Вдовец

Кевин сидел в одном из мягких шезлонгов на балконе квартиры, которой они с Джессикой владели, и откуда открывался удивительный вид на гавань.

Он посмотрел на мачты парусных яхт, стоящих в доке, с закрепленными парусами, выстроившихся стройными рядами. Большие моторные яхты богатых жителей Лос-Анджелеса, были пришвартованы у причалов, которые они редко покидали. Чайки вели свою обычную шумную борьбу, летали и кружились в вечном поиске быстрой, бесплатной еды.

Коричневые пеликаны небольшими группами сидели на верхушках зданий и лодок, жадно наблюдая за рыбой, неопытной настолько, чтобы зайти на мелководье пристани.

В гавань всегда входило и выходило несколько яхт, стоящих за молом, и за которыми бдительно следили портовые патрульные.

Морской бриз доносил до ноздрей Кевина соленый привкус.

Он вспомнил, как за час до этого случайно услышал, как один из его гостей сказал: "Это трагедия. Он слишком молод для такого горя!".

Он сделал глоток из "Короны", которую открыл после ухода последнего посетителя, когда, наконец, остался один.

"Чертовски верно",  — подумал он, молча соглашаясь с замечанием, прозвучавшим в его голове.

На самом деле Кевин не был уверен, достиг ли он стадии «горя». Он все ещё находился в шоке и был в полном оцепенении. А в каком ещё состоянии он должен был быть?

Не прошло и четырех часов, как они положили его жену в склеп, в этом проклятом ящике. Ради бога, ему и Джессике было всего тридцать лет; они были женаты всего четыре года. Они не были какой-то пожилой парой с историей сердечнососудистых заболеваний или рака, или даже просто старыми.

Они с Джессикой были молоды и энергичны: он — подающий надежды адвокат в одной из известных фирм в центре Лос-Анджелеса; Джессика — инженер в одной из немногих оставшихся аэрокосмических компаний в Южном заливе. Их будущее было впереди.

Она была авиаконструктором из Массачусетского технологического института — ученым-ракетчиком, женщиной-ракетчиком, одной из немногих, имеющей высокий авторитет в компании. Она уже была менеджером второго уровня, ожидая, что через год или два её повысят до уровня директора. Если бы она придерживалась своей карьеры, то стала бы вице-президентом, а может быть, даже президентом подразделения.

Некоторые люди сочли бы, что это звучит, не так уж и солидно, но если посмотреть со стороны, то её подразделение в составе более крупного конгломерата, было компанией с многомиллиардным доходом. Сама по себе она входила бы в список Fоrtunе 500. Как однажды заметил один мудрец, космический мусор обходится недешево.

Кевин был бизнес-адвокатом, одним из тех парней с комбинированной степенью, со степенью МВА в Уортоне и степенью доктора права в Мичигане. Динамит. И платили ему соответственно. Вот как они с Джессикой могли позволить себе владеть одной из этих чертовски дорогих квартир в Марина-дель-Рей.

"Но теперь,  — думал он,  — для чего все это?". Перед лицом смерти, он глубже задумался о смысле своей жизни. Чего стоит жизнь без своей половинки? Она была для него как Елена для Париса, или как Клеопатра для Антония. Но в мгновение ока её не стало.

Но, хуже 

всего было то, что её смерть казалась такой банальной.

По словам людей, которые с ней работали,  — а она работала на секретном объекте, поэтому Кевин, никогда не видел её кабинета — Джессика была в комнате отдыха, брала что-то с одной из нижних полок, и каким-то образом (никто не видел по чьей вине) дверца шкафа, наверху осталась открытой.

Когда она встала, то ударилась головой об угол дверцы. Сильно, но без существенного вреда. Небольшое кровотечение, шишка, но, по её мнению, не настолько, чтобы обращаться к медсестре на месте. У нее немного болела голова, но она продержалась до конца дня. Когда головная боль начала усиливаться, она решила уйти домой пораньше, чтобы прилечь.

Поскольку, Кевин, был одним из представителей нового поколения в фирме, он работал со своей командой, проверяя мелкие детали контракта на крупную сделку по земле для одного из крупных национальных застройщиков. От их бдительности не ускользнула бы ни одна мелочь.

Он оставил сообщение на автоответчике, чтобы она не ждала его на ужин, поскольку он задержится. Ни для кого из них это не было проблемой, они оба прекрасно понимали, что если они не будут выкладываться сейчас, то все их заработанные деньги могут иссякнуть в течение нескольких лет.

Итак, в этот раз Джессика была дома уже примерно в 17:30. Она достала из холодильника бутылку "Мерло" 2005 года, налила себе бокал, включила музыку и села в кресло. Они с Кевином знали, что не должны держать "Мерло" холодным, так как это белое вино,  — но это была просто привычка. Она сделала пару глотков из бокала, а затем откинулась в кресле и закрыла глаза.

Так Кевин нашел её в 20:00, когда наконец-то приехал домой. На самом деле 20:00 не было для него поздним временем — это было довольно рано, учитывая обычное состояние движения на I-10 Wеst в это время вечера. Слава богу, до его приезда полицейские уже успели разобраться с аварией на Ла-Бреа.

Он открыл дверь, и, услышав музыку, немного удивился тому, что Джесс все ещё была в гостиной, и не было запаха еды. Обычно, если она приходила домой раньше него, она готовила что-нибудь поесть, и его ждал бы ужин, который было достаточно просто разогреть. Но когда он проходил мимо кухни, там не было никаких признаков того, что Джесс что-то готовила.

"Может, она заснула в кресле",  — подумал Кевин и улыбнулся. Такое уже случалось. Он собирался подкрасться и поцеловать ее, чтобы разбудить. Затем он вызвался бы приготовить быстрый ужин или сводить её куда-нибудь в местное кафе.

Он тихо подошел к креслу, воспользовавшись тем, что музыка перекрывала шум, и поцеловал Джесс в лоб, когда она откинулась в кресле. Прошла секунда, прежде чем он понял, что что-то не так. Она не ответила; её глаза не открылись, она ничего не сказала. Черт. Он дотронулся до её лица, и оно показалось ему чертовски холодным. Она не дышала. Он не мог найти пульс.

Он позвонил в 911,  

затем положил её на пол и, пока она лежала на ковре, попытался сделать искусственное дыхание, чему их всех в юридической фирме заставляли обучаться. Он пытался делать искусственное дыхание рот в рот, надеясь вдохнуть в нее новую жизнь. По правде говоря, Кевин знал, ещё до того, как скорая помощь добралась до квартиры, что Джесс мертва. И уже давно.

Это казалось таким глупым.

Медики осмотрели её и попытались найти признаки жизнедеятельности. Их опытному взгляду, с мрачным юмором, присущим их профессии, было ясно, что на танцы она сегодня не пойдёт. Она была мертва в течение некоторого времени, вероятно, вскоре после того, как пришла домой. Они предположили, что возможное время смерти — между 17:30 и 18:30 вечера. Коронер, в конце концов, согласился с ними.

Она пролежала уже слишком долго, чтобы можно было надеяться на реанимацию. Все, что они могли сделать сейчас, это доставить её в больницу, где патологоанатомы объявят причину, время и так далее.

Колесам современной медицины не потребовалось много времени, чтобы перемолоть Джессику через свою мельницу. Под светом люминесцентных ламп в больничном коридоре, пропахшем мерзкими антисептическими жидкостями, Кевин сидел, в то время как вокруг перебрасывались слова и фразы: "субдуральная гематома", "внутричерепное кровотечение".

Они, как обычно, пытались успокоить: "Скорее всего, она просто заснула и больше не просыпалась". "Возможно, из-за головной боли". "Помнишь актрису, которая ударилась головой на горнолыжном склоне и умерла?". Возможно, такие вещи утешали, зная, что она недолго страдала, но они не смягчали печаль Кевина, когда он думал о своем будущем в пустой квартире и с пустым сердцем.

Ее коллеги по работе пришли, чтобы рассказать все, что случилось в тот день на "острове секретности", как Джессика называла свое рабочее место.

Детективы полиции Лос-Анджелеса решили, что расследовать нечего, получив отчет о несчастном случае на работе и свидетельство о смерти с указанием причины — плюс проверка у секретаря юриста, который подтвердил, что Кевин был на работе почти до 19:00. Не было абсолютно ничего, что заставило бы их заподозрить нечестную игру.

Хорошо для Кевина, как мужа покойной, который при малейшем несоответствии стал бы подозреваемым номер один. Будучи в шоке, он не замечал выражения лиц все ещё не до конца убежденных полицейских, надеявшихся, даже во время похорон, что он может сломаться и выплеснуть признание перед собравшейся толпой. Вместо этого он был, по их мнению, просто скучен. Они не могли скрыть своего разочарования.

Адвокаты, представлявшие интересы крупного аэрокосмического конгломерата, были готовы торговаться, затягивать сроки и использовать все обычные тактики, которые они применяют, чтобы избежать выплаты. Или заставить противную сторону ждать так долго, чтобы, если предположить, что к тому времени они ещё будут живы, они согласились бы на меньшую сумму.

Так продолжалось до тех пор, пока до их сведения не довели, что у этого конкретного убитого горем супруга были ресурсы и связи в его собственной фирме, чтобы создать юридический кошмар для компании. Следовательно, их предложение предотвратить подачу иска о неправомерной смерти 

было значительно больше, чем обычное вознаграждение присяжных за подобные случайные смерти. Кевин, будучи не в том состоянии, чтобы спорить о деньгах, последовал совету своего адвоката и согласился на сделку. В дополнение к полису страхования жизни, который компания Джессики предоставляла сотрудникам её уровня, он получил достаточно денег, чтобы большинство простых смертных могли подумать о пенсии.

К счастью для него, его брат, Джим, и его жена жили в Санта-Кларите — всего в 35 милях к северу от пристани. Его невестка, Тесс, приехала и взяла на себя организацию похорон, сделав всё необходимое для погребения его любимой. Она сделала то же самое для своего отца двумя годами ранее, когда умерла её мать.

Даже Тесс сочла цену за двойную крипту на кладбище в Вест-Сайде возмутительной.

Кевину было все равно. У него было много денег, и это была одна из немногих вещей, которые, как он помнил, его жена когда-либо говорила о смерти и похоронах: "Я не хочу, чтобы меня кремировали, и не хочу, чтобы меня зарывали в землю". Оставался только один вариант.

Вот и все — через семь дней после смерти, его Джессика была замурована в стене, ожидая того времени, когда Кевин присоединится к ней.

После похорон все вернулись в квартиру Кевина и Джессики якобы для того, чтобы утешить скорбящего мужа, но также, конечно, чтобы справиться с собственным шоком от смерти молодой и красивой женщины. Тесс попросила кейтеринговую компанию накрыть небольшой стол для друзей, родственников, а также тех коллег Джессики и его юридической фирмы, которые захотели придти.

Примерно через час Тесс, заботясь о нуждах Кевина, тихо, но эффективно начала уговаривать скорбящих уйти. Ещё через час, наведя порядок и убрав остатки еды в холодильник (чтобы Кевину было, что поесть в ближайшие несколько дней), она и её муж тоже ушли.

"Ты уверен, что не хочешь, чтобы кто-то был с тобой?" — спросила она ещё раз, чтобы подтвердить желание Кевина побыть одному.

"Спасибо, но да, мне действительно нужно побыть одному. Тесс, спасибо тебе большое. Я бы не пережил эту неделю без твоей помощи, твоей доброты и сочувствия",  — сказал ей Кевин; это была абсолютная правда.

Он пожал руку брату, и пока Джим шел по коридору к лифту, Тесс задержалась, чтобы в последний раз обнять Кевина. Поцеловала его в щёку, она долго смотрела на его лицо, а затем повернулась и пошла к своему мужу.

Наслаждаясь первой настоящей тишиной за неделю, он пошел на кухню, взял себе «Корону» и вышел на балкон.

Сидя там, глядя на гавань, Кевин знал, что есть только один человек, которого он действительно хочет увидеть. Тот особенный друг, с которым он мог бы поделиться своими чувствами — так, чтобы "выплеснуть их наружу" и отвратительно напиться. Его друг, Стив. Стив выслушает его и напьется вместе с ним, и Кевин знал, что это будет катарсис для его души, который никто другой не сможет дать.

Он знал Стива с тех пор, как они учились в средней школе,  

в округе Колумбия, в Коста-Месе, где в то время жили их семьи. Когда Кевин уехал на восток, чтобы начать учебу в университете, Стив остался в Калифорнии, поступив в Калифорнийский университет, где он был глубоко вовлечен в жизнь университетского городка. В SС вы могли просто посмотреть на парней из братства и определить, к какому дому они принадлежат. Стив с его красивой внешностью и атлетическим телом, 6 футов 4 дюйма, не был исключением.

