Оговорка. Часть 5

Она допила свой стакан пива.

— Я знаю, что это безумие, но такое ощущение у меня возникло... к нему. Он был моей слабостью. Это было неправильно и нехорошо, но до тех пор, пока он об этом не узнал, это было как моя секретная привычка по курению.

Я встал и начал одеваться. Больше я не обращал на нее внимания.

— Тебе нужно одеться и покинуть это место, Рокс.

— Ты говорил, что дашь мне время поговорить с тобой.

— Ты все еще причиняешь мне боль, Рокс. Ты хочешь, чтобы я предоставил тебе нож для разделки мяса, чтобы ты закончила свое дело?

— Я старалась объяснить...

— О чем ты говоришь?! — сказал я и бросил ей плащ — Все это твоя вина, Рокс. Ты желала его больше меня. Ты знала, что разобьешь мое сердце и все равно продолжала. Твое желание испытать его физическую близость было гораздо сильнее желания провести с тобой остаток жизни. О, я прекрасно понимаю тебя!

— Нет, ты не понимаешь! Я никогда не любила его и не мечтала о совместной жизни. Я могла быть с ним и делать все это, потому что он никогда не представлял угрозу для нашей связи. И... и я гордилась этим. Я знала, что ты меня любишь. В глубине души я верила, что какие бы поступки я ни совершала, ты всегда будешь меня любить. Я действительно верила, что ты простишь меня за все.

— Но ты ошибалась, верно?

— Я была в шоке, когда ты ушел отсюда в ту ночь. Я отправилась к подруге из «Ритца» и провела всю ночь у нее, плача. Целую неделю я не выходила на работу. Она помогла мне забрать свои вещи. Я рассказала ей обо всем произошедшем, а она сказала, что ты никогда меня не простишь и что мне следует начать новую жизнь без тебя. Я долго не могла поверить в это. Мы должны были быть вместе навсегда. Ты должен был простить меня! Ты должен был меня простить!

— Твоя подруга была права.

Она надела плащ. Затем подошла к столу для обеда, извлекла из своей сумочки бумаги о разводе и расписалась там, где требовалось.

Она взглянула на разложенные на столе документы. Теперь все было закончено, за исключением возможного вопля.

«Я никогда не испытывала такой настоящей одиночества, Томми! Я не знала этого до той ночи, когда уходила отсюда после твоего ухода! Казалось, я была единственным человеком, оставшимся в этом мире. Все остальные были всего лишь тенями. Ты был единственным реальным существом, но ты ушел, и с тех пор я оказалась одинокой — как на работе, так и среди друзей. Мужчин не было рядом со мной, но даже если бы я занималась интимными отношениями с кем-то из них, все равно оставалась бы одинока. Я никогда не предполагала, что одиночество будет так больно! »

Она подошла к двери и, открыв ее, остановилась.

— Я знаю, что

я разбила твое сердце, я понимаю, что причинила тебе боль, но если это утешит тебя, то я разбила свое собственное сердце.

• • •

Развод состоялся. Бороться не было никакой нужды, и я настоял на том, чтобы это стало реальностью как можно скорее. Нет детей и нет имущества для дележки. Казалось, что «нас» никогда и не существовало — просто маленький листок бумаги.

В конце июля мы участвовали в церемонии по чтению имени тех, кто погиб во время жестокого нападения в здании суда шесть лет назад. Звон колоколов прозвучал снова и снова в честь полицейских, юристов, правозащитников и невинных жертв этой кровавой резни. Их убийцы остались безнаказанными. Церемония проводилась в Старом здании суда на Бэй-стрит, которое только недавно закрыли, поскольку в нескольких кварталах отсюда построили новое судебное здание стоимостью более 300 миллионов долларов.

В тот вечер в историческом конференц-центре "Прим Осборн", который стал популярным общественным местом города, собрались представители делового сообщества, влиятельные персоны и политические деятели различных рас. Мероприятие было организовано с целью сбора средств для поддержки семей полицейских, погибших в этот день. Репортажи о нем вышли на всех местных и основных телеканалах. В этом году мероприятие не имело такого большого значения, как ранее, однако все же привлекло внимание национальных новостей.

Кто-то из нас должен был присутствовать там. Ник Карнос решил провести время со своей женой и детьми. Так как у меня не было личной жизни, он предложил мне представить нашу телекомпанию, и я согласился. Обычно я работал с камерами и брал интервью, но на этот раз я просто должен был поужинать, может быть, потанцевать немного и не засыпать во время выступлений перед и после ужина.

