Потеря девственности. Из сборника Порно истории потеря девственности

Макс достал из почтового ящика конверт, решил, что ошиблись адресом, потому что он не ждал ни от кого писем, но потом увидел, что он предназначен Оксане – это дочь предыдущей владелицы квартиры. Промелькнула мысль: «Кто сейчас пишет письма? Легко и быстро можно отправить электронное письмо, SMS, связаться через скайп… это какая-то мода? ». Поднимаясь на пятый этаж, он успел рассмотреть достаточно большой конверт – из плотной бумаги светло-серого цвета, с маленькими акварельными рисунками, изображающими птиц и рыб. Настоящее произведение искусства. Куча марок. Короткое стихотворение на английском (с орфографическими ошибками). Из Владивостока, от Андреаса.

Макс с усмешкой подивился чудачествам молодежи, мысленно поставил пунктик «созвониться с Валентиной Петровной и отдать письмо», бросил конверт и пакеты с покупками на коробку, стоящую в коридоре, разулся и прошел в ванную.

***

«Сколько же он здесь валяется? » Макс покачал головой – не хватало еще угрызений совести. «Неделю. Работа, ремонт, выматывающая жара – это, конечно, тебя оправдывает… но девочка, наверно, ждет это любовное послание. Сразу надо было позвонить».

Найти телефон, потом в телефоне — нужную фамилию…

— Да, добрый вечер, Валентина Петровна! …. Нет, все хорошо. Просто хотел сказать, что здесь пришло письмо для Оксаны… — Да, от Андреаса.

Где-то на втором плане прозвучал радостный девичий взвизг.

— Да, я сейчас буду дома. Пусть приходит.

Уже две недели Макс жил и работал один — после покупки квартиры они с женой решили переклеить обои и выровнять пол, но у Леночки проявилась аллергия на пыль, она с радостью быстро собрала вещички и укатила на дачу – «маме помогать». Помощь маме заключалась в загорании на пляже у реки и посиделках в соц. сетях до утра. Макс не возражал – в округе хватало кафешек, где прилично кормили, а спал он на матрасе, брошенном на пол в одной из комнат – той, что почище…

Единственное, чего ему не хватало – секса, и он уже подумывал съездить с ночевкой на дачу, но трахаться придется втихушку от тещи, а он этого терпеть не мог. Можно было позвать Леночку сюда под предлогом «оцени сделанную работу» и попробовать завалить ее на матрас, но Макс уже видел мысленно, как она сморщит носик «Фи, Масик, на полу, в грязи! » и снова сбежит в пригородное садоводство.

Кухня в ремонте не нуждалась и была самой обжитой комнатой – просторная, солнечная по утрам, прохладная по вечерам, оборудованная по последнему слову техники, с большим угловым диваном цвета всех осенних листьев и большим обеденным столом из натурального дерева… Максим зарядил кофеварку, постоял у окна, любуясь открывающимся пейзажем, запустил ноутбук – надо было проштудировать протокол вчерашнего заседания правления и проанализировать отчет отдела за прошедший месяц.

Впервые за все время хотелось расслабиться – мужчина достал початую бутылку коньяка из шкафчика и щедро плеснул в кофе. Раздался звонок в дверь.

— Привет! Проходи. Кофе будешь?

Девушка от нетерпения пританцовывала на пороге, но сказалось хорошее воспитание, и она прошла на кухню, пока Макс ходил за письмом. Отдав его Оксане, он налил кофе во вторую чашку, а когда повернулся, увидел, что она деликатно присела на край дивана и уже отпила из его чашки:

— Какой крепкий! Но вкусный – и сахара как я люблю! – улыбнулась девушка.

«Черт! Не говорить же ей, что она взяла мой кофе с коньяком…»

— Где-то у меня было очень вкусное печенье…

Она аккуратно вскрыла конверт и жадно начала читать, не выпуская из руки чашку кофе, а Макс поставил вазочку с миндальными крендельками на стол и воспользовался возможностью получше рассмотреть девушку, так как он видел ее ровно два раза – во время первого осмотра квартиры на предмет покупки и на сделке она присутствовала, потому что по всем формальностям была нужна ее подпись в договоре.

В ожидании риэлтора ее мать посетовала, как сложно в этом году с поступлением в университет, из чего Макс сделал вывод, что Оксана весной закончила учиться – невысокая, худенькая до прозрачности, русые кудри до плеч. Теперь же на расстоянии вытянутой руки… она ему понравилась. Да, носик длинноват и грудь маленькая, лицо и руки бледные, как будто она солнца в этом году не видела, но на лице – ни капли косметики, маленькие розовые губы и густые пушистые ресницы… и талию можно обхватить двумя руками…

Макс вспомнил, как один из коллег показывал фото с выпускного вечера сына. Выпускницы все как одна выглядели лет на двадцать пять – налитые формы, платья с откровенными разрезами и декольте, призывные позы, томные взгляды. Мишка тогда со смехом рассказал, что одна из этих секс-бомб укатила с отцом другого выпускника и вернулись они часа через три растрепанные, с виноватым видом, а другую нашли в подсобке с диджеем, который должен был вести выпускной вечер. «Кто ей этот Андреас? Как далеко у них все зашло? » — задался Максим невольным вопросом, но не успел обдумать возможные варианты, потому что Ксюша как-то странно всхлипнула.

