Эль-21. Глава 7: Осознание и единство

— Пусть вас раздерут, глупые овцы! — прокричала Ёрлова через динамик интеркома. — Вы, сволочи, вообще следите за счетом!

"Нет", — подумал я, едва удерживаясь отвести взгляд от турнирной таблицы.

Показатель нашей группы был минус двадцать восемь очков. Примерно на тридцать меньше, чем у кого-либо другого. Но мне было абсолютно безразлично. Победа или поражение — все равно.

Черт возьми, я был так ошеломлен вчерашним известием, что забыл даже о своих личных проблемах, а Диана требует от меня сконцентрироваться на чем-то еще!? Мне совершенно все равно, кто выиграет сегодня! В конечном счете наград и наказаний не будет.

Я с трудом сосредоточился на занятии, пытаясь не задремывать. То есть хотя бы немного обращать внимание на происходящее вокруг. Но это не помогло. В очередном коротком обмене ударами мы все были повержены. Снова.

И мне было глубоко безразлично. Все мысли ускользали в другие места, но не оставались здесь. Мы как-нибудь восполнимся в следующий раз, а сейчас я просто хотел как можно скорее добраться до конца сегодняшних занятий.

Ромунов спокойно объявил окончание и мы все бросились переодеваться в спортивную форму для посещения Соколовой. Спортзал уже не казался чем-то ужасным, но все еще вызывал дрожь при мысли о следующих двух часах под командованием лейтенанта.

— Эй, Макс, проверь почту? — бросил я через плечо, пытаясь аккуратно выскальзывать из боевого комбинезона.

— Да, конечно! — ответил парень, прервав процесс снятия одежды наполовину — одна рука все еще находилась внутри зеленой ткани — и доставая КПК из кармана возле головы кровати.

Качек быстро нажал несколько кнопок, в то время как я нетерпеливо стучал ногой о пол в ожидании. Пытаясь мысленно понять этого животного, но не решаясь сказать слова вслух.

— Сегодня — никаких посещений, — недовольно скривился лысый мужчина, пряча миниатюрный гаджет обратно.

— Да плевать на вас... — гневно бросил я, снимая комбинезон.

«Никаких посещений»... Звучало как чертов приговор. Означавший, что мне придется оставаться в этом подвешенном состоянии до завтра! Или когда там разрешат приходить?

Я сам не понимал, почему меня так сильно задела эта новость. Возможно, было что-то в лице летчика, который принес нам известия с передовой.

Большая часть нашего отряда не вернулась обратно. Осталась на поверхности Космического корабля. Хотя подробности курсантам, конечно же, никто и не сообщил. Можем быть благодарны только за то, что хоть из вежливости решили сообщить об исходе, вспомнив о какой-то старинной традиции, о которой пару раз упоминали Роман с Тиной своим товарищам по службе.

Подробности, конечно же, не известны. Совсем размытая картина ситуации, скорее выражение лица и мрачный тон голоса.

Но с тех пор я ходил неразумный. Забывая обо всем на свете. С трудом сочувствуя Максу и Валерке, которые успели подружиться с опытными пилотами гораздо больше меня. Я-то почти сразу после знакомства связался с Настей и как-то почти не общался со старшими братьями по оружию...

Я просто не мог выбросить мрачное лицо летчика из головы. Его глаза, в которых даже блеклого желания улыбнуться не было. Его чересчур серьезное выражение лица. Губы, которые скучным тоном говорят: «Ребят, там была резня. Большая часть нашего отряда вообще не вернулась... »

Все занятие Соколовой я провел в какой-то полудреме. Уши с большим трудом слышали очередную команду, глаза на автомате подмечали что делают ближайшие ко мне люди и тело устремлялось вслед за всеми. Почти что не нагружая мозг тщетными попытками привлечь хоть к чему-либо внимание.

Я действовал на автопилоте, ведомый теми крохами что мелькали перед глазами и постоянными тычками от Маргариты, прекрасно понимавшей, что сейчас твориться в моей голове. В основном потому, что у нее внутри клокотало нечто похожее, хотя и не столь сильное.

— Да проснись ты уже, — в который уже раз за занятие ткнула мне под бок локтем Марго.

Я скривился от боли и оглянулся. Курсанты стояли ровной шеренгой, а Соколова обводила тяжело дышащую колонну злобным взором, уперев руки в бока.

— Обезьяны, слушать сюда! — рявкнула лейтенант, без особого труда залив всю округу своим голосом. — С сегодняшнего дня у вас в расписании будут небольшие окна для индивидуальных занятий! Иными словами — в эти часы будете заниматься тем, что лично вам нравится больше, макаки! Кого поймают за попыткой сачкануть — лично прослежу за тем, как вы будете пару дней драить сортиры зубной щеткой! Всем ясно, слизнюки!?

— Так точно, товарищ лейтенант! — громко, хором ответили курсанты. Уже не раз обжегшись на попытках чуть сбавить обороты — Соколова легко могла впарить еще несколько десятков отжиманий, после чего повторить свой вопрос.

— Полный список доступных занятий найдете на своих кпк! К завтрашнему дню — чтоб прочитали все до единого! Сейчас же, обезьяны, отправляетесь по следующим координатам! — лейтенант вытащила за кармана шортов свой мини-компьютер и клацнула несколько кнопок, выведя на одну из стен списки, кому и где надлежит скоро быть. — Бегом, слизнюки! Чтобы через пять минут были на месте!

Я пробежался глазами по двум самым большим рядам фамилий, но своей не нашел. Машинально отметив, что Маргарите надлежит прибыть в какой-то «зал развития аналитических способностей».

В последней, самой маленькой группе, было всего пять имен. Я машинально отметил несколько знакомых, но глаза прочитали «Первая поточная аудитория» и я уже сорвался с места.

Быстро добежать до жилого модуля, вытащить кпк. И, сверяясь на ходу с картой станции, бегом до места. Радуясь тому, что вся эта гонка помогла хоть ненадолго отвлечься от своих мыслей — невозможность переложить на кого-то ответственность и просто бежать следом сыграла свою роль, заставив мозги хоть немного встрепенуться.

Я бегло скользнул взглядом по поточной аудитории. Примерно три десятка больших столов, высокими ступеньками восходящих к дальней стене. Около входа — небольшая кафедра с установленным рядышком креслом и столиком с графином воды. Вполне уютное преподавательское гнездышко.

В поточку можно было плечом к плечу затолкать, наверно, человек двести пятьдесят, а то и все триста! Но сейчас — помещение выглядело практически пустым.

Всех немногочисленных студентов можно было по пальцам пересчитать — едва ли полтора десятка. Что заставило меня удивленно моргнуть пару раз и ненадолго выйти наружу, проверить номер на двери в попытке убедиться, что я попал именно туда, куда надо.

Но нет, никакой ошибки. Я вернулся в зал вслед за небольшой группой забежавших внутрь курсантов и, пробежавшись глазами, нашел себе подходящий уголок с самого краешка третьего ряда. Привычно усевшись туда, где, как подсказывал мне опыт со студенческих лет, была нейтральная преподавательская зона. Достаточно близко, чтобы слышать, но достаточно далеко, чтобы не мозолить лишний раз глаза.

Курсанты потихоньку прибывали. Кто-то — небольшими группками по три-четыре человека. А кто-то — как и я, в гордом одиночестве. Рассаживаясь по большому залу тут и там, редко когда выдавая свое стремление усесться хотя бы по трое — чаще одиночками.

И, вслед за очередной забежавшей внутрь группой, вошел Ромунов. Дверь за его спиной, стоявшая до этого нараспашку, мгновенно закрылась, отрезая все пути наружу.

Капитан уверенной походкой направился прямиком к кафедре, на ходу вытаскивая кпк и подключаясь к местной системе динамиков.

Я же тем временем окинул взглядом пустые ряды. Даже с учетом всего забежавшего народа в помещении было где-то с полсотни курсантов. Или, может, чуть больше. Сидевших за столами, как и я, с непонимающими лицами от того, где они вообще оказались.

— Для тех из вас, кто видит меня впервые, я — капитан Ромунов, — представился между тем инструктор. — И давайте-ка вы не будете изображать недотрог — все живо расселись на первые три ряда! — чуть повысил тон мужчина, вызвав поспешное передвижение людей. — Отлично, — кивнул он, хмуро обводя присутствующих взглядом. Капитан прошелся вдоль первого ряда, касаясь пальцами столешницы. Пробегаясь по глазам сидевших перед ним курсантов.

— У некоторых из вас я преподаю. Другие — видели меня разок. Остальные — вообще не знают, кто я такой, — начал инструктор, остановившись у самой стены. — Так что позвольте сказать несколько слов о себе. Пять лет назад — я сидел на вашем месте. После выпуска из рядов курсантов — меньше чем за четыре месяца дослужился до младшего лейтенанта, получив право командовать отрядом на поверхности Ковчега, — перечислил простые факты Ромунов. — Вам сейчас важно лишь одно — что я уже больше четырех лет являюсь полевым офицером. И знаю прелести командования на собственной шкуре.

