Дворец на Веселовского

В 1979 году я закончил факультет автоматики Л-ского ордена Ленина политехнического института по специальности инженер-системотехник и получил распределение на крупное научно-производственное объединение "Авангард" в городе Энске.

Получив все необходимые документы и подъемные, как и полагается в подобных случаях, я отправился в Энск. Дорога для масштабов Советского Союза была не далекой и заняла чуть более суток. Багажа при мне было немного: всего лишь пара чемоданов средней величины, в которых были все необходимые мне, как я тогда полагал, вещи на первое время. В основном они состояли из предметов одежды и нижнего белья. Матушка даже настояла, чтобы я непременно взял с собой комплект постельного белья и теплое шерстяное одеяло с развеселым бело-голубым рисунком. Оставшееся свободное место в чемоданах я забил всякой ерундой, дорогой моему сердцу, и разного рода книгами и справочниками, которые, как я полагал, будут мне совершенно необходимы в моей будущей карьере в НПО "Авангард". Конечно же эти книги мне очень пригодились в будущем, когда мне надо было подсунуть что-нибудь под ножку колченогого стола, чтобы он не шатался, или использовать толстый томик, как подставку под горячую сковороду или кастрюлю, чтобы не пожечь или не испортить скатерть.

Без особых приключений прибыв на место своей будущей работы, я разузнал у охранника на проходной, где находится отдел кадров, куда мне следовало обратиться для дальнейшего оформления. Мне не пришлось идти слишком далеко. Отдел кадров находился за углом от проходной.

Я был там ровно через три минуты. Ещё через пять минут я уже сидел в кабинете начальника ОК Бориса Борисовича Карамышева — тучного толстяка в больших роговых очках. Он указал мне сесть на стул возле его монументального стола, призванного внушать почтение всем посетителям сего начальственного кабинета. Я присел на указанное место и проникся величием момента. Борис Борисович внушительно ознакомился с моим направлением, затем так же внимательно изучил мой паспорт и диплом. Видимо, мои документы не вызвали в нем подозрений, что они подделаны. Я вздохнул с облегчением, а товарищ Карамышев нажал кнопку на селекторе и так же внушительно произнес: "Евсюкову ко мне!". Не дожидаясь никакого ответа, отпустил кнопку. Ровно через двадцать секунд в дверь большого руководителя постучали и зашла молодая женщина.

Борис Борисович протянул ей мои документы и, кивнув головой на меня, распорядился оформить, как полагается, инженером-программистом в отдел автоматизации производства. Женщина ответным кивком подтвердила, что ей все понятно, никаких вопросов к руководству она не имеет и попросила меня пройти вместе с ней.

Выходя вслед за моей провожатой из кабинета Бориса Борисовича я на всякий случай попрощался с ним, но величавый вельможа НПО "Авангард" был уже слишком занят своими неотложными делами и обратил внимания на моё прощание с ним не более, чем на летающую вокруг лампы на потолке муху.

Выйдя из кабинета босса товарищ Евсюкова совершенно преобразилась из величественной матроны ОК в дружелюбную молодую девушку с очень редким именем Лена. Она проводила меня в большую 

комнату, где обитали ещё несколько женщин различного возраста. Лена представила меня своим коллегам, как молодого специалиста, направленного на работу в славный "Авангард", усадила меня возле своего стола и мы занялись дальнейшим оформлением всех нужных бумаг.

Я мирно пыхтел над заполнением каких-то анкет, когда Лена, выяснив у меня, что мне в Энске негде жить, стала вплотную заниматься устройством меня на ночлег, ну, и в плане дальнейшего проживания. Она сделала несколько телефонных звонков, а затем нетерпеливым жестом оторвала меня от усердного написания моей автобиографии.

— Вадим, нам надо решить вопрос, где вы будете жить. В принципе есть три варианта, у каждого из которых есть свои плюсы и минусы. Вам следует выбрать один из них.

— Но я очень надеюсь, что вы поможете мне определиться, где мне обитать в дальнейшем,  — я улыбнулся Лене со всем своим молодым очарованием.

— Я очень постараюсь вам помочь,  — Лена вернула мне улыбку назад. И она продолжила.  — Есть три варианта. Первый: вы сами находите себе комнату или квартиру, где будете жить. Плюс в том, что вы не будете практически ни от кого зависеть. В том числе и от шумных соседей. Минус в том, что наше предприятие будет вам оплачивать не более вот этой суммы.

И Лена назвала мне сумму, которая в самом лучшем случае покрывала тридцать процентов суммы, необходимой для съема жилплощади. С моим мизерным окладом начинающего инженера мне было не потянуть оплату отдельной жилплощади. В этом мы с Леной пришли к полному взаимопониманию и согласию.

— С первым вариантом разобрались,  — продолжила Лена.  — Второй вариант — это новое общежитие на улице Куйбышева. Плюсы: недавно построено и все там ещё не пришло в разруху и запустение. На каждые две комнаты приходится санузел и кухня. То есть фактически это двухкомнатные квартиры. Минусы: вы не женаты и не можете претендовать на отдельную комнату. Поэтому вам придется жить вместе с соседями по комнате. В лучшем случае может быть один сосед, а в худшем — трое. Но насколько мне известно, свободные места сейчас есть только в комнатах с тремя соседями.

Лена замолчала и выжидательно посмотрела на меня, рассчитывая на мою реакцию.

— Я так понимаю, что есть ещё варианты,  — а про себя решил: почему бы и не отложить принятие решения на потом?.

— Да, есть ещё один вариант,  — сказала Лена, почему-то слегка смутившись.  — Есть ещё так называемое "старое" общежитие на улице Веселовского. Я даже затрудняюсь вам сказать о плюсах "Веселухи".

— "Веселухи"?!  — я удивленно поднял бровь и вопросительно уставился на Лену.

— Да, мы так в своей среде называем это общежитие,  — Лена поторопилась удовлетворить моё любопытство.  — Это даже не совсем общежитие. Здание старой постройки ещё прошлого века с двумя башенками по бокам фасада и немного похоже на замок. Поэтому иногда это здание зовут дворцом. На первом этаже находятся всякие магазины, на втором несколько учреждений. А весь третий этаж и есть наше общежитие. Плюс в том, что 

у вас там будет собственная комната. Минус: туалет и душ общие. По одному в каждом крыле здания. Кухни — их тоже две — тоже общие. Кроме этого могу вас обрадовать или, может быть, опечалить, что весь небольшой коллектив жильцов "Дворца на Веселовского" — это ещё одно неофициальное название этого общежития — в основном состоит из женщин. До недавнего времени там проживали две супружеские пары, одна из которых получила жилплощадь в новом доме, которое построило наше НПО. Поэтому сейчас там остались Марк Самуилович Ройзман с супругой, которые надеются в ближайшие пару лет тоже получить желанную квартиру в новом доме. А вот освободившуюся комнату можете занять вы, если, конечно, захотите. Но учтите, что имеет смысл принять решение прямо сейчас, пока слухи об освободишейся комнате в "Веселухе" ещё не разошлись слишком широко.

Я уставился на Лену с немым вопросом, как мне лучше поступить в данной ситуации. Но коварная дочь праматери Евы нисколько не собиралась помочь мне.

— Мне кажется, что имеет смысл остановиться на последнем варианте,  — я откашлялся.  — То есть на "Веселухе", как вы изволили назвать это место.

— Хорошо. Я дам вам направление в это место,  — мне показалось, что Лена слегка улыбнулась.  — Отдадите его тете Маше. Ой, я хотела сказать Марии Васильевне Гремяшевой. Она исполняет обязанности коменданта и завхоза в общежитии на Веселовского.

Наконец все бумажные формальности были закончены. Лена вручила мне направление в общагу и велела ехать обустраиваться на новом месте жительства, а завтра быть ровно в девять утра на проходной, где Лена вручит мне новенький пропуск и проводит меня к моему месту работы со всеми вытекающими последствиями в виде знакомства с руководством отдела и т. д. и т. п.

Я тепло попрощался с Леной и уже собрался уходить вместе со своими чемоданами. Но Лена остановила меня.

— Вадим, мой вам совет — постарайтесь наладить отношения с Марией Васильевной. Она поначалу может показаться вам строгой, но на самом деле добрейшей души человек. Если вы ей глянетесь, то можете считать, что выиграли в лотерею.

И Лена опять улыбнулась своей чуть загадочной улыбкой.

— А что меня ждет, если мне не удастся ей приглянуться?  — поинтересовался я.

— Тогда боюсь, что нам с вами снова придется решать проблему, где вы будете жить,  — уже без улыбки отчеканила Лена.

•  •  •

— Ну, что же, Вадим Александрович!  — Мария Васильевна оторвала свой взгляд от моего направления и перенесла его на меня. Удивительно, но мне очень понравились её удивительно теплые, орехового цвета глаза. На вид женщине можно было дать не более тридцати пяти лет и мне показалось странным, что Леночка Евсюкова называла её по имени и отчеству и даже "тетей" Машей. Хотя сама Лена могла быть младше коммендантши не более, чем на десять лет. И даже скорее менее, чем более.

— Лучше зовите меня Вадимом,  — широко улыбнулся я, помня о необходимости наладить отношений с Гремяшевой.  — Не дорос я ещё до отчества, Мария Васильевна.

— Со временем посмотрим, как вас следует называть,  — 

немного загадочно сказала тетя Маша, достала из ящика стола нужный ключ, сверила номер бирки на нем со списком и направилась к двери. Я подхватил чемоданы и поспешил за ней.

В коридоре мы повернули направо и вскоре остановились около двери с номером "33" на бирке, прибитой к двери. Мария Васильевна погремела ключами, открывая замок.

Комната представляла собой почти правильный квадрат общей площадью не более двадцати квадратных метров. Справа от входа стоял видавший виды шифоньер с двумя выдвижными ящиками внизу. Затем вдоль правой стены стояла никелированная полутораспальная кровать, на которой лежал большой полосатый матрас. Далее в углу стояла обыкновенная тумбочка. Посреди комнаты стоял обеденный стол с изрядно поцарапанной столешницей, окруженный четырьмя стульями типа венских. В другом углу возле окна стоял письменный стол тоже довольно древний на вид, но все ещё крепкий, так как был сделан не из опилок, как сейчас делают, а из натурального дерева. Левая стена особо ничем не была занята. Только этажерка сиротливо украшала её. Я тут же решил для себя, что куплю с первой же получки диван или кушетку и поставлю её как раз напротив кровати. А что? Как раз будет удобное местечко, где и посидеть можно и поваляться при необходимости.

— Располагайтесь, Вадим Александрович,  — Мария Васильевна обвела широким жестом комнату.  — Зайдите позже ко мне, я вам дам графин для воды и пару стаканов. Стаканы тоже для воды.

Она выразительно подчеркнула последние свои слова и посмотрела на меня. Очевидно было, что алкоголь она, мягко говоря, не жаловала.

— Также вам следует получить у меня постельное белье и одеяло. Посуду на первое время я вам тоже могу дать из своих запасов. Но рекомендую все же приобрести в магазине все новое. Ведь приятнее есть не из щербатой старой посуды, не так ли, Вадим Александрович?!

— Не могу с вами не согласиться,  — куртуазно поддержал я разговор.  — Непременно все сделаю, как вы советуете.

— Да, вот здесь,  — Мария Васильевна ткнула указательным перстом в бумажку с машинописным текстом, висевшую в рамке на стене.  — Здесь написано все о правилах нашего общежития. Прошу прочесть и не нарушать безобразия, так сказать. Если у вас будут вопросы, то не стесняйтесь обращаться ко мне. Или к дежурному. Видели в коридоре напротив лестницы стол? Там обычно и находится дежурный. Сегодня это Люда. Но эта егоза куда-то исчезла сейчас.

— В общем располагайтесь и отдыхайте,  — Мария Васильевна подвела черту нашей беседе.  — И не забудьте зайти забрать постель с одеялом и посуду.

— Всенепременно, Мария Васильевна,  — я расшаркался перед комендантом и проводил её до двери.

После этого я принялся осваивать своё жилище. Первым делом нашел туалет и душевую комнату. В туалете было четыре кабинки и два рукомойника. Душевая находилась рядом. Одновременно могли принимать душ шесть человек. Не думаю, что утром надо будет занимать очередь в туалет или почистить зубы.

Далее я нашел довольно просторную кухню с шестью газовыми плитками, на четыре конфорки каждая.  

Если я все правильно понял, то в этом крыле было шесть комнат со своими жильцами. В противоположном скорее всего столько же.

Я нашел на кухне веник и совок, которые использовал, чтобы подмести у себя в комнате. Затем за дверью в душевую нашел швабру и ведро. Через полчаса моя комната выглядела в соответствии с армейским принципом "Если блестит, значит, мокро. Если мокро, значит, мыли. Если мыли, значит, чисто".

Наведя блеск в своей комнате я сбегал к Гремяшевой и получил все, что она мне обещала дать. По её довольному виду я понял, что она уже в курсе моей деятельности по уборке комнаты. И я, судя по всему, удостоился вполне одобрительной оценки с её стороны.

Затем я помчался в магазин, чтобы купить шторы на окно, скатерть на стол, полотенца и прочие необходимые для жизни вещи. Естественно, я не забыл и про новую посуду.

Когда я, нагруженный всякими коробками и пакетами, возвращался домой, то за некогда пустым столом напротив лестницы сидела миловидная девушка с очень живыми глазами. Казалось, что она готова вот-вот рассмеяться от всей души.

— Привет,  — сказала мне она, разглядывая меня.  — Я — Люда. А ты наш новый жилец из тридцать третьей комнаты, так?

— Точно так,  — подтвердил я свой статус.  — Меня Вадимом звать. И очень приятно с тобой познакомиться.

Я решил не выпендриваться и перейти с девушкой на "ты". Тем более, что она сама это уже сделала.

— Это хорошо,  — с какой-то похожей на Леночкину загадочностью сказала Люда.  — Давай я тебе помогу у тебя порядок навести.

