Лучший друг плотника или Лучшие порно рассказы

Я знаю, о чем вы думаете — лучший друг плотника — его молоток. Ну и да, и нет. У меня много молотков для множества разных работ. Некоторые из них предназначены для обрамления дерева, некоторые — для жестяных работ, некоторые — для отделочных работ, есть несколько с ручным пневмонасосом, некоторые работают при помощи сжатого воздуха, некоторые питаются от батарей, и так далее. У меня также есть куча пил: поперечная, продольная, обрезная, копировальная, электрическая и т. д.

Но, вот в чем дело: у меня только один универсальный нож и я использую его для всего. Я им отмечаю свои надрезы, затачиваю карандаши, разрезаю обвязку, начинаю обрезку, когда мне нужен чистый край, а когда я пакую кокосовый торт на обед, я даже использую его, чтобы ковырять в зубах. Он со мной целый день, и я постоянно им пользуюсь. Как и мои молотки, он стал естественным продолжением моей руки.

Для тех из вас, кто не знает, что такое универсальный нож, я должен объяснить — это трехдюймовое лезвие, и только последний полуторадюймовый треугольник выступает из прочной рукоятки, которая идеально подходит для моей руки. Остальная часть лезвия зафиксирована в рукоятке, чтобы придать ему прочность. Легким движением большого пальца лезвие убирается, и я могу носить его в кармане, что бы я ни делал. Я регулярно меняю лезвие, чтобы оно оставалось острым, и я могу разрезать им все, что мне нужно, одним или двумя движениями лезвия. Универсальный нож — мой лучший друг!

•  •  •

Так зачем я вам это говорю? Итак. Меня зовут Карл Кантнер, я живу в Кенсингтоне. Знаю, знаю! Я Карл Кантнер, плотник из Кенсингтона. Я все время это слышал от моей подруги — Карен; или, по крайней мере, бывшей подруги. После школы я пошел в ремесленное училище, чтобы научиться плотницкому делу. Мой отец сказал, что если я собираюсь этим заниматься, я должен быть лучшим, и я серьезно относился к своим занятиям. Я усердно учился. На протяжении всего училища я продолжал встречаться со своей школьной возлюбленной, а потом работал, чтобы найти постоянную работу. Меня нанял местный парень, который строит элитные дома. Я был влюблен и купил Карен кольцо. Я просто ждал подходящего времени, чтобы сделать предложение. Жизнь была хороша, пока все не изменилось.

Как и в большинстве несчастных случаев, виноват был только я. Я чувствовал себя уверенно и работал слишком быстро. И поэтому я и забил гвоздь своим аккумуляторным молотком себе в ногу — через ботинок. Это не было опасным для жизни, но это было, сука, очень больно! Как только мои приятели перестали смеяться, они перевязали мою ногу, и Генри отвез меня в больницу. Я знаю, знаю, они смеялись над моим несчастьем; но это то, что парни делают со своими друзьями. Они смеются, говорят: «Тупой говнюк! », А потом помогают. Я не звонил Карен, потому что не хотел ее беспокоить. В конце концов, Генри отвез меня домой, в нашу квартиру, и с бутылкой 

болеутоляющего, которое должно было составить мне компанию.

Хромая, я вошел в дом. Мне потребовалось около 10 секунд, прежде чем я услышал звук, разбивший мое сердце. Я знаю, что это клише, но я услышал стоны Карен из нашей спальни и замер. Затем я услышал его ворчание и разозлился в раскаленной ярости. Любой, кто видел бы меня, мог бы подумать, что я выгляжу нелепо, когда я, хромая, шел по коридору в нашу спальню. С каждым шагом боль становилась сильнее, и с каждым выстрелом боли возрастал мой гнев. Я открыл дверь, и вот она оказалась передо мной — эта волосатая белая задница поднималась и опускалась, когда этот чертов ублюдок вонзал свой член в мою девушку.

Я не знал, кто это был. Я так и не узнал об этом и никогда не спрашивал. Мне было все равно. Все, что я знал, это то, что он трахал Карен, и ей явно все это нравилось!

Оглядываясь назад, я знаю, что мне повезло. Если бы у меня была монтировка, я бы его убил, а потом попал бы в тюрьму. Если бы у меня был молоток, я бы сделал то же самое. И все вы понимаете, что бы я сделал, будь у меня пистолет. Все, что у меня было, это мой универсальный нож — мой верный универсальный нож.

Я смотрел, как эта волосатая белая задница поднималась и опускалась. Я слышал его ворчание и ободряющие крики Карен. Я полез в карман, вытащил нож, щелкнул лезвием, отсчитал время и на приливе одним преднамеренным ударом я разрезал его задницу справа налево на дюйм глубиной. Мой клинок был острым и относительно легко прошел сквозь его кожу и мышцы. На одно мгновение я увидел, как на его ягодичных щеках появилась багрово-красная улыбка. Он рефлекторно отдернулся от ножа, хотя и не вовремя, заставив Карен закричать от боли, когда он практически столкнул ее с кровати со своим тупым членом, все еще находящимся внутри нее, а мой острый инструмент все еще в моей руке. Это был крик, который я мог оценить! Собственно, крика было два — его и ее.