Капитан медленно повернулся и направился обратно к лекционной аудитории, но остановился всего в нескольких шагах от нее. Некоторое время задумавшись, он резко повернулся лицом к студентам.

— Итак, — сказал инструктор, повысив голос. — Поднимите руку те из вас, кто бы следовал за мной в бой, если бы уважал меня достаточно.

Все студенты мгновенно подняли руки.

— Ффф, — фыркнул Ромунов, насмешливо глядя на сидевших перед ним. — Вы здесь не для того, чтобы льстить мне! Мне нужен честный ответ, а не показательная жестокая игра. Кто из вас уважает меня настолько, чтобы выполнять мой приказ и стоять охранять эту дверь двадцать четыре часа без отдыха и сна просто потому что я так сказал!?

Я осторожно пробрался по рядам со своей скрытой задницей и прошел по своему делу. Лично я не опускал руку. Если Ромунов прикажет - я буду стоять и охранять! Наверняка у него есть причина для такого приказа.

Но один за другим люди начали опускать руки под холодным взглядом капитана, который пристально смотрел на каждого, кто задумался слишком долго.

— Шесть человек, — с удовлетворением хмыкнул Ромунов через минуту. — Вот сколько из вас действительно уважает меня. Пятерых я учу. А теперь посмотрим на остальных. Ты! — капитан указал на незнакомого мне парня. — Почему не опустил руку?

Студент на мгновение запнулся, глядя на остальных в попытке скрыться от пронзительного взгляда, но вскоре нашел слова.

— Вы зачитали нам лекцию о доверии между партнерами в первые дни, — хриплым, полным волнения голосом, ответил курсант. — Мне это весьма помогло наладить контакт с моей напарницей. Так что за это — я считаю, что вы достойны уважения, товарищ капитан!

— Иными словами — я оказал тебе лично услугу, — перефразировал слова на свой лад Ромунов. — Сойдет за достойную причину для уважения.

Я же тем временем быстро прошелся по остальным ребятам с поднятой рукой. На другом конце первого ряда виднелась светлая грива Ёрловой. Чуть поближе ко мне рядышком сидели Фадеев с Закурдаевым. А дальше по моему ряду обнаружился еще один парень со знакомым лицом — явно из нашего взвода. Кажется, из двадцать второй группы, хотя наверняка я бы утверждать не рискнул.

Мозг, впрочем, быстро сумел сложить два плюс два и я начал понимать, куда меня занесло. Вопрос был в другом — что я здесь делаю!?

— Опустите руки, — раздался между тем приказ Ромунова. — А теперь мне нужно два человека для небольшой демонстрации. Кто-нибудь не из этой шестерки.

Народ удивленно переглянулся, но вперед с первого ряда быстро вскочила пара молодых парней. Явно знакомых между собой — с самого начала сидели рядом друг с другом.

Капитан быстро прошелся по ним обоим глазами и ткнул на пол в двух местах, показывая где нужно встать так, чтобы добровольцев было отлично видно всем остальным курсантам.

На лицах у ребят играли легкие полуулыбки, они с явно проскальзывающим чувством собственного превосходства в глазах бросали высокомерные взгляды на остальных.

«Кажется, они думают, что стали близкими капитану», — прошло в моей голове легкое насмешливое удовлетворение. — «Возможно, им грозит какая-то неудача...»

Ромунов подошел к ним сзади, разместившись точно между ребятами, но на полтора шага ближе к доске. И спокойно достал пистолет из кобуры. Открыто проверил затвор, извлек магазин и заглянул внутрь, чтобы убедиться в наличии патронов. Затем он повертел оружие в руке, схватив его за ствол и протянул его курсанту справа от себя.

— Возьмите пистолет, курсант! — приказным тоном сказал Ромунов, заставив меня немного подскочить. Просто от интонаций мои плечи резко выпрямились до хруста!

Молодой человек испуганно посмотрел на капитана, но обнаружил только неподвижное лицо и послушно взял оружие в руки.

— А теперь, курсант, я хочу, чтобы вы направили ствол в голову вашего товарища и нажали на курок, — холодным тоном заявил Ромунов, заставив аудиторию удивленно вздохнуть.

— Но... но я... — парень сразу запнулся, сжимая пистолет в руках и метая взгляд между своим другом и капитаном.

— Вы не услышали приказ, курсант!? — повысив голос спросил инструктор.

— Я услышал его полностью и целиком, товарищ капитан, — бледно вымолвил парень, поднимая ствол. — Но... товарищ капитан, вы уверены?

— Абсолютно, — еле заметно усмехнулся Ромунов, не отводя глаз от своего оружия.

При этом он полностью сохранял самообладание перед добровольцами. Оставляя парней просто с ужасом смотреть друг на друга сквозь отполированный черный ствол настоящего пистолета.

— Давай, Петь! — хрипло кивнул пацан, стоящий перед дулом. — Это какой-то фокус! Он, поди, не заряжен! Или холостые!

— А вдруг... — хрипло протянул его друг.

Руки у курсанта дрожали так, что он, на мой взгляд, сейчас при всем желании мог элементарно промазать мимо цели, несмотря на то, что та стояла едва ли в трех шагах впереди. Позволяя всей аудитории с широко распахнутыми глазами наблюдать за его моральными терзаниями. И наконец, полминуты спустя, пистолет попросту опустился.

— Простите, товарищ капитан, но я не могу выполнить этот приказ! — громко заявил курсант, усиленно пялясь куда-то в стену.

— Слабак! — разочарованно мотнул головой второй. — Я же говорил — тут какой-то фокус! Просто шоу на публику!

— Отдайте пистолет, курсант, — протянул руку Ромунов. И, едва лишь ствол оказался у инструктора в руках, вскинул его и нажал на спусковой крючок.

Пуля пронеслась в пяти сантиметрах мимо головы курсанта, оравшего о подставе. Громко звякнув о металлическую стену и упав где-то в конце аудитории.

— Никакого фокуса, — не дрогнув в лице заявил капитан, отправляя пистолет на место в кобуру. — Садитесь. Оба!

Курсанты, навалив в штаны изрядную кучу, задом отползли обратно на свои места с побледневшими от страха лицами. Явно проклиная свое желание вообще вылезти вперед.

Ромунов же неспешно обвел вконец охреневшую толпу спокойным взглядом.

— А теперь вопрос номер два, — разрушил гробовую тишину его голос. — Кто из вас сейчас боится меня достаточно, чтобы охранять эту чертову дверь до тех пор, пока я не появлюсь и не скажу, что вы свободны? — прорезали молчание тихие интонации.

И в этот раз все присутствующие одновременно подняли руку. Более того, никто не пытался создать хорошее впечатление о себе.

Я был потрясен таким представлением! Я знал, что капитан не допустил бы смерти одного из нас только для демонстрации, но я боялся Ромунова до глубины души! Впервые я видел его таким безжалостным и беспощадным. Он был готов выстрелить в голову любому, кто не выполнит приказ!

Инструктор обвел взглядом аудиторию, пытаясь найти тех, кто не испытывает страха. Но он только усмехнулся и кивнул удовлетворенно - никого таких не было. Он молча указал опустить руки.

- Большинство из вас уже получило должность командиров отрядов. А для остальных у меня есть следующее: если вы здесь, значит инструкторы считают, что у вас есть потенциал стать лидером - объявил Ромунов. - Кто-то из вас проявил тактическое мышление и умение отдавать правильные приказы, другие обладают качествами хорошего лидера. Моя задача - объяснить вам, что такое "командование". Что значит быть командиром и возглавлять отряд. Когда принимать решения и какие решения отложить на потом.

Капитан подошел к доске и быстро написал на ней лазерным указателем два слова. Справа загорелось слово "уважение", слева - "страх".

- Вот две основные стратегии полевых командиров - заявил Ромунов, показывая указателем на себя. - Ваша главная задача - отдавать приказы. Неважно, будут они умными или глупыми. Первое, что должен сделать полевой командир - добиться выполнения приказов подчиненными - капитан вздохнул и опустился на стол перед аудиторией. - Многие из вас сейчас пытаются установить свой авторитет в группе. Сегодня я расскажу вам о самых эффективных способах достижения этой цели.

Лучше всего стремиться к позиции командования, попадающей под категорию «уважение». Именно так подавляющее большинство из вас представляет себе отличного командира. Подчиненные будут готовы пойти за вами в огонь и воду, залезть под землю в гнездо чертей и отправиться оттуда прямиком в Ад! Но, — Ромунов клацнул по кафедре костяшками пальцев, тут же развеивая нарисованный им образ, — такая позиция требует определенных заслуг. Как я вам наглядно продемонстрировал — лишь несколько людей в этом помещении уважают меня достаточно, чтобы добровольно встать под мои знамена.

