История Кая и Герды. Глава Порно истории

Уважаемые читатели! Этот рассказ написан для конкурса, и в нем я переделала старый фильм о новогоднем празднике и новогоднем чуде. Я предлагаю вам угадать, какой именно фильм я переосмыслила))

По длинным темным проходам замка в спешке пробежала женщина. Звук ее каблучков отражался от старых стен, разгоняя скрытые там тени. Внезапно перед ней возникла стена из яркого света.

— Ты, — незнакомка не была удивлена этому явлению. Она была высокой женщиной. Ее лицо было идеальным, симметричным, бледным, с нежно-красными губами и маленьким прямым носом. Но самое главное в этом прекрасном лице ведьмы Кассандры Маллийской, высшего класса энергетических вампиров, были глаза. Они притягивали взгляд, казалось, видели все до самого сердца, все страсти, желания и тайны человеческой души были открыты для этих светло-голубых безразличных глаз.

— Я, — так же спокойно ответил мужской голос. Свет становился все тусклее, образуя силуэт мужчины. Высокий и широкоплечий, он протянул руки к женщине. Затем что-то прошептал ей на ухо.

— В седьмой раз соглашаюсь — улыбнулась она.

Темные коридоры снова наполнились мягким блеском света. Но ведьма нахмурилась, подняла ладонь, и свет померк.

— Извини, у меня нет времени. Завтра мой день рождения, и нужно подготовить столько всего... — Мужчина только вздохнул и протянул ей изящный фиал на золотой цепочке, внутри которого играли красные отблески.

— У меня есть тринадцать сердец, которые ты мне подарил. Давай остановимся на этом счастливом числе — улыбнулась Кассандра, любуясь переливающимися отблесками фиала.

— Тебе требуются силы, Кэсси...

— Я справлюсь, Гор, — бог Египта внезапно принял свою истинную форму, возвышаясь над хрупкой женской фигурой на два метра. Глаза его головы сокола засияли необычайным золотым светом.

— Если бы ты стала моей, тебе больше не пришлось бы унижаться в поисках доноров...

— Я знаю, мой любимый, — спокойно ответила Кассандра, — но я не хочу быть слишком зависимой от тебя...

Медленно и плавно золотое сияние исчезло у бога, и перед женщиной стоял опять высокий широкоплечий мужчина.

Она страстно обняла его и посмотрела в его ярко-голубые глаза:

— Трудно любить ведьму?

— Трудно. Зная, что тебя не любят.

— Любят... — поцелуй заглушил слова Кассандры.

Их поцелуй был таким жарким, как и коротким. Не решая больше задерживать свою возлюбленную, Гор прошел по ее спине нежным и любящим жестом, а когда она скрылась в темных переходах, открыл маленький портал и вошел в него.

Оказалось, что он оказался прямо на внутреннем дворике, где он чуть не сбил с ног юную помощницу Кассандры — ведьмочку.

— Ой, мастер Григорио... Будьте благословенны.

— Буду, Герда, буду. Я бы хотел пить мед из ваших губ, будьте и вы благословенны. Вы так сияете, что даже мое старое сердце радуется. Позвольте угадать: вы влюблены?

Девушка опустила голову и зарделась. Она не имела представления о истинной природе мастера Григорио и просто считала его могущественным светлым магом.

— Да... — тихо прошептала ведьмочка, — он... Он замечательный!

— Я рад за вас. Разрешите подарить вам небольшой презент, — и Гор протянул ей флакончик на золотой цепочке.

— Что это, мастер Григорио? — восхищаясь пурпурными отблесками, спросила Герда.

— Вот это сердце. Сердце, полное любви, — сказал Гор, утешая испуганную девушку и погладив ее густые русые волосы, — Его владелец погиб, защищая свою возлюбленную. Пусть его сердце теперь защищает вашу любовь, моя милая девочка, — он надел цепочку на шею юной колдуньи. Она загорелась радостью, бросилась ему на шею и поцеловала мага в оба щеки. Затем они просто и тепло попрощались: Герда отправилась в сторону небольшой гостиной, а Григорио открыл портал и направился по своим делам.

Никто не знал, что за ними наблюдали с балкона. Худощавый мужчина зло прищурил глаза, хмыкнул и аккуратно погладил лысину на своей голове. Он скривил губы, развернулся на каблуках и вышел из комнаты в свою спальню. Как только он переступил порог дворца, из стены вышла фигура, словно слившаяся с камнем. Голем был личным слугой темного мага Массакра, что давало ему значительные преимущества. Он мог спрятаться среди камней и быть идеальным шпионом в замке. Это компенсировало его несомненную глупость. — Следи за ней. Будь тихим. Докладывай мне.

— Тихо докладывать? — удивленно спросил голем.

— Докладывай мне! Нет нужды быть тихим рядом со мной, идиот!

