Она обманывает тебя

— Ты знаешь, что она обманывает тебя?  — спросила меня Шона, которую я с легкостью назвал бы своим самым близким другом в мире.

Ее серо-голубые глаза были прикованы к моему лицу и не давали мне никакой реальной возможности уйти от её заявления.

В тот момент, когда она во всеуслышание заявила то, что должно было испортить мне день, я не знал, куда смотреть. Мы сидели на задней террасе у нее дома. Я сидел, не зная, что сказать и как ответить. Вопрос, который она задала мне несколько минут назад, возник не совсем из ниоткуда, но он был неожиданным и немного застал меня врасплох. Пока она его не задала, я спокойно проводил время. Но вопрос, зарождавшийся в её взгляде, также скрывал уникальную форму муки на её прекрасном лице, которую только мы вдвоем могли понять из-за того, что ей пришлось произнести эти слова.

Пару мгновений я избегал её взгляда, потом посмотрел на Шону и ненадолго задержал на ней взгляд, стараясь, чтобы последние тридцать секунд можно было перемотать назад. Я знал, что Шона не бросила бы перчатку вызова, если бы у нее не было причины. Я почувствовал, как напряглись мышцы на моих плечах, и отвел взгляд, чтобы посмотреть на холодное серое зимнее небо. Для нас, коренных жителей побережья Байрон-Бей, Австралия, это было самое холодное время года. Прохладный ветерок дул с океана, когда мы ближе к вечеру вдвоем сидели на её заднем дворике, одетые в теплые джемперы, и пили горячий шоколад.

Я старательно избегал смотреть на нее и созерцал облака. Я отметил, что, судя по движению облаков, в ближайшие несколько часов нас ожидает ливень или два, а возможно, и просто хороший дождь. Вздохнув, я поднял свою полупустую кружку с горячим шоколадом, наблюдая за тем, как облачные образования перемещаются, ненадолго меняя свои формы, время от времени пропуская проблеск голубого неба, но затем исчезая. Я глубоко вздохнул: солнечное небо, как и моё счастье, теперь казалось мне недосягаемым.

Как я ни старался, размышления о погоде не могли отвлечь меня от неприятных слов Шоны. Все ещё держа в руках кружку с теплым сладким вкусом, я перестал смотреть на облака и перевел взгляд на Мэдди, мою восьмилетнюю дочь, которая в этот момент, с радостью толкала своего сводного брата Грега на качелях во дворе дома Шоны.

Мгновение растянулось, наверное, на пару минут, никто из нас больше ничего не говорил, и я знал, что Шона ждет, пока я соберусь с мыслями. Она знала, что я уже давно подозревал, что что-то не так; оправдания и язвительные комментарии заставили меня задуматься о своей жене. Отсутствие времени, уменьшение количества занятий любовью и даже несколько сердитых слов, из-за которых я несколько раз, за последние несколько месяцев, ночевал в запасной спальне, делали меня угрюмым и капризным для всех.

Но все знали, что я был любовником, а не бойцом, и по возможности избегал конфронтации. И дело не 

в том, что я всегда был для всех тряпкой. Я могу встать на защиту себя и окружающих, когда это необходимо, но если это была моя личная проблема, я, как правило, откладывал её на потом и надеялся, что она пройдет, а не решал её, если я мог ей помочь.

Я снова тяжело вздохнул, наблюдая за игрой Мэдди и Грега, и начал чувствовать, как в моей груди разгораются эмоции, которые я отрицал в течение многих месяцев. Узел напряжения, который я чувствовал уже некоторое время, внезапно дал о себе знать в виде боли, и я тяжело сглотнул.

Снова оглянувшись на Шону, я увидел на её лице страдальческое выражение. Я знаю, что она не хотела ничего начинать, но в то же время, если и был кто-то в этом мире, кто прикрывал мою спину, то это была она.

Я снова перевел взгляд на нее и не мог подобрать нужных слов, и пока я смотрел, Шона нерешительно достала конверт из сумки, лежавшей рядом с ней. Это была одна из тех огромных сумок, которые матери по всему миру носят с собой, чтобы иметь все необходимое для своих детей.

— Прости, милый, я не могу придумать более доброго слова сказать это, но Бриджет тебе изменяет,  — снова сказала она мне.

Шона на мгновение взяла в руки конверт. Он был размером А3 и казался тяжелым. Я снова получил взгляд, сочетающий жалость и боль, но она вздохнула, решив продолжить свои действия. Медленным движением она положила конверт на стол перед собой, теперь на него легла её левая рука.

— Здесь все. Я обдумывала это весь день, но ты должен знать, что происходит. Ты хочешь, чтобы я отдала тебе это сейчас или позже?

И снова в её глазах появилась боль. Она не получала от этого ни малейшего удовольствия и должна была видеть отчаяние на моем лице. Её задевало то, что, за исключением нескольких месяцев, она была моим самым близким другом на протяжении почти всей моей жизни и знала меня лучше, чем кто-либо другой.

Меня зовут Тимоти Другой. Конечно, все зовут меня Тим. Ещё минуту назад я обманывал себя тем, что счастливо женат на Бриджет. Однако, взглянув на конверт, который только что достала Шона, я понял, что в нем содержится правда о том, что мой брак не так уж счастлив и здоров. Я проанализировал последние несколько месяцев — черт, оглядываясь назад, назовем это последним годом. Не было ничего такого, на что я мог бы указать пальцем, но я всегда сомневался в верности Бриджет. Я выразительно вздохнул, глядя на конверт, который держала в руке Шона. К сожалению, иметь изменяющую жену — это сценарий, который уже случался со мной.

Мы снова сидели, ни о чем не говорили, и я смотрел на кипу плохих новостей под рукой Шоны. Я не хотел, чтобы это было правдой, но выражение лица Шоны говорило мне, что все, что было в конверте, причинит 

боль.

— Как, Шона?  — спросил я, мой голос слегка потрескивал, когда я сжимал в пальцах чашку, содержащую, примерно, треть горячего шоколада, который теперь быстро остывал.

— Рик,  — быстро и просто ответила она.

Рик был мужем Шоны, известным адвокатом по семейным делам, у которого было много связей в Байрон-Бей и на севере Нового Южного Уэльса, а также в Квинсленде. У нас с Риком были интересные отношения. Мы оба любили Шону и сделали бы для нее все, что угодно. Несмотря на нашу историю, или, скорее, из-за истории между мной и Шоной, за эти годы Рик тоже стал нашим хорошим другом.

Мы оба продолжали смотреть на конверт. Если то, что я подозревал, было правдой и находилось в конверте, который был у Шоны, то нам с Бриджет конец, а Рик оказался лучшим другом, чем я думал. Либо это так, либо он, возможно, наконец-то начал преследовать меня за то, что я был так дружелюбен с его женой.

Еще несколько мгновений я смотрел на конверт, который держала в руках Шона, и чувствовал, как меня захлестывает волна тошноты.

Не думаю, что смогу пройти через это снова, подумал я.

— Тим, ты будешь не один,  — сказала Шона.

Она всегда хорошо понимала, что я чувствую. Но это было обоюдно, и я видел, что она сдерживала слова "на этот раз". При всем том, что нам пришлось пережить, нам обоим было всего по двадцать пять. Переживать второй развод до того, как мне исполнится тридцать, было больно, несмотря ни на что.

Паузы в разговоре были большими, так как она давала мне возможность осмыслить происходящее. В третий раз никто из нас ничего не сказал, пока не появилась Мэдди с годовалым Грегом на руках.

— Мама, мне кажется, Грегу нужно сменить подгузник. Он воняет!

Она сморщила нос, и запах подсказал нам, что вокруг малыша действительно был намотан очень спелый подгузник. Моя дочь была восьмилетней, а вскоре будет и восемнадцатилетней девушкой, и в настоящее время, у нее была привычка рассказывать обо всем, что она делает.

Шона встала и, ничего не говоря, подхватила свою сумку, забрав Грега из рук Мэдди. Она коротко взглянула на меня и после секундного колебания взяла конверт обратно, кивнув головой в сторону Мэдди, а затем снова поймала мой взгляд. Я кивнул в ответ. Мэдди не нужно было видеть, что там было.

В следующие несколько вдохов, Мэдди быстро переместилась ко мне на колени и обняла меня, а затем послала воздушный поцелуй, когда Шона занесла сына в комнату, чтобы надеть свежий подгузник.

— Ты в порядке, папа?  — спросила Мэдди.  — Я имею в виду, ты выглядишь не очень хорошо. О чем вы только что говорили с мамой?

Судя по выражению моего лица, ей пришла в голову мысль, которую я просто не мог скрыть.

— Вы же не ссоритесь снова, как тогда, когда я была маленькой?

От этой мысли дочь побледнела. Сколько она себя помнила, мы с её мамой не были парой, но 

по её мнению, мы всегда были лучшими друзьями. Но несколько лет назад она спросила, почему мы не вместе, если мы любили друг друга так сильно, как мы ей говорили. Мы с Шоной рассказывали Мэдди все больше и больше, пока она росла, но она явно забеспокоилась, услышав недавно несколько историй о том, что мы с Шоной, возможно, ссорились.

•  •  •

Видите ли, мы с Шоной когда-то были женаты. Мы познакомились на третьем году обучения в школе и уже через неделю стали почти лучшими друзьями. Дружба привела к свиданиям, когда гормоны дали о себе знать, а затем, не задумываясь о последствиях, к подростковой беременности. Наши родители были потрясены, но поддержали нас. Мы были молоды и думали, что правильнее всего будет пожениться, что мы и сделали сразу после рождения Мэдди.

Оказалось, что нам не следовало этого делать.

Да, мы с Шоной были лучшими друзьями, но то, что мы были женаты друг на друге, не подходило для нашей дружбы. Признаюсь, после рождения Мэдди и свадьбы любовь была, секс был великолепным, и внешне мы были молодой влюбленной парой. Но накопилось множество мелочей, которые в итоге сломали нас. Как бы мы ни старались, мы просто не могли быть женаты друг на друге.

Одна из причин, которая нас сломала — это то, что я программист и геймер. Я начал свой первый бизнес в шестнадцать лет, в восемнадцать был женат, у меня был ребенок, и все это время я работал по восемьдесят-девяносто часов в неделю.

Я уделял Шоне и Мэдди столько времени, сколько мог, но для нее этого было недостаточно. Как я уже сказал, это были мелочи. Большинство людей не испытывают стресса, связанного с детьми и работой, до двадцати, а иногда и тридцати лет. У нас с Шоной было и то, и другое, когда нам было всего по восемнадцать лет.

Хотя внешне они нас поддерживали, ни один из наших родителей не думал, что у нас все получится, и заставили нас обоих подписать брачный контракт, прежде чем мы поженились. Мои — потому что родители давали мне деньги на стартовый капитал, а Шоны — потому что, когда я потерпел неудачу в своем бизнесе, они не хотели, чтобы их дочь была связана с этим бизнесом.

С бизнесом все было в порядке. Он не провалился. Но в течение двух лет я создал новый бизнес и присоединил к нему первый, создав компанию Other Gaming. Сегодня, даже в свои двадцать с небольшим лет, я имею штат из пятидесяти человек в трех разных странах. Это программисты, тестировщики, маркетологи и несколько администраторов. В целом, Other Gaming приносит около ста восьмидесяти миллионов дохода в год за счет серии преимущественно бесплатных игр, в которые встроены микротранзакции. Микротранзакции — это то, что вы покупаете в игре, если хотите добиться успеха быстрее других. Вы можете купить дополнительные ресурсы, время или бонусы. Наша прибыль скромна, по сравнению с некоторыми игровыми компаниями, но это не 

повод для недовольства, и у нас ещё не было финансового квартала, который бы не понравился нашим инвесторам.

В общем, в те ранние дни мы с Шоной любили нашего ребенка, были лучшими друзьями и занимались потрясающим сексом, но в конечном итоге единственное, что я могу описать, это то, что мы просто не были влюблены друг в друга в том смысле, который присущ родственным душам. Как я уже говорил, нас сломили мелочи, на которые вы не обращаете внимания, когда по-настоящему любите своего супруга. Если же нет, то это сводит с ума. Путь к разрушению нашего брака был неизбежен. Поскольку я был связан с бизнесом, меня не было рядом, как следовало бы, что привело к тому, что Шона помогла нашей гибели гораздо быстрее. Хотя, возможно, скорость разрушения и спасла нашу дружбу.

Все шло по нарастающей, мы боролись друг с другом из-за домашних дел, моего времени на работе и Мэдди. Что касается работы, то однажды у меня была поздняя встреча с парой моих инвесторов, и я забыл сказать об этом Шоне. В тот же день Шона так и не сказала мне, что хочет, чтобы я пришел на встречу в детский сад Мэдди, поэтому, когда я вернулся домой, она была в ярости, но я не знал, почему. Мы кричали друг на друга почти полчаса, в результате чего Шона выскочила из дома, велев мне самому приготовить ужин и крикнув:

—Будь гребаным ответственным родителем и присматривай за нашей дочерью.

Затем она позвонила каким-то подружкам, напилась до одури и проснулась на следующее утро в постели с каким-то случайным парнем, который подцепил её в баре, где они были.

К чести Шоны, она никогда не лгала мне и не пыталась скрыть то, что она сделала, сквозь слезы и сожаления. Она пришла домой на следующий день, расстроенная и раскаявшаяся. Но как молодой парень, когда она рассказала мне о своем поступке, весь мой мир рухнул вокруг меня, так как моя лучший друг и жена унизили меня.

Не задумываясь, я набросился на нее со словами, называя её шлюхой и потаскухой. Шона на мгновение отшатнулась, а затем парировала, в её голосе прозвучал яд, она назвала меня жалким ботаником и отцом-неудачником, который никогда не был рядом ни с ней, ни с нашей дочерью.

В тот момент, когда оскорбления слетели с её губ, она поняла, что это была ошибка. Это она ушла и переспала с другим, мы оба знали, что я на самом деле не имел в виду то, что сказал, но её реакция и подразумеваемая злость, были как стрела в сердце. Несмотря ни на что, я был её лучшим другом, сколько мы себя помнили, и она это знала.

— Тим, я...  — попыталась сказать она, в ужасе прижав руки ко рту.

Я печально посмотрел на нее, поднял руку, а потом просто повернулся и ушел.

Я сразу же перебрался в свободную спальню. В течение следующих нескольких месяцев,  

я уверен, наши перепалки с криками можно было услышать в соседнем районе. Конечно, мне было больно, поэтому я подал на развод из-за супружеской измены, ссылаясь на брачный контракт.

После того как Шона была подана дома, пока я находился на работе, она не пошла по обычному пути консультаций.

В течение следующих нескольких недель она попеременно каялась, просила прощения, а когда я не говорил ей, что простил её, она расстраивалась и кричала на меня, называя меня слабаком, жалким в постели и самой худшей ошибкой в её жизни всякий раз, когда мы находились в комнате более тридцати секунд, прежде чем разрыдаться.

Единственное время, когда мы не ссорились, было связано с Мэдди, но и тогда все было напряженно.

В конце концов, именно вмешательство наших родителей, которые как бы говорили: "Мы же вам говорили", помогло нам. Они объявили перемирие, вернув нас к самим себе. Однажды вечером я вернулся домой, и все четверо сидели в гостиной, Шона плакала и была расстроена, а обе наши матери разговаривали с ней на тихих тонах. После того как оба отца отвели меня в сторону и немного "отчитали", хотя и понимали, что я — обиженная сторона, мы вшестером вмешались в ситуацию.

Они выложили все начистоту и заставили нас обоих чувствовать себя виноватыми. В течение трех часов они ругали нас, каждого по очереди. Когда потом они оставили нас наедине, чтобы поговорить, ни Шона, ни я не говорили ничего в течение пятнадцати минут, но как только мы начали говорить, все ушло, включая боль и страдания.

Даже после того, как она изменила мне, что причинило боль нам обоим, мы впервые поговорили, не крича друг на друга. Я поверил ей, когда она объяснила, что никогда бы не сделала этого, если бы не была пьяна и не была разозлена.

— Мне очень жаль, Тим,  — сказала мне Шона, вытирая слезы с глаз.  — Я никогда не хотела причинить тебе такую боль. Я не должна была уходить в тот вечер, не должна была...

— Никогда раньше не делала того, что я сделала,  — сказала она, сделав глубокий вдох.  — Я сильно тебя не уважала, и я была глупа, и что ещё хуже, выместила на тебе свою злость на себя за ту измену, которую совершила я.

Я грустно улыбнулся.

— И мне очень жаль, Шона, это было больно, и до сих пор больно. Ты мой самый близкий друг, я должен был простить тебя.

Шона протянула руку и грустно коснулась моей щеки.

— Спасибо, Тим, но что же нам это дает?  — спросила она.

Мы продолжили разговор в течение следующих нескольких часов. Мы согласились, что если мы хотим остаться друзьями и восстановить доверие друг к другу, то мы больше не можем быть женаты. Впервые за несколько месяцев, она плакала в моих объятиях.

Однако мы больше не занимались любовью и не спали в одной постели. В течение следующих нескольких дней, мы провели много времени вместе. Мы решили, что совместное воспитание 

ребенка в качестве друзей, а не мужа и жены, было правильным решением.

Развод длился в течение следующих восемнадцати месяцев, и постепенно мы с Шоной снова стали лучшими друзьями. Мы решили похоронить горечь, и на пепелище нашего брака мы обнаружили, что стали такими же близкими, как и раньше, если не ближе, постепенно открываясь друг другу, доверяясь друг другу, как тогда, когда мы только начали встречаться.

Мы обнимались и даже иногда целомудренно целовались, но наша романтическая любовь исчезла вместе с разводом.

Было ли мне грустно — да. Я по-прежнему любил Шону всем сердцем. Но я предпочел бы, чтобы она была моим другом и была в моей жизни, чем мы оба уничтожали бы друг друга, находясь в браке и не имея возможности доверять.

Мы с Бриджет начали встречаться чуть меньше чем через год после развода, через неделю после четвертого дня рождения Мэдди. В то время Бриджет работала с Шоной, так мы и познакомились. Бриджет уже несколько месяцев намекала на свидание, как только стало ясно, что мы с Шоной расстались. Когда я не пригласил её на свидание, она сама проявила инициативу и пригласила меня. Я поинтересовался у Шоны, не против ли она, чтобы я встречался с Бриджет. Она нерешительно дала мне своё согласие, но я видел, что ей больно от того, что я встречаюсь с Бриджет.

