Когда мы были женаты Том 4, ч. 5. Первый секс когда был

ГЛАВА ШЕСТАЯ: ЧТО-ТО В ПРОИСХОДИМ

Пятница – 13:30 часов

– Миссис Баскомб, вас просит посетитель.

– Кто стоит за дверью?

– Некий Роджер Гамильтон.

– Я не знакома с ним и уверена, что у меня нет запланированной встречи.

Она услышала мужской голос.

– Мы друг друга не знаем, и я не назначал никакой встречи. Извините за беспокойство, но можно ли попросить минутку вашего времени? Потом я больше вас не побеспокою.

Она задумалась на мгновение. Сейчас было тихо перед наступлением Дня Благодарения, и все были слишком заняты юридическими делами, чтобы отвлекаться на что-то еще. Ей казалось, что это время напоминало серую зону перед большим праздником. Работать нужно было, но никто кроме роботов... или Билла Мейтленда... не был особенно энтузиазмирован.

– Пустите его ко мне.

Мистер Гамильтон был стильно одет, ростом около 180 см, с густыми темно-русыми волосами, более ухоженными, чем у большинства женщин. Он был привлекательным мужчиной и знал об этом, что подтверждала его широкая улыбка. Это была такая улыбка, которая заставляла ответить взаимностью. Она слегка улыбнулась ему, вставая из-за стола.

– Мистер Гамильтон. Сейчас для нас не самый напряженный период в году. Но я думаю, что у вас есть какие-то основания быть здесь без предварительной записи. Обычно люди заранее звонят.

Он оценивающе посмотрел на нее сверху вниз, но это было мгновенно и непринужденно, и через несколько секунд его глаза вернулись к ее лицу. Несколько баллов за это. Он улыбнулся и потом посмотрел на свои блестящие часы на запястье – "Ролекс". Но она уже ожидала этого.

– Десять секунд. Этого времени достаточно. Можно ли мне узнать, прошел ли первый этап оценки?

Ужас. Она осознавала, какие последствия это принесет. Но чувствовала себя гораздо старше своего возраста. Прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз игриво общалась. Дуг был другим. Она была заинтересована в Клинте. Но это...

– Мне крайне сложно понять, о чем вы говорите, мистер Гамильтон, и если это то, что я боюсь, то вы только тратьте время впустую.

Его улыбка не изменилась.

– Я уверен, вы прекрасно понимаете о чем я говорю, мисс Баскомб. У меня есть дела или по крайней мере предлог быть здесь. Но откровенно говоря, вы знаете, как работает первое впечатление. Десять секунд обычно достаточно для определения наличия химии между нами. Я предоставлю вам роль судьи и буду верить вашей честности. Если вы скажете, что нет ничего, я продолжу свои дела и больше не буду вас беспокоить. Если... есть... возможность... для какой-то искры, то может быть, я позвоню вам в будущем. Все будет зависеть от вас, куда это пойдет.

Она снова села и задумалась, прежде чем ответить. Это не было обязательством. Ее жизнь после развода стала скучной.

– У меня такое чувство, мистер Гамильтон, что вы уже делали это раньше. И вы уже знаете, что... вы – интересный человек. Загадочный. Я не говорю, что мне будет интересно когда-нибудь встретиться с вами, но если бы вы позвонили мне, я бы не положила трубку.

– Справедливо сказано.

Когда он поделился со своей историей, она не могла удержаться от смеха. Торговая палата Джексонвилла хотела установить контакт с офисами государственного адвоката и прокурора штата для будущих программ по связям с общественностью.

– И под этим предлогом вы проникли в мою комнату? Совместные учения по работе с общественностью, чтобы продвигать город? Вы могли бы сделать это через телефонный звонок.

Гамильтон, который оказался вице-президентом Торговой палаты по связям с общественностью, улыбнулся:

– Но это не дало бы мне возможности встретиться с вами и продемонстрировать свои способности. Продажа – это большая часть моей работы. Я понимаю, что это как бы... продажа под ложным предлогом. Но я не привык отступать перед красивыми женщинами.

Он бросил на нее взгляд, который говорил ей, что он может быть интересным при определенных обстоятельствах. Когда-нибудь.

