы там сами как-нибудь, втроём. Пока всё не устраним, не смогу приехать. Короче, сегодня не получиться. Всё, пока, мне звонят по работе!..

Короткие гудки известили Виктора что общение с лучшим другом закончено. Пропал человек! Однако, для него, эта работа всё же лучше, чем череда мелких провальных бизнесов. Да и деньги вроде есть – мелкую коррупцию никто не отменял. Купил где надо насосы по завышенной цене, получил откатик. Жизнь как жизнь, если не слишком заморачиваться на нормы морали, которые им внушали застрявшие в советском времени предки-инженеры.

Всё же Виктору стало обидно. Традиция встречаться на даче родителей Николая, в первую субботу октября, сохранилась у школьных товарищей ещё с 7 класса. Тогда, с половиной класса, они таскались нагруженные провизией с автобусной остановки, по той самой дороге. Никто уже не помнил, почему так повелось. Просто, есть шашлык в прохладе осеннего дня, запивая сухим вином и взирать на ещё не опавшие с голых ветвей яблоки, это сродни медитации. Действующие лица и декорации менялись, постоянными оставались только два школьных друга, а в последние годы и их жены.

Неожиданно на него накатила обида.

– Ну тогда я тоже, пожалуй, поеду! – произнёс Виктор, в сердцах махнув рукой.

– Не уезжай, пожалуйста! Мне тут так скучно одной! Посидим может вдвоём?.. – Анька тонкими пальчиками вцепилась в рукав его куртки, – Ну ты, что, правда меня тут одну оставить хочешь?..

– Да нет, нет, Ань! Конечно, не брошу тебя! Просто нашло что-то... Извини!

Оказался снова дома и взирать на отстранённую, укутанную в плед Светку, с ноутбуком и кружкой "Фервекса", ему точно не хотелось. В последнее время, он чувствовал, что они с женой медленно, но неумолимо отдаляются друг от друга, как две льдины которые несёт по реке весенним половодьем. Что с этим делать, он не знал. А ещё этот её коучинг по выходным. Собираются десять баб вместе, и неизвестно чем занимаются. Женский круг, карты Таро, какая-то особая йога. Правда, в последнее время, она об этом молчит, но на выходные всё равно часто уезжает.

– А хочешь, баньку затоплю? Она быстро согреется, родители вчера топили, через часик-полтора что надо будет. Пока посидим, поболтаем... – прощебетала повеселевшая Аня, вернув его в реальность.

– Баньку?.. А давай! – сам не понимая почему, согласился Виктор, который совсем не готовился к бане.

– Только ты должен дров наколоть! Колотые закончились. Коля начал, но так и не закончил. Дрова за домом.

– Хорошо.

Взявшись за влажную от росы рукоятку, он выдернул из колоды тяжелый колун и минут двадцать с удовольствием махал им, ставя на колоду всё новые чурбаки и наслаждаясь тем, что, отвыкшие от физической работы мышцы наливаются стальной силой.

Анька подскакивала каждый раз, после того как очередной кругляк превращался в поленья, и суетливо собирая их в охапку, несла к стене сарая, где начинала расти поленница.

– Ну хватит уже, Витя! Ты уже на три бани наколол!

– Хватит? Ну, ладно, – произнёс он с некоторым сожалением, забивая колун обратно в колоду. Чувствуя, что вспотел, Виктор одним движением стянул с себя джемпер.

Сзади его обвили, Анькины тонкие руки и спиной он ощутил мякоть её небольших грудей. Дыхание спёрло сладким ознобом. Он всегда гнал от себя мысли о том, что, жена друга ему нравится, что его всегда тянет к ней словно магнитом. Порой, он даже пытался специально её игнорировать. А теперь? Что в общем-т особенного? Она просто, как может, благодарит его за работу и больше ничего. Нет, он обманывает себя. Он чувствует это сладкое, преступное влечение к жене друга. Грех. Так нельзя! И зачем он только не уехал?.. Однако размыкать её руки, почему-то совсем не хотелось.

– Витя, ты такой хороший, такой надёжный! Вот Коля, всё только обещает, а ты приехал и всё сделал! – голос Ани ласково ворковал сзади него.

– Ну, Ань, ты чего? – произнёс он, наконец решившись расцепить её руки, – Колька работает, вот и не успел!