Не будучи достаточно способным студентом, как Кевин, Стив все же закончил бизнес-школу с приличным, но не вызывающим зависти средним баллом. Беззастенчиво используя свои связи в братстве, он был принят на работу в фирму по коммерческой недвижимости, где его социальные навыки и связи — отточенные до остроты в 'SС — сослужили ему хорошую службу.

В финансовом отношении дела у Стива шли хорошо, и он жил жизнью обеспеченного холостяка в квартире на Манхэттен-Бич, где ночная жизнь была жаркой, а женщины доступными. Окруженный друзьями по колледжу и братьями по братству, он как будто все ещё был одной ногой в университете, а другой — в реальном мире.

Но на протяжении многих лет Кевин и Стив поддерживали связь, и когда Кевин (к тому времени женатый на Джессике) вернулся в Город Падших Ангелов, Стив был там, чтобы встретить их в аэропорту Лос-Анджелеса.

Они проводили время вместе, когда могли: иногда встречались за ужином и выпивкой, иногда ходили друг к другу смотреть игру. Конечно, все трое работали, все были заняты и встречались не так часто, как хотелось бы. На самом деле, как вспоминал Кевин, они почти не виделись со Стивом в течение последнего года или около того.

Когда с Джессикой произошел несчастный случай, Стива нигде не было, и только за день до похорон выяснилось, что он был в отпуске в каком-то отдаленном домике, где не было ни интернета, ни даже сотовой связи. То есть в совершенно изолированном месте. В конце концов, удалось дозвониться до управляющего большим ранчо, который пообещал передать Стиву сообщение на следующее утро, когда доедет до этого домика.

Так что Стив все пропустил. И Кевину очень не хватало его успокаивающего присутствия.

Когда Кевин допил свой коктейль, он вернулся в квартиру, раздумывая, взять ещё один или нет. "Нет",  — решил он.

Вместо этого он некоторое время бесцельно бродил по дому. Зашел на кухню, оглядел комнату, повсюду замечая признаки её присутствия. На стене висел календарь NASA, который ей вручили на работе. Забавные фарфоровые фигурки французских поваров, которые Джессика расставила в маленьких нишах по всей кухне.

Дорогой набор посуды, который она купила в шутку для Кевина на его день рождения, после того как он в шутку подарил ей гладильную доску. Шутка с посудой привела к обратному результату, потому что и Кевин, и Джесс любили готовить на этих сковородках. Теперь они принадлежали только ему.

Он медленно перешел в спальню, глядя на их двуспальную кровать. Умом он понимал, что они с ней больше никогда 

не будут вместе, но эмоционально это ещё не отразилось на нем. Он заметил, что Тесс упаковала много одежды Джессики в коробки для хранения, но в шкафу ещё оставалось несколько вещей.

Футболка, которую Джесс забрала у него и надевала ночью вместо ночной рубашки, висела на крючке с обратной стороны двери ванной. Он не мог никому признаться в том, что его тянет взять её в руки и почувствовать запах Джесс на футболке. Это было то, что он мог рассказать Стиву, но никому другому.

На прикроватной тумбочке со стороны Джессики стояла их свадебная фотография. Машина времени захватила Кевина и отбросила его на четыре года назад — он стоял у алтаря, ожидая, пока его Джессика с её светло-медовыми волосами до плеч и серо-голубыми глазами пойдет к алтарю. Улыбка, озарившая комнату, когда она вошла.

На высоких каблуках Джессика была почти такого же роста, как и Кевин, не то чтобы Кевин, почти шести футов ростом, был невысоким. Он вспомнил, что Джессика в своем свадебном платье действительно имела пресловутую форму "песочных часов". На мгновение он замер, засмотревшись на фотографию; застыл, как потерянная душа.

Прошло некоторое время, Кевин вернулся на кухню и, чувствуя боль в желудке, съел безвкусную и привычную еду. Правда, после того как он закончил, ему стало немного легче.

Наконец он набрался смелости, чтобы сделать то, чего старательно избегал последнюю неделю, и вошел в кабинет Джессики.

Их квартира была с тремя спальнями, с большой главной, и двумя спальнями поменьше. Не имея детей и даже не будучи уверенными в том, хотят ли они их, Кевин занял одну из небольших спален под свой кабинет, а Джессика — вторую для себя.

Ее кабинет был её убежищем, её личным пространством, комнатой в доме, которая была полностью посвящена её нуждам. Кевина практически трясло, когда он медленно зашел внутрь, боясь того, какие воспоминания могут остаться в её святилище.

И когда он сделал первый шаг, он понял, с какой эмоциональной опасностью столкнулся. Тонкий запах цитрусового масла, одного из её любимых, поднимался из стеклянной бутылки на полке вверх по тонким деревянным штифтам, которые действовали как фитили, рассеивая аромат в воздухе.

Джессика изменила пол в своем кабинете, убрав первоначальный ковер и заменив его бразильско-вишневым паркетным полом, насыщенным красноватыми оттенками, поверх которого в центре комнаты она накрыла значительную часть площади восточным ковром. Ковер не был настоящим ковром "ручной вязки", поскольку ковер ручной вязки размером 6 на 8 футов стоил бы непомерно дорого, но это был высококачественный ковер из шерсти и шелка, даже если он был изготовлен на фабрике.

Кевин прошел мимо книжных полок, его пальцы слегка касались дерева, когда он проходил мимо. Книги Джесси? Честно говоря, там не было ничего такого, что могло бы вызвать сентиментальность. Математика, научные справочники, инженерные тексты — совершенно бесполезные для Кевина и едва ли имеющие значение для Джессики. Несколько романов в мягкой обложке, для тех редких случаев, когда у нее было время посидеть и 

просто почитать для удовольствия и "расслабиться", как она со смехом это описывала.

Те, что остались на полках, выглядели совсем новыми и непрочитанными, что имело смысл, потому, что если однажды Джесс уже прочла один из её "дрянных" романов, она сбрасывала его в «ящик» в комнате отдыха на первом этаже жилого дома, куда каждый мог зайти и взять книги для бесплатного чтения. Джесс несколько раз сама брала книги из «ящика».

"О боже",  — подумал Кевин, когда подошел к полкам, где хранились её личные компакт-диски. Кевин немного посмеялся, глядя на её коллекцию. Ладно, музыка не входила в число их с Джесси общих вкусов. Но, по крайней мере, её музыка напоминала о ней и о тех хороших временах, которые они провели вместе.

Кевин посмотрел на некоторые безделушки на маленьком угловом столике, большинство из которых были сделаны ещё до их свадьбы. Эти вещи он либо оставит себе, либо посоветуется с матерью Джесси, не захочет ли она оставить их на память о дочери. Были ещё фотографии в богато украшенных рамках, серебряных и деревянных, где Джесс была с родителями или с Кевином. Их свадьба, медовый месяц в Париже, поездка в Мексику; знакомые сцены с радостными воспоминаниями, которые нужно хранить, смаковать и беречь.

Пройдя всего половину комнаты, Кевин был истощен и измучен призраками, которые преследовали его здесь. Он сдался и, как будто его кто-то заставил это сделать. Он сел за её стол, в её кресло.

Это было её специальное кресло, которое ей пришлось купить после того, как она прошла "эргономический" тренинг для менеджеров своей компании. Слишком много заявлений "о возмещении вреда" подавали работники, у которых болели руки, спина и т. п. Её опасения последовали за ней домой, и за 900 долларов она приобрела кресло с 15-осевой регулировкой. Не совсем "15-осевой" — именно так Кевин саркастически описывал его друзьям, когда намекал, что она слишком балует себя.

Прямо перед её креслом, на столе, стоял её ноутбук. Он нажал кнопку включения и подождал, пока он загрузится, бездумно наблюдая за экраном. У него не было никакой конкретной причины использовать её компьютер, кроме желания снова увидеть его свет на её столе, как раньше, когда он проходил мимо открытой двери её кабинета по вечерам.

На экране появилось сообщение с требованием ввести пароль. Это был ответ на беспокойство Джесс по поводу компьютерной безопасности, вбитое в её психику на работе. Для защиты домашнего компьютера не было никаких реальных причин, связанных с работой — её работа была секретной, и ей не разрешалось копировать что-либо или выносить из здания в любом виде: на бумаге, на диске, на флешке. Единственными материалами, связанными с работой, которые она хранила на своем компьютере, были несколько списков телефонов её коллег на случай, если ей придется звонить им из дома, и несколько служебных записок и писем административного характера, которые она составляла дома и отправляла себе по электронной почте в офис.

Всё это не имело значения, потому что 

Кевин знал пароль. Джесс сама сказала его, если ему вдруг понадобится войти в компьютер по какой-либо причине. За два года, что ноутбук был у нее, он ни разу не заходил в него. Сегодня вечером это был первый раз. Он вошел в систему.

Раньше он никогда особенно не обращал внимания на ноутбук Джесси. Их рабочий график был таким, что часто один из них работал допоздна дома. Они оба были хорошими пользователями, хотя Джесс, в силу своего инженерного образования, была более грамотной в компьютерах, чем он. При необходимости она могла программировать на Jаvа, Fоrtrаn (да, для тех, кто не верит, в инженерном мире до сих пор существует множество старых кодов на Fоrtrаn) и ряде других "скриптовых" языков — что бы это ни значило.

Но дома она была такой же, как и все мы: сидела в Интернете, получала и отвечала на электронные письма и выполняла множество повторяющихся действий, с которыми так хорошо справляется компьютер.

Именно это и обнаружил Кевин, когда включил её ноутбук.

На рабочем столе было много приложений, а также папки с фотографиями, которые он мог определить по их ярлыкам: Париж, Каникулы в Мексике, Семья и Рождество. Ему, конечно, придется скопировать их и убедиться, что они надежно сохранены. Меньше всего Кевину хотелось потерять эти фотографии, которые хранили память о его любимой жене.

Видео, опять же, все четко маркированные по дате и содержанию. Музыка, которую Джесс либо переписала с их компакт-дисков, либо скачала, чтобы послушать. Списки её контактов, списки рождественской рассылки (которые, как он помнил, можно было распечатать на этикетках), таблицы Ехсеl. Все было таким привычным и обыденным.

Он вел все их семейные финансовые записи на своем компьютере, поэтому не было повода беспокоиться об оплате счетов или других денежных вопросах.

Затем была папка с надписью "Документы Джессики".

Он открыл ее, и, что неудивительно, она была организована так же, как и весь компьютер,  — в подпапках по темам. Так, одна папка была "Мама", другая "Сестра", и даже папка для её невестки, "Тесс". Были папки для связи с несколькими профессиональными группами, в которых она состояла, как с инженерными, так и с женскими профессиональными группами.

Кевин на мгновение задумался, стоит ли ему найти кого-нибудь, кому он мог бы сообщить о кончине Джессики из этих групп. Он был уверен, что это может подождать несколько дней.

Были и другие папки, посвященные различным друзьям, женскому обществу её колледжа, даже папка для турагентства, услугами которого они пользовались во время нескольких поездок. Весь обычный скучный мусор современных коммуникаций.

Он уже собирался закрыть папку и продолжить работу, когда Кевин заметил аномалию в ясном мире Джесси. Там была папка с надписью "ОМ", и больше ничего.

"Странно",  — подумал Кевин, когда он это увидел,  — "Интересно, что это такое?". Кевин был уверен, что как только он посмотрит на содержание одного из писем, аббревиатура откроется. Бог свидетель, что аэрокосмический мир, в котором работала Джесс, просто обожает аббревиатуры.

Кевин попытался открыть папку, но 

вместо того, чтобы открыться, появился запрос пароля. "Еще более странно",  — сразу же отреагировал Кевин. Он подумал, не заблокировалась ли эта папка случайно, поэтому щелкнул по ней правой кнопкой мыши и посмотрел свойства файла. Он не был экспертом, но, похоже, что папка была защищена паролем, и была создана почти год назад. Кевин сидел в замешательстве. Сможет ли он взломать папку?

Кевин некоторое время размышлял над проблемой, зная, что если бы он не был так измотан, то ответ, возможно, сразу бы пришел, если бы он мог просто подумать. Он поискал листки бумаги на столе, но у Джесс, которая ненавидела беспорядок, на столе их не было. Он попытался вспомнить, потому что на краю его сознания возникло воспоминание, которое не давало ему покоя.

"Проклятие!" — громко воскликнул он, когда, наконец, вспомнил.

Джесс часто жаловалась ему на то, что все сайты — онлайн — магазины, новости, почти все в наши дни — требовали, чтобы для пользования сайтом нужно было завести защищенный паролем аккаунт. "Я не против запоминать свою банковскую информацию. Но как я смогу запомнить все эти другие пароли?" — пробормотала она тогда. Когда он спросил её об этом позже, она сказала, что записала их на обратной стороне ежедневника, который лежал у нее на столе. И тот по-прежнему лежал в нескольких дюймах от руки Кевина.

Он взял ежедневник, и, конечно, на последней странице оказался список паролей. Её учетная запись, пароли. Но ничего для защищенной папки.