С другой стороны, — губы капитана легонько изогнулись в усмешке, — страх вызвать гораздо проще. Сделать так, чтобы подчиненные попросту боялись ослушаться вашего приказа из опаски последствий. Дисциплинарные наказания, а в полевых условиях — расстрел на месте. Но, к сожалению, такой стиль командования имеет свои минусы, — Ромунов оглянулся через плечо на доску. — Впрочем, оба имеют, — поправился он.

Освоив один из этих стилей вы станете неплохим командиром боевого звена. Но лишь овладев обоими — сумеете дослужиться до командира взвода и пойти выше, — капитан стрельнул глазами на поднятую руку. — Вопрос?

— Так точно, товарищ капитан! — поднялся со своего места Фадеев. — Объясните, пожалуйста, недостатки уважения? Потому что я не могу придумать ни одного, товарищ капитан!

И под этими словами я лично мог бы подписаться. Потому что и сам сидел и ломал голову над тем же вопросом. После того как вчера сам лично увидел на что похожа поддержка ребят... Я не мог представить ни единой причины пытаться внушать кому-либо страх, когда могу добиться подобного понимания!

— Один из основных недостатков этой должности — сложность его достижения, — быстро ответил Ромунов. — Люди будут бояться вас просто потому, что вы всегда можете достать оружие и нанести смертельный выстрел. Но уважение они будут проявлять только к вам как личности, основываясь на вашей профессиональной компетентности и личных заслугах. Иными словами, пока у вас нет достаточного количества этих заслуг, подчиненные просто разбегутся при первой возможности, решив, что они умнее и опытнее вас.

Но, — капитан сканировал глазами всех курсантов, — я объясню это на примере. Представьте себе, Фадеев, что ваша мечта исполнилась. Вам дали командование целым отделением — двадцать бойцов. Вы обладаете их уважением — они готовы последовать за вами даже в самые опасные ситуации, — инструктор дал мне несколько секунд на то, чтобы представить эту картину живыми красками и вызвать легкую улыбку на моем лице. — Но внезапно, — Ромунов резко постучал пальцами по столу, — случилась катастрофа. Операция провалилась полностью. Из двадцати бойцов вернулись только двое, — описание этих цифр вызвало во мне отголосок того, что я уже где-то слышал их. — Но вы лично, курсант, не допустили никаких ошибок в глазах вашего начальства — вам разрешено снова сформировать свое отделение из абсолютно новых людей. Как бы вы поступили?

— Я... — Фадеев запнулся, чувствуя на себе всеобщий интерес. — Я попытаюсь рассказать им о том, что произошло? — он произнес это несколько робко.

— Вам не поверят, — Ромунов пожал плечами. — Независимо от того, что вы расскажете и какую ценность придаст вас ваше начальство, ваши новые подчиненные скорее всего будут думать, что вы просто пожертвовали своим отделением ради своей собственной выживаемости. Даже если все следы кислотных ожогов на вашей машине свидетельствуют о том, что вы сделали все возможное, чтобы спасти хоть кого-то из этой ситуации, — инструктор по боевой подготовке холодно произнес. — И вам, курсант, придется засеять страх в сердцах новых подчиненных просто для того, чтобы они дали вам шанс завоевать их уважение. Понятно ли вам это?

— Более чем, товарищ капитан, — тихим, изрядно присмиревшим голосом, произнес Фадеев, усаживаясь на место.

— Отлично, — кивнул Ромунов. — С другой стороны, попадаются и другие люди. У них превосходное тактическое чутье. Они точно знают, где, когда и как стоит поступить. Но вот беда — общаться с людьми такие командиры иногда совершенно не умеют. И они сознательно внушают подчиненным страх просто чтобы выполнить поставленную задачу и свалить на проведение очередной трудной операции. Временный командир на одну-единственную миссию. Выполнят задачу наилучшим образом. Но оставят о себе не лучшее впечатление у выживших бойцов.

Капитан тяжело вздохнул, легонько хмурясь и явно пытаясь прикинуть, какими словами стоит воспользоваться для продолжения лекции.

— Не все рождены быть отличными лидерами, — наконец-то продолжил он. — И, если уж на то пошло, вы редко когда встретите идеального командира. У кого-то есть мозги, чтобы вытащить вас из передряги. А у кого-то — душевный склад, за которым вы захотите идти следом. А третьего вы просто с первого взгляда будете бояться настолько, что скорее пойдете разбивать панцири местных тварей голыми кулаками, чем наступите ему на ногу. И крайне редко все эти три качества сходятся в едином человеке, чтобы вылепить из него образцового командира. Поэтому — я веду у вас эти лекции. Чтобы дать вам шанс хотя бы приблизиться к идеалу настолько близко, насколько возможно.

Ромунов медленно обвел аудиторию взглядом и, заглянув в глаза курсантам тут и там, удовлетворенно кивнул, довольный результатом своих слов.

— Итак, вернемся к нашему разговору. В ближайшее время я расскажу вам о основных методах, которые помогут вам установить свой авторитет как на короткой пятиминутной встрече, так и в долгосрочной перспективе, — начал говорить Ромунов с тоном типичного преподавателя, время от времени проверяя свою кпк для уточнения лекционного плана.

И я просто забыл о своих мыслях и пристально слушал. Я словно поглощал каждое его слово, будто мудрость небес наполняла меня. Пытался запомнить все самые умные идеи, но передо мной не было раскрытой тетрадки для записей.

К счастью, на моем кпк появилась копия лекции. Компьютер как-то переводил слова Ромунова в готовый для использования конспект. Я только широко раскрыл глаза и старался осознать все эти хитрости, о которых он рассказывал два часа. Простые и эффективные способы достижения выполнения приказов со стороны подчиненных. Как установить свой авторитет и как понять, когда использовать тот или иной стиль руководства, не переходя при этом черту.

Вооруженный новыми знаниями, я быстро просмотрел прошлую неделю. Сразу же обнаружил десятки ошибок с нашей стороны, честно говоря, у каждого из наших кандидатов в командиры.

И самое обидное, что все проблемы были очевидны: у кого-то недостаточно уважения или страха со стороны других, а у кого-то вообще не хватало способностей для руководства. Как сказал Ромунов — они не достаточно ясно показывали свое лидерство.

И лишь я сам оказался в «проблемной» категории командиров. Которым просто нужно было изжить в себе какие-то недостатки. Что, конечно же, сделать будет ой как ни просто...

— Эй, Волков! — окликнули меня на выходе из аудитории.

Я обернулся и увидел нашу компашку. Ребят из моего взвода, которых назначили командирами звеньев.

— Удивлен был увидеть тебя здесь, — усмехнулся Фадеев, пожимая мне руку. — Я думал что пускают только комзвеньев!

Я быстро прикинул в уме что бы такого ответить, но ничего особо путного в голову не пришло.

— Ромунов посчитал, что у меня есть потенциал, — честно заявил я, тактично умалчивая львиную долю подробностей.

— Ну раз так, то добро пожаловать! — гулким, басистым тоном заявил единственный из четверки, с кем я был еще не представлен. — Артем Бердяев, комзвена двадцать второй, — протянул он мне руку.

— Виктор Волков, — на всякий случай представился я, быстро понимая, что стоящий передо мной молодой паренек ой как ни прост.

Глаза светились интеллектом, хотя лицо постоянно меняло свое выражение, весьма наглядно демонстрируя течение мыслей в голове. Будто отражая чуть ли не все до единой вещи, что проходили внутри.

— Да, знаю, — широко улыбнулся Артем. — Ты тот самый, что нашу Настюху трахает, — лицо тут же выдало легкую зависть.

— Эмм... — смутился я, даже и не зная, как бы на такое ответить.

— Кончай смущать пацана, — легонько ткнул парня под ребра Фадеев. — Давайте-ка руки в ноги и погнали на следующее занятие. У нас тут... — мужчина взглянул на свой кпк. — «Комнаты уединения» какие-то?

И так народ активно двинулся вперед, ускоряясь. Я легко отстал от них на несколько шагов и просто слушал приглушенные звуки восторга и удивления, доносящиеся от прошедшей лекции.

"Похоже, наши руководители нашли общий язык", - неосознанно услышал я фоном, чувствуя себя немного выключенным из этой компании. - "Возможно, это и есть разница между тем, чтобы иметь уважение подчиненных и быть всего лишь вежливым", - грустно подумал я.

Ведь если бы здесь были Макс или Федор, они бы сейчас шли рядом со мной, а не бежали вперед без замечания моего отсутствия. Но мысли, как только почуяв возможность, опять скользнули по знакомой спирали и столкнулись с тем, чем я загружался еще со вчерашнего вечера.

Большая часть людей, как остроумно выразился пилот, "не вернулась с задания". Вот так - они были живы утром, а к вечеру их уже не было. И даже тел не осталось, чтобы похоронить с должным почтением. Даже эту малость - вытащить трупы - не удалось.

Они просто... умерли.