После нескольких первых свиданий, я часто на следующий день заставал Шону на пороге своего дома с Мэдди и неизбежно рассказывал ей о том, как мы с Бриджет проводили время вместе. Она была настоящим другом и никогда внешне не осуждала меня в те первые дни, а также полностью поддерживала меня, даже когда в уголках её глаз стояли слезы.

Не прошло и трех месяцев после первого свидания с Бриджет, как она уложила меня в постель и перевернула мой мир. До этого момента я знал только о мягкой и нежной любви. Мы с Шоной всегда старались быть рядом друг с другом в постели. Наше взаимное желание видеть оргазм друг друга, было прекрасным.

Однако в постели Бриджет показала мне, что такое трах.

С того первого раза, когда она пригласила меня в свою постель, и сняла с меня штаны, отсосав до конца, а потом продолжала сосать, пока я снова не стал твердым, я понял, что Бриджет — другая. Бриджет любила сильно и быстро. Она любила, когда её брали по-собачьи или когда она садилась на меня верхом, по-ковбойски. Бриджет также была голосистой. Она всегда указывала, чего она хочет, и никогда не стеснялась говорить мне, как она этого хочет.

Примерно через полгода после того, как мы начали встречаться, бурный секс сменился более длительными сессиями с большей нежностью. Именно тогда она призналась, что влюбляется в меня, а не просто хочет меня.

Бриджет открылась и рассказала мне, что, примерно, в то же время, когда мы с Шоной переживали наш развод, она разрывала длительные отношения, которые она называла интенсивными, но 

нездоровыми. Поскольку мы с Бриджет встречались несколько раз, когда мы с Шоной были вместе, она видела во мне человека доброго и любящего, который будет заботиться о ней, а не использовать и издеваться, как это делал её бывший парень.

С точки зрения телосложения Бриджет была невысокой, но подтянутой. У нее были крупные, но подтянутые икры, а живот почти женственно напоминал шесть кубиков благодаря часам, проведенным в тренажерном зале. И мне нравилось, что Бриджет была обладательницей большой груди с чашечкой "С". Снизу она делала восковую эпиляцию, а сверху была "бутылочной" блондинкой, прикрывая свой родной брюнетистый цвет.

Она научила меня стольким новым позам. Бриджет взяла наивного разбитного паренька и превратила меня в парня, которому нравилось заниматься сексом в любое время и в любом месте. Оральный, вагинальный, анальный — все было на столе, но она также знала, что верность — это все, и обязалась, что я — её единственный и неповторимый.

После этого Бриджет переехала ко мне, и я думаю, что все стало ещё лучше. С ней было весело проводить время, она всегда смеялась или спрашивала, как прошел мой день. Она любила гулять, но не возражала и против того, чтобы я оставался дома и прижимался к ней.

Примерно через год совместной жизни, Бриджет начала намекать на брак. На этот раз я не заставил себя долго ждать и сделал предложение. Через восемь месяцев мы поженились. Можно было бы и раньше. Однако она пыталась убедить меня отказаться от брачного контракта, который был обязательным условием нашего брака, моя юридическая команда требовала защиты, а председатель совета директоров прилетел из Сиднея, чтобы посидеть с Бриджет и со мной и объяснить, почему брачный контракт либо состоится, либо не состоится наш брак. После нескольких жарких разговоров мы чуть не расстались, но в конце концов, после ухода председателя совета директоров, она подписала документы. Компания Other Gaming находилась на подъеме и была замечена во всем мире благодаря ряду моих новых игр, так что мои корпоративные юристы и совет директоров получили то, что хотели.

Пока мы с Бриджет готовились к свадьбе, Шона познакомилась с Риком, и как бы мне ни хотелось его ненавидеть, я не мог. Рик был дружелюбным, на пару лет старше нас с Шоной. Когда я увидел их вместе, то отметил, что он хорошо ей подходит, делая комплименты так, как я никогда не мог.

Это было почти полной противоположностью тому, как мы с Бриджет начали встречаться: Рик и Шона были нерешительны, и их близость требовала времени. Мы с Бриджет начали с вожделения. Когда Шона указала мне на это, у нас было несколько серьезных разговоров, в ходе которых мы договорились обсудить нашу ревность к партнерам, чтобы никогда больше не возвращаться к тому состоянию, когда мы не присутствуем в жизни друг друга. По мере того как мы с Бриджет, а также Рик и Шона развивались как пара, все знали, что не стоит мешать 

нам с Шоной быть лучшими друзьями.

Например, в самом начале совместной жизни Рика и Шоны, мы с ним чуть не подрались из-за нескольких вещей. Ну, это неправда. Однажды он действительно ударил меня по губам, когда поймал Шону, обнимавшую меня после того, как я подвез Мэдди. К тому времени они были помолвлены, мы с Бриджет были женаты, и Шона сказала ему, чтобы он покончил со своей ревностью, поскольку я уже был женат, был её лучшим другом и отцом Мэдди. Если он не может с этим смириться, то может собирать свои вещи и отправляться в путь.

Через полгода, я был шафером на их свадьбе.

В общем, это было немного сюрреалистично, как сложились наши отношения. Всегда было понятно, что мы с Шоной находимся в карманах друг друга, и с появлением Мэдди это никогда не изменится. Когда Рик смирился с этим, мы стали близкими друзьями и доверенными лицами, как только он понял, что я не представляю угрозы для его отношений. В итоге, с подачи Шоны, мы стали проводить много времени на поле для гольфа, и Рик понял, что я люблю его жену, но не так, как он.

В то же время между Бриджет и Шоной была легкая дружба. Их нельзя было назвать "лучшими подругами", но они, время от времени, тусовались вместе, а мы с Риком иногда играли в гольф или брали Мэдди на прогулку.

•  •  •

Вернувшись в настоящее, я наклонил голову и поцеловал в щеку свою не в меру любопытную дочь, которая украла шоколадную крошку из кекса, который я на самом деле не ел, лежащего на тарелке передо мной.

— Нет, солнышко,  — сказал я Мэдди, пытаясь понять, как правильно говорить с 8-летней девочкой о жене её отца, но не о том, что её мачеха ему изменяет.  — Мы с мамой не ссоримся. Она просто говорит со мной о чем-то, что, как мне кажется, будет... трудным,  — закончил я, пытаясь подобрать нужные слова.

— Это Бриджет, не так ли,  — вызывающе сказала Мэдди.

Я уставился на нее. Она фыркнула, как девочка-подросток, которая думает, что знает все на свете. Она взглянула на моё лицо и произнесла:

— Я так и думала.

— Мэдди,  — нахмурился я.  — Ты должна уважать Бриджет. Я понимаю, что она не твоя мама, но тебе нравится Рик, а он не твой отец.

Она снова фыркнула, теперь уже ковыряясь в кексе, который я явно игнорировал.

— Да, но Рик уважает ваши с мамой отношения, и он обожает маму. Бриджет не любит ни маму, ни меня и не уважает тебя.

Я сидел, немного растерявшись. Я просто не знаю, как я этого не заметил. Мы с Бриджет были вместе уже четыре года, а женаты почти три. В сочетании с тем, что, как я знал, было в конверте, который Шона собиралась мне показать, и комментариями моей восьмилетней дочери, многое стало на свои места. Мелочи, которые я упускал из виду, говоря о том, как Бриджет 

вела себя или относилась ко мне, Шоне и Мэдди. Быстро взглянув на все интроспективно, я смог увидеть небольшое количество неуважения и то, как я пропускал его мимо ушей после катастрофы нашего брака с Шоной. Я хотел, чтобы это сработало, поэтому был более пассивен и снисходителен, чем следовало, и, скорее всего, Бриджет знала об этом.

Несколько минут мы сидели молча, Мэдди продолжала есть мой кекс, пока Шона не принесла Грега со свежим подгузником. Шона взглянула на меня и попросила Мэдди взять Грега поиграть, пока мы с Шоной продолжим разговор. Мэдди начала протестовать, но Шона перебила её голосом мамы. С маминым голосом никогда не спорят.

Мы оба смотрели вслед нашей дочери, когда она вернулась на задний двор с Грегом.

— Она почти все поняла, Тим. Мэдди почти слишком умна и видит то, что не должна видеть в её возрасте,  — сказала Шона, когда мы смотрели, как она уходит вместе с братом.

Настала моя очередь фыркнуть, когда мы наблюдали, как сводные братья и сестры устроились в песочнице, Мэдди начала рыть ямку, которую Грег счел забавным засыпать песком обратно.

— Она, должно быть, получила это от тебя. Я скучаю по всему этому, не так ли,  — грустно сказал я.

Я посмотрел на женщину, которую любил столько лет. И сегодня я все ещё любил её.

Во многих отношениях, хотя я ещё не видел содержимого конверта, я чувствовал отчаяние.

Мгновением позже Шона оказалась на стуле рядом со мной, её руки внезапно обхватили меня, утешая, и мы оба дали волю слезам. Если быть честным с самим собой, то я знал, что Бриджет уже давно не любила меня так, как раньше. Я знал, что было слишком много вещей, которые просто не сходились.

Я увидел конверт, торчащий из сумки Шоны, поэтому высвободился из её объятий и потянулся, чтобы достать его, прежде чем сесть обратно рядом с Шоной.

Я собрался открыть конверт, и тут Шона протянула руку и положила её на мою.

— Тим,  — сказала она, заставив меня посмотреть на нее.  — Ничего из того, что там находится, не заставит тебя почувствовать ничего, кроме боли. Все в порядке?

Она, очевидно, уже заглянула внутрь; я кивнул.

Я сглотнул и, поскольку мне ничего не оставалось делать, открыл конверт, и оттуда вывалились два пакета документов и USВ-накопитель. Первый пакет представлял собой сводный отчет о времени, датах и местах слежки за Бриджет, а также расшифровки разговоров, которые были записаны на USВ-накопитель. На диске находилась комбинация аудио/видеозаписей, не оставляющая сомнений в том, что все, что я читал, было правдой.

Если первый пакет документов разбил мне сердце тем, что Бриджет изменяла мне, пока я сканировал различные страницы, то второй выстрелил в моё сердце, как в глиняную мишень, с точностью двенадцатого калибра. Второй комплект документов содержал фотографию за фотографией Бриджет с другим мужчиной, идентифицированным как Брэд Хоутон, её бывший.

На фотографиях все начиналось просто: они пили кофе, потом переходили к поцелуям, затем к ласкам. Разврат 

продолжался до последних фотографий, на которых видно, как сперма Брэда вытекает из киски Бриджет, а она, очевидно, стонет в оргазме, скача на нем с членом в заднице. Некоторые из фотографий были сделаны с расстояния, а другие — под углом, как будто их снимали камерой-обскурой. Скрытая, но обнажающая явную измену жены. Хотя видеть её с этим парнем Брэдом было больно, но то, что она отдала ему свою задницу, сломило меня. Бриджет обещала мне, что она всегда будет принадлежать только мне, она сказала мне, что ни один парень до меня и никто другой в будущем не получит её задницу, кроме меня — ещё одно нарушенное обещание и предательство, которые я не смог терпеть.

Я горько вздохнул, возвращая документы и USВ-накопитель в конверт, чувствуя себя лишенным сильных эмоций, но я знал, что позже это сильно ударит по мне.

— Почему?  — спросил я, чувствуя, как внутри меня что-то умирает.

Шона ничего не ответила. Думаю, она почувствовала некоторую боль, прозвучавшую в моем вопросе.

— Тим...  — начала она, но потом остановилась.

Я повернулся и посмотрел на своего старого друга, мать моей дочери, мою бывшую жену и моего первого предателя.

— Что со мной не так?  — спросил я, чувствуя как сжимается грудь. Шона выглядела шокированной моим вопросом.  — Неужели я настолько жалок, что женщины, которых я люблю, вынуждены мне изменять?

В тот момент, когда я произнес эти слова, я пожалел о них. Реакция Шоны была быстрой. Поцелуй в мою щеку соединил нас, а затем последовали её руки, обвившие мою шею, и она начала плакать, пока я просто сидел, чувствуя предательство.

Мгновение спустя она посмотрела на меня.

— Тим, прости меня, я не должна была...

Я остановил её.

— Нет, это я, Шона,  — уныло ответил я.  — Я не должен был этого говорить. Это несправедливо, и мне жаль, что я сравнил это с нами тогда. Простишь меня?

Она отстранилась и одарила меня слабой улыбкой, затем поцеловала в лоб.

— Конечно.

— Так, так, так, что у нас тут?  — послышался ещё один голос.  — Выглядит ужасно уютно,  — сказал этот голос.

Повернувшись лицом к прибывшему, мы увидели, что Рик пытается выглядеть серьезным, но ему это не удается, на его лице играет улыбка. Он увидел конверт в моих руках, и его улыбка из дразнящей превратилась в грустную.

— О,  — сказал он, не делая никаких движений, чтобы разнять нас с Шоной, вместо этого он подошел, сел на стул по другую сторону от меня, положил руку мне на плечо и сжал.

— Извини, приятель, я как бы взял это на себя. Шона и Мэдди сказали кое-что, что заставило меня задуматься, и пару месяцев назад я привел в движение некоторые колеса. Это частный детектив, которого я уже несколько раз использовал. Я только вчера получил отчет,  — тихо проговорил он, с выражением искреннего беспокойства на лице.

— Ты уже посмотрел это?  — спросил я Рика, он покачал головой.

— Нет, не смотрел. Я только получил отчет от частного детектива, когда его 

принесли,  — он посмотрел на жену.  — Но, судя по вашей реакции, я предполагаю, что вы оба это сделали?

Мы оба кивнули. Рик выдохнул и откинулся в кресле.

— Итак, что дальше?  — спросил Рик.

Я пожал плечами:

— Развод.

Мы втроем ничего не сказали, мы снова посмотрели на песочницу. Маленький Грег лежал в ямке, которую вырыла Мэдди, и моя дочь засыпала её, пока Грег смеялся. Время от времени она поглядывала в нашу сторону, но потом снова обращала своё внимание на Грега, она знала, что сейчас время взрослых разговоров. Несмотря на серьезный характер разговора, мы все трое улыбались.

— Детка,  — спросила Шона у Рика,  — уместно ли тебе...  — она запнулась.

— Представлять Тима?  — спросил он, закончив вопрос.

Шона кивнула.

— Да, я могу это сделать. Тим, тебя это устроит?  — Рик спросил меня серьезно, в режиме адвоката.

Я кивнул:

— Да.  — Я передал конверт Рику:  — Тебе это понадобится.

Он протянул его обратно:

— Это твоя копия. Я предполагал, что это будет твой выбор, и держал один на своем столе в офисе. Брачный контракт?  — спросил он.

Я взял со стола свой телефон, быстро нашел нужный документ и отправил электронное письмо с брачным договором, подписанным мной и Бриджет, моему новому семейному адвокату. Я рассмеялся — я отправлял информацию мужу своей бывшей жены.

Шона странно посмотрела на меня.

— К чему это?

— Моему адвокату по разводам, который собирается выпотрошить мою неверную жену,  — сказал я, когда Рик улыбнулся своей адвокатской улыбкой, похожей на улыбку большой белой рыбы, собирающейся поглотить пищу,  — женатому на моей бывшей жене, с которой "технически",  — я сказал это в кавычках,  — я развелся за то, что она изменила мне и исполнила брачный контракт.

На мгновение никто ничего не сказал, и я подумал, не слишком ли далеко я засунул ногу в рот. Но через мгновение Шона со смехом обняла меня. Рик похлопал меня по спине.

— По крайней мере, у тебя сохранилось чувство юмора,  — насмешливо сказал Рик.

Следующие полчаса мы провели, обсуждая мои дальнейшие действия.

— Бриджет проводит эту неделю у своей матери на Золотом побережье. Её не будет, по крайней мере, ещё пять ночей,  — сказал я, пока мы строили план.

Взгляд, которым одарил меня Рик, а затем Шона, переглянувшись с мужем, сказали о многом. Скорее всего, Бриджет не навещала свою мать.

— Хорошо,  — тихо сказал я.  — Что ж, полагаю, я это заслужил. Но это даст мне немного времени, чтобы сдвинуть все с мертвой точки.

Осознание того, что моя жена не с матерью, лишь добавило ещё немного обиды в эту смесь, так сказать, посыпало бутерброд дерьмом.

Мы поговорили ещё несколько минут, и на закате солнца Мэдди вернула Грега к столу. Через полчаса, после долгих объятий и поцелуев дочери, я отправился домой на своем Artic White, 2016 Mach 1 Mustang. Мой Mustang был первым новым автомобилем, который я купил в качестве награды за достижение пятимиллионного дохода. Совет директоров выделил мне бюджет и был удивлен, когда я потратил меньше половины на "Мустанг".

Я подъехал к дому 

и припарковался, большие охранные ворота закрылись на подъездной дорожке, когда я заезжал в гараж. Дом принадлежал дочерней компании Other Gaming и сдавался мне в аренду, в качестве привилегии для руководителей. В то время, это был способ получить большой современный дом. Дом, который хотела Бриджет. Что касается меня, то мне нужен был только хороший кабинет для моего компьютерного оборудования и кровать для сна. Тем не менее, дом был прекрасным, с пятью спальнями, шестью ванными комнатами и террасой, с которой открывался вид на океан вдали. Одна из спален была моей компьютерной и игровой комнатой, у Мэдди была своя спальня, оформленная со вкусом восьмилетней девочки, и, конечно, у нас с Бриджет была большая спальня с видом на океан вдалеке.

Мы жили в этом доме всего полгода, но за это время успели устроить пару вечеринок и окрестить практически все комнаты в доме, как и положено молодой семейной паре. Мне стало интересно, приводила ли она сюда когда-нибудь Брэда? От этой мысли мне стало дурно.

Зайдя на кухню, я бросил свою сумку и конверт с информацией о Бриджет и Брэде на кухонный стол. Я сразу же направился в кладовку, откуда вернулся с бутылкой рома "Банди", а затем достал из холодильника холодную банку колы. Налив себе двойную порцию, я взял конверт, достал ноутбук и настроил его на просмотр содержимого на USВ-накопителе, пока читал отчет более подробно.

Из отчета следовало, что Бриджет и Брэд были вместе ещё до того, как мы с Бриджет начали встречаться, но расстались за несколько месяцев до этого. Когда я успокоился и прочитал отчет, это совпало с тем, что я знал о расставании Бриджет. Мы не часто говорили об этом, и частный детектив подтвердил то, что я знал: их разрыв был нездоровым, когда он только произошел.

Далее я прочитал, что они не общались, примерно, шесть месяцев до нашей свадьбы, и, менее чем через три месяца после нашего медового месяца, моя любящая жена возобновила сексуальные отношения со своим бывшим партнером.