Разочарованный, Кевин уже готов был швырнуть ежедневник через всю комнату, как вдруг заметил кое-что. У Джесс был некий алгоритм, который она использовала для своих паролей.

Когда он посмотрел на него, то понял, что первые четыре цифры — это день и месяц, когда он сделал ей предложение: 1205 — двенадцатое мая. Джесс настаивала, чтобы они отмечали эту дату каждый год, хотя он не мог понять, почему. Если это делало её счастливой, то он тоже был счастлив.

Затем были две буквы — аббревиатура, которую они с Джесс использовали в своих личных электронных письмах: HJ, что означало "Hot Jess". Код заканчивался двумя буквами из названия сайта: LE — "Land's End", "HM" — "Hotmail" и так далее. Кевин задумался.

Он вернулся к ноутбуку и снова попытался открыть папку. На этот раз, когда появился запрос ввести пароль, он набрал "1205HJOM", и папка открылась.

Позже, размышляя над цепочкой последующих событий, он думал, не лучше ли было бы никогда не взламывать её пароль, оставив её память незапятнанной и не разрывать своё сердце.

Внутри папки были электронные письма между его женой Джессикой и его предполагаемым "лучшим другом" Стивом. Он выбрал пару писем наугад, чтобы просмотреть их, и в мгновение ока Кевин почувствовал, как горе в его груди сменяется яростью.

"Блять",  — сказал он вслух, когда в его воспаленном мозгу зажегся свет. "ОМ" — Другой Мужчина!"

Кевин резко встал из-за стола, подошел к принтеру и включил питание. Вернувшись, он настроил электронные письма на печать. В папке было около двухсот сообщений электронной почты, что 

было равносильно предательству, которого Кевин не мог осмыслить.

Поскольку многие из писем содержали только время и место встречи, они состояли всего из одной-двух строк. Другие письма были длиннее, а некоторые, из самых последних, занимали страницу или больше. Кевин включил принтер.

Как только все они были распечатаны, Кевин отнес стопку в гостиную, сел в кресло для чтения, включил свет и начал изучать их в своей лучшей критической манере юриста. Он начал с самых ранних сообщений и читал в порядке возрастания даты, вплоть до настоящего времени.

Электронные письма показывали черным по белому, что Джесс и Стив состояли в романтической связи примерно в течение последнего года. Настоящая физическая интимная близость длилась около девяти месяцев или около того.

Первые пару месяцев Джесс и Стив просто встречались за обедом то тут, то там, ничего такого, что нельзя было бы назвать "дружеским", за исключением того, что они делали это тайком, скрывая от Кевина, чтобы не создавать волн и не раскачивать лодку.

Что больше всего разозлило Кевина в электронных письмах их досексуального периода, так это то, как эти двое, уже более близкие, чем просто друзья, так радовались своей способности встречаться, при этом оставляя Кевина в неведении. Работа Джессики существовала в секретном мире, и Кевин часто не мог с ней связаться. Должность Стива позволяла ему свободно перемещаться по округу Лос-Анджелеса. Так что, у влюбленных было много возможностей встретиться и сохранить в тайне свою греховную связь.

Если принять электронные письма за чистую монету, то Стиву потребовалось несколько месяцев, прежде чем Джесс поддалась его привлекательной внешности и подлому обаянию. Потом, какое-то время, это были тайные встречи в его квартире для "быстрого траха", и перепихоны в машинах, спрятанных на изолированных парковках. Затем они перешли на более высокий уровень, и Кевин в яркой вспышке озарения понял, что поздние вечера и сверхурочные на работе в течение последних четырех или пяти месяцев из-за "специального проекта" (как описала это Джесс) — всё это был специальный проект для Стива, в котором Кевина держали за дурачка.

В последний месяц их романа, атмосфера и стиль сообщений изменились, поскольку интенсивность и желания этого гнусного дуэта росли с нарастающей скоростью, как государственный долг, внезапно ставший банкротом. Жаркий, дикий, необузданный секс. Когда он читал последние письма Джесси, между строк, в них уже звучал умоляющий тон. Кевин ясно видел, что его жена, Джесс, была готова уйти от него к Стиву. Что она мечтала уйти от него к Стиву.

Кевин быстро просмотрел последнюю электронную переписку между влюбленными (о, как мерзко об этом думать) и увидел, что она была датирована всего за несколько дней до несчастного случая с его ныне покойной женой. Это, по крайней мере, объясняло одну вещь. Стив написал Джесс, что отправляется в деловую поездку, которую он собирается совместить с отдыхом на рыбалке. Ранчо, где он остановился, было очень уединенным. И чтобы она не ждала от него вестей, пока он не 

вернется в город. Тогда они смогут принять несколько трудных решений, чтобы определить, куда приведет их совместное будущее.

По крайней мере, то, что Стив был изолирован от цивилизации, было правдой.

Кевин положил страницы на маленький столик рядом со своим креслом и обмяк.

"В это невозможно поверить!" — подумал он, и через минуту его осенило: "Ну, эта гребаная сука уже мертва; больше я уже ничего не смогу с ней сделать. А жаль".

"Но это дерьмо, Стив. Я думал, он был другом. Неудивительно, что я не видел этого мудака почти год — он боялся посмотреть мне в лицо, как мужчина мужчине. Как низко ты можешь опуститься, украв женщину своего лучшего друга?" Ответ на его риторический вопрос был прост: если ты полностью аморальный урод, который не думает ни о чем, кроме как трахнуть очередную тёлку, то ты можешь опуститься чертовски низко.

Свет послеполуденного солнца померк, пока Аполлон вел свою колесницу на запад, через залив Санта-Моника, а Кевин сидел, уставившись в пространство.

Уже стемнело, когда Кевин, наконец, встал и пошел на кухню. Он взял бутылку из холодильника и налил себе последний бокал "Мерло", того самого "Мерло", которое в последний раз коснулось губ его шлюхи жены. Он чуть не рассмеялся от этой мысли.

Он поднял бокал.

"Выпьем это вино, которое проводило мою неверную шлюху жену в загробный мир. Пусть она утонет в реке Стикс, и снова сдохнет, а её задницу вышвырнет из лодки Харон, она недостойна даже войти в Аид".

Вскоре после того, как бокал с вином был осушен, Кевин понял, что и он тоже. Его осушили, выжали, как мокрую тряпку, и развесили сушиться.

Он принял таблетку и лег спать. Если ему и снился сон, то он ничего не помнил, кроме смутного чувства тревоги.

•  •  •

Бездумный будильник сработал, к счастью, в 8 утра вместо обычных 5:30. Включившийся дорожный репортаж не принес Кевину сегодня никакой пользы. Он не собирался на работу. Ну, хотя он и не собирался работать, но он должен был подумать о своих изменившихся обстоятельствах. Было о чем подумать сейчас, при свете наступившего дня.

Привычки дают о себе знать, и Кевин находил определенное утешение в том, чтобы приготовить себе кофе и съесть на завтрак яичницу и английскую булочку. Жизнь Кевина, возможно, перевернулась с ног на голову за последнюю неделю, но привычный ритуал помогал ему сосредоточиться.

Ночной сон освежил его физически, но он все ещё находился в душевном смятении.

Что ему делать со Стивом?

Это был парадокс, дилемма.

Если бы Джессика была жива, вопросов бы не было. Он бы вышвырнул эту суку на улицу, а Стив стал бы его лучшим бывшим другом. Прямо как в песне Jim Сrосе.

Насколько хорошо сработала бы вся эта схема, было несколько сомнительно для адвокатской логики Кевина. Если отношения Джессики и Стива были такими интенсивными и близкими, как указывалось в электронных письмах, Джессика уже была на полпути к выходу, а в квартире Стива вместо одного постоянного жильца было бы два. Это 

не было бы местью двум говнюкам. Скорее, это было бы то, чего они и так хотели. И если бы Кевин стал реально занозой у них в заднице, это могло бы смягчить любое чувство вины, если конечно у них ещё сохранилось то, что называется совестью.

А это был спорный момент. Ну, теперь этого точно не будет. Какой счастливый день.

Итак, Кевин задался вопросом: "Должен ли я навсегда порвать со своим старым другом, потому что у него был роман с моей ныне покойной женой? Или мне не сообщать ему, что я узнал о его предательстве, и оставить все как есть? Черт, для танго нужны двое. Джессика была так же виновна в этом романе, как и Стив, так должен ли я считать его полностью ответственным, потому что её нет в живых, чтобы принять свою долю вины?"

"В конце концов,  — рассуждал Кевин,  — я почти не видел его последний год. Если я не раскрою то, что знаю сейчас, кто знает, как я буду относиться к нему через год. Может быть, я смогу его простить. А если нет — ну, что я теряю? Тогда я его зарою". Ему понравилась образность этой фразы.

Это было окончательное решение Кевина, после того как он перебирал варианты в уме в течение часа или около того. Он не станет говорить Стиву, что знает о романе, но на некоторое время сведет свои контакты с ним к минимуму. И посмотрит, будет ли он также ненавидеть Стива, по прошествии некоторого времени. Ему было бы нетрудно оправдать себя тем, что он держался в тени — в конце концов, он был человеком в трауре. И маловероятно, но, возможно, после того, как первоначальный гнев уляжется, он обнаружит, что все ещё может поддерживать с ним дружеские отношения на каком-то уровне. Они никогда не будут прежним, но, в конце концов, его предательство не сравнимо с тем, как поступила с ним его жена.

Ближе к вечеру задумчивость Кевина была прервана звонком в дверь.

Он поднялся с дивана медленно, мучительно, как старик, а не тридцатилетний мужчина. Он сидел здесь все утро, телевизор гудел перед невидящими глазами. Кевину было интересно, что за бесчувственный человек игнорирует его покой и одиночество.

Он открыл дверь и увидел, что в коридоре стоит Стив — бывший лучший друг и подлый Бенедикт Арнольд (имя генерала — синоним предательства прим. переводчика).

Прежде чем он успел что-то сказать, Стив шагнул вперед и схватил его, обняв так, как могут обнять друг друга два старых приятеля. Даже если кто-то не был уверен, что они "старые приятели".

"О Боже, Кевин",  — выпалил Стив, его поведение было серьезным, лицо выражало скорбь по другу, хотя, как подумал Кевин, не исключено, что и по поводу смерти настоящей любви.

"Я приехал, как только смог". Он автоматически вошел, обняв Кевина за плечо, переместив их обоих обратно в гостиную и закрыв за собой дверь.

"Мы просто не могли поверить, когда узнали о Джессике. Я не 

знаю, что сказать! Это ужасно, как будто она была рядом в эту минуту, а в следующую ушла. Я не могу представить, через какую боль ты проходишь".

Кевин подумал про себя: "Можешь повторить это ещё раз".

"Пару ночей назад в горах была снежная буря,  — продолжал Стив, совершенно не обращая внимания на негативную ауру своего друга,  — так что я даже не мог выехать оттуда. Нам пришлось подождать, пока управляющий ранчо смог добраться до домика на своем квадроцикле. Затем я добрался до аэропорта, но оттуда вылетает так мало рейсов, что я не смог получить место на обычном легком самолёте. Мне пришлось арендовать частный самолет, чтобы улететь в Денвер".

"Серьёзно?" Кевин ответил довольно категорично: "Ты приложил много усилий". Стив не заметил саркастического подтекста в замечании Кевина.

Стив помахал рукой в воздухе, как бы отмахиваясь от замечания Кевина.

"Кевин, ты мой самый старый, близкий и лучший друг, я не мог оставить тебя здесь одного справляться с этой трагедией. А снега было всего семь или около того дюймов. Сейчас он, наверное, уже растаял".

С этими словами Стив вышел на кухню и через пару минут принес два бокала красного вина, передав один Кевину, а другой, оставив себе. Этот поступок напомнил Кевину о том, насколько они были близки. Стив знал, где найти на кухне всё; он знал, где хранится вино, где стоят бокалы для вина, знал предпочтения Кевина.

Кевин посмотрел на вино в бокале и почувствовал аромат.

"Саb?" — спросил он. Стив утвердительно кивнул головой и поднял свой бокал, заставив Кевина коснуться обоих бокалов вместе.

Они оба сделали по глотку вина, которое было исключительным, даже если у него не было возможности подышать.

"Мне так жаль, что я не вернулся вовремя к похоронам".

Кевин только кивнул.

"Ты знаешь, я думал о ней все это время. Она была действительно замечательной женой, и вы двое были идеальной парой".

"Если бы это было правдой",  — с тоской подумал Кевин.

Кевин начал успокаиваться. Очевидно, что Стив не был настолько потрясен смертью Джессики, как ожидал Кевин. Может быть, несмотря на мнение Джессики, Стив на самом деле не был так привязан к ней, как она думала. Может быть, "будущее", на которое Стив намекал в последнем письме, было таким: "Мы не можем продолжать предавать Кевина. Джессика, это было весело, но теперь все кончено. Ты вернёшься и будешь любить Кевина так, чтобы он никогда не узнал о нас, а я продолжу быть его лучшим другом".

