Второе рождение. Серия: Порно второй мировой войны Часть 2/4

Я проснулся, ощущая себя растерянным и задыхающимся. Комната, в которой я находился, была мне незнакома, и мои руки по инерции потянулись к пустому месту рядом со мной, где обычно спала Гвен. Паника охватила меня, когда я осознал, что она отсутствует. Кто-то утащил ее! Отсутствие Гвен наполнило меня беспомощным ужасом. Жива ли она? Не в опасности ли она или потерялась где-то?! В темной комнате я не мог логически объяснить ее исчезновение!

Прошло несколько мгновений, прежде чем я пришел в себя. Кто-то забрал ее от меня – вспомнил я. Я сжал колени к груди. Снова хотелось заплакать, но слез уже не было. Мое эмоциональное истощение было полным.

Ночь царила в доме, все было тихо. Я не слышал ни шагов своей сестры или ее мужа, ни звуков из комнаты близнецов по коридору. Проверив свой телефон, я увидел, что уже близится полночь.

Там не было никаких сообщений или пропущенных вызовов. Гвен не пыталась связаться со мной. И это логично, я думаю. Я сам не звонил ей. Но все равно было больно.

В попытке отогнать сон, я отправил ей сообщение.

Джек: Ты не спишь?

Я сидел с телефоном в руке и казалось, что время тянется бесконечно, ожидая ответа. Минута прошла или около того, но для меня это казалось целой вечностью. Снаружи доносилось далекое хохотание совы из амбара, которая часто заходила к нам в дом. Когда она ответила, то было всего одно слово.

Гвен: Нет.

Я глубоко проглотил ком в горле перед тем как написать ответ.

Джек: Ты одна?

Следующая реакция Гвен на мое сообщение была очень мучительной - это заняло целых пять минут, которые я провел в аду.

Гвен: Не сейчас.

Мое сердце сжалось. Было больно, как будто оно разбивается. Я надеялся, что она будет честна со мной, но даже это не успокаивало меня. Мне хотелось спросить ее, с кем она была, но я предполагал, что это был Джо. Зачем спрашивать?

Я глубоко вздохнул и продумал свои слова перед тем, как напечатать их.

Джек: Можем поговорить? У меня есть что сказать тебе.

Прошло несколько минут, но ответа не последовало.

Джек: Пожалуйста?

Наконец-то она прислала короткий ответ.

Гвен: Поговорим завтра.

Я почувствовал желчь поднимающейся в горле. Она собиралась заставить меня ждать. Возможно, это было справедливо - в конце концов, я убежал из дома. Но это только усугубляло мое чувство потери. Я задумался, действительно ли у нас было что-то настоящее с Гвен. Сколько лжи было в нашем браке? Уважала ли она меня, человека, которого я люблю? Если она не могла "отказаться от него", то почему она вышла за меня замуж, а не за него?

Мрачный ответ стал очевидным: Джо был нестабильным в жизни. Он переходил с работы на работу, у него не было своей машины, он жил в коммунальной квартире с другими людьми и его будущее выглядело неопределенным. А я? Я работал, у меня были деньги на счету и я всегда считался надежным парнем. Мысль о том, что Гвен вышла за меня замуж только из-за чувства безопасности, пронзала меня болью и тревогой.

Может быть, я никогда и не был ее мужем. Может, я был для нее бесплатным билетом на обед, и оказался бл слишком туп, чтобы понять это. Единственный способ узнать наверняка – поговорить с ней.

Джек: Утром? Около десяти? Возьму рогалики.

Гвен: Как скажешь.

Как я уже говорил, Гвен слишком хорошо меня знает. Она знает, как сделать мне больно. У меня потекло из носа. Вытерев его рукавом рубашки, я двинулся дальше.

Джек: Хорошо. В десять, с рогаликами. Я люблю тебя, Гвен.

Ответа не последовало. Я ждал целый час, скорчившись на кровати и уставившись на телефон в надежде на ответ, но ничего не было. Поняв, что отвечать она не собирается, я позволил себе в тоске рухнуть на кровать.

Я уже ее потерял, – сказал я себе. Отчаяние говорило мне, что у меня никогда ее и не было, и что моя жизнь была ложью. Сквозь половицы моего мозга просочились старые сомнения и страхи, чтобы затмить любой свет разума. Я оставался в кровати, парализованный ужасной тревогой, которую, как мне казалось, уже давно победил, и начал сомневаться, не является ли желание положить всему этому конец, в конце концов, не такой уж плохой идеей.

У меня уже давно не было таких мыслей. Депрессия – та еще сука, но я думал, что победил ее навсегда. В ушах звучали четкие слова Дункана. Я обещал, что не буду делать глупостей, но сейчас задумался: действительно ли это так глупо? Чтобы избежать боли? Чтобы убежать от лжи? Убежать от себя и позволить жизни продолжиться без меня? Кому в этом мире я нужен, на самом деле чертовски нужен?

Ближе к рассвету пробудилась одна из близнецов и начала плакать. Все члены семьи оживились. Я слышал, как муж моей сестры, шатающись, заходил в детскую комнату и спокойно разговаривал с той из дочерей, которая его тревожила. По коридору звучал утомленный голос Аннабелль. Ее семья просыпалась вокруг, и прошло немного времени, прежде чем в комнату проник запах кофе.

Жизнь продолжалась. Неважно было, присутствовал я или нет.

Я заставил себя встать с кровати с трудом, который отягощал каждое мое движение. Я не выспался, был эмоционально разбит, на мне все еще была одежда от предыдущего дня, и меня охватывала ужасная мысль о том, какие новые открытия принесет этот день. Я хотел скончаться.

Но было дано обещание насчет выпечки.

Возможно, в пекарне окажутся те самые французские тосты, которые я любил. Может быть, у них есть пирожки с маком, которые вызовут наркотическое блаженство! Разве не бывает такого, чтобы тесты на наркотики давали положительные результаты от маковых семян? В любом случае, пирожки они предоставят. Иногда именно мелочи помогают нам двигаться вперед.

***

Выходя из комнаты, я чуть не столкнулся со своей сестрой.

– Эй, дурень! Я как раз хотела разбудить твою жалкую задницу. – Остановившись, она осмотрела меня от головы до ног. – Боже мой, Джек, ты выглядишь еще хуже сейчас, чем когда я тебя подхватила.

С затаенным голосом я ответил ей болью в улыбке.