В отчете частного детектива была страница за страницей расшифровка разговоров, подробные беседы, начиная с повседневной совместной жизни, когда они были вместе, и заканчивая воспоминаниями об истории и планами на будущее. Другими словами, полноценные романтические отношения.

Сидя, я прочитал несколько их бесед в мельчайших подробностях, и меня чуть не стошнило от степени предательства со стороны любимой жены.

Но больше всего меня зацепил раздел отчета, в котором был запечатлен разговор между ними после того, как они закончили трахаться в квартире Брэда, всего месяц назад. Я нашел на USВ-носителе видеофайл, соответствующий стенограмме, и, подключив его к ноутбуку, нажал кнопку воспроизведения.

— Но Бриджет, детка,  — плаксиво произнес Брэд.  — Почему бы тебе не бросить этого неудачника и не вернуться ко мне? Ты в моей постели почти так же часто, как и в его; ты же знаешь, что я раскачиваю твой мир гораздо лучше.

Бриджет рассмеялась.

— Брэд, милый, да, ты 

больше Тима, твой член заполняет меня гораздо лучше, чем его, и я очень сильно тебя люблю. Но у него есть две вещи, которых нет у тебя.

— И что же это?  — нерешительно спросил он.

— Мозги и деньги,  — просто ответила Бриджет.

Брэд фыркнул.

— Это правда, милый.  — Бриджет прочла лекцию:  — У Тима много денег, и я могу пользоваться этими деньгами, пока я его жена. И Тим также умный. Он всегда куда-то стремится, его компания многого стоит, и он все ещё на пути наверх. Вот почему, когда эта сука Шона его бросила, я воспользовалась своим шансом. Она и понятия не имела, сколько он будет стоить.

Брэд снова фыркнул.

— Тогда почему бы тебе просто не развестись с ним, и мы оба сможем пользоваться деньгами, которые ты получишь?

— Брэд, у тебя мускулы не в тех местах. Адвокат Тима заставил меня подписать брачный контракт. Если я уйду от него до десяти лет брака, то получу очень мало. Даже после десяти лет, если я уйду от него, я получу лишь малую толику того, что он стоит.

— Что ещё хуже, так это то, что нам нужно постоянно быть осторожными. Если Тим нас застукает, что ж, следующие несколько лет я буду ходить по улице только с этой одеждой на спине,  — без особых эмоций объяснила Бриджет Брэду.

Затем она улыбнулась, потянувшись, чтобы поиграть с его членом:

— Но так, мы оба получим выгоду. Я получаю деньги, чтобы водить нас в разные места, и мы регулярно трахаемся.

— Но ты все равно спишь с ним,  — снова заскулил Брэд.

— Это потому, что я его жена!  — раздраженно сказала Бриджет своему любовнику.  — Послушай, Брэд, милый, если я не буду спать с ним, если я не буду поддерживать видимость хорошей жены, то всему этому,  — она обвела жестом дом,  — всему этому придет конец. Тим этого не знает, но это место принадлежит ему. Ты же не хочешь потерять место, за которое ты ничего не платишь?

— Полагаю, что нет,  — недовольно застонал Брэд.  — Но мне не нравится, что ты спишь с ним, если ты его не любишь.

Бриджет снова засмеялась.

— О мой бедный, бедный малыш, я действительно думаю о Тиме с нежностью, но он всего лишь инструмент для получения того, что я хочу.

Ее ухмылка стала дикой — камера зафиксировала только часть её лица, но у меня по позвоночнику пробежали мурашки, когда я смотрел на нее, и она произнесла свои следующие слова.

— Вот что я тебе скажу, детка. Мы с Тимом как раз говорили о детях, что если, когда я перестану принимать таблетки, я попрошу тебя обрюхатить меня, и мы сможем выдать это за ребенка Тима? Тебе от этого легче? Потом, когда ребенку исполнится восемнадцать, и он сможет унаследовать деньги Тима, ты сможешь сказать Тиму, что ребенок твой, а не его, прежде чем его заберет какой-нибудь несчастный случай.

Брэд пришел в восторг от этого, и через несколько минут они 

снова трахались.

Я побежал в туалет, и меня вырвало.

В ту ночь я плохо спал, просмотрев видеозапись этого обмена, пока читал отчет и ещё несколько подобных ему. Я ворочался и ворочался, мой разум подкидывал мне сон за сном о Бриджет и Брэде вместе. Мне все же удалось задремать, но около восьми тридцати я неожиданно проснулся от звонка телефона, и, недолго думая, нажал на кнопку приема.

— Алло?  — сонно сказал я.

Я услышал хихиканье:

— Ну, привет, здоровяк, ты спишь, пока меня нет?  — весело произнесла моя жена.

На мгновение я замешкался, не зная, как реагировать. Должен ли я противостоять ей или приуменьшить это? Бриджет уловила мою паузу.

— Тим, с тобой все в порядке?  — спросила она.

Я не мог понять, было ли это беспокойство притворным или настоящим. Теперь я решил, что это притворство. Я решил приуменьшить то, что знал; мне не нужно было видеть её, поэтому я проглотил свои чувства, недолго осталось ждать, когда все это выйдет наружу.

— Извини, я задержался допоздна, сейчас работаю над несколькими сложными вопросами,  — ответил я.

— О, детка, мне очень жаль это слышать. Ну, я вернусь в понедельник вечером, и ты мне все расскажешь, и тогда, возможно, мы начнем работать над ребенком, о котором мы говорили,  — весело сказала моя предательница-жена, тем самым подтверждая, что она пыталась дать Брэду обрюхатить её в эти выходные.

— Конечно,  — без энтузиазма ответил я.

— Тим?  — Я услышал нотку вопроса в её голосе, неужели она подумала, что я что-то подозреваю?  — Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Я вздохнул:

— Да, Бриджет, твой звонок разбудил меня, и я плохо спал. Я просто немного не в себе,  — ответил я, стараясь говорить как обычно.

Она заколебалась, черт!

— Ну ладно, детка, я обязательно привезу тебе что-нибудь приятное отсюда, с "Голди", хорошо?

— Звучит неплохо, Бриджет, хорошо повеселись,  — ответил я, стараясь говорить так, как должен говорить любящий муж.

Я услышал, как Бриджет выдохнула; должно быть, она купилась.

— Хорошо, мой горячий и сексуальный муж, поговорим позже, люблю тебя.

— До свидания,  — сказал я и повесил трубку, не дождавшись ответа.

Комментарий о попытках завести ребенка задел меня, и следующие несколько часов я провел, размышляя над тем фактом, что она трахается с Брэдом, пытаясь забеременеть, прежде чем выдать это за моё. После последней менструации несколько недель назад, она с песнями и танцами выбросила свои таблетки, сказав мне, что пришло время.

Я был взбешен.

Я провел остаток дня, занимаясь обычными делами, совершаемыми в разгар предательства: зашел в Интернет и удалил доступ Бриджет к моим банковским счетам, аннулировал наши совместные кредитные карты, позвонил своему бухгалтеру и корпоративному юристу с просьбой исключить её из моей страховки и завещания. Я написал несколько писем, знакомя Рика со своей корпоративной командой, чтобы все связать воедино. Сеть должна была очень быстро сомкнуться на Бриджет, и эта мысль вызывала у меня нездоровую улыбку.

Примерно в обед, Рик и Шона появились у меня дома с едой. Горячий 

цыпленок, свежий хлеб, горячие чипсы и немного салата. Мэдди увела Грега в свою комнату, и они играли, пока Шона готовила обед, а мы с Риком разговаривали.

— Спасибо за рекомендательное электронное письмо,  — сказал мне Рик и нахмурился, разглядывая меня.  — Но я должен сказать, что ты не выглядишь так, как будто хорошо спал прошлой ночью, Бад.

Я покачал головой:

— Нет, не очень, я почти не спал, а когда спал, сны...

Рик кивнул головой.

— Итак, когда ты хочешь нажать на кнопку?

— А в понедельник не слишком рано?  — и я объяснил, что хочу сделать.

Рик улыбнулся.

— Нет, мы можем это сделать,  — ответил Рик.  — Но мне придется оставить семью здесь с тобой и отправиться в офис на несколько часов, чтобы все оформить. Ты не против немного доплатить за это? Я дам тебе семейный тариф, но мой босс все равно захочет, чтобы я брал плату за работу в выходные.

Я отмахнулся от замечания:

— Не проблема. Я хочу, чтобы все было сделано быстро. Я потратил несколько часов на отчет частного детектива и видеозаписи. От того, что я прочитал и посмотрел прошлой ночью, мне стало плохо. Она трахается с этим придурком Брэдом в эти выходные, чтобы попытаться забеременеть, а потом планирует выдать ребенка за моего, прежде чем устроить несчастный случай для меня, когда ребенку исполнится восемнадцать.

Глаза Рика расширились, он, очевидно, все ещё не видел подробностей этой информации. Даже Шона, присевшая с тарелкой бутербродов, выглядела расстроенной.

— Ты уверен?  — спросила она.

— Да, она не принимает таблетки, и я смотрел видео, где она убеждала Брэда, что именно это и должно произойти.

Я опустил плечи.

— Не беспокойся об этом, Тим. Мы позаботимся о том, чтобы она сюда не вернулась,  — сказал Рик.  — Я также подготовлю проект запретительного приказа против них обоих, который будет подан в понедельник утром.

— А я останусь здесь с детьми и помогу тебе упаковать вещи Бриджет,  — сказала Шона.

Я пообедал, и еда в моем желудке помогла мне почувствовать себя немного лучше. Итак, когда Рик ушел, я пошел в свободную комнату, достал несколько коробок, которые мы ещё не успели выбросить после переезда, состоявшегося полгода назад, и отнес их в главную спальню.

В течение следующих нескольких часов, мы с Шоной упаковали в коробки большую часть её одежды, туалетные принадлежности и средства гигиены. Я положил в пакет около трети её украшений — то, что было у нее до свадьбы. Остальное я оставил себе. Я положил в коробки несколько её туфель, но большинство из них тоже осталось. Я не знал, что с ними делать. Может быть, в приют для бездомных?

В течение дня я сделал несколько телефонных звонков, чтобы все уладить, Рик трижды звонил мне по поводу некоторых деталей. В последние два раза он был гораздо мрачнее, и я понял, что он начал работать с доказательствами частного детектива. По какой-то причине в течение дня, я не удивился, но почему-то был разочарован тем, что 

не услышал ни слова от Бриджет.

Рик вернулся рано утром с тайской едой на вынос. У него было бурное настроение, и он обнял меня, говоря, как ему жаль меня. В этот момент я понял, что он настоящий друг, а не просто муж моей лучшей подруги.

Я протянул ему записку с шестизначным кодом.

— Что это?  — спросил он, глядя на записку.

— Ваш новый код для входных ворот,  — сказал я,  — я переустановил систему, дав всем новый код, а Бриджет убрал.

— Отлично,  — сказал Рик, мы поговорили ещё несколько минут, после чего он откланялся, поцеловал Шону и отправился на поиски сына, а мы с Шоной занялись приготовлением ужина.

Ужин прошел вяло, и в итоге они остались на ночь, а также на большую часть воскресенья, после чего сразу после обеда отправились домой. Я провел с Риком довольно много часов, обсуждая с ним процесс развода. Когда мы с Шоной расстались, делить было нечего, поскольку Other Gaming только начиналось. Однако, став успешным, я всегда заботился о Шоне и Мэдди, значительно превышая требуемый уровень алиментов.

Что касается Бриджет, то предательство было глубоким и преднамеренным. Я мало что собирался делать для нее, на этот раз на карту было поставлено гораздо больше, и я не собирался позволить Бриджет получить хоть что-то из этого. Я был уверен, что Бриджет собирается сорвать банк, и Шона отметила это, когда мы обсуждали все утром в воскресенье.

— Я не думаю, что она когда-нибудь любила тебя, Тим,  — сказала Шона, отложив отчет о работе частного детектива.  — Прости, что я раньше ничего не сказала, и, если честно, Бриджет никогда не была со мной откровенна, но я не могла ничего понять. Может быть, я и лучший друг, но учитывая нашу историю...

Я кивнул.

— Я надеялась, что с тобой все будет в порядке; я знаю, что ты любил её и позволял ей поступать по своему, но ты позволил ей привести тебя ко всему, чего она хотела,  — тихо сказала Шона, глядя мне прямо в глаза.

— Я не "покорный",  — защищаясь, проговорил я.

Шона рассмеялась:

— Нет, это не так, и я не это имела в виду. Я имела в виду, что ты не возражаешь, если люди подводят тебя к следующему шагу. Я заметила, что если ты не хочешь этого делать, то просто идешь своим путем. Бриджит пыталась воспользоваться этим с помощью секса. Рано или поздно карточный домик бы рухнул, и я рада, что это произошло до беременности.

Мы поговорили ещё немного, и через несколько минут Мэдди вернулась в дом, держа руки Грега над головой, пока он ковылял, ухмыляясь, как это делают малыши, когда им достается всеобщее внимание. Мы развлекали детей в течение следующих пятнадцати минут, после чего Рик пошел в гостиную и устроил детям просмотр фильма.

— Мэдди все время замечала это,  — сказала Шона, когда они вышли из комнаты.  — Ей никогда не нравилась Бриджет, и никто не смеет связываться с её отцом.  

Это я тебе точно говорю.

— Кроме её мамы,  — шутливо сказал я, заработав удар по руке.

— Тим,  — сказала Шона, и атмосфера в комнате внезапно изменилась.

Я посмотрел на свою бывшую жену и увидел на её лице грустное выражение. Она вздохнула:

— Я знаю, что мы уже говорили об этом, но мне жаль, что между нами ничего не получилось,  — сказала мне Шона.  — Но только потому, что этого не произошло, я надеюсь, ты знаешь, что это не значит, что я люблю тебя меньше.

Я кивнул головой, внезапно обнаружив, что мне трудно глотать. Шона продолжила.

— Ты мой лучший друг, Тимоти Другой, мы вместе создали прекрасную маленькую девочку, мы прошли через ад и чуть не потеряли друг друга, но ты показал мне настоящий характер, не спалив меня, когда у тебя был шанс.

— Но Шона, я же...  — начал говорить я, но она прервала меня.

— Нет, Тим, ты этого не делал,  — сказала она мне.  — Да, мы орали и кричали друг на друга. Я сделала то, за что мне ужасно стыдно, и да, я много раз обзывала тебя, когда мы были в середине нашего развода. Но ты ни разу не отнесся ко мне плохо. Ты ни разу не дал мне повода думать, что ты не порядочный человек.

Рик вернулся и сел рядом с Шоной, его рука обняла жену, и он кивнул, услышав конец её слов.

— Шона рассказала мне многое из того, что вы оба пережили тогда,  — Рик сидел, немного погрузившись в размышления.  — Тим, как юрист, я могу на пальцах одной руки пересчитать количество людей, которым я доверяю в этом мире, и ты — один из них. Когда Шона сказала мне, чтобы я вытащил голову из задницы после нашей небольшой стычки, я увидел тебя в совершенно другом свете. Ты никогда не собирался украсть мою девушку. Ты просто хотел иметь лучшего друга и растить свою дочь. Как только я это увидел, я понял, что для меня что-то изменилось. Ты был честным, порядочным человеком, который просто хотел поступить правильно.

Рик посмотрел на меня.

— Тим, я слышал твой комментарий. Ты ни в коем случае не "покорный". Я видел, как ты спорил с Шоной о том, о чем я не осмелился бы с ней спорить.  — Шона улыбнулась комментарию мужа, а затем кивнула мне.  — Я слышал истории о том, как ты разрывал своих подчиненных на части, потому что они делали то, что ты им запрещал. Ты — альфа-самец, но разница в том, что ты играешь по своим правилам, а не по чужим. Большинство альф управляются FOMO (боязнь что-то упустить), но ты — нет.

— Выскажи свою точку зрения, детка,  — сказала Шона.  — Ты в режиме адвоката.

Мы с Риком засмеялись.

— Я хочу сказать,  — сказал Рик, глядя на Шону,  — что, Тим, тебе предстоит пройти через кучу дерьма, избавляясь от Бриджет, но ты должен знать, что ты ни в чем не виноват. Ты был внимательным мужем, а 

она воспользовалась этим. Это будет её потеря, а не твоя.

После этого мы немного успокоились, и Шона предложила Мэдди остаться со мной на этой неделе, чтобы составить мне компанию. Но через некоторое время я сказал "нет", если у нас с Бриджет что-то не заладится. Я не хотел, чтобы Мэдди оказалась на линии огня.

В понедельник утром я отправился в офис, чтобы вместе с несколькими менеджерами поработать над несколькими различными проектами. В течение ближайших шести месяцев мы планировали выпустить новую игру, в которой дополненная реальность будет использоваться на нескольких платформах. Это было бы здорово, если бы не мешала личная жизнь. Я вернулся домой ближе к вечеру и стал нервно вышагивать, ожидая начала противостояния.

Чуть позже четырех часов дня, зазвонил телефон.

— Тим, детка, у меня не срабатывает код от ворот,  — сказала Бриджет супер сладким голосом.  — Я не могу попасть в дом.

— Я знаю,  — сказал я просто и категорично.

— Что значит ты "знаешь"?  — с некоторым беспокойством в голосе спросила она.

Я глубоко вздохнул.

— Я знаю все, Бриджет, я знаю о Брэде, я знаю о твоем плане забеременеть и выдать это за моё, а также о несчастном случае, который ты спланировала. Я знаю, что ты не работаешь каждый вторник и четверг. Я знаю, что ты живешь с Брэдом в квартире, которую ты заставила меня оплатить. Я знаю о твоем неуважении ко мне и, прежде всего, знаю, что ты меня не любишь.

Она молчала, обдумывая мои слова. Я не стал ждать, что она ответит.

— Я знаю, что твой код не работает, Бриджет, потому что я лишил тебя доступа в мой дом. Ты здесь больше не живешь,  — закончил я.

— Но Тим, как ты можешь так говорить? Я, ведь, люблю тебя, детка.  — Слова Бриджет были до тошноты сладкими, но в них слышался оттенок страха.  — Не забывай, что это я подобрала тебя, когда эта сука Шона бросила тебя, это я затащила тебя в постель и любила тебя все эти четыре года, как ты можешь говорить мне такие гадости?

— Легко,  — выплюнул я ей в трубку, впервые позволив своему гневу на её предательство проявиться.

Я стоял и смотрел в окно на нее, одиноко стоящую у ворот. Тут я заметил подъехавшие машины.

— Повернись, Бриджет.

Она повернулась, и я услышал, как она ахнула. Я услышал два коротких разговора, как эхо по телефону в руке Бриджет.

— Миссис Бриджет Другой?  — спросил мужчина.