"Ты там, брат?" — вмешался голос Стива.

Кевин понял, что снова ушел в себя.

"Да. Извини, это просто воспоминания..."

"Конечно. Просто оставаясь здесь, ты должен... подожди минутку! Тебе нужно уехать отсюда. Ваша фирма позволит тебе взять пару недель отпуска? Ну, знаешь, для траура?"

"Совершенно верно",  — ответил Кевин, немного не понимая, что происходит в голове у его друга.

Стив наклонился вперед в своем кресле и посмотрел прямо в глаза Кевину взволнованным взглядом.

"Мы должны вытащить тебя отсюда. Поехали к нам в домик — он достаточно большой. Возьми пару 

недель, чтобы восстановить равновесие. Горы такие спокойные, а в реке полно форели. По утрам мимо домика ходят лоси и олени, прямо за окном, пока мы завтракаем. На ранчо есть стадо бизонов. Это место очень крутое. Давай, подумай об этом. Поедем туда вместе".

"Стив,  — наконец спросил Кевин, заметив что-то в речи своего друга,  — кто эти "мы", о ком ты говоришь? Ты продолжаешь говорить так, как будто ты не один в этом своем горном убежище?"

Стив поднял глаза, и весь его облик внезапно засиял.

"О! Я забыл. Ты же ничего не знаешь о моей невесте, Франческе. Вы с Джессикой никогда не встречались с ней. Именно из-за нее я был так занят в последний год. Не могу дождаться, когда познакомлю тебя с ней. Я влюбился в нее с первой встречи на вечеринке в прошлом году, и с тех пор я совершенно одержим ею...".

Стив продолжал говорить, но Кевин не слышал, ни слова.

"Сволочь!" Кевин закричал, схватил распечатки электронных писем со стола рядом с ним и швырнул их Стиву.

Это была бы реакция Кевина на интуитивном уровне, но он сумел сдержаться.

Он не стал кричать, и не стал бросать письма.

Кевину потребовалась секунда, прежде чем его адвокатская подготовка включилась, и он отказался от своих фантазий. Он мгновенно понял, что если он сейчас раскроет Стиву свои карты, то никогда не получит того возмездия, которого он хотел. Этот ублюдок должен был заплатить.

Мысли Кевина переключились на откровения Стива. Его невеста? Прошедший год? Глубина предательства, на которое был способен Стив, увеличилась в сознании Кевина на неслыханную величину.

Этот человек буквально предавал всех вокруг себя одновременно, понял Кевин.

Он предал своего лучшего друга, соблазнив его жену и трахая её почти год. Он предал Джессику, потому что довел её до такого состояния, что она была готова бросить всё ради этого никчемного подонка. Джессика планировала бросить мужа ради него, и что было бы дальше? И он также предал свою невесту, которую просил выйти за него замуж, наверняка утверждая, что она — любовь всей его жизни, в то время как он крутил роман с другой женщиной. Невероятно.

Праздный вопрос коснулся лихорадочного мозга Кевина: когда, черт возьми, этот парень успевал делать хоть какую-то работу? Он отложил эту мысль на потом.

Кевин вернул свои мысли в настоящее, чтобы сделать то, что, как юрист, он знал, принесет наибольшую пользу. Это было похоже на подготовку судебного иска. Не злиться, не спешить. Планируй. Разработай стратегию. И только потом действуй.

Первое, что нужно было Кевину,  — это больше информации.

Он взглянул на Стива, который к тому времени заметил, что Кевин снова уставился в пространство.

На мгновение Кевин запаниковал, когда понял, что стопка распечатанных писем все ещё лежит на столике рядом с его креслом, прямо на виду, где Стив мог их увидеть, если бы посмотрел.

"Слушай, Стив, извини. Меня так легко отвлечь в эти дни. Не мог бы ты оказать мне услугу и налить ещё вина?" — спросил 

он, источая искреннюю, измученную беспомощность.

"С удовольствием",  — ответил Стив, схватил оба бокала и направился на кухню.

Как только Стив скрылся из виду, Кевин схватил распечатки и бросился в свой кабинет, где положил пару юридических справочников поверх инкриминирующих документов.

"Куда ты ушел?" — услышал Кевин из гостиной.

Кевин вернулся в комнату.

"Извини, я подумал, что мой желудок... ну, ты понимаешь. Мне показалось хорошей идеей побыстрее добраться до туалета, но это была просто отрыжка",  — объяснил он, впервые за все время намеренно солгав своему бывшему другу. Это не вызвало у него ни малейшего чувства вины.

Кевин быстро принял решение.

"Стив, я думаю, ты прав. Мне нужно уехать отсюда, и поездка в отдаленный горный домик звучит лучше, чем все, что я могу себе представить. Я действительно не помешаю вам?"

"Нет, нет. Я уже говорил, что этот дом огромный — высотой в три этажа. Он был спроектирован так, чтобы в нем могли одновременно находиться до дюжины охотников. Мы находимся в хозяйском номере, с одной стороны дома, а тебя мы можем разместить с другой стороны. Это отдельный люкс с собственной гостиной, большой спальней с кроватью размера "quееn-sizе" и полноценной ванной. И ты не будешь нам мешать. На самом деле, это Франческа предложила пригласить тебя к нам, чтобы ты не был здесь один".

"Это было очень тактично с её стороны",  — ответил Кевин, и в его голове уже созревал план мести, когда он говорил. "Когда ты планируешь поехать?"

"Мы могли бы уехать отсюда сегодня днем, если ты хочешь",  — ответил Стив.

"Мне понадобится два с половиной часа, чтобы собрать вещи и позвонить на работу, чтобы сообщить им о своих намерениях. Это подойдет?"

"Конечно. Тогда я пока съезжу и проверю свою квартиру, чтобы убедиться, что все в порядке. Я вернусь, скажем, через три часа, и мы будем в пути",  — приветливо сказал Стив, направляясь к двери.

Оказалось, что трех часов было более чем достаточно, чтобы Кевин успел подготовиться.

Поездка туда, где Стив проводил отпуск, была для Кевина мучительно долгой.

Из аэропорта Лос-Анджелеса в Денвер, затем региональный турбовинтовой самолет в Рапид-Сити, Южная Дакота, затем забрать арендованную машину Стива с долгосрочной парковки. Из Рапид-Сити на юг по автостраде почти до Хот-Спрингс в Черных Холмах. Затем по второстепенным дорогам до двадцатимильной улучшенной гравийной дороги. Ещё пять миль по грунтовой дороге, мимо дома управляющего ранчо, и, наконец, четыре мили до домика. Он не шутил, когда говорил "изолированное место".

Мучительным было то, что всю поездку Кевин был вынужден слушать, как Стив продолжает и продолжает восхвалять многочисленные достоинства, потрясающую красоту, необыкновенный ум и обаяние, о, и не забыл ли он упомянуть о захватывающей дух красоте Франчески. Его невесты.

Как она вошла на вечеринку, проводимую фирмой Стива около года назад, и очаровала Стива с того самого момента. Недели, которые он потратил на то, чтобы убедить её пойти с ним на первое свидание. Месяцы попыток продвинуть отношения дальше стадии "просто друзья". И наконец, неоднократные предложения, изматывающие её до 

тех пор, пока она не прозрела и не сказала "да"! И это всего за месяц до сегодняшнего дня.

Было уже 11 часов вечера, когда они, наконец, вылезли из машины и затащили сумки Кевина в домик. Стив предварительно позвонил Франческе (оказалось, что у них был с собой спутниковый телефон, чтобы можно было принимать звонки, но никто в Лос-Анджелесе не знал номера, кроме босса Стива). Стив сказал ей, чтобы она ложилась спать, так как они приедут поздно.

Она, конечно, не придала этому никакого значения и ждала их приезда.

Ее появление было, как бы банально это ни прозвучало, драматичным.

Стив и Кевин стояли в фойе, и Кевин оценивал свои первые впечатления от домика.

Вестибюль был высотой во все три этажа, со второго этажа вниз к входной двери спускалась широкая лестница. Кевин оценил освещение, создаваемое одной большой хрустальной люстрой, висевшей над центром вестибюля.

Стены были украшены множеством охотничьих трофеев прошлых лет — несколько крупных лосей-быков с огромными стойками, белохвостые и муловые олени, которые могли бы попасть в реестры Вооnе & Сrосkеtt, если бы владелец ранчо хотел огласки. Лось, огромный бык буйвол (управляющий ранчо всех поправлял, говоря "американский бизон" каждый раз, когда слышал эту словесную оговорку), пронгорны, и даже карибу, были развешены на стенах.

Именно в этой атмосфере теней и света Кевин впервые увидел фигуру, спускающуюся по лестнице.

Она была одета в струящийся черный халат, который казался одновременно абсурдно готичным и полностью соответствующим обстоятельствам. Была ли это уступка трауру Кевина? Свет, падающий от люстры на её каштановые волосы, на мгновение создал ореол. Её бледная кожа резко контрастировала с её нарядом. Она смотрела на стоящих внизу мужчин, пока её глаза не встретились с глазами Кевина. Казалось, она не шла, а парила по лестнице, пока не оказалась прямо перед Кевином.

До этого момента Кевин никогда не верил в колдовство. Но когда он взглянул на Франческу, он попал, как кролик в капкан, точно так же, как Стив описывал себя годом ранее. Она была завораживающей.

Овальное лицо Франчески отличалось редкой симметрией. Волосы она убрала назад в хвост, который открывал высокий, но не слишком большой лоб. Волосы ниспадали каскадом ниже плеч.

Ее зеленые глаза были глубоко посажены и околдовывали. Кевину было трудно смотреть куда-либо еще. Её нос был прямым и сильным, хорошей длины и явно не тронут ножом хирурга. Редкость для женщины из Лос-Анджелеса.

Ее нежная шея выступала из-под халата, дразня воображение Кевина своими нежными изгибами и гладкой кожей. Он вдруг представил, как его губы ласкают её шею поцелуями, мягкими, как движения крыльев бабочки.

Линия её челюсти была мягкой и умоляла его протянуть руку и ощутить контуры её лица кончиками пальцев.

Но именно её губы, влажные и полные, сулили ему несказанные наслаждения.

Застигнутый врасплох, Кевин представлял, как его лицо двигалось вперед, опускаясь само по себе, и его губы сливались с губами Франчески.

Но чары были внезапно разрушены, когда она шагнула вперед, взяла его руку и зажала её 

между своими ладонями. Всё произошло неожиданно для них обоих. Она уже не казалась волшебной, но все ещё была невероятно красива.

"Вы, должно быть, Кевин",  — глубоко заглянув ему в глаза, произнесла она мягким и нежным голосом. "Я Франческа. Я очень сожалею о вашей утрате, но надеюсь, что вы сможете остаться с нами и найти утешение в тишине, покое и уединении этого места".

Кевин мягко улыбнулся в ответ.

"Я уверен, что буду намного счастливее от того, что нахожусь здесь. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы позволили Стиву пригласить меня. Я уже сказал Стиву, как я рад, что у меня есть возможность остаться с вами, даже всего на пару дней".

Она смотрела в лицо Кевина, пока он говорил, и он вдруг испугался, что она сможет прочитать его мысли, потому что её глаза сузились, а голова слегка наклонилась в одну сторону, как будто она слушала недосказанное так же, как и сказанное. В её взгляде были невысказанные вопросы.

Франческа кивнула, явно удовлетворенная тем, что услышала от Кевин сейчас, и заговорила снова.

"Стив, вы с Кевином хотите что-нибудь выпить? Или вы предпочитаете просто лечь спать?"

"Думаю, я бы хотел просто устроиться и лечь спать",  — сказал Кевин, прежде чем Стив заставит его не спать до самого утра, предаваясь воспоминаниям о прошлом, которые теперь были для Кевина подпорчены.

Кевин был приятно удивлен, обнаружив, что готов уснуть, как только оказался в постели, и заснул крепким сном праведников без сновидений.

•  •  •

Новый день для Кевина начался рано, когда утреннее солнце проникло в его окно. На самом деле это была его ошибка, допущенная накануне вечером. Здесь были непрозрачные шторы, которые он мог бы задернуть, но он их не заметил, поэтому свет зари был его будильником сквозь тонкие полупрозрачные занавески.

Когда он выглянул в окно, он не возражал против раннего часа. Все было так, как утверждали Стив и Франческа. Он заметил на комоде бинокль, который взял в руки и настроил. Вдалеке виднелось стадо бизонов, а также олени и лоси, разбросанные группами по краям лесных массивов.

Умывшись, Кевин спустился по парадной лестнице в столовую на первом этаже, где, к своему удивлению, обнаружил Франческу, уже стоявшую у покрытого гранитом рабочего стола в центре кухни.

"Доброе утро, Кевин",  — поприветствовала она его.