И, насколько я понимал, Тине с Романом повезло вернуться назад. Хотя их отправили в лазарет и запретили навещения - они хотя бы живы! Хотя насколько - это еще вопрос.

Пилот, который принес нам плохие новости, полчаса обходил группы людей, которые успели познакомиться с дружной парой, стараясь дать им возможность чувствовать себя комфортно в этой новой среде. Просто по жесту вежливости он сообщал им эти печальные известия.

И я даже и не понимал, а почему меня это настолько сильно зацепило... Макса, конечно, тоже изрядно выбило из привычной колеи, но все же не настолько! А я-то сколько раз успел увидеться с этой парочкой? Раза два? Нет, три. Но, сказать по правде, как-то вскользь.

И лишь спустя пару минут до меня наконец-то дошло.

Именно Роман с Тиной помогли мне найти свой путь в мехе с Маргаритой. Когда я метался в отчаянии, пытаясь доказать что меня в кабину мыслежуйки с этой оторвой посадили по какой-то невероятной ошибке — именно они поверили в это. И подсказали нужный путь.

Именно их совет привел меня к Александре, которая подсказала мне нужное решение.

Но, что все же важнее — и Рома, и Тина попросту доверились моему мнению. Слепо и непредвзято. Хотя, наверное, и понимали, что вероятность ошибки специалистов по совместимости ничтожно мала. Но все же указали мне путь.

И за это — в моей душе не было ничего кроме благодарности. Кроме уважения, о котором сегодня нам целых два часа растолковывал Ромунов. За этой парочкой — я бы легко отправился вперед хоть в самое пекло! В отличии от нашей Ёрловой, которую я вряд ли когда-то начну уважать. По крайне мере, пока она кардинально не переработает свой стиль командования — потому что девчонка пыталась обращаться с нами как со своими рабами!

— Кажись, пришли, — вся наша группа прямиком с занятия Ромунова оказалась в каком-то коридоре с кучей дверей. Свисавшая с потолка табличка гласила «Комнаты уединения».

Я повертел головой, но не увидел ровным счетом ничего примечательного. Лишь лампочки над дверями привлекли хоть какое-то внимание.

Некоторое время мы все вместе оглядывались по сторонам, чтобы убедиться, что находимся в нужном месте. Координаты, полученные с помощью КПК, указывали точное местоположение.

— Ох, нас уже ждут! — раздался громкий смех позади меня.

Я резко повернулся и увидел, как из одного из боковых проходов почти за нашей спиной выходит часть нашего отряда. Макс и Марго шли рядом друг с другом.

— Где вы пропадали? — спросила меня Маргарита.

— Ромунов проводил лекцию о командовании, — кратко ответил я, зная, что Марго без труда проникнет в мои мысли через нейронный интерфейс и сама всё узнает.

— Интересно, — поднял бровь Федор, остановившись. — А как ты туда попал? Ведь ты не командир.

— Я так понял, что собрали всех, у кого есть потенциал, — пожал плечами я.

Честно говоря, сам я не очень понимал, как оказался в этой группе. Возможно, Ромунов серьезно считал, что у меня есть какие-то способности. Он, видимо, добавил меня в список потенциальных лидеров на всякий случай — если я когда-нибудь смогу преодолеть свои недостатки.

Нам пришлось прекратить обсуждение, когда остаток отряда под предводительством Соколовой подбежал к нам. Все были измождены после интенсивных тренировок.

— Добро пожаловать в ваш новый мир, ребята! — начала лейтенант, не тратя времени на приветствия и не давая никому передохнуть. Она быстро продвигалась к передним рядам и повышала голос так, чтобы её услышали все. Низкий рост не позволял никому увидеть её лицо за первым рядом. — Теперь вы будете проводить здесь по два часа каждый день до тех пор, пока синхронизация ваших боевых мехов не достигнет 50%. Вся информация будет предоставлена внутри! А сейчас возьмите партнера и подойдите к любой двери, где нет красного огня! Дверь откроется только при одновременном сканировании двух ладоней — вашей и партнера! Никто другой не сможет войти, вы поняли? Теперь быстро разбегитесь по комнатам!

Мы с Марго переглянулись непонимающими взглядами, но, пытаясь побыстрее свалить из зоны видимости Соколовой, быстро подошли к одной из ближайших дверей — благо что оказались в первых рядах.

Рядом с металлической поверхностью был довольно широкий черный сканер отпечатка ладони. И мы с Маргаритой, показав пальцами счет, одновременно положили на него руки.

Тонкая зеленая полоска неспешно прошлась сверху вниз и дверь тут же отъехала в сторону. Открывая нашим взглядам небольшую уютную комнатку три на два метра.

В помещении, казалось, не было вообще ни одного прямого угла! Выкрашенный в темно-синий тон потолок плавно переходил в стены, по которым краска, казалось плавно стекала вниз, окрашиваясь сперва в светло-голубой, а затем, примерно к середине — и вовсе в бежевый цвет.

У стены, чуть в глубине, стояло два шарообразных кресла, между которых на круглом столике, намертво привинченном к полу, красовался металлический брус с округлыми формами, длиною чуть меньше локтя. Собственно говоря, это была и вся обстановка помещения. Встроенная в потолок лампа заливала комнатушку чуть приглушенным светом, наполняя помещение каким-то слабоуловимым ощущением уюта.

— Хуясе, — только и сумела выговорить Марго. И, не тратя лишнего времени, просто плюхнулась в одно из кресел. — О да, детка! — откинула она голову назад, полностью утопая в мягкой обивке.

Я, глядя на ее блаженствующее лицо, лишь расплылся в широкой улыбке и уселся по соседству.

И тело, за последние недели напрочь забывшее слово «комфорт», тут же отозвалось яростным увещеванием остаться в этом чрезвычайно мягком и удобном кресле как можно дольше! И пусть весь мир катится куда-нибудь подальше!

— Вижу, что каждому из вас здесь найдется свое маленькое убежище, — прервал мою наслажденную тишину голос Ромунова, заставив меня резко открыть глаза и напрячься. Я повернулся и увидел капитана, стоящего напротив меня. — У этого места на станции есть несколько названий. Пилоты часто называют его "монастырем", "кельей", "ульем" или "сотами". Суть в том, чтобы дать вам и вашему партнеру возможность быть наедине.

На столе между вами, — продолжал капитан после небольшой паузы, — лежит металлический брусок. Это переносной нейронный интерфейс. Он не подключен к меху. Мне кажется, что управление мыслежуйкой отнимает у вас слишком много времени и внимания, курсанты. Так много, что остается совсем нет времени на безделушки.

Именно этим вы будете заниматься в ближайшее время, — заявил Ромунов сухим тоном, глядя сквозь дисплей на курсантов. — Когда вы только начали работать в мыслежуйках, вам нужно было наладить контакт с вашим партнером. Теперь ваша задача углубить этот контакт. Как именно — решать вам.

Хотите — играйте в карты, — Ромунов едва заметно усмехнулся. — Хотите — читайте конспекты и лекции. Или занимайтесь чем-то еще. Пока показатель синхронизации будет постепенно расти, мне все равно, чем вы занимаетесь в комнатах для отдыха. И да, для тех, кто думает, что я шучу — нет. Камеры наблюдения активируются только при ЧП. За всю мою службу это случилось только один раз.

Капитан откинулся на диване, на котором сидел, и задумчиво взглянул куда-то поверх камеры, будто обводя помещение тяжелым взглядом. И лишь закончив снова вернул свое внимание к нам.

— В любом случае, курсанты, вам предстоит провести в этих сотах немало времени до тех пор, пока показатель синхронизации с вашим партнером не достигнет необходимого минимума в пятьдесят процентов, — быстро подвел черту Ромунов. — Можете пробыть внутри кельи хоть положенные два часа — хоть все четыре. Отныне и впредь вам разрешается использовать данные комнаты в любое свободное от занятий время.

А на случай если кому-то нужны будут услуги специалиста — на стене напротив вы видите маленькую кнопку. Нажмете на нее — и ваш запрос будет направлен штату профессиональных мозгоправов. Если кто-нибудь из них окажется свободен — они с вами поговорят. Впрочем, на вашем месте я бы дважды подумал, прежде чем решиться на разговор с психологом под нейронным интерфейсом, — легонько усмехнулся Ромунов. — Развлекайтесь, салаги.

И экран потух, высветив таймер обратного отсчета в час пятьдесят две. Оставляя нас с Марго наедине на весь этот срок.

— Ну се, приплыли, — как-то нервно хихикнула Маргарита, вызвав у меня легкую оторопь от одного лишь вида ее довольной физиономии.

Да уж. Я только сейчас вспомнил о том, что вообще-то у меня были большие планы на вчерашний вечер. Поговорить с нашими о том, как им удалось поднять синхронизацию. Но со всей этой канителью с Ромой и Тиной я попросту забыл об этом. Как-то незаметно даже для самого себя сбросил намерение в долгосрочный ящик, как какой-нибудь визит в магазин за новыми домашними тапочками.