— Да я уже навел немного,  — застеснялся я.

— Ты навел порядок по-своему, по-мужски,  — философски произнесла Люда.  — А я наведу у тебя порядок женской рукой. Сам увидишь, что у тебя уютнее станет.

Я не нашел в себе сил, чтобы отказаться. Но должен признать, что Люда подошла к вопросу создания у меня уюта очень деятельно и творчески. Она с гневом отмела мои первоначальные попытки все делать по-простому, без особых усилий. Мы даже вместе с ней ещё раз пробежались по магазинам, где она указывала мне пальчиком, что мне надо купить. Я расплачивался и тащил на себе все более увеличивающуюся кучу коробок и пакетов.

В конце концов мы уже купили все, что сочла нужным купить Людмила, и возвращались домой. Люда предлагала свою помощь в переноске купленого, но я гордо отказался.

На третьем этаже возле стола дежурного мы встретились с Марией Васильевной.

— Вижу, что вас знакомить уже нет необходимости. Люда, ты молодец, что помогаешь молодому человеку в обустройстве, но не забывай, что ты сегодня все ещё дежуришь.

— Теть Маш!  — затараторила девушка.  — Не беспокойся, я все помню. Все что надо я уже сделала. А пока помогу Вадику, чтобы у него комната конфеткой стала.

— Ну, хорошо, егоза!  — улыбнулась комендант.  — Повесь тогда новый список. А себя первой в него внеси. Заслужила, ничего не скажешь.

Я совсем ничего не понял про этот список и решил при случае распросить 

про него Люду. Меня только удивило, что девушка покраснела, как вареный рак.

•  •  •

— Ну, вот и сделали твою комнату уютной конфеткой!  — торжествующе сказала Люда, обводя довольным взглядом мою комнату.  — Согласен со мной, что сейчас это уже не казарма, а пригодное для проживания помещение?

Я охотно признал правоту девушки.

— Люда, я тебе очень благодарен за твою помощь,  — я решил взять быка за рога. Или здесь правильнее будет сказать, что я решил взять корову за сиськи?  — Я бы очень хотел тебя отблагодарить за то, что ты мне так помогла сегодня. Поэтому давай я сейчас сбегаю за тортиком и за вином. А потом отметим с тобой моё новоселье. Ты какое вино любишь?

— Не надо вина. А то тетя Маша решит, что ты на алкоголь падкий. Лучше купи парочку пирожных. А то тортиком ты мне фигуру испортишь.

И она сделала пару танцевальных па. Видимо, для того, чтобы я убедился, насколько хороша её фигура сейчас, но находится под страшной угрозой из-за моего тортика.

— Хорошо,  — согласился я.  — Заодно подкуплю кое-что из еды для себя. Чтобы на ужин, да и на завтра было, что есть.

— Можешь об этом совсем не волноваться,  — махнула рукой Люда.  — Еда у тебя теперь в основном будет домашняя, а не магазинная.

— Как это домашняя?! Я конечно могу поджарить картошку, сварить магазинные пельмени. Ну, яичницу ещё поджарю. А вообще я собирался в основном в столовой и кафе питаться.

— Ага. И гастрит себе зарабатывать вместе с язвой желудка! Сказала ведь, чтобы забыл про еду. Тебя теперь все по списку будут кормить.

— По какому такому списку?  — я был по-настоящему удивлен.

— Потом расскажу,  — увильнула от ответа девушка.  — Иди в гастроном за пирожными. Кстати купи ещё вот это.

И она написала мне список продуктов, который мне надо было притащить из гастронома.

Вскоре я вернулся со всеми покупками, что мне заказала Людмила. После этого она принялась деятельно готовить ужин. Я решительно взялся ей помогать, хотя она делала попытки изгнать меня с кухни в комнату. Не могу сказать, что мы с ней делали все наравне, но я честно старался ей помогать и даже кое в чем преуспел. Я имею в виду чистку картофеля и резку капусты для салата и борща, а также терку свеклы.

К семи ужин уже был готов. К этому времени собрались почти все жители нашего крыла общаги кроме тех, кто работал во вторую или третью смены. Можно сказать, что я познакомился практически со всеми. Но вполне понятно, что всех имен я ещё не запомнил.

К семи мы с Людой сели за наш шикарный ужин в моей комнате. Борщ, приготовленный девушкой, заслуживал самой высокой похвалы. А котлеты с картофельным пюре в виде гарнира были так вкусны, что я чуть не проглотил собственный язык от удовольствия. Про овощной салат тоже могу сказать только в самых превосходных степенях. Честно говоря, самой убогой частью нашего роскошного ужина были 

купленные мной пирожные. Когда я удрученно сообщил об этом Людмиле, то она рассмеялась в ответ:

— Не волнуйся, Вадик! Здесь тебя такими пирожными накормят, которых ты в жизни не едал.

— Ума не приложу, за что мне такое счастье выпало?!  — пробормотал я.  — И вообще нельзя меня так вкусно кормить, а то я через месяц поперек себя шире буду.

— Не станешь. Помяни моё слово,  — убежденно заверила меня девушка.  — Тебе теперь на новой работе много энергии понадобится.

— Ума не приложу, как я после такой еды, которой ты меня накормила, буду питаться в столовой?

— Про какую столовую ты говоришь?!  — серебряными колокольчиками рассыпался смех Люды.  — Завтра Катя в обед подойдет и покормит тебя всем домашним. Она работает по соседству с тобой. Поэтому ей тебя и кормить.

— Какая Катя?  — поразился я.  — И она что, нанялась меня кормить что ли?

— Катя это красивая брюнетка с кудряшками, невысокая такая. У нее ещё взгляд такой, с поволокой. Не помнишь её разве? На кухне же тебя с ней знакомила.

— По-моему тут все красивые, и у всех глаза с поволокой.

— Ничего со временем всех запомнишь и путать не будешь.

— Но все равно. Мне неудобно будет, если Катя придет и будет меня чуть ли не с ложечки кормить, как маленького.

— Я неправильно выразилась. Катеринка вовсе не будет тебя кормить. Просто она зайдет за тобой и вы вместе с ней придете в столовую, где вас буду ждать я. Там вместе и пообедаем. А всю еду мы принесем с собой. У нас для этого специально разные термосы куплены: и для супов, и для всяких котлет с бефстрогановыми вместе с гарнирами. Вот ты, надеюсь, не против завтра съесть на обед сегодняшний борщ, котлетки и салат? Я специально приготовила, чтобы нам на пару дней хватило.

— С ума можно сойти! Люда, ущипни меня, чтобы проверить, не сплю ли я! Ай! Нет, не сплю. И щипаешься ты больно.

— Сам просил, а я только выполнила твою просьбу. А сейчас мне надо навести порядок в туалете и душевой. Через полчаса я все сделаю и мы сможем опять поболтать, если ты ещё не устал от меня конечно.

— А давай я тебе помогу убраться? За такой ужин я просто обязан всю уборку туалета и душевой за тебя сделать.

— Помоги, если хочешь. Вдвоем быстрее справимся. Я пока пойду и посуду помою, а ты начинай уборку.

Мы вместе отнесли грязную посуду на кухню. И я умчался драить сортир. Удовольствие, должен признать, ещё то. Но я старался изо всех сил, чтобы Людмила была довольна моими усилиями. Закончив, я заскочил в душевую по соседству, где наводила глянец девушка.

— Иди скорее в туалет и принимай мою работу. А я пока здесь за тебя закончу.

Людин смех опять рассыпался серебром. Она пошла в туалет на инспекцию моих усилий, а я принялся драить с усердием пол душевой.

Внезапно дверь одной из кабинок распахнулась 

и оттуда вышла женщина. Как бы это правильно выразиться?! Можно сказать, что она была слегка одета. Если конечно можно считать одеждой одно банное полотенце, которое едва закрывало её грудь, а снизу можно было разглядеть черные, слипшиеся от воды прядки волос её междуножия. Второе полотенце было намотано у женщины на голове в виде тюрбана.

— Зд'аствуйте, молодой человек!  — ничуть не смущенная своим видом женщина приветливо смотрела на меня.  — Вы, судя по всему, наш новый жилец из т'идцать т'етьей комнаты? И зовут вас Вадимом, не так ли? А я Ида Соломоновна из комнаты № 36. Мне очень п'иятно с вами познакомиться.

Она протянула мне руку для дружеского рукопожатия. При этом её полотенце-туника соскользнула и обнажила красивую женскую грудь с большой темной ареолой и задорно торчавшей вишенкой соска. У меня отвисла челюсть.

Положение спасла вовремя вернувшаяся Люда.

— Идочка Соломоночка, не смущайте Вадима своей красотой. Разве вы не видите, что уже почти превратили его в соляной столб, как жену библейского Лота?

— Ну, что вы, Людочка! Я вовсе не соби'алась смущать молодого человека своими д'яблыми телесами. И вообще я уже убегаю, уже убегаю.

И Ида Соломоновна просеменила к выходу из душевой.

— Что застыл, Вадим?!  — продолжала веселиться Людмила.  — Она хорошая тетка. Работает администратором в филармонии и замужем за Марком Самуиловичем, который работает у нас в плановом отделе. И вообще привыкай, что в нашем крыле есть только двое мужчин: ты и Марк. Все остальные — женщины в самом разном возрасте. Поэтому всегда будь готов, как юный пионэр, встретить проявления женской красоты в самом разном виде. Сегодня тебе повезло с почти голенькой Идочкой, а завтра я или Катюша предстанем перед тобой в полном неглиже. И что? Ты не должен падать в обморок, а обязан вести себя куртуазно в полном соответствии с ситуацией и званием мужчины.

Я сконфуженно молчал.

— Ну, ладно,  — сменила тему девушка.  — Туалет ты помыл совершенно блестяще. В полном смысле этого слова. Он никогда так не блестел. Только не надо было применять столько хлорки. Ведь там сейчас можно дышать только через раз. Я смотрю, ты и здесь уже практически закончил. Давай теперь быстренько протрем стенки и будем считать, что моё дежурство практически закончено.

Мы с ней вытерли влагу с кафеля стен, расставили по местам рабочий инструмент и ведра, помыли руки и вскоре были совсем свободны.

— А теперь я приглашаю тебя к себе на чашку чая!  — почти торжественно сообщила мне Люда.  — Если хочешь, то тащи свои пирожные. Номер моей комнаты 31. Во-он там. Видишь?!

И она показала мне пальчиком на свою дверь.

•  •  •

Я залетел в свою комнату. На всякий случай сменил футболку на свежую и побрызгал на себя деодорантом. Затем пригладил вихры и постарался их уложить хоть немного с помощью расчески.

Когда я влетел в комнату Люды, то опять второй раз за сегодняшний вечер испытал шок. Люда стояла перед зеркалом трюмо, одетая только в красивый гарнитур из кружевных 

белых трусиков и такого же бюстгальтера.

— Извини, не успела переодеться,  — сконфузилась девушка.

— Нет, это ты меня извини, что я, как последний олух, без стука ввалился.

Несмотря на свои слова, Люда не особо спешила одеться, давая мне прекрасную возможность разглядеть её стройное девичье тело во всех соблазнительных подробностях.

— Тебя не затруднит, если я попрошу тебя принести чайник из кухни? Я думаю, что он уже закипел.

Я без слов убрался на кухню.

Когда мы с чайником вернулись назад в комнату Людмилы, то она уже была одета в платье. Видимо, специально для меня она сменила своё домашнее платьице на более парадное с отложным белым воротничком.

А далее мы чинно пили чай. Люда достала из своего серванта вазу с печеньем и поставила его на стол.

— Сама пекла позавчера,  — заметила она.  — Видишь, как пригодилось? Попробуй, может тебе больше понравится, чем магазинные пирожные.

— Совершенно замечательно!  — нисколько не кривя душой, заявил я.  — Вообще ты хозяйка хоть куда! Мастерица на все руки.

— Ты ещё не пробовал, как девочки готовят. А Идочка Соломоночка такую гефилте фиш готовит, что все кругом едят её так, что за ушами треск стоит. Вообще она нас часто еврейской кухней балует. Ну, ничего со временем ты все и у всех попробуешь. И я тебя заверяю, что ты будешь очень доволен.

Мы некоторое время помолчали. Я незаметно взглянул на часы. Было уже 22:10. Завтра надо было встать где-то в половину седьмого утра, чтобы успеть привести себя в порядок, позавтракать где-то и в 9:00 встретиться на проходной с Леночкой Евсюковой. Значит, мне пора убираться в мою комнату, чтобы дать время себе и Люде выспаться. А так не хотелось уходить, если бы вы только знали!

— Люда! Спасибо тебе большое за все, что ты сделала для меня сегодня!  — я начал свою торжественную прощальную речь.  — Но...

— Погоди, не спеши никуда!  — Люда прервала меня.  — Я ведь так и не рассказала тебе про список и для чего он нужен. Дай мне ещё десять минут на разъяснение, а потом уже можешь идти спать.

— Я весь внимание,  — облегченно выдохнул я. Ведь она сама давала мне ещё десять минут побыть с ней.

Люда встала и достала из ящика серванта обычный с виду бланк, явно размноженный на светокопировальной машине.

Сверху она крупными четкими буквами написала моё имя "ВАДИМ". Ниже было несколько граф с заголовками "Имя", "Дата и время", "Принято", "Перенесено на". Люда написала своё имя, затем сегодняшнюю дату и время. После чего она положила список передо мной.

— И что это значит?  — я действительно терялся в догадках.

Девушка подошла ко мне и села на колени. Я машинально обнял её за талию. Вы никогда не обращали внимания, сколь волшебно обнимать красивую девушку за талию? Да ещё если девушка вам нравится и вдобавок сидит у вас на коленях. Ну как? Вы сполна прочувствовали ситуацию?

— А это значит,  — продолжила Люда, пристально глядя в мои глаза.  — Это значит, что 

либо ты остаешься у меня и мы проводим эту ночь вместе, либо ты уходишь в свою комнату, а список мы просто рвем на мелкие части и выбрасываем в мусорную корзину.