Кевин посмотрел на нее, на этот раз при утреннем свете. Она была одета в джинсы и джинсовую рубашку и выглядела так, словно всю жизнь прожила на ранчо.

"Угощайся кофе, а я пока приготовлю завтрак",  — продолжала она.

"Спасибо, Франческа, но ты не обязана..."

Она засмеялась. Это была музыка для ушей Кевина.

"Я люблю поесть, поэтому я люблю готовить. Это не проблема — бросить ещё пару яиц и ломтики бекона".

"Могу я чем-нибудь помочь?" — спросил Кевин.

"Как насчет того, чтобы достать хлеб и сделать тосты? Хлеб в том ящике",  — сказала она, указывая поварским ножом в своей руке на один из кухонных шкафов.

"А где Стив?" — спросил Кевин.

"Он не вылезет из постели, пока не почувствует запах завтрака.  

Ты же знаешь его достаточно долго, чтобы понять, что он не из жаворонков!" — заявила она с тем позитивным настроем, который присущ утренним людям и который они бессознательно используют, чтобы раздражать весь остальной мир.

Кевин прошел рядом с Франческой, почти касаясь ее, чтобы достать хлеб. Она осторожно прислонилась к нему спиной и глубоко вздохнула.

«Хммм... Кевин! Мне нравится, как ты пахнешь. Что это? » — спросила она, повернув голову, и её глаза снова встретились с глазами Кевина.

"На самом деле я ничего не использовал,  — ответил Кевин без колебаний,  — разве что... может быть, это увлажняющий крем, который я наношу на лицо после бритья. Это сандаловое дерево, я думаю".

"Что ж, это очень приятный запах. Чистый и мужественный",  — сказала она, улыбаясь ему. Кевин чуть не растаял на месте. Её глаза были убийственными.

Вскоре завтрак был приготовлен, и Кевин обнаружил, что они сидят, болтают, едят завтрак, и узнают друг друга. Это была интимная домашняя обстановка, несмотря на то, что они были двумя людьми, которые едва знакомы.

К тому времени, когда Стив спустился в халате, все ещё выглядя полусонным, Кевин и Франческа уже убрали тарелки.

"О, разве это не уютно!" — заметил Стив, уже наполовину завидуя, а затем, увидев, что завтрак уже съеден, спросил "А мне ничего не достанется?".

Франческа улыбнулась ему: "Доброе утро, соня. Я приготовила добавку, но тебе придется разогреть её в микроволновке". К тому времени она уже выходила из комнаты.

"Я собираюсь отвести Кевина на балкон и понаблюдать за животными",  — крикнула она, обернувшись на кухню и не спросив, повела Кевина, который с радостью последовал за ней.

С балкона Кевин и Франческа с помощью бинокля наблюдали за дикой природой. Сам дом — большое строение, построенное из огромных сосновых бревен, но гораздо больше и роскошнее, чем мог бы представить себе любой ранний поселенец,  — располагался на холме у подножия небольшой долины. Вокруг дома была свободная от деревьев территория, луг, заросший травами и низкорослыми растениями, пересекаемый внизу руслом ручья. Дальше была линия деревьев, где ландшафт поднимался к невысоким горам. Сразу за домом была видна дорога, пересекающая луг и проходящая через ущелье между горами.

Пока они смотрели, Франческа указывала на конкретных животных, которым она уже успела за то короткое время, что была там, дать прозвищам. Огромного бизона она назвала Римским Носом, в честь воина племени шайеннов. Он видел белохвостую лань, которую она назвала "Легконогой", потому что она так деликатно шла вдоль линии деревьев. "Карузо", был лось, голос которого ничем не напоминал итальянского оперного певца, но который любил издавать странный высокотональный гортанный звук, что так не соответствовало крупному телу самого животного.

Кевин и она вместе смеялись над выходками причудливых синиц, которые садились рядом с ними в надежде получить подачки. Она бросала крошки из пары старых хлебных корок, которые принесла из кухни. Они говорили о школе, о взрослении, обо всем, кроме Джессики, и, как ни странно, ничего о Стиве.

И Кевин иногда ловил на себе терпеливый 

взгляд Франчески, словно ожидая, что он скажет что-то еще.

К тому времени, когда они спустились вниз и расположились в гостиной, Стив уже оделся.

"Кевин. Давай прогуляемся по окрестностям. Здесь так уединенно, это здорово. Франческа, хочешь пойти с нами?" — спросил он.

"Нет, спасибо, Стив. У меня есть моя книга, и я просто буду наслаждаться тишиной и покоем",  — ответила она, дотянувшись до журнального столика и взяв книгу с закладкой на середине страниц.

Когда Стив и Кевин вышли на луг и направились к ручью, протекавшему внизу, Стив повернулся к Кевину и сказал.

"Ну? Разве она не такая, как я тебе говорил? Красивая, очаровательная, пленительная — и с первого момента, как я увидел ее, именно так я к ней и относился. И это действительно странно, потому что она настолько далека от моего обычного "типажа", насколько это вообще возможно. Ты знаешь, на каких женщин я обычно западаю: светловолосые, с большой грудью, высокие..."

Кевин вмешался: "Больше похоже на Джессику?"

Стив на секунду замешкался и бросил на Кевина косой взгляд.

"Да. Похоже. Наверное, ты прав",  — согласился он, после чего вынужденно рассмеялся: "Наверное, я просто никогда не думал о ней, таким образом, Джесс ведь твоя жена и все такое".

Кевин молча кивнул, не выдавая своих истинных чувств.

Стив продолжил: "Но Франческа почти полностью противоположна этому "архетипу". Я просто обожаю ее, и я знаю, что ты тоже прекрасно с ней поладишь. Вот почему я так поздно встал сегодня утром, чтобы у вас с ней был шанс узнать друг друга получше, без моего постоянного присутствия. Разве она не сногсшибательна?"

"В ней действительно есть "jе nе sаis quоi" (что-то очаровательное),  — ответил Кевин, не признаваясь, насколько она завладела его мыслями.

В этот момент они подошли к небольшому ручью.

"Смотри,  — указал Стив в воду,  — смотри, какая форель!"

"Где?" — спросил Кевин.

"Там, в тени дальнего берега".

"О, да. Теперь я их вижу".

Стив и Кевин сели у ручья и некоторое время разговаривали. Точнее, Стив говорил о Франческе, а Кевин слушал.

Время близилось к обеду, когда они услышали, как Франческа зовет из домика.

"Стив! Тебе звонят".

Стив повернулся к Кевину: "Вот дерьмо. Что теперь? Этот отпуск уже был прерван однажды. Прости, Кевин. Я рад, что мне сообщили насчет Джессики, и что я вернулся в Лос-Анджелес ради тебя, но я надеюсь, что это не что-то серьезное. Ты не против?"

"Вовсе нет",  — ответил Кевин, наблюдая, как Стив повернулся и побежал через луг к домику. Кевин последовал за ним, но не спеша.

На кухне были разложены продукты, чтобы приготовить сэндвичи, и Франческа уже ждала их возвращения.

"Кевин, какой сэндвич ты хочешь? У нас есть ветчина и сыр, у нас есть нарезанное жаркое из лося — я не шучу, у нас в холодильнике есть и лосятина, и оленина, и буйвол — или ты предпочитаешь сэндвич с арахисовым маслом и желе?"

Кевин с улыбкой подошел к кухонной раковине и вымыл руки.

"Вот что, ты приготовила завтрак, так давай я сделаю сэндвичи на обед".

Франческа согласилась, приятно удивленная тем, что 

этот мужчина добровольно взял на себя обязанности по кухне. Вскоре три бутерброда с ветчиной и сыром лежали на тарелках вместе с картофельными чипсами и даже парой шоколадных печений.

Стив вышел из кабинета, где он разговаривал по телефону, и присоединился к ним за обедом.

"Черт! Мне снова придется вернуться в Лос-Анджелес!".

Он повернулся к Франческе.

"Ты знаешь ту высотку на Пятой улице в центре города? Завтра днем кто-то сделает предложение по ней, и босс настаивает, чтобы я был там, когда они встретятся".

"Завтра рано утром за мной приедет машина, чтобы отвезти меня в аэропорт. Я оставлю арендованную машину здесь, чтобы вы двое не застряли. Меня не будет всего одну ночь, и я вернусь к обеду на следующий день".

"Очень жаль",  — посочувствовал Кевин. На самом деле нет.

Остаток дня Кевин читал книгу, Стив пытался подготовиться к встрече на следующий день, а Франческа отправилась на прогулку.

Ужин был сдержанным, так как Стив был не в лучшем настроении. Но перед тем как лечь спать, он разыскал Кевина.

"Франческа не была в городе почти неделю, так что, возможно, вы могли бы съездить туда завтра. Управляющий ранчо снабжает нас продуктами, но попроси её проверить, не закончились ли у нас другие предметы первой необходимости. Кастер — ближайший городок отсюда, там есть несколько магазинов и специализированных лавок, и даже рестораны. Там есть и книжный магазин. Может быть, вы сможете пообедать в городе. Съездите и посмотрите на мемориал "Сумасшедшая лошадь". Это всего в паре миль от города".

Кевин кивнул и добавил: "Если я не увижу тебя утром — удачного полета, и я надеюсь, что твоя сделка состоится".

Стив согласился: "Да, если эта сделка состоится, это миллионы долларов для компании, и я, возможно, получу должность вице-президента. Так что это первоочередная задача. Иначе меня пришлось бы оттаскивать от Франчески пинками и криками".

Они попрощались и разошлись.

На следующее утро, когда Стив садился в Хаммер, присланный за ним, он не заметил, как Кевин наблюдал за его отъездом из окна спальни в своем номере.

Кевин был внизу, на кухне, когда пришла Франческа. Это была стратегическая смена ролей по сравнению с предыдущим утром. Кевин готовил кофе в кофеварке, нарезал зеленый лук и грибы, а затем выкладывал их на тарелку. На такой же тарелке лежала кучка измельченного острого сыра чеддер. Полоски бекона лежали на столешнице, готовые к отправке на сковородку, которую Кевин уже разогревал на плите.

Кевин усмехнулся Франческе: "Угощайся кофе. Будешь омлет?"

"О, выглядит неплохо. Да, спасибо. Могу ли я чем-нибудь помочь?"

"Конечно. Не могла бы ты сделать нам тосты?"

Франческа весело рассмеялась, узнав свои собственные слова, сказанные прошлым утром.

Когда она проходила позади него, Кевин почувствовал, как её рука нежно коснулась его плеча. Как будто искра перескочила от нее к нему. Её простой аромат, витавший в воздухе, когда она проходила мимо, сказал его обонянию: "Весна".

"Итак, какие планы на сегодня?" — спросила она с улыбкой, когда они с Кевином наконец сели завтракать. Она была такой милой 

и жизнерадостной, что у него перехватило дыхание.

"Стив сказал мне, что ты давно не выезжала из хижины. Мы могли бы съездить в Кастер или Хот-Спрингс, если хочешь".

"О нет — ты так просто не отделаешься. Я хочу выбраться в большой город — Рапид-Сити!" — сказала она с мягким смехом. Кевин не мог не улыбнуться ей, её очевидной радости жизни, её энтузиазму.

До Рапид-Сити было не так уж и долго ехать, если вернуться на асфальтированную дорогу, но все равно это заняло около сорока пяти минут. Однако это время было компенсировано видом сотни белохвостых оленей и диких индеек. Все это заставило Кевина отметить, насколько это отличается от Лос-Анджелеса.

"Без шуток,  — воскликнула Франческа в знак согласия,  — когда я гуляю в горах вокруг Лос-Анджелеса, там всегда сотни других туристов. А здесь ты можешь быть единственным человеком на многие мили в любом направлении".

"Кроме того, ты можешь прокладывать свои собственные тропы, гуляя по лесам и полям. Здесь нет всех этих знаков, говорящих: "Держитесь тропы — если вы ступите на поле, вы вызовете экологическую катастрофу!"

Кевину пришлось посмеяться вместе с ней, потому что, хотя Франческа немного утрировала, это было не так уж далеко от реальной жизни в Лос-Анджелесе.

Рапид-Сити небольшой по сравнению с Лос-Анджелесом, но достаточно большой, чтобы в нем было представлено большинство национальных сетевых магазинов и ресторанов, торговых центров и других удобств современной "городской" жизни. Кевин и Франческа вместе гуляли по центру города, удивляясь тому, что на улицах стоят бронзовые статуи президентов в натуральную величину.

Для Кевина время пролетело незаметно.

Обед в маленьком ресторанчике вдали от дороги; яркие глаза Франчески и его глаза встретились за столом, когда они коснулись бокалов с вином. Он был очарован тем, как она взяла его за руку, когда они шли по улицам, заглядывая в случайные магазины, рассматривая книги, изделия местных ремесленников. Её смех облегчил его боль и приглушил дурные воспоминания.

Поздним вечером они поужинали в городе, а затем вернулись на ранчо. Кевин не мог не смотреть на невесту своего друга с завистью, сожалением и чувством вины за то, что, как он знал, ему предстояло сделать.