— Что-то случилось?

В следующие две минуты она сбивчиво пыталась объяснить, что они познакомились с Андрюшей в летнем лагере на международной смене, как много он значит для нее, про романтику и клятвы под луной, что он не приедет, хотя обещал приехать, что он не приедет, хотя она ждала этого весь год, что у него появились другие – более интересные и перспективные планы — и было видно, что она пытается сдержать слезы, поэтому, когда Макс, сочувственно, погладил ее по голове, она расплакалась. Да нет, горько разревелась, если называть вещи своими именами…

Он сел с ней рядом и приобнял, чувствуя, как от ее слез промокает его тонкая рубашка, поглаживая ее худенькое плечико, продолжая говорить какую-то утешительную чепуху. В какой-то момент она подняла лицо с блестящими дорожками от слез, что-то спросила и Макс утонул в ее больших печальных серых глазах, а потом неожиданно для себя прижался к ее полураскрытым влажным губам. У них был вкус кофе и миндаля. И соли. Его правая рука переместилась с плеча на затылок, чтобы поцелуй стал еще глубже, а левой он обнял ее за талию, нежно лаская сладкий рот. Когда он чуть прикусил нижнюю губу, она издала легкий стон…

Макс все ждал момента, когда она запротестует и оттолкнет его: «Оставьте меня! Уберите руки! Я не хочу!!! » и был готов отпустить ее, потому что ни одна самая сладкая киска не стоит свободы, но, когда Ксюша обняла его одной рукой, запустив вторую руку в пряди его темных с проседью волос, и скользнула языком навстречу его языку, он понял, что, возможно, не услышит этих слов, и почувствовал, как эрегированный член натянул ткань его джинсов.

Пять минут спустя нежные изысканные поцелуи уступили место более откровенным и интимным, Ксюша что-то шептала и постанывала, а Макс мельком подумал, что девушка, видимо, все-таки захмелела от нечаянно выпитого алкоголя, но все мысли покинули его, когда покрыл поцелуями ее шею – кожа там была удивительно гладкой, шелковистой и пахла сливками и ванилью. Он почувствовал биение ее пульса под своими губами, проложил дорожку поцелуев вдоль хрупких ключиц, вылизал ямку между ними, но ему хотелось большего – одной рукой он поглаживал ее бедро сквозь ткань простенького сарафанчика в цветочек, а другой потянул вниз тонкую лямочку, открывая для ласк грудь. Она не обманула его ожиданий – маленькая, но упругая, молочно-белая с причудливой картой голубых вен под кожей и крупными розовыми сосками. Целовать ее было блаженством.

— Ты такая красивая! – выдохнул он и облизал сосок, потом втянул его в рот, отпустил, подул как на именинную свечку, получив в ответ еще один стон. Вторую грудь в это время он поглаживал костяшками пальцев снизу, а потом легонько царапал ореол соска. – И сладкая!

Он испробовал все – обводил ее соски языком, сжимал губами, сосал как клубничные леденцы – и не мог остановиться. Ее стоны были песнью сирены, ее затуманенный взгляд из-под длинных ресниц и влажные губы сводили с ума…

Он сжал ее груди двумя руками, чуть сминая и потягивая, а девушка взяла лицо Макса в руки и уже сама присосалась к нему губами. Он отбросил подол сарафанчика и теперь легко, словно бутоном цветка, поглаживал ее бедро сверху вниз, снизу вверх, пока его рука не наткнулась на кружевной край хлопчатобумажных трусиков. Пальцы скользнули по краю, потом чуть вбок и безошибочно нашли самую чувствительную точку, отчего девушка в его руке чуть выгнулась: «Аххх…» и прижалась к нему упругими грудками.

Он перемежал поцелуи и комплименты, не прерывая ласк, чувствуя, как тонкое девичье тело подается навстречу его пальцам – движения начинались высоко на лобке и с каждым разом становились все длиннее – вот они скользят между половых губ, вот касаются ануса, вот прижимаются к маленьким упругим ягодицам…

«К черту трусы! — подумал Макс. – Я хочу ее трахнуть. » Он зацепил ее белье сзади на попе и потянул вниз к коленям, обводя своим языком ее припухшие от поцелуев губы и посасывая ее язычок как конфету. Эрекция была уже такая, что член болел, хотя утром он снял напряжение под душем, но это было не то, и он начинал думать про какую-то потустороннюю ерунду, чтобы отвлечься от собственных ощущений и сосредоточиться на тяжело дышащей девушке рядом с ним, потому что стоит только остановиться, прервать ласки, дать ей пару секунд для раздумий – и этого может хватить, чтобы она одумалась и сбежала. Оставив его неудовлетворенным… Ну уж нет!