– Ну да, да, постоянно работает... Пойдём что ли баньку растапливать?

Дрова в отсыревшей топке, совсем не хотели гореть. Привезённые когда-то из дома на растопку, и успевшие впитать влагу, рекламные проспекты, вспыхивали и быстро прогорев тухли. Только обнаруженное в углу сарая колечко бересты, спасло положение. Когда пламя как следует занялось, они вдруг посмотрели друг на друга в упор. В сумраке бани, на лице Ани играли отблески огня. В её карих глазах, казалось тоже заплясало шальное пламя. Хрупкая, с кокетливо заплетёнными тонкими косичками и странным, неизвестно откуда взявшимся на её шее, серебристым медальоном на цепочке, который изображал медузу с распущенными щупальцами, словно она плыла куда-то подхваченная тёплым океаническим течением.

– Что это, покажи! – рука Виктора потянулась к медальону, однако Анька поспешно накрыла его тонкими пальцами, – Другим трогать нельзя! Это про-про-бабушкин талисман, женщины моей семьи его по особым случаям надевают.

– А сегодня особый случай?

– Возможно, Витя.

Мужчина вроде хотел ещё что-то спросить, но неожиданно шестым чувством осознал, что вызнавать подробности не следует. Да и зачем ему все эти женские сказки про приметы, сны, гадания и прочая чушь, которую любая романтичная особа женского пола может рассказывать часами, если найдет подходящие уши. Всё ведь вокруг и так, отчего-то стало казаться волшебным.

В полумраке бани, Анька, всё ещё сжимавшая свой амулет, казалась таинственной шаманкой и казалось глаза её поменяли цвет, блеснув зелёным и голубым огнём, и вновь стали карими, когда она медленно опустила руку. Виктор тряхнул головой чтобы согнать наваждение, но неожиданно для себя впал в какой-то мистический ступор очарования и не мог разорвать эту связь взглядов. Как будто оба они оказались совсем в другом времени, где нет интернета, мобильных телефонов и больших внедорожников. Есть только деревянный сруб бани, огонь и глаза напротив. Казалось жена друга, как ведьма, лишила его воли.

– Ну, пойдём?.. Пламя само теперь разгорится, тяга хорошая! – прервала Аня, ставшую неловкой паузу, и отведя взгляд, еле слышно добавила, – А когда разгорится, уже не потушишь... Пойдём скорее, я тебе цветы покажу! Последние, те, что ещё мороз не убил.

Виктор смотрел на шагающую впереди, обтянутую трикотажным костюмом женскую фигурку и думал о несправедливости жизни. Если бы ему предстояло выбирать снова, то он наверняка выбрал бы вот такую, женщину-женщину, домашнюю, нежную, заботливую, для которой увядающие цветы, важнее недописанного в «Макбуке» отчёта. Кольке повезло, но он похоже этого не ценит.

– Смотри, тут гладиолусы были, но им уже конец, – Анька с грустью указывала на несколько стеблей с увядшими цветами и только пару соцветий ещё горели розово-оранжевым пламенем жизни.

– Угу, жаль, что всё отцветает! – произнёс Виктор, старясь казаться вежливо безразличным. Ещё не хватало если он, начнёт вместе с Анькой начнёт вздыхать по увядающим цветам.

– А тут у меня георгины! Красивые, правда? Ещё держаться, но скоро тоже отцветут. Скоро всё отцветёт... Кроме роз! Розы ещё до сильных морозов радовать будут! Они за домом, пойдём!

Аня схватила его за руку и потащила по узкой, шириной в два уложенных в землю кирпича, дорожке.

– Смотри! Правда чудо! Эти тёмно-красные называются «Черная Магия»! А вот те, оранжевые с розовыми краешками «Восточный Экспресс». А ты хотел бы уехать куда-нибудь далеко, куда идёт Восточный Экспресс, с какой-нибудь красивой дамой? Так, чтобы у вас с ней всё случилось, прямо в поезде? Под стук колёс?

– Аня...

– Я знаю! Знаю! Ты на Светке женат. Но мечтать-то, никто не мешает! Правда?..

– Правда! – как можно суше ответил Виктор, которому совсем не хотелось спорить.