— Понял. Буду докладывать не тихо, идиот.

— Не повторяй "идиот", идиот!

— Не повторять "не тихо", идиот, идиот, — Массакр разозлился и отмахнулся рукой, после чего голем скрылся.

В небольшой гостиной Герда была окружена друзьями: колдуньями и магами, двумя инкубами Убри и Обри, а также прирученным вервольфом Марком Туллием.

— Расскажи мне о нем. Где ты его встретила? Он человек? — засыпали ее вопросами. Она села на маленький диванчик, благодарно приняла бокал красного вина, который безмолвно поднес ей вервольф, и начала рассказ.

— Мы познакомились на празднике Белтейн (это ночь с 30 апреля на 1 мая). Помнишь, я полетела к своим родственникам? Там был праздник. Он — маг, светлый и очень сильный. Ах, знаешь ли ты его имя? Кай! Эван Кай! — портьеры задрожали от хохота, а несколько свечей потухли, — и завтра я полечу к нему... — Герда улыбнулась взволнованно.

— Я загадывала предсказания — там есть для меня кольцо! — одна из колдуньек протянула ей клубок запутанных ниток.

— Вот так тебе и досталось, приятель! Ничего не вышло для меня! — высокий светловолосый Убри ткнул друга в плечо.

— Ну, я не знаю... Ведь это Белтейн — все может измениться. Май — такой переменчивый месяц! — низенький Обри подмигнул другу насмешливо.

— Не давай мне пустых надежд, философ. Отдай свое обещание, раз проиграл!

— Убри, я... это... — низенький человек запнулся и смущенно скрыл свои блуждающие зеленые глаза.

— Что? Мы же только-только... Ты опять превратил всю свою долю воды в вино?! — розовые щечки Обри стали еще краснее от постоянных возлияний. Но их не слышали — разговор продолжался в маленькой гостиной.

— А Герда, завтра самый день рождения самой... — черноволосая Баст указала пальцем на потолок, — а ты же ее помощница.

— Я уже все организовала. Повара уже работают над меню, винная карта составлена. А приглашения были отправлены еще до Самхэйна (Хэллоуина, 31 октября-1 ноября). Осталась только музыка — и я нашла самых лучших из лучших, — она улыбнулась хитро, — и вот, посмотрите, — она нежно провела пальцем по экрану своего смартфона, и все услышали задорное «Звенит январская вьюгааа, и ливни хлестать упряжкааа, и звезды мчаться по кругу и греметь городааа! » — Я боялась, что они не приедут к нам, так как завтра люди отмечают Новый Год. Но... учитывая то, сколько мы заплатили... — Герда горделиво выпрямилась, — завтра утром я полечу за ними, направлю их сюда, а сама останусь. Эван будет там, а разрешение встретить Новый Год с родными я получу у госпожи.

— Ты молодец! Таких Ваниллов можно уговорить только за большие деньги! — Убри, не обращая внимания на ревнивый взгляд друга, поцеловал девушку в щеку. Даже чуткий вервольф не заметил, как на стене из каменных плит появилось и тут же исчезло лицо.

Эван Кай сидел в оранжерее, глядя на экран телефона. Внезапно кто-то фыркнул ему в шею сзади. Он повернулся и едва не уронил телефон.

— Божественные мандарины! Что это такое?!

— Эксперимент, — легко постукивая копытцами, перед ним прошелся единорог небесно-голубого цвета с фиалковыми глазами, — проверка схемы превращения мифического существа. Судя по тому, как ты отреагировал, успешная проверка.

— Ты меня до инфаркта доведешь своими экспериментами, — но Эван уже успокоился и с любовью посмотрел на сестру в новом обличье. Ниин, его близняшка, была на пять минут старше Эвана и обладала способностью превращаться в любое органическое (и при желании неорганическое) существо благодаря своему дару морфера. Его собственные способности привели его к тому, что он стал светлым магом. Очень сильным, но всего лишь магом. Единорог потянулся к брату и взглянул на дисплей телефона. На нем была изображена русоволосая девушка с голубыми глазами, которая постоянно подбирала локон со щеки, скривилась носом и улыбалась. Эван посмотрел на сестру: — Как тебе она?

— Ведьма. Но как будто серенькая. Я знаю ее — это личная помощница мадам Маллийская.

— Я надеюсь, что она станет светлой.

— Да ладно, при таких обстоятельствах...

— Именно поэтому я и привлекаю ее в свою сторону.

— Ты плохо управляешь. Наши девушки говорят, нужно...

— Ой, не стоит слушать ваших девушек - сам запутаешься!

— И запутаюсь - ради любимой!

— Слушай, не надо мне ваши блестящие идеи продаавать, а! Пошел вообще, тебя в стойле уже ждут, единорог.