И сейчас я чувствовал себя полностью не готовым. Как будто пришел на экзамен и только перед дверью вспомнил спросить: "Что же мы сдаем?". И в ответ услышал абсолютно незнакомое название, - добавил я последний штрих в моей нарисованной картинке.

Установить синхронизацию на уровне пятидесяти процентов. С Маргаритой.

Я не знал, как подойти к этому вопросу.

Как увеличить доверие? Как начать доверять кому-то? Как измерить степень этого показателя? И то же самое, но заменить на "сексуальное привлечение".

"Ладно, пускай будет, - быстро поднял я белый флаг и осторожно посмотрел на Марго.

Девушка с блаженной улыбкой сидела в кресле, закрыв глаза. Рука уже лежала на ближайшем конце металлического бруска. Черные волосы падали на лоб, закрывая тонкие брови. Ресницы едва заметно дрожали, будто девушка постоянно сопротивлялась желанию открыть глаза и посмотреть на меня.

"Лично я не знаю ни одной пары, которая обходилась без этого", - промелькнули в моей голове слова Ромунова.

"Действительно ли мне нужно спать с ней?" - грустно подумал я, рассматривая спокойное лицо моей партнерши.

И почему это так меня беспокоило? Ответ пришел мгновенно в виде яркого образа девушки с огненными волосами. Потому что любое подобное действие не может быть иначе как изменой. И только опытные ловеласы могли скрыться за каким-то отговорками вроде "это всего лишь оральный секс!" или "это не считается на полную".

А я просто не мог так поступить. Но другого способа увеличить синхронизацию за неделю (и теперь за шесть дней) я просто не видел! Макс переспал с Ксенией и тут же достиг результатов. Валерка был с Ёрловой перед тем, как их показатели выросли. Даже Вероника смогла залезть в постель к Питону, хотя только мысль об этом меня тревожила! Трудно представить девушку, которая захотела бы такое.

«Ладно, пока буду плыть по течению, а сегодня вечером попробую все же поймать кого-нибудь из наших и задать пару вопросов! » — решительно подумал я и, потратив полминуты на успокоение с помощью Артун-Цин, положил руку на нейронный интерфейс.

В голову тут же ударила музыка. Маргарита усиленно пела одну из популярных на Земле песенок, которая, благодаря появившейся связи тут же вызвала у нас своеобразным эхом самую настоящую мелодию, извлеченную друг у друга из памяти.

И, сказать по правде, я, как и планировал, просто поплыл по течению, пытаясь перебороть оторопь от того, что я внезапно оказался в мысленном караоке без микрофона и настоящей музыки. И просто пытаясь повиноваться долетавшему до меня «забей и расслабься! »

К несчастью, довольно быстро было выяснено, что общих вкусов в музыке у нас с Маргаритой не так уж и много. Я предпочитал танцевальную музыку — желательно и вовсе без слов. А моя партнерша превосходно знала лишь блатные напевы, охрененно популярные на городских окраинах, да попсу, мимо которой было весьма сложно пройти.

Но в целом ощущение было непривычным. Нейронный интерфейс — вот он. Я отчетливо чувствовал происходящее у Маргариты в голове. Блаженство ее ноющего тела, нежелание вспоминать последние два часа, заполненные решением головоломок на скорость, и витавшее над всем этим предвкушение чего-то грандиозного.

А вот кучи информационных табло и данных со внешних датчиков меха — как-то совершенно не хватало. Будто кто-то взял и резко закрыл кран с горячей водой. Из-за чего холодная — потекла намного сильнее.

С Маргаритой мы чувствовали друг друга гораздо глубже, чем в прошлый раз. Это было настолько интенсивно, что раньше, когда мы вместе управляли машиной, мы не могли полностью погрузиться друг в друга.

"Да, я тоже так думаю", - ответила Марго на мой вопрос. Она добавила: "Прекрати уже так смотреть на меня! Ты же не впервые меня видишь!" Её смех зазвучал ярко и радостно, выражая радость от неожиданного внимания. Но одновременно она намекала, что хотела бы, чтобы я продолжил смотреть на неё. Видя её скрытое желание, я отвел свои глаза и стал искать что-нибудь для фокусировки. В то время у меня возникла мысль об измене. К моему ужасу оказалось, что эта мысль была не только моя.

На экране, который раньше показывал лицо нашего капитана, теперь отображалась диаграмма. В центре был простой круг с недостающими кусками. Рядом с оставшимися кусками были цифры.

"Что это такое?" - спросила Маргарита, любопытно открыв глаза и заметив мой образ.

Мы почти одновременно поняли смысл диаграммы за несколько секунд.

Диаграмма показывала наш уровень синхронизации. В то время как мыслежуйка давала только конечную цифру, эта диаграмма показывала подробные результаты разложенные по составляющим.

Синхронизация между нами и Маргаритой составляла восемнадцать процентов. Шестнадцать из них было связано с доверием, которое было распределено примерно поровну, но с небольшим перекосом в пользу Марго. Оставшиеся два процента были связаны с сексуальным влечением. У Маргариты это составляло полтора процента, а у меня только половина процента.

«Кажись, что-то пошло не так», — мелькнуло у нас с Марго.

То есть наше желание друг друга — практически отсутствовало!? И все это время подогревалось исключительно нашей игрой воображения!?

«Сложно желать то, что тебе не принадлежит и вряд ли будет», — родилось в голове и я далеко не сразу и понял, что мысль-то была даже и не моя.

Если честно, на душе тут же стало гадко.

Ромунов говорил нам, что от нейронного интерфейса невозможно что-то скрыть. На мой взгляд — он был не прав. Ведь чтобы что-то спрятать от того, с кем приходиться делить свою голову, нужна всего лишь самая малость. Нежелание задавать вопросы.

Я знал. Знал, что рано или поздно мне придется поговорить с Маргаритой о тех вещах, которых мы оба старательно избегали. Но все время, едва лишь подобная мыслишка проскальзывала в голове — тут же находилась другая, подсовывавшая какое-нибудь чрезвычайно умное заявление, которое в итоге выливалось в простое: «Потом. »

И сейчас, глядя на диаграмму, наглядно демонстрирующую наши с Марго успехи стыковки друг с другом, под ложечкой неприятно засосало. Потому что внезапно все «потом» окончились прямо в этой самой маленькой комнатушке. И ничего дельного в голову уже не лезло.

«Ты хотя б не пытаешься отмазаться, заявив что тебе сейчас не до того», — довольно весело заявила Маргарита. Ловя мои рассуждения задним фоном, уже вовсю прикидывая, как можно использовать наглядный график для того чтобы провести пару простеньких экспериментов в попытке поглядеть, что и как будет работать.

Я только теперь, ощущая веселый задор своей партнерши, понял, что Марго точно так же подозревала, что мои «потом» когда-нибудь закончатся. И просто ждала, пока я не наиграюсь с Настей, чтобы наконец-то поговорить. Хотя я легко ощущал, что девушка этого разговора боялась до усрачки. Совершенно не в силах даже примерно угадать, куда он может привести.

"Ну... " — еле выдавил я, немного смущаясь из-за своей неопытности.

"Давай-ка сначала проверим наш привычный подход", — предложила Маргарита. — "Представим, что мы в кабине меха и перед тем, как его запустить, нам нужно настроить синхронизацию."

Это было легко. По крайней мере, так можно было сделать вид. Жаль только, что у меня в голове не возникало ничего особенного.

Непроизвольно перед моими глазами возник образ.

Под ногами был серый песок. Над головой сверкало фиолетовое небо, перекрытое тут и там плотными облаками. Взгляд устремился в высокие коричневые скальные вершины на горизонте. Они не вызывали особых эмоций. Даже воображаемый пейзаж этой местной планеты просто разочаровывал своей полной безжизненностью.

И вдруг все изменилось полностью. Открываясь перед глазами, появилась небольшая лагуна с ярко-фиолетовой водой, по которой легкими волнами плескалось. В нескольких шагах от берега стояла Маргарита. Она радостно играла с водой, периодически изгибаясь и маня меня своими провокационными взглядами через плечо.

Мгновенно почувствовал, как возбуждение пробудилось и вскоре напряженный член застыл в трусах, готовый к действию.

Общий показатель синхронизации на дисплее также стремительно возрос, достигнув двадцать пять с половиной. Шесть было у Маргариты, а оставшиеся три — у меня.

"Даже если тебе не до настроения сегодня, все равно обидно", — хихикнула девушка, вызывая легкую румянцеватость на моих щеках.

Но в душе тут же взыграло мужское эго. Я на свой лад переиначил картинку. Поставив Маргариту на четвереньки и начиная ей засаживать сзади, держа черные волосы за самые кончики. Как следует представил вчерашние ощущения с Настей, перенося их в воображаемый образ. Ощущая мелкие подергивания своего агрегата, выдававшие жажду реализовать это вживую. Поймал в ответ ощущения Маргариты, представившей все это со своего ракурса.