Кристина Д'Алессандра была моей "спутницей", и было забавно наблюдать за реакцией богатых бизнесменов, влиятельных политиков и их супруг на наше появление в зале, идущих рука об руку. Она была высокой, с густыми черными волосами, которые она на этот раз отпустила свободно, не скрепляя их строгой прической, как обычно. Взглядывая на ее ходьбу, при которой волосы ласкали ее плечи, я чувствовал возбуждение пробуждающееся во мне.

Хотя она не была похожа на Грейс Келли, но в ней было что-то от ее очарования - если бы Келли была брюнеткой. Если вы когда-то видели старые фотографии Келли во всей ее красоте, то вы понимаете это. Такая женщина просто хочется положить на перину, распустить ее волосы и просто любить до потери дыхания у нее на лице улыбки.

Она осознавала свою привлекательность. На ней было элегантное черное платье, закрывающее большую часть спины и лишь намекающее на формы, однако она притягивала взгляды даже больше, чем полуобнаженные женщины в зале. Она была почти такого же роста, как я, но выше Роксаны, имела стройное телосложение модели за исключением бюста, который неуклюже привлекал внимание мужчин.

Когда нас проводили к нашим местам, я прошептал ей:

— Почему бы тебе немного пригнуться перед тем, как вызвать сильное возбуждение?

Она бросила на меня быстрый взгляд и спокойно ответила:

— Мистер Хантер, почему вы делаете такое сексистское замечание о моей груди?

Я старался сохранить безразличное выражение лица.

— Просто уменьши свою сексуальную привлекательность хотя бы на несколько уровней, хорошо?

— Я даже не пыталась...

— Я знаю. И это меня беспокоит, — я не мог скрыть улыбку.

Когда мы сидели и намазывали масло на булочки... Ну, по крайней мере я намазывал свою булочку маслом, а Кристина, кажется, просто наслаждалась запахами еды, так как я никогда не видел ее есть что-либо.

К нам подошел рыжеволосый мужчина, за ним шла женщина.

Я встал, чтобы пожать ему руку.

— Дэйв.

— Томми.

Он представил плотную, но привлекательную блондинку, и она пожала мне руку, тем временем как Дэйв протянул руку для приветствия Кристине.

Она посмотрела на Кристину с выражением лица, которое должно было быть дружелюбным, но она не сумела скрыть свое истинное отношение к этой женщине. Пусть им будет спокойно. Ее выражение было почти однозначным при виде лица, тела и волос Кристины: "Не думай об этом мужчине!"

— Я думаю, Кристина, ты его узнаешь. Это Дэйв Брэндон, государственный прокурор, и его супруга Дарлин.

Брэндон повернулся к жене и сказал:

— Дорогая, представляю Томми Хантера, директора отдела новостей в 12-м. А это Кристина...

Жена перебила его:

— Даллас. Я уверена, что нет жены в Джексонвилле, не знающей мисс Даллас.

— Рад видеть вас здесь, Томми. И вас, мисс Даллас. Надеюсь, вы не возражаете, но у меня есть дела. Политика никогда не останавливается.

Они отошли, и я понял подтекст. Он был избран всего лишь в 2010 году и ещё имел два года на то, чтобы получить ещё четырехлетний срок. У него было много ответственности на его позициях за последние несколько лет и он имел оппонентов. Ему действительно требовались эти четыре года.

Политические разговоры продолжались до тех пор, пока наконец не подали еду. Затем мэр Элвин Браун выступил с речью, у него было три года до следующих выборов, поэтому, к счастью, его речь была короткой.

Я наблюдал за Кристиной, как она пробует еду. Это были всего лишь пара кусочков салата и один маленький кусочек омара, но это было впечатляюще. Даже во время жевания она выглядела очень привлекательно. Она могла бы выйти замуж сто раз, но у нее была сильная воля и она целилась на национальную славу.

Наконец, речи закончились и в середине огромного зала освободилось место для танцев. Оркестр из 50-60 летних мужчин и женщин начал играть медленные хиты 80-х и 90-х годов, и пары начали танцевать. Не прошло и нескольких секунд, как перед Кристиной появился высокий и привлекательный парень, который пригласил её потанцевать. Она бросила на меня взгляд, и я понял, что она согласна.

Но это было фирменное мероприятие. Я кивнул в ответ. Она встала, развернулась и плавно перешла на танцпол.