– Пойду принимать душ, – решительно потребовала она.

Она положила руки на мои плечи, повернула меня и подтолкнула в направлении ванной комнаты.

– Ты знаешь, где все находится. Приведи себя в порядок. Халат висит с обратной стороны двери. Свою одежду выброси в коридор, и я ее постираю.

Я послушно повиновался. Было приятно, что кто-то дает мне хоть какое-то указание!

Теплая вода каскадами стекала по моему телу, пока я сидел в ванне под струями, брызги барабанили по голове, прогоняя все мысли. Это – медитация. Это ничего не делало, чтобы облегчить сердечную боль – пустота оставалась – но постоянный шум воды, бьющей по мне, помогал об этом не думать. Я пробыл под душем добрых полчаса, прежде чем неохотно признал, что мне пора двигаться. В доме есть еще одна полная ванная комната, но я не хотел использовать всю горячую воду.

Я вышел, одетый в белый махровый халат, который, я был уверен, моя сестра стащила из какого-нибудь отеля. На кухне Аннабель усадила обеих моих племянниц в детские стульчики и изо всех сил пыталась заставить их есть. Рядом, с чашкой кофе в одной руке и шваброй в другой, стоял Дункан.

– Вот видите, – ворковала она моим чумазым племянницам, – если не будете есть, то станете похожи на дядю Джека. Вы же не хотите стать похожими на дядю Джека?

Я озорно ухмыльнулся. Выходя из ванной, я взглянул в зеркало. Душ лишь чуть улучшил мое состояние.

Сестра жестом указала на холодильник.

– Вчера ты проспал ужин. В холодильнике для тебя – тарелка: курица с рисом и фасолью. Садись и ешь.

– Спасибо, чучело.

Еда была поставлена в микроволновку освободившись от фольги. Часы сообщали, что уже семь двадцать.

– Мы не можем забрать мою машину сегодня утром? У меня есть кое-что, о чем я должен позаботиться.

– Уже сделано, Джек, – успокоил меня Дункан. Он взял глоток своего кофе. – Мы это сделали прошлой ночью, когда ты спал.

Одна из моих сестер зашипела, разбрызгивая какую-то детскую пищу по подносу и полу. Другая засмеялась и повторила это же действие. Оба родителя отреагировали на это спокойно.

– Ты собираешься поговорить со Стервой?

Похоже, что новое прозвище Гвен для моей сестры стало "Стерва". Аннабелль никогда не забывала и не прощала легко, так что это прозвище вероятно будет использоваться для Гвен еще долго, независимо от результата.

– Да. Я вернусь около десяти. Подумал, что мы могли бы посидеть и попытаться выяснить, где... я не знаю... где все пошло не так, я полагаю. И есть ли шанс исправить все это.

– Ты хочешь исправить это?

Вопрос моего шуринов заставил меня перескочить на стуле.

– Я не знаю. – Я беспомощно пожал плечами. – С одной стороны, мы женаты уже шесть лет. Мы знаем друг друга больше восьми, почти девяти. Трудно все это бросить, понимаешь?

– И ты все еще любишь ее.

Моя сестра не была глупой.

– Да. Да, я все еще люблю ее.

Микроволновка пискнула, и я осторожно достал тарелку, чтобы потом присоединиться к ним за столом. Запах был просто фантастическим! Мой живот слегка урчал от мысли о еде, но то обстоятельство, что это блюдо приготовил Дункан (Аннабелль даже воду не могла бы приготовить), сделало идею поесть очень привлекательной. По вкусу оно было таким же хорошим, как и пахло.

– С другой стороны, – сказал я после первого кусочка. Тяжесть заявления, которое я собирался произнести, заставила меня запинаться. Было трудно произнести это вслух! – С другой стороны, судя по ее словам, она спала с ним не только сейчас, а дольше. Вероятно, около десяти лет. Это значит, что все это время она врала мне.

Глаза Аннабелл расширились от удивления и ярости.

– Десять лет, Джек?! Она десять лет трахается за твоей спиной?! И ты ничего не замечал?!

Слова были неправильными. Аппетит пропал, и я аккуратно положил вилку на тарелку.

– Справедливости ради, – мягко укорил ее муж, – мы тоже не замечали, Аннабелль. И это – долгий срок, чтобы хранить такой секрет, а никто об этом не узнал. К тому же, если она спала с этим парнем еще до встречи с твоим братом, то Джек не заметил бы в ее привычках никаких изменений.

Моя сестра сдалась.

– Прости, Джек. Не могу поверить, что этой маленькой сучке так долго все сходило с рук! Если узнаю, что кто-то знал о них двоих все это время, я прирежу их на хрен, клянусь.

От всей этой суматохи близнецы забеспокоились и стали делать в сторону матери движения «возьми меня на ручки». Продолжая говорить, она начала вытирать лица и пальцы малышей. Ухмыляясь как акула, она потерлась кончиком носа по лицу одной из своих дочерей, а затем другой.

– Не хочешь помочь мамочке подстричь суку? Да, хочешь! Знаю, что хочешь!

Родители убирали за своими детьми, а я сидел и ковырялся в еде. Я съел еще немного, но только потому, что моя сестра пристально смотрела на меня.

– Мне пора на работу, Джек, – сказал мне Дункан. – Если тебе снова нужно здесь переночевать, давай. Но помни, это и твой дом тоже. Не позволяй ей выгнать тебя из него.

Аннабелль кивнула.

– Нам тоже пора идти. У близнецов сегодня свидание в восемь тридцать, и нам нужно поторопиться.

– Хочешь, помогу их подготовить? – искренне предложил я.

Она покачала головой.

– Не нужно. Смогу справиться сама. Хотя ты мог бы пройтись на свежий воздух перед тем, как к ней идти...

Я кивнул. Мой завтрак еще не был до конца съеден, я аккуратно завернул остатки в фольгу и убрал ее. Дункан бросил мне ключи от автомобиля. Обняв сестру, которая сидела на стуле, я поцеловал обоих племянниц в лоб.

– Джек? – тихо позвала сестра, когда я отправился одеваться.

– Да?

Аннабелль колебалась мгновение.

– Не делай глупостей. Ладно?

Я ответил ей полуулыбкой.

– Обещаю.

***

Джо, Дункан и теперь Аннабелль – все трое предостерегали меня от поступков, за которые можно будет пожалеть. Проблема заключалась в том, что было много такого, что можно считать глупостью. Глупо было оставить Гвен одинокой и плачущей накануне!