Он подхватил ее на руки, одним движением сдвинул посуду на другой край стола и положил на него Оксану – ее ноги чуть-чуть не доставали до пола. Еще три десятка быстрых и жадных поцелуев – рот, шея, внутренняя сторона рук, грудь, плоский живот, и вот она вожделенная цель этого долгого путешествия – он потянул вверх складку плоти и лизнул открывшийся его взгляду клитор, но ее восхищенно-удивленное «ООО!!! » было лучшей наградой за этот вечер. Пока лучшей.

На удивление, киска ее была выбрита «под ноль» – ни одного волоска, но Макс откинул мысль о возможных причинах, потому что так было даже лучше – он получал несказанное удовольствие от того, что мог ласкать ее всюду. Он втянул в рот похожий на длинную фасолину клитор, ставший твердым и красным, осыпал поцелуями и нежными укусами ее лобок и пухлые большие половые губы, развел пальцами малые – перламутрово-розовые как внутренняя поверхность морской раковины, соблазнительно влажные, пахнущие морем, и неторопливо, расслабленно начал вылизывать каждый миллиметр поверхности. Правой рукой он стянул с нее трусики и отбросил их на диван, левой же аккуратно расстегнул молнию на своих джинсах и спустил их вместе с трусами, издав стон освобождения.

Ксюша не заметила всех этих манипуляций, так как вцепилась в край стола и всхлипывала, закрыв глаза и закусив нижнюю губу – ей было хорошо – Макс почувствовал это пальцами и языком – языком он лизал и нажимал на клитор, а пальцами уже обводил устьице влагалища. Он медленно ввел большой палец внутрь и последовал немедленный отклик – мышцы сжались, девушка на столе выгнула спину и закричала, выплескивая оргазм всем телом. И еще, и снова, и опять, а мужчина все не прекращал вибрирующих движений внутри нее, продлевая ее сладкую муку, пока она не затихла, всхлипывая…

Макс любил смотреть на женщин после их «маленькой смерти» — их лица разглаживались и расслаблялись, становились искренними и настоящими, как будто их душа очищалась в этот миг. Но сейчас ему было не до созерцания… Он приставил член к открывшемуся и истекающему соком входу во влагалище и подался вперед бедрами — головка с трудом проскользнула внутрь, Макс мысленно сосчитал до пяти и мучительно медленно задвинул всего себя до конца. Девушка мгновенно открыла глаза и рот, только сейчас осознав происходящее, но не успела издать ни звука, потому что мужчина заткнул ее поцелуем и наполовину вышел из нее. И снова вошел. И еще долгое движение туда и обратно, и вот он уже опирается вытянутыми руками на стол, двигая бедрами, а она стонет, приподнимаясь ему навстречу, мотая головой из стороны в сторону…

Он скользнул как горячий нож в сливочное масло и тело под ним также как масло плавилось и обволакивало его. В какой-то миг опустив вниз взгляд, он увидел мазки крови на члене, блестящем от смазки, но в голове его размеренно и неотвратимо шумел прибой – и он двигался ему в такт – на берег, усыпанный галькой, и обратно в море.

«Не торопиться, только не торопиться…» — твердил он себе, но это было невозможно, потому что она была такой узкой и такой влажной, что хотелось двигаться быстрее и жестче, еще быстрее и сильнее, еще быстрее и глубже…. В какую-то долю секунду разум вернулся к нему и он, собрав волю в кулак, до упора качнул внутри еще раз и захватив в кулак теперь уже член, со звериным рыком излился на ее бедра и живот.

Блаженство… Что вы знаете о блаженстве? Ровным счетом ничего. Макс отключился от реального мира – он дышал, кровь бежала по его венам, он чувствовал девичье тело под собой и запах кофе, витавший в кухне, но какая-то его часть падала вверх в черное бархатное небо, полное сияющих звезд…

Сосед из квартиры слева был студентом, снимающим жилье на время учебы, и он слышал страстные крики из-за стены, но почти не обратил на них внимания, а если бы был любопытнее, как старушка из квартиры справа, которая проводила лето в деревне у сестры, то полчаса спустя после наступления тишины мог бы подсмотреть на площадке интересную картину – мужчина лет сорока выпроводил из своей квартиры девушку лет восемнадцати, одарил французским поцелуем, шлепнул по попке и промурлыкал: «Жду завтра, в это же время. И в этом же сарафане».

***

Максим снова смотрел в окно, но на душе его было спокойно.

Были недолгие слезы сожаления, которые он осушил поцелуями, поцелуи были и потом – когда влажной салфеткой стирал густую теплую сперму с ее кожи, одевал ее, а потом качал в объятиях, рассказывая на ушко, как ему было хорошо с ней, обещая открыть ей мир чувственных наслаждений, рисуя красочные картины ее новой жизни в статусе Женщины…

Он принял душ и сменил одежду после ухода Оксаны, смел с пола остатки разбитой вазочки и кусочки печенья, снова зарядил кофеварку. «Какая странная и неоднозначная штука — жизнь… Ты приходишь за письмом, а теряешь девственность… прощаешься с любовью по переписке, но находишь любовника… мечтаешь о сексе с женой, а в итоге трахаешь студентку… думаешь, что предпочитаешь пышных брюнеток, но испытываешь свой лучший оргазм с русоволосой худышкой… Завтра будет новый день. Надо купить презервативов. И побольше. »