— Да,  — ответила Бриджет, её голос дрожал.

— Вас обслужили,  — сказал парень.

В Австралии, это не обязательно должно было происходить именно так, но я хотел сделать заявление. Парень продолжил.

— В конверте — заявление о разводе, брачный контракт между вами и вашим мужем, а также уведомление о том, чтобы вы и некий мистер Брэд Хоутон в течение десяти дней освободили квартиру, принадлежащую вашему мужу. Мой клиент отмечает, что любое сопротивление приведет к тому, что любое финансовое предложение, о котором он готов вести переговоры вне 

брачного контракта, будет отменено, а он подаст на Вас в суд за психическую жестокость. Последний документ — это судебный запрет, который был составлен и вступает в силу сегодня вечером.

С этими словами он сел в машину и уехал. Он стоил тех денег, которые я заплатил Рику.

Следующий разговор Бриджет состоялся с пожилой женщиной, вышедшей из машины. Марион — её мать.

— Мама, Тим..,  — начала она, но остановилась, когда по телефонной линии эхом разнеслась пощечина её матери.

— Шлюха,  — сказала Марион,  — я знаю достаточно о том, что ты сделала с этим беднягой. Я никогда в жизни не была так разочарована ни в ком.

— Мама, я не знаю, что тебе сказал Тим, но это неправда,  — запротестовала Бриджет, держась за щеку.

На мгновение мне показалось, что пожилая женщина собирается снова дать дочери пощечину. Но моя теща повернулась и пошла обратно к своей машине, открыв дверцу.

— Брось это, Бриджет,  — сказала Марион своей дочери.  — Тим поделился со мной одной из фотографий, которые у него есть, и я знаю правду. Тебе некуда идти, и Тим попросил, чтобы мы с отцом приютили тебя. Не могу поверить, что ты снова связалась с этим Брэдом. По сравнению с Тимом, он абсолютный неудачник,  — проворчала её мать.

Я все ещё слушал по открытой линии.

— Тим был достаточно любезен, чтобы перевезти все твои вещи к нам. Будь я на его месте, я бы их сожгла. Залезай,  — заключила мать Бриджит, не обращая внимания на протесты дочери.

Тут Бриджет поняла, что наш звонок все ещё соединен, и снова поднесла телефон к уху.

— Тим?  — неуверенно произнесла моя будущая бывшая жена.

— Бриджет?  — сказал я, лишенный эмоций.

— Этого уже не исправить, да?  — сказала она, со смесью отчаяния и надежды в голосе.

Я полушутя-полусерьезно рассмеялся.

— Ни единого шанса в мире. Следуй инструкциям, приложенным к заявлению о разводе, и все будет в порядке. Я готов быть справедливым сверх брачного контракта, но пошути со мной хоть немного, и я позабочусь о том, чтобы ты осталась ни с чем, включая твое уважение.

Я сделал паузу, и мы оба на мгновение замолчали.

— Я действительно любил тебя, Бриджет,  — тихо сказал я ей.  — Но ты отбросила эту любовь, потому что ты не любишь меня, ты золотоискательница. О, и Бриджет...  — сказал я, готовый к прощальному выстрелу навылет.

Я ничего не услышал, но понял, что она затаила дыхание.

— Сделай тест на беременность. Если ты беременна, мы оба знаем, что это не мой ребенок. Если же ты беременна и попытаешься оспорить моё отцовство, то я тебя так изваляю в грязи, что ещё твои внуки будут чувствовать себя грязными,  — жестко закончил я.

Положив трубку, я услышал, как она всхлипнула. Должен признать, что чувствовал себя лучше, пусто, но лучше.

Следующий месяц был похож на американские горки в эмоциональном плане. Я зарывался в работу или брал Мэдди на прогулки, чтобы отвлечься. Но когда я спал, сны были неприятными, и я несколько раз просыпался, ругаясь 

как матрос.

Бриджет наняла адвоката и общалась с Риком. Рик полагал, что они собираются оспорить брачный контракт и потребовать традиционного раздела имущества по принципу "пятьдесят на пятьдесят". Однако пока ничего не произошло. Я разрешил Рику выложить на стол тридцать тысяч долларов в качестве мирового соглашения, но пока они ничего не сказали.

Однако в тот уик-энд все изменилось: я взял Мэдди с собой на пляж, и мы вместе ели мороженое, сидя на тротуаре возле одного из тех маленьких магазинчиков с рыбой и чипсами, которые были построены в восьмидесятые годы. Вы наверняка видели их по телевизору: здания из бежевого кирпича с жестяной крышей. Полы выложены линолеумом, и в воздухе чувствуется запах масла для чипсов, как только вы входите в дверь. Перед входом стоят пластиковые столы и стулья, атмосфера непринужденная, все ходят в шортах или бикини, с полотенцами через плечо или доской для серфинга под мышкой.

Мы с Мэдди пришли искупаться, нам обоим нравились волны. Мы поплавали, ополоснулись в душе под открытым небом с пресной водой, а потом сидели, как отец и дочь, на бледно-голубых и желтых пластиковых стульях и ели мороженое. Погода была прохладной, но в Байрон-Бей есть одна особенность: если на улице солнце, то и вода приятная, даже если она немного прохладная.

Мы с Мэдди наслаждались отдыхом, обсуждая, как поймать волну, которая только-только набирала высоту, как вдруг огромная рука обхватила мою шею, и меня потащило назад со стула, а Мэдди начала кричать.

Через несколько мгновений я был брошен на пол, задыхаясь, и почти избежал удара, который снова выбил из меня дух.

— Гребаный слабак, вышвырни меня из моего дома, и я тебе покажу!

Я почувствовал отвратительное ощущение слюны на лице, когда встал и увидел стоящего надо мной Брэда Хьютона. Я увидел лицо Мэдди, полное паники, когда на меня напали.

К счастью, через мгновение он отступил, заставляя меня подняться на ноги.

— Обычный задрот, ты не смог удовлетворить Бриджет и, очевидно, ни хрена не мог трахнуть свою первую жену,  — насмехался он, пока я стоял. Он на секунду посмотрел на Мэдди и улыбнулся больной улыбкой.  — Держу пари, что эта даже не твоя, гребаный неудачник.

Затем он начал надвигаться на меня, оскалившись:

— Из-за тебя меня выгнали из дома, ты просто не смог сохранить статус-кво. Я был готов позволить Бриджит продолжать трахать тебя. Все, что от тебя требовалось — это придерживаться этой гребаной линии.

Я попытался увернуться от его удара, но, не имея опыта драки, поймал его удар в левое плечо, меня крутануло, и я упал на садовую клумбу, ударившись головой о торчащую пальму, и почувствовал, как кожа на лбу сдирается.

Я почувствовал, как Брэд сделал шаг вперед, но прежде чем он смог дотянуться до меня, моя дочь бросилась наперерез Брэду, крича во всю мощь своих легких.

— Оставь моего отца в покое. Он ничего тебе не сделал, отойди от него.  — Она сделала глубокий вдох и закричала.  — ПОМОГИТЕ ПОЛИЦИЯ,  

ПОМОГИТЕ ПОЛИ...

Мэдди остановилась на полуслове, когда Брэд в порыве ярости схватил её и отшвырнул от себя, как тряпичную куклу. Я пытался встать, оглушенный ударом о пальму. Кровь начала заливать мне левый глаз, но я уловил движение, когда Брэд размахнулся и отбросил мою дочь, пытаясь добраться до меня. Когда он отпустил её, весь мой мир замер в замедленной съемке.

Брэд швырнул Мэдди в сторону улицы, но между ней и улицей оказался один из тех дорожных барьеров из соснового дерева — три куска обработанной зеленоватой древесины, на которых сидят школьники и смотрят на мир.

В замедленном мире, в котором я существовал, я скрутился и изо всех сил бросился ловить свою дочь всеми фибрами своего существа. Оттолкнувшись, я почувствовал, что у меня подвернулась лодыжка, но я набрал скорость. На лице Мэдди отразилась полная паника, её тело было просто тряпичной куклой в руках Брэда.

Я почти полностью поймал её, когда я имею в виду полностью, мне удалось выхватить её из воздуха за долю секунды до того, как мы вдвоем врезались в барьер. Но я не был полностью успешен. Плечо Мэдди все ещё не было полностью закрыто моим захватом. В результате нашего расположения моя спина, левая рука и правая рука Мэдди одновременно зацепились за сосновую перекладину в верхней части барьера. Суммарный импульс был слишком велик, барьер сломался, и мы продолжили падение в бок автомобиля Тоуоtа Lаndсruisеr.

Я потерял сознание.

Позже мне сказали, что я потерял сознание, примерно, на тридцать секунд, а когда пришел в себя, вокруг была небольшая толпа людей. Моя рука была зажата вокруг Мэдди, она кричала от боли и, в то же время, изо всех сил цеплялась за меня. В следующие несколько минут, если она не кричала, то снова и снова повторяла "папа".

Брэда нигде не было видно.

Кто-то из толпы сказал мне, что они позвонили в службу спасения 000, и полиция и скорая помощь уже едут. Борясь с болью в спине и руке, я медленно сел и попросил свой телефон и ключи, которые лежали на столе передо мной.

Пожилой мужчина с грустью посмотрел на меня.

— Мне очень жаль, сынок, но тот парень, после того как ты поймал здесь свою девочку, простоял на месте около десяти секунд, потом повернулся, схватил твой телефон и ключи и убежал.

Я сглотнул и кивнул, я чувствовал боль в боку, рука пульсировала, и хотя кто-то приложил полотенце к моей голове, виски тоже болели.

— Вы не могли бы принести сумку моей дочери?  — спросил я мужчину.

Он посмотрел на более молодого мужчину и кивнул. Через минуту мужчина, примерно, моего возраста, вернулся с сумкой Мэдди. Я залез в сумку и достал телефон Мэдди. В этом году я купил ей на день рождения iРhоnе, он был заблокирован, но ей разрешалось звонить в любое время либо мне, либо Шоне. Я набрал номер Шоны. Она взяла трубку на третьем звонке.

— Ну, привет, красавица, ты хорошо поплавала 

с папой?  — радостно сказала она.

— Шона,  — сказал я, поморщившись, когда очередной удар боли пронзил мою спину.

— Тим?

Я почувствовал, как волоски на моей шее зашевелились, когда Шона поняла, что я ранен и пользуюсь телефоном Мэдди.

— Мы пострадали, Шона. Мэдди сейчас со мной и ведет себя очень храбро,  — сказал я. Мэдди подняла на меня покрасневшие глаза, на её лице была маска дискомфорта. Вдалеке слышался вой сирен, который быстро становился громче.  — У меня мало времени, а нам обоим очень больно, полиция и скорая уже едут, но мне нужно, чтобы ты позвонила Надин и попросила её отследить мой телефон. Время имеет решающее значение.

Надин была моим помощником.

— Что случилось, Тим, с Мэдди все в порядке?

Я слышал боль в её голосе, ту тоску, которую испытывает мать по своему ребенку, когда она беспомощна.

— Она сейчас здесь, со мной, она ведет себя как самая храбрая девушка, которую я когда-либо встречал.  — Я улыбнулась сквозь собственную боль своей дочери, которая снова плакала, но старалась вести себя тихо.  — Это был Брэд Хоутон, он напал на меня, а затем попытался отбросить Мэдди с дороги, когда она встала между нами, когда я упал. Мы оба пострадали. Ты можешь поехать в больницу, я не знаю, разрешат ли нам остаться вместе, мне нужно, чтобы ты была рядом с Мэдди.

— Уже еду,  — послышалось от Шоны, когда её машина выезжала с подъездной дорожки, а её Вluеtооth принял звонок.

— Мамочка уже едет, чтобы встретить нас в больнице, милая,  — сказал я своей дочери.

Я старался не шевелить ни одного из нас, пока мы сидели, Мэдди кивнула и снова поморщилась. Подъехала машина скорой помощи, из нее вышли два санитара, один сразу побежал к нам, а другой пошел и достал каталку из задней части машины.

— Тим, ты в порядке?  — спросила Шона по телефону.

— Я не знаю, Шона, сейчас все моё внимание сосредоточено на Мэдди, скорая уже здесь, скоро увидимся в больнице. Извини, но мне нужно идти, пожалуйста, позвони Надин и попроси её отследить, у Брэда мой телефон и ключи, скорее всего, он угнал мою машину.

— Хорошо, Тим, я займусь этим, присмотри за нашей девочкой, пожалуйста.

— Обязательно,  — сказал я и повесил трубку.

В течение следующих пяти минут, бригада скорой помощи осматривала Мэдди. Они привезли каталку, а затем начали осматривать меня. Оставалось надеяться, что нас обоих поместят в одну машину. Они предположили, что у моей дочери перелом руки, и похвалили меня за то, что я успел встать на пути, ведь если бы она врезалась в сосновую преграду без меня, ей было бы гораздо хуже.

Они переложили Мэдди на каталку и помогли мне сесть на край машины скорой помощи, у меня была сломана рука, и они были уверены, что, по крайней мере, три ребра у меня тоже сломаны. Они осмотрели мою голову и предположили, что у меня может быть сотрясение мозга, судя по тому, что описали сами 

очевидцы.

Приехала полиция, и мне удалось сообщить несколько первых подробностей, пока нас грузили в машину скорой помощи. Они отвезли нас с Мэдди в приемное отделение местной больницы.

Когда мы оказались в отделении неотложной помощи, нас обоих осматривали врачи в одном и том же отсеке, Мэдди не отпускала меня. Примерно, через пятнадцать минут после нашего приезда в отделение ввели Шону, и я вздохнул с облегчением, когда она прямиком направилась к Мэдди, прежде поцеловав меня в щеку. Через несколько минут после этого, врач сделал нам обоим рентгеновские снимки.

Оказалось, что у Мэдди небольшой перелом правой руки. Ей дали обезболивающее, предназначенное для детей, и занялись перевязкой конечности.

Что касается меня, то я был в гораздо худшем состоянии, у меня было подтвержденное сотрясение мозга, о чем говорила приближающаяся головная боль уровня мигрени, а также волны тошноты и усталости, накрывавшие меня каждые несколько минут. На рентгеновском снимке было подтверждено, что у меня сломаны пять ребер и рука. Кроме того, через несколько дней у меня будет очень сильный синяк на спине от столкновения с барьером. Мне дали довольно сильные обезболивающие препараты и наложили специальные зажимы на рану на лбу.

После этого я лежал на больничной койке, смотрел на Мэдди и улыбался. Ради нее я готов вытерпеть в тысячу раз худшее, лишь бы она была в безопасности. Шона смотрела на меня и, как всегда, знала, о чем я думаю.

— Спасибо,  — сказала она, со слезами на глазах.

— Ты же знаешь, я бы отдал жизнь за вас обеих,  — ответил я, пытаясь откинуться назад и устроиться поудобнее.

Я закрыл глаза и через мгновение почувствовал очень нежный поцелуй на своих губах, а открыв глаза, увидел, что надо мной со слезами на глазах стоит Шона.

— Я тоже люблю тебя, Тим,  — сказала она, и я улыбнулся.

Я вдруг вздрогнул, потом начал кашлять — кровь.

Шона закричала, когда я почувствовал, что теряю сознание от новой боли, растущей в моем боку. Это было последнее, что я помню в течение трех дней.

Когда я очнулся, я находился в гораздо более приятной больничной палате, рядом был Рик, который услышал, как я зашевелился.

— Привет, приятель, как ты себя чувствуешь?  — спросил он, с беспокойством оглядывая меня.

— Дерьмово, что случилось? С Мэдди все в порядке?  — спросил я.

Рик улыбнулся:

— Она в порядке, ей наложили гипс, и на следующей неделе она вернется в школу. Она будет самым популярным человеком в школе, после своего героического отца.

Я попытался рассмеяться и снова почувствовал острую боль в боку, Рик заметил мою гримасу.

— Вот, медсестра сказала мне, что если у тебя будет болеть бок, когда ты проснешься, то вот кнопка для введения морфия, используй её только тогда, когда тебе это нужно, если ты можешь терпеть, то не используй её.

Я попытался усмехнуться, но не смог:

— Что случилось?

Рик тоже попытался улыбнуться, но потом выглядел несчастным.

— Ничего страшного, врачи сказали нам, что одно из твоих ребер в результате перелома согнулось 

слишком сильно и задело одно из твоих легких. Пришлось сделать небольшую операцию, но с тобой все будет в порядке.

Через минуту в палату вошла медсестра, за ней врач, а Рик отошел в сторону. Они осмотрели меня, дали понять, что все хорошо, подкорректировали мои лекарства и оставили нас с Риком разговаривать.

— Есть что-нибудь о том, что случилось с этим придурком, Брэдом?  — спросил я.

Рик улыбнулся, присев на край моей кровати, и достал свой телефон.

— Это с того вечера, когда вас с Мэдди привезли.

Это был ролик из сиднейского выпуска новостей.

•  •  •

— Сегодня вечером — наш главный сюжет. Ведется розыск Брэдли Хоутона. Ранее сегодня г-н Хоутон напал на местного предпринимателя из Байрон-Бей мистера Тимоти Другого. Мы отправляемся в больницу Байрон-Бей, где в настоящее время проходят лечение мистер Другой и его дочь. Передаю тебе, Карли.

— Спасибо, Шэррон,  — сказала одна из наших местных репортеров, за спиной которой находился вход в нашу больницу.

Я дважды встречался с Карли Ивенс, когда она брала у меня интервью по поводу роста в Other Gaming.

— Около одиннадцати утра, мистер Другой подвергся нападению со стороны разыскиваемого ныне мистера Брэдли Хоутона. Свидетели утверждают, что мистер Другой наслаждался мороженым вместе с девочкой, которая, как выяснилось, является его дочерью, когда мистер Хоутон зафиксировал мистера Другого в захвате за голову и без какой-либо причины потащил его назад, нападая на него. Когда дочь мистера Другого попыталась защитить своего отца, мистер Хоутон напал на восьмилетнюю девочку. Свидетели утверждают, что избитый, с сотрясением мозга и истекающий кровью мистер Другой прыгнул перед своей дочерью, спасая её от серьезных травм.

— Карли,  — спросила ведущая новостей Шэрон,  — можешь ли ты рассказать нам о состоянии мистера Другого и его дочери?

— Да, Шэрон,  — сообщила Карли.  — Мистер Другой находится в тяжелом, но стабильном состоянии после экстренной операции, проведенной сегодня днем, а его дочь получила незначительные травмы и, как ожидается, будет выписана завтра.

— Что ещё вы можете нам сообщить?  — спросила Шэррон в отделе новостей.