– А вы – безусловно очаровательная дама. Я уже давно хотел прийти... для работы над связями с общественностью, но я знаю, что вы только недавно развелись. Я сам проходил через это пять лет назад. Это сложное время. Надеюсь, что теперь все уже позади.

– Спасибо за возможность работать с Палатой. Хотя я не знаю, ответлю ли "да", когда вы позвоните, я рада, что вы пришли лично, Роджер.

Она улыбнулась ему таким образом, что стало очевидно, что однажды он ей позвонит.

***

В четыре часа дня в ее комнату вошел Лири, когда она откинулась на спинку стула и трогала нижнюю губу. Лири посмотрел на высокого мужчину, который только что вышел из комнаты, заполнив дверной проем.

– Это...?

– Да.

– И какие проблемы у Ягуаров, что им нужен Офис общественных связей?

Она устало улыбнулась ему.

– Ягуары развивают контакты с обществом и он пришел предложить мне экскурсию по объектам и место в VIP-ложе для просмотра игр до конца сезона.

Лири взглянула на нее с пониманием.

– Почему вы здесь, а не Государственный защитник?

– Во-первых, Джонни слепой. Ты, возможно, об этом забыл.

– И у него нет такого страстного лифчика, как у вас.

Она покачала головой, схватила кувшин и налила себе воды со льдом. Она выпила ее. Физически почти ничего не делая, она все равно чувствовала себя измученной.

– Что-то витает в воздухе, Патрик?

– Не понимаю, к чему этот вопрос.

– Он – уже четвертый мужчина за последние четыре часа, который пришел в офис... чтобы предложить возможности для связей, контактов и совместных проектов... бесплатные пропуски на игры...

– Иными словами, они все пристают к вам.

– И все они хороши собой, имеют большие связи и состоятельны. Такие парни, от которых женщины обычно тают. И они появляются из ниоткуда. Что же происходит?

– Вы в последнее время заглядывали в зеркало, босс?

– Я всегда заглядываю, Патрик. Почему эти ребята появились именно сейчас?

Он присел на край ее стола.

– Я не знаю, как было в Университете, поэтому не могу сказать, приставали ли к вам парни, но я знаю, что когда вы пришли сюда, все знали о вашем двадцатилетнем браке и о том, что вы были собственностью молодого красавчика-профессора. Может быть, просто пришло время. Ходят слухи, что вас могут поймать и скоро начнется Золотая лихорадка.

– Она рассмеялась.

– Убирайся со моего стола, Патрик, и занимайся работой. Или у тебя было что-то другое, о чем ты хотел поговорить со мной.

– Да, но только так для информации: насколько он был большим?

– Ростом 198 сантиметров и весом 122 килограмма.

– Он разговаривал с вами о своих размерах?

– Я изучаю спортивные разделы.

– А какой у него размер обуви?

– Не начинай, Патрик.

Патрик с трудом сдержал улыбку.

– Я слышал, что он носит 45-й размер.

– И...?

– Вы знаете, что говорят о больших мужчинах с большими руками и большими ногами.

– Нет, а что там говорят?

Он открыл рот, но прежде чем успел произнести хоть слово, она сказала:

– Ни слова, Патрик. Ни единого слова. Ты сказал, что у тебя есть дело.

Хотя было ясно, что он жаждет высказать следующий комментарий, но он перешел на деловой тон.

– Вы знакомы с делом Бадди Бишопа.

– Да. Четырнадцатилетний подросток утопил годовалого ребенка. Последнее, что я слышала - прокуратура штата пока не определилась с обвинениями в его адрес.

– Они еще не объявили официально, но я узнал...

– С какой секретаршей или помощницей прокурора ты спишь сейчас?

– Джентльмен никогда не рассказывает. Но говорят, что они планируют преследовать четырнадцатилетнего подростка по статье убийства первой степени.

– Это безумие.

– Это еще не все. Вы знаете, что у семьи Бишоп есть еще один ребенок – двенадцатилетняя девочка. Мать будут обвинять в халатности, приведшей к смерти ребенка, и планируют отобрать двенадцатилетнюю девочку и отдать в приемную семью.