Она не отрывалась от танцев полдюжины раз, пока я усаживался с кофе после обеда. Затем я поднял глаза и заметил, что она стоит передо мной, протягивая руку.

- Вы точно хотите вызвать у меня комплексы, мистер Хантер - сказала она с ухмылкой.

Я усмехнулся, встал и мы направились на танцпол. Она легко поместилась в моих объятиях, за исключением ее груди, которые постоянно прикасались к моей груди в такт движениям. У Рокс грудь была больше, но она была более стройной женщиной. У Кристины были изящные кости и тонкая талия, только эта часть ее фигуры отличалась. Я задавался этим вопросом так же как любой другой мужчина в студии или Джексонвилле, но она всегда утверждала, что все у нее естественно.

"Ты настаиваешь на том, что они полностью натуральные?" - спросил я с лукавой улыбкой во время одной из вечеринок в студии вскоре после ее появления. Затем она кивнула и рассказала свою историю, которую мало кто знал. Кристина Даллас была очень загадочным человеком.

"Я была худеньким девчонкой, плоскогрудой как до так и после 15 лет. А потом, буквально за одно лето, моя грудь стала размером 36D. Никто из моей семьи не понимал этого до тех пор, пока мы не нашли фотографию моей бабушки со стороны отца в старой Библии. Фотография была сделана в 40-х годах и она выглядела точно так же, как я сейчас. Они рассказали мне историю, что мой дедушка познакомился с ней на слепом свидании, когда ей было 17 лет, а ему 20. Через три месяца он женился на ней, и они не разу не провели ночи отдельно друг от друга в течение 50 лет, пока она не заболела раком и не ушла из жизни".

Мы исполнили несколько медленных танцев вместе, пока кто-то не подошел и не прикоснулся к ней сзади. Я затерялся в ее глазах, пока мой взгляд случайно не упал на знакомое лицо за ней.

— Рокси?!

— Может быть, я могу пригласить тебя на один танец?

Кристина посмотрела на нее, а потом на меня.

— Просто танец, Томми. Один танец. Я обещаю, что не буду беспокоить тебя.

— Уйди.

— Я не пытаюсь создать сцену. Я заплатила 500 долларов, чтобы быть здесь этим вечером. Просто один танец!

— Ты сказала, что уходишь и больше меня не тревожишь.

— Я солгала. У тебя есть время поразвлечься со своим... партнером. Не заставляй меня просить.

Кристина отвернулась от меня и направилась к нашему столику. Однако она была остановлена через полтора шага и продолжила танцевать с кем-то.

Я раскрыл объятия, Рокси прижалась ко мне, и мы начали двигаться под звуки музыки. Она положила голову на мое плечо, и я вспомнил разговор с Робертом Андерсоном.

— Ты же проклятая лживая сучка!

— Я это понимаю.

После некоторого молчания:

— Почему ты здесь?

— Потому что ты здесь.

— Как долго это продолжится?

— Вечно.

Я не хотел этого. Я боролся. Мои мысли были о людях, страдающих от опасных инфекций, о голодающих детях в Африке, о ужасных кадрах преступлений из полицейских хроник, где видны кровавые брызги и обломки тел. Это становилось все труднее. Она посмотрела на меня и улыбнулась своей понимающей улыбкой, а затем мы поцеловались. Она не могла предложить мне больше, но своими изумительными формами она делала все остальное.

Наконец, тяжело дыша, она отошла от меня.

— Я отправлюсь в уборную и буду ждать там. Так сильно хочется получить от тебя оральное удовольствие, что я уже не могу больше терпеть. Хочу, чтобы ты занимался со мной сексом. Можешь лгать сколько угодно, но твое тело говорит мне, что и ты также этого желаешь.

Она быстро отдалилась от меня, словно акула, плавающая среди людей в мелководье. Когда она проходила мимо, взгляды мужчин приковались к ней и не отпускали до ее исчезновения. Она точно знала, как и куда уйти.

Я стоял, глубоко дыша, не обращая внимания на то, что кто-то может видеть эффект, который она оказала на меня. Затем я последовал за ней осознавая безрассудность своих действий.

Туалеты располагались в длинном коридоре поближе к задней части здания. Я подошел ближе, взял ее за руку и она последовала за мной в направлении задней части парковки. Как только мы вышли на улицу, она потащила меня за угол. Она пыталась проникнуть языком в мои ротовые полости и одновременно сжимала и массировала мой возбужденный член, заставляя меня стонать.