— Волшебник что ли слышал! Кстати, так изменить схему превращения - только волшебник способен. Парень мирно поднял руки.

— Согласен. Ты идеальный расчет и мифическое существо одновременно, — он еще раз посмотрел на гифку и спрятал телефон.

— Эван... А у тебя уже... было?

— Что было?

— Ну, это...

— Я тебе покажу сейчас, что было и чего не было! — вскрикнув, Ниин убежала, а Эван снова уселся и задумчиво отрывал лепестки орхидеи.

Он вспомнил прошлый Белтейн (ночь 30 апреля — 1 мая), когда увидел на празднике рыжеволосую девушку. Танец, второй. Его мучила странная застенчивость, а она улыбалась одними глазами. И долгий разговор, когда им казалось, что они знакомы целую вечность. Прогулка под яркими майскими звездами. Он сжимал в большой ладони её миниатюрные пальчики, словно не веря самому себе, тайно разглядывал прямой нос и непослушную прядь волос, всегда падающую на щеку. Она отодушевленно сдувала ее, мило скривив нос. И рассвет, встреченный на мосту. Чтобы защитить ее от утренней прохлады, он обнял хрупкие плечи — и удивился тому, как знакомым и родным оказался этот жест.

Потом были сообщения - тысячи и тысячи.

«Доброе утро, котик! » — «Не хочу вставать, не хочу! » — «А я поцелую! » — «Обожаю тебя»

Слово «обожаю» они повторяли сотни раз в день - и каждый раз оно казалось новым...

Краткие встречи, нежные поцелуи, ее стеснительность и застенчивость - все это создавало образ счастья. Они встретились на Самхэйне. Его родители устроили бал и пригласили почти всех известных магов. Герда вбежала в зал возбужденная и с румянцем на лице. Волосы трепал ветер, она радостно танцевала.

- Я победила! Я первая пришла к финишу на гонках на метлах! - она прыгала возле Эвана, смеясь.

- Я видел. Я болел за тебя, дорогая, - обняв ее, он нежно поцеловал ее носик. - Хочешь шампанского?

- Да. И давай присядем где-нибудь потише, - она поднесла бокал к губам, но не стала пить и задумчиво глядела куда-то.

- Любимая, а может быть... ну всех их? Пойдем ко мне? - девушка посмотрела ему в глаза, улыбнулась отстраненно и нежно.

- Пойдем, - Герда встала, и он повел ее за собой. С каждым шагом шум бала отдалялся, наконец, дверь его комнаты закрылась, оставив их наедине. Эван смотрел на девушку - яркий грим и платье с открытым вырезом делали ее старше и чужой. Наверное, это помогло ему решиться - он поцеловал ее в губы, затем в шею. Герда прижалась к нему, ответила на поцелуй и не отстранилась, когда пальцы юноши нащупали молнию платья. Ярко-красный шелк сошел с нее тихим шорохом, оставив девушку в нижнем белье, чулках и туфельках. Он поднял ее на руки и аккуратно усадил на постель, а сам опустился на колени рядом. Сняв одну туфлю в старинном стиле, он поразился - она была такой маленькой, что поместилась у него на ладони. Снимая чулки, он целовал нежную кожу бедер и округлые колени девушки, иногда взглядывая на нее снизу вверх. Герда сидела, опираясь кулачками на простыню, внимательно и слегка напряженно смотрела ему в лицо. А он выпрямился, взял ее за руку и поцеловал нежную ладонь, ощущая запах незнакомых тропических цветов.

Осторожно отстегнув застежку лифчика, он освободил ее груди, и руки парня стали приютом для этих прохладных белоснежных округлостей с темными ягодками на сосках. Он не мог удержаться и, дрожа от волнения, прижался губами к искусительной вишенке. Он почувствовал, как задержался дыхание у Герды и ее сердце пропустило удар. Эван поднялся, не отрывая взгляда от девушки, расстегнул рубашку, которая уже давно его теснила. Как будто читая его мысли, Герда молча легла на спину, неловко прикрывая руками грудь. "Какая же ты прекрасная..." - он ощущал ее каждой клеточкой - волосы, разбросанные по подушке; глаза, полные возбуждения и страха; ее хрупкое тело, белизна которого выделывалась в полумраке комнаты. Он лег рядом, навис над ней и погладил ее шелковую кожу языком, поцеловал закрытые глаза, узкий подбородок, нежную шею, двигаясь все ниже. Языком провел влажный след от одного соска к другому, слегка прикусил нежную ягодку. Легкими поцелуями покрыл шелковистую кожу живота и провел кончиком языка впадинку пупка...