И открыл глаза, взглянув на дисплей. Двадцать восемь и шесть десятых. Восемь — от Маргариты и четыре — от меня.

«То есть, вся эта мысленная разница между красивой эротикой, которую ценит Марго, и откровенной порнографией, больше возбуждающей именно меня, дает нам всего-то три процента!? » — мелькнуло у меня.

«И заметь — большая часть идет от меня», — хихикнула девушка, находившая все мои ментальные мучения чрезвычайно забавными. Пытаясь за завесой юмора спрятать свой собственный испуг и выводы из происходящего.

Которые, к сожалению, все равно просачивались.

Я легко читал долетавшую до меня цепочку рассуждений. Которую Маргарита уже вторую неделю старательно оставляла при себе.

Я был слишком увлечен Настей, по ее мнению. Настолько зациклился на первой девушке, что обратила на меня внимание, что просто не хотел смотреть по сторонам. Отбросив со своего пути все, что мешало. Тратя личное время исключительно на Кузнецову. И лишь весьма номинально уделяя внимание всем остальным.

«Я удивлена, что они за тебя», — острым ножом вонзились в меня мысли Маргариты, показав улыбающиеся лица моих одногруппников за покерным столом. — «Ты ведь вот уже полторы недели лишь играешь при них в «хорошего парня». А на деле — только занятия закончатся, и ты уже в койке с Настей. А все остальное — лишь бутафория и декорации. Всего лишь привычная необходимость проявлять вежливость и интересоваться чужими делами», — произнесла Марго изрядно окрашенным грустью голосом.

Ее настоящее и открытое мнение не скрывалось за фальшивой вежливостью. В ее душе возникало смущение от того, что я узнал то, о чем она не думала, что я знаю. Вспомнился голос Ромунова: "Нейронный интерфейс - забавная штука. Люди не созданы для такой близости". И только сейчас до меня полностью дошел смысл этих слов.

Я попытался возразить: "Нет, я не такой!" Но замер, просто наблюдая за потоком мыслей, из которых вытекала Маргарита и беспощадно сметала мои жалкие попытки оправдаться.

"Занятия окончены! Вы свободны на сегодня!" - закричал инструктор.

Мои глаза уже искали алые волосы Насти, а сердце радостно стучало предвкушением. Мои мысли не были направлены на проведение свободного времени в компании Марго или Макса - все мои мысли были однонаправленны.

"Тебе все равно на всех и все, пока она рядом с тобой", - безжалостно пронзил меня голос Маргариты. "И не пытайся доказать обратное - я вижу твои мысли каждый день, Виктор!" Моя партнерша начала показывать мне то, что я старательно скрывал даже от самого себя. Она вытаскивала мысли из моей головы и наглядно вращала ими перед глазами, чтобы я мог рассмотреть их во всех деталях.

Я так углубился в себя и свои желания, что просто играл привычную роль, которую забил мне еще с детства. Я был вежлив со всеми, стараясь не задевать никого. Но даже наполовину не был таким хорошим, как считал о себе.

«Все твое отношение к ним — лишь фикция! » — беспощадно продолжала Марго. — «На, смотри сам! »

Диана Ёрлова, которая столь сильно запала мне в душу, что я чуть было не полез на Соколову в попытке быть с ней. Теперь же — вызывала исключительно фырканье. После того как я увидел ее настоящую — у меня и мысли не возникало встать с Дианой бок о бок.

Доминантная стерва! Которая за своими играми с Солдатиком начала на глазах меняться. Показывая свое настоящее отношение ко всем остальным — как к непослушным рабам, которых нужно стегать кнутом в попытке выдрессировать. И плевать на ее слова: «Я это делаю исключительно чтобы поднять нашу синхронизацию»! Удовольствие у Ёрловой на лице было абсолютно точно неподдельным!

Валерий Арсенов, которого мне поначалу было жалко. Парню ужасно доставалось во время каждого нашего визита в душ просто за то, что он никак не мог совладать со своим конем, поднимавшимся на дыбы всякий раз, стоило лишь Валере, похоже, подумать об обнаженных девушках!

А теперь? Узнав о его играх с Дианой — в душе клокотало лишь презрение. От абсолютного непонимания, как можно настолько перед кем-то унижаться! А уж от того, чтобы еще и получать от этого удовольствие — и вовсе по спине пробегала дрожь отвращения!

Виталий Щадоленко — завистливый тупица и эгоистичный болван. Каждым словом напоминавший мне обо всех моих обидчиках и недругах. И меня коробило каждый раз, когда я сдерживал свои слова. Напоминал себе о том, что нужно хотя бы пытаться сохранять показную вежливость. Хотя внутри клокотало зверское желание просто вмазать зазнавшемуся пацанчику в челюсть безо всяких объяснений!

Вероника – невероятно привлекательная девушка. Но сейчас вызывала только настоящий отвращение. Потому что только полное отребье могло быть заинтересовано в Питоне. А значит, за красивой внешностью скрывалась такая же гадость, каких я уже встречал множество! За видимостью «хорошей девочки» скрывалась злая и злобная женщина!

Федор – безвольный парень. Ни особого ума, ни решительного характера. Ни амбиций, ни стремления! Вполне подходящий для дружбы. Но не для уважения. И да, он трахал свою сестру! А если еще не трахал, то скоро обязательно будет! Особенно в этих комнатах, где можно остаться наедине!

С Арленой – аналогичная ситуация. У меня был точно такой же список претензий. Прежде всего потому, что девушка с самых первых минут была неотделима от брата – и я видел их только как «два в одном».

Ксению я боялся до чушки после того, как она умудрилась достать Макса! И приказ сверху встретиться с ней наедине был моим личным кошмаром с тех пор!

А вот появление последних парней в компании меня страшно пугало. Потому что дружелюбный характер Куленко – это я легко мог понять. Но неожиданно глубокие интонации голоса вызывали мурашки по спине только при мысли, что где-то там, где-то внутри него скрывалось нечто абсолютно иное. Чуждое и непонятное.

И все, что оставалось делать – это аккуратно подавать вид дружелюбия. Прятать свое личное отношение глубоко и делать вид, что я по-прежнему отношусь к этим ребятам так же, будто только вчера узнал их в первый раз.

Я засунул свое отношение к ним холодильник. И старательно не показывал никому то, что варилось в моей кастрюле сейчас. Лишь тряс замороженным полуфабрикатом у себя перед глазами, весьма неплохо пытаясь убедить самого себя в блеклой иллюзии.

«Как думаешь, сколько времени пройдет, пока они не просекут? » — грустно поинтересовалась Маргарита. — «Что ты лишь играешь в друга, а не являешься им? Потому что прямо сейчас у тебя перед глазами лишь один человек. Она. »

И перед глазами ярко встала картина того, как я при всех утащил свою аловласку из комнаты отдыха. Оставив Маргариту ловить на себе сочувствующие взгляды. Пытаясь провалиться на месте от стыда.

«Не правда», — тихо заявил я. — «У меня перед глазами был лишь я. »

И я добровольно сдал позиции. Потому ничего кроме презрения к самому себе у меня уже не осталось.

Я изо всех сил надеялся, что это незаметно. Что все эти мысли и мнения — лишь какие-то блеклые отголоски. Но Марго — просекла. Сумела выловить жалкие крохи, что просачивались в мыслежуйке. Сумела сложить их воедино. И сумела наглядно продемонстрировать, что прямо сейчас я уже совершенно не тот парень, что прибыл на станцию. И к людям начал относится иначе.

«Проиграй», — сказал себе я.

И из головы тут же посыпались мои мысли о Насте. Вот уже полторы недели я стоял на пути ее отношений с партнером. Подозревал об этом, но все равно продолжал бегать к девчонке за поцелуями и ласками. Не остановившись даже тогда, когда впервые столкнулся с Женькой вживую. Хотя по одному лишь надувшемуся обидой лицу мог бы все понять и уяснить.

«Как ты выдержала мое общество?» — спросил я, немного ослабляя интенсивность своих слов.

И получил ответ на свой вопрос.

Маргарита так глубоко палала в жизни, что после этого уже не могла подняться. Не могла вернуться к обычной жизни. И немногие смогли бы, зная о прошлом девушки, взглянуть на нее и не увидеть перед собой проститутку.

Я был прав в свое время. Возможно, я был единственным среди всех наших однокурсников, кто дал бы Марго шанс на перезагрузку. Смог бы посмотреть на девушку и увидеть только ее саму, а не закрытое за плечами прошлое.

Я предоставил Маргарите новую возможность. Предоставил ее не только словами - я начал относиться к ней по-новому. Как к другому человеку, который только что родился и не имел никаких достижений или порицаний. За это я заслужил личную благодарность от нее.

"И мое желание", - прозвучал слабый эхо всего этого.