Наконец-то я неким образом оттолкнул ее от себя и когда она упала на колени, я схватил ее подмышки и поднял.

— Томми!..

Я прикрыл ей губы рукой, заставив замолчать.

— Этого не произойдет, Рокс. Я вышел, чтобы тебе это сказать. Ты сводишь меня с ума, я так сильно тебя желаю. Я до крайности возбужден, но ничего не будет.

Она отступила от меня.

— Ладно, не будет. Не сегодня. Ты встречаешься с этой худощавой шлюхой и она тебя заводит. Может быть, у тебя хватит воли остановиться сейчас, но я не остановлюсь. Будут и другие ночи. Я буду появляться в доме, присутствовать на каждом мероприятии, на котором ты будешь. Ты не сможешь каждый раз отказываться, и когда-нибудь, однажды ты признаешь, что все еще любишь меня, что все еще желаешь меня.

— Не знаю, Рокс. Я не могу понять, как тебе пришло в голову, что я все еще испытываю к тебе чувства. Мы развелись. Я изгнал тебя из своей жизни. Я сделал все возможное, чтобы держаться от тебя подальше. Но что еще я могу сделать, кроме как разместить рекламу на самолете с надписью: "Всё кончено, Рокс!"

— За исключением работы вдали отсюда!

Черт побери Кэрол и ее рот.

— У меня было четыре потенциально хороших предложения от других телеканалов по всей стране, когда я стал искать новую работу после того, как Бобби и другие рассказали в суде, что я не хочу оставаться здесь. Но каждый раз что-то было не так с предложением. Всегда находилась причина, по которой я не мог принять его. Но мы оба знаем истинную причину. Ты не уйдешь, потому что я здесь.

— Я могу запретить тебе подходить ко мне близко или преследовать меня.

— Ты можешь сделать меня посмешищем, уничтожить меня, угрожать отправить в тюрьму, но я все равно буду так поступать, а ты можешь делать то, что считаешь нужным. Но ведь меня не могут посадить в тюрьму за то, что я не могу перестать любить тебя.

Я смотрел на эту привлекательную женщину, на ее фигуру, из-за которой мужчины гнались с тех пор, как я ее познакомился, и все еще не мог поверить в ее поступки.

— Разве у тебя нет самоуважения, Рокс? Как можно быть привязанным к человеку, который больше не любит?

— Нет. Когда речь идет о тебе, у меня нет никакого самоуважения.

Я протянул руку и коснулся ее щеки. Она задержала мою руку в своей.

— Пожалуйста, Роксанна, пойми это. Наш брак окончен и его уже нельзя исправить. Я говорил тебе о своих проблемах с доверием. Даже если бы я захотел, я всегда бы следил за тобой, контролировал тебя, записывал твои разговоры и приходил без предупреждения. Я бы обращался к тебе как к пленнице. Но ты не смогла бы так жить. Ты думаешь, что можешь, но это не так. В конце концов, ты осознаешь это и возненавидишь меня за то, что я никогда не забуду о том, что ты спала с Андерсоном. Никто не хочет быть наказанным до конца жизни за одну ошибку.

Она покачала головой.

— Я не укоряю тебя за отсутствие доверия, и возможно, это никогда не изменится. Я убедила себя в том, что могу быть с Робертом, и что это не разрушит наш брак. Но это произошло - я потеряла тебя. Я осознала, что нет мужчины в мире, ради которого стоило бы рискнуть потерять тебя. Теперь ты можешь принять тот факт, что я могу появиться в студии или зайти к тебе в офис, если буду возбуждена. Однако я никогда не позволю другому мужчине завладеть мной. Однажды я уже была уничтожена, и не позволю себе быть разрушенной еще раз.

Она задумалась на мгновение, словно выискивая подходящие слова.

— Я знаю, что наш брак пришел к концу. И я понимаю, что он разбитый. Но... сломанную вазу всегда можно склеить. Можно собрать части и соединить их вместе. Она уже не будет такой же как раньше, но всё равно будет вазой. Даже если я верну тебя, я понимаю, что у нас никогда не будет такого брака, как раньше. Я знаю, что ты никогда не будешь доверять мне так же, как раньше, и никогда не полюбишь меня так сильно.

Она подошла ближе и поцеловала меня так страстно, что губы заболели.