Дыхание девушки становилось все более прерывистым, она начала тихо постанывать. Когда Эван опустился ниже, чтобы снять трусики, она слегка дернулась, но приподняла бедра для удобства. Он наслаждался видом ее скрещенных лепестков девственности и осторожно коснулся их пальцем. Герда вздохнула с перебоями и сжала простыню в кулачках. Парень начал ласкать розовые складки языком, внимательно следя за состоянием возлюбленной и словно улавливая каждое дыхание и тихий стон. Он нашел маленькую упругую жемчужинку, которая вызывала самые громкие стоны, и теперь наслаждался ее мучительным дразнением, слизывая нежные соки. Герда ахала, стонала, извивалась - и все это доставляло парню удовольствие. "Жизнь никого не касается!" - с нажимом произнесла женщина. "А я думаю, что она все-таки касается вас прямо" - Массакр встал и прошелся по комнате - "Она призналась, что ее любовник - сильный светлый маг".

— И каково? Это её выбор...

— Да, но она выбрала мага Григорио.

Кассандра нахмурилась:

— Почему вы так думаете?

— Вы можете сама убедиться — он подарил ей фиалку с бьющимся сердцем, — глаза женщины расширились, она вскочила.

— Нечестная хитрость! Нечестная! — в комнате словно пронесся ураган. Изморозь образовалась на стенах, портьеры застыли, промерзшие до костей, ледяной иней покрыл лоб Массакра и его лысину. Ошеломленный маг скорчился и поспешно убежал из комнаты. Он прошел несколько шагов по коридору, потом выпрямился. Взяв платок, он отвратительно вытер капли с лба и пригладил прядь волос на голове.

— Да здравствует сплетня! — насвистывая беззаботную мелодию, он направился в свои комнаты, когда встретил Герду.

— Прекрасная дама! Надеюсь, что все танцы на завтрашнем балу еще не расписаны? Я настаиваю на том, чтобы мы исполнили вместе вальс! — словно поправляя непослушный прядь волос, он коснулся щеки девушки. Та возмущенно подняла глаза и отошла.

— Мне приходится вас разочаровать, маг Массакр. Я не буду на завтрашнем балу, поэтому вам придется танцевать с кем-то другим.

— Это я должен разочаровать вас, прекрасная дама. Вы являетесь личной помощницей нашей госпожи и должны быть рядом с ней всегда.

— В таком случае, я все равно не смогу танцевать с вами, маг Массакр. Будьте благословлены, — Герда насмешливо поклонилась и убежала в комнаты Кассандры. Массакр скривил узкие губы.

— Еще посмотрим, красавица. Еще посмотрим.

Герда не могла поверить, но холодный тон Маллийской не оставлял сомнений — она требовала, чтобы девушка присутствовала на балу. — Там будут представители Заклинателей из Востока, маги из Западного Конклава, наши сестры из Европейских и Восточно-Европейских ковенов. Каждый разговор должен быть записан, ни одно слово не должно быть упущено. Для этого я нуждаюсь в вашем присутствии.

— Однако, дорогая, справиться с этим будет лучше Баст, она владеет стенографией и обладает эйдетической памятью.

— Возможно. Но выполнить это задание должны вы.

— Но поймите, меня ждут!

— Они подождут.

— Вы не можете меня заставить! Я все равно улечу! — отчаянно воскликнула Герда, хватаясь за фиалку, будто ища помощи в ней.

— Нет, вы издеваетесь! — Маллийская вскочила, глядя на перепуганную девушку яростными глазами, потемневшими от гнева. — Ты никуда не полетишь!

— Улечу! Улечу-улечу-улечу! — вытирая слезы, ответила Герда.

— Ты никуда не полетишь, девчонка! Ты никуда не полетишь, девчонка... — ноги девушки подкосились, она упала в кресло и закрыла лицо руками в беспомощной попытке защититься. Сквозь завесу слез верховная ведьма показалась ей огромным пауком, покрывающим ее скользкими нитями. Герда потеряла сознание, а Кассандра уже исследовала ее душу. Чистую и великую, искренне любящую. Древний голод требовал поглотить эту душу полностью и без остатка, но вампирша сдержалась.

— Зачем давиться тем, что можно насладиться от души? Что у нас здесь? Любовь. Вот с этого я начну, наверное. Тебе она не нужна, девочка... — только Кассандре была видна темно-красная нить, протянутая от ее сердца к сердцу юной ведьмы. Вампирша вздохнула — на ее щеках появился румянец, глаза заискрились. Кассандра вернула Герде сознание и помогла ей подняться. Лицо юной ведьмы было бледным, но глаза светились.

— Ох, извините, мадам. Наверное, я переживала и чуть-чуть устала во время подготовки.

— Да, возможно. Это случается. Пройдет.

— В этот важный день я буду находиться рядом с вами, мадам, — девушка приоткрыла дверь, но чуть запнулась на пороге.

— Прошу прощения еще раз. Будьте благословенны.