Пусть у нее будет этот день, когда она была счастлива и беззаботна, пока он не откроет ей глаза, как прозрел он сам всего несколько дней назад.

Кевин был подавлен, когда вез их обратно по длинной дороге к домику. Франческа тоже ничего не говорила, но все время смотрела на Кевина, словно ожидая, что он заговорит.

Когда они вернулись на ранчо, Кевин пошел в свою комнату и достал папку из своего багажа. Франческа ждала его в гостиной.

"Хочешь выпить, Кевин?" — тихо спросила Франческа,  — "Я имею в виду что-нибудь покрепче?".

"А что ты пьёшь?" — ответил он.

"Я думаю, что сегодня вечер Джека и колы. Ну, Джек и диетическая кола".

"Я буду то же самое",  — согласился Кевин.

Когда напитки были поданы, Франческа, наконец, села на диван напротив кресла, которое выбрал Кевин.

"Хорошо, Кевин. Выкладывай. Сейчас. Я знаю, что тебе есть, что мне 

сказать, и я уже два дня жду, когда ты это сделаешь. Стивена нет рядом, если это то, что тебя сдерживало",  — потребовала Франческа, подтверждая подозрения Кевина, что она может читать его мысли. По крайней мере, в какой-то степени.

"Франческа,  — начал он,  — мне нелегко, потому что за последние несколько дней я стал... дорожить твоим отношением ко мне".

"Во-первых, перед тем как приехать сюда, я договорился, чтобы Стива вызвали обратно в Лос-Анджелес и продержали там пару дней. Завтра вечером, после провала серии напряженных переговоров, "предложение" по зданию будет отозвано, и он вернется сюда. Я не думаю, что буду здесь, когда он вернется".

"Короче говоря, да, цель была в том, чтобы дать нам некоторую конфиденциальность".

"Теперь я перехожу к сути дела". Кевин открыл папку и достал распечатки.

"Прочти это Франческа, а потом мы сможем поговорить. Это распечатки с компьютера моей жены, которые я нашел после её похорон". Он протянул ей страницы, которые сокрушили его сердце и изменили его мир. Затем он поднялся на второй этаж и вышел на балкон, где сидел, потягивая свой напиток под звездным, холодным небом Южной Дакоты.

"Забавно,  — подумал он,  — сколько ещё звезд можно увидеть, находясь так далеко от городских огней. И когда ты оставляешь позади отвлекающие факторы и находишь время, чтобы посмотреть",  — добавил он про себя с горечью, размышляя о том, что если бы он меньше времени уделял работе, а больше времени слушал и смотрел на Джессику, возможно, он смог бы предотвратить её роман.

"Слишком поздно беспокоиться об этом сейчас",  — понял он, поклявшись в то же время никогда больше не оказываться в подобном положении.

Он скорее услышал, чем увидел ее, когда она присоединилась к нему. Вместе, сидя в темноте, каждый наедине со своими мыслями.

"Должно быть, это причинило тебе боль, которую ты не в состоянии описать",  — прозвучал голос Франчески.

Последовала ещё одна пауза, прежде чем Кевин ответил.

"Я надеюсь, что ты сможешь простить меня за то, что я так поступил с тобой. Интересно, не было бы мне лучше и спокойнее, если бы я не знал, что Стив и моя жена предали меня. И я признаюсь, что хочу, чтобы Стивену было так же больно, как и мне".

"Возможно, это несправедливо с моей стороны — лишать тебя выбора знать или не знать. Но я подумал, что тебе важно понимать, за какого человека ты собираешься выйти замуж".

"Может быть, ты сможешь справиться с его предательством. Я не смог. Мне до сих пор трудно представить, что человек, называющий себя моим другом, мог поступить таким подлым и постыдным образом".

В темноте рядом с собой Кевин услышал ироничный смех.

"Да он тот ещё подонок, не так ли?" — сказала Франческа.

Кевин не мог видеть её в темноте, но на самом деле она не казалась, ни сильно удивленной, ни раздавленной. Ни слез, ни рыданий.

"Он много рассказывал обо мне?" — спросила она.

"Нет, не совсем. Вроде как поверхностно, на самом деле — насколько ты красива и умна, как хорошо 

вы дополняли друг друга, и все в таком духе. Никаких глубоких, темных, тайных откровений",  — ответил Кевин.

"Тогда сначала позволь мне рассказать немного о себе и своей семье",  — начала Франческа.

"Моя семья не относится к числу "супербогатых", о которых вы читаете в журналах, но по меркам большинства людей мы богаты. Не только "наличными деньгами", но и активами. Мой отец владеет несколькими коммерческими зданиями, многоквартирными домами и прочей доходной недвижимостью в большом районе Лос-Анджелеса".

"У меня есть собственный бизнес, который я начала, чтобы помочь отцу и матери, когда они решили выйти на пенсию. Моя компания управляет их недвижимостью. Собственно, именно так я и познакомилась со Стивом — на ежегодной рождественской вечеринке, которую его фирма устраивает для того, чтобы клиенты могли пообщаться с руководителями".

"Ты должен понять кое-что о таких семьях, как моя. Мы становимся подозрительными к людям. Каждый раз, когда у нас появляется друг, мы задаемся вопросом, не пытается ли этот человек найти способ избавить семью от денег. Это почти тошнотворно, но, в то же время, необходимо. Ты не поверишь, какими абсолютно продажными и двуличными могут быть люди, и сколько существует способов атаковать состояние семьи".

"У каждого есть "сценарий", который гарантированно станет следующим блокбастером; у каждого есть идеальная идея для нового бизнеса. Многие подходы — это обычные старые мошеннические трюки. Моя семья видела их все и посылала таких людей подальше".

"Одно из последствий этого — социальная изоляция. В старшей школе я не ходил на свидания. Я не пошла на выпускной бал. Все потому, что я была уверена, что любой парень, который приглашал меня на свидание, делал это из-за денег моей семьи".

"Когда я встретила Стива на вечеринке, он начал подкатывать ко мне ещё до того, как узнал, кто я такая. А Стив может быть обаятельным и убедительным, как ты знаешь. Лучше, чем кто-либо другой, я думаю. Для женщины, которая никогда не ходила на свидания, честно говоря, Стив кажется очень привлекательным. Высокий, симпатичный — он учился в хорошей школе. И он заинтересовался мной не из-за моих денег".

"Не то чтобы я была легкой добычей",  — она снова засмеялась немного грустным смехом.

"Я все ещё была настолько подозрительной, что прошло несколько месяцев, прежде чем я согласилась пойти с ним на свидание. О да, он настойчивый. Это ещё одно его качество".

"Он начал предлагать мне выйти за него замуж каждые пару недель. И до прошлого месяца я ему оказывала. Я говорила ему, что просто ещё не готова. Но он все равно не сдавался".

Она снова сделала паузу на мгновение.

"Отчасти мои колебания были результатом того, что я часто присутствовала, когда он встречался с клиентами. Когда мы были с ними, он был как обычно очарователен и внимателен, его манеры были безупречны — он был идеальным джентльменом. Но потом, когда мы возвращались в одну из наших квартир, он говорил о них так, что я поняла, что он такой, же двуличный, как и все, кого я 

когда-либо видела".

"Мне это показалось... непорядочно. Но ты же знаешь Стива. Он убедил меня, что просто пытается развлечь меня забавными шутками, и что он действительно ладит со своими клиентами. Он утверждал, что они, скорее всего, говорят о нем то же самое, за его спиной. Что ж... по правде говоря, это, вероятно, правда".

"В общем, суть в том, что всего месяц назад он меня наконец-то убедил обручиться. Наверное, в глубине души, у меня все ещё были какие-то сомнения на его счет, поэтому я не была сильно удивлена, когда ты показал мне электронную переписку между ним и твоей женой. Я чувствую себя разочарованной: разочарованной собой. Я наконец-то позволила себе дать волю чувствам и рискнуть с парнем, только чтобы узнать, что он — как раньше говорили — хам и негодяй! Лгал и изменял мне ещё до того, как мы поженились. Что это говорит о моей рассудительности?"

"Наверное, лучше узнать об этом до свадьбы, чем, как я, узнать после",  — философски заметил Кевин.

Франческа, наконец, сказала: "Мне становится немного холодно. Ты не против, если мы вернемся в дом?"

Они взяли остатки своих напитков, вернулись в дом и спустились вниз. На этот раз они сидели вместе на диване, на противоположных концах, и смотрели друг на друга.

На этот раз Кевин видел, что теперь Франческа хочет ему что-то сказать.

"Так какой у тебя был план, Кевин?" — спросила она, немного агрессивно, хотя и не враждебно.

"Ты собирался сделать так, чтобы я тут осталась одна с тобой, разоблачить двуличие Стива и "уложить" меня в постель, чтобы сравнять счет?" — решительно спросила она, вместо того, чтобы ходить вокруг да около.

Кевин покраснел и запнулся от такого предположения.

"Франческа, я бы никогда не стал предлагать такое — это просто... не может быть и речи. Надеюсь, ты не думаешь всерьез, что я буду так... так... небрежно относиться к твоим чувствам. Как бы я ни был зол из-за поведения моей жены, я никогда не думал, что ты...",  — и Кевин просто замолчал.

Франческа посмотрела на Кевина, пока они сидели в тишине, и через некоторое время на её лице появилась злобная ухмылка.

"А почему бы и нет?" — спросила она,  — "В данный момент равновесие между твоими действиями и действиями Стива настолько нарушено, что только радикальное решение может вернуть мир к его надлежащей гармонии!"

Глаза Кевина практически вылезли из орбит.

"О чем ты говоришь?" — спросил он, его тело непроизвольно отталкивалось назад к подлокотникам дивана, словно желая увеличить расстояние между ним и Франческой.

Она же напротив.

"Чтобы сделать всё это правильно... тебе нужна одежда, которая на тебе? Ты можешь оставить её здесь, в домике, когда мы уедем?"

"Думаю, могу. Тут нет ничего особенного",  — сказал он едва слышным шепотом, все ещё совершенно взволнованный.

"Давай посмотрим. На мне восемь предметов одежды, у тебя семь, значит, пятнадцать. Итак, следуй за мной!" — приказала она Кевину, вскакивая с дивана и лаская рукой его лицо, когда проходила мимо него. Кевин послушно последовал за ней.

На первой ступеньке 

лестницы она сняла туфлю и положила её на бок.

"Вот. Поднимись на три ступеньки, сними обувь и оставь её".

"Ты не должна делать это для меня!" — воскликнул Кевин, глядя на нее, стоящую на лестнице.

"Я делаю это не для тебя, Кевин. Я делаю это для себя, и если это поможет тебе отомстить, ну что ж, это тоже хорошо. Теперь поднимись на три ступеньки, сними ботинок и оставь его".

Он так и сделал. И через каждые три ступеньки Франческа и Кевин по очереди оставляли по одному предмету одежды в качестве наглядного следа, пока не оказались у двери главной спальни, голые, как в день своего рождения. Кевин, увидев Франческу, похожую на Венеру Боттичелли появляющуюся из морской пены, отреагировал самым неловким и предсказуемым образом.

Когда Франческа заметила его состояние, то одобрительно кивнула, и с легкой улыбкой на лице взяла его за руку и повела к кровати.

Через два часа Кевин лежал на спине, задумавшись и глядя в потолок. Рука Франчески лежала на его груди, её нога была переплетена с его ногой.

Такого исхода он не ожидал. Он был эмоционально подавлен. Он может остаться со шрамом на всю жизнь. Возможно. Он улыбнулся в слабом свете.

"Что ж,  — нежно произнесла Франческа ему на ухо, одновременно пытаясь поцеловать его,  — я гарантирую, что твоя жена изменяла тебе не из-за секса. Кевин, это было просто замечательно. Стив даже близко не сравним с тобой как любовник". Она нахмурилась в темноте.

"Может быть, в этом и была реальная причина — с тобой это действительно "заниматься любовью". Со Стивом — это тупо трахаться. Я знала каждую минуту, что ты действительно заботишься обо мне, и ты беспокоишься о том, чтобы я получала удовольствие, а не просто доставляла его тебе. И я чувствую себя в полной безопасности с тобой. Бог свидетель, я знаю тебя всего пару дней, и во многих отношениях я чувствую себя с тобой более комфортно, чем когда-либо со Стивом".

"Не думала, что отомстить Стиву, может оказаться чем-то большим, чем я ожидала",  — сказала она, произнеся последнюю фразу задумчивым тоном. Кевину было интересно, что, черт возьми, она имела в виду, но ненадолго, так как они заснули в объятиях друг друга.

Рано утром Кевин и Франческа были собраны и готовы, чтобы покинуть домик навсегда.

Они оставили на месте след одежды, ведущий в главную спальню. Сама комната была закрыта, чтобы сохранить интенсивную сексуальную атмосферу прошлой ночи. А там, в центре кровати, на месте мокрого пятна, лежала распечатка с компьютера Джессики. И, наконец, на распечатке лежало обручальное кольцо.