Я немного потянул время, чтобы показать девушке, что я очень рассудительный и благоразумный человек.

— Я...  — начал я с нервной хрипотцой. Но откашлялся и продолжил.  — Конечно я с огромным удовольствием останусь у тебя, Людочка. Но я не очень понимаю, к чему нужен этот список?

— Сейчас я тебе все объясню,  — терпеливо, но явно обрадованно сказала Людмила.  — Дело в том, что ты, во-первых, должен поставить галочку в графе "Принято" в знак согласия, что сегодня ты спишь со мной. А во-вторых, мы с тобой должны прикрепить этот список на доску объявлений. Я думаю, что завтра ты узнаешь имя следующей кандидатки, желающей провести с тобой ночь. И тогда ты должен поставить галочку, если тебя все устраивает, либо изменить дату и время в графе "Перенесено на".

— А мои пожелания как-то учитываются?  — осторожно поинтересовался я.  — К примеру я захочу и следующую ночь провести с тобой. Так можно сделать?

— Нет, лучше так не делать. Следующая претендентка на ночь с тобой может почувствовать себя обиженной. Но я конечно чувствую себя польщенной, что ты меня предпочитаешь моим подружкам. Кстати вполне допустимо, если мы с тобой будем спать вместе каждую третью или четвертую ночь.

— А если я просто хочу отдохнуть или выспаться один?

— Это очень просто. Просто делаешь перенос на следующий день или даже на два. Ведь ты же можешь банально заболеть. Никому из девочек и в голову не придет тебя насиловать, если ты неважно себя почувствуешь. Например, если хочешь, то мы сегодня будем просто спать в моей постели. Только скажи мне и я все пойму.

— Нет, нет,  — я поторопился возразить.  — Я действительно очень хочу тебя. Просто все это... так странно и непривычно.

— Ну, тогда давай я уберу со стола и помою посуду, а ты возьми в ящике серванта коробку с кнопками и прикрепи свой список к доске объявлений в коридоре.

Я машинально взял кнопки и поплелся в коридор. На доске объявлений болтались всякие графики и прочие бумажки. Меня заинтересовало только одна бумага. Это был список, озаглавленный именем Марк. В его списке были заполнены четыре строки, три из которых в графе "Имя" имели запись Ида, а лишь одна содержала Катя. Судя по всему Марк Самуилович намеревался сегодня провести ночь со своей супругой, а вчера он спал с Катюшей.

Я прочно присобачил свой список под бумажкой с именем Марка Самуиловича и вернулся в комнату Люды.

Она уже была одета в кружевную ночную рубашку и сидела перед трюмо, совершая обычный женский, ежевечерний намаз.

— Ты где предпочитаешь спать: с краешку или у стенки?  — деловито спросила меня Люда, втирая себе под глаза какой-то вечерний крем для лица.

— Мне без разницы. Но давай я лучше с краю лягу,  — сказал я 

и добавил смущенно.  — А то вдруг с непривычки ночью начну толкаться и тебя с кровати сброшу.

— Что нечасто спал с женщинами в одной постели?  — засмеялась девушка и показала мне язык в зеркале.

— Честно говоря, я с женщинами вообще очень мало спал,  — смущенно признался я.  — На пальцах одной руки можно пересчитать.

— А чего так?  — Люда прекратила втирать крем и уставилась на меня.  — Женщин не любишь или..?

— Или,  — сказал я и стал ей рассказывать, как на исповеди, про мои многолетние, непростые отношения с Ингой. Мы с ней учились в одной группе все пять лет. Она сразу положила на меня глаз, как на очень перспективного мужа, могущего сделать блестящую научную карьеру в нашем политехе. Она все время трещала мне, что я должен делать, а что не должен. Чтобы удерживать меня возле себя, она отдавалась мне в среднем раз в год, и не подпускала ко мне близко никого из других девчонок. Причем это ежегодное совокупление с ней обставлялось с её стороны, как громадная и неоценимая жертва. Она не выказывала никаких эмоций, когда я в оргазме изливал в нее своё семя. Как только она видела, что я затихал, лежа на ней, то нетерпеливо выскальзывала из-под меня и мчалась в ванную комнату, чтобы смыть поскорее все следы нашего любовного соития. Но самое любопытное состояло в том, что Инга, оказывается, держала на коротком поводке не только меня, но ещё с пяток таких же олухов, которым тоже изволила дарить себя раз в год. В результате я решил не поступать в аспирантуру, а ехать по распределению в Энск. Безусловно, это ставило крест на все планы Инги относительно меня и мы с ней благополучно расстались.

Но в результате я подошел к двадцатидвухлетнему рубежу с мизерным опытом сексуальных отношений с женщинами. О чем честно предупредил Люду, с ужасом ожидая, что она со смехом прогонит меня прочь.

Но она обняла меня очень нежно, стала гладить по голове и шептать, чтобы я ни о чем не волновался и не переживал. Она также говорила, что ей очень повезло, что я почти девственник и совершенно не испорчен всякими плохими тетками.

Затем она выключила свет в комнате, оставив только гореть настольную лампу на столе.

— Я хочу видеть твое красивое тело и хочу, чтобы ты видел меня. Я позволю тебе делать с собой все, что ты захочешь,  — шептала она мне горячо, когда мы уже были в постели.  — Твое слово — это закон для меня. Я только скажу тебе, что никогда не совокуплялась в попу. Но если ты захочешь, то будешь первым у меня там.

— Нет, нет, моё солнышко!  — не менее горячо отвечал я своей любимой.  — Давай все делать так, как хочешь ты.

Таким образом Люда стала моей первой учительницей в сексе. И вообще, она стала моей первой, настоящей женщиной. Она терпеливо учила меня ласкать её тело, чтобы я знал, что и как 

надо делать, чтобы каждая моя любовница умирала от наслаждения, совокупляясь со мной. Я изучил каждый изгиб, каждое тайное и явное местечко на красивом теле девушки. Пусть эта ночь была для нас почти бессонной, но я могу уверенно сказать, что я начал её неопытным юнцом, а закончил мужчиной, хорошо знающим, как доставить наслаждение такой очаровательной женщине, как Люда. Она научила меня чутко прислушиваться к малейшим реакциям женщины на то или иное действие с моей стороны. Очень скоро стоны наслаждения совокупляющейся со мной Людмилы звучали чудесной музыкой для моих ушей. Она обнимала меня ножками и стралась сделать так, чтобы я вошел в нее как можно глубже. Я, казалось, весь существовал в этот момент на поверхности своего члена, который был внутри моё любимой женщины. Нежные стеночки её влагалища обнимали меня, выжимали досуха моё семя, которое я с наслаждением источал из себя.

Я затрудняюсь сейчас сказать, сколько раз мы с Людой совокуплялись на протяжении этой ночи. Был удивлен, что мог излить в девушку такое количество своего семени. Ещё более я был потрясен Людиной неугасимой жаждой совокупляться со мной. Я по несколько раз перецеловал её красивое и так желанное для меня тело. Она охотно и бесстыдно давала целовать себя везде, где я желал делать это. Точно так же она страстно и бесстыдно целовала меня там, где только хотела. Я уже великолепно знал, как чувствительны к ласке все уголки её тела и что надо сделать, чтобы у нее был оргазм сводящей с ума силы. Много раз за ночь у нее был струйный оргазм. Но нам приходилось только менять простыню, так как Люда знала, что может сквиртовать. Поэтому матрас был защищен клеенкой от обильной любовной влаги девушки.

К звонку будильника нам все же удалось поспать около часа. Я проснулся буквально за пару минут до этого. Люда тихо спала, лежа на мне, но я не чувствовал веса её тела. Она доверчиво, как ребенок, сопела на моей груди. Моё сердце сжалось от любви к девушке.

В это время затрезвонил будильник. Люда пошевелилась, просыпаясь, и с сонным видом прильнула поцелуем к моим губам. Затем она скользнула вниз и я ощутил, что мой член захвачен в плен её ротиком. Очень скоро мой боец был опять готов к любовной схватке. Люда оседлала меня и начала свой очаровательный танец бедрами с моим пленником между ними. Очень скоро мы с девушкой вновь яростно совокуплялись, сгорая от страсти и наслаждения. На этот раз нам уже не составило труда подойти к нашему обоюдному оргазму одновременно. Люда замерла и чрезвычайно медленно стала подниматься вверх. Через какое-то время мой ослабевший боец выскользнул из родного влагалища. Из очаровательной пещерки моей любимой мне на живот стала капать смесь моего семени с соками женственности моей девушки. Люда старательно и тщательно вылизала образовавшуюся лужицу и моего ослабевшего бойца, а я сделал то же самое с 

её обожаемой и такой желанной вагиной.

— Того неумелого молодого человека больше нет,  — шепнула Люда мне на ухо.  — Ты это заметил?

•  •  •

Когда мы с Людой пробегали мимо доски объявлений, спеша на работу, она на секунду остановилась и показала мне на список, озаглавленный моим именем.

— Видишь, Катерина уже зарезервировала тебя для себя на сегодняшнюю ночь? Ты становишься популярным в нашем женском коллективе. Постарайся оправдать доверие и будь с Катюшей таким же милым и страстным, каким был со мной этой ночью. Сделай так, чтобы она тоже чувствовала себя любимой и любящей.

— Неужели ты меня совсем не ревнуешь?!  — ужаснулся я.

— К Кате нет! Но если ты начнешь втайне от меня гулять на стороне, то предупреждаю сразу: берегись! Причем в таком случае, ты должен будешь беречься не только меня, но и всех женщин "Веселухи". Кстати тебе надо учесть, что в число обитателей нашего общежития входят не только нынешние, но и бывшие жители. А это увеличивает число членов нашего ордена в несколько раз. Хотя несколько странно употреблять термин "члены" по отношению к женщинам.

Я невнятным мычанием выразил своё согласие с милой. Мне становилось все более ясной бесперспективность использовать своё холостое состояние и увлечься высшим кобеляжем. Хотя если подумать, то мне этот самый кобеляж нафиг не сдался. Думаю, что мне вполне будет достаточно разнообразия обитателей "Веселухи". А если прикинуть ещё и "бывших", то мне такое количество женщин хватит на всю оставшуюся жизнь. И по-моему надо будет заботиться о своем здоровье, а не о количестве покоренных мною дам.

Мы расстались с Людой прямо на проходной. Она прошла турникет и исчезла в закоулках НПО. А я остался ожидать Лену Евсюкову.

Девушка оказалась на удивление точна. Она подошла ко мне ровно в 9:00.

— Давно меня ждете?  — после обычных приветствий поинтересовалась она.

— Нет, не долго,  — я не стал вдаваться в подробности.

— Тогда давайте пойдем знакомиться с вашим новым местом работы, а также с коллегами.

Я молча выразил своё согласие и мы прошли проходную.

— Старайтесь запоминать дорогу. Ведь в этих коридорах немудрено заблудиться,  — наставляла меня Леночка.

— Да-да, конечно.

— Кстати как вам понравился "Дворец на Веселовского"?  — Леночка неожиданно сменила тему беседы.  — Познакомились с жильцами?

— Да, познакомился. Очень приятные люди по-моему. И комната очень хорошая. Я всем доволен, если не сказать более.

— Я рада за вас,  — улыбнулась Лена.  — Кстати вы знаете, что я тоже несколько лет жила в этом общежитии?

Я посмотрел на нее совершенно другими глазами.

Первый мой рабочий день добрался до обеда совершенно незаметно. Возле моего стола возникла Катя и бойко предложила идти вместе в столовую, где нас будет ждать Люда.

Через пять минут общения с Катей я чувствовал себя, как будто знаю эту девушку уже много лет. Я взял у нее из рук сумку с термосами, в которых находилась домашняя еда, приготовленная Людой и, по-видимому, также Катей. Вскоре мы уже пришли в столовую, где очень быстро нашли Люду, ожидающую 

нас.

Честно говоря, я был очень рад, что Люда убедила меня питаться домашней едой, а не в столовке. Думаю, что такую вкуснятину трудно найти даже в хороших ресторанах.

— Сейчас бы для полного счастья выпить чашечку кофе,  — вслух размечтался я.

— Ой, а я только чай сделала,  — искренно огорчилась Катя.  — Не подумала, что ты кофе захочешь.

— Катюша, прости, пожалуйста!  — я заторопился с извинениями.  — Чай даже лучше, чем кофе. Я просто так сказал. Ты не думай.

— Кать, не бери ничего в голову,  — утешила Люда подружку.  — Вадим теперь всю ночь будет просить у тебя прощения.

Катя покраснела, а я улыбнулся, уже почти привыкнув к своему нынешнему положению. И даже начал находить в нем определенную прелесть.

А ещё через несколько часов мы втроем возвращались домой. Я с удовольствием шел, а слева и справа от меня шли красивые девушки: Катя и Люда. С одной из них я уже провел великолепную ночь, полную любви, а с другой намереваюсь повторить то же самое грядущей ночью. Уже на подходе к "Дворцу на Веселовского" мы зашли в наш придворный гастроном и закупили продукты, которые нам не доставало для полного счастья.

Когда я проходил мимо доски объявлений я решил поставить птичку напротив Катиного имени в знак своего согласия переспать с девушкой. И вдруг заметил, что мой список увеличился ещё на одно имя. Там было написано "Ида" и стояла завтрашняя дата. Я поставил галочку-согласие и в строке с именем Иды Соломоновны. Но после нее я вписал снова Люду и дату послезавтра.

"А Люду предупрежу попозже, что я её вписал",  — подумал я.  — "Плохо конечно, что без спроса это сделал. Но я надеюсь, что Людмила не будет протестовать против моего самоволия".

Я проверил список Марка Самуиловича. У него на завтра была записана Катя. И эта запись была явно сделана рукой товарища Ройзмана, а не Катей.