Приходила ли мне мысль покончить с собой? Эта идея пробегала в голове. Депрессия шептала мне на ухо сладкие и соблазнительные размышления о том, что нет смысла жить в этом мире, если любимый человек так долго может обманывать. Она утверждала, что никому я не нужен в долгосрочной перспективе. У Гвен уже есть Джо. У Аннабелль – своя семья, которую нужно заботливо поддерживать. Мои друзья? Ну, кампания D&D может продолжаться и без меня, словно я и не уехал никуда. Что касается моих "друзей" в социальных сетях, то насколько я был для них что-то большее, чем просто фотографией на экране телефона?

Это все знакомые мотивы, которые казалось бы я пережил несколько лет назад. С последнего курса колледжа у меня не возникало потребности обращаться к психотерапевту! Однако она вернулась.

Было бы глупо выбивать дерьмо из Джо? Это могло бы помочь мне почувствовать себя лучше или, по крайней мере, заставить меня чувствовать себя менее беспомощным. С другой стороны, он может и победить! Как это будет выглядеть? Я знаю, что проигрыш заставит меня почувствовать себя еще более жалким! И что если он отдаст меня под арест за нападение? Что, если я его убью? Смогу ли я убить его?

Потом Гвен. Что более глупо: дать ей шанс или развестись с ней? Карточка, которую дал мне дальнобойщик, все еще лежит в моем бумажнике. Глупо ли сразу звонить ему или лучше подождать?

Я угрюмо просидел в местном парковке около часа, прежде чем наконец собрался ехать. По крайней мере, встреча с Гвен глупой не была. Это требовалось сделать прежде всего, и как бы я ни боялся получить ответы на мучившие меня вопросы, избежать этого невозможно.

К счастью, утренняя очередь в местной кофейне была достаточно короткой. Если бы мне пришлось ждать дольше, я бы заволновался! Но с чаем для меня, кофе для нее и пакетом рогаликов на всех, я поехал обратно домой к своей неверной жене.

Было чуть меньше десяти, когда я подъехал к нашему подъезду и вошел через пристроенный гараж. Гвен с задумчивым видом сидела за кухонным столом. Ее длинные черные волосы убраны за ухо, а руки в защитном жесте скрещены на груди. На этот раз на ней не было халата. На ней была старая футболка и треники, что было далеко от ее обычного наряда. Ничего не было сказано, пока я ставил перед ней кофе. Сев по другую сторону стола, я открыл пакет с рогаликами и слегка подтолкнул его к ней.

– У нас есть что обсудить, – начал я тихо.

Гвен фыркнула.

– Вчера ты не хотел разговаривать.

Справедливое замечание. Она злится. Непонятно, почему именно она злится; ведь это меня предали! Но я решил сохранять спокойствие.

– Да, не хотел. Вчера... Мне нужно было уйти. Я должен был подумать.

– Ты меня бросил! Ты расстроился, разозлился и просто ушел, позволив мне плакать одну!

Казалось, Гвен была решительна в своем намерении не давать облегчения ни одному из нас. Я выпил глоток чая и пожалел, что не положил больше меда.

– Ты считаешь меня виноватым? – спросил я прямо, но не жестко. – Я зашел в дом и узнал, что жена изменяет мне с одним из наших друзей. А потом она говорит мне, что спала с ним все время нашего брака. Как я должен был реагировать, Гвен? Что тебе хотелось видеть? Какую реакцию ты ожидала, если мы были пойманы врасплох? Прости за то, что ушел от тебя, когда ты нуждалась во мне, но мне было больно. Ты причинила мне боль. Я до сих пор страдаю.

Я посмотрел на нее сосредоточенно.

– Что бы ты сделала на моем месте?

Она раздраженно опустилась на стул и уставилась в стол.

– Думаю, это уже не имеет значения, – Гвен посмотрела на меня сквозь густые ресницы. – Так что нам делать теперь?

– Все зависит от обстоятельств, я полагаю.

Я отодвинул чай в сторону и наклонился вперед, положив руки на стол.

– Ты говорила, что все еще любишь меня. Это правда?

Улыбка на ее лице была скрыта грустью, когда она ответила:

– Я всегда любила тебя, Джек.

Ладно, это уже начало. Это – как копье, вонзившееся прямо в мою грудь, но это – начало! Далее последовал тяжелый вопрос. Правда, это был не столько вопрос, сколько уточняющее заявление, но и так сойдет.

– Но также ты любишь и Джо.

– Я... – Моя жена не могла встретиться со мной взглядом. Ей потребовалось несколько попыток, чтобы дать мне хоть какой-то ответ, и ее голос был тихим. – Люблю. Просто не так, как раньше. Это трудно объяснить, Джек.

– И что? Секс лучше?

– Нет!

– Не лучше? – надавил я.

– Он другой, вот и все!

– Его член выглядит не больше моего.

Гвен закатила глаза, все еще не вполне глядя на меня.

– Блядь, Джек, дело не в размере. Парней это волнует гораздо больше, чем женщин.

Я не сдавался.

– Значит, он больше.

Наконец, она посмотрела в глаза – ровный взгляд, полный раздражения.

– Да, – подтвердила она с сарказмом, – его член длиной три с половиной метра и толщиной с мое бедро. Он может трахать им десять женщин одновременно. Ты это хочешь услышать, Джек? Это сделает тебя счастливым?

– Гвен, просто скажи мне гребаную правду! – Я терял терпение. – Почему ты встречалась с ним все это время? Чего тебе не давал я? Недостаточно секса? Секс недостаточно хорош? Я не проводил с тобой достаточно времени? Я принимал тебя как должное? Я недостаточно желанен для тебя?

На каждый вопрос она качала головой, отчего ее длинные волосы развевались.

– Нет, нет, нет! Ты что, думаешь, что брак – это просто разрешение на то, кто будет меня трахать, Джек?

– Нет! Может, это и накладывает определенные ожидания, Гвен, но я думал, что брак – это отношения, построенные на доверии! А теперь я узнаю, что вся основа, которая, я думал, у нас есть, – вонючая ложь! Поэтому, прежде чем мы продолжим, я хочу знать, почему?!

Мой голос приобретал все большую громкость, но я сумел сохранить самообладание и вернуть себя в равновесие.

– Я только прошу так много?