— И вы также. Иногда такое случается. Это пройдет, — Кассандра Маллийская жестко произнесла, глядя на закрывающуюся дверь.

Когда Герда вернулась в маленькую гостиную, там царила тишина. Молодые колдуньи оживленно перешептывались, листая старый рукописный текст, оборотень задумчиво играл на рояле какой-то блюз. Девушка осмотрела компанию и уже собиралась уйти, но ее заметили.

— Герда! Что сказала мадам? Как все прошло?

— Она ничего не сказала о ком-то! — раздраженно бросила Герда, глядя на подруг, которые замолчали, — Если у вас нет других разговоров — найдите себе другие занятия!

В этот момент Убри вбежал в комнату. — Герда, от музыкантов пришло сообщение. Завтра вы встретитесь в ресторане клуба «13», пообедаете, и я заказал два лимузина. Один привезет их сюда, а другой будет ждать тебя, чтобы доставить к жениху, — радостно улыбаясь, он передал ей распечатки переговоров и соглашений.

— О чем вы? Я никуда не еду. И у меня нет никакого жениха, — юная колдунья взглянула на инкуба сверху вниз, — если заказали лимузин — вы его и встретите. И привезете сюда.

— Но Герда, они все обсуждали это с тобой. Со мной они даже разговаривать не захотят! — изумленный Убри молча смотрел на Герду, механически складывая бумаги.

— А это уже ваша проблема! — Герда поднялась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Все присутствующие молча переглядывались, пытаясь понять произошедшее. В гостиную ворвался Убри, ведя за собой существо в тюрбане, шароварах и с обнаженным торсом, которое сразу же бросилось к камину.

— Вот, нашелся. Заблудился он в наших переходах.

— Что за чудо такое?

— Не "что", а "кто". Али-Баши-Ассалям-ибн-Кирдык, — немного согревшись, гость в медной коже выпрямился, скрестил руки на груди и надменно уставился на всех присутствующих.

— Я знаю! Это ифрит. Огненный дух. Что он тут делает, да еще зимой? — одна из ведьм протянула горделивому Ибн-Кирдыку теплый плед.

— Я не ифрит, милая фея, я джинн. Прислан нашим хозяином, ханом Кергуду-ибн-Адурахманом-Зия-Бия-Бей, да продлит Аллах его дни до бесконечности, в подарок вашей хани Кассианре ко дню ее чествования.

— Джинн значит. Ладно, джинн, сиди тихо и грейся. А что с Гердой случилось? Вы хоть что-нибудь поняли?

— А что тут понимать? — пожала плечами одна из ведьмочек. — Кай бросил ее, позвонил и сказал, что все, "завяли помидоры нашей любви". Я о нем слышала — молодой, но сильный. И у него древняя семья — у них морферы в роду. Зачем ему эта девушка? Но лучше скажи мне, Али-Баши. Раз ты джинн, где твоя лампа?

— О нет, слишком просто. И Герда не такая, она бы не стала так агрессивно проявляться перед людьми, — задумчиво почесал подбородок Убри, а джинн величаво поклонился.

— Мою лампу доставили к дверям комнат вашей хани. Чтобы она открыла дверь — ух ты, что это? Цветы, фрукты, благовония. И золотая лампа. Она возьмет ее, удивится — ох какая красота! А потом я появлюсь. Прекрасную фею поздравляю... — и он начал выражаться сложными восточными оборотами речи, пересыпая пожеланиями продолжительности жизни, превосходства красотой луны и солнца и так далее, но его грубо перебили.

— Так значит, она увидела твою лампу? Когда у нее только что была Герда.

— Нет, она ее не видела, да продлит Аллах ее дни. Я сидел в лампе, ожидал, репетировал свою речь — и вдруг, ой, что это? Шум, гам, стало холодно, как на дне морском! Я выбрался и увидел, что дверь полностью засыпана снегом, фрукты и цветы покрылись льдом, благовония не издают аромата. Дверь открылась — вышла девушка, красивая как цветок. А за ней ваша ханум. Улыбается...

— Что?! — насторожился Убри. — Там была Герда и вдруг стало холодно?

— До Герды там был Масскар, — неожиданно проговорил вервольф.

— Вот черт побери! Он точно что-то устроил там — он же не дает Герде проходить. Но как она могла это сделать? Ведь Кассандра такая умница!

— Она прежде всего женщина! — поднял палец Обри.

Не обращая внимания на них, джинн, завернутый в плед, тихо выскользнул за дверь, надеясь найти свою лампу и остаться там до более подходящего момента.