– А вот это мои любимые, "Августа-Луиза", посмотри, какая красота! – Тонкие Анины пальчики овладев бледно-розовым соцветием, стали ласкать его лепестки проникая вовнутрь, – Нравиться?.. Скажи мне честно, Витя! Тебе нравится "Августа-Луиза"? Ты хотел бы ощутить какая она внутри?.. – её рука потянулась за его, с явным намерением приобщить его к проникновению вглубь розового бутона.

– Мне всё равно! – неожиданно резко ответил Виктор, отдёргивая кисть и теперь уже чётко осознавая, во что Анька втягивает его. Это просто флирт или она на что-то всерьёз намекает? Надо всё это прекращать! Никогда не поймёшь, чего ожидать от этих баб, неужели у них с Николаем тоже всё плохо? Однако, понимая, что нагрубил, добавил, – Не обижайся, Ань, но цветы это не моё!

– Ладно, пойдём! Вас ведь мужиков розы и чувства не интересуют, а только то, что съесть можно! – произнесла она, резко сменив тон, пошла дальше по дорожке, – Вот оно всё твоё! Тут горох был, тут огурцы, тут редиска, а тут репа росла, сладкая. Любишь репу? Но больше уже ничего нет, – говорила она, зачем-то показывая ему на грядки, – Здесь мама Колина в основном копается, а я только цветы сажаю, – продолжала она с вздохом, таким тоном словно за что-то хотела оправдаться, – Да ты всё знаешь сам, каждый год тут встречаетесь.

– Да, бываю. Но огород мне, никогда специально не показывали.

– Вот я тебе и показала. Пойдём лучше шашлык жарить, пока баня топиться. Мангал, ты надеюсь знаешь где в сарае стоит. Уголь и жидкость там же, разжигай! Я пока, овощи порежу.

Аня побежала в дом.

– Я там тоже привёз всякого! – крикнул Виктор ей вдогонку.

– Да, есть всё, и шашлык, и вино, и овощи, нам на двоих точно хватит! – махнула она в ответ рукой.

Стараясь не испачкаться в саже, Виктор на вытянутых руках вынес из сарая мангал. Политый жидкостью древесный уголь тихо затрещал, под танцующими язычками пламени. Пахло заиндевелой травой, землёй и опадающими с голых ветвей яблоками. Внешне он пытался казаться спокойным, но мозг работал на полную катушку.

Стоп, Виктор, стоп! Не желай жены ближнего твоего. Но как не желать?.. Она зацепила его потайные струны. Почувствовал, что душа его, как годами забытая на шкафу гитара, которая вдруг попала в умелые руки. Вдруг зазвучала волшебной мелодией.

Дом, работа. Багажник автомобиля, проглатывающий товары из супермаркета, как пасть ненасытного бегемота. Детская возня и крики. Привычный как надевание носков супружеский секс. По пятницам баня, пиво и разговоры с друзьями. Тоска зелёная.

Жизнь, как та дорога, по которой он ехал утром, с которой не свернуть. На которой он, как отлетевший с колеса колпак, потерял ощущение счастья. Но если его ждёт тайный, почти заросший травой поворот, ведущий в неизведанную страну страсти? Опасную страну! Свернёшь, можно уже не вернуться – оттуда многие не возвращались. Но такую манящую. Там свежий ветер, там мурашки по коже, там ощущение того, что ты живёшь, а не являешься прокладкой между креслом и рулём своего дорогого автомобиля. Как же ему надоела, вся эта семейная жизнь со Светкой! Там уже давно нет огня...

В их семье уже давно что-то назревает. Что-то неприятное. Один его знакомый сказал, что, если женщина начинает ходить на все эти мероприятия со смесью йоги, оккультизма и феминизма, это верный знак что семейной жизни скоро конец. При том, стоит признать, что его жена самодостаточна. Она начальник отдела в крупной фирме, хорошо зарабатывает, за такими как она, охотятся кадровые агентства. Похоже к нему, она уже долгое время относится как к собственному, не особо радивому сотруднику, которого, однако ещё не пришло время уволить. Даёт поручения, проверяет исполнение, выдвигает требования, отчитывает.