Гвен задумалась и промолчала дольше, чем я ожидал. Но я решил не настаивать. Я предоставил ей время для размышлений о том, как лучше сформулировать ответ.

– Он не отличается от тебя особенно, – призналась она. – Вы примерно одинакового размера. Может быть, ты даже немного покрупнее.

Моя жена вздохнула глубоко и продолжила.

– Мы никогда не издевались над тобой, Джек. Никогда не унижали или подсмеивались. Просто мы никогда... об этом не говорили. Тебе мы никогда не рассказывали о наших разговорах. Нам казалось, что это тебе не нужно знать! Ты был счастлив; ты же и сам об этом говорил! И мы были счастливы – и я, и Джо. У вас было хорошее отношение друг к другу. Поэтому мы решили ничего не менять.

Она так и не ответила на вопрос "почему". Я задавался вопросом, а знает ли она на самом деле!

– А теперь, когда я все узнал? Что мы делаем с нашим браком, Гвен?

– То, что я хочу... Но я сомневаюсь, что это возможно, Джек. Ты никогда не примешь этого.

Из всех этих чертовых... Она шутит?! Я понимал, что нет, но только мысль об этом меня возмущала до глубины души.

– Ты хочешь сохранить все как есть. Хочешь остаться со мной в браке и продолжать иметь отношения с Джо за спиной.

– Ну, может быть, не совсем за спиной? Если быть честной...

– Ни за что на свете, Гвен. Не знаю, где ты прочитала все эти безумные истории в интернете, но это невозможно.

– Мы всегда будем иметь интимные отношения, Джек! – настаивала она. – Ты – мой муж, я хочу видеть тебя счастливым!

– Но тебе лучше трахаться с Джо. Все, что я получу до конца жизни, это кучу трахов из жалости.

Отчаявшись, моя жена подвинула свой стул ближе к моему.

– Нет, Джек, я буду трахаться с тобой не из жалости или чего-то подобного! Это будет потому, что я люблю тебя! Я по-прежнему нахожу тебя привлекательным, по-прежнему наслаждаюсь сексом с тобой, просто... Джо, он... Он восполняет во мне потребность, которой нет у тебя. Мне нужно разнообразие, и он мне его дает! Так же как и ты даешь мне то, чего не может дать он!

От всего этого у меня разболелась голова, а последнее замечание было тем, что я определенно не хотела слышать!

– А если я решу найти другую, Гвен? Если найду кого-то, кто сделает для меня то же самое, что Джо делает для тебя? Кого-то, кто даст мне разнообразие?

Я видел, как внутри нее уже зарождается искра ревности, и, стиснув зубы, выкладывал свои аргументы:

– Ради интереса, тебя бы это устроило? Чтобы я трахал другую женщину?

– Нет!

Выражение ее лица отражало открытое отвращение к этой идее, и было ясно, что ее позиция – решительная.

– А почему нет? – возразил я. – Если ты можешь трахать Джо, то почему я не могу трахать кого хочу? Почему должен давать тебе такую свободу действий в нашем браке, если ты не хочешь сделать то же самое для меня?!

– Потому что это будет не то же самое! Мы с Джо знаем друг друга много лет, Джек. У нас есть история! Ты тоже его знаешь! Вы – друзья!

– Черта с два!

Гвен проигнорировала это и продолжила.

– Если ты найдешь кого-нибудь на улице или в каком-нибудь захудалом баре, это нельзя сравнивать! У тебя не будет с ней той истории, что есть у меня с Джо. Я ее не буду знать!

Она совершенно ошибается, не в состоянии увидеть эгоизм.

– В любом случае, ты никогда этого не сделаешь. Я знаю тебя, Джек. Ты всегда был преданным одной любви.

Напряженное молчание заполнило комнату. Мое сердце билось гораздо сильнее, чем я мог предположить. Потому что она права! Даже если бы Гвен согласилась на свободные отношения, я никогда бы не переспал ни с кем другим. Но это также подтверждало еще одну вещь для меня.

– Ты права, – наконец признался я, нарушив тишину. – Я бы не стал этого делать. И она, которая по-моему мнению стала бы моей женой, тоже бы не стала. Но я думаю, что такой человек просто не существует.

Я поднялся и аккуратно задвинул стул под стол. Все это время я чувствовал ее взгляд на себе.

– Я буду спать в гостевой комнате до тех пор, пока мы не решим, что делать с нашим домом.

На ее лице появилось недоумение.

– Что значит "что делать с домом"? И ты не можешь серьезно говорить о том, что будешь спать в гостевой комнате, Джек. Ведь мы муж и жена...

– Мы не просто муж и жена, – прервал я ее. – Может быть, у нас есть свидетельство о браке, но что это значит на самом деле?.. – Я беспомощно пожал плечами, позволяя отчаянию снова охватить мое существо. – Ты можешь знать меня, но я не знаю тебя. Я не имею представления, кто ты такая, Гвен. И мы всегда можем получить другое свидетельство о том, что мы не состоим в браке.

Ее лицо обесцветело до смерти, и она неустойчиво поднялась на ноги. Она ухватилась за край стола, стараясь обойти его и подойти ко мне. Было очевидно, что она не ожидала такого развития событий.

– Развод? Нет! Джек...

– Что? У меня уже есть адвокат.

Это заявление было слегка обманчивым, учитывая, что я еще даже не позвонил этому человеку, но я прекрасно знал, что его визитная карточка лежит в моем бумажнике.

– Я ему позвоню и все подготовлю. И тебе, наверное, стоит найти себе тоже.

– Может, сначала попробуем консультации? Или, может быть, мы вдвоем поедем в длительный отпуск, как насчет этого?! Только вдвоем, мы сможем все уладить!

– Как, черт возьми, мы сможем все уладить, Гвен? – набросилась я на нее, моя челюсть сжалась от ненависти к себе, снова закипающей в моих внутренностях. – Все то время, что мы были вместе, ты мне лгала. Как я могу теперь доверять тому, что ты говоришь или делаешь?! Даже если бы ты была готова отказаться от Джо, а по тому, как ты говоришь, я вижу, что это не так, как я могу поверить в то, что ты на самом деле это сделала, не оглядываясь каждую минуту через плечо, чтобы посмотреть, нет ли его там? Черт, я не знаю, верю ли я, что он единственный! Ты раздвинула ноги для него, так, сколько еще парней было у тебя между ног?