Он почти перелетел через кровать и слетел с края, приземлившись на пол с еще одним криком (да, он приземлился на задницу). Моя изменница была с ее стороны кровати и кричала на него, все еще не подозревая, что я нахожусь в комнате, пока она не увидела страх на его лице. Она обернулась и увидела меня с его кровью, покрывающей лезвие моего любимого инструмента, и снова вскрикнула. Я, должно быть, выглядел безумным. Я определенно это чувствовал.

Моя ступня была забинтована и я едва могла ходить, поэтому я мало что мог сделать. Если бы он пошел за мной, я, вероятно, не смог бы защитить себя. Но он этого не сделал. Я молча смотрел на них, а затем повернулся и вышел из квартиры. Я хромал к соседям — моим друзьям и 

застучал кулаком по их двери. Позже они признались, что увидели меня у двери с яростью в глазах и окровавленным ножом в руке и это было для них более чем тревожным, но я рассказал им, что произошло, и они приняли меня. Они вовремя успели к моему дому, чтобы увидеть, как приятель Карен выбегает из парадной двери, прижимая полотенце к заднице. Кровь пропитывала его штаны. Они сказали, что Карен была в истерике. (Это не та истерика «ха-ха», а скорее истерика типа «Боже мой, боже мой, боже мой... »)

Я подумал, что меня очень скоро, но мои друзья, которые вернулись из квартиры Карен, сказали: «Это хорошо для Карен, что ты смог спасти ее от этого насильника! »

«О, он не был... »

Мы сказали: «Это хорошо для Карен, что ты смог спасти ее от этого насильника! Понимаешь? »

Хорошо иметь верных друзей.

Копы действительно приехали очень скоро. Мои друзья и наши соседи, сказали, что видели, как насильник Карен бежал из дома незадолго до того, как я подошел к их двери. Я сказал то же самое и добавил, что пошел по соседству за помощью для Карен. Я могу не получить награду парня года за то, что оставил ее дома (после того, как я прогнал ее насильника — мы все это понимали), но я был в шоке из-за травмы ноги, а затем вошел, чтобы найти свою подругу, которая подверглась нападению.

Карен мало что говорила, но через короткое время она решила, что лучше сыграть жертву, чем мошенницу, так что какое-то время она соглашалась. Ее приятель рассказал другую историю, и, столкнувшись с этими словами, Карен отказалась от своих слов. Не знаю, убедили ли мы хоть немного полицию в том, что я действительно думал, что видел изнасилование, но у них никогда не было доказательств обратного. (Эй, я тогда принимал обезболивающие! Возможно, я даже был в шоке! Это была честная ошибка)

После того, как она попала в полицию, я был свободен бросить ее обманчивую задницу, не вызывая дальнейших подозрений. Те же самые друзья, которые смеялись над моей ногой, помогли мне покинуть ее дом (он перестало быть «нашим» домом в тот момент, когда я увидел ее в нашей постели трахающуюся с этой волосатой задницей), и я вернулся к своим родным на время. Я заплатил обычную плату за переезд — пиво и пиццу. Я не мог не восхищаться кровавым пятном на ковре рядом с кроватью, о котором все спрашивали, когда мы собирали мои вещи. Конечно, все они знали эту историю. Они просто попросили, чтобы у меня была возможность улыбнуться сквозь боль.

Карен звонила несколько недель, но в конце концов она получила сообщение о нашем разрыве. Ее родители пытались заступиться за нее, но я рассказал им историю, и на этом все их усилия прекратились. Обидно, потому что они мне очень понравились, и, похоже, я им тоже нравился. Думаю, мои родители были разочарованы не меньше меня. Они 

действительно любили Карен, но позже признали, что она слишком незрелая для серьезных отношений. Иногда я думаю о годах, которые мы провели вместе, и представляю, каким ужасным адом была бы моя жизнь, если бы я женился на ней. Как я уже сказал, я так и не узнал, кто это был, и меня это не волнует. Я никогда не слушал ее извинений. Кровоточащая задница ее любовника теперь осталась в зеркале заднего вида (извините, я просто должен был это сказать), и я двигался вперед.

Это история о том, как я увернулся от пули, после того, как не смог увернуться от гвоздя. Я узнал, что у меня есть хорошие друзья, у жены каждого из них есть женщина или девушка, которую они хотят мне представить. Я думаю, что как только я перестану хромать, со мной все будет в порядке.

•  •  •

Извините. Я знаю, что это не такая уж и большая история. В течение нескольких недель у меня был этот мысленный образ, как я взял свой универсальный нож и одним ударом глубоко прорезал поднимающуюся и опускающуюся задницу, которая так сильно нуждалась в остром лезвии! Трудно представить более унизительный способ отомстить, который не был бы фатальным. Было приятно убрать это из моей жизни.