Так может стоит сегодня, ему стоит наконец свернуть с проторенной, скучной колеи? Но проявлять инициативу, ему почему-то совсем не хотелось. Потому наверное, что так он меньше ощущал себя преступником. Это как разница между кражей и ограблением – за кражу дают меньше, хотя так или иначе, кто-то лишился имущества. Зачем Анька с ним флиртует? Чёрт этих баб поймёт! Могут строить глазки так, как будто влюбились, а потом вдавив педаль в пол, дать заднюю. Для них, сами эти игры, уже острое удовольствие, ощущение что она желанна, что она может управлять тобой. Но потом, поиграла и бросила. Мужику же в результате нужна разрядка – нестыковочка получается.

Вернувшись с нагруженным нарезанной зеленью подносом, Аня сходила за шашлыком и начала, тихо напевая себе что-то под нос, насаживать на шампуры куски мяса. На Виктора она некоторое время не смотрела, словно стыдясь чего-то, однако потом прервала молчание.

– Ты чего такой хмурый, Витенька, как будто грозовую тучу съел?

– Думаю...

– О чём думаешь? О Светке своей?

– И о ней тоже...

– Пошла любовь, завяли баклажаны? Да, Витя?

– Да нет, просто... Просто у нас сложный период. Говорят это надо пережить.

– Сложный период? Мы женщины хорошо видим, когда мужчина со своей женой вместе, а когда уже всё. Вот мы когда на дне рождения у Вадима три месяца назад были, я сразу поняла, что вы уже не вместе.

Нет, от неё положительно ничего не утаишь! Она как будто мысли его читает!

– А у вас как с Колькой?

– А у нас, тоже, так. Никак.

– Слушай, Ань, давай больше не будем про это. Ну ты понимаешь...

– Я всё Витя понимаю. Кажется угли уже занялись, можно шашлык жарить.

На удивление Аня больше не говорила, о семейных делах и отношениях и Виктор был за это благодарен. Блестя жирными от шашлыка губками, она задорно смеялась забавным историями, которые рассказывал Виктор и сама пыталась рассказывала смешное. Пили сухое красное из белых пластиковых стаканчиков. Чувствовали себя вдвоём легко и весело. Время улетало незаметно, как дым от мангала, стелившийся между чёрными силуэтами яблонь.

– Ну всё, я наелась до отвала! – наконец заявила Аня, – Пойдём может?..

– Куда пойдём?

– В баню, куда ещё, Витя? Там наверное согрелась всё уже, но надо ещё поленьев накидать.

Виктор в нерешительности остановился у скамейки в раздевалке.

– Ты, наверное, и плавок с собой не взял? – с лёгкой издёвкой в голосе спросила, Аня.

– Ну да, не взял. В баню ведь не готовились.

– В баню вообще-то голыми ходят! Мы уже не школьники, Витя!

– Не школьники, – эхом повторил Виктор.

Возразить ему было нечего. Стараясь не смотреть на обнажающуюся жену Кольки, Виктор начал стаскивать с себя одежду. В предбаннике запахло голыми телами.

– Чего глаза отводишь, смотри! – заметив его смущение произнесла Аня, разворачиваясь к нему лицом.

Анины грудки, которые она похоже украла у шестнадцатилетней школьницы, как леденцы из жженого сахара, торчали, острыми палочками сосков вверх. Нежные аристократические плечи, упругая талия, перетекающая в девичьего размера бёдра. Тонкая дорожка не выбритой растительности снизу живота, приглашала мужской взгляд к едва выступающим розовым лепестки женской орхидеи. А ещё были милые пальчики на ступнях, в которые Виктор, покраснев упёрся взглядом.

Совершенные как у океанской яхты обводы Анькиного тела, не могли оставить равнодушным. Мужское достоинство, помимо воли Виктора, как домкратом потянуло вверх.

– Ой, как мы возбудились-то! Не даёт жена тебе, что ли?

– Даёт, просто... – на полуслове замялся Виктор.

– Просто я красивая, да?.. Да ты не стесняйся, дело житейское, что я стоячих мужских штук не видела? Сейчас посидим немного в парилке, и он опадёт.

– Эй, а с этим в парилку нельзя, обожжёшься! – попытался она перевести тему, – указывая на амулет медузы, блестевший на смуглой коже Ани, поверх её небольших грудей.

– С этим можно, он из особого сплава, холодный всегда.