Ужинали мы втроем. Девчонки наперебой старались накормить меня лучшими кусочками, а я старался уделять обеим своё самое искреннее внимание и любовь.

Улучив момент, я сказал Люде, что Ида записалась в мой список после Кати, а я самовольно записал туда же саму Люду.

— Я видела это,  — улыбнулась девушка.  — Насчет меня не беспокойся. Я сама хотела снова записаться к тебе, но ты меня опередил. А Идочка Соломоночка сегодня утром меня предупредила, что хочет переспать с тобой, так как у Марка Самуиловича опять проснулась ностальгия по Катюше. Интересно, почему это она решила, что у меня есть на тебя какие-то преимущественные права и надо спрашивать у меня разрешение спать с тобой?

— А почему Марк Самуилович записывает на себя Катю, а не сама Катя делает это?  — поинтересовался я.

— Да это даже не Марк Самуилович делает, а Ида Соломоновна. Стоит только её супругу поахать насчет того, как он соскучился по своей дорогой Златочке, так Ида бежит и записывает Катю в список к мужу. А с Катей у Ройзманов давно есть договоренность, что она 

всегда готова удовлетворить желания Марка Самуиловича.

— Ой, а я обожаю, когда Марк Самуилович мне куни делает,  — вмешалась в разговор про нее же Катюша.  — Он вообще очень нежно все со мной делает: и куни, и совокупления. И никогда не требует от меня делать того, что мне не нравится.

Я запомнил про себя все, что сказала Катя насчет кунилингуса и нежности в обращении с ней. Решил, что сегодня мне это пригодится. А вслух я сказал:

— Интересная у него связь между любовью к дочери и сексом с Катей. Мне это немного инцест напоминает. Между Марком Самуиловичем и дочерью.

— Я ничего конкретного утверждать не буду,  — сказала Катя.  — Но Марк любит приговаривать "Ах-ах, сисечки, как у Златки" и целует мне груди. Или "Ах-ах, писечка, как у Златочки" и делает мне роскошный куни. У него все связано с дочерью.

— А где сейчас находится их Злата?  — поинтересовался я.

— Лет пять назад эмигрировала вместе с мужем и с сыном в Израиль,  — ответила Катя. Она в силу специфики своих взаимоотношений с Ройзманами лучше всех знала обстановку в их семье.

— А сами они уехать на историческую родину не хотят?

— Ида Соломоновна с удовольствием бы уехала к дочери, но она не может оставить Марка Самуиловича одного. А он сам ни в какую не соглашается ехать. Говорит: "Здесь я родился, здесь и умру. И все мои родственники в России похоронены",  — со вздохом сказала Катя.

Я искренно подивился такому проявлению патриотизма в космополитичной среде евреев. Мы закончили ужинать и я с Катей ушли в её комнату. Люда поцеловала меня и подружку на прощание и пожелала нам хорошей ночи.

Меня же терзали определенные сомнения. Если Катя будет такой же темпераментной и любвеобильной, как и Люда, то мне не придется сомкнуть глаз и нынешней ночью. Но тогда я на работе вообще ног не потяну.

Но Катюша оказалась ещё и большой умницей. Она из своих разговоров с Людой узнала, что мы с ней спали очень мало прошедшей ночью. Поэтому она даже не стала просить меня сделать обожаемый ею кунилингус, энергичным минетом добилась для моего бойца прекрасной эрекции, а затем очень энергично отсовокупляла меня прекрасным исполнением на мне танца неистовой всадницы. Мой оргазм наступил буквально через несколько минут и я с огромным наслаждением излился в миниатюрную брюнетку. Она же лежала на мне и отдыхала от своей бешеной скачки на мне. Она явно намеревалась дать мне выспаться и поспать самой. Но меня мучило осознание того, что девушка осталась неудовлетворенной.

Поэтому я уложил Катю на спину, подсунул ей под попу подушку и принялся делать ей куни самым нежным способом, на который я был способен. Целовал, покусывал и облизывал её внутреннюю поверхность бедер, прелестный животик и пушистый лобок, кругленькие, упругие ягодицы и вагину девушки, с текущим из нее моим семенем. В самом скором времени Катюша стала демонстрировать признаки сильнейшего возбуждения. А когда я засунул в 

её влагалище указательный палец и стал им интенсивно массировать нежные стеночки тайной пещерки Кати и, одновременно сильно лаская клитор девушки языком и губами, то крайнее возбуждение перешло в серию мощных оргазмов, изгибающих дугой её точеную фигурку, как будто через её тело был пропущен сильный электрический разряд.

Я не переставал ласкать Катю до тех пор, пока она сама не стала отталкивать меня от своей вагины.

— Хватит, хватит! Я больше не могу,  — как в бреду повторяла девушка.  — Ещё немного и я потеряю сознание.

Но я не прекратил резко своих ласк Катюши, а только постепенно уменьшал их силу и интенсивность В конце концов я делал все то, о чем она меня просила хриплым от страсти и наслаждения голосом.

Наконец Катя потребовала, чтобы я лег на бочок и обнял её, а она обняла меня. Так мы уснули и великолепно выспались. Утром я, как обычно проснулся до звонка будильника и разбудил девушку самым нежным кунилингусом в моем исполнении. Она порывалась отплатить мне полноценным совокуплением, но я сумел преодолеть её сопротивление и заставил девушку пережить серию ярких и сильных оргазмов.

— Я не могу встать с постели,  — потрясенно шептала Катя.  — У меня ноги трясутся. Ну, что мне теперь делать?!

•  •  •

— Девочки, а вы не боитесь забеременеть?  — спросил я своих красивых подружек, когда мы шли к почти родному "Авангарду".  — Учтите, что если залетите, то я ни за что не позволю вам прерывать беременность всякими там абортами.

Катя и Люда переглянулись и дружно прыснули от смеха.

— Чего я смешного сказал?  — поинтересовался сердито.

— Ничего,  — по-прежнему давясь от смеха, еле выговорила Люда.  — Подожди немного. Сейчас отдышусь и уже серьезно тебе отвечу.

— Очень хорошо, что ты заботишься о нас и нашем здоровье,  — уже спокойно и рассудительно заговорила Люда.  — Честное слово, это чертовски приятно, что мы тебе не безразличны. Но у нас есть знакомый врач, через которого мы получаем очень хорошие венгерские противозачаточные таблетки. Поэтому нежеланной беременности у нас не будет. И не думай, что только мы с Катюшей здесь такие умные. Все женщины с "Веселухи" принимают такие таблетки. Поэтому сегодня можешь не терроризировать Иду своими вопросами о её потенциальной беременности. Кончай в нее так же смело, как и в нас с Катюшей.

Катюша только кивала головой в знак подтверждения слов подружки.

— А эта химия,  — осторожно поинтересовался я.  — Она как? Не вредная?

— Вроде пока все нормально при многолетнем использовании,  — мне опять отвечала Люда.  — Там есть кое-какие противопоказания и побочные эффекты, но у нас все в порядке.

— А почему тогда вы так веселились, когда я спросил вас про возможную беременность?

— Все просто,  — ответила на этот раз Катюша, снова обменявшись улыбкой со своей подругой.  — Мы сегодня с Людой сплетничали про тебя, когда утром готовили завтрак на кухне. И, не сговариваясь, пришли к выводу, что с удовольствием родили бы от тебя детенышей. Людка хотела бы мальчика, а я — девочку.

Вот так, общаясь на 

такие интереснейшие для нас темы, мы дошли до проходной, где и разбежались по своим рабочим местам.

Вечером в коридоре общаги меня поймал Марк Самуилович и, смущенно терзая пуговицу на моем пиджаке, спросил меня: собираюсь ли я по-соседски зайти к половине восьмого вечера к ним на ужин?

Я отобрал у него свою пуговицу и заверил, что буду у них ровно в назначенное время. Марк с облегчением вздохнул и ретировался в свою комнату, почему-то поблагодарив меня непонятно за что.

Кстати мой список пополнился ещё одним именем. На следующую ночь после Люды со мной назначила очень позднее свидание женщина по имени Надя.

Честно говоря, я не мог сейчас вспомнить никого с таким именем. Поэтому решил отложить выяснение до подходящего момента. Спрошу Иду Соломоновну, когда мы с ней останемся наедине, или девочек завтра утром.

Ровно в полвосьмого я с букетом заранее купленых цветов стучался в двери комнаты, где обитали супруги Ройзманы. Мне открыла сама Ида Соломоновна.

Она выглядела потрясающе. У меня мелькнула шальная мысль, что они решили провести вечер в театре или в шикарном ресторане, так как Марк Самуилович выглядел не менее парадно в костюме и ослепительно белой сорочке с галстуком. Но он конечно терялся на фоне своей Идочки, которая была одета в длинное черное вечернее платье с небольшим декольте и сильно открытой, практически до попы, спиной. На ножках у нее сияли лаком изящные черные туфельки на высокой шпильке. Добавьте к этому гарнитур из жемчуга, состоящий из ожерелья в три перевитые нитки на шее женщины, браслета на левой руке и сережек, аристократично качающихся в маленьких ушках. Осталось только сказать, что прическа и едва заметный макияж Иды Соломоновны полностью соответствовал её одежде и украшениям.

Я конечно не специалист в ювелирных делах, но мне показалось, что влюбленный в супругу Марк Самуилович вложил в её ослепительный экстерьер не менее половины стоимости самого современного по тем временам советского автомобиля ВАЗ 2103.

— П'оходите, пожалуйста, Вадик!  — Ида Соломоновна немного испуганно смотрела на меня своими красивыми глазами, которые обычно выделяются своей красотой у дочерей библейского народа.  — Зачем вы застыли в две'ях?

Я вышел из состояния оцепенения и перешагнул порог.

— Это вам, Ида Соломоновна,  — я протянул красавице свой букет и мысленно похвалил себя, что догадался его купить.  — Вы сегодня выглядите просто ослепительно.

С этими словами я поцеловал женщине ручку. Ида Соломоновна восприняла это совершенно спокойно. Видимо, ей частенько целовали руки, несмотря на окружавший нас в то время развитой социализм.

— Благода'ю вас, Вадик за столь к'асивые цветы. Мне очень п'иятно, что вы так галантны, несмот'я на вашу молодость.

— Прошу вас садиться,  — это уже Марк Самуилович указал мне на стул.

Но я дождался, пока Ида Соломоновна поставит цветы в хрустальную вазу с водой, а затем поухаживал за ней, когда она присаживалась на свой стул. Заметил, что она чуть покраснела от удовольствия.

— Давайте уже начнем наш ужин,  — Марк Самуилович старался из всех сил быть гостеприимным 

хозяином.  — Не знаю, как вы, но я голоден, как волк.

Я не буду особо тратить время на описание ужина, так как это, собственно, ничего существенно не добавит в мой рассказ. Поэтому сразу начну с того, что кажется мне важным.

— Вадим,  — строго и торжественно произнес Марк Самуилович.  — Сегодня я, так сказать, вручаю вам на ночь главную драгоценность моей жизни — мою Идочку.

— Ой, Ма'ик! Мне начинает казаться, что ты выдаешь меня замуж,  — Ида Соломоновна перебила мужа.  — Я напоминаю тебе, что являюсь твоей женой уже много лет. А сегодня ты пойдешь на ночь к Катеньке, а мы с Вадиком будем ночевать здесь. А завт'а ты опять ночью будешь мне восхищаться Катюшей и 'ассказывать, как она напоминает тебе нашу Златочку. И конечно ты будешь мучить меня своими доп'осами п'о нашу ночь с Вадиком, бесстыдно выпытывая у меня самые интимные под'обности.

— Но, Идочка, я так волнуюсь!  — Марк Самуилович стал порывисто целовать руки супруги. Теперь понятно, кто её приучил к этому — Я так переживаю. Я так волнуюсь за тебя. Наверное, я просто обязан переговорить с Вадимом, чтобы он знал, как правильно с тобой обращаться.

— Я не х'устальная ваза и не 'азобьюсь,  — решительно произнесла Ида Соломоновна.  — И мы с тобой 'асстаемся только на одну ночь, а не на год или более. Ничего со мной не случится. Завт'а ты в этом сам убедишься.

— Ты уверена, Идочка, что мне... гм-гм, не следует провести для Вадика, так сказать, краткий инструктаж?  — продолжал слабо настаивать Марк Самуилович.

— Ты хочешь 'асказать ему, как он должен... меня, в каких именно позах?  — Ида Соломоновна, не стесняясь, употребляла самые сильные слова и выражения.  — Ты объяснишь ему, что я люблю, когда меня... довольно жестко, чтобы я едва могла те'петь эту сладкую боль? Не волнуйся, мой до'огой! Я сама в силах все 'асказать и объяснить молодому человеку, чего я жду от сегодняшней ночи.

— Я надеюсь, что не очень вас шоки'овала, Вадим?!  — женщина мне очаровательно улыбнулась.  — П'осто Ма'к своей заботой и нежностью иногда выводит меня из себя.

— Все в порядке, Ида Соломоновна,  — поспешил уверить в этом женщину.  — Просто первый раз сталкиваюсь с тем, когда возражают против проявлений любви и нежности.

Марк Самуилович благодарно посмотрел на меня.

— Я не воз'ажаю п'отив п'оявлений, а имею в виду ИЗЛИШНИЕ п'оявления. И хватит гово'ить об этом.

— Ма'к!  — она обратилась к мужу.  — Надеюсь, что ты сыт. Уже почти половина девятого. Возьми свою зубную щетку, полотенце и ступай к Катюше. Уве'ена, что она тебя уже ожидает в постельке, как всегда. И пе'едай ей, чтобы она неп'еменно зак'ыла на ночь фор'точку иначе к ут'у у тебя опять заболит го'ло.

Марк Самуилович засуетился, собираясь к Кате.

— Да, вот ещё что!  — вспомнила Ида Соломоновна.  — Захвати тоже свои туфли и б'итву. Я не хочу, чтобы ты в'ывался к нам с Вадимом в самые интимные моменты ут'ом под п'едлогом, что тебе надо поб'иться 

или почистить туфли.