– Нет, я не верю в это. Обвинения проходят через Билла, а он никогда не одобрит такого.

– У нас нет полной информации, и это будет один из тех случаев, когда потребуется серьезное вмешательство... чтобы предотвратить беспорядки после убийства детей. Организация защиты прав жертв имеет филиалы в разных городах - около двадцати. По последним данным, там около пятидесяти тысяч членов. Только во Флориде были случаи, когда подростки до пятнадцати лет убивали и оставались безнаказанными, что люди считают насмешкой им. В нашем офисе уже поступали звонки с просьбой не допустить, чтобы этот отсталый ребенок ушел от ответственности за убийство.

– Всегда есть люди, которые не могут понять очевидное, Патрик. Их недостаточно, чтобы повлиять на решения прокурора штата и заставить его совершить что-то крайне неправильное. Билл будет против этого.

Патрик задумчиво почесал подбородок, словно скрывая свои мысли. И, наконец, произнес:

– Вы знаете Билла лучше меня, но я также готов поспорить на свою жизнь, что он не допустит этого. Однако, менее чем через год Даллас Эдвардс собирается баллотироваться на пост губернатора. Эдвардс – порядочный человек, но он все же политик. А Билл работает на Эдвардса и не наоборот. Многие люди фактически возмущены тем, что преступление остается безнаказанным для детей и они только получают шестимесячный срок в исправительной колонии для несовершеннолетних перед выходом на свободу.

– Даже если это так, я знаю своего мужа... своего бывшего мужа. Он не допустит такого.

– Возможно. Но сколько раз можно потерпеть неудачу? Он противостоял Эдвардсу и всем остальным, чтобы преследовать Шона Смита, черного полицейского. Он рисковал всем и мог повредить Эдвардсу политически. И это ему удалось избежать. Если все выйдет из-под контроля и возникнет большой шум, а выборы уже близко, то я не уверен, что есть гарантия того, что Эдвардс не отберет дело у Билла и не поручит его кому-то другому.

– Ты серьезно считаешь, что Даллас поступит так?

– Он уже долго стремится к посту губернатора или хотя бы готовится к этому, и он уже немного... как бы это сказать... в возрасте. У него нет бесконечности перед собой. Возможно, это будет его последний шанс. Я не знаю, что он решит делать.

– Это дело вами поручено?

– Дело вам будет передано в последний момент, но я надеюсь на вашу поддержку.

– Готовы ли вы заложиться ради этого?

– Независимо от того, кому придется противостоять, даже если это ваш бывший партнер.

– Оно ваших рук дело, Патрик. Сделайте все возможное. Мне не хочется, чтобы четырнадцатилетний подросток провел хотя бы один день за решеткой, и я не хочу, чтобы эта женщина потеряла свою дочь.

– Любые действия?

– Любые действия.

– Я всегда знал, что у вас есть особая черта, которая мне нравится – сказал Лири и поцеловал ее в щеку, прежде чем она успела отодвинуться. Затем он направился к двери.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ: ПРОШЛАЯ ЛЮБОВЬ 3

Когда Лири шел к двери, он почти столкнулся с высоким мужчиной, который с изумленным выражением лица следил за ним.

Она посмотрела на него, когда Лири уходил, на мгновение пораженная чем-то. Чем-то, что она не могла понять. Чем-то в его лице.

– Надеюсь, я не помешал важным делам, мисс Баскомб.

Ей потребовалось мгновение, чтобы ответить:

– Нет.

Она уставилась на него.

– Пожалуйста, скажите мне, что вы здесь не для того, чтобы пригласить меня на свидание.

Он вошел в кабинет и остановился перед ее столом. Он был высоким и крепкого сложения.

– Такое заявление может задеть парня. Ведь первое, что вы говорите совершенно незнакомому мужчине – это то, что вы НЕ хотите с ним встречаться. Даже до того, как он предложит вам это.

Она улыбнулась ему.

– Мне очень жаль. Это получилось случайно. Просто... по какой-то странной причине... может быть, луна не в той фазе, но парни иногда появляются из ниоткуда и стремятся провести время со мной. Или что-то подобное. Мистер...?