Я тут же осознал, что Марго - единственная из моих товарищей, к кому я с первых дней начал относиться лучше. Я пересмотрел свое мнение о ней в позитивную сторону. И она была одной из двух людей на всей станции, которых я действительно ценил.

"Ты любишь ее?" - раздался вопрос, пропитанный горячим любопытством и неистовым страхом одновременно.

Маргарите очень хотелось знать мой ответ. Но она боялась задавать этот вопрос. Просто потому что боялась услышать мой ответ.

А под ложным утешением через нейроинтерфейс я просто не смог бы солгать.

Но единственное, что я мог сказать, это:

- Не знаю, - произнес я и почувствовал, как мои губы шевелятся. - Прости, Марго, но я не могу тебе ответить — сам не знаю ответа.

"А она тебя?" - спросила девушка с видимым облегчением в голосе.

И мой ответ не поменялся. Касательно этого вопроса я был в точно таком же неведении, как и о предыдущем.

«Она тебе хоть раз отсосала? » — тут же бросила очередной вопрос Маргарита.

«Это тут еще при чем!? » — родилось в моей голове смущение.

Но я и так мог дать ответ — нет. Брала в рот — да. Бегло, урывками. Слизывая остатки спермы. Но ни разу за все время Настя не сделала мне ни одного минета. Ничего даже отдаленно похожего.

Однако, ответа на мой вопрос не было. Я удивленно покосился на Маргариту и увидел, что она попросту разорвала контакт. Ее серо-зеленые глазки смотрели куда-то в пол. А на лице было весьма неоднозначное выражение, которое я бы не взялся как-то истолковать.

— Ты чего? — спросил я, внутренне страшась ответа.

Потому что чем бы это ни было — Маргарита ужасно не хотела отвечать. Настолько, что просто в открытую разорвала контакт. Прекрасно понимая, что я сделаю свои выводы.

Моя партнерша встала и, замерев на несколько минут, украдкой бросила взгляд в мою сторону. В ее зеленых глазах царил испуг. Но выражение лица было предельно серьезным. И я увидел тот миг, когда взгляд запылал уверенностью. Маргарита, отбросив свои сомнения, сделала полтора шага и под моим изумленным взором попросту наклонилась ко мне, впиваясь в губы поцелуем.

Вас когда-нибудь целовала родная сестра? А близкая подруга, с которой вы дружили много лет? И вдруг, совершенно внезапно — просто бац!

Именно это я почувствовал. Будто девушка, с которой я вместе преодолел немало жизненных трудностей, ни с того ни с сего решила переиначить все наши отношения по-своему. Даже и не подумав спросить меня.

У Маргариты была совсем другая форма губ, не такая, как у Насти. И поцелуй был совсем иным.

Девушка не целовалась со мной, она просто прижала свои губы к моим, зажав мою голову в мягкую обивку. Она не давала отстраниться или убежать. И тем более возразить.

Это напоминало слепое желание. Попытку донести что-то до меня, идиота. Снова шлепнуть меня по заднице, как уже сделала Маргарита. В попытке заставить меня прозреть.

Но я никак не мог понять, что должен осознать? Какие выводы сделать?

Я знал о чувствах Маргариты. Чувствовал ее зависть каждый раз, когда видел наши приключения с Настей. Улавливал отзвуки ее желаний. Но старался отводить взгляд и не задавать вопросов. Просто делал вид, что не слышу ничего и специально игнорировал ее фразочки.

И казалось, я просто не понимал, почему Маргарите это необходимо выставить напоказ. Сидеть и даже не задумываться о таких вещах, а просто ограничиваться легкой завистью.

Но рано или поздно плотину должно было прорвать. И, похоже, настал момент.

Я прекрасно понимал, что своими действиями мы уже много друг другу сказали. Так много, что вернуться к старому поведению уже невозможно. И судя по всему, Маргарита решила разрушить еще одну преграду.

Я широко открытыми глазами смотрел на ее лицо. Оно было серьезным, но направленным к цели. Я заметил дрожь ее ресниц, но она упорно не открывала глаза ни на миг. Боясь... меня? Моей реакции?

А какая она!?

Я понял, что вот уже две минуты просто сижу истуканом! Замер, не решаясь не то что пошевелиться — а даже и дышать! Кое-как получая необходимую мне дозу кислорода через нос, стараясь сделать это настолько медленно, чтобы Маргарита не почувствовала дуновения воздуха!

И я понял, что именно сейчас мне нужно принять какое-то решение. Руководствуясь своими мыслями, а не нейронным интерфейсом! Без подсказок из чужой головы. Но — исключительно своей.

И я тут же осознал, что прямо сейчас у меня лишь два пути. Либо отвернуть голову в сторону, разрывая это подобие поцелуя. И со стыдливым: «Прости» как-то пойти дальше. Либо... либо пойти вперед в совершенно неожиданном для меня направлении.

Для остальных — Марго была просто пацанкой. Оторвой с городских окраин, которая пошла в армию, когда власти поймали ее на какой-то мелочевке. Девчонкой, мимо которой подавляющее большинство мужчин просто проходят мимо, пытаясь не признавать ее существование. А если и приходиться — то в качестве приветствия пожимают руку, как какому-нибудь парню.

И лишь я знал, что скрывается внутри. Что под всем этим слоем скрывается самая настоящая девчонка. Смышленая, заботливая, с четким кодексом чести. С моральным стержнем, определяющим личные границы дозволенного, которые Маргарита не станет переступать. Потому что после этого уже не сумеет смотреть в зеркало без ярого отвращения.

С пошлым чувством юмора, с кучей дружеских подколок и беззлобных подначек, которые будут всеми совершенно не так восприняты исключительно в силу ожиданий. С дикой жаждой новых знаний и самым настоящим чувством верности.

Маргарита была опорой, на которую я мог положиться. Надежным оплотом, который не позволит мне совершить ошибку. При условии, что она мне на это позволит...

Но я не справился. Не смог сохранить верность Насте, хотя очень старался. Однако только мысленные увещевания оказались недостаточными.

Мой рот задрожал и приоткрылся, а язык самостоятельно двинулся вперед. Едва касаясь губ Марго.

И все сразу же завертелось вокруг меня. Маргарита, будто укушенная насекомым, набросилась на мои губы. Страстно их целуя. В одно мгновение забравшись ко мне на колени, заняв верхнюю позицию. Руки тут же обвили шею, лишив меня возможности выбора.

Я ощущал тепло женского тела. Идеально подтянутого и стройного. Легкое дрожание едва заметно проходило под моими руками. Чувствовал смелые губы, то поступательно, то неистово. Позволяя и мне целовать Маргариту, и ей — окунаться в меня. Чувствовал быстрое дыхание. Грудь ритмично поднималась, на мгновение притискаваясь своими небольшими выпуклостями к моей груди.

И отчетливо ощущал пылающую точку между ее ног. Притиснутую прямо к моему другу, спрятанному в спортивных шортах. Он не выдержал напряжения и вскоре принял свою истинную форму.

И поцелуй сразу же завершился.

Маргарита быстро слезла со меня. Я попытался словить ее взгляд, но девушка без слов уставилась куда-то в пол. И только у меня в голове зародился легкий ужас от мысли, что, возможно, я все-таки сделал что-то не так, когда Марго колебалась и медленно опускалась на колени.

Женская рука тут же оттянула верхний край шортов, решительно вытаскивая моей член наружу.

— Марго, не... — только и успел сказать я, но ее рот уже, подцепив мой член языком, опустился вниз. Одним медленным движением взяв мой фаллос внутрь так глубоко, как только получилось.

До ушей долетел легкий скрип. Я скосил глаза и увидел как нейронный интерфейс развернулся под хваткой девушки. Мою руку тут же положили на один конец в то время как Маргарита, на миг замерев, тут же вцепилась во второй.

И меня мгновенно захлестнуло ее желание. Ни слов, ни мыслей — одна лишь эмоция. Дикая жажда того, что сейчас происходило.

И лишь сейчас, чувствуя эту связь, я наконец-то получил все свои ответы.

Маргарита ненавидела минет. Для меня это было даже и не вопросом — точным фактом. Она была шлюхой, от которой этого просто требовали. Снова, снова и снова. Какие-то из клиентов были грубыми, какие-то — наглыми. Другие — дерзкими, и лишь немногие — пофигистичными. Но у всех них была общая черта — все они видели перед собой лишь шлюху. С которой можно не церемониться и просто брать желаемое. Или требовать этого.

Но оральный секс был проявлением альтруизма. Воплощением желания доставить немного удовольствия своему партнеру, не получая ничего взамен.

Для Маргариты же — минет был исключительно чьим-то требованием. Указанием и повелением.

Но сейчас через нейронный интерфейс я ощущал лишь желание. Марго быстро сновала губками по моему фаллосу и испытывала извращенное моральное наслаждение от того, что этот горячий член во рту — именно мой.

Маргарита стремилась подарить мне эти мгновения удовольствия. Она желала ощутить тепло моих губ. И представляла себе, как ее полностью охватят мои страстные поцелуи. Это был первый раз, когда она хотела этого. Не потому что ей приказали, а по своей воле!