Еще через пять минут Марк Самуилович был полностью экипирован и стоял у двери. Ида Соломоновна подошла к нему и поцеловала в щеку.

— Иди уже,  — она слегка подтолкнула мужа.  — Не кувы'кайтесь с Катюшей долго. Дай девочке выспаться. Ут'ом позавт'акай у нее и жди, когда я к вам зайду после того, как только Вадим пойдет к себе.

Дверь за Марком закрылась. У меня создалось впечатление, что он одновременно хочет уйти к Кате, но также ему хочется остаться с Идой. Особо раздумывать мне не дала хозяйка.

— Вадим, дайте мне несколько минут, чтобы немного навести здесь по'ядок, посуду я помою ут'ом. А вы...

— Ида Соломоновна,  — перебил я.  — Вы пока уберите все, что надо, в холодильник и буфет, а я мигом помою посуду на кухне. Идет?

— Ну, я п'аво не знаю,  — задумалась женщина.  — Но пусть будет по-вашему.

Все было сделано через несколько минут. Опять наступил немного неловкий момент. Видимо, Ида тоже чувствовала себя немного не в своей тарелке, что было видно по тому, как она нервно теребила край скатерти.

— Ида Соломоновна, вы сегодня особенно красивы в этом платье.

Правдивая лесть никогда не помешает в таких случаях, не так ли?

— Спасибо, Вадим. Но, во-пе'вых, хватит меня звать так официально. Зовите меня Идой, а ещё лучше Идочкой. И давай пе'ейдем на ты в конце-то концов. А во-вто'ых, я оделась сегодня так к'асиво специально для тебя. И я надеюсь, что не покажусь тебе излишне вульга'ной, если поп'ошу к'асиво меня 'аздеть? И ты не будешь п'отив, если я оставлю то'ше' включенным?

Всё-таки Идочка удивительная женщина. Именно про таких женщин писал Бальзак — главный певец красоты женщин свыше тридцатипятилетнего возраста. Если Люда и Катя были прелестны своей молодостью и свежестью, то Ида очаровывала медовой красотой зрелой женщины.

Она была очень нежна и чутка со мной. Но если с Людой или с Катей я чувствовал себя на равных, то к Иде ощущал какое-то непонятное почтение и не менее непонятное желание ею обладать, как женщиной. Ведь они с моей матерью были практически одинакового возраста. И у меня внутри было тревожное ощущение, что я совокупляюсь с собственной родительницей. Но одновременно я страстно желал этого.

Ида отдавалась мне так, что на этот раз не я себя чувствовал музыкантом, играющим музыку любви в дуэте вместе с молоденькими девушками, а скорее я был инструментом в руках виртуоза, которым моя чудесная еврейка, несомненно, была.

Она действительно была сладкой женщиной, в чем я убедился, целуя её шелковистую, чуть смугловатую кожу и вишенки сосков, украшавших чуть тяжеловатые груди прекрасных форм. На губах у меня оставалась едва уловимая сладость.

Ида немного удивила меня количеством волос у себя между ножками. Нет, в целом в то время девушки и женщины не сбривали волосы на своем теле. Мода на полностью бритые лобки и подмышки, когда женщины стали напоминать маленьких девочек, пришла значительно позже. Но и Люда, и Катя все же 

оставляли между ножек шерстку приблизительно от сантиметра до полутора высотой и выбривали подмышечные впадины.

Но спешу вас заверить, что волосы на лобке и между ног Иды не смотрелись ужасающими зарослями, а выглядели очень гармонично и, как это ни странно, повышали желание обладать женщиной.

Но более всего Ида меня удивила, когда, немного стесняясь, попросила меня быть с ней пожестче. Она даже показала на мне, что она имеет в виду, шлепками и щипками моей задницы. От неожиданности я даже вскрикнул, заставив Иду поцелуями извиняться перед моей пострадавшей пятой точкой. Кроме этого она просила, чтобы при ласках её тайной пещерки я пользовался не одним и даже не двумя пальцами, а большим количеством.

— Если мне будет очень больно, то я дам тебе знать,  — шепнула она мне на ушко.  — А пока, пожалуйста, п'ичиняй мне сладкую боль, кото'ую я очень люблю и жажду.

И я постепенно стал ласкать Идочку, причиняя ей боль по мере моего разумения. Её это дико возбуждало и вскоре она превратилась в стонущую от наслаждения и дикого желания самочку, а я в самца, яростно с ней совокупляющегося.

По-моему мы с ней и заснули во время очередного совокупления. По крайней мере я проснулся, лежа на Иде. Вряд ли ей было удобно держать тяжесть моего тела на себе, но она тем не менее спала, чуть приоткрыв свой ротик.

Я осторожно слез с женщины, стараясь её не разбудить, и лег рядом. Она немедленно повернулась ко мне, обвила меня руками и прижалась всем телом. При этом она по-моему даже не проснулась, а продолжила сонно сопеть мне в шею.

"Господи! Это уже третья женщина, в которую я влюблен всего за несколько дней моего пребывания в "Веселухе",  — подумал я.  — "Такого везения на сплошных красавиц и ангелов просто не может быть в природе. Но ведь они все существуют".

Вскоре мои размышления плавно перешли в крепкий сон. Я так и проснулся в объятиях Идочки. Взглянув на настенные часы, убедился, что имею время отблагодарить женщину за все отменным утренним кунилингусом.

Я осторожно освободился от объятий, уложил Идочку на спину и забрался ей между ног. Руками осторожно разобрался с её интимной прической и стал лизать чарующую щелочку. Тайное местечко моей новой любовницы издавало волшебный аромат смеси нашей ночной любви. Этот афродизиак немедленно привел в боевую готовность мой член.

— Ма'ик! Ты 'ешил меня всегда будить по ут'ам вместо будильника?  — сонно-недовольным голосом пробормотала Ида Соломоновна. Но тем не менее она раздвинула ножки пошире, чтобы я имел больший доступ к её прелестям.

— Ой, это ты, Вадик!  — интенсивный кунилингус окончательно разбудил Иду и заставил её обнаружить между собственными ножками меня, старательно ласкающего её очаровательные тайны.  — А я со сна подумала, что это Ма'ик меня будит в своем стиле. Хочешь меня выебать сейчас? У нас есть ещё пятнадцать минут.

— Нет,  — я отрицательно мотнул головой.  — Эти пятнадцать минут я буду лизать тебя между ножками.

— Хо'ошо,  — улыбнулась Ида.  — 

Но у меня есть идея получше.

И она познакомила меня с позицией 69, которая, увы, доселе мне была неведома.

Это было волшебное утро нового волшебного дня.

•  •  •

— Ну, как тебе понравилась Идочка Соломоночка?  — мне показалось, что Люда чуть ревниво задала этот вопрос.

— Превосходная женщина!  — честно ответил я. За что сразу же получил чувствительные тычки от обеих девушек одновременно.  — А что вы сразу деретесь? Сами спросили, а я только честно ответил. Неужели было лучше соврать?!

— Если бы попытался соврать, то получил бы ещё больнее,  — предупредила Катя.  — А деремся потому, что мы с Людой тебя ревнуем к другим женщинам, с которыми ты проводишь ночь.

— Выходит, мне всегда будет доставаться от вас в таких случаях,  — догадался я.  — Любопытно только, будет ли мне доставаться только от вас или от всех моих ночных подружек. Ведь, судя по всему, в мой список может записаться любая.

— Кто из них будет тебя ревновать, та и бить будет,  — улыбнулась Людмила, но её глаза при этом оставались вполне серьезными.  — Но тебя гарантированно никто не убьет и даже не покалечит.

— Пока ты будешь сохранять верность "Веселухе" и её обитателям,  — подхватила Катюша.

— Скорее обитательницам. Марк Самуилович вряд ли будет меня бить,  — заметил я.

— Отнюдь,  — Катя отрицательно покачала головой.  — Марк Самуилович порвет тебя на фашистский крест, если Ида Соломоновна пожалуется ему на тебя.

— За что ей на меня жаловаться-то?

— Мало ли за что,  — туманно ответили мне мои девицы.  — Плохо пальчики на ножках целовал, например.

Я только тяжело вздохнул. И решил, что сегодня все делал правильно. Ведь Идочка велела мне ещё поваляться в постели и вручила мне целый стакан сметаны, чайную ложку и велела все это съесть перед завтраком. У сметаны был какой-то странный вкус о чем я не преминул сообщить хозяйке.

— Это ко'ень имби'я,  — сообщила мне Ида.  — Очень полезная вещь в целом. А сметана тебе нужна, чтобы побыст'ее восстановить то количество спе'мы, кото'ую ты излил в меня ночью. Думаю, что она п'игодится тебе уже сегодня. С кем ты будешь спать следующей ночью?

— Сегодня с Людой. А завтра с Надей. Но я её не знаю.

— Вот и познакомишься. Хотя ст'анно, что она на нашу половину "Веселухи" заб'алась. У них же есть двое своих мужчин.

Я отвлекся от своих воспоминаний и опять был вместе со своими девочками. Они весело щебетали, обсуждая какую-то неведомую мне Татьяну.

— А скажите-ка мне что-нибудь про Надю, которая следующая в моем списке после Люды?  — перебил я разговор девушек.

— А вы с какой целью, гражданин, интересуетесь?  — деланым басом поинтересовалась Катюша.  — Познакомиться с ней хотите или какие другие планы на девушку имеете?

— Тихая девушка, глаза голубые, волосы русые, прямые, невысокая, фигурка хорошая, ножки ровные и красивые, любит петь и играет на гитаре. Учится в пединституте по-моему,  — Люда как будто читала анкету девушки.  — В связях, порочащих её, замечена не была.

— Нет, просто так поинтересовался,  — сконфуженно пробормотал я.  — И что 

я теперь должен делать с ней?

— А то ты не знаешь?  — рассмеялась Катя.  — То же самое, что и со всеми нами. Она тебя ужином накормит, а утром на завтрак кусочек хлебца с несладким холодным чаем даст... Может быть даст...

— Хватит тебе, Катерина, над Вадимом смеяться!  — Люда одернула шаловливую подружку и обратилась ко мне.  — Тебя интересует, как ты должен появиться у Нади или что-то другое?

— Ну, да! А то как? Появляюсь, как снег на голову. Здрасте вам, мол, я Вадим и буду сегодня с вами ночь ночевать. Так что ли?

— Можно, конечно, и так. Но лучше как-то это сделать пообходительнее. Вот ты к Идочке нашей как заявился?

— Купил букет и заявился. Но я её и мужа как бы знал заранее.

— Вот и Наде купи цветы. По-моему она георгины любит. А я тебя к ней отведу и познакомлю, если ты не будешь против.

— Спасибо тебе, Людочка! Ты настоящий товарищ! Я знал, что ты меня не бросишь в трудную минуту.

— Катя!  — Люда обратилась к подруге.  — По-моему он над нами издевается.

И я тут же получил по удару в свои бока.

— За что бьете, тетеньки?!  — завопил я.

— За тетенек ещё отдельно получишь,  — зловеще сказала Катя, нахмурив брови.

— А я бью тебя за то, что должна буду вести тебя, как теленка на привязи, к собственной конкурентке,  — добавила Люда. Она заметила, что Катя ей делает какие-то знаки, указывая на себя.  — Кстати и к Катюшиной конкурентке тоже.

— А может мне ни к кому не ходить вовсе?  — осторожно поинтересовался я.  — Целее буду как бы.

— В том-то и дело, что ты так не можешь поступить, так как это серьезное нарушение традиций "Веселухи", которые соблюдаются уже много лет,  — сообщила Люда.  — Никто даже точно не помнит точный срок. Но вроде никак не меньше десятка лет. Каждый обитатель нашей "Веселухи" мужского пола является как бы обладателем миниатюрного гарема. Разница только в том, что в основном решение, кто и когда будет спать с повелителем гарема, принимают наложницы, а не повелитель. Ну, с некоторыми оговорками. Ты же знаешь про них? Помнишь, я говорила тебе про список?

— Конечно помню. Получается, что в нашем крыле живете вы двое, Идочка с Марком, Мария Васильевна, я — это всего пять комнат. А кто живет в шестой?

— Все верно. Умеешь считать,  — усмехнулась Людмила.  — В тридцать первой комнате живу я, как ты, вероятно, помнишь, в тридцать второй — Катюша, в тридцать третьей ты сам изредка ночуешь, в тридцать пятой живет тетя Маша, в тридцать шестой обитает знакомое тебе семейство Ройзманов. А в тридцать четвертой живет девушка по имени Марина. Она сейчас в отпуске, но через пару недель приедет. Она работает в библиотеке научно-технического отдела. Девочка хорошая. Думаю, что она тебе понравится. Но помни всегда про нашу с Катей ревность и её последствия.

— А Мария Васильевна, то есть тетя Маша твоя тоже подчиняется традициям 

"Веселухи"?  — осторожно поинтересовался я.  — Или она только комендант и завхоз здесь?

— Другими словами ты по-иезуитски хитро пытаешься узнать, будешь ли ты спать с тетей Машей или нет?  — развеселилась моя подружка. Она сделала мхатовскую паузу и продолжила.  — Ладно, не буду тебя томить. Конечно ты будешь с ней спать, но только, если она сама этого захочет. Это нас с Катей ты можешь почти без спроса записывать в свой список. А с Гремяшевой такое не получится. Жди, когда она сама захочет с тобой переспать. И упаси тебя Господь, если она отвернет от тебя своё личико.

— Да ладно тебе! Я просто так спросил. Без всякой задней мысли,  — начал я оправдываться. Получалось неуклюже, поэтому я сменил тему.  — А кто раньше в моей комнате жил?