– Меня зовут Кит Рэнсом. Если вам неудобно сейчас, мисс Баскомб, я всегда могу прийти в другое время.

Пожалуйста, войдите. Вы же не предлагаете мне билеты на матчи Ягуаров, или возможность сотрудничать с городом или различными городскими агентствами, или рассматриваете возможности для бизнеса в Акапулько? Вы – не какой-то государственный служащий?

Он улыбнулся ей, и она была уверена больше, чем когда-либо прежде, что когда-то знала его.

– Нет, я здесь по личным делам.

– Какие именно личные дела?

– Пригласить вас на свидание.

Он рассмеялся, видя ее выражение лица, и добавил:

– Это не то, что ты подумала, Дебби. Я просто пошутил насчет свидания. Но я зашел поздороваться.

У него были темные волосы оттенка между темно-каштановым и черным. Его стрижка говорила о его деловом стиле, и немного седины на висках смягчала его темноту. У него были густые волосы. Он был хорошо выбрит, но на подбородке проступала темная щетина. Она заметила, что его большие руки были гладкими и ухоженными ногтями.

Его костюм, расстегнутый пиджак, пропитывал атмосферу богатства. Она не знала почему, но чувствовала, что его одежда была пошита на заказ и идеально подходила к его фигуре с широкими плечами и узкой талией. Он не был таким красивым как Харрисон, но у него была сильная челюсть и голубые глаза такого бледного оттенка, что на солнце они выглядели почти как цвет воды.

– Можно мне присесть?

– Извините, но мне интересно, кто вы такой. Откуда я вас знаю? Я уверен, что знаю вас.

Он присел и скрестил ноги. В сидячем положении он казался еще более внушительным, чем стоя.

– Вспомнишь ли ты вечеринку в Доме Фи Дельт, которая проходила в пятницу 1984 года? Нет? А может быть да?

Он оглядел ее, и на этот раз его взгляд задержался на ее груди перед тем, как неохотно подняться до ее глаз.

– Я помню каждую деталь. Могу рассказать тебе о музыке, игравшей там, и о бренде пива, которое раздавали парням. Ты пришла с Бадди Райаном и его двумя друзьями. Я не мог оторвать глаз от тебя. Видел тебя издалека, но хотел увидеть тебя поближе... Ты была особенной.

– Я ходила на множество вечеринок, мистер... ээ... (он все-таки представился?), и правда говоря, мало что помню о многих из них. Была либо слишком пьяна, либо находилась в состоянии кайфа. Но все равно было весело.

– Ты была довольно пьяна, когда я подошел, но начала трезветь. Я заговорил с тобой, пока Бадди занимался своими делами. Ты была очень разозлена на него за то, что он оставил тебя одну, и мы начали разговаривать. Я принес тебе напиток, а потом ты выразила желание потанцевать. Мы начали танцевать, и Бадди понял, что происходит. Он подошел и попытался проявить свое "крутизну".

Он потер правую ладонь об левый кулак, словно вспоминая этот вечер, и продолжал:

– Я ударил его один раз, и он упал. После этого он больше не стремился быть "крутым". Были и другие парни, которые задумывались об этом, но я был достаточно высоким парнем как любой футболист и никогда не прибегал к насилию. Я всегда был спокойным... великим и спокойным парнем. Они смотрели на меня, смотрели на тебя и находили другие дела, чтобы заняться.

Она более пристально глянула на него.

– Кажется, мне что-то припоминается. Я помню, как удивилась, когда он упал после вашего удара и не встал больше.

– Помнишь мысли о том, чтобы сбежать оттуда, купить много пива и поехать в парк Прерия Пейна разжечь костер в темноте?

– Думаю, да. Помню, было холодно.

– Ты помнишь, как мы лежали на одеяле и пили? Свет от костра делал твои волосы похожими на расплавленное золото? Ты помнишь, как я снял с тебя блузку и джинсы? А ты лежала там на свету и в тени?

В кабинете царила тишина. Несмотря на яркое освещение, становилось все темнее.