Они приготовили завтрак, но не потрудились убрать за собой. Они пришли к единому мнению: пусть Стив помоет посуду.

В машине они посмотрели друг на друга. Кевин озвучил вопрос.

"Итак? Рапид-Сити или Денвер? У нас целый день. Стив вернется не раньше вечера".

"Тогда Денвер. Мы можем оставить там машину и сесть на прямой юго-западный рейс обратно в Бербанк, где припаркована моя машина",  — предложила Франческа. Кевин кивнул 

и поехал вперед. Франческа осторожно взяла его за руку, и склонила голову ему на плечо, при этом нежно обняв. Она выглядела очень похожей на влюбленную женщину.

К тому времени, когда они вернулись в Лос-Анджелес, Кевин добавил "эффективная" к списку многих привлекательных качеств Франчески.

Пока Кевин ехал в Денвер, Франческа была занята, решая вопросы по телефону. К перекрестку Двух Мулов у нее были заказаны авиабилеты, которые они должны были получить в аэропорту Денвера. Пока они ехали через маленький городок Ласк, она договаривалась о переезде из своей нынешней квартиры (в одном из домов, принадлежавших её семье, естественно) в более просторную меблированную квартиру (в другом доме, принадлежавшем её семье). Один из её помощников по бизнесу должен был проследить за переездом.

"Это сведет Стива с ума, когда он вернется в Лос-Анджелес, и даже не будет знать, где я живу",  — объяснила она, ухмыляясь Кевину.

К тому времени, когда пара мчалась по шоссе I-25 через Шайенн, она связалась с транспортной компанией, которая должна была перевезти вещи Кевина в её новую квартиру. ("И не забудьте вымыть холодильник, пока будете делать это",  — строго предупредила она).

"Стив будет опустошен, когда узнает, что мы живем вместе. Он настолько самолюбив, что просто не может представить себе, что какая-то женщина может считать другого мужчину более привлекательным, чем он. А ты действительно привлекательный, Кевин!" — сказала она, протягивая руку и поглаживая его ногу через джинсы.

"Мне перенести твою одежду в комнату для гостей или в главную спальню, вместе с моей?" — спросила она с лукавой улыбкой, уверенная в ответе.

Она позвонила родителям и сообщила им, что они со Стивом остались в прошлом, и что он больше не имеет права на информацию о ней.

На самом деле Франческа была поражена сама собой. То, что произошло с предыдущего вечера, было так на нее не похоже, но она ничего не могла с собой поделать. Между ней и Кевином существовал огонь, связь, которая пересиливала её разум.

Когда они оставили арендованную машину в аэропорту Денвера, она забронировала для них номер в одном из эксклюзивных отелей Санта-Моники с видом на залив.

После ничем не примечательного перелета обратно в Бербанк и столь же ничем не примечательной поездки (хотя медленной и раздражающей — но это обычно на шоссе 101 и в Сан-Диего в час пик, где Кармагеддон является более или менее естественным состоянием). Они нашли временное убежище в своем отеле Lоеws, выходящем на пирс и пляж Санта-Моники. И выключили свои сотовые телефоны. "Там нет никого, с кем бы я хотел поговорить",  — как поется в песне.

Мысли Кевина тоже не были праздными, даже когда он ехал из Южной Дакоты в Денвер. Ему было о чем подумать.

На следующий день после возвращения он сидел в том же офисе, где незадолго до этого он купил дорогой двойной склеп на кладбище Вест-Сайда.

"Конечно,  — сказал ему продавец,  — вернуть деньги за крипту не составит труда. Переезды и изменения происходят постоянно. Мы стремимся к 

тому, чтобы наши клиенты были полностью удовлетворены".

"На самом деле,  — признался ему мужчина,  — мы можем перепродать это место даже дороже, чем вы за него заплатили. Вы не думали продать его частным образом? Вы могли бы заработать несколько баксов. Просто поместите объявление в газете или в сети. Готов поспорить, что оно будет продано в течение недели".

Кевин задумался на минуту.

"Нет, спасибо. Я уверен, что вы правы, и вы хорошо разбираетесь в своем бизнесе, но меня меньше всего волнует зарабатывание денег. Я просто хотел бы позаботиться об этой "ситуации" с наименьшими неприятностями и усилиями".

"Видите ли, только в эти выходные я нашел завещание моей жены с её пожеланиями по погребению. Она просила кремировать её и похоронить. Я совершенно неправильно понял, когда первоначально покупал склеп".

"Понятно",  — кивнул продавец. "Тогда вас интересует пара участков для захоронения?" — спросил он.

"Нет. Её семья владеет несколькими участками на другом кладбище в Ланкастере, и она хотела быть похороненной там",  — объяснил Кевин.

Они провели ещё час, уточняя детали, прежде чем Кевин уехал.

Он знал, что поднимает искусство мелочности на совершенно непревзойденный уровень, но это удовлетворяло часть внутреннего гнева, охватившего его после того, как он узнал о тайной жизни Джессики. Он чуть не рассмеялся, подумав о том, как в конечном итоге, он нанесёт последний удар своей уже мертвой жене. И это будет безвозвратно.

Кевина заверили, что в течение двух недель тело его жены будет кремировано, а её прах похоронен на маленьком пустынном кладбище в северной части округа Лос-Анджелес.

И чтобы о ней не вспоминали, или чтобы нельзя было легко найти её последнее пристанище, он отменил заказ на бронзовую мемориальную доску. Почему-то место её последнего упокоения, отмеченное мемориальной доской с надписью: "Самая красивая, любящая жена, которая когда-либо была у мужчины — отнятая у него слишком рано", больше не нравилось Кевину.

После позднего совместного обеда в гавани, Франческа и Кевин смогли заскочить и проверить состояние его квартиры. Затем они отправились в Санта-Монику, чтобы прогуляться по пляжу, и вернулись в гостиничный номер, чтобы немного побаловаться после обеда. Кевин определенно восстанавливал душевное равновесие, поскольку весы справедливости были уравновешены.

Персонал отеля предположил, что Кевин и Франческа были молодоженами, поскольку по их опыту это было единственным объяснением для двух людей, которые не могли оторваться друг от друга.

Они лежали вместе в постели, наслаждаясь послесвечением, когда у Франчески появился злобный взгляд, сопровождаемый злобной ухмылкой.

"Могу я снова включить его?" — спросила она Кевина.

"Конечно, почему бы и нет? Это должно быть интересно, и может немного нас развлечь",  — добавил он.

С этими словами Франческа снова включила свой мобильный телефон. Её ждали тридцать четыре сообщения. Она включила громкий звук, чтобы они могли прослушать их вместе.

"Где ты, черт возьми?" — так начиналось первое сообщение.

"Ты чертова шлюха, как только я скрылся из виду, ты и мой лучший друг..." — было примерно десятым.

"Тебе обязательно нужно было ткнуть меня лицом в это...",  — гласила двадцатая.

"Послушай, Франческа, позвони мне, и давай поговорим об этом,  

я уверен, что мы сможем это преодолеть..." — в номере двадцать восемь звучал умоляющий тон.

"Пожалуйста, Франческа, пожалуйста, позвони мне, я прошу тебя. Я всегда любил только тебя. С Джессикой был просто секс...",  — последнее сообщение не оставляло сомнений в том, что Стив познал неумолимую и жестокую природу кармы.

Обнаженная Франческа посмотрела на Кевина, лежащего рядом с ней.

"Может, мне перезвонить ему?"

Кевин усмехнулся.

"Это может быть забавно",  — предложил он.

Стив по-прежнему был одним из номеров быстрого набора Франчески. Она не стала включать громкую связь, поэтому Кевин мог слышать только её часть разговора, но он подозревал, что все равно догадается, что говорит Стив.

"Привет, Стив! Как дела?" — спросила она, её голос был таким же радостным, как и её сияющее лицо.

"Я? Просто валяюсь и наслаждаюсь. Нет, я прекрасно провожу время без тебя, Стив".

"Хммм. Швейцар не пустил тебя в мою квартиру? Нет, думаю, нет. Не то чтобы это имело значение. Я там больше не живу. Нет, тебе не нужно знать, где я сейчас живу".

"Я разрываю нашу помолвку? Ну, да. А как ты думал, что я имела в виду, когда оставила кольцо поверх писем в кровати? Конечно, я разрываю нашу помолвку.

"Да, оставленный след из одежды в спальню, должен был передать тебе сообщение. Я подумала, что оно будет достаточно ясным, чтобы его понял даже такой болван, как ты".

"О, ты также не можешь найти Кевина? Давай я передам ему телефон".

"Привет, Стив. Ты был прав насчет Франчески. Она замечательная женщина. Красивая, умная, обаятельная, остроумная, и с ней весело. А ещё очень сексуальная и страстная в постели. Ты скрывал это от меня, чувак".

"Где мы? Мы в постели".

"Конечно, вместе".

Наступила пауза, пока Стив кричал в телефон. Кевин отодвинул трубку подальше от головы, пока не прошла вспышка гнева.

" Стив, это довольно легкомысленно с твоей стороны, учитывая все обстоятельства".

"Нет, я больше не злюсь на тебя и Джессику, но я не думаю, что смогу простить тебя в ближайшее время. Во-первых, ты должен был быть моим лучшим другом. Вместо этого ты доказал, что ты полный мудак".

"О, я тоже там больше не живу. Я сдала её в аренду. Вообще-то я не знаю, где находится новая квартира, но я буду делить её с Франческой".

"И тебе того же, брат!" Кевин закончил разговор, смеясь.

"Я не думаю, что Стив счастлив",  — заявила Франческа.

"Я совершенно опустошен от этой мысли",  — ответил Кевин, хотя выглядел при этом несколько иначе. Франческа с сочувственным видом протянула руку и погладила Кевина по лицу.

"О, бедняжка!"

Франческа и Кевин получили новые номера для своих сотовых телефонов.

•  •  •

В течение следующих нескольких недель Кевин и Франческа начали жить вместе, в её новой квартире в высотке в центре города. Он пытался уговорить её взять деньги за аренду, но она отказалась — это было частью её представления об уравновешенной симметрии мира. Она объяснила, что раз она не платит за квартиру, так почему он должен платить?

Хотя Кевин вернулся в свою фирму, он все ещё 

считался "в трауре" и конечно уже не уделял столько времени работе, как обычно он это делал до смерти Джессики.

Несмотря на предполагаемое горе, он и Франческа стали заметной парой в городе. Их можно было увидеть за играми "Лейкерс" в сезонной ложе, которую семья Франчески имела в "Стэйплс-центре", или обедающими в WP24, "Yardhouse", а иногда и в старых добрых заведениях, таких как "El Cholo". Они ходили на танцы в самые новые, самые модные клубы на Сансет в Голливуде.

Франческа даже устроила в новой квартире вечеринку по случаю новоселья, пригласив большой круг своих друзей, знакомых и прихлебателей из высшего света Лос-Анджелеса.

Слегка пьяный Стив попытался сорвать вечеринку, но швейцар, которому помогал охранник здания, быстро пресекли эту идею.

•  •  •

"Ты не возражаешь, если я сменю тему? У меня есть вопрос",  — спросил Кевин, наклоняясь и гладя Франческу по шее.

"Я открытая книга",  — ответила она.

"Что у тебя за духи? Ты знаешь, что я просто падаю в обморок каждый раз, когда чувствую твой запах. Ты всегда пахнешь так свежо и вкусно. Мне хочется быть рядом и вдыхать воздух вокруг тебя. Что бы это ни было, это просто прекрасно".

"Ты такой наблюдательный, дорогой!" — со смехом воскликнула Франческа.

"Что ты имеешь в виду?" — спросил Кевин, теперь уже с подозрением, зная, что, как и у большинства мужчин, внимание к "женским штучкам" не была его сильной стороной.

Франческа продолжала надевать брюки и блузку.

"Он называется "Lоvеlу". Свежий, легкий аромат с запахом яблока и мускуса",  — так я помню его описание. Раньше я пользовалась похожим ароматом под названием "Light Вluе", но недавно сменила его. И, кстати, мужчины не падают в обморок. Но если тебе когда-нибудь захочется купить мне подарок...".

Кевин закончил одеваться и складывал использованное покрывало и одеяло. Одеяло понадобились им потому, что, хотя дни были теплыми, в высокогорной пустыне после захода солнца могло быть холодно. Он встряхнул покрывало, чтобы сбить грязь, налипшую с недавно перекопанной земли.

"Рядом с тобой я могу упасть в обморок",  — заявил он. "Почему бы тебе не сесть в машину. Мне нужно позаботиться ещё об одной вещи, прежде чем мы поедем обратно в Лос-Анджелес".

С этими словами он вернулся на перекопанный участок и облегчился, долго и неторопливо помочившись. Закончив, он пару раз потряс членом, привел себя в порядок и застегнул штаны.