— Женя Бармина с мужем. Она в техотделе работает, а муж — Иван Филиппович, начальник цеха металлоконструкций на производстве,  — мне удалось переключить внимание девушек на иную тему.  — Хорошие ребята. Оба коренные обитатели нашего "Дворца на Веселовского". То есть они жили здесь, а потом поженились и стали жить семьей. А вот сейчас получили квартиру и съехали за пару недель до твоего приезда к нам. Но я уверена, что они сюда обязательно будут наведываться. Иван Филиппович всегда был большим ревнителем традиций "Веселухи" и обожал проводить ночи с каждой из нынешних обитательниц нашего "Дворца".

— Но здесь же нет никакого списка с именем Бармина,  — возразил я.  — Где же он будет спать?

— Тоже мне проблема!  — Люда задорно тряхнула челкой.  — Вот тебе решение сходу: Женя спит с тобой в твоей комнате, а я сплю с Барминым.

Она увидела мою вытянувшуюся физиономию и рассмеялась.

— Думаешь, что тебе Женька не понравится?! Нет, она очень хорошенькая. Или неужели ты меня тоже ревнуешь?! И к кому? К Ване Бармину,  — и Люда продолжила уже серьезно.  — Вадик! И я, и Катюха, и Идочка Соломоночка спали с Ваней много-много раз за эти годы. Лично я последний раз переспала с ним на прощание за пару дней до их отъезда. Более того на прошлой неделе я спала с Марком Самуиловичем, так как у Идочки были месячные.

Действительно, о какой ревности может идти речь в таких условиях? Ведь я почему-то совершенно не ревную Катюшу, когда она проводит ночь с Марком. Да-а, темна вода в облацех!

— Девочки, я просто медленно привыкаю к традициям "Веселухи",  — почти пришел в нормальное состояние.  — Но от ревности я вам мять бока не собираюсь, а буду шлепать по вашим красивым, круглым попам. И руке будет приятно, и вроде как бы наказание для вас.

— Тоже мне наказание!  — фыркнула Катюша.  — Можешь меня шлепать, когда только захочешь. Только не при людях, пожалуйста.

— А Идочка Соломоночка будет все время умолять тебя наказать её и отшлепать,  — добавила Люда глубокомысленно.

•  •  •

Ночь, которую мы с Людмилой опять провели вместе, была чудесной, но уже не такой сумасшедшей, как предыдущая. Моя красавица и я забрались в постель пораньше 

и занялись делом. То есть я хотел сказать "занялись любовью". Я взял листок бумаги и написал на нем крупными буквами: "НЕ СТУЧАТЬ! НЕ ШУМЕТЬ! СПЯТ ЛЮДИ!"

И повесил это объявление на дверь комнаты Люды со стороны коридора.

Со стороны коридора никакого шума не наблюдалось. Но боюсь, что некоторый шум из нашей комнаты время от времени мог прорываться в коридор. Люда совсем перестала меня стесняться и, будучи девушкой весьма темпераментной и, соответственно, несколько шумной, на пике своих множественных оргазмов не сдерживала свои стоны и оргастические крики. За собой же я к немалому своему удивлению обнаружил новую привычку издавать некое подобие рычания, когда я изливался в глубины сладких тайн Людочки.

Около полуночи мы в конце концов угомонились и мирно уснули, сплетясь в объятиях.

Утро нового дня началось бурными обоюдными ласками. Минет в исполнении Люды впервые в моей жизни закончился семяизвержением в её прелестный ротик. Девушка проглотила мою сперму и сообщила, что она имеет вкус имбиря. Я вознес мысленную хвалу Идочке за её чудесный коктейль и с утроенной силой стал ласкать вагину Людмилы. Она изо всех сил старалась прекратить тесный контакт моего языка и губ с её щелочкой, но ей это не удалось. В результате я получил все последствия её струйного оргазма прямо себе в лицо.

— Вот я и умылся!  — произнес я, вытирая физиономию ладонью.

— Дурак!  — сконфуженно сказала Людочка, но я полез к ней целоваться, предлагая ей самой убедиться, какая она у меня вкусная девочка. Девушка перестала конфузиться и вскоре уже весело смеялась вместе со мной.

Мне вот стало интересно: такой сквирт на меня считается "золотым дождем" или нет?

Затем мы с Людой вместе приняли душ и очень страстно совокупились там, стоя.

Вскоре после уже ставшего привычным завтраком втроем с Катюшей мы все вместе умчались на работу.

Вечером того же дня Людмила, как и обещала мне, отвела меня в комнату Нади и познакомила нас. Надежда приготовила прекрасный ужин и мы втроем прекрасно провели время за столом. Ледок слишком короткого знакомства вскоре растаял без следа и Люда, посидев с нами для приличия ещё немного, сослалась на неотложные дела и ушла, многозначительно пожелав нам доброй ночи.

Надин не стала долго жеманиться и вскоре мы уже были в постели "наги и веселы". Завтра была суббота и это значило, что мы можем заниматься любовью, сколько захотим. Конечно при условии, что нам понравится заниматься любовью друг с другом. Забегу вперед и скажу, что мы обоюдно понравились друг другу. Поэтому прокувыркались в постели до полудня.

Надя была не только хороша собой, но умна и начитанна. Я вообще-то большой любитель книг, но был вынужден признать, что мой кругозор в мире книг значительно меньше, чем Надин. У меня в комнате книг едва набралось на одну полку этажерки. Да и то это были в основном различного рода справочники и мануалы. Про них я вам уже говорил, где и для чего чаще всего 

их использовал.

А у Нади одна стена от пола до потолка была занята полками, тесно уставленными книгами. Я уверен, что там было несколько тысяч книг. Мне даже стало удивительно, когда эта молоденькая девушка успела собрать такую великолепную коллекцию книг. И наверняка это стоило кучу денег. Я нашел довольно много дорогих собраний сочинений известных классиков мировой литературы.

Ответ оказался довольно простым и в то же время несколько неожиданным. Оказывается многие книги были просто выброшены на свалку владельцами при отъезде в дальние края. Или нерадивые наследники умерших библиофилов не считали книги ценностью и отправляли их в мусор. Надя с детства была приучена родителями относиться к книгам трепетно и считала, что выбросить книгу в мусорный ящик равноценно вышвыриванию на улицу домашних животных. Слава о девушке, подбирающей ненужные книги, разошлась по всему Энску. И многие владельцы ненужных им книг звонили и договаривались с Надей, что она заберет их, книги то есть, себе. Часто бывало, что такие люди сами привозили литературу к Наде.

Таким образом эта милая девушка с доверчиво-голубыми глазами, обрамленными удивительно пушистыми ресницами, оказалась владелицей прекрасной библиотеки. И даже полки для книг были ей подарены кем-то из бывших книговладельцев.

Надя являлась удивительно цельной натурой и для нее было неприемлемо просто хранить книги на полках. В результате она очень много времени посвящала чтению. В её довольно объемистой дамской сумочке всегда лежала какая-нибудь книга. Обычно это был томик некоего писателя-классика. И в каждую свою свободную минутку она доставала этот томик, находила по закладке нужную страницу и читала, читала, читала.

Еще одним достоинством девушки была её эйдетическая память. Это значит, что она никогда уже не забывала из того, что увидела или услышала. Такая память ещё называется фотографической, так как люди-эйдетики чаще всего помнят образы, а не звуки. Но Надя к тому же обладала абсолютным музыкальным слухом и с первого раза запоминала довольно сложную мелодию. Кроме этого вы, надеюсь, помните, что Люда рассказывала про умение Надежды играть на гитаре. Позднее я убедился в этом самолично. Короче говоря, Надежда была просто восхитительным букетом талантов.

Надо ли говорить, что я был просто очарован девушкой? При этом я был весьма удивлен, что она предпочла меня своим книжным и музыкальным увлечениям. Я набрался смелости и задал ей этот вопрос. Она рассмеялась и ответила, что я ей очень понравился, когда она меня случайно увидела в сопровождении Люды и Кати. Она навела справки и узнала, что я новый жилец "Веселухи". Остальное было делом техники. Большую роль сыграли традиции "Дворца на Веселовского", гарантирующие весьма близкое знакомство без особых усилий.

При всех своих талантах Надежда была очаровательна и бесконечно женственна. Я до сих пор не встречал женщин со столь узким влагалищем, как у Нади. Мы с ней очень быстро научились приходить к одновременном и поэтому весьма гармоничным оргазмам. Надо ли вам говорить, что к утру субботы я был влюблен по уши в 

четвертую женщину "Веселухи"? И мне думается, что Надя вполне отвечает мне взаимностью.

•  •  •

Не успел я вернуться в свою комнату, как здесь же материализовались обе моих красавицы, одетые по-простому в обычные домашние платьица и шлепанцы на ножках. Я рухнул на стул, ещё находясь под впечатлением от ночи и утра, проведенных с Надей. Люда и Катя тут же сели напротив меня, подперли свои подбородки кулачками и вопросительно уставились на меня.

Эта игра в гляделки продолжалась несколько минут. Я проиграл и не выдержал первый.

— Вы чего?  — пробормотал я.

— Мы-то ничего,  — почти хором сказали девушки.

— А вот ты где шлялся до сих пор?  — спросила Люда, внимательно изучая моё слегка помятое лицо.

— Нигде не шлялся. Просто немного выспался в свой законный выходной,  — опасливо ответил я.  — Имею право на отдых между прочим.

— Слышишь, Катя, он, оказывается право имеет,  — сообщила Людочка подруге, не отводя от меня глаз ни на секунду.

— Что-что он там имеет?!  — зловеще произнесла Катюша.  — А давай-ка ему разъясним его права. А заодно и обязанности.

День переставал быть томным. По-моему девчонки серьезно на меня взъелись, что я так много времени провел у Нади.

— Девочки, ну, что вы в самом деле?  — заныл я, желая вызвать сочувствие и дальнейшее примирение.  — Я же пришел в конце концов. Ну, в полдень, но не поздно же вечером.

— Ты слышала, Катюша? Он оказывается мог и ночью притащиться.

— Заболел может? Или решил покончить жизнь самоубийством, если нам такое говорит,  — отозвалась Катя.

— Что делать будем? Повоспитываем или пусть живет на первый раз?

— Думаю, что немного воспитания не помешает,  — глубокомысленно сказала Катя.

— Согласна с тобой,  — эхом отозвалась Людмила.

Девушки поднялись со своих стульев и встали напротив меня. Они были босые и скрестили руки на груди. Я хлопал глазами, не понимая, что они от меня хотят.

"Думай, Вадим, думай!" — лихорадочно размышлял я — "Девочки явно ждут от меня каких-то действий. Но каких? Я ума не приложу. Та-ак. Они скрестили руки. Для чего? Черт его знает. Наверное, хотят показать своё недовольство. А для чего они сбросили свои шлепанцы и стоят босиком. Так-так-так! Уже теплее. Кто-то из них говорил, что Марк Самуилович меня прикончит, если Идочка пожалуется мужу, что я плохо целовал пальчики её ножек. Точно, они хотят, чтобы я целовал им ножки. И что мне делать? Плюнуть на них и не унижаться? Например, демонстративно завалиться на постель и показать, кто здесь хозяин и падишах в гареме. Девочки в лучшем случае сочтут меня тупым чурбаном, а в худшем обидятся. Хочу ли я этого? Нет, точно не хочу. Тогда придется целовать ножки. Правда, ножки очень красивые и я по-любому люблю их целовать. Значит, надо целовать".

Я медленно сполз со своего стула, встал на колени перед своими красавицами и стал целовать пальчики их ножек. Сначала у одной, затем у другой. После следующий пальчик снова у первой и так далее. Не прошло и пяти минут и лобызания 

ножек любимых девушек было закончено.

Осторожно покосился вверх. Сделал неожиданное открытие, что обе девушки без трусиков.

— Ну, что? С заданием справился, как ты считаешь?  — спросила Катя.

— Догадлив и сообразителен. Справился,  — ответила Люда.  — Кроме этого он уже заметил, что я без трусиков.

— Я тоже кстати без трусиков сейчас,  — сказала Катерина.  — И он наверняка это тоже заметил. Что будем делать?

— Давай прощать. А потом покормим. Уже обед на носу. Но сладкого его лишим. Можно даже трусы одеть, чтобы даже не надеялся.

— Ну, ты жестокая!  — ахнула Катя.

— А пусть знает, как нас на Надьку менять!  — мстительно заявила Людмила.

И я понял, что ещё легко отделался.

— Ты видел в своем списке, кто у тебя сегодня из девочек будет?  — судя по интонации, Люда все ещё дулась на меня.

— Нет, я ещё не смотрел,  — ответствовал ей ангельским голосом.

— Так сходи и посмотри,  — девушка все же выплеснула на меня своё раздражение.

Я послушно поднялся и пошел в коридор. В моем списке стояло имя "Лена", сегодняшняя дата и галочка в графе "Принято". Я подивился: надо же, все уже за меня решили. Почерк вроде Людочкин, поэтому спорить не буду, чтобы не нагнетать и не усугублять.

— Там какая-то Лена записана. Теряюсь в догадках, кто это,  — у меня опять прорезался ангельский голос.  — А я так хотел провести эту ночь с тобой, моё солнышко.

— В любом случае не выйдет! Настают красные дни в календаре в самом скором времени — вот что случилось,  — с досадой произнесла Люда.

— А что за праздники у нас?  — я действительно недоумевал.  — Мне никто ничего не говорил.

Люда посмотрела на меня, как на недоумка.

— Ты никогда не слышал про дни женских недомоганий каждый месяц?  — хихикнула Катя.  — Вот тебе и красные дни календаря.

До меня дошло. Действительно, я недоумок. И теперь понятно, почему Люда такая сердитая.

— А кто эта Лена из моего списка? Она в другом крыле живет и я поэтому её не знаю?

— Нет, это Леночка из отдела кадров. Она здесь тоже жила когда-то и мы с ней дружили,  — сказала Люда уже спокойно.  — Потом она вышла замуж и получила комнату в семейке. А ещё через некоторое время она получила квартиру, где и живет сейчас с мужем и сыном.