— Эй, Ибн-Кирдык, стой! — за ним выскочил Убри, желая помочь и отвести бедолагу в спокойное место. Но джинн понял это по-своему — закутался еще плотнее в плед и скрылся, оглядываясь и бормоча восточные проклятия на этих странных людей, которые живут в таком холодном и неприятном климате. Эван хаотично перемещался по дому с тревогой. Телефон Герды был выключен, не было ответов на сообщения в интернете. Он чувствовал, что что-то случилось, но не мог понять откуда пришло это чувство беды. Ведь они должны были встретиться только завтра, однако его сердце громко подсказывало ему, что Герде нужна помощь. Бросив телефон и оповестив его звуком сообщения, парень поспешно открыл его. «Не приедет, донор, клуб 13, через 10 минут» — какая ерунда? Он посмотрел на подходящую Ниин и та пожала плечами.

— Нам надо отправиться — я чувствую, что это по Герде.

— Да ладно, что означает слово «донор»?

— Мне хотелось бы, чтобы это была шутка или просто прикол. Но дело в том, что мисс Маллийская — вампир.

— Ты думаешь...

— Я считаю, что тебе стоит двигаться. В клубе можно узнать что-то полезное, — он схватил свою куртку и выбежал на улицу. Такси подъехало мгновенно, и через указанные 10 минут Эван уже стоял перед входом в клуб 13. Его мало интересовали такие развлечения, поэтому он никогда не был в этом изысканном модном заведении и сейчас с любопытством рассматривал огромную очередь перед входом, не зная как попасть внутрь. Его внимание привлекло появление черного лимузина, из которого вышла шумная компания. Очередь зашумела, и эти странно одетые люди без проблем просочились внутрь. Эван задумался о том, не попробовать ли притвориться одним из них, как его кто-то прикоснулся к плечу:

— Эван Кай? — человек в строгом костюме сделал жест в сторону открытой двери. — Проходите.

— Но... — взгляд водителя остановился на месте, и парень понял, что человек подвержен сильному магическому воздействию. Поэтому он не стал спорить и сел в машину. На одном из сидений просторного салона лежала электрогитара, явно забытая предыдущими пассажирами. Мягкое движение автомобиля и темнота за окнами успокоили его, и он сам не заметил, как глубоко уснул. Холод разбудил его. Эван открыл глаза и уставился на открытую дверь автомобиля, не понимая, где он находится. Он вышел из машины, почему-то захватив гитару — водитель тут же закрыл дверь, вернулся на свое место и уехал. К Эвану подошли двое: высокий и низкий, и он, приглядевшись, узнал в них инкубов.

— Добро пожаловать, мастер Кай, будьте благословлены, — начал низкорослый, однако высокий парень взял парня за руку и повел его к низкой двери.

— Подождите! Куда вы его ведете? — Эван обернулся и увидел Ниин во всей ее блеске единорожьей красоты. Оба инкуба согнулись в почтительном поклоне.

— Госпожа морфер! Какая честь для нас! Мы приглашаем вас и вашего... короче, приглашаем.

— А ты откуда здесь появилась?!

— Я настроила портал, пойдем уже!

— Какой еще портал? — но его уже тянули внутрь.

— Эй, хватит! — Эван уперся на пороге небольшой кухни, но его все равно затащили внутрь, а Ниин подтолкнула его сзади. Таким образом, все четверо очень быстро оказались за столом, накрытым для чаепития. Или точнее говоря, трое из них. Ниин с видом обидчивой невинности рассматривала чашки, слишком узкие для ее мордочки. Низкорослый инкуб налил ей чаю в широкую тарелку, быстро исчез куда-то и вернулся со всей тарелкой пряников.

— А теперь объясняйте, зачем вы нас сюда привели, где Герда и что случилось. Иначе я пойду прямо к вашей этой... Маллийской.

— А это делать не стоит. Она не просто ведьма, а верховная ведьма, она самый мощный энергетический вампир на данный момент. Герда уже попала под ее влияние — теперь нужно ее спасать, — серьезно сказал высокий инкуб.

— Значит, она действительно сделала ее своим донором? Но почему?

— Не почему, а по какой причине. Потому что она могла это сделать. И еще потому, что ошиблась. Теперь запомни — Кассандра извлекает из Герды любовь как самое сильное чувство. Поэтому Герда не помнит тебя. Разорвать их связь почти невозможно, чем сильнее Герда любит, тем крепче связь и тем больше Кассандра извлекает из нее энергии.

— Что же делать в такой ситуации?

— Необходимо оказать ей поцелуй.

— Маллийскую?

— Берегись, чтобы не попасть в ловушку! Она мстит очень изощренным способом. Думаю, ты не захочешь познать смерть от обморожения своего полового члена, — услышав это, Эван сдержался от смеха, но был чувствительно толкнут копытом. Вдруг через крохотную кухню влетела чернокожая и загадочная ведьмочка.

— Исчезни, Обри, там люди шумят и ругаются, говорят что-то о музыкантах. ОЙ! — увидев Ниин, она прикрыла рот ладонью, почему-то поклонилась и быстро выбежала.