– Я смотрел на то замечательное зрелище: тебя, расслабленную на одеяле. И подумал, что никогда раньше не видел такой красоты.

Она потрясла головой в надежде изгнать эти образы.

– Воспоминания начинают возвращаться... Кит. Следующую часть помню очень хорошо.

Он откинулся назад, и она даже не заметила, как он приблизился к ней.

– Рад, что произвел впечатление, Дебби. Потому что ты на меня сильно повлияла.

– Мне приятно слышать. Это было очень давно. Мы оба были так молоды.

– Да. Я был слишком молод, чтобы понять ценность того, что у меня было. Мы пару раз встречались, а потом из-за чего-то поссорились. И следующее, что я помню, это то, что ты встречалась с другим парнем, а потом случился... инцидент... в Доме братства, где Мейтленд появился и увел тебя.

– Всякое бывает.

– Да.

Он прямо сел в кресло.

– Я продолжил двигаться вперед: получил деловое образование и начал работать в ресторанной сети моего отца. Когда я приступил к работе у него, у нас было всего четырнадцать ресторанов Southern Comfort. Сейчас их уже сто, от Майами до Арканзаса и Вирджинии.

– Ты отлично поработал, Кит. Мои поздравления.

– Я не так уж плохо справился. За все эти годы я несколько раз навещал тебя, но слышал, что ты вышла замуж за Мейтленда, и... я никогда не ожидал, что это продлится долго... но около десяти лет назад узнал, что вы двое поженились. Потом, несколько месяцев назад, я прочитал в Сети историю об Ангеле смерти и осознал, что это была Мейтленд. И там говорилось о том, что вы расстались. Так что я подумал, что в следующий раз, когда буду проезжать через Джексонвилл, загляну поздороваться. Вспомнив старые времена.

Она встала и обошла стол. Он поднялся, и она снова удивилась его величине. Она протянула руку, а он приподнялся для поцелуя ее щеки.

– Рада видеть тебя вернувшимся, Кит. Это было настолько давно, и я – уже другой человек с тех пор. Но все еще помню ту ночь в Прерии Пейна. Хорошее воспоминание.

– Достаточно хорошее, чтобы ты могла задуматься о том, чтобы когда-нибудь пойти на ужин или выпить что-нибудь?

Она колебалась всего секунду.

– Возможно.

Он положил свои массивные руки на ее плечи.

– Боюсь, это не произойдет скоро. У меня есть дела, требующие моего отъезда из Джексонвилла уже сегодня вечером. И может пройти несколько недель или месяцев, прежде чем я вернусь сюда. Но я обязательно вернусь.

– Прощай, Кит.

Когда он ушел, она опять села за свой стол. Возможно, что-то было в воздухе или атмосфере, или же у нее была особая удача. В любом случае, это внезапно сделало ее жизнь гораздо более интересной.

***

Я передвинул стул для нее и затем поставил его под нею и сел рядом. Из-за стола перед нами мы могли видеть через отражающее стекло темную воду Сент-Джонса на два этажа ниже. Вдоль набережной плавали лодки с яркими огнями, а огни на мостах, украшенных к праздникам, превращали город в огромную рождественскую елку.

– Превосходная панорама, Билл. В Джексонвилле многое говорит в поддержку этого места.

Я не смог удержаться и выразил свои мысли вслух, когда мой взгляд упал на нее:

– Да, вид действительно очарователен.

Она заметила мой взгляд и слегка покраснела, опустив голову.

– Я имел в виду, Дженни, что ты выглядишь очень хорошо. Не знаю, где осталась официальная компания по условно-досрочному освобождению, но ты – отличная замена.

– Благодарю вас за комплименты, мистер Мейтленд. И вы тоже выглядите неплохо. Эта бритая голова начинает меня привлекать.

На ней была короткая узковата юбка, которая обнажала ее ноги. Видимо, она носила нейлоновые чулки для создания такого шелковистого эффекта. Ее простую блузку сменило что-то мягкое с открытыми плечами, обрамляющее ее грудь, которая двигалась в такт ее дыханию.