— Ой, а я её знаю. По-моему её фамилия Евсюкова, если мне не изменяет память,  — вспомнил я.  — Интересно, что она мужу наплела, чтобы он её на ночь отпустил в "Веселуху"?

— Сам и спросишь у нее, когда она придет,  — безразлично заявила Люда.

Лена приехала в "Веселуху" около двух часов дня. Об этом меня известила Катенька, заодно передав пожелание Люды встретить гостью возле стола с дежурной. Это "пожелание" скорее выглядело приказом, причем для немедленного исполнения.

Пулей привел себя в относительный порядок, остановился осмотреть себя в зеркале шифоньера и прошелся по мокрым после недавнего душа волосам расческой.

Действительно возле вышеуказанного стола я застал большую компанию, состоящую из Марии Васильевны, Люды, Катюши и, собственно, приехавшей 

ко мне с половым визитом Леночки. Оказывается, Катя сегодня дежурила по нашему крылу "Веселухи", а Люда и тетя Маша были предупреждены Леночкой о предстоящем визите по телефону.

Я подошел к оживленно разговаривающим женщинам и скромно поздоровался. Леночка приветливо мне улыбнулась. Гремяшева сдержанно со мной поздоровалась, но все же немного согрела меня теплом своих ореховых глаз. Люда и Катя просто посмотрели на меня без особого энтузиазма. Видимо, их воспитание меня все ещё в силе.

Вскоре Мария Васильевна удалилась в свою комнату. Катя осталась дежурить своё дежурство, а мы с Леной и Людой прошли в комнату моей недовольной моим поведением наложницы для "легкого дипломатического обеда", как изволила выразиться сама Людмила.

Из дальнейшего разговора за столом я понял, что Леночка специально приехала к нам так рано, потому что она собирается уехать домой до одиннадцати часов вечера.

— Думаю, что нам восьми часов будет вполне достаточно,  — игриво и одновременно немного смущенно сказала она.

Мне захотелось смутить её ещё больше, задав невинные на первый взгляд вопросы: кого она имеет в виду, говоря "нам", и для чего будет достаточно восьми часов?

Но я взглянул на Люду и решил не усугублять своё положение. Поэтому задушил свои вопросы на корню и в дальнейшем обозначал своё присутствие за столом лишь время от времени легкой улыбкой слабоумного.

— Ну, ладно!  — наконец сказала Люда.  — Накормить я вас накормила, напоить — напоила. А спать укладывать — это уж вы сами. Для этого у Вадима отдельная жилплощадь есть.

Званый обед был закончен. Люда сказала Леночке, чтобы та непременно зашла перед уходом, чтобы попрощаться. И мы с гостьей пошли в мою комнату.

•  •  •

Честно говоря, я не знал с чего начать? Просто сказать Леночке "Раздевайся и ложись!", указав на постель? Или слиться с ней в длительном и страстном поцелуе и под шумок в ритме танго подвести её к постели с последующим раздеванием и так далее?

Все оказалось значительно проще.

— А давай я своё постельное белье постелю? Ну, чтобы твое дольше чистым сохранялось,  — уверенным голосом предложила она.

Девушка не стала дожидаться моего ответа, взяла со стола привезенный с собой сверток, в котором оказалось накрахмаленное постельное белье. Леночка споро сменила постель и аккуратно сложила мою на стол. Затем она, нисколько не стесняясь, стала расстегивать пуговички своего симпатичного платьица.

— Ты так и собираешься стоять столбом и таращиться на меня?  — Леночкин упрек был вполне мною заслужен.  — Или будешь помогать мне раздеться?

Я, бормоча извинения, кинулся помогать девушке. Вскоре, благодаря Леночкиным усилиям и лишь в очень малой степени моим стараниям, девушка осталась в трусиках и бюстгальтере. Я было порывался снять с нее и эти остатки одежды, но Лена царственным жестом отстранила мои шаловливые ручонки и очень грациозно легла на кровать.

Она заметила, что я опять залип, и нетерпеливым жестом показала мне, чтобы я тоже разделся. Мигом выполнил её безмолвный приказ, с лихвой перекрыв все армейские нормативы по выполнению команды "отбой".

Я лежу рядом с девушкой и 

постепенно тону в зелени её глаз.

— Тебе нравится мой кружевной бюстгальтер? А трусики? Я их одела специально для тебя.

Для меня?! Да нафиг они мне сдались?! Больше всего мне хочется побыстрее содрать с нее эти кусочки материи с кружевами и добраться до столь желанного женского тела.

Но ничего не поделаешь! Приходится соблюдать все необходимые ритуалы.

— Ты так прекрасна в своем безупречном белье!  — я стараюсь говорить бархатным шепотом, но думаю, что мой голос скорее напоминает хриплое карканье ворона.

— Я любуюсь тобой, твоей чарующей красотой, которая завораживает меня, вызывает огромное желание поскорее заключить тебя,  — я продолжаю колдовать.  — В свои объятия.

Бормоча свои заклинания, я убеждаюсь, что они начинают действовать. Я приникаю к устам девушки своими губами, одновременно пытаясь расстегнуть её бюстгальтер. Черт побери! Он у нее на крючочках и мне требуются обе руки, чтобы справиться с ними.

Но зачарованная Леночка оказывается чувствует все эманации моего безумного рассудка и, изящно закинув ручки назад, она сама очень легко расстегивает все эти дьявольские крючки.

Я аккуратно уложил кружевной титькодержатель Леночки на тумбочку и стал посылать девушке флюиды страстного желания её. Она смотрела на меня слегка испуганно, стараясь закрыть ладонями ареолы и соски своих очень даже милых сисечек.

Ага! Так я и поверил в её испуг! Девочка прошла школу "Веселухи" и несколько лет замужества. И чем её можно испугать, хочется мне спросить? Но если ей так хочется, то я легко могу подыграть в очередную потерю её невинности. Или в первую измену мужу. Все на выбор Леночки.

Я приникаю губами к пальцам девушки, которыми она пытается закрыть от меня вишенки своих сосочков. Мягкими поцелуями заставляю убрать преграду пальцев и вот уже сосок находится в плену моих губ. О-о, груди Леночки оказываются весьма чувствительными к ласкам. Она начинает постанывать, дыхание становится пленительно-взволнованным, прелестный сосочек эрегирует и становится маленьким, но жестким столбиком. Теперь я повторяю то же самое со второй сисечкой женщины.

Моя свободная правая рука гуляет по всем прелестным выпуклостям и впуклостям Леночкиного тела. Я не тороплюсь сорвать с нее трусики, не спешу просто забраться рукой в них, чтобы ощутить пальцами желанную женственность Лены, даже просто не глажу сокровенные тайные местечки девушки, спрятанные под тонким слоем ткани.

Глажу нежными прикосновениями хрупкие плечи молодой женщины, её бочок, крутые бедра, упругие ягодицы и ножки. То есть везде, куда могут дотянуться мои загребущие и очень нежные лапы. Спасибо вам всем, мои дорогие, мои драгоценные любовницы "Веселухи"! Вы научили меня, как любить вас. Вы сделали из меня настоящего, уверенного в себе мужчину, бесконечно влюбленного в своих красавиц!

Леночка уже безропотно позволяет снять с себя трусики. Она сама пытается скинуть их со своих ножек, но слегка запутывается и вынуждена помочь себе руками.

Я тем временем целую её мягкий животик с трогательной пуговичкой пупка. Спускаюсь все ниже. Вот под губами ощущаю пушистую шерстку лобка женщины. Лена раздвигает ножки в страстном ожидании встречи моих губ с 

губками у нее между ножек. Но я коварно переношу свои ласки на внутренние поверхности её бедер, вызвав этим стон разочарования и страсти предвкушения самых нежных ласк.

Распаленная желанием Лена решила, что ей самой пора вести себя более активно и заняться ласками моего тела. Что ж я не против, совсем не против этого.

Девушка заставляет меня лечь на спину и покорно отдаться её ласкам. Я выполняю её безмолвные желания. Но ведь мои руки совершенно свободно путешествуют по её красивому и столь желанному телу, то сжимая в ладонях подвернувшиеся сисечки, то попадая между бедер Лены и ощущая восхитительную влажность этого местечка.

Лена ртом взяла в плен моего бойца и деятельно старается высосать из него ценную сперму. Я заставляю девушку поскорее занять желанную позицию "69" и тогда мы ещё посмотрим, кто кого скорее доведет до оргазма.

Удивительное дело, практически каждый день я вижу самые прекрасные, самые скрытые женские местечки своих милых любовниц, любуюсь ими, наслаждаюсь ими, совокупляюсь с ними. Но никак не могу насытиться их прелестью, бесконечным желанием обладать ими.

Вот и сейчас Лена бесстыдно раздвинула надо мной свои бедра. Я вижу все её обычно скрытые от моего нескромного взгляда прелести: чуть раздвинутые большие губки и розовость малых, переходящую в коричневый цвет на краях, мясистую, влажную красноту возбужденного входа в тайную пещерку, жемчужинку клитора, появившегося из-под капюшончика в ожидании своей порции ласк, звездочку ануса девушки, доверчиво открывшегося между её круглых и упругих ягодиц. Очень скоро я доберусь ласками поцелуев и туда, вызвав стыдливый вскрик и судорожное сжатие ягодиц. И мне будет стоить немало усилий, чтобы преодолеть стыдливость Леночки и заставить её позволить ласкать везде, где мне это хочется сделать.

Наконец наши обоюдные ласки достигли невыносимого уровня и Лена очень быстро насадилась на мой член, приобретший каменную жесткость, и стала прыгать на нем. Глаза у нее были закрыты, а на лице было выражение неистового наслаждения от совокупления со мной. Для меня было огромным наслаждением смотреть на нее, не говоря уже про счастье полного обладания Леночкой. Я старался ласкать её клитор, заставляя женщину испытывать судороги множественных оргазмов. Наконец моё семя сильными струями стало изливаться во влагалище девушки. Я ощутил, как нежные стеночки её пещерки спазматочески сжимаются, буквально выдаивая из моего бойца остатки спермы. Лена вскрикнула и упала на меня, безвольно распластавшись на моей груди. Она находилась в чудесном состоянии неги, наступившей после серии сильных оргазмов.

— Тебе было хорошо?  — мурлыкнула мне Лена на ушко через несколько минут отдыха.

— Очень. Ты восхитительна. А тебе хорошо со мной?  — прошептал я в ответ.

— Я. Просто. Без. Ума. От. Тебя,  — таков был ответ.  — Но я хочу ещё.

— А я тебя и не отпускаю,  — сказал я и заключил Лену в тесное кольцо своих рук.

— Хочу, чтобы ты меня выебал очень-очень нежно. Предельно нежно. Как только сможешь.

— Хорошо,  — шепчу в ответ.

— А потом хочу, чтобы ты меня изнасиловал.  

Я буду сопротивляться и не давать тебе, но ты должен сломить моё сопротивление и изнасиловать меня. Сможешь?

— Не знаю, но я попробую.

С нежностью по-моему все получилось неплохо. Я сам по своей натуре все же влюбчив и мне легко быть нежным с теми, кого люблю. А я уже был вполне влюблен в Леночку. Мне было не трудно совокупляться с ней во всех позициях, которые мог только себе вообразить. Ей оставалось только подчиняться всему, что я делал с ней, и получать от этого как можно более яркое удовольствие.

Изнасилование, наоборот, по-моему получилось так себе. Я просто быстро скрутил отбивающуюся от меня изо всех сил девушку, бросил её животом на постель, держа её руки сзади. Потом стал делать движения членом между её ягодиц. Лена решила, что я собираюсь её содомировать в зад, и реально забеспокоилась. Она из всех сил сжимала сфинктер ануса, чтобы не дать мне проникнуть в её прямую кишку, при этом орала, как резаная, и звала на помощь. К моему удивлению никто даже не постучал в мою дверь, не говоря о том, чтобы войти.

Когда Ленка уже не имела сил сопротивляться и уже почти смирилась с тем, что будет изнасилована в задницу, я резко ввел своего бойца в её влагалище. Смазки там было значительно меньше, чем в предыдущие совокупления, но тем не менее мне хватило, чтобы достаточно быстро излиться во влагалище Лены, нисколько не заботясь о девушке.

Я развалился рядом с девушкой, которая по-прежнему лежала на животе и не двигалась.

— Ну, как тебе понравилось изнасилование?  — я понемногу старался отдышаться.  — Мне не очень, если говорить честно.

— Скотина!  — со слезами в голосе сказала Лена.  — Я думала, что ты порвешь мне попу. Уже решила, что ты спятил и реально меня насилуешь.

— Я так и не понял! Ты довольна изнасилованием или нет? Если недовольна, то дай мне немного отдышаться и я постараюсь тебя изнасиловать ещё более жестко.

— Нет-нет, не надо. Я теперь знаю, насколько "приятно", когда тебя насилуют. Больше не хочу. И вообще я тебя теперь побаиваюсь.

— То-то же. Один умный писатель сказал: "Бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться". А бояться меня не надо. Теперь я буду самой нежностью для тебя.

— Правда?

— Правда-правда!

Пришлось обнять хныкающую Леночку и приложить все усилия, чтобы она позабыла весь пережитый ужас, в который я заставил её поверить. За оставшееся время мы с ней любились ещё несколько раз и с каждым разом девушка чувствовала себя все лучше и лучше.

Она призналась мне, что излечилась от фантазии быть изнасилованной раз и навсегда.

В перерывах между совокуплениями она рассказала мне о своей жизни, семье и муже. Сказала, что ей очень не хватает разгульной "Веселухи". А несколько дней назад она встретила Люду, которая поделилась с ней впечатлениями от ночи, проведенной со мной.

Леночка развила самую бурную деятельность и сумела уговорить мужа, чтобы он санкционировал её визит во "Дворец на 

Веселовского" под предлогом посещения старых подруг. Это было не особо трудной задачей, так как муж до сих пор был влюблен в собственную жену, как мальчишка, и потакал ей во всем.

