Dragon Age. Дороги, которые нас ожидают

Уважаемые читатели, перед этим рассказом я хотел бы представить более длинное вступление, чтобы вы не обманулись в своих ожиданиях и сразу поняли, с чем имеете дело.

Ранее я задумывался о том, чтобы продолжить цикл и рассказать о Inquisition, но пришел к выводу, что не могу этого сделать. Dragon Age II можно было еще отнести к неудачам, но Inquisition стала уже тенденцией, и по всей видимости, будет только хуже. Неприятно наблюдать, как мир, который меня привлек и персонажи, которые полюбились мне ранее, утрачивают свою привлекательность и превращаются в бледные отражения своих прежних себя. Так как серия в реальности не получит достойного завершения, остается лишь придумать его самому.

Именно это я представляю перед вами - попытку прощания с тем красивым миром и героями, которые его населяют, по своим условиям. Поэтому по сравнению с предыдущими произведениями этот рассказ будет чуть меньше о сексе и больше о героях; меньше для любителей эротики, переходящей в простую порнографию, и больше для тех, кто ценит данную серию. Но несмотря на эту легкую стилистическую разницу, место ему именно здесь, так как он является завершением этого цикла.

***

Резкий порыв ветра подбросил целую горсть колючего снега под капюшон и, свистя, унесся дальше по извилистому ущелью. Одинокая путница медленно подняла руку, смахнула мокрую грязь с лица и стряхнула таящий снег с пальцев. Если бы в этом забытом Богом ущелье хоть кто-то еще жил, это зрелище точно его удивило бы. Действительно: уверенные шаги и простое, но надежное снаряжение - длинный теплый плащ, полы которого сейчас колыхал ветер, и незамысловатый, но прочный посох - свидетельствовали о опытном путешественнике; но какой опытный странник рискнул бы отправиться в эти горные просторы без спутников?

Одинокая силуэт усилил завязку плаща вокруг шеи, потряс головой и наклонился вперед, чтобы лучше принять новые порывы ветра. Она продолжала подниматься по горной тропе.

"Так, должно быть, рассказывают о нашем стремлении найти Священную Урну Праха. Мы восходим по склонам горы в сильной снежной буре, несколько лавин и оползней - все входит в игру. На вершине нас ждут сотни темных созданий - какая история о Сером Страже обходится без них? Стэн будет бросать гарлоки вниз дюжинами, Морриган будет превращаться в паука то и дело, а я буду парить в воздухе на двойном своем росте и цитировать Песнь без перерывов" - едва заметные улыбка скользит по слегка прижатым губам под капюшоном. "А потом появится дракон, которого мы одолеем мгновенно, и тогда останется только гордо шествовать к Урне".

Сильный порыв ветра заставил путницу остановиться, она сжалась обеими руками вокруг посоха и уткнулась в снег своими остроносыми ботинками.

"Как же иначе. Хорошая история имеет свои требования. Если бы это была моя выдумка, я рассказывала бы именно так. Но для меня это реальная жизнь. И к тому же, уже давно не рассказывала истории".

Следующий шаг неудачно пришелся на почти незаметный обледенелый камень, спрятанный под снегом. Пострадав от скольжения, странница вновь опиралась на посох и, казалось бы, устояла на ногах, когда новый порыв ветра ударил ее лицом, сбивая капюшон с головы и отталкивая одинокую фигуру назад. Посох, который до этого служил опорой, оторвался от земли, а женщина машинально протянула руку в попытке ухватиться за что-то для сохранения равновесия.

Руки, принадлежащие кому-то другому, сомкнулись на её предплечье, предотвращая падение. Этой мгновенной опоры было достаточно, чтобы восстановить равновесие. Путница стряхнула с себя снег с коротких красных волос и спокойно посмотрела на фигуру, которая вовремя вынырнула из снежной бури. Незваный помощник задержался глазами на женском лице несколько секунд, затем поднял руки и снял свою шапку.

— Здравствуйте от Святейшей руки, — приветствовал он уставшей, но искренней улыбкой.

— Герой Ферелдена, — отозвалась рыжеволосая странница слегка насмешливо.

Дорожный посох громко стукнулся о каменистый склон, и Лелиана, одним широким шагом преодолев расстояние между ними, прижалась к широкой мужской груди. Страж наклонил голову и едва не коснулся своим носом взбитых рыжих волос, затем обнял её крепко.