На ней была яркая розовая помада и большие выразительные розовые металлические серьги. Я помню, как мы шутили, когда она пыталась отвлечь меня от Дебби, говоря, что моя слабость – всегда выбирать слишком яркое и разноцветное. Я не очень ценил тонкость.

Это было правдой и прошло уже давно. Ее шутки могли быть жестокими, но она все же помешала мне разбить голову об ближайшую бетонную стену.

Подошел официант в аккуратном белом галстуке. Ресторан "О'Грейди" был среднего уровня на втором этаже Пристани и успех его дела зависел от прекрасного вида, который он предоставлял. Хотя цены на стейки здесь не уступали большинству ресторанов в Джексонвилле, кроме "Бенни", который, по моему мнению, был слишком формальным для тихой встречи старых друзей.

Официантка спросила, что она хотела бы выпить, и я заметил, что она задумалась.

– Можно мне чашку чая с кубиками льда?

– Ты уверена, что не предпочитаешь вино? Я обещаю не использовать тебя в своих интересах.

– Я доверяю тебе, Билл. Но обычно я пью безалкогольные напитки.

– Хорошо, – ответил я официанту. – Для меня чай, но вместо сахара положите сахарозаменитель.

Она посмотрела на меня.

– О господи, ты действительно приобрел новые привычки. Раньше ты любил сладости. Я боялась, что у тебя разовьется диабет.

– Мои предпочтения изменились. Многое поменялось. Сейчас мне сложно пить чай с обычным сахаром. В действительности мне больше нравится чай со сахарозаменителем.

Мы заказали стейки: для меня – рибайс и для нее – филе миньон, поменьше размером. После того как нам принесли чай, перед нами поставили тарелку с ароматными крекерами, а затем оставили нас вдвоем.

Мы сидели, смотря в темноту, казалось, очень долго.

– Я не хотела тебя смущать, Билл. Я пришла сюда не из-за этого. Я понимаю, что может показаться, будто я устроила все это, чтобы встретиться с тобой, но на самом деле я хотела помочь Джонни и его девушке.

– Я верю тебе, Дженни.

– Было много слухов и сплетен, особенно после того, как ты стал известным. Так что я имею хорошее представление о произошедшем. Ты заслуживал лучшего, чем быть хорошим мужем в течение двадцати лет и мириться со всей этой неприятностью в Калифорнийском университете.

– Сплетни – это просто сплетни, и часто это только поверхностная правда. В чем-то я был хорошим мужем, в чем-то – нет.

Она протянула руку за стаканом чая и коснулась своими пальцами моих.

– Мне трудно, Билл, видеть в тебе негативные черты хорошего супруга. Ты употреблял спиртное, поддавался искушению измены, применял насилие? Оказывал все те действия, которые свойственны плохим мужьям?

– Это зависит от интерпретации понятия "плохой муж". Я не употреблял алкоголь, не предавался разврату, не насиловал ее. Все, что я сделал, это оставил ее в одинокой семейной постели и допустил возникновение романа с молодым преподавателем. Я не прикладывал усилий, чтобы сохранить ее рядом со мной, не боролся за наше отношение в те моменты, когда это было возможно. Даже если бы у меня не получилось – я бы все равно попытался. Но я даже не попытался. Это была не моя заслуга.

– Это всегда была твоя слабость, Билл. Ты никогда не верил в то, что достоин ее любви и заботы. Но на самом деле правда была в том, что она никогда не была достаточно хорошей для тебя.

– Это неправда, Дженни. Люди, стоящие в стороне, никогда не понимают полной картины.

– Единственные ее "достоинства", Билл, – это привлекательная грудь и потрясающая фигура. И конечно же лицо. Но она всегда была скитальцем, об этом все знали. Люди заключали пари на то, сколько времени пройдет до того момента, как она изменит тебе.

Она остановилась и покачала головой.

– Прости, Билл. Я понимаю, что вы провели вместе много времени, и я не очень хорошо разбираюсь в динамике семейных отношений.