— А если он захочет получить, так сказать, свой супружеский долг?  — поинтересовался я.  — И найдет в твоем влагалище море признаков совокуплений со мной?

— Никаких долгов сегодня!  — безапелляционно заявила Леночка.  — У меня месячные или голова болит. Вот.

— Все же коварство женщин не знает границ,  — пробормотал я. И сменил тему.  — Может тебя проводить? А то мало ли что. Вдруг исполнится твоя мечта и тебя действительно изнасилуют, когда ты в темноте будешь возвращаться домой.

— Боже меня упаси! А тебе спасибо, милый, за заботу,  — девушка чмокнула меня в щеку.  — Муж приедет за мной на такси. Обратно вместе уедем.

В одиннадцать вечера Леночка перецеловалась со всеми своими подружками, а также целомудренно чмокнула меня в щечку, прошептав мне на ухо:

— Спасибо. Все было очень здорово. Кроме изнасилования. Хотя... Хотя и оно на пользу пошло. Одной дурью у меня теперь меньше. До встречи, милый.

Проводив нашу гостью, мы возвращались с Людой в свои комнаты.

— Солнышко, а ты не хочешь провести эту ночь вместе?  — предложил я.

Люда удивленно взглянула на меня.

— Ты уже забыл, про что я тебе сегодня говорила?

— Ничего я не забыл. Но ведь твои месячные не могут нам помешать просто спать в одной постели. Максимум, что я позволю себе с тобой — это обнимать и целовать.

Девушка задумалась.

— Хорошо, давай попробуем. Но учти, что у меня плохое настроение из-за менструации и я могу на тебе срываться из-за этого. Так что подумай, может тебе лучше с Катей переспать? Или к Наде своей ненаглядной попросись опять под бочок.

— Я не хочу ни с кем спать в смысле секса. На сегодня лимит моих наложниц исчерпан. Хочу просто спать. Просто спать и все. В обнимку с тобой.

— Ладно, но если начнешь приставать — выгоню. Усвоил?

— Так точно, моя повелительница!

— То-то же!

Всё-таки очень приятно спать, уткнувшись носом в шейку любимой девушки, и дышать запахом её тела!

•  •  •

— Вставай, лежебока!  — в мой яркий, цветной сон ворвался чей-то до боли знакомый голос.

Я с трудом продрал глаза и сфокусировал их на зеленом пятне, находящемся от меня приблизительно на расстоянии в пару метров. Приглядевшись ещё лучше, я понял, что зеленое пятно — это любимый домашний халатик моей Людочки. А в халате кто? О Боже! Какое открытие! В халате — моя Людмила.

А почему это я не слыхал звонка будильника? Неужели проспал? Нет, если бы я проспал, то почему так светло, а Люда все ещё в домашнем халате бегает?

Господи, какой же я дятел! Сегодня же воскресенье, а вчера была суббота. В память тут же ворвались вчерашние воспоминания: прелесть любви с Надей и роскошь совокуплений с Леночкой.

Я изо всех сил потянулся в постели, заставив напрячься все мышцы и сухожилия тела. Вообще надо будет подумать насчет приобретения пары 

гантелей потяжелее или хотя бы пудовой гири. Кормят меня конечно, как на убой. Правда, приходится с девчонками в постели по-настоящему выкладываться. Но мышцы эти постельные упражнения особо не развивают. Решено — куплю гирю.

— Вадичек, милый! Ну, давай вставай уже. Мы уже завтрак приготовили. Все уже на столе стынет. Тебя только ждем.

Вот же черт! Похоже, что я опять уснул. Подъем! Подъем! Подъем!

Я натянул на себя домашние штаны и майку, ноги в тапки, полотенце, зубную пасту и щетку в руки и помчался умываться.

Ровно через десять минут я, уже причесаный и дополнительно одевший футболку, чинно уплетал завтрак, приготовленый моими красавицами. По правую руку от меня сидела моя Людочка, а по левую — моя же Катюша.

Завтрак был королевский. Девочки напекли сырников. Таких вкусных, что не мудрено язык проглотить. Кстати с подачи Идочки меня теперь каждое утро ожидает стакан сметаны с тертым имбирем. Тоже по-моему очень вкусно, а Идочка утверждает, что и очень полезно.

— Вадик, а ты в свой список уже заглядывал?  — интересуется Катя.

— Нет. А что?  — флегматично отвечаю я.  — Неужели ты внесла себя в мой список?

— Не совсем,  — Катя говорит загадочным тоном.  — Я бы на твоем месте полюбопытствовала.

— Ой, затрахают меня! Как пить дать, затрахают!  — ворчу я и топаю посмотреть свой список.

Та-ак! Что у нас тут? Ага, у меня через пару часов интимная встреча с какой-то Машей, а вечером буду иметь честь спариваться с любимой дочерью еврейского народа, то есть с Идочкой. Это здорово. Я по ней уже соскучился. Перевел взгляд на список Марка Самуиловича. Так и есть. Ма'ик в лице Катюши будет снова инцестничать ночью со своей Златкой.

— Могли бы и сами мне сказать, что ночевать мне с Идочкой.  — я ворчу на девчонок.  — А кто такая Маша? Я почему-то не помню никого с таким именем в другом крыле "Веселухи".

Девчонки переглядываются и взрываются бурным смехом.

— А эта Маша живет как раз в нашем крыле,  — давясь от смеха, еле выговаривает Катя.

— Чего вы меня разыгрываете?!  — начинаю сердиться я.  — Нет, здесь никаких Маш и точка.

— Уверен?  — интересуется Люда.  — А Гремяшеву как зовут по-твоему?

— Как?! А вот так — Гремяшева Мария Васильевна. Именно так и никак иначе,  — торжествуя победу, говорю я и вдруг соображаю, кто такая эта Маша.

Девчонки звонко и жизнерадостно ржут, видя мою нелепую рожу. Вот и настал момент в моей жизни, когда я пересплю с женщиной, у которой теплые ореховые глаза. Я хорошенько задумался и пришел к выводу, что с первого же момента встречи очень хотел провести ночь с нашей Марией Васильевной, но даже не смел надеяться, что она сама захочет со мной переспать.

— Я бы на твоем месте сгоняла за цветочками,  — иронично советует Люда.  — Наша Маша любит тюльпаны. Запомни это.

Я сидел, как на иголках, в своей комнате и гадал, как все произойдет сегодня. Люда ли зайдет за мной и отведет к Гремяшевой, как она водила меня к 

Наде. Или сама Мария Васильевна соизволит самолично посетить меня.

Но все получилось в конце концов по-другому. В мою дверь постучали и, получив моё разрешение, вошла Люда, держа за руку смущающуюся Гремяшеву.

— Вот Вадик,  — чуть запыхалась Людмила. Видимо, Мария Васильевна упиралась и её пришлось тащить ко мне силком.  — Прошу любить и жаловать. Это наша Маша.

— Очень приятно,  — машинально пролепетал я и смутился, поняв, что сморозил глупость.

— Тогда пошли в комнату Маши. Только ты сам иди. А то я не смогу ещё и тебя тащить.

— Все, Людочка. Не надо меня тащить. Я сама пойду,  — Мария Васильевна поправила выбившуюся прядку волос и улыбнулась мне своими теплыми ореховыми глазами.  — Вадим, я приглашаю вас к себе на обед. Попробуйте, пожалуйста, мою стряпню.

— С удовольствием,  — я уже почти пришел в себя.  — Благодарю вас за любезное приглашение.

Хватаю заранее купленные тюльпаны и следую за женщинами в комнату номер тридцать пять, где изволит проживать теперь почти моя Маша.

Комната Гремяшевой выглядит очень уютно. И я только сейчас замечаю, как красиво она сегодня одета. Ей нельзя было дать больше тридцати лет.

— Мария Васильевна,  — как можно более галантно говорю я.  — Вы очаровательная женщина, но сегодня вы превзошли саму себя по красоте. Разрешите в знак признательности преподнести вам этот букет.

Гремяшева зарделась от удовольствия и приняла цветы. Люда тут же взяла их у нее и принялась устанавливать цветы в хрустальную вазу с водой.

— Ой, Вадим! Вы меня в краску вгоняете комплиментами,  — она всплеснула руками от удовольствия.  — И зовите меня лучше Машей, а не так официозно по имени и отчеству. И давайте уже присядем к столу.

Я, пожалуй, опять пропущу описание обеда, так как это совсем неважно для нашего повествования.

Люда, как обычно, деликатно оставила нас с Машей наедине после обеда.

Я затрудняюсь вам точно рассказать, что между нами случилось, но я вдруг обнаружил, что мы с Машей неистово целуемся и одновременно раздеваем друг друга, кидая снятую одежду куда попало. До постели мы добрались практически обнаженными. На Маше были трусики и чулочки, в которых она выглядела просто сногсшибательно. А на мне только трусы. Мы рухнули в постель, но слава Богу, что изделие советского легпрома делалось на века и могло выдержать и не такое испытание.

Маша на удивление оказалась легко смущающейся и застенчивой женщиной. Мне стоило немалых усилий, чтобы её раскрепостить до такой степени, что она перестала стесняться. Она все время пыталась прикрыться ладонями от моих бесстыжих взглядов на её красивое тело. Поверьте мне — я знаю, о чем я говорю. Машина фигурка — это настоящий эталон женской красоты. В народе такую фигуру называют "песочными часами". Красивая высокая грудь, которая практически не нуждается в бюстгальтере. Тонкая осиная талия и красивые крутые бедра с безупречной формы ягодицами. Про девушек с такими ягодицами обычно в народе говорят, что они могут ягодицами орехи колоть. Про красоту милых ножек нашей Машеньки можно также слагать сонеты. В общем 

мне просто не хватает слов, чтобы описать красоту женщины.

Я без особых усилий снял с Машеньки трусики и чулочки и ласкал её буквально везде. Целую и сосу её груди, а мои руки путешествуют по её ягодицам и бедрам. Ласкаю ей клитор, а руками тереблю её очаровательные сисечки.

В конце концов мы с женщиной оказались в одном из вариантов позиции "69", но только на боку. Машенька старательно сосала и ласкала руками моего неутомимого бойца, а сама подняла высоко вверх свою левую ножку, чтобы дать мне наилучший доступ к её нежной пещерке. Маша уже изрядно текла и можно уже было переходить к совокуплению с ней.

— Вадик! Пожалуйста! Сначала отымей меня очень сильно раком, а потом делай со мной все, что хочешь!  — задыхаясь, простонала женщина.

Она встала в очень красивую позу: голову положила на свои руки, опираясь локтями и коленями на постель. Её красивая задница сводила меня с ума. Я осторожно ввел в её влагалище своего бойца и начал его движения внутри женщины с все увеличивающейся амплитудой, как она меня и просила. Через несколько минут я превратился в машину, сильными ударами вгоняющую окаменевший член во влагалище Маши. Временами я чувствовал, что головка моего члена ударяется в шейку матки женщины и она стонет от боли. Тогда я направлял удары немного в сторону и боль сменялась наслаждением от нашего яростного совокупления. Маша была мультиоргазменной и я прекрасно это чувствовал, когда очередная судорога оргазма сжимает стеночками влагалища моего неутомимого трудягу. Я не мог сдерживать свой первый оргазм долго и с наслаждением разрядился семенем в нежные глубины Машиной пещерки. Подождал немного, чтобы прошли несколько неприятных секунд после эякуляции и стал снова совокупляться с женщиной.

Довольно скоро она повернула ко мне голову и задыхаясь произнесла:

— Я ужже всеео! Теперь дееелай со мноой всеее, что хооочешь!

И я стал делать. Боже, что я только не делал? Как я раздвигал ей ножки, в каких только позах не совокуплялся с ней. Маша послушно выполняла все мои хотелки и тоже получала от этого удовольствие.

Первый раз мы решили передохнуть где-то через два часа после того, как оказались вместе в постели. Да и то отдыхом это можно назвать только условно. Мой член был глубоко в Машеньке, а она довольно ощутимо сжимала его своими интимными мышцами. Это было похоже на то, что кто-то слегка сжимает моего бойца рукой. Безумно приятное ощущение.

Вся прелесть совокуплений с Машенькой состояла в том, что мы оба стремились доставить счастье и наслаждение в первую очередь партнеру и только потом уже себе.

Я просто умирал от счастья, видя полные любви и обожания глаза Маши цвета спелого ореха. Целовал каждую клеточку её такого желанного и красивого тела.

Господи! Как мне повезло, что я попал жить во "Дворец на Веселовского"!

Голова Маши лежала на моем плече. Моя рука лениво путешествовала по груди женщины, заставляя сосок быть все время в возбужденном состоянии.

— Ты 

такая красивая! Не могу на тебя наглядеться.

— Спасибо. Смотри на меня, сколько хочешь. Только я боюсь, что тебе со временем надоест так на меня смотреть и ты найдешь себе девочку помоложе.

— Это здесь совсем не причем! В нашей "Веселухе" много женщин самого разного возраста и все они красивы своей особенной красотой. Идочка прекрасна своей зрелостью, ты находишься в самом расцвете своей красоты. Люда и Катя хороши своей юностью и свежестью.

— Ты молодец! Для каждой из нас нашел уютное местечко в своем сердце.

— Нет, это все главные красавицы нашего "Дворца" подарили мне свою красоту и сердца. Вы просто королевы моей жизни.

— Королева Маша — отлично звучит. Я с тобой согласна,  — улыбнулась женщина.

— У тебя очень красивое имя. Мария, Маша, Машенька. Правда, вкусно звучит?

— Самое обычное имя. Но оно мне самой нравится.

— А мне оно не просто нравится, я его просто обожаю. Ты знаешь, что я в тебя влюбился сразу же, как только первый раз увидел? Но я тогда и подумать не мог, не мог даже мечтать, что ты станешь моей любимой.

— Да. Так получилось именно благодаря традициям нашего "Дворца на Веселовского", нашей обожаемой "Веселухи".

— Да здравствует наша "Веселуха"! Да здравствуем мы!