С этими словами, смотря ему в глаза, она снова взяла кулон в руку и в этот самый момент, у Виктора опять как будто помутилось в голове. Глаза Ани, на миг снова стали разноцветными, однако та быстро отпустила кулон и всё мигом вернулось на свои места. Виктор невольно тряхнул головой. Что за чертовщина?.. Наверное, сегодня высокое давление и от этого его так плющит. Давление точно выше нормы, поэтому дым от топящейся бани мангала с шашлыками не улетал в небо, а стелился по саду. Должно же быть какое-то материальное объяснение этим головокружениям? Может это возраст и пора принимать таблетки? Но тридцать два года, вроде рановато. А то, что Анька трёт этот странный кулон?.. Нет, никакого волшебства, никакой ворожбы в этом мире не бывает! Есть только математика и физика, которые он изучал в политехническом институте.

Виктор чувствовал, что всё делает неправильно, но его будто повторно лишили воли. Зачем все эти разговоры про него со Светой, что у них между собой не ладится. Зачем эта голая баня с чужой женой? Но он ничего не может с собой сделать! Его словно влечёт сладкое пением Сирен, которые заманивали моряков на рифы.

– Ну, пойдём же Витя! Чего ты застыл как изваяние! – Анька тащила его за руку в парилку, – Давай, подкидывай, ты же мужчина. Я веничек уже запарила, погреемся, а потом париться с тобой будем.

Как во сне он видел распростёртое на полке, Анькино обнаженное тело. Парил её сначала нежно, а потом всё сильнее и сильнее. Потом она парила его, время от времени откладывая веник в сторону и массируя его тело тонкими, но на удивление сильными пальчиками. Было чертовски приятно. Потом сидели в предбаннике, блаженно откинувшись на спинку скамьи, дышали, пили холодный квас. Ему было так хорошо вдвоём с этой хрупкой женщиной, что Виктору больше ни о чём не хотелось думать.

Сигнал тревоги в его голове, включился лишь тогда, когда он встал, а нежные Анькины грудки опять прижались к его спине, руки обвили торс. Он ощущал как её пальчики скользят по прессу и поднимаясь выше, как бы невзначай задевают его чувствительные соски. Вдруг сбилось дыхание и по телу побежала приятная дрожь предвкушения. Где-то на задворках сознания включилась сирена тревоги: "SOS! SOS! Нападение! Опасность! Жена друга!". Надо было бежать, но вся сила воли куда-то девалась – Анин ласковый голос, заглушал голос его разума.

– Витенька, ты такой хороший! Такой замечательный. Мой единственный настоящий друг!

– Анька, перестань! Мы не должны этого с тобой делать...

– Должны, Витенька, должны! А то жизнь зря пролетит...

Из последних сил проговорил он, почему-то лишенный сил скинуть её руки и разрушить тот рай, в котором неожиданно оказался.

– У вас с Колей что-то случилось?..

– Ничего не случилось... За исключением того, что Николай больше меня не любит. Но это уже не новость, это уже давно... И у вас со Светой, всё позади! Я точно знаю. Молчи, а то всё нам испортишь!

Её влажные губы и острый язычок ласкали мочку его уха. Его Светка, никогда так не ласкалась, её движения всегда были порывисты, а Анька умела приносить с собой дрожь чувственных удовольствий. Ласкать его соски, целовать мочку, говорить воркующим голосом. Ещё раньше, когда она в обычной дружеской обстановке брала его руку, он чувствовал эту вибрирующую энергию нежности, которая копилась в этом хрупком теле. Подозревал в ней мастерицу чувственных наслаждений, перед магией которой он, в случае чего, может не устоять. Но тогда это было неактуально. Он знал – у него есть жена, у его лучшего друга есть жена, они дружат семьями.

– Но это неправильно, – прошептал он.

– Вся жизнь, Витя, неправильна, что будет если, мы добавим ещё немного сладкого хаоса?..

– Потом жалеть об этом будем...

– Мы так и так будем жалеть, Витенька, что сделали и что не сделали!.. Так какая разница?..

Губы их встретились. Анькин язык, как клюв птички колибри, пьющей нектар из цветка, проник в его уста, двигаясь быстро-быстро. Аня любила и умела целоваться, предаваясь эту занятию самозабвенно и впадая в какой-то глубокий эротический транс, который теперь посредством неведомых вибрирующих волн чувственной энергии передавался Виктору, лишая его последних остатков воли. Из глубин его мужского естества, непреодолимо поднималась сила животной страсти, к этой хрупкой женщине, какой он никогда ещё в жизни не испытывал. Неумолимая твердь желания словно сжатый воздух из баллона под давлением заполняла его пах. Мгновения спустя его стрела амура показывала на полдень.