— Баст, Баст... Убежала, — Убри встал и почесал затылок. — Похоже, я опять что-то перепутал...

— Пойдем разобраться! — воинственно подскочил его друг.

— Мы с вами. Если это действительно люди - мне будет проще исправить ошибку. — Эван тоже встал, спокойно глядя на инкубов.

— Кто же против? Пошли. Нет, не этой дверью — здесь есть секретный проход, — сказал Убри и направился сквозь стену, но Обри остановил его.

— А я что?

— Ты всю жизнь ездишь на мне! — высокий пригнулся, а второй инкуб оседлал его, и оба исчезли в стене.

— Хм... Вечно у этих темных какие-то сложности. Могли бы сделать проще, по-человечески... — Эван и Ниин переговаривались и скрылись в том же направлении. А на каменной кладке образовалось лицо. Затем голем полностью вышел из стены, обнюхал стол и постучал по нему на всякий случай.

— Омерзительно! — подхватил пряник и снова исчез.

А возле главной лестницы уже разгорелся серьезный спор. Несколько людей странного вида оживленно спорили с ведьмами. Их напор утихомиривало только молчаливое присутствие Марка Туллия — никто не хотел связываться с вервольфом. Но когда появились оба инкуба, а затем и Эван с Ниин, все замолчали, и спор стал еще более ожесточенным.

— Вот он, этот парень, он просто скользкий тип! — сказал высокий парень, поворачивая барабанные палочки между пальцами. Он был так татуирован, что его лицо было непонятным.

— Он не скользкий, он светлый! — воскликнула Ниин. — Маг, кстати!

— Светлый-светлый, а ноги приделал инструменту, — солист злобно посмотрел на Эвана со своими вертикальными зрачками.

— Послушай, Убри, а может ты... это... — Обри подмигнул другу с ухмылкой.

— Что значит "это"?! Я инкубус! А они все полумужчины, если ты не заметил! — возмущенно ответил Убри.

— Ну ладно, инкубус. Никто не говорит, что ты не инкубус. И никто не говорит... — Убри перебил своего друга вовремя.

— Подождите! — закричала Ниин и показала рог солисту. — Помогите нам. Нам нужно спеть и кто же лучше в этом разберется?

— Я не пою, — солист с надменным видом выпрямился и скрестил руки на груди. — Остальные поют, — его черные губы, покрытые черной помадой, искривились. — А я... ВЫСТУПАЮ.

— Ну ладно, тогда я спою, — сказала Ниин необдуманно и получила презрительный взгляд через искусственные линзы. Она отступила. — Ладно, ладно, я не настаиваю. Если возьмете меня хотя бы как бэк-вокалистку, мистер... — она направила на солиста самый невинный взгляд. Только Эван знал о том, насколько опасен прямой подчиняющий взгляд морфера-единорога в этом темном убежище. Остальные просто уставились на фиалковые глаза этого нежного создания с длинной блондинистой гривой и перламутровым рогом. Через несколько секунд солист слегка изогнул свои черные губы.

— Я Мэрилин Менсон.

— Пожалуйста, пройдите в зал, скоро начнется праздник, — церемонно произнесла черноволосая колдунья. — Возможно, вам нужно потренироваться?

— У нас нет репетиции. Но надо настроить аппаратуру, — солист надменно разрешил увести себя, за ним последовали остальные.

Только Эван замер, когда увидел Герду на вершине длинной лестницы. Она стояла у перил, бледная и как-то уставшая, равнодушно глядя на него. К ней подошел странный мужчина в темном костюме и туфлях на высоком каблуке. Он что-то сказал девушке, она послушно взяла его за руку и они удалились. У Эвана сердце сжалось.

— Пойдем. Она не в своем уме, — Ниин толкнула брата плечом.

— Вижу. Но я должен всего лишь поцеловать ее и все пройдет!

— Для этого придется подойти к ней. Идем.

Они направились в сторону, где уводили музыкантов, но быстро заблудились. Несколько раз они сталкивались с каким-то странным существом, завернутым в клетчатый плед. Оно громко восклицало «Кто так строит! Кто так строит!» и исчезало со стонами в уголках.

Тем не менее, Эван и его сестра нашли зал — хотя и блуждали там около двух часов. Гости уже собрались, Эван оглядывался, ища Герду глазами, но ее не было... В это время в зал вошла Кассандра Маллийская. Высшая колдунья, лидер ковена, выглядела прекрасно. Так же прекрасна может быть змея среди высокой травы — медленная и смертельно опасная. Так же прекрасен клинок за секунду до проникновения в сердце. За ее спиной стояла Герда — в алом шелковом платье, и Эван скрипнул зубами — цвет наряда точно повторял цвет платья Герды в ту ночь, на Самхэйн. Он даже не сразу почувствовал, как из него вытягивают силы — но Ниин внезапно прижалась к нему, и ощущение исчезло. Улыбка на губах колдуньи искривилась:

— Приветствую вас, Эван Кай! Я очень рада видеть вас здесь. К слову, я узнала, что светлые маги отказались принять приглашение на конклав.