Эта нежность отличалась от того, что я получил от Александры в первый день на Рулетке. Саша искренне наслаждалась только присутствием мужского члена в своем рту! Она сама хотела продолжать и затягивала процесс!

Александра не получила ничего меньшего, чем я.

Маргарита желала доставить удовольствие прежде всего мне. Ей было все равно на себя!

Я ясно чувствовал приятное покалывание между ног девушки, словно сам его испытывал. Имел безумное желание просто оседлать его в поисках своей порции наслаждения. Но я также ясно осознавал стремление выйти за привычные рамки. Подарить удовольствие, не ожидая взамен ничего. Без скрытых мотивов или желания получить что-то позже. Только этот момент.

И на мой беззвучный вопрос "почему?" был лишь один простой ответ.

Потому что люди были готовы идти со мной. Готовы быть рядом. Готовы поддержать, даже пожертвовав чем-то личным. И это произошло, когда я не стремился к этому...

Маргарита не отличалась от других. Она была готова идти со мной. Рядом или даже впереди, таща меня за собой, если нужно. Она была готова поддержать мое стремление и стать его частью, если я смогу поддержать ее - Марго - в ответ.

Никаких уговоров и соглашений. Никаких обещаний. Исключительно стремление. Ни больше, но и ни меньше.

Марго знала меня гораздо лучше остальных в Эль двадцать первой. И готова была сделать ставку ва-банк на того, кем я мог бы стать.

Я чувствовал свой собственный член, заполняющий рот. Ощущал его дрожь и пульсацию. И параллельно с тем ощущал как женские губки обхватывают ствол. Нежно, но весьма напористо лаская чувствительные точки, которые Маргарите даже и не было нужды угадывать — она легко чувствовала результат своих трудов самостоятельно.

И не прошло и двух минут, как ей в рот ударил мой фонтан.

Маргарита умело подгадала момент, отойдя назад именно в тот миг, когда из моего члена вырвалась первая струя.

Губки крепко сомкнулись вокруг головки, направляя ее вверх. А язычок, в попытках доставить мне еще пару мгновений радости, начал сноровисто резвиться на уздечке. Позволяя мне заполнить ротик терпким вкусом горячей жидкости.

Но вместо того чтобы сглотнуть, Маргарита вдруг с еще большей дерзостью накинулась с неистовым отсосом на мой член. Снова и снова погружая его в небольшое озеро внутри ротика, опять и опять слизывая со ствола соленую жидкость, собирая ее внутри.

И лишь затем, как следует порезвившись, медленно стянула плотное колечко своих губок с моего орудия. Быстро сглотнув содержимое своего ротика.

И едва лишь это произошло, как контакт снова был разорван.

Марго встала. Поправила волосы, бегло скользнула руками по одежде, проверяя ничего ли не сбилось куда не следует. Вернула брус нейронного интерфейса на место и уселась в свое кресло. И все это время — смотрела куда угодно, но не на меня.

— Извини, но что-то... — начала было Маргарита, но внезапно замолчала. — Из-ви-ни, — произнесла она слог за слогом после короткой паузы, закрыв глаза и сконцентрировавшись на своих губах и языке. — Но сейчас у меня нет желания разговаривать. Так что... давай просто посидим?

— Да, конечно, — только успел я кивнуть.

Поглядывая на экран, отображавший последние данные о синхронизации с мозговым интерфейсом. Мое сексуальное влечение внезапно выросло на два с половиной процента к концу сессии. В то время как общий показатель превысил тридцать.

"Спасибо, Маргарита", — подумал я, поздно осознавая, что именно она сделала со мной.

Марго не дала мне минет. Она разбудила спящее во мне желание к ней самой.

С Александрой у меня случился разрыв связи из-за того, что я перестал видеть в ней женщину. Перестал ее желать.

И только сейчас, глядя на тикающие часы, отсчитывающие время до момента, когда мы сможем выйти наружу, я понял, насколько близко подошел к тому же с Марго.

Я почти начал воспринимать ее исключительно как подругу. А подруги, как известно, не хочется забрасывать в постель.

***

Почти час в полном молчании. Я не знал, почему Маргарита оборвала связь. Возможно, она просто хотела сама разобраться в том хаосе, который происходил у нее в голове? Или может быть она просто не хотела пускать меня сейчас внутрь.

Но если говорить правду, то и мне самому было нужно это мгновение тишины. Слишком много Марго насыпала мне на голову. И я с трудом пытался переосмыслить себя и наметить план действий на будущее.

Потому что Маргарита была полностью права. Я и сам не замечал, как эгоистично себя веду. Не обращал внимания на собственную актерскую игру в друга. Усиленно отмахивался от того, что на самом деле чувствую и думаю о людях вокруг.

Но теперь, осознав свои ошибки, у меня хотя бы появилась возможность их исправить. Хотя я с трудом понимал, с чего вообще начать.

Потому что как ни крути, а все концы вели к одной и той же девушке.

Настя. Именно с нее все началось. И именно с нее мне нужно было начать распутывать этот клубок.

Часы высветили пять нулей и я тут же вылетел за дверь. Маргарита, все так же не желая даже взглянуть мне в глаза, просто умчалась вперед по коридору в сторону жилых модулей. Я же решил воспользоваться тем, что мы с Марго заняли одну из самых первых комнатушек и выйдя из «сот», как их назвал Ромунов, притулился у стены. Замерев в ожидании.

Народ проходил мимо. По большей части — парами. Явно сумевшими воспользоваться временем наедине с пользой, судя по мелькавшим тут и там улыбкам. Я же просто ждал, пропуская всех лишних мимо.

Моя красавица появилась в самом конце. Задержавшись на добрых пять минут.

Ее партнер, Женя, плелся шагах в десяти впереди, сутулясь и смотря исключительно себе под ног. Всем своим лицом выражая явное неудовольствие от того, как прошли последние два часа.

У меня на сердце тут же неприятно кольнуло, когда я в очередной раз получил напоминание о том, что это теперь уже не только моя проблема. И решать ее нужно сейчас. Потому что откладывать куда-то было совершенно бесполезно.

— Настя! — позвал я девушку.

Оба они мгновенно замерли. Женька смотрел на меня полным негодования взглядом, а Анастасия, наоборот, сначала взглянула с надеждой, но выражение ее лица быстро изменилось на желание убежать как можно скорее. Я заметил, что она несколько секунд колебалась на месте, постоянно пытаясь просто пройти мимо.

Но Настя смогла преодолеть себя. Поняв, что откладывать этот разговор бесполезно. Она подошла ко мне. В то время как Женька, увидев это, тут же отвернулся и ушел дальше, оставив нас двоих в одиночестве.

— Ты... чего-то хотел? — робко и практически без эмоций спросила Настя, напряженно глядя на стену.

— Угу, — кивнул я, размышляя о том, как лучше представить свои мысли.

Как можно было сказать такой девушке "нам лучше расстаться"?! Мое сердце буквально кровоточило от такого решения! И я понимал, что она знала. Она каким-то образом догадалась, что я собирался сказать.

И именно поэтому она хотела пройти мимо...

— Скажи, мы серьезны? — тихо произнес я не то, что собирался изначально.

— Мы... серьезны? — удивленно моргнула Настя, взглянув на меня.

— Да. Мы, — кивнул я. — Вчера, когда Ромунов потребовал оценку... Я сказал случайное выражение. То, что мне показалось, что капитан хотел услышать. Но теперь, Наст... — я глубоко вздохнул. — Я знаю, что нам нужно закончить. Нам нужно расстаться. Но... я не хочу этого. И я пытаюсь уцепиться за последний шанс, Настя. И для этого мне нужно знать - мы серьезны? Или все наши отношения - это просто игра? Попытка отвлечься от всего этого? — я неопределенно развел руками вокруг себя.

— Я... — начала говорить девушка, но я тут же поднял руку, чтобы прервать ее. В ее взгляде было что-то, заставляющее меня остановиться.

— Обдумай все хорошенько, — сказал я серьезно. — Потому что если ты отвечаешь "нет", то мы расстаемся. Прямо здесь и сейчас. На кону стоит слишком много. Это не только мои желания, но и другие важные вещи. У меня есть Маргарита, есть проект Эль-21. У тебя есть Женька и твоя группа. И наши отношения кажется стоят на пути всего этого. Так что, пожалуйста, хорошенько обдумай!

На несколько секунд мне показалось, что Анастасия готова расплакаться. Ее зеленые глаза смотрели на меня с надеждой и отчаянием одновременно. Но Настя молчала, усиленно стараясь удержаться от слез.

— Я не знаю, — прошептала девушка спустя полторы минуты. Ее взгляд опустился вниз и она уставилась куда-то под ноги. — Я правда не знаю, Витя! Если бы ты спросил меня вчера, я бы сразу ответила "нет".