– Ну что, Витенька, вот ты и мой, мальчик! – шептали её губы, в то время как она толкала его, чтобы он приземлился попой на скамью.

Гибкое как у обезьянки тело Ани, в одно мгновение оказалось спереди, и через секунду, она уже перекидывали через него ногу, направляя в себя его задеревеневший корень. Протяжный чувственный стон одновременно сорвался с губ любовников.

Виктор, впервые за долгие годы, ощутил неровности влагалища не своей жены. Анькина норка была узкой как у юной девушки и одновременно опытной в искусстве любви. Ей даже не надо было двигаться, чтобы сжимать его как будто детской ладошкой, а потом снова давать ему немного свободы. Совсем другим было широкое лоно жены Светы, в которое, чтобы реализоваться, он вынужден был долбить головкой у самого входа.

В следующую минуту их потные тела тёрлись в страстном исступлении. Анька, обхватив тело Виктора руками, с голодным остервенением прыгала на его тверди. От слегка флегматичной с виду жены друга, он никак не ожидал такого темперамента. Лобки их схлопывались в пламенном безумии, и они ощущали себя единым целым в дрожащем сладостными вибрациями мире оргастических переживаний.

Сквозь пелену подступающего экстаза, Виктор хотел было предотвратить нежелательное. Всё происходило слишком быстро!

– У! У! У-у! Анька, слезай быстро! Я... я сейчас в тебя кончу!

– Я хочу, чтобы ты в меня кончил! Давай! Давай!! Давай-же!! Кончай в меня!! – Анька начала ещё силнее насаживаться на его ствол, напрягая мышцы влагалища.

– Я тоже! Тоже!.. А! А! А! Ну, давай-же! Дав-а-а-ай!

Спусковой крючок был спущен и его горячее семя устремилось в Аньку.

– У-у-у! Сук-ка! У-у-у! – сдавленно прокричал Виктор кончая в жену друга.

Ещё некоторое время они молча сидели обнявшись. Первой заговорила Аня.

– Ну что, Витенька, вот ты и попал ко мне в плен! Я ведь колдунья, и тебя околдовала. А ты не догадывался?.. Тебе ведь понравилось? Понравилось, да? Только не ври мне! Я же видела, как ты на меня смотришь! Женщины всегда такое видят!

Но волшебная пелена, уже начала исходить из сознания Виктора. Что, чёрт побери, сейчас между ними произошло? Он поступил как безмозглый безответственный мальчишка, кончил в жену лучшего друга, даже не спросив предохраняется ли она.

– А ты не боишься залететь?

– Не волнуйся, я таблетки приняла!

– Когда ты успела?..

– Когда за шашлыком домой ходила.

– Так значит, ты уже готовилась и это не было спонтанным порывом страсти?..

– Ты сколько на свете живёшь, Витенька? А всё не знаешь, какие мы, бабы, коварные существа?

– Знаю, но каждый раз забываю...

– Мы в рай с тобой, Витенька, слетали! Взялись за ручки и слетали. Так всегда не будет, я знаю, боженька нечасто туда пускает, особенно вдвоем, как Адама и Лилит!

– Так что за амулет, странный у тебя такой? Правда, что ли колдовской и ты им воспользовалась?

– А какая разница, использовала я магию или нет? Ваш со Светой сад, уже почти отцвел и наш с Колей тоже.

В этот момент Виктор почувствовал, что наваждение, в котором он находился до этого, совсем схлынуло. Мир вокруг как будто проявили как чёрно-белую фотоплёнку и действительность предстала в контрастных тонах. Только что, он изменил своей жене, с женой своего лучшего друга. Она подлец! Как такое могло с ним случиться?..

– Ну это не тебе решать! Я может семью хочу сохранить, у нас дети между прочим! – зло бросил он своей совратительнице.

– Не кипятись, Витенька, скажи честно разве тебе со мной не понравилось?..

– Понравилось, не понравилось! Это же блядство какое-то получается!