Он посмотрел вниз на бесплодную землю, все ещё ожидающую дерна, который покроет ее.

"Сладких снов, Джессика. Вот куда привели тебя твои мечты. Ну что ж..."

Когда машина Кевина проезжала мимо ворот кладбища, он почувствовал, что Франческа смотрит на него. В последнее время это пугало его, поскольку он понял, что ему не обязательно видеть Франческу, чтобы знать, что она делает. Он был немного озадачен связью между ними с тех пор, как увидел, как она спускается по лестнице в домике в Южной Дакоте.

"Что?" — спросил он.

"Я не хочу повторять это снова. Не то чтобы я возражала против занятий любовью на открытом воздухе, но, клянусь, земля была 

такой твердой и бугристой, что оставила синяки на моей заднице. Ты же не хочешь, чтобы мой зад был весь в крапинку и выглядел уродливо?"

Кевин вздохнул.

"Это была разовая ситуация. И в следующий раз, когда мы будем делать это на свежем воздухе, я обязательно возьму один из этих надувных матрасов. Кроме того, твоя попка никогда не будет для меня уродливой".

Он почувствовал улыбку на её лице.

•  •  •

Кевин испытывал смешанные чувства по поводу того, что он делал.

Должен ли он пригласить Франческу в один из дорогих и эксклюзивных ресторанов Лос-Анджелеса или приготовить ужин дома. Боги еды, казалось, склоняли его к домашней готовке. Когда он принимал решение, в их квартиру доставили его кухонный набор в коробке. Пусть это и был подарок от Джессики, но ему нравилось им пользоваться, и он не собирался выбрасывать его из вредности.

На самом деле, по его собственному корыстному мнению, использовать подарочный набор Джессики, чтобы приготовить ужин для Франчески было ещё одной мрачной иронией.

Это был субботний день, и Франческа уехала навестить свою семью. Кевин встречался с ними несколько раз, но в эту субботу не поехал, сославшись на уважительную причину. Это не помешало матери Франчески (которая все ещё была довольно привлекательной, с магнетической личностью, как у её дочери) позвонить ему и пожаловаться на то, что он не сопровождал её дочь в тот день.

Кевин старался изо всех сил, чтобы ужин был особенным.

Меню определялось тем, что Кевин мог найти свежего на рынке. Он искал что-то легкое и полезное, но, в то же время необычное, и то, что ему понравилось бы готовить.

Его вдохновил палтус. Основным блюдом будет палтус, покрытый коркой из орехов макадами, со спаржей, завернутой в филло-тесто и посыпанной свежим тертым сыром пармезан. Салат со шпинатом и клубникой, приготовленный из грецких орехов, покрытых сахаром, и приготовленного на пару бальзамического сока с добавлением черничного джема по вкусу, обеспечит интересный аромат. Запеченная Аляска станет прекрасным завершением ужина. Кевину понравилась Ваkеd Аlаskа, потому что он мог сначала приготовить ее, положить в морозильную камеру и в последнюю минуту принести для фламбирования. И сделать это было не так сложно, как думало большинство людей.

Пока он работал над своим кулинарным шедевром, он размышлял о своей недавней жизни.

Он никогда не думал, что Джессика умрет; с другой стороны, он никогда не думал, что она может изменить. Он рассчитывал, что когда он покажет Франческе электронные письма между Стивом и Джессикой, она расстанется со Стивом. И это был предел того, что он ожидал.

То, что она околдует его с первого взгляда, и не пройдет и недели, как они станут любовниками, было совершенно за пределами его самых смелых фантазий. Теперь, в течение нескольких месяцев после первой встречи с Франческой, они открыто жили вместе "во грехе", как сказали бы его родители.

"Жизнь — это всего лишь одна большая космическая тайна",  — подумал он вслух. "Или, может быть, одна большая и вечная лотерея. Или, возможно,  

некоторые вещи просто должны произойти".

Поздним вечером, когда Франческа вернулась в квартиру, Кевин провел её в спальню, минуя кухню, не дав ей увидеть его приготовления. Он был уже одет, включая рубашку с длинными рукавами и галстук — то, что он обычно надевал, если они собирались пойти в один из модных ресторанов.

"Оденься к ужину сегодня вечером ",  — попросил он Франческу.

"Зачем?" — спросила она,  — "Разве мы не дома ужинаем? Пахнет просто чудесно".

"Сделай мне одолжение",  — ответил он с улыбкой.

Они посмотрели друг другу в глаза, и между ними промелькнула непроизнесенная мысль.

"И перестань читать мои мысли",  — посетовал Кевин, в беззаботной манере.

Она улыбнулась ему, они быстро поцеловались, и она, сделав пируэт, исчезла в своей гардеробной.

Кевин ждал Франческу, когда она вернулась в столовую, теперь уже одетая в то самое "маленькое черное платье" и туфли на каблуках. Конечно, она освежила свои духи, и когда она приблизилась к Кевину, то увидела, как дернулся его нос. Он поднял руку ко лбу.

"Кажется, я чувствую слабость!" — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал наигранно.

Он не упал в обморок. Вместо этого он улыбнулся, подал руку Франческе, провел её в столовую, освещенную свечами, и усадил на её место.

"О, Боже",  — воскликнула она, глядя на такую торжественную сервировку. Её лучшее серебро, вокруг красивого набора китайских тарелок, которые она раньше не видела. И она не собиралась спрашивать.

"Я купил их в Nеimаn Маrсus на прошлой неделе",  — сказал Кевин, даже не взглянув на нее. "Они не принадлежали Джессике".

Она удивилась, как он мог это сделать, отвечая на вопросы, которые она не задавала вслух.

"Вино?" — спросил он.

"Конечно, будьте любезны!" — ответила она, и её улыбка теперь подчеркивала ямочки на обеих щечках.

Он налил им по бокалу прекрасного Роuillу-Fumе Sаuvignоn Вlаnс, и поднял крышки с их тарелок.

Не говоря ни слова, они подняли бокалы и коснулись ими друг друга в непроизнесенном тосте.

Во время всего ужина Кевин и Франческа разговаривали, смеялись, ели, но больше всего они смотрели друг на друга, оба убежденные, что наконец-то нашли партнера своей судьбы. Их глаза говорили за них, передавая страсть и желание, юмор и комфорт, тепло и нежность.

Кевин только успел отнести тарелки на кухню, как раздался звонок в дверь.

Франческа была, по крайней мере, слегка удивлена, увидев в дверях своих родителей, Рейнарда и Мерседес, одетых несколько более официально, чем она ожидала бы при случайном визите. Они обменялись поцелуями, и любопытный взгляд Франчески заставил её мать объяснить.

«Кевин попросил нас зайти на десерт».

"Ах!" Франческа вздохнула, слегка раздраженная тем, что Кевин скрыл это от нее. Она подумала, не помешает ли это её планам на ранний вечер, за которым последует долгая ночь в постели...

"Так романтично!" — с лукавой улыбкой заметила Мерседес, когда её провели в освещенную свечами столовую.

К тому времени Кевин вновь накрыл стол на четверых. На этот раз Кевин усадил Мерседес, а Рейнард помогал Франческе.

Кевин принес запеченную Аляску на подносе и поджег ее, а Рейнард, по просьбе Кевина, налил шампанское 

в рифленые хрустальные бокалы. При слабом освещении столовой процесс сгорания алкоголя в блюдах выглядел драматично.

По общему мнению, десерт был превосходным, и дамы были впечатлены кулинарным мастерством Кевина. Все они знали, что это была прелюдия, но к чему?

"Франческа, мне нужно совершить последний акт мести, но для этого потребуется твоя помощь".

Франческа выглядела совершенно ошеломленной.

"Я думала... ну, я думала, что мы с этим покончили, после посещения твоей жены...",  — заикалась она.

"Только одно последнее дело",  — объяснил Кевин с очень серьезным выражением лица, его слушатели были озадачены.

"И это может занять всю жизнь",  — твердо заявил он.

Он усмехнулся, опустившись перед ней на одно колено, и её родители были рядом, чтобы засвидетельствовать его искреннюю просьбу.

"Франческа, я был твоим с того момента, как ты спустилась по лестнице, когда я впервые увидел тебя. Я знаю, что мы недавно знакомы, и что это может быть неприлично для человека, недавно овдовевшего, как я, просить об этом, но..."

"Выйдешь ли ты за меня замуж? Будешь ли ты матерью моих детей, моим партнером до конца наших дней; моей второй половинкой, моей возлюбленной, моим другом, светом моей жизни и души?".

С этими словами он достал из кармана пиджака маленькую коробочку и открыл ее, чтобы показать кольцо с бриллиантом в оправе из белого золота.

"О, Кевин!" Франческа тихо ответила: "Конечно, я выйду за тебя замуж. Нет ничего в этом мире, чего бы я хотела больше, чем быть твоей женой".

"Но не в качестве мести",  — и она взяла лицо Кевина в свои руки и поцеловала его.

Кевин тоже улыбнулся ей: "Нет, не в качестве мести; это была ложь. Потому что я люблю тебя".

"Потому что мы любим друг друга. Кевин, я должна признаться, что когда я увидела тебя с верхней ступеньки лестницы, и наши глаза встретились в тот первый раз, меня так и тянуло к тебе. Мне показалось, что мы должны быть вместе, и все с того момента и до этого момента было предначертано судьбой".

Кевин попросил и получил благословение родителей Франчески на брак, которое они с радостью дали.

"Стивен мне никогда не нравился",  — прошептала Мерседес Кевину.

Счастливая пара снова поцеловалась, и, увидев, что они больше не нужны, её родители извинились и пошли домой.

Как только за ними закрылась дверь, и они направились к лифту, Рейнард бросил косой взгляд на жену.

"Разве я не слышал, как ты сегодня днем рассказывала Франческе о том, что вчера видела Кевина, выходящего из магазина Тiffаnу в Беверли-Хиллз?".

"Думаю, да",  — загадочно ответила его жена.

"О. Ну, она выглядела такой удивленной сегодня вечером",  — цинично заметил он.

"Совершенно верно".

"А когда вы начнете планировать свадьбу?" — спросил он, нажимая на кнопку лифта, который должен был доставить их обратно на уровень гаража.

"Мы начали пару недель назад".

В этот момент он повернулся и уставился вытаращенными глазами на свою жену.

"Ты и твоя дочь похожи на твою мать! Кучка ведьм!" — улыбнувшись, воскликнул он.

"Нет,  — ответила она,  — мы не ведьмы, мы просто "видим" вещи. Это совсем не то 

же самое".

"А как же Стивен?"

"Я предупреждала ее, что он не тот. Да он был высокий и симпатичный, но не тот".

"А что ты видишь в Кевине",  — спросил он.

Она улыбнулась.

"Много внуков, долгий счастливый брак и долгая счастливая жизнь".

Поскольку его жена выглядела довольной, Рейнард тоже был доволен.

Вернувшись в квартиру, Кевин и Франческа перестали целоваться в столовой и перенесли свои занятия в спальню.

Они оба находились в гардеробной, развешивая одежду.

"Кевин, успокой меня. Ты женишься на мне не из мести?"

Кевин рассмеялся.

"Конечно, нет, Франческа. Я просто дразнил".

"Для меня будет достаточной местью знать, что Стивен проведет остаток своей жизни, завидуя мне и сожалея, что прямым результатом его романа с Джессикой была наша с тобой встреча и то, что мы полюбили друг друга".

"Ты знала, что сегодня вечером я сделаю тебе предложение, не так ли?" — спросил он.

"Каюсь. Знала. Мама сказала мне, что видела, как ты покупал кольцо вчера у Тиффани".

Кевин кивнул — иногда Лос-Анджелес был удивительно маленьким для огромного города.

" О, кстати, что касается Стива — я слышала, что он уехал из штата после того, как потерял работу",  — сказала Франческа, повторяя сплетню, которую услышала от отца. "Ты ведь не имеешь никакого отношения к его увольнению?"

В этот момент счастливая пара стягивала покрывало, складывала его у изножья кровати и откидывала одеяло.

Кевин на мгновение замер, глядя в пространство.

"Когда я обнаружил, что Стив ухаживал за тобой и при этом продолжал роман с моей женой, я удивился, как он находил время на это. Возможно, я упомянул о своих наблюдениях нескольким людям".

"Каким-то образом эта информация дошла до босса Стива, и они провели аудит его деятельности и отчетов о расходах за последний год. Они не уволили его, насколько я понимаю, они позволили ему уйти в отставку. Это должно выглядеть лучше в его резюме".

"Хватит об этом",  — сказала Франческа, глядя на Кевина с кровати. "Выключи свет и присоединяйся ко мне. Я хочу показать тебе, как сильно я люблю тебя, мой единственный и неповторимый!".

Кевин выключил свет и лег в постель, с благодарностью осознавая, что, в конце концов, независимо от того, как это произошло, всё закончилось как нельзя лучше!