— Я... — кто-то тревожно пошептал ему на суфле "не думаю, что это правильно". Эван покашлял и продолжил: — Мне кажется некорректным отказываться от приглашения такого значимого лица. И особенно такой красивой женщины, — он поклонился и уже собирался поцеловать ей руку, как кто-то шепнул "не прикасайся к ней!" Пришлось закончить поклон украшательным реверансом, стараясь проигнорировать протянутую руку.

— Предлагаю вам потанцевать со мной, — хитро улыбнулась Маллийская, махнув рукой в сторону музыкантов.

Черногубый Мерилин несколько озадачено загудел:

— Мечты сбываются таким образом. Зачем я должен возражать? — но его грубо перебили. На сцену выскочила Ниин и все замерли — само присутствие голубого единорога было впечатляющим. Она каким-то образом выключила микрофон солиста и заставила играть другую мелодию.

— Приветствую танго! Дамы приглашают кавалеров, кавалеры приглашают дам! — завораживающая музыка заполнила помещение, а Ниин запела.

— Это парижское танго, месье, Ганс Париз танцует это танго, месье! — Эван знал о вокальных способностях своей сестры. Но то, что она решит спеть песню авиньонского соловья со столь ужасным акцентом, он даже не ожидал. Гости оживились — некоторые уже тесно обнялись и страстно танцевали. И только Кассандра стояла, злобно нащупывая глазами. А за ее спиной стояла Герда, не замечая, что коротышка трясет ее за руку и повторяет "Очаровательница! Очаровательница!" Герда шагнула навстречу Эвану, но Маллийская рявкнула:

— Подождите!

— Иди, моя дорогая, иди. Сейчас мое время, — проговорил странный человек с подставной бородой. Эван схватил Герду за руку и повел ее в танце, а Кассандра внимательно разглядывала бородача.

— Кто вы?

— Дед Мороз! — язвительно ответил он, наблюдая за танцующими.

А Ниин продолжала говорить:

— Танго, паризьер танго, — Ее сердце дрожало от танго. — Подчиняясь ее голосу, пары кружились, Эван все сильнее прижимал любимую к себе. И наконец-то их губы соединились в поцелуе. Парень стискивал тонкую фигурку и страстно целовал холодные губы до тех пор, пока они не разогрелись. Большие карие глаза Герды раскрылись от удивления.

— Откуда ты здесь?

— Я только что пришел.

— Я люблю тебя! — эти слова выбило из губ девушки паром. Музыка замолчала, все остановились, наблюдая, как на стенах образуется иней и сосульки растут на потолке, угрожая упасть ледяными кинжалами... Эван взял Герду за руку, чтобы согреть замерзшие пальцы, и громко объявил:

— Она моя невеста!

— А это — моя невеста! — бородач сильно прижал Кассандру к себе, а она пыталась освободиться, шепча:

— Уйдите! Вы разбили ее сердце! — И с каждым словом ее голос становился все холоднее, леденел панцирь вокруг нее и скрипел лед все громче, угрожая свалиться.

— Нет, это не так! Потому что мое сердце уже давно принадлежит тебе! — он тоже поцеловал ее под звук часов, которые отсчитывали последние секунды уходящего года. В зал вошла странная фигура в клетчатом пледе.

— Люди... Люди! — к нему подскочила Ниин.

— Слушайте, вы же джинн?

— Я именно это!

— Вайме, как холодно, как неприятно, кто так строит, а?

— Пожалуйста, успокойся. Если ты джинн, то исполни моё желание.

— Тры. Больше не могу, я замерз. Тры желания всего лишь, дорогая фея-лошадка.

— Тогда сделай всем тепло. И устроим праздник. Накрой столы и укрась ёлку!

— Украсить ёлку? Это не в моих силах.

— Нужно поставить ёлку и украсить её. Вот так, — Ниин копытом нарисовала на снегу новогоднюю елку. Как только смогла.

— Сделаю, обязательно сделаю, дорогая фея-лошадка. За три секунды выполню!

Первое, что почувствовали люди в помещении — приятное тепло. Они перестали прижиматься друг к другу и оглянулись — комната претерпела перемены. Вместо ледяных узоров на стенах были золотые роскошные завитки, а запахи восточной кухни наполняли воздух. Стол был огромным и роскошным, разложенным на полу. Никого это не смутило. Все радовались теплу, веселью, украшенной ёлке и поздравляли влюбленных. И никто не заметил, что ёлка парила над празднующими прозрачным силуэтом, словно нарисованная ребёнком или копытом.