— Шэррон,  — начала Карли,  — полиция отмечает, что мистер Хаутон украл телефон и автомобиль мистера Другого, и в последний раз его видели направляющимся на юг в сторону Ньюкасла сразу после ссоры. На данный момент неизвестно, вооружен ли мистер Хоутон, однако полиция говорит, что он потенциально опасен, если его заметят, немедленно звоните в службу криминальной информации и не приближайтесь к нему.

— Хороший совет, Карли,  — Шэрон сделала небольшую паузу, читая лежащую перед ней записку.  — Карли, ты можешь рассказать нам что-нибудь о том, почему мистер Хоутон мог напасть на мистера Другого?

Карли на мгновение замешкалась и стала быстро искать кого-то за экраном. Должно быть, ей кивнули, когда она посмотрела на лист бумаги, лежащий перед ней.

— Да, Шэррон, есть некоторые подробности того, что послужило причиной инцидента. Судя по всему, мистер Хоутон был недавно выселен из квартиры, о которой мистер Другой не знал, что это его собственность. Причина заключалась в том, что у миссис Бриджет 

Другой, жены мистера Другого, с которой он прожил два года, был длительный роман с мистером Хаутоном, о чем мистер Другой недавно узнал. Миссис Другой сейчас проживает отдельно от мистера Другого и помогает полиции в продолжающемся расследовании по поиску мистера Хаутона. В настоящее время, Байрон-Бей ищет одного из своих самых успешных бизнесменов. Мистер Тимоти Другой приносит в местную экономику более семидесяти миллионов долларов в год, а его компания Other Gaming, получившая признание за одни из самых инновационных игр, доступных сегодня в Интернете, приносит австралийской экономике более чем вдвое большую сумму. Мы можем только надеяться, что он полностью поправится.

— Мы все надеемся на это, Карли,  — ответила Шэрон своим голосом ведущей.  — Держи нас в курсе событий.

Она снова повернулась к камере.

— Далее — премьер-министр нашего штата, снова попавший на пленку в связи с сексуальным скандалом, из-за которого избиратели требуют его отставки...

•  •  •

Рик поставил ролик на паузу, широко ухмыляясь.

— Брэда взяли вчера в Вуллонгонге после того, как он проехал на красный свет на твоей машине, когда его заметила местная полиция.  — Он опустил улыбку.  — К сожалению, он списал твою машину. Но они поймали этого ублюдка.

— Не переживай за машину,  — отмахнулся я,  — я просто рад, что его поймали и Мэдди в безопасности.

Мы разговаривали ещё минут пятнадцать, пока нас не прервала Мэдди, вбежавшая в комнату следом за Шоной, которая несла Грега.

— Как ты себя чувствуешь, папочка?  — спросила Мэдди, забираясь на мою кровать с выражением абсолютной озабоченности на лице.

— Я чувствую себя намного лучше, принцесса, врачи очень хорошо меня вылечили, как и тебя,  — ответил я, Мэдди посмотрела на гипс на моей руке, потом на свою и улыбнулась.

— Мой доктор, мистер Суини, сказал, что я очень храбрая,  — сказала Мэдди, улыбаясь, а потом снова стала серьезной:  — Но я сказала ему, что это мой папа храбрый, потому что ты спас меня.

Я улыбнулся в ответ:

— Спасибо, красавица, мне жаль, что это испортило нам день, но как только нам станет лучше, мы можем попробовать ещё раз, там ещё есть волны с нашими именами.

Это вызвало улыбку у моей дочери, и следующие несколько часов мы провели, разговаривая о дне, проведенном на пляже, и о том, как съесть как можно больше мороженого за один день. В конце концов, Рик увел детей на прогулку, а Шону оставил со мной.

— Ты действительно напугал нас там на какое-то время,  — сказала она, держа меня за руку.

— Прости, я не хотел,  — ответил я.

— Я знаю, я просто рада, что ты в безопасности.

— Я тоже,  — ответил я.

Мы ещё немного поговорили, а потом пришли Надин и несколько человек из моей команды из офиса, принесли открытки и шоколадные конфеты. Когда Рик и дети вернулись, несколько конфет, возможно, исчезли, если судить по беспорядку на лице Грега.

Я провел в больнице чуть больше недели, прежде чем меня отправили домой. Полиция допросила меня, а затем приступила к аресту Бриджет. Очевидно, её 

отметили как соучастницу — Брэд объяснил на допросе, без адвоката, идиот, что Бриджет выразила желание увидеть, как меня изобьют до полусмерти за то, что я выгнал её и выселил Брэда. Он просто случайно столкнулся в тот день со мной и Мэдди, и, когда слова Бриджет зазвенели у него в ушах, он решил взять дело в свои руки.

Судебное дело было достаточно открытым и закрытым: Брэд был признан виновным в нескольких обвинениях — нападении, краже и уничтожении имущества. Он был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы в колонии среднего режима, с условно-досрочным освобождением через двенадцать лет. Бриджет была признана виновной в соучастии в нападении и приговорена к пяти годам условно. Хотя, если бы её осудили за какое-либо другое преступление, кроме штрафа за превышение скорости, она должна будет отбыть весь срок.

Судья также немедленно дал нам развод, заявив, что я не заслуживаю того, чтобы быть связанным с такой ведьмой, как моя теперь уже вторая бывшая жена. Я удивил всех, взяв на себя обязательство дать Бриджет десять тысяч долларов, чтобы помочь ей начать жизнь заново. Правда, с условием, что она будет делать это не в Байрон-Бей, а в другом месте.

Пока я поправлялся, Надин каждый день работала со мной в доме, и Шону обычно можно было найти там же. Если вы думаете, что Надин и я стали парой, то вы ошибаетесь. Во-первых, Надин была моим исполнительным помощником, как говорится, не гадь там, где ешь. Во-вторых, Надин была замужем, и ей было почти шестьдесят лет — не то сочетание, которое нужно молодому парню, которому только-только исполнилось тридцать.

Но в процессе работы я придумал новую рекламную кампанию, увидев однажды днем, когда Мэдди вернулась из школы, в своем уже сильно подписанном гипсе. В данный момент, она жила у меня почти полный день, поскольку Шона всегда была здесь, это имело смысл, но Мэдди теперь очень заботилась обо мне, и если кто-то выглядел так, будто собирался со мной не согласиться, включая её мать, Мэдди прямо в лицо жестко надирала им задницу.

Посмотрев однажды днем, как актерствует Мэдди, я решил, что мы проведем акцию в трех наших самых популярных играх: за каждый набор стоимостью более десяти долларов, купленный в игре, мы будем отдавать один доллар благотворительным организациям по всему миру, которые занимаются проблемой насилия над детьми в семье. Поначалу мой финансовый отдел был расстроен, ведь с учетом затрат, этот доллар составлял чуть более тридцати процентов нашей прибыли. Однако после первого месяца они были в восторге, видя, как растет доход. Подключился маркетинг, Карли Эванс провела исследование, и наши внутриигровые покупки выросли более чем на триста процентов. В итоге, мы передали почти пятьсот тысяч долларов трем различным благотворительным организациям в Австралии, Польше и Южной Америке. Теперь каждый год мы проводим благотворительную акцию, отдавая деньги нуждающимся.

Шли месяцы, мы с Мэдди выздоравливали, когда сняли гипсы и зажили ребра, наступила середина лета,  

и мы с Мэдди снова оказались на пляже. Теперь нас всегда сопровождали Шона и Грег, а часто и Рик, когда он мог. Грег теперь ходил самостоятельно, и Шона с удовольствием плескалась с ним на мелководье, пока мы с Мэдди играли в прибое. Я отлично провел время тем летом, конечно, мне было немного одиноко, я скучал по кому-то рядом, и хотя Шона всегда была рядом со мной, даже она понимала, что мне нужен романтический спутник.

В течение лета мы с Шоной говорили о том, что мне нужно вернуться к свиданиям, но моё сердце просто не лежало к этому. Те несколько свиданий, которые у меня были, прошли неудачно. Либо не было искры, либо их пугало моё происхождение, или, что ещё хуже, они были просто откровенными золотоискательницами, как Бриджет. Я хотел бы найти кого-то вроде Шоны, с кем у меня была бы такая связь. Черт возьми, мне был всего тридцать один год, и у меня было ещё много времени в запасе.

Прошел год, у меня было несколько небольших встреч с Бриджет, но они были короткими и очень немногословными, и в большинстве случаев все заканчивалось тем, что я говорил "нет". Ей нужны были либо деньги, либо возобновление отношений, либо, что ещё хуже, она хотела, чтобы я её простил. Каждый раз я давал ей отрицательный ответ и вешал трубку.

Чего я не знал, так это того, что моя жизнь вот-вот снова изменится, но не так, как я думал.

Мне только что исполнилось тридцать два года, и офис вместе с Шоной и Надин запланировал вечеринку по случаю дня рождения у меня дома. После развода я остался в этом доме, потому что это был действительно красивый дом, я вложил в него много денег, и я планировал наслаждаться им. В тот вечер у нас собралось более ста человек, и я знал, наверное, чуть меньше половины из них. Были люди с работы, несколько местных бизнесменов, с которыми я работал, даже Карли Эванс была там, но ей сказали, что она должна быть вне протокола. Там была моя семья — мои родители, Боб и Тина, а также родители Шоны и пара членов семьи Рика. Все много ели, пили, играла музыка, и по мере того, как продолжался вечер, я испытывал приятное возбуждение, поскольку все постоянно протягивали мне свежий напиток.

Я только что увидел, как Мэдди пробежала мимо, смеясь с детьми одного из моих кузенов, когда я случайно столкнулся с кем-то и пробормотал извинения.

— И это все, что ты можешь сказать — извини?  — раздался голос.

Я обернулся на почти визгливый голос.

— Прошу прощения?  — спросил я стоящую передо мной женщину.

— Ты меня слышал,  — сказала она,  — простое извинение — это просто грубость, ты мог бы сбить меня в бассейн.

Несмотря на агрессивный тон её голоса и хмурое выражение лица, которое, казалось, противоречило всему миру, женщина, стоявшая передо мной, была столь же поразительно красива, сколь и 

отталкивающа одновременно. Она была довольно высокой — как я предположил, примерно 183 см, я — 188 см. Она была довольно стройной, но с изгибами, которые были очень заметны в цветастом комбинезоне, в который она была одета. У нее была бледная кожа с россыпью веснушек на носу, которые подчеркивали её сапфирово-голубые глаза. Но что действительно привлекло меня, так это рыжие волосы. Длинные, заплетенные в косу почти до талии, они имели малиновый цвет тлеющего костра, на который можно было с удовольствием смотреть всю ночь, пока угли не раскалятся докрасна, и ничего не говорить, чувствуя исходящий от них жар.

Но в то же время она меня отталкивала: она не была зажжена, но в руке у женщины была сигарета, она явно направлялась прочь от группы, чтобы покурить. Для меня вы можете взять самую красивую женщину в мире, которую все мужчины, женщины и дети на этой планете согласны считать идеальным образцом человека, положить в её руку сигарету, и меня это оттолкнет. Именно это и произошло со мной, как только я увидел сигарету в её руках.

— Эй, тупица,  — сказала женщина, возвращая меня к тому, что она обращается ко мне.  — Перестань на меня пялиться и скажи, куда я могу пойти, чтобы укрыться от толпы.

— Э-э, не можете,  — наконец ответил я.  — Здесь нет мест для курения, если вы хотите закурить эту раковую палочку, то вам нужно выйти на улицу.

Она фыркнула:

— Неужели парень, владеющий этим местом, настолько заморочен?

В её голосе прозвучали пренебрежительные нотки, которые говорили о том, что она считает неправильным то, что ей нельзя курить.

— Да,  — ответил я, делая шаг к женщине.

Она посмотрела в сторону забора по другую сторону бассейна, где никого не было:

— Я уверена, что он не будет возражать, если я закурю там, где никого нет. Может быть, вон там?

Я посмотрел на угол, о котором она говорила, и покачал головой:

— Нет, мэм, я не думаю, что это разумная идея, здесь нельзя курить, а вокруг дети.

Она выглядела немного рассерженной, но в то же время при упоминании о детях, она начала убирать сигарету. В этот момент подошла Мэдди с подругой и маленьким Грегом.

— Папа сказал, что курить нельзя, леди, это значит — НЕ КУРИТЬ!  — авторитетно заявила Мэдди.

— Этот человек — твой отец?  — вопросительно посмотрела на меня женщина.

— Угу,  — буркнула Мэдди, положив руки на бедра.

Женщина сделала небольшой шаг назад, когда Мэдди, её подруга, а теперь и Грег — все положили руки на бедра в вызывающем жесте.

— И все делают то, что говорит мой отец: если он говорит не курить, значит, не курить,  — сказала Мэдди, с ноткой нахальства в голосе.

Я подумал, что надо вмешаться, пока Мэдди не разбушевалась. Даже спустя столько времени, она все равно нападала на любого, кто, по её мнению, нападал на меня. Примерно год назад, мы с Шоной заставили её начать ходить к психотерапевту. Она несколько раз ссорилась из-за меня. Оказалось, что благодаря Брэду в 

тот день, моя дочь теперь хотела защищать меня от всех, считая, что я могу умереть, если мне снова причинят боль.

Я сделал шаг вперед, чтобы повернуться лицом к троим детям, но в этот момент Грег подумал, что я делаю шаг вперед, чтобы разобраться с женщиной, стоящей перед нами. Ему было уже три года, но вместе со старшей сестрой он учился толкаться и был довольно шумным. Когда я повернулся, он шагнул вперед и слегка толкнул женщину. Мы не подумали о том, что все мы стояли у края бассейна, и во время нашей короткой встречи женщина наступила на бортик бассейна, балансируя на своих, похоже, восьмисантиметровых каблуках. И легкий толчок Грега заставил её потерять равновесие, и она вот-вот упадет. Я заметил, как все это произошло, и протянул руку, чтобы поддержать её, но было уже поздно. С выражением крайнего ужаса её глаза расширились, и она вцепилась в мою руку, увлекая нас обоих в бассейн с громким всплеском. Теперь я был не чужд махинациям с бассейном, и, поскольку это был мой день рождения, я ожидал, что в какой-то момент меня бросят туда. Но кем бы ни была эта женщина, она этого не делала.

Я всплыл на поверхность, смеясь. А она всплыла на поверхность, отплевываясь и вопя, как банши.

— Как ты смеешь, ты, маленький..,  — а потом она увидела маленького Грега и остановилась, нельзя же злиться на трехлетнего мальчика.

Вместо этого она посмотрела на меня, смеющегося, и хмурый взгляд на её лице стал ещё глубже.

— А ты? Как ты можешь смеяться, это не повод для смеха,  — отругала она меня.

— Конечно, смешно,  — ответил я, сдерживая смех.  — Мы упали в бассейн, классический прикол, чего тут не посмеяться. Если вы не будете смеяться, вы будете плакать, так что смиритесь с этим, Карен.

— Карен?  — она посмотрела на меня.  — Что за...  — она сделала паузу, глядя на детей, которые хихикали вместе с несколькими другими людьми вокруг.

— Кто такая Карен?  — сказала она, и сигарета, которую она хотела закурить ранее, всплыла на поверхность между нами.

Крошечный пузырек воздуха, который образовался на поверхности и через мгновение лопнул, заставил меня усмехнуться, глядя на женщину. Я смотрел на нее, почти превратившую воду в бассейне в пар, и не смог удержаться от очередной подколки.

— Извините, я не знаю вашего имени, но с вашим бурным нравом, требованием места для курения и взглядом, говорящим о том, что вы хотите поговорить с менеджером, я просто подумал, что вы, возможно, Карен.

Я наблюдал за тем, как её лицо стало ярко-красным, и на мгновение подумал, что, возможно, зашел слишком далеко. На мгновение я замечтался, представив, как уровень воды в бассейне опускается на пару сантиметров, испаряясь, чтобы сдержать жар, который излучала взбешенная женщина.

— К вашему сведению, мистер, я не Карен, и мне просто нужно было место, где можно покурить в стороне, чтобы никому не мешать.

Она остановилась, сердито глядя на меня 

и понимая, что я только что сказал. Я улыбнулся.

— Я не Карен,  — повторила она,  — меня зовут...

— ЛИЛЛИ!  — крикнул Рик, приближаясь с Шоной и кучей полотенец.  — Я мог бы догадаться, что от тебя будут одни неприятности.

Рик почти нахмурился, когда женщина, которую я теперь знал как Лилли, к сожалению, не Карен, и я поплыли к краю бассейна. Теперь, когда зрелище падающих в бассейн людей, включая именинника, закончилось, большинство гостей вернулись к своим разговорам, продолжая смеяться. Наблюдая за тем, как мы выбираемся из бассейна, Шона хихикнула, увидев, что в воде оказался я.

— Ну, ты попал немного раньше, чем я думала, но ты попал, с днем рождения, водяной мальчик,  — игриво сказала Шона.

Я вылез из бассейна и взял полотенце. Высушив волосы, я повернулся к Шоне, создавая своё лучшее впечатление голубой стали:

— Мерман,  — два небольших покашливания,  — Мерман (фраза персонажа "Русалочки"),  — сказал я, перекинув полотенце через плечо и уходя, как мужчина-модель.

Шона согнулась пополам от смеха при упоминании, я уловил слова "черные легкие" и "вода — суть мокроты", пока она продолжала смеяться, я крутанулся вокруг, быстро принял позу и крикнул:

— Смотри, как я поворачиваю налево! (оттуда же)

Продолжая идти, я услышал смех нескольких человек. Мэдди и Грег, видя, как смеется их мать, присоединились к ним. Рик улыбался и протягивал Лилли полотенце.

— Кто это был, Рик?  — спросила Лилли, вытирая полотенцем волосы; хмурый взгляд на её лице все ещё был заметен, так как я несколько раз останавливался, чтобы поболтать с гостями и посмеяться.  — Он был самым самодовольным и высокомерным придурком здесь, он не давал мне курить, черт побери, теперь все промокло.

— Это, дорогая кузина, наш хозяин, именинник, Тим Другой,  — ответил Рик, держа сумку Лилли, пока она заворачивалась в полотенце.

— Ты имеешь в виду...  — спросила Лилли, глядя на меня расширенными глазами.

Я разыгрывал падение в бассейн с несколькими гостями, поймал взгляд Лилли и улыбнулся.

— Ага,  — сказал Рик, ухмыляясь.

Лилли простонала:

— Только не это.

Я услышал смех Рика, когда открыл дверь и направился внутрь, чтобы переодеться.