– Нет нужды извиняться. Я знаю, какие мысли у людей возникают. Потрясло меня ее привлекательность и ее физическое обаяние. И я захотел ее. Если бы все было так просто, мы бы имели роман вероятно и каждую минуту наслаждались им, а потом пошли своим путем. Но прошло три месяца, прежде чем я дотронулся до нее, с тех пор как она ворвалась в мою жизнь. Мы познакомились ближе друг к другу. Учились вместе, ходили в кино, заказывали пиццу. Говорили о литературе, политике и социальных проблемах. Мы спорили, смеялись и иногда злились друг на друга. Она была самой умной девушкой из всех, с кем мне приходилось общаться. И самой упрямой. Ей было все равно на мнение окружающих. Она рассказывала мне о своих бывших парнях... или как она выражалась, о своих сексуальных партнерах. Она говорила: "Я – взрослая женщина, и то, что я делаю со своим телом – это только мое дело".

В своих мыслях я вернулся к тем весне и лету.

– И она оказалась преданной, доброй и отважной. Она не тратила свое время напрасно, чтобы помочь мне наверстать упущенное, пока я был в коматозном состоянии. И она не считала за обязательное проводить со мной время, когда бы ей могли обращаться как с принцессой парни с избытком денег, которых я и во сне не видел. Однажды я спросил ее, почему она всегда рядом со мной, а она ответила, что это потому, что я заставляю ее смеяться. Это не было то, что я ожидал услышать, но я радостно принял это объяснение.

– И она была отважной. Моя мама узнала о нашей связи и разозлилась на Дебби. Она ворвалась ко мне в комнату. Мы просто занимались учебой, но... Моя мама выглядела так, словно готова весь гнев Всевышнего на меня излить при первой возможности; когда она произнесла все те пугающие прозвища, которые я когда-либо слышал, я и не подозревал, что она знает такие слова.

– А Дебби молча стояла и не теряла самообладания. Она просто сказала, что эта комната принадлежит мне, а не маме. И если бы я попросил ее уйти, она ушла бы, но то, что говорит моя мама, уже не имело значения. И она объяснила ей, что понимает ее гнев, но я – взрослый человек и имею право решать с кем общаться и проводить время.

– Моя мама молча смотрела на меня и в конце концов я сказал ей, что хочу, чтобы Дебби осталась. Она была моей подругой.

Она повернулась и ушла. Я не слышал от нее ни слова в течение целого месяца до того дня в субботу, когда она наконец позвонила спросить нужно ли мне что-то. Больше никогда она не упоминала Дебби и не интересовалась ею. А я тоже никогда больше не разговаривал с ней о Дебби.

Я снова смотрел на освещенные мосты. Это всегда казалось каким-то образом добавляло волшебства к обычному виду реки и придавало городу рождественскую атмосферу.

– Она не была жестокой или злобной, как говорили о ней многие. Многие студентки не любили ее, но со временем я узнал и осознал, что Дебби не нужно было искать внимания мужчин. Они сами привлекались к ней, будь то свободные или занятые.

– Ну извини меня, если я не являюсь ее поклонником. Я думаю, что ты тогда был слеп и до сих пор слеп.

– Возможно. Как твоя отбивная?

Когда мы закончили есть, я спустился с ней к перилам у реки.

– Джексонвилл – чудесный город. Я люблю Коламбус. Теперь это мой дом. Но он также прекрасный город.

Она смотрела на одну из круизных яхт, которая поздно плавала по реке, и повернулась, чтобы опираться спиной о перила. В ее взрослых чертах я увидел милую девочку, которой она была, когда мир был новым и все казалось возможным.

– Мне тебя не хватало, Билл.

– Мне тоже ты не хватала, Дженни. Я знал, что с тобой все в порядке, получив Корабль Мечты, но меня всегда интересовало, что с тобой произошло.

– Я просто не могла стоять и наблюдать за тем, как ты – с ней.

Она опять повернулась к реке, и мы простояли рядом некоторое время, не разговаривая и не касаясь друг друга.

Я проводил ее обратно в ее номер на четвертом этаже Омни. Она использовала ключ от номера и открыла дверь.

– Могу ли я предложить тебе кофе, чай... или себя?

Она совсем не походила на то скромное правительственное лицо, которое вошло в мой кабинет несколько часов назад. Она выглядела более мягкой, прекрасной и молодой.