Этот удар застал меня врасплох. Гвен в мгновение ока перешла от паники к ярости, и, несмотря на ее маленький рост, от оплеухи у меня заалела щека.

– Я не какая-то шлюха! – кричала она, и слезы текли по ее щекам. – Больше никого не было. Ты и Джо, вот и все! Ты можешь злиться, Джек. Можешь ненавидеть меня за то, что я причинила тебе боль, если хочешь, я не буду тебя винить! – острый палец уткнулся в меня. – Но не смей называть меня шлюхой!

Она ударила меня! Вот факт, она реально ударила меня! Она происходит из жесткой семьи и неоднократно заявляла, что никогда не станет похожей на того, кто причинял ей больше всего страданий. Я смотрел на нее с изумлением, пока мои губы не исказились. Сейчас все маски были сняты.

– Меняешь жену и бьешь ее? Похоже, в тебе все-таки есть что-то от твоего отца, Гвен.

Моя супруга подавила тяжелый рыдание и дрогнула вдвойне, словно я ударил ее в живот. Да, признаюсь, это было грубо. Ее отец был жестоким изменником; она мне рассказывала об этом. Выражение ужаса на ее лице показало, что я попал в точку, хотя мне самому было неприятно. Из ее губ вырвался низкий пронзительный стон.

В этот момент из гостиной до меня дошел тихий кашель. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Гвен написала, что вчера вечером она была не одна.

– Он все еще здесь, правда?

Гвен молча ответила и просто обняла себя руками. Ее шепотливый ответ был острым, как бритва.

– Да. Джо все еще здесь. Вчера ночью он вернулся ко мне. В отличие от моего мужа.

Дьявол появился в дверном проеме, одетый в джинсы и футболку. Он все еще выглядел испуганным, но заговорил удивительно спокойно.

– Гвен, дорогая, у нас есть проблемы. Я думаю, тебе стоит позволить мне поговорить с Джеком.

Я скептически посмотрел на него.

– С чего ты взял, что я хочу слушать то, что ты хочешь сказать?!

– Ты до сих пор любишь Гвен, Джек?

Этот вопрос вызвал гнев во мне.

– Да, – признался я, – люблю. По крайней мере, люблю ту Гвен, на которой я, как думал, женился.

– Она все та же, Джек. Она – все еще твоя жена, все еще женщина, которая тебя любит.

Он широко раскинул руки в каком-то великом философском жесте.

– Ты просто больше узнаешь о ней. А она узнает больше о тебе. Это не очень красиво для каждого из вас, но вы все еще любите друг друга. И именно поэтому ты захочешь услышать то, что я скажу, Джек.

Возможно, мне не стоило так удивляться тому, что Гвен так долго встречалась с Джо. Правда, ни один из нас не мог считаться намного лучше среднего по внешности, но он всегда был ловким собеседником. Ему удавалось звучать так искренне, так неподдельно во всем, что он говорил!

Я снова проверил себя. Посмотрел на Гвен, стоявшую слева от меня, затем на Джо – справа. Мои инстинкты кричали, чтобы я немедленно бежал из этой комнаты, что ничего хорошего из этой дискуссии не выйдет, и что мне будет от этого еще хуже! Но другая часть меня еще не была готова сдаться. Восемь лет Гвен была в моей жизни, восемь хороших лет... Разве я могу это выбросить?

Я отступил назад и прислонился к кухонной стойке.

– Хорошо, Джо, – я помахал ему рукой, – слово тебе. Убеди меня не идти на развод.

Гвен снова села, скрестив одну ногу на другой и оборонительно сложив руки на груди. Джо кивнул и прочистил горло. Вместо того чтобы сесть, он прислонился к косяку двери, ведущей в гостиную.

– Ты говоришь, что любишь Гвен, Джек, – начал он, – но что именно в ней тебе нравится?

– Миллион разных вещей. – Вопрос был не такой уж сложный; я часто задавал его себе, своего рода самопроверка, чтобы убедиться, что я не принимаю ее как должное. – С чего начать? С того, как она смеется? С ее глаз? Это было первое, что привлекло меня в ней. То, как она смотрит, когда лежит рядом со мной, как будто наконец-то чувствует себя в безопасности. Ее музыкальный вкус. Как она специально поет в душе не в такт. Мы смотрим одни и те же фильмы. Я вожу ее в клубы, хотя не люблю танцевать, но мне нравится смотреть, как танцует она, как она вовлекается всем телом, как будто музыка овладевает ею. Она не ревнует меня к коллегам или друзьям, в отличие от двух моих подруг, которые были у меня до нее.

Я не планировал упоминать о первой девушке, это была отдельная боль.

– Что еще? Она молча позволяет мне играть в ролевые игры каждую субботу, и... – Мысль остановилась. Я закрыл глаза и щелкнул себя за переносицу. – Какой же я глупец. Вот почему ты не хотел присоединиться к нашей игровой группе, верно, Джо? Не потому, что предпочитал другую систему, а потому что именно в то время ты встречался с Гвен, верно?

Без извинений он кивнул.

– Четыре или пять часов наедине. Почти каждую субботу. Это было не просто физическое общение, Джек. Пока тебя не было, мы проводили время вместе. Но это отводит нас от темы, Джек. Мы говорим о том, что именно нравится тебе в Гвен.

Я с трудом осознавал это последнее признание. Кто-нибудь из нашей игровой группы знал о нашей связи? Группа, с которой мы играли, была одной из тех редких, которые сохраняли сплоченность на протяжении многих лет, несмотря на то, что люди приходили и уходили. Любой из двадцати или около того человек, которые были или все еще были в ней, мог знать о Джо и Гвен и просто не говорить об этом.

Мне также было сложно ответить на вопрос Джо. Что еще я ценил в Гвен?

Мой ответ прозвучал тихо, и я не мог смотреть ни на одного из них, когда говорил.

– Мне нравится, что она всегда была рядом со мной. – Гвен издала тихий звук, как будто кто-то наступил ей на ногу. – Мне нравится то, что я могу быть рядом с ней. Мне нравилось то, что она доверяет мне, а я доверяю ей. Мы могли рассказывать друг другу все! Абсолютно все. Никогда не ссорились. Конечно же, иногда мы сердились друг на друга и знали ограничения терпения друг друга. Но никогда по-настоящему, фактически... не ссорились. Мы могли общаться. Мы могли быть искренними друг с другом.

Я глубоко вздохнул.