— Это может быть неидеальный брак, это может быть разрушенный брак. Но это лучше, чем отсутствие брака. Это лучше, чем прожить оставшуюся жизнь без тебя. Может быть мы не сможем преодолеть это, может быть все сложится неудачно. Но все, что я прошу - это шанс. Последний шанс!

Она повернулась и ушла, оставив меня перед самым сложным решением в своей жизни.

• • •

Я стоял позади Кристины, когда она открыла дверь своей квартиры в Атлантик-Бич. Уже было за полночь, свет горел внутри помещения и доносилась музыка из соседних квартир и бара "Rаw" в полуквартале отсюда. Это было уютное местечко для молодых, одиноких людей с высоким доходом.

Она включила освещение в кабинете, когда мы проникли туда.

— Пойди возьми пива на кухне, — сказала она, двигаясь в сторону спальни. — Я приобрела «Мiсhеlоb».

— Благодарю.

— Мне нужно избавиться от этих одежд. Кажется, я не из числа любителей носить вечерние наряды, — бросила она через плечо.

В прошлом году мне стало ясно, что несмотря на ее внешность, она предпочитает джинсы и футболки. В редких случаях, когда я видел ее в обществе вне студии и фанатов, она скручивала свои длинные распущенные волосы в пышный конский хвост и забывала о них. Уход за собой не был ее сильной стороной.

Я зашел на кухню. Когда она говорила "на кухне", она имела в виду "в холодильнике". Я открыл его и достал пиво "Light". Пять лет назад я начал его пить после того, как Рокс стала меня тревожить из-за моего животика. Я начал ходить в тренажерный зал и перешел на "Light". Я понял, что "Light" было то, что нужно мне. Кристина любила белое вино. Я взял бокал и налил ей достаточное количество. Она сказала, что это помогает расслабиться.

"Так лучше".

Я оглянулся на дверь в кухню. Она стояла полностью обнаженной, волосы летели вокруг нее, прекрасные ноги подчеркивались туфлями с четырехдюймовыми каблуками "трахни мои мозги", которые она надела.

— Намного лучше.

— Тебе нравится? — спросила она, раскачиваясь, когда она прошла в комнату, и ее невероятная грудь двигалась с ней.

— Мне всегда нравилось.

Затем она оказалась в моих объятиях, и это было словно первый раз. Всегда было также как первый раз. Может быть, потому что это случалось нечасто или потому что она была как реальное воплощение сновидения. Реальные женщины не выглядят и не ощущаются такими.

Спустя некоторое время она отошла от меня, взяла стакан и выпила большой глоток. Потом она развязала мой пояс и, попивая прохладное вино, скользнула в мои брюки. Вскоре моя возбужденная эрекция была обвита холодными и теплыми ощущениями одновременно.

Я опёрся на стойку и подумал, что чувствую себя так же молодым, как в 18 лет. Мое тело было готово взорваться от страсти, но она это знала и через полминуты остановилась.

После этого она повела меня по проторенной тропе к своей спальне, при этом моя неукротимая эрекция шла со мной.

Когда я лежал на спине, она присела надо мной на корточки перед тем, как опуститься на меня. Это было как имитация работы стиральной машины в режиме отжима, перерастающая в то, что можно сравнить с гипердвигателем - она изо всех сил пыталась проникнуть через матрас.

"Что?" - вскрикнула она, когда я поднялся и перелез через край кровати, не потеряв нашей связи. Я стоял, держа ее за эти сильные стройные ноги, обвитые вокруг меня, и прислонившись спиной к стене, начал двигаться так сильно, как только мог. Грохот упавшей картинки был рядом. Я хотел пробить эту стену так сильно, чтобы мои звуки услышали через четыре квартала. Как Кинг-Конг, я бил себя по груди.

Она была легкой как перышко с этими длинными ногами и телом. Мне не требовалось никаких усилий держать ее на весу. Возможно, это благодаря тренажерному залу, который я регулярно посещал по настоянию Роксаны или же у Кристины были такие легкие и воздушные кости, позволяющие птицам парить в воздухе. Роксана была земной матерью - твердой и прочной - а Кристина была эльфом - созданием воздуха.

Наконец, я отложил ее на кровать и устало наклонился над ней. Ее губы были опухшими, румянец расплылся по нежным чертам лица, стекая к практически необыкновенным формам грудей.

— Это было нечто совершенно новое, — наконец выдохнула она.

Я поцеловал эти губы, о которых мечтали тысячи мужчин каждое утро, следя за новостными выпусками по телевизору, и снова возник вопрос, какого черта я оказался в ее постели.