– Ты слишком серьёзно ко всему относишься, мой миленький! Скажу тебе правду! Да, я тебя принудила, с помощью волшебного амулета, чтобы у нас в первый раз с тобой всё хорошо получилось. Я долго ждала случая! Но это только потому, что ты такой правильный и никогда не сделал бы первый шаг! Я сейчас, пойду в дом, постелю нам постельку. Безо всяких амулетов любиться с тобой будем. Коля сообщение прислал, что сегодня точно не приедет, у них ночные работы будут. Пятнадцать мужиков и экскаватор около ямы из который пар идёт. Трое работают, остальные двенадцать руководят.

– Ты, Анька... Я от тебя этого не ожидал! Неужели ты веришь, во всю эту чушь с амулетами, волшебством? Я просто слабину дал – твоим женским чарам поддался!

– Ты просто многого в жизни не знаешь, котик! Волшебство есть. И просто женские чары и посерьёзнее магия, типа моей медузы. Все женщины в моей семье с помощью неё своё счастье построили! Моя про-про-бабушка дворянкой была и привезла её из Японии, где купила за большие-большие деньги, когда за про-про-дедушку моего, офицера замуж выйти хотела. А тот, такой-же правильный как ты был, не хотел семью бросать, но в результате, конечно, развёлся. И жену, и детей бросил. А я, между прочим, из-за этого год жизни на тебя сегодня истратила! Медуза побочное действие имеет вредное, каждый раз, когда ей пользуешься – за каждый день, жизнь на год короче становится. Так сказала японская колдунья, у которой бабушка амулет покупала. Ясно тебе, теперь, Витя?..

– Ты значит год жизни потратила, потому что хочешь мою семью разрушить? Так?.. О Боже, какая чушь!..

– Я год жизни на тебя потратила, потому что жить без тебя не могу, любимый! Не заставляй меня ещё раз медузу гладить. Ты всё равно теперь мой. Со своей Светкой разведёшься, на мне женишься!

Виктор изумлённо смотрел вслед накинувшей халат и удалявшейся из бани Аньке. Он лихорадочно думал, что ему делать. Надо сматываться отсюда, пока всё не зашло ещё дальше. Ещё лучше прихватить с собой на всякий случай, этот загадочный артефакт.

Если носить кулон постоянно нельзя, значит Анька сейчас снимет его где-то в доме. Быстро одевшись, Виктор преодолел двадцать метров до крыльца и бесшумно открыл двери в прихожую. Из спальни доносились шорохи – Аня застилала для них греховное ложе, мелодично напевая себе под нос любовную песню. Дверь справа была приоткрыта и мокрые следы сланцев, указывали что Аня заходила в комнату.

Куда же она спрятала амулет?.. После недолгого осмотра, в выдвижном ящике трюмо, он обнаружил старинный кожаный футляр с замысловатым вензелем на крышке, внимательно присмотревшись к которому, можно было опознать инициалы «L. A. » переплетённые с изображениями змеи и розы. Открыл дрожащими пальцами тугую крышку. Медуза тускло блестела округлостями шляпы, рельефные юбочка и щупальца были выполнены из другого, желтоватого металла и в углублениях покрылись бурой плёнкой окисла. Вещь была явно старинным произведением искусства, за исключением кожаной тесёмки, которую заменили потому, что оригинальная вероятно истлела от времени.

Взяв кулон, Виктор вдруг ощутил на пальцах сильный холод и покалывание в пальцах, как будто отлежал во сне руку. На обратной стороне медузы был вручную выбит сложный иероглиф. Что за чертовщина?.. Неужели колдовство и вправду существует? Не может этого быть! Он уже давно распростился со всеми бреднями в стиле Гарри Поттера. Поверил, что живёт в скучном в материальном мире и вдруг встретился с необъяснимым!

Стараясь двигаться бесшумно, Виктор вышел из дома и первым ринулся к въездным воротам, распахнув их настежь, а ещё через несколько секунд сидел за рулём.

– Подожди, Витя! Ты куда?! Я всё уже приготовила для нас! Остановись!! – уже кричала с крыльца Аня.

Но Виктор, уже нажав на газ и вылетев в открытые створки ворот, и резко повернув руль влево чуть не угодив в канаву, потом чудом выправившись попал в дорожную колею.