– Долгое время, пока не встретил Гвен, у меня были проблемы с доверием. А с ней? Казалось, что все они исчезли. Я ей доверял.

Боже, как удрученно я, должно быть, выглядел!

– Я доверял тебе, Гвен.

Моя жена снова вступила в разговор. Казалось, вся ее злость уже прошла, и, как и у меня, в ее плечах чувствовалось поражение.

– Мы хотели тебе сказать, Джек, – кротко призналась она. – Мы не говорили о тебе, но мы говорили о том, чтобы... ну, рассказать тебе. Мы не знали, как это сделать, не причинив тебе боли. Мы боялись, что это тебя унизит и ты станешь, ну, таким, как сейчас! И спустя столько времени, мы перестали беспокоиться об этом и... Ну, мы надеялись на лучшее.

– За эти годы было несколько близких случаев. – У Джо хватило смелости ухмыльнуться мне. – Пару раз ты оставался дома больным или игра неожиданно отменялась. Один раз я застрял в твоем шкафу на пару часов, пока вы двое занимались сексом!

Честно говоря, знать так много мне было не нужно. В моей голове промелькнуло несчетное количество раз, когда мы с Гвен, должно быть, занимались сексом всего через несколько часов после того, как Джо уже трахнул ее. Он, должно быть, понял это по тому, как я уставился на него, заставив его стереть свою ухмылку и опустить взгляд.

– Знаешь, что самое печальное, Гвен? – спросил я, повернувшись к ней лицом и глядя ей в глаза. – Если бы вы с Джо рассказали мне об этом раньше, если бы вы пришли ко мне, когда мы только сошлись, и честно рассказали обо всем этом? – Удивительно, но в этот момент я рассмеялся. Не от удовольствия, нет, но оно как бы вырвалось наружу. – Возможно, я бы действительно пошел на это! Нет, серьезно, я всегда считал себя довольно открытым. В течение многих лет ты уговаривала меня на некоторые извращения, и, вероятно, могла бы легко уговорить меня присоединиться к тому, что у тебя было. Черт, втроем! Ты и мы вдвоем! Почему бы, черт возьми, нет? Сэндвич с Гвен между кусочком Джо и кусочком Джека!

– Но ты обманула меня.

Как будто вырвал из сердца стрелу, боль стала еще сильнее, чем при первом ударе.

– Ты врала мне восемь чертовых лет. И вот в чем дело, Гвен. Если бы ты призналась мне в измене на прошлой неделе, я бы задумался о дальнейших действиях. Если бы ТЫ призналась мне, а не Я случайно узнал? Я бы попытался! Было бы много разговоров, заметь! И нужно было бы решить, как Джо соответствует этому сюжету. Но нет, единственная причина, по которой я узнал – это случайность. Если бы не это, ты продолжала бы лгать мне, Гвен. И я не могу... Я не могу продолжать наш брак, зная это.

Джо выпрямился, его лицо стало серьезным.

– Но разве ты не хочешь узнать почему, Джек?

– Это уже не имеет значения!

– Нет, имеет! – крикнул он в ответ. – Для меня – имеет! Для Гвен – имеет! Почему еще я, по-твоему, борюсь за то, чтобы вы остались женаты?! Я люблю ее настолько сильно, что готов делить ее, потому что она любит нас обоих. Ее счастье зависит не только от меня, но и от нас обоих! Если ты бросишь ее, ты причинишь ей больше боли, чем она когда-либо причиняла тебе!

Я очень сомневался в этом! Но мои эмоции были словно американские горки. При каждом слове я перепрыгивал между гневом и унынием, и мне стало снова плохо. Это так много значило для них! А я?

– Ладно, пусть будет так! Ты хочешь, чтобы я спросил почему, Джо? Снова? Отлично! – В какой-то момент я отступил от стойки и перешел пол на пару шагов. Джо был в пределах вытянутой руки. К Гвен я был еще ближе, поэтому обратил свой вызвавший гнев вопрос к ней.

– Если ты настолько любишь Джо и знаешь его гораздо дольше, какого хрена ты вышла замуж за меня, а не за него?

Ни один из них не ожидал такого вопроса, и это было видно по тому, как они нервно переглянулись друг с другом. Однако Гвен приняла вызов.

– Потому что ты даешь мне то, чего не может дать он, Джек. Мне нужна стабильность. Мне нужна безопасность. Нужно иметь возможность возвращаться домой к кому-то, кто, как я знаю, будет рядом со мной, кто заботится обо мне и о ком забочусь я. Мне нужен кто-то, с кем я смогу завести детей. И это ты, Джек. Это всегда был ты.

– А что дает тебе Джо, Гвен? – Неужели слова прозвучали так резко, как я думал? – Что он дает тебе такого, чего не могу дать я?

– Он... Джо заставляет меня чувствовать себя дикой и свободной. Как будто в мире нет никого, кроме меня и его. – Она вызывающе подняла подбородок. – Но как бы я его ни любила, Джек, он был бы ужасным отцом. А я хочу детей. Не сегодня, не завтра, но когда-нибудь. Когда мы будем готовы.

С таким же успехом она могла бы дать мне еще одну пощечину. Дубиной. Потому что когда она сказала «мы будем готовы», я понял, что она говорит не о нас с ней.

– Ты... Это... – В течение нескольких секунд я честно не мог сформировать связную мысль! Я знал, что значит «ошеломлен», но впервые испытал это! – Ты собиралась дать мне... Собиралась родить детей Джо и выдать их за моих?

Она сжалась в комок, внезапно оказавшись неуверенной в себе.

– Они могли быть его. Но могли быть и твоими! Мне было бы все равно, кто из вас на самом деле отец, Джек, я бы любила их в любом случае. Но ты был бы для них лучшим отцом, чем он.

Тут вступил Джо.

– И был бы ты прав! Я имею в виду, посмотри на меня! Я – автор-фрилансер. Моя профессия иногда заставляет меня путешествовать повсюду. У меня нет возможности иметь свое собственное жилье, я живу от зарплаты до зарплаты, моя машина всегда на грани поломки. И это мне нравится! Но у меня есть желание иметь детей. Всегда хотелось иметь детей, но я осознаю, что не стану лучшим отцом. Представляешь ли ты, насколько это унизительно для меня, Джек? Стоять здесь и признавать, что ты – лучший мужчина? Мы никогда не узнаем точно, будут ли они моими детьми или твоими, Джек. Может быть, некоторые из них будут твоими, а другие – моими. Но это не важно! Я принимал бы их как своих собственных, ты бы считал их своими и все равно никто бы не выиграл от этого больше. Я бы знал, что хороший парень заботится о них и может стать для них настоящим отцом.