Остаток вечера прошел замечательно, над инцидентом в бассейне посмеялись, хотя маленького Грега отчитали за толчок. Я также поговорил с Мэдди о том, что нельзя лезть в чужие дела, когда она не знает всей истории, а позже вечером я увидел, как она подошла к Лилли и извинилась. Шона отвела Лилли в спальню, которой пользовались Рик и она, когда гостили у меня. Лилли приняла душ, и Шона дала ей сменить одежду. Она была не очень подходящей, но пока одежда Лилли находилась в сушилке, она вполне сгодилась.

Позже вечером я прощался с Надин, её мужем и несколькими сотрудниками, когда увидел, что Лилли сидит с Риком и Шоной. Дети сейчас находились в гостиной и смотрели фильм, и только несколько человек сидели группами, в то время как персонал начал убирать.

Я налил себе ещё "Банди" с колой и пробрался к Лилли, Шоне и Рику.

— Итак, Карен,  — сказал я, усаживаясь 

на соседнее с ней сиденье,  — вы устраиваете такие вечеринки, как эта, или это только особые случаи, например, дни рождения?

— Я не Кар...  — она остановилась, проверила себя и улыбнулась,  — только дни рождения высокомерных мужчин, которые заставляют своих детей толкать меня в свои бассейны.

Я рассмеялся:

— Это не мои, это их,  — сказал я, указывая на Шону и Рика.

На её лице появилось замешательство.

— Но я думала, что они твои?

— Мэдди — да, девочка, которая пришла защищать мою честь, но маленький Грег принадлежит Шоне и Рику.

— О,  — сказала Лилли, на мгновение опустив взгляд на свои руки.  — Значит, ты и Шона..,  — вопрос оборвался.

— Да, Лилли,  — сказала Шона,  — мы с Тимом когда-то были женаты, и Мэдди — наша дочь.

На лице Лилли промелькнула вспышка гнева, но так же быстро сменилась глубокой печалью. Она посмотрела на Шону:

— Как ты, я имею в виду, что он твой бывший, и он сам такой высокомерный, как ты можешь находиться с ним в одной комнате?

В её голосе звучала мольба, как будто в ней была какая-то боль, которую она не знала, как выразить.

Мгновение никто ничего не говорил, думаю, мы все поняли, что это очень быстро перешло из непринужденной беседы, в нечто очень серьезное,

— Ребята, позвольте мне ответить на этот вопрос,  — сказал Рик, посмотрев на Шону, потом на меня. Мы оба кивнули.  — Думаю, Лили нужно сначала услышать это со стороны.

— Поясню, Лили — моя троюродная сестра, она приехала из Кингсклифа. У нее...  — Рик сделал паузу, думая, как объяснить.  — Последние несколько лет у нее были трудные времена, и семья решила, что будет хорошо, если она ненадолго уедет. Она приехала сегодня днем, и я попросил её встретиться с нами здесь, чтобы она могла познакомиться с несколькими людьми, прежде чем провести с нами следующие две недели. К сожалению, она не успела познакомиться с Шоной и детьми до их приезда, отсюда и путаница.

Я улыбнулся, это многое объясняло, но было ещё что-то, что-то, что ещё не было сказано.

— Лилли,  — продолжил Рик почти родительским поучающим тоном.  — Думаю, ты могла бы сказать, что Тим и Шона — лучшие друзья. Я научился не ревновать к ним много лет назад и доверяю им обоим свою жизнь.

Он с любовью улыбнулся своей жене, затем посмотрел на меня, и я поднял свой бокал в знак благодарности. Он вздохнул:

— Я понятия не имею, как два человека, которые когда-то были женаты, остались друзьями. Но прежде чем ты подумаешь об этом, у них есть Мэдди, и ни разу ни один из них не дал мне повода усомниться в том, что они не друзья.

У Лили отвисла челюсть, она начала переводить взгляд с меня на Шону.

Шона хихикнула:

— Это немного странно и выходит за рамки нормы, я знаю. Большинство бывших ненавидят друг друга. Но мы с Тимом были друзьями до того, как поженились, и да, все развалилось, но он всегда был рядом с Мэдди и мной. Я 

его очень люблю, но это больше похоже на очень близкого брата, теперь мы знаем, что мы не должны были жениться. Но сразу после моего мужа,  — Шона на мгновение посмотрела на Рика влюбленными глазами,  — в этом мире нет человека, которому я доверяю больше, чем Тиму.

Я просто сидел там и потягивал свой напиток. Я немного посмеялся над этой женщиной и догадывался, что в её истории есть что-то ещё, чего я не знаю. Но вмешиваться сейчас, было не совсем правильно.

Что-то пришло в голову Лилли, и она несколько мгновений смотрела на меня:

— Пару лет назад то дело, которым занимался Рик — его показывали в новостях, это был ты, не так ли?

Я поднял свой бокал и сделал быстрый глоток, размышляя, что ответить. Большинство людей, когда они понимают, что произошло, либо поражаются, либо выпытывают у меня информацию, желая стать моим лучшим другом. Я посмотрел на Лилли, подбирая слова.

— Да, это был я, поэтому Мэдди очень защищает меня, мы оба пострадали в этом инциденте, я сам довольно сильно, когда спасал её. Теперь каждый раз, когда Мэдди чувствует, что кто-то на меня нападает, она вскакивает и думает, что должна меня защищать. Она переживает тот факт, что я пострадал, спасая её. Её брату всего три года, и он думал, что объединяется со своей сестрой, когда толкал тебя. Просто все зашло слишком далеко, мне очень жаль.

Лили ничего не сказала, но какое-то время странно смотрела на меня, прежде чем кивнуть.

— Слушай,  — сказал я,  — если ты действительно хочешь покурить в уголке, то пожалуйста. В то время, когда здесь было так много людей, я просто не хотел, чтобы люди видели это или дети,  — закончил я, сделав ещё один глоток своего напитка.

Лили снова уставилась на меня, жаль, что она так пренебрежительно относится к окружающему миру, да ещё и курит, в остальном она могла бы быть весьма привлекательной.

— Это было бы отл...  — она остановилась, наклонила голову в сторону, затем печально покачала головой и вздохнула:  — Нет, все в порядке. Я знаю, что это плохая привычка, которую я недавно снова подхватила после...

Она прервалась, в её глазах внезапно появилась слеза, она коротко взглянула на Рика, затем встала и пошла в сторону угла. Я посмотрел на Рика, и он мягко покачал головой — история для другого раза.

Когда Лили вернулась за стол, мы увидели, что она плакала. Мы как раз обсуждали сериал "Звездные войны", "Мандалорианец". Рик и Шона не были такими фанатами, как я, но за несколько лет они вместе со мной просмотрели несколько сериалов, и отслеживание подвигов "Мандо" было одним из них. Я пытался убедить Рика, что в будущем Мандо придется сражаться с несколькими другими мандалорианцами за темную саблю. Но Рик не видел этого.

— Таков путь,  — сказала Лилли, удивив нас, и это отразилось на наших лицах, а я увидел первую улыбку на её лице и понял, что под личиной женщины, готовой 

в один момент испепелить весь мир, скрывается красота, и уже не в первый раз задался вопросом, что же так сильно ранило эту женщину.

— Я все сказал,  — ответил я, используя реплику другого персонажа, которую многие мои друзья использовали в ответ.

Я наблюдал за тем, как Лили всеми силами старалась не улыбнуться, но потерпела неудачу, когда Рик и Шона рассмеялись. Лили покраснела, но они улыбнулись, и мне даже показалось, что она расслабилась.

— Фанатка "Звездных войн"?— спросил я немного неловкую женщину.

— Скорее, поклонница научной фантастики,  — призналась Лили.

Мне даже не нужно было смотреть, чтобы увидеть пристальный взгляд Шоны, я просто проигнорировал его.

Около полуночи последние гости разъехались, и мы остались вчетвером с детьми, отрубившимися в гостиной. Поскольку все мы выпили больше, чем по паре бокалов, я поселил Шону и Рика в их обычной комнате с маленьким Грегом. Мэдди, конечно, получила свою комнату, а Лили — комнату для гостей. В ту ночь, засыпая, я вспомнил видение красавицы, появившейся из бассейна в цветастом комбинезоне, не оставлявшем простора для воображения. Жаль, что она курила.

Следующие несколько дней мы провели в моем доме. Шона, Рик и, соответственно, Лили тусовались вместе. Мы ходили на пляж, купались в прибое, строили замки из песка и ели рыбу с картошкой. По большей части, как только вы преодолевали некоторую проблему отношения к ней и то, что она хотела курить, Лили была хорошим человеком.

— Итак, какова твоя история, Лили?  — спросил я однажды поздно вечером, когда мы наблюдали в бассейне за Шонной с Мэдди и Риком с Грегом.

Мы все выпили по паре бокалов, и я выпалил свой комментарий. Лили уставилась на меня.

— Это не твое гребаное дело,  — бросила мне в ответ огненно-рыжая.

Я поднял руки в знак капитуляции.

— Извини, я не хотел обидеть. Я просто подумал, что надо спросить, потому что... ну, ты постоянно говоришь о том, что тебе нужно покурить, но ты этого не делаешь. Похоже, что ты чем-то поглощена,  — пояснил я.  — Ты немного знаешь о моей биографии, так что ты знаешь, что я был там. И не раз.

Лилли окинула меня критическим и сердитым взглядом, затем вздохнула.

— Это... Я имею в виду..,  — попыталась начать она.

— Не торопись, у нас есть весь день, и я думаю, что они все слишком заняты, чтобы заметить нас,  — сказал я женщине рядом со мной.

Она глубоко вздохнула, решаясь на что-то.

— Я потеряла ребенка,  — грустно сказала Лили.

Я не знал, что сказать, это признание меня несколько удивило. Лили мельком взглянула на меня, затем снова опустила взгляд на бокал с красным вином, которое она медленно пила.

— Это было около шести месяцев назад,  — начала она, пытаясь изложить свои воспоминания.  — Я была со своим парнем чуть больше полугода, и я не знаю точно, почему, но я забеременела, хотя мы предохранялись.

Когда она взглянула на меня, я ничего не сказал, но кивнул в знак согласия.

— Сначала я немного волновалась, ведь мы оба 

были так молоды в наших отношениях. Но не прошло и недели, как я была счастлива от этой идеи. Мой парень Аарон, он был менее..,  — замялась она.

— В общем, мы ссорились, кричали друг на друга, и как только я начала проявлять характер, Аррон стал приходить домой позже и пьяным.  — Лили глубоко вздохнула, её глаза стали влажными.  — Однажды он пришел домой очень пьяным, и я сказала ему, что ему нужно начать быть ответственным, ведь, он собирается стать отцом.

Она снова посмотрела на меня, и я постарался не двигаться, не желая делать ничего, что могло бы помешать её рассказу.

— Мы спорили и кричали друг на друга почти два часа, он был пьян, а я разозлилась. Мне нужно было, чтобы он был трезв и помогал мне, пока растет наш ребенок.

Лили сделала небольшую паузу, собираясь с силами.

— Следующую часть я рассказывала только двум людям,  — очень тихо сказала Лили.  — Один из них — полицейский, который допрашивал меня, а второй — хирург, который впоследствии делал уход за мной. Не знаю почему, но я собираюсь довериться тебе, мистер Другой.

Я кивнул в знак признательности.

— Мы тогда ещё не знали, но наши соседи вызвали полицию: на наши крики поступило сообщение о бытовом беспорядке. Тогда мы оба услышали сирены, и в пьяном состоянии он подумал, что это я их вызвала, толкнул меня на пол, а потом...  — Лилли не смогла.

Я протянул руку через стол и положил на её плечо, она натянуто улыбнулась, боль воспоминаний ясно читалась на её лице.

— Мне очень жаль, Лили, очень жаль,  — сочувственно сказал я, когда она попыталась сдержать рыдания.

— Спасибо,  — ответила она и снова вздохнула.  — Примерно через два дня я потеряла ребенка, мне пришлось сделать операцию, иначе я могла бы оказаться в опасности. Мне хотелось бы думать, что это была маленькая девочка, такая же, как твоя Мэдди, что она была бы полна жизни и просто прекрасна...

Она достала из сумки салфетку и вытерла глаза, а затем удивила меня, протянув свежую. Я взял салфетку и обнаружил, что мои глаза тоже мокрые. Лили продолжила, когда мы успокоились. Краем глаза я заметил, что Шона смотрит на нас, но она отвлекала Рика и детей.

— В общем,  — снова начала Лили.  — Я впала в сильную депрессию после того, как потеряла своего малыша, мне назначили антидепрессанты, а также несколько гормональных препаратов, большинство из которых я уже закончила. Но, как ты, наверное, заметил, временами я могу быть немного... дерзкой.

Я рассмеялся, и Лили присоединилась, судя по тому, что она не обиделась, это говорило о том, что легкое веселье должно быть хорошо воспринято.

— И дай угадаю, ты начала курить через некоторое время, просто чтобы справиться с этим?  — спросил я, стараясь быть беззаботным.

Лили улыбнулась и кивнула.

— Мы с подружками курили в университете, я знаю, что это отвратительная привычка, но это помогает мне отвлечься от всего,  — сказала она, как будто закончила свой рассказ.

— Лили,  

ты не будешь возражать, если я тебя обниму?  — спросил я. Она вдруг пристально посмотрела на меня, я притворился невинным.  — Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но я полагаю, что ни полиция, ни хирург, которые знают всю историю, не смогли бы тебя обнять.

Лили встала, обошла стол и, когда я вышел ей навстречу, протянула руки, как это делает Мэдди, когда хочет родительского утешения.

Я обнял её и притянул к себе. Сначала она была неподвижна, как доска, но через несколько мгновений расслабилась и вдруг вцепилась в меня, когда прорвало стены плотины. Лили зарыдала у меня на груди, громко подвывая. Я оглянулся на бассейн и увидел, что Шона и Рик наблюдают за происходящим. В частности, у Рика было хмурое лицо. Я слегка покачал головой, и Шона схватила Рика за руку, уводя их в сторону, чтобы поиграть с детьми и отвлечь их. Я отвел Лили в гостиную, подальше от остальных. Мы сели, а Лили продолжала рыдать, ни разу не подняв головы и уткнувшись мне в грудь, а её руки сжимали мои руки. Я не знал, что делать, поэтому ничего не сказал, но держал её в объятиях, как держал бы свою дочь, если бы она была в отчаянии.

Примерно через десять минут, Шона и Рик вытащили детей из бассейна и завели их в дом, я улыбнулся, когда они попытались тихо пройти мимо нас. Проходя мимо, Шона снова бросила на меня вопросительный взгляд, и я прошептал ей слово "салфетки". Через несколько минут Шона вернулась с коробкой салфеток и кувшином воды с двумя стаканами, поставила их на пол и вернулась в дом.

Это занятие, видимо, вывело Лили из душевного равновесия, потому что она посмотрела на бассейн, потом на меня, потом на салфетки и воду. Её глаза были опухшими, а тушь, которой она пользовалась ранее, сильно потекла.

Я взял салфетку и вытер слезы, затем налил ей немного воды в стакан и протянул его.

— Вот,  — сказал я.

Она тихонько отпила воды, потом снова устроилась в моих объятиях.

— Ты в порядке?  — спросил я.

Лили покачала головой, потом подняла на меня глаза и кивнула.

— Да, спасибо. Я не знала, что мне это нужно.

Я улыбнулся:

— Все в порядке, когда я разводился с Бриджет, Шона делала что-то очень похожее. У меня, скорее всего, макияж был хуже, чем у тебя.

Лили рассмеялась, глядя на салфетку в своих руках:

— Она действительно особенная для тебя? Шона, я имею в виду?  — спросила Лили.

— Она мой лучший друг, и всегда им была. Мы с Шоной прошли вместе через ад и вернулись обратно, и в любое время, когда я действительно нуждался в ней, она была рядом со мной,  — ответил я.

— Даже при вашем разводе?  — спросила Лили, я чувствовал, что она пытается найти баланс, спрашивая о моих отношениях.

Я кивнул:

— Даже тогда. Конечно, было много криков, и хотя мы получили Мэдди в результате сделки, нам не следовало жениться. Но в 

разгар всего этого я понял, что мне лучше с ней, чем без нее. Только не жениться на ней.

— А как насчет твоей второй жены, Бриджет?  — спросила Лили.

Я вздохнул:

— Мне неприятно это признавать, но я женился на Бриджет в момент отскока, это был не самый умный шаг, и если бы я смотрел на вещи здраво, я бы никогда этого не сделал. Бриджет изменяла мне довольно долгое время. Я любил её, или думал, что это любовь, но все собранные мною доказательства свидетельствовали о том, что она никогда не любила меня, я был для нее лишь талоном на питание.

Лили подняла на меня глаза.

— Мне очень жаль слышать это, Тим. Несмотря на впечатление первоклассной стервы, которое я произвела на тебя во время нашей первой встречи, ты оказался прекрасным человеком. Бриджет была идиоткой; любой девушке повезло бы, если бы у нее был ты.

Я поднял бровь.

— Любой девушке?  — спросил я.

Лили кивнула:

— Да, если бы только я могла быть такой...

Она не успела закончить фразу, как я уже перешел к делу. Я накрыл её губы своими и поцеловал. На мгновение её глаза расширились, потом закрылись, и я снова почувствовал, как эта обиженная, злая, но красивая женщина растворяется во мне. Хотя на этот раз, это было не утешение, а влечение.

Когда мы отстранились, мы оба улыбнулись друг другу, и Лили взяла меня за руку.

— Это было... неожиданно,  — сказала она, улыбаясь мне.

Я нахмурился, она заметила.

— Но, не нежеланно,  — быстро поправилась она.

— Таков путь,  — сказал я, повторив ранее сказанное.

Лили засмеялась.

В течение следующего часа, пока солнце опускалось ниже, мы с Лили разговаривали. Мы оба все глубже погружались в боль наших прошлых любовных отношений. Она рассказала мне, что её бывший сейчас находится в тюрьме по многочисленным обвинениям, включая нападение и вождение в нетрезвом виде. В тот вечер, когда она подверглась нападению с его стороны, он приехал домой за рулем, почти в три раза превысив допустимую норму. Тюрьма была для него хорошим местом.

К тому времени, когда солнце село и зажегся свет, Шона с детьми вышла из дома, а за ними последовал Рик с пиццей из "Маминого дома". Свежая и горячая, с домашним итальянским соусом, свежей моцареллой и базиликом на традиционном корже для пиццы, приготовленная в настоящей дровяной печи.

Несколько минут разговор был немного напряженным, однако Лили ловко восполнила пробел, рассказав Шоне и Рику о том, что мы обсуждали некоторые обиды из нашего прошлого. Она не стала вдаваться в подробности, но рассказала достаточно, чтобы успокоить любознательность Шоны. Я знал, что Шона позже устроит мне допрос.