– Ты всё равно теперь будешь мой!! Я не пожалею ещё год жизни!!! – орала ему вслед, стоящая на крыльце Анька. Слышать этого Виктор не уже мог, но на мгновение поймал её машущее руками и с искажённым лицом отражение, в зеркале заднего вида.

– Тьфу на тебя, ведьма! – выругался он в сердцах и осознав, что опять повернул не на ту дорогу, добавил, – Точно, черти болотные опять меня сегодня попутали! Но, разворачиваться не стал – ему хотелось поскорее уехать с этого места и забыть всё что сегодня произошло. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же он наделал?! Изменил жене с женой лучшего друга. Как теперь смотреть им в глаза?.. У него ведь двое детей!

Мысли ураганом крутились в голове, но постепенно под убаюкивающие покачивание автомобиля, к нему начало возвращаться привычное спокойствие. Поступил он, конечно, плохо, но мир вокруг не рухнул. Всё ещё можно спасти. Семью, отношения с женой, честь. Ни он первый, ни он последний... Надо совсем успокоится, дышать ровно, вести себя как будто ничего не произошло или вообще ни о чём не думать!

Анька отчаянно пыталась ему дозвониться, но Виктор раз за разом нажимал кнопку отбоя. Когда на дисплее мобильного, вдруг высветился номер поставщика автопокрышек, он даже обрадовался.

– Слушаю, Пётр!

– Приветствую, Виктор! Извини, что в субботу, но ты сам просил позвонить немедленно когда груз с "Michelin" придёт. Всё у нас на складе, можем в понедельник с утра вам доставить. Извини что задержали, но это не по нашей вине...

– Хорошо, везите, а что с заказом на "Hankook"?

– Обещают в среду.

– Хорошо! Самое время переобуваться, а у нас полки почти пустые.

Ещё минут пять они болтали о делах бизнеса, и Виктор уже хотел было закончить.

– Ну, вроде всё обговорили... Давай, Пётр!

– Подожди...

Внезапно, на том конце возникла какая-то неловкая пауза.

– Что ещё?..

– Слушай... давно тебе хотел сказать, но как-то не решался... Может и не стоит...

– Говори "Б", если "А" сказал!

– Мы тут с семьёй в кемпинг ездили, месяца три назад, довольно далеко километров сто-пятьдесят, там хороший мини зоопарк для детей, пруды с карпами для рыбалки, лес...

– Ты мне что, кемпинг с лесом сейчас рекламируешь?..

– Нет, тут другое... – на том конце возникла ещё одна пауза и Виктор даже подумал, что связь оборвалась на полуслове. Но динамик вдруг снова заговорил, – Я там жену твою видел, Светланой её если не ошибаюсь, её зовут. Она меня не узнала, конечно. А ещё там был твой друг, высокий такой, чернявый, кажется Николай. Держались за руки, овечек кормили, он её в щёчку целовал и домик один на двоих снимали.

– Ты ничего не попутал, Пётр?

– Нет. Извини, что из мужской солидарности тебе сказал.

– Спасибо за информацию, Пётр.

– До свидания! Извини ещё раз...

На середине фразы Виктор с силой нажал на иконку отбоя.

"Семинары значит по выходным... Ну вот, всё стало понятнее..." – подумал он, удивляясь что он, почему-то совсем не испытывает ни к жене, ни к другу злости. Некоторое время ехал, тупо уставившись на ухабистую дорогу.

Из ступора его вывел блинкнувший смской телефон. На экране блокировки всплыло: «Отдай мою медузу!! Сволочь!!! Гад!!!!!!!! » Виктор, потянувшись перевернул экраном вниз. Блинк, блинк, блинк, мольбы, ругательства, восклицательные знаки, – Анька обнаружила пропажу, и теперь атаковала его истеричными сообщениями, желала смерти и тут же признавалась ему в любви.

Притормозив, Виктор заглушил двигатель и долго жал кнопку на боку телефона, пока дисплей не потух. В салоне повисла блаженная тишина. Минут пять сидел, бездумно смотря в окно. В этот момент, ему очень хотелось взмыть в это хмурое осенние небо, и парить там, высоко над соснами и болотами, озирая с высоты грешную землю. Как в детстве, снова верить, что волшебство бывает добрым. Но, он, как в мышеловке, был зажат на разбитой грунтовой дороге, в узком коридоре опадающей ольхи, наедине с заключенным в старинный кожаный футляр злом.