Слишком – это просто слишком.

– Я не могу верить вам обоим. Правда, я не могу. Это безумие! Сначала вы двое разводите интриги за моей спиной. Затем пытаетесь обвинить меня в том, что я – плохой парень, когда я узнаю об этом. Затем ты говоришь мне, что я скучный...

– Такого я не говорила! – возразила моя жена.

–... а сейчас ты говоришь, что задумывалась о том, чтобы обмануть меня и заставить меня воспитывать детей другого мужчины, потому что ему лень это делать самому! Вы действительно хотели уехать и наслаждаться свободной жизнью, оставив меня заботиться о ребенке?! Это просто... невероятно!

Их возражения были настолько шумными, что они почти заглушили друг друга.

– Джек, человек, нет! Мы с Гвен не задумывались об этом! Ты ничего не понимаешь!

– О, Боже, Джек, это не то, чего мы хотим! Пожалуйста, постарайся понять!

Я сделал еще один глубокий вдох, чтобы успокоиться. Дошло до того, что я уже не мог определить свое эмоциональное состояние. Снова накатывал шок. Я ожидал услышать то, чего не хотел слышать, но последняя часть меня просто сломала.

– Хорошо, – остановился я, лихорадочно соображая, что происходит в моем мозгу. Я был не в порядке. Голова кружилась, и мне пришлось оттащить себя к стойке, чтобы поддержать себя. Мозг пронзила головная боль, а думать стало еще труднее. Я смотрел в окно над раковиной и думал о том, какой прекрасный день выдался на улице.

– Хорошо, – повторил я. Проглотив желчь, мне удалось повернуться и посмотреть на Гвен. Она села обратно. Ее колени были прижаты к груди, а руки обхватывали их. Ее узкий подбородок покоился на коленях, и она смотрела на меня.

Боже, она была прекрасна. Глядя на нее, я вспомнил все те хорошие времена, которые мы провели вместе. Мы выпивали в барах, вместе ходили по магазинам, проводили дождливые воскресенья дома, читая и обнимаясь, болтая о том, какие фильмы хотим посмотреть... Были дикие, страстные ночи, после которых наутро у нас перехватывало дыхание и болели ноги, и нежные прикосновения, которые, хотя и не были откровенным сексом, были так же хороши.

Я вспомнил, как держал ее в объятиях, когда она рассказывала мне о своем жестоком отце, как позволял ей плакать всю ночь напролет, когда приходили плохие сны.

Вспомнил, как моя жена держала меня за руки, когда я рассказывал ей о своей попытке покончить с жизнью, когда я был подростком, объясняя, насколько сильно разбила мне сердце моя первая девушка. И ее клятву, что она никогда так со мной не поступит.

Вспоминаю прошлый день, когда она призналась в своей любви ко мне. Она говорила, что никак не хотела причинить мне боль.

– У меня есть два вопроса, – предложил я. Слова выбивались из меня быстро. – Две вещи, которые нужно узнать перед тем, как мы продолжим.

С осторожностью я подошел к Гвен и легко сжал ее руку. Я чувствовал трепет ее пальцев. Ее эмоции были так же перемешаны, как и мои. Мы оба были на грани разрушения.

– Гвен, ты сказала, что любишь меня. Что это всегда так было. Это правда?

– Да. – В ее ответе не было никаких сомнений. – Да, Джек, я люблю.

Она произнесла это словно шесть лет назад при произнесении своих свадебных обетов - с такой же любовью и искренностью.

Я делал глубокий вдох - этот вопрос мог решить все.

– Если я попрошу тебя, Гвен, ты откажешься от Джо? Совсем. Ты готова покинуть штат и больше никогда не видеть его или общаться с ним. Сможешь? Ты настолько любишь меня, чтобы это сделать?

Слезы вновь наполнили ее глаза, а ужас отразился на ее лице, когда она поняла, что я прошу.

– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом, Джек, – пробормотала она. – Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между вами. Я клянусь, я не люблю Джо больше, чем тебя. Я люблю вас обоих. Мне нужны вы оба!

Ее бледное лицо покрылось пятнами от слез, когда она открыто заплакала. Ее пальцы сильно сжали мои и я вспомнил все те разы, когда мы обнимали друг друга в трудные времена.

– Шшш... – Я ласково провел рукой по ее черным шелковистым волосам, чтобы успокоить ее. – Все хорошо, Гвен. Я не буду просить тебя делать такой выбор.

На ее лице среди слез вспыхнула надежда. Однако эта надежда угасла, когда я осторожно отнял свою руку от ее руки и отошел. Я сделаю выбор, который не могла сделать она.

– Нет, – стонала она, качая головой. – Нет, Джек, пожалуйста, не делай этого. Ты не должен этого делать, мы можем что-нибудь придумать!

– Я не могу так жить, Гвен. Не могу принять этого. Ты солгала мне уже дважды.

– Нет, Джек, я... Дважды? Что ты имеешь в виду? Прости, что я не рассказала тебе о Джо, мне жаль, что ты узнал все так, как узнал, но, пожалуйста! Не поступай так со мной!

– Да, дважды, Гвен. – Я выставил большой палец. – Во-первых, у тебя был роман с ним за моей спиной. А во-вторых... – Я развернул указательный палец. – Во-вторых, ты сказала, что любишь его не больше чем меня.

Моя бывшая жена захлебывалась рыданиями.

– Это так, Джек! Я люблю его не больше чем тебя, я просто...

– Любишь, Гвен. – Я уничтожал ее, и это меня убивало. Это она неправа, она и Джо, и все же я чувствовал себя дерьмом, нанося последний удар:

– Я знаю, что ты любишь Джо больше чем меня, по одной простой причине. Твои отношения с ним были секретом, который ты скрывала от меня. Я ни хрена не знал, и сомневаюсь, что узнал бы, если бы вчера не пришел домой пораньше и не испортил вам веселье. Если бы не это, вы двое продолжали бы общаться прямо у меня за спиной. Но он-то все это время знал обо мне. Называл себя моим другом. И ты ничего от него не скрывала. С Джо ты была правдива, Гвен, все это время. Но ты не любила и не уважала меня настолько, чтобы дать мне такую же честность.