После ужина мы все разошлись по домам: Мэдди на этой неделе была со мной, Шона и Рик забирали с собой Грега и Лили. Наше с Лили объятие было неловким, но в нем чувствовалась нотка привязанности, которую не упустили ни Шона, ни Рик. Когда мы с Мэдди готовились ко сну, Мэдди дала мне понять,  

что она тоже не пропустила этот момент.

— Папа,  — начала моя дочь таким тоном, который говорил о том, что она хочет поговорить со мной о чем-то серьезном.

Я присел на край её кровати, пока она расчесывала волосы.

— Она тебе нравится, да?  — поинтересовалась моя проницательная дочь.

— Думаю, да, Мэдди. Она через многое прошла. В некотором смысле даже больше, чем мы. Но мы знакомы с ней всего пару дней, давай дадим ей время. Мы же не хотим, чтобы у нас на руках оказалась ещё одна Бриджет.

Мэдди фыркнула:

— Я не думаю, что Лили похожа на эту суку.  — Я нахмурился, услышав её слова; Мэдди заметила.  — Извини, папа, я имела в виду, что эта недостойная женщина...

Я рассмеялся, Мэдди быстро взрослела, ещё через несколько лет мальчишки начнут нас окружать, и тогда берегись мир.

— Все в порядке, Мэдди, Бриджет была сукой,  — мы с Мэдди улыбнулись друг другу.  — Но просто следи за своими словами, пожалуйста. А Лили — кто знает. Но что ты об этом думаешь?

Мэдди на секунду пожевала нижнюю губу, продолжая проводить щеткой по своим темно-русым волосам.

— Ты прав, папа, она не такая, как Бриджет, и мы с мамой наблюдали за вами сегодня днем.

— О, вы наблюдали, да?  — спросил я, ухмыляясь, и Мэдди покраснела.

— Ты ей нравишься, папа, очень, если мы с мамой правы. Только будь уверен, папа, у меня нет такого странного ощущения, как от Бриджет, но она тоже повреждена, мы все это видим.

— Так и есть, за последние несколько лет ей пришлось со многим столкнуться, и в этом нет её вины,  — сказал я дочери.

— Например?  — спросила Мэдди.

— Я не могу сказать тебе, тыковка. Лили рассказала мне все по секрету, и я этого не выдам.

Я думал, что Мэдди будет спорить со мной, но она лишь отрывисто кивнула. После этого мы перешли к школе и домашним заданиям, занимаясь обычными делами, которые делают родители, подгоняя своих детей, чтобы они были готовы к учебной неделе.

Позже я сидел в своем кабинете, просматривал электронную почту и планировал свою неделю, когда позвонила Шона.

— Не знаю, что ты сказал или сделал, но эта женщина просто одержима тобой,  — сказала Шона, чувствуя себя так, словно меня отчитывала.

— И тебе привет,  — рассмеялся я, переключаясь на Вluеtооth-гарнитуру и вызывая расписание наших программных спринтов на следующий месяц.

Пока Шона говорила, я начал перемещать задачи по доске, готовя их к рассмотрению нашими командами разработчиков на следующей неделе.

— Я серьезно, Тим,  — сказала мне Шона заговорщицким тоном.  — Лили только и делала, что говорила о том, какой ты потрясающий, всю дорогу домой и вплоть до того момента, когда я тебе позвонила. Рик сказал мне, что никогда не видел её такой преданной. Очевидно, её прежний парень был жестоким, и ничем хорошим это не закончилось.

— Не закончилось,  — тихо подтвердил я.

На том конце линии возникла пауза, и я услышал, как Шона мысленно перебирает шестеренки.

— Она тебе все рассказала, не 

так ли?  — спросила она меня.

— Да, рассказала,  — подтвердил я.  — Шона, Мэдди уже спрашивала меня об этом, и я скажу тебе то же самое, что сказал ей. Эта женщина прошла через такое, по сравнению с чем наши проблемы кажутся мелкими и незначительными. Но она также рассказала их мне по секрету, и хотя ты мой лучший друг, и я люблю тебя, я больше ничего не могу сказать.

Шона снова замолчала, а я продолжал смотреть на доски для спринта перед собой.

— Значит, она тебе тоже нравится?  — просто сказала она через минуту.

Я перестал смотреть на доски и повернулся лицом к окну своего кабинета. На улице было темно, и мало что можно было разглядеть. Правда, вдалеке можно было разглядеть проплывающие мимо контейнеровозы, и было видно их сигнальные огни, которые мягко покачивались взад-вперед.

— Да, она мне нравится. Она красноречивая, остроумная, любит фантастику, не возражает, что я гик...  — начал я.

Шона засмеялась.

— И не забудь, что до смерти великолепна,  — закончила Шона.

— А я и не заметил,  — сказал я, стараясь не выдать юмора.

Мы оба посмеялись, подтрунивая друг над другом.

— Серьезно, Тим,  — рассуждала Шона, когда мы снова перешли к основному разговору.  — Ты ей нравишься чуть больше, чем просто мимолетный флирт. В перерывах между разговорами о тебе, она много расспрашивала меня о наших отношениях, а также о Мэдди. Хотя она немного беспокоится о нас с тобой.

Я рассмеялся:

— Она не не должна этого делать, если в этом действительно что-то есть, и между разговорами с Лили сегодня днем, Мэдди ранее и теперь с тобой, я начинаю надеяться, что после Бриджет будет жизнь.

— Будет, Тим,  — серьезно сказала Шона.  — Ты не против, если я буду выступать от твоего имени, как твоя первая любовь и твой лучший друг, у меня есть уникальные знания, которые я могу либо продать, либо напугать?

Я почувствовал, как Шона изогнула бровь.

Я на мгновение задумался: Лили — это все то, о чем мы говорили раньше, и даже больше. Передо мной предстала красивая женщина, которая переживала, что весь мир хочет её заполучить. Верность никогда не была проблемой, но любовь...

— Конечно, Шона,  — ответил я.  — Не уверен, что это куда-то приведет, но давай.

После этого я три дня ничего не слышал ни от Лили, ни от Шоны, Мэдди была подозрительно тихой, а во время ужина бросала на меня взгляды, как будто что-то происходило. Я же просто зарылся в работу и позволил ботанику взять верх. Это был вечер среды, я только что вернулся из офиса и обнаружил, что Мэдди, Шона и Лили сидят в моей гостиной. Шона и Лили выпили по бокалу вина, а из кухни доносился запах чего-то похожего на карбонару, этот характерный и восхитительный запах белого соуса и бекона.

Я поприветствовал дам и отлучился на несколько минут, чтобы пройти в свой кабинет и составить план работы на вечер, как только Мэдди ляжет в постель. Я не был уверен, как 

сложатся отношения с Лили, поэтому решил вести себя спокойно.

— Тим,  — сказала Лили, входя в мой кабинет,  — ужин будет на...  — она запнулась, оглядывая комнату.

Ее глаза расширились, она посмотрела на компьютерную систему — впечатляющее многоэкранное устройство. Но если вы не разбираетесь в компьютерном оборудовании, то это обычная вещь, которую можно ожидать от такого гика, как я. Однако её внимание привлекли плакаты и рамки на стене.

В течение почти двух минут, Лили подходила и рассматривала плакаты и награды на стене рядом с ними. Впечатляло то, что у меня был плакат каждой успешной игры, а рядом с ним — рамка для каждой награды, которую она получила. Это было напоминанием обо всем, что я создал в Other Gaming, и, должен признаться, я испытывал некоторую гордость, видя это. В моем кабинете награды висели в рамочке на стене, но здесь, в моем личном пространстве, мне нравилось видеть игры, которые я создал.

— Я знаю эту игру,  — сказала Лили, указывая на один из плакатов.  — В итоге я потратила несколько сотен долларов, чтобы купить бонусные пакеты, это была хорошая игра.

Затем она посмотрела на другой плакат.

— Эту тоже, я потратила несколько часов, пытаясь повысить уровень.

Затем она посмотрела на другую игру, достала свой телефон, показывая мне, что у нее есть эта игра.

— Эта игра помогла мне пережить то время в больнице. Когда всё было мрачно, я погружалась в эти игры...

— Почему они у тебя на стене, Тим? Я знаю, что ты занимаешься программированием. Ты работаешь на людей, которые создают эти игры?

— Открой Puzzle Build и посмотри в правую нижнюю часть экрана загрузки,  — сказал я её в ответ, отметив название игры, о которой она говорила.

Она посмотрела, и её глаза расширились:

— "Other Gaming" — это ты?

Я кивнул:

— Много лет назад я создал Other Gaming, и все эти игры — моё творение.

— Ты имеешь в виду, что ты их разрабатываешь, что ты владеешь компанией, этими играми..,  — спросила она, её глаза расширились, в её тоне слышалась нотка недоверия.

Я усмехнулся:

— С девятнадцати лет.

— Значит, когда ты сказал мне, что Бриджет — золотоискательница..,  — спросила она.

Я снова рассмеялся:

— Да, я стою немного больше, чем большинство, но, честно говоря, большая часть этого состояния связана с бизнесом.

— Хорошо,  — сказала она, её лицо немного поникло,  — я просто пришла сказать тебе, что ужин готов.

Ужин был замечательным, Мэдди и Шона впустили Лили, и она, воспользовавшись моей кухней, приготовила изумительное блюдо "Феттучине Карбонара", поджарила чесночный хлеб и завершила все это мороженым из ванильных бобов. К тому времени, когда мы подошли к концу трапезы, все наелись до отвала.

Шона не сводила глаз с Лили, но Лили была на удивление подавлена, несмотря на банальные похвалы, которые произносили Шона, Мэдди и я. После этого Шона пошла с Мэдди помогать ей готовиться ко сну, одновременно намекая, чтобы я поговорил с Лили.

Я налил нам обоим по маленькому бокалу прекрасного местного десертного вина, оно было сладким и мягким 

на вкус — идеальное сопровождение после мороженого. Мы с Лили прошли и сели в гостиной.

— Ты в порядке, Лили, это был потрясающий ужин, но, если позволишь, я скажу, что тебе он не очень понравился. Мы чем-то тебя обидели?  — спросил я.

— Нет,  — сразу же ответила Лили.  — Нет, это было, я имею в виду..,  — вздохнула она и затем опустилась на диван, немного сдувшись.

— Тим,  — тихо сказала Лили с ноткой смирения в голосе.  — Ты когда-нибудь оказывался в ситуации, когда тебе казалось, что ты наконец-то сможешь подняться над всем этим дерьмом, что ты наконец-то сможешь найти что-то, за что стоит держаться, но затем в один момент ясности ты понимаешь, что этого никогда не произойдет, что пропасть слишком широка, чтобы её преодолеть?

Я некоторое время изучал Лили, не совсем понимая, о чем она говорит. Но я решил, что это как-то связано с нашими серьезными разговорами о её прошлом. Я отпил вина.

— Наверное, в какой-то степени мой разрыв с Бриджет был похож на это. Я действительно любил её, и когда я узнал правду, это сломало что-то внутри меня, что-то, что до сих пор ощущается пустым. Но я не могу понять, как это исправить, но знаю, что мне это нужно, это моя пропасть, которую я пытаюсь преодолеть. Это считается?  — спросил я её.

Лили кивнула:

— Думаю, в каком-то смысле да,  — и посмотрела на меня.  — Тим, ты — моя пропасть.

Я рассмеялся — не самая лучшая реакция, судя по её затравленному взгляду.

— Извини, я не понимаю, почему я для тебя такая пропасть, такой разрыв?

— Тим, я думаю, мы оба знаем, что между нами что-то есть, я имею в виду тот поцелуй...

Лили улыбнулась и слегка покраснела, убрав прядь волос за ухо.

Я тоже улыбнулся:

— Это было довольно здорово,  — признался я.

На мгновение она засияла, но потом потеряла дар речи и погрузилась в отчаяние.

— Всю прошлую неделю мы общались, я познакомилась с Шоной и Мэдди, за мной присматривал Рик. Я узнала тебя, человека, из-за которого дети на его дне рождения столкнули меня в бассейн только потому, что я хотела покурить,  — она улыбнулась, и я тоже.

— И этот поцелуй. Боже мой, Тим, этот поцелуй, я никогда не испытывала ничего подобного от простого поцелуя. Я хотела, чтобы он никогда не заканчивался.

Я снова улыбнулся Лили и положил свою руку на её.

Она отдернула её, и я посмотрел на нее в замешательстве.

— Но сегодня в твоем кабинете я увидела, что ты — это пропасть, которую я не могу преодолеть, я не могу быть... такой..,  — сказала она.

— Быть — кем?  — спросил я в замешательстве.

— Тим — я никто, я работаю администратором в местном совете, я ниоткуда, и я не могу сравниться с теми кругами общения, в котором ты вращаешься.  — Лилли смотрела на меня, в её глазах стояли слезы, казалось, что её сердце разрывается.  — Я зарабатываю чуть меньше шестидесяти тысяч в год, я сломлена, и я не могу... Я 

хочу сказать, что не буду золотоискательницей...

Лили была на грани того, чтобы расплакаться.

Иногда я просто тупой, эта женщина изливала своё сердце, чувствуя, что с моими деньгами я буду считать её золотоискательницей, как и Бриджет. Она подвергалась насилию, потеряла ребенка и была озлоблена, но по какой-то причине, даже не зная ничего, она открылась мне.

Я вдруг понял, что мне нужно делать.

— Лили, пойдем со мной.

Я встал, взял её за руку и вывел через черный ход. Мы шли рука об руку, и я чувствовал, как от нее исходит надежда, как её пальцы крепко обхватывают мои, пока мы идем по дорожке на задний двор. Там не горел свет, но была полная луна, когда мы вышли к бассейну.

Вдруг без предупреждения я подхватил её на руки, крепко прижал к себе и прыгнул, и мы оба, полностью одетые, оказались в бассейне. Когда мы погрузились под воду, я отпустил её, и мы оба всплыли на поверхность. Я начал смеяться, Лили выплевывала воду, как и неделю назад. Выражение замешательства и муки, которое она выразила, сменилось стоном вожделения, когда я притянул её к себе, прильнул губами прямо к её губам и заключил её в свои объятия. На мгновение я подумал, что она может ударить меня, но затем она обхватила меня за шею, и я почувствовал, как её язык танцует с моим. Минуты летели, а наши поцелуи продолжались, я чувствовал твердые соски на своей груди, и я знаю, что не раз она ощущала мой твердый член на своих бедрах, когда мы танцевали в воде, балансируя на носочках, когда мы целовались.

Я отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Лили, меня не волнует твое прошлое, меня не волнует, что ты сломлена. Для меня все это ничто, ты красива, талантлива, ты достаточно заботилась сегодня вечером, чтобы приготовить потрясающий ужин, а до того, как ты вошла в мой кабинет, я полагаю, что Шона и моя дочь видели, что я тебе нравлюсь, и подбадривали тебя добиваться меня, верно?

Она кивнула, её руки по-прежнему обвивали мою шею.

— Лили, если бы Шона или Мэдди считали тебя, как ты говоришь, "золотоискательницей", то ты бы сегодня вечером и близко ко мне не подошла, не говоря уже о том, что у тебя была возможность поговорить со мной на этой неделе. Поверь мне, они не думают, что ты никто. Если ты позволишь мне, я буду более чем счастлив встречаться с тобой, и мы посмотрим, к чему это приведет?

Лили снова поцеловала меня:

— Хорошо, мистер Другой, но только если ты пообещаешь, что перестанешь бросать меня в бассейны в любое время, когда решишь, что тебе нужно моё внимание.

Я рассмеялся:

— Извини, но это не обсуждается.

— Ну, в следующий раз, по крайней мере, позволь мне сначала раздеться...  — сказала Лили, с нотками вожделения в голосе, когда её твердые соски снова ткнулись в мою грудь сквозь рубашку.

Я сглотнул, а Лили рассмеялась, но 

прежде чем мы успели сказать что-то ещё, послышался звук открываемой двери.

— Если они вам двоим понадобятся, я оставлю здесь для вас несколько полотенец, Мэдди уже в постели и скоро выключит свет, она оставит вас одних, а я поеду домой,  — сказала нам Шона, её улыбка была очевидна, когда она положила полотенца на стол.

Затем она подошла к краю и села на шезлонг. Улыбаясь, Лили обняла меня за шею.

— Я люблю его, Лили,  — сказала Шона Лили, глядя на нее напряженным взглядом.  — Я люблю его как брата, которого у меня никогда не было, и для меня нет никого важнее на свете, чем человек, которого ты сейчас держишь в своих объятиях. Поэтому я скажу тебе это раз и только один раз. Относись к нему правильно и никогда не пользуйся им. Он заслуживает того, чтобы его любили, любили за то, какой он замечательный человек. У него всегда будут Мэдди, Рик и я. Но ему нужен партнер, он должен иметь возможность отдать свою душу кому-то, кто будет обращаться с ней бережно и оказывать ей уважение, которого она заслуживает. Я думаю, что ты можешь стать таким человеком, Лили.

— Но если ты причинишь ему боль, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить его, даже против тебя. Бриджет только сейчас начинает это понимать. Относись к Тиму правильно, и у тебя никогда не будет поводов для беспокойства.

С этими словами Шона встала и пошла прочь.

Остановившись в полудюжине шагов от задней двери, она оглянулась на нас с озорным блеском в глазах.

— Лили, остерегайся языка Тима, он умеет им пользоваться очень хорошо. Даже лучше, чем Рик,  — улыбнулась она, и я слегка покраснел.  — Спокойной ночи вам двоим, мы собираемся поужинать завтра вечером, тогда увидимся.

Лилли посмотрела на меня, обняв меня, когда Шона направилась внутрь:

— Что она имела в виду?

— У Шоны есть очень защитная черта, когда дело касается тех, кто ей дорог,  — сказал я Лили, когда мы продолжали плавать в бассейне, обнявшись.  — Она никогда по-настоящему не любила Бриджет, но терпела её ради меня. Если она что-то сделала, то я уверен, что мы об этом узнаем.

Я посмотрел на Лили в лунном свете.

— Но ты. Ты только что получила её благословение преследовать меня, и поверь мне, за последний год я видел множество женщин, которые пытались это сделать, но так и не добились свидания. Мэдди и Шона, кажется, смогли это понять.

Мы поплыли к мелководью, целуясь ещё.

— Итак, до того, как нас прервали, ты что-то говорила об одежде?