Когда я не отозвался, она улыбнулась и сказала:

– Тебе уже не нужно быть преданным Дебби, Билл. Это уже прошлое. И я не могу поверить, что ты до сих пор надеешься вернуться к ней. Ты свободен. Я одинока. И я не думаю, что... я совсем не привлекательна для тебя. Я не бросала мужчин и всё ещё знаю, когда мужчина... испытывает влечение.

– Дженни...

– Пожалуйста, не говори мне, что дело во мне, а не в тебе. Это – то, что доводит до безумия мужчин, когда женщины им говорят, что они очень заботятся о них и не хотят заниматься случайным сексом или связываться с плохими парнями. По крайней мере, будь честен.

– Хорошо, буду честен...

Я смотрел ей в глаза и понимал, что это причинит мне такую же боль, как и ей.

– Ты была моей дорогой подругой, хорошей подругой. Но я никогда не испытывал по отношению к тебе ничего, кроме дружбы. И всегда знал, что ты испытываешь ко мне что-то большее. Теперь я разведён с Дебби, и мы больше никогда не будем вместе. Но это не меняет моих чувств к ней.

Я увидел в её глазах то, чего ожидал увидеть.

– Я могу пойти с тобой в эту комнату, и мне это понравится. Без сомнения. Но для тебя это будет не только физическим актом. Ты ожидаешь большего, и заслуживаешь его. Ты – хороший человек. Но я не могу дать тебе то, что ты нуждаешься.

Я протянул руки, чтобы взять её руки в свои. Ладони соединились вместе, а потом я поднял их вверх. Она посмотрела вниз и заметила блеск на кольцах на моей левой и правой руках.

– Белое золото на правой руке – это моё обручальное кольцо, кольцо Дебби. Некоторые люди спрашивали меня, почему я всё ещё его ношу после... того как наш брак распался. Мне было сложно объяснить. Я просто... Я просто не мог его снять. Но хоть и на правой руке, это уже не обручальное кольцо. Это – просто воспоминание.

Я сжал ее левую руку, и она сконцентрировалась на моем указательном пальце. У меня было серебряное кольцо с квадратной головкой. На головке была вставка из белого золота в форме Флёр-де-Лис, а посередине блестел небольшой драгоценный камень.

– Пока мой развод с Дебби не был окончательным, я познакомился на круизном лайнере Бон Шанс с француженкой Алиной. Сейчас она вернулась в Париж к своему мужу, пытается спасти свой брак, который я успел испортить.

Проведя большим пальцем по серебряному Флёр-де-Лис, я сказал:

– Это парное кольцо к брошке с Флёр-де-Лис, которую я подарил ей при первой встрече. Потом она приехала ко мне в Джексонвилл и заявила, что любит меня и если я ее тоже люблю, то почему до сих пор ношу кольцо Дебби. Она предложила, чтобы я надел ее кольцо, чтобы не забыть о ней. И я не забыл.

Я отпустил ее руку.

– Я не знаю, как сложится ситуация с Алиной. Но есть вероятность, что ее брак закончится и она вернется ко мне. И если она войдет сюда сегодня вечером и скажет, что свободна и хочет начать новую жизнь со мной... Я, возможно, попрошу ее выйти за меня замуж. Ты заслуживаешь лучшего, чем быть третьей в очереди для разделения постели со мной. Ты заслуживаешь мужчину, который тебя хочет... и только тебя. В общем, я не хочу причинять тебе боль. Мне самому уже достаточно. А я бы вызвал боль только тебе.

Она напряженно улыбнулась мне, а в ее глазах проступил намек на слезы.

– Как я уже говорила, Билл, ты всегда был слишком хорош для Дебби. Надеюсь, что эта француженка будет лучше относиться к тебе, если вернется к тебе. Мне нужно зайти внутрь, потому что мне нужно немного поспать перед тем, как я вернусь в Коламбус. Спасибо за помощь, Джонни, и за прекрасный вечер.

Меня поцеловала она, едва прикоснувшись губами, задержавшись на миг дольше, чем следовало. Потом, не оборачиваясь, она направилась в свою комнату.