Это было неопровержимое утверждение, которое она не могла отрицать. Весь этот период Джо знал обо всем, что касалось меня. Он знал, что Гвен влюбилась в меня, вышла за меня замуж, что мы поддерживаем интимные отношения. Он знал, что я был рядом с ней в ее самые трудные моменты и что каждую ночь она ложилась ко мне в постель. А я? Я ничего не знал.

Джо был возмущен. Он вышел из себя и напал на меня, когда я готовился уйти из кухни.

- Ты проклятый ублюдок! Ты собираешься оставить ее плакать таким образом? Снова? Собираешься бросить то лучшее, что случилось с тобой? - Он ударил себя кулаком в грудь. - Я люблю ее настолько, что готов делиться ею! Неужели ты настолько эгоистичен, чтобы не сделать то же самое?

Я был почти парализован. В моем ответе не было тепла, только покорность.

- Ты любишь ее настолько, что остался бы с ней после того, как она все это время лгала тебе, Джо? Если бы мы поменялись местами, ты смог бы простить ее?

- Да! - Его ответ был решительным и уверенным, и, к странному своему удивлению, я улыбнулся слегка.

- Тогда поздравляю, Джо. Теперь ты становишься лучшим из мужчин. Надеюсь, это поможет тебе пережить то унижение, о котором ты говорил.

Были еще крики, вопли, просьбы и мольбы. Еще больше слез. Я игнорировал все это. Больше я ничего не говорил. С моей стороны уже было сказано или задано все необходимое, поэтому я не произносил ни слова. Гвен открыто плакала, а Джо продолжал выкрикивать свои аргументы в попытке проникнуть в мое сознание. Хотя очень больно для меня слышать о горе женщины, которую я любил... всё ещё люблю... я знал, что не могу продолжать наш брак.

Наконец, мне удалось проскользнуть мимо Джо и пройти в гостиную. Он попытался последовать за мной, все еще сердито крича на меня о том, как несправедливо я обращаюсь с Гвен, и если бы я вообще любил ее, то увидел бы это...

Тогда я схватил настольную лампу и швырнул в него.

Она в него не попала, хотя мне и хотелось бы, чтобы попала. Лампа ударилась о дверной косяк позади него и разбилась. В дверях кухни появилась охваченная ужасом Гвен. Я на нее не смотрел. Я смотрел на Джо, пока он нервно не поднял руки в успокаивающем жесте и не отступил.

В спальне я собрал все свои вещи в пару чемоданов. Мое свидетельство о рождении и карточка социального страхования лежали в нашей общей депозитной ячейке, и их нужно было достать позже. Все остальное? Всякие побрякушки, сувениры и прочее? Мне это было не нужно. Все напоминало бы мне о Гвен.

Дункан убеждал меня не позволять ей выгнать меня из дома, и я сказал, что займу гостевую спальню. Этого не должно было случиться. Я знал, что, в конце концов, она и Джо снова будут трахаться друг с другом, и будь я проклят, если останусь там ради этого!

Когда вышел из спальни, они уже ушли. Ее машины тоже не было. Я подумал, где, черт возьми, паркует Джо свой куцый седан, когда приезжает, но потом понял, что он, вероятно, паркуется на соседней улице, чтобы не привлекать внимания. Но это уже не имело значения.

Куда они пошли? Кто знает. Кого это волнует. Мне все равно. Я чувствовал непреодолимую потребность снова оказаться вдали от них.

И тут я заметил, что они взяли с собой пакет с рогаликами. По этому поводу я почувствовал легкое недовольство. Из-за всей этой драмы у меня не было возможности съесть ни одного.

Перед тем, как выйти из дома, мне оставалось выполнить еще некоторые дела. Поставив чемоданы на пол, я извлек бумажник и нашел визитную карточку. Осторожно вбив номер телефона, я ожидал ответа. Когда собеседник наконец ответил, я почувствовал себя на грани решительного шага.

– Добрый день, – приветственно ответил я, – меня зовут Джек Брандт. Мне был передан ваш номер от Теда Уайта, бывшего клиента вашего офиса. В любом случае, я хотел бы договориться о встрече с мистером Линном.

Секретарша вежливо поинтересовалась причиной встречи, и я задумался перед ответом.

– Да, дело в том... Я разводлюсь со своей женой.

***

Оказывается, развод не такой простой процесс, как его изображают в фильмах или журналах. Это долгий, жестокий и затратный процесс! Хорошо может быть для успешного человека с запасом денег на счету и понимающим начальником, но что насчет обычных людей? Судебные издержки, юридические услуги, гонорары адвокатов, консультации - все это приходится оплачивать!

Да, я упомянул о консультациях. Мой адвокат был хорошим, но мы попали на судью, верящего в "неприкосновенность брака", и нам было приказано пройти не менее десяти консультаций по вопросам сохранения брака перед тем, как дело продолжится.

Мы не прошли и четырех из них. Между моим отказом прощать годы предательства и Гвениной нежеланием окончательно расстаться с Джо прогресса не было. Терапевт сдался, когда на последней сессии появился Джо, и мы с Гвен решили, что он должен присутствовать на всех наших консультациях. В этот момент все было ясно. Мы отправили соответствующее письмо своим адвокатам и судье. Судья нехотя удовлетворил нашу просьбу, однако сообщил нам о необходимости оплатить терапевта за все десять сессий.

Я был слишком устал, чтобы спорить. Гвен не выказала никакой реакции.

Вне юридических консультаций и слушаний я избегал встреч с ней. Мои звонки и электронные письма игнорировались. Мы получили запрет на приближение Гвен и ее нового партнера к дому моей сестры. Пусть будет холодно, но я хотел двигаться вперед.

В конечном итоге мы обратились в агентство, которое помогло продать все, что нам необходимо было разделить. Дом был продан, полученные деньги использовались для выплаты задолженности по ипотеке; остаток был направлен на оплату юридических услуг. Никто из нас не получил ничего больше.

А что касается нашей финансовой ситуации? У меня повезло. Судья предложил мне выплачивать алименты, так как я стал инициатором развода, но Гвен зарабатывала гораздо больше меня в своем интернет-бизнесе. И поскольку она зарабатывала больше, то алименты должны были быть выплачены ей! По крайней мере, так я понял от своего адвоката. Но я не стал на этом настаивать.