В течение следующих нескольких минут, мы с Лили медленно раздевались друг для друга, и только лунный свет освещал нас. Вскоре мы уже лежали голые в бассейне, наша мокрая одежда валялась на бортике, а Лили выгнула грудь из воды, положив обе руки на неглубокую ступеньку внизу.

Я же, в свою очередь, стоял и пировал на её капающих грудях, присасываясь ртом к маленьким, твердым 

соскам. У Лили не было массивных грудей, это были плотные чашечки В, но я был удивлен, когда, начав сосать, почувствовал, как небольшая струйка молока неожиданно попала мне в рот. Должно быть, она лактировала в то время, когда, к сожалению, потеряла своего ребенка, и в ней ещё оставалось совсем немного. Я не остановился, а усилил свои попытки сцедить из нее молоко. Лили стонала от удовольствия, и несколько минут я с наслаждением двигался между каждой грудью, впитывая вырабатываемое ею молоко.

Она остановила меня, её голос был хриплым, отчаянным. Лили умоляла:

— Войди в меня, пожалуйста, сейчас,  — она немного отодвинулась, и я увидел, как она устроилась на краю ступеньки, раздвинула ноги и легла спиной на мелководье.

Мгновенно я оказался рядом и вошел в нее. Её женственность была теплой, и я чувствовал, как она сжимает меня внутри. Мы продержались всего минуту, прежде чем я почувствовал разрядку, которую уже не мог остановить.

— Я собираюсь...  — сказал я, пытаясь сдержаться.

— В мой рот, детка, в мой рот,  — сказала Лили, когда я вышел из нее, и она притянула меня к себе, глубоко забирая мой член в рот.

Я встал на ступеньку неглубокого бассейна по колено в воде, а Лили, покачиваясь вверх-вниз, гладила мой член, пока я стонал и опорожнялся в нее. После Бриджет у меня была только рука, да и то прошло несколько дней. Лили не пропустила ни одного выстрела, она принимала каждую волну моего оргазма, проглатывая мой груз, пока я не ослабел в коленях, рухнув вместе с ней обратно на мелководье.

Я удивил её, упав прямо в её объятия и поцеловав её:

— Тим, я не... я имею в виду...

Я засмеялся:

— Все в порядке, я не против, если ты будешь достаточно хороша, чтобы позволить мне вернуть услугу позже, так ведь?

— Ты имеешь в виду, что захочешь... То есть... ты бы сделал мне куни?  — Её глаза расширились.

— Что, у тебя никогда не было парня, который бы это делал?

Лили покачала головой:

— В моей жизни было всего три парня, включая тебя, и если бы я предложила это кому-нибудь из двух предыдущих, то ничем хорошим это бы для меня не закончилось.

Я усмехнулся:

— Тогда давай это исправим — ты сейчас же идешь в мою комнату.

С этими словами я вытащил Лили из бассейна, мы завернулись в полотенца и остановились, чтобы подобрать нашу промокшую одежду. Мы бросили их в прачечную, и я взял Лили за руку и поднялся в свою комнату. Когда мы проходили мимо комнаты Мэдди, её дверь закрылась, и я услышал:

— Спокойной ночи, папа, спокойной ночи, Лили.

Веселым тоном.

Я рассмеялся и пожелал ей спокойной ночи, Лили пробормотала то же самое, явно смущаясь.

Зайдя в свою комнату, закрыв и заперев дверь, я провел Лили в ванную и, размотав полотенце, впервые при свете увидел её обнаженную фигуру.

Лили была настоящей рыжей, с бледной кожей, веснушками от лица до верхней части груди, упругим прессом и 

подтянутыми ногами, что говорило о многих часах, проведенных в спортзале, скорее всего, в рамках её восстановления за последние несколько месяцев. Мне также понравилось, что у нее был очень густой и пышный куст. Я включил двойной душ и затащил нас обоих внутрь, и снова почувствовал, как Лили тает в моих объятиях для поцелуя, я развернул её, взял шампунь и принялся намыливать и массировать её волосы. Через несколько минут она застонала, и, несмотря на то, что душ омывал нас, я почувствовал запах сильного женского желания, так как я делал то, чего, я не сомневаюсь, Лили никогда раньше не испытывала. Я обратил внимание на нее и её потребности. Я ополоснул её волосы, затем, используя мочалку и моющее средство для тела, постарался вымыть каждую её часть. Она чуть не выгнулась, когда я провел руками по её набухшим половым губам. Мне не терпелось поскорее прильнуть к ним, но сначала я хотел, чтобы она почувствовала себя избалованной.

Я высушил её, и пока она смотрела, высушил себя. Я повел её на свою двуспальную кровать, где стал показывать ей, что имела в виду Шона, говоря о моем талантливом языке. После четырех оргазмов, второго моего и ещё одного душа, Лили прижалась ко мне, и я понял, что она чувствует себя в безопасности.

— Мне нравится твой бассейн,  — с ноткой нежности в голосе сказала она.

Я поцеловал её, и мы уснули.

Следующий месяц был волшебным, Лили фактически переехала к нам в одночасье, это был маленький вихрь, и мы постоянно ходили на свидания, проводили время на улице, а потом возвращались домой и трахались как кролики всю ночь напролет. Не раз мы оба просыпались поздно, и Надин ругала меня за то, что я пропустил наши утренние планерки. Однако, думаю, она что-то знала, так как на её лице всегда была улыбка, когда меня отчитывали.

Лили, со своей стороны, подала заявление и получила должность администратора в местном совете, как у нее было в Кингсклиффе. Её страх не вписаться в наши социальные круги был необоснованным, поскольку она обнаружила, что, будучи гиком, я старался держаться как можно дальше от гламура и блеска.

В первый раз, когда мне пришлось отправиться в путешествие, всего на одну ночь в Сидней, Лили чуть не запаниковала. С той первой ночи в бассейне прошли месяцы, и Лили беспокоилась, если я не оказывался в постели к полуночи, что, поскольку я был гиком, случалось часто. Путешествие и отсутствие в нашей постели, вернули воспоминания об одиночестве. В конце концов, я устроил так, что она взяла выходной, и взял её с собой в Сидней. Я проводил свои встречи, и она проделала потрясающую работу, очаровав одного из членов моего правления, в качестве моей девушки.

Примерно на третьем месяце мы обменялись "я тебя люблю" после того, как она столкнула меня в бассейн перед ужином. Оказаться в бассейне, судя по всему, будет общей темой наших отношений.

Через 

год я сделал предложение, и мне кажется, что я ещё не видел Мэдди и Шону такими счастливыми. Наша свадьба состоялась в субботу днем на заднем дворе, Рик был моим шафером, Шона — подружкой невесты. Когда мы произнесли "да", и наш регистратор сказал, что можно поцеловать невесту, фотограф уже был готов, как вдруг Рик и Шона повернулись к нам и толкнули нас обоих, как вы уже догадались, в бассейн.

Снимки получились прекрасными, улыбки на наших лицах запечатлены, когда мы рука об руку падали в воду. Наш медовый месяц был в Европе, и мы провели почти месяц, осматривая достопримечательности и побывав, практически, везде в нескольких странах.

Мы с Лили обнаружили, что очень хорошо подходим друг другу, да, мы иногда ссорились, но после того, как эмоции были выплеснуты, мы их обсуждали. Я обнаружил, что она безумно ревнует меня, и единственными женщинами, которые могли поговорить со мной, не вызывая её гнева, были Шона, Мэдди и Надин. Любая другая женщина, в считанные секунды оказывалась перед лицом огненно-рыжей.

Если после двух предыдущих браков я беспокоился о том, что верность может стать проблемой, то два события, произошедшие в первую годовщину нашей свадьбы, поставили точку в этом вопросе.

Первый случай произошел в один из редких вечеров, когда Шона и Лили устроили девичник. Они пошли с несколькими женщинами, некоторые из которых были замужем, а некоторые одиноки, в местный клуб. Все женщины танцевали вместе, и хотя одинокие женщины часто принимали приглашения на танец от одиноких парней, ни Шона, ни Лили не танцевали ни с одним мужчиной.

Шона сообщила мне об этом через два вечера после того, как все произошло.

— Серьезно, Тим, ты не можешь винить Лили, она ни в чем не виновата,  — говорила она мне.

Лили разговаривала по телефону с нашим адвокатом.

— Я вышла на несколько минут в туалет, и тут же, как мне сказали в службе безопасности, эти двое начали приставать к ней. Когда они не приняли отказа, один из них попытался вывести её из бара на глазах у двух дам, все ещё сидевших с ней за столиком.

— Лили позволила парню поднять её, затем толкнула его вниз и ударила ногой по яйцам, второй парень схватил Лили, и она ударила его локтем в живот, а когда он упал, она использовала свою сумочку, чтобы ударить его по голове, крича снова и снова, что она замужняя женщина и её тело принадлежит только её мужу. Они оба могут убираться восвояси и гореть в аду. И все в таком духе,  — с веселым выражением лица рассказывала мне Шона.

Когда в суде были показаны записи с камер видеонаблюдения в клубе, оправдания ни к чему не привели, и судья приговорил обоих парней к шестимесячному условному сроку с предупреждением, чтобы они поняли, что нет — значит нет.

Второй случай произошел, примерно, через месяц после первой годовщины нашей свадьбы. Которую мы провели в кемпинге на острове Фрейзер в Квинсленде,  

отдыхая на пляже. После той недели я понял, почему местные жители используют термин "белые указки", поскольку на Лилли почти никогда не было топа, когда мы играли в прибое.

В общем, я отвлекся. Второй случай произошел, примерно, через месяц. К Лили наведалась с визитом Бриджет.

Прошло около шестидесяти секунд, прежде чем Лили поняла, что что-то не так: я никогда не показывал Лили фотографию Бриджет и не описывал её. Но она рассказала мне о встрече в тот день, когда мы отдыхали в бассейне. Рик и Шона сидели по другую сторону от нас, а Мэдди и Грег плавали туда-сюда, играя с какими-то игрушками в бассейне.

— Я не ожидала этого, у меня только что была назначена встреча с некой Б. Браун. Когда она вошла и села, я вежливо поприветствовала её, но она просто уставилась на меня,  — невинно рассказывала Лили.

— Мне стало действительно неуютно, когда она посмотрела на меня, но, учитывая её репутацию стервы, Бриджет не разочаровала,  — продолжала рассказывать моя жена, о своей встрече с моей бывшей женой.

— Теперь я понимаю, почему ты ему нравишься: ты гораздо лучше выглядишь, чем он описывал,  — сказала женщина Лили.

Лили покраснела при этих словах, почему-то решив, что она имеет в виду меня.

— Спасибо, мисс Браун, мне нравится думать, что мой муж Тим находит меня привлекательной,  — ответила Лили.

При этих словах женщина, стоявшая перед ней, нахмурилась. Потом улыбнулась, но это была нехорошая улыбка.

— О, я не имела в виду Тима, я имела в виду Аарона,  — сказала женщина.

Лили ахнула:

— Ч... Чт... Почему вы упомянули Аарона, откуда вы его знаете?  — спросила Лили, теперь уже обеспокоенная тем, кем была эта женщина.

Коварная улыбка стала шире на лице женщины.

— О, мы с Аароном много знаем о тебе, в течение некоторого времени мы следили за тобой. После того, как он вышел из тюрьмы, я разыскала его, чтобы он забрал тебя к себе,  — со злой улыбкой сказала женщина моей жене.

Лили вздрогнула: Аарон был той частью её прошлого, с которой она до сих пор не могла смириться.

— Зачем вам это делать, я же теперь замужем?  — спросила моя жена, начиная краснеть.

— О, я знаю, маленькая мисс, симпатичная рыжеволосая сучка, но ты на моем месте,  — прорычала женщина, потеряв всякую видимость вежливости.

— На твоем месте?  — спросила Лили, все ещё немного потрясенная.

Женщина встала:

— Да, моё место, до тебя я была миссис Другой, и я хочу вернуть своего мужа!

Разум Лили переключился с паники на гнев, осознание этого сосредоточило её. Внезапно Лили перестала беспокоиться об Аароне, перед ней была женщина, которая причинила её мужу столько горя.

— Бриджет,  — просто сказала она.

Бриджет кивнула:

— Я, сучка, Тим — мой муж, конечно, я облажалась в первый раз, но я верну его. Ему нравилось это тело, мои сиськи намного больше твоих, и я не испортила себе голову из-за потери ребенка, как ты.

На мгновение Лили показалось, что она сейчас перепрыгнет через стол и задушит Бриджет.  

Очевидно, Аарон рассказал ей кое-что. Но моя жена сдержалась, только чуть-чуть. Ничего не сказав, она встала из-за стола, схватила свою сумку и начала уходить.

Однако у Бриджет были другие планы: когда Лили выходила из дверей, Бриджет схватила Лили за волосы на затылке.

— Сучка, я с тобой ещё не закончила,  — начала кричать Бриджит на глазах у всех в кафе, таща Лили назад к столику.  — Ты бросишь Тима и вернешься к Аарону. А я снова сойдусь с Тимом и рожу ему детей, и тогда Тим и все его деньги всегда будут моими.

Бриджет схватила Лили за руку и развернула её лицом к себе, но когда она это делала, то не заметила приближающегося удара левой. Моя красивая рыжеволосая жена, воспользовавшись моментом, застала Бриджет врасплох, и её сжатый кулак угодил в лицо другой женщине. Удар ошеломил Бриджет, и она отпустила волосы Лили. Лили быстро последовала за ней, протянула руку, поставила подножку Бриджет и повалила её на землю лицом вниз, заведя одну из её рук за спину.

— Кто-нибудь, вызовите полицию,  — сказала Лили свидетелям в кафе, и один из них ответил, что уже вызвал.

Затем моя жена объяснила, как она придвинулась поближе к Бриджит, почти шепча, когда она держала Бриджит лицом вниз, рука была прижата, и теперь колено Лилли находилось в центре её спины.

— Послушай, шлюха. У тебя был шанс, этого мужчину никто не переманит. Ты должна знать, что Шона позаботится о том, чтобы твое тело никогда не нашли, если ты попытаешься это сделать,  — Бриджет сопротивлялась, но при упоминании Шоны опустилась на землю.  — И знаешь, у меня не будет проблем с тем, чтобы помочь ей выкопать яму.

— Но я принадлежу ему, Бриджет, а не наоборот. А что касается детей, не волнуйся, я собиралась сказать ему сегодня вечером, но, полагаю, ты узнаешь об этом первой. Тим снова станет отцом. Сегодня утром врачи подтвердили, что я беременна.  — Бриджет застонала.  — И зная, как хорошо Тим помещает в меня это прекрасное детское тесто, я не удивлюсь, если это будет двойня.

После этого появилась полиция, и очень быстро Бриджет была арестована, Лили допросили, но все отметили, что Лили действовала только в целях самообороны и сдерживала Бриджет.

Закончив рассказ, Лили сказала мне, что сожалеет о том, что рассказала Бриджет до того, как сообщила мне о своей беременности. Я рассмеялся и сказал ей, что все в порядке, что из-за этого Бриджет может пострадать, и что я просто рад, что с моей женой и будущими детьми все в порядке.

На следующий день Бриджет выпустили, и ей вручили запретительный судебный приказ в отношении Лили, Мэдди, Шоны, Рика и Грега и, конечно, меня. Больше мы её не видели, но через несколько лет узнали, что она вышла замуж за какого-то наркобарона на Золотом побережье. Это было недолго, её арестовали, а её муж и ещё несколько человек получили срок.

Мы также узнали, что Лили вынашивала 

не близнецов, а тройню.

Было три часа ночи в среду, когда у Лили начались схватки. Коннер, Адам и их сестра Джесси родились путем кесарева сечения меньше чем через два часа. Врачи не хотели рисковать тройней и осложнениями. Все это время я находился рядом с Лили, по другую сторону занавеса в операционной. Моя жена была храброй, и я любил её за это ещё больше.

Я взял трехмесячный отпуск в компании Other Gaming, чтобы помочь ей, и это при том, что у меня была няня с полной занятостью, старшая любопытная сестра Мэдди и, конечно, Шона, Рик и даже маленький Грег, который уже не был таким маленьким.

Потребовалось некоторое время, чтобы найти ритм, Лилли почти постоянно кормила грудью, её груди раздулись до размеров чашечек D. С тремя голодными малышами, она всегда была востребована. Я занимался подгузниками — я уже и забыл, какими плохими были эти первые подгузники, умножьте это на три, и несколько лет после этого в доме стоял немного странный запах.

Но, как и во всем остальном, мы не сдавались, мы с Лили несколько раз ссорились, когда были измотаны. Думаю, однажды я просто сбежал, отправившись к Шоне и Рику, прежде чем успокоился. Но мы вернулись друг к другу, и я должен сказать, что примирительный секс той ночью после того, как дети легли спать, был незабываемым.

Сейчас тройняшкам уже три года, и мы, как обычно, проводим субботний день у бассейна в нашем доме. Пятнадцать минут назад я бросил Лили в бассейн за то, что она обронила грубую шутку о том, что Уильям Райкер в "Звездном пути" цепляет всех женщин, поэтому я должен быть больше похож на Райкера и цеплять её чаще. Я так и сделал и уронил её в бассейн. В ответ она с широкой улыбкой схватила меня и потянула за собой, где мы смеялись и целовались.

Детям это показалось замечательным, и через несколько минут, вся семья была в бассейне.

Через несколько минут мы с Лили вылезли, сели с Шоной и Риком.

Шона по-прежнему была моим лучшим другом, и без нее я бы не справился со всем. Через пару лет мы с Лили сели и поговорили с Шоной и Риком о прошлом Лили, Рик не знал всей глубины, и это сделало нас четверых ещё ближе.

Итак, в ленивый субботний день Шона достала колоду карт, пока дети играли. Взрослые перешли к серьезным делам.

— Она тебя обманывает,  — сказала Шона, наклоняясь и шепча мне на ухо, в то время как мы вдвоем наблюдали за Лили с другого конца стола.

На мгновение я чуть не запаниковал — в последний раз, когда Шона произнесла эти слова, мой мир чуть не рухнул, но в этот раз я улыбнулся.

— Я знаю,  — прошептал я в ответ, и Лили улыбнулась мне.

Я оглянулся через плечо на большие зеркальные двери, в которых отражался вид карт, которые я держал в руке — угол был идеальным, чтобы моя жена 

могла видеть, что у меня в руке.

— Он знает, что ему выгодно, Шона,  — сказала Лили, ухмыляясь, выкладывая свои следующие карты.

— Он знает, что если я выиграю сейчас, то он выиграет потом,  — сказала она, бросив на меня знающий взгляд.

И, отвечая на вопрос, скажу, что да, я действительно выиграл позже, причем дважды.