***

Через полчаса Лелиана сидела на расстеленной шкуре медведя, завернутая в тонкое, но достаточно теплое одеяло. Тонкий вырезанный узор, разбегавшийся по безупречно ровному полу, простирался по стенам и даже сводчатому потолку изваянного в скале чертога, придавая помещению какой-то древний аромат Тевинтера или Арлатана. После многолетних странствий Лелиана уже не удивлялась количеству заброшенных руин, которые можно было найти в любой части Тедаса при достаточном поиске. Казалось, что тысячи лет назад люди строили только для того, чтобы забросить свои творения. В любом случае, это помещение предоставляло все необходимые удобства — извилистый проход останавливал бурю снаружи, так что звуки ветра оставались на расстоянии нескольких десятков шагов, а главным звуком внутри был тихий треск дров в высеченной в стене нише, служащей камином.

— Извини, что тебе пришлось взбираться сюда самой, — со смущённым видом повинился Страж, ловко суетясь над чайником и парой котлов на огне. — Я думал встретить тебя в долине, но не ожидал, что ты появишься уже сегодня.

— Никак не свыкнешься с тем, что люди научились передвигаться верхом? — подколола его Лелиана.

— Твоя правда, — фыркнул Страж. — Такое впечатление, что в моду это вошло совсем недавно. Иной раз даже странно вспомнить, как мы обошли весь Ферелден пешком.

Лелиана хмыкнула, не торопясь с ответом. Она наблюдала за Стражем спокойным и рассеянным, но неотступным взглядом барда, который за долгие годы успел стать её второй натурой — хотя в этот раз не из стремления подметить важную информацию, а желая воскресить в памяти милые её сердцу жесты. В этом и была проблема: перед ней был он, вне всяких сомнений он, во плоти — и в то же время кто-то другой. Она не помнила ни этой подчёркнутой экономности движений, ни плавности жестов, напоминающей разлитую ртуть — словно выверенная грация, невольно притягивая взор, должна были отвлекать внимание от чего-то ещё.

— По-своему мне это даже нравилось, — нарушила она молчание. — Это было... честнее. Когда на дороге остаются только твои следы, ты чувствуешь, что каждый шаг принадлежит именно тебе.

Страж поднял голову, оторвав взгляд от котлов, и медленно кивнул.

— Но ты так и не сказал, как нашёл это местечко. Или почему решил встретиться именно здесь, коли на то пошло.

— Удивительная история, — усмехнулся Страж. Повернувшись к ней вполоборота, он приосанился и подпустил в голос театральной торжественности. — Я укрылся здесь от бушующей стихии, а когда буря утихла, понял, что не хочу уходить...

Лелиана улыбнулась, но взгляд ее голубых глаз оставался неподвижным.

— Время пролетело, — заметила она с легким насмешливым тоном. — Столько разных историй доходило до моих ушей.

— Если ты имеешь в виду то, что, якобы, произошло в Старкхавене, то пожар начался еще до моего прихода, а медведь был домашним и никого не трогал. — Страж развел руками в знак оправдания. — Кроме того, мне нужны были деньги.

"Уходит от ответа. Не хочет обсуждать".

— И кстати, — продолжил он, — моя карьера остановилась на должности командора уже десять лет назад, а у тебя наверняка есть свежие новости. Ты почти стала новой Главной?

"Переключает разговор на меня".

— Божественное благословение! — ответила Лелиана. — Не представляю себе провести остаток жизни под именем Гортензии.

— А если подумать о наших приключениях во время Пятого Мора, — подхватил Страж. — "Входят в бар Святая, Аришок и король Ферелдена..."

— Вместо бара - в бордель, — поправила Лелиана. — У меня всегда рассказывали именно о борделе.

Выражение смятения на лице Стража вызвало улыбку на губах Лелианы - на этот раз искреннюю - но она быстро исчезла, как появилась.

— Так уже есть такие истории? — риторически поинтересовался Страж, отходя от удивления, и покачал головой. — Я возражаю. Мы не забирали Стэна в "Жемчужину".

— Как только ты становишься частью истории, она перестает принадлежать только тебе. — Лелиана усмехнулась краешком губы, но в ее улыбке не было никакой радости. — Для меня, как для минстреля, это было неприятным открытием.

Страж медленно кивнул, взявший весь смысл ее слов.

— Как путь, где чьи-то следы всегда появляются раньше тебя. Ты... — он запнулся. — Сначала ты теряешь уверенность, затем начинаешь проверять каждый след, чтобы убедиться, что он принадлежит именно тебе, а потом, на очередном повороте, оглядываешься назад и думаешь: это действительно был мой шаг?

Голос его звучал приглушенно. Лелиана подняла глаза, но Страж стоял спиной к ней, глядя на языки пламени. В его позе и движениях была какая-то неестественная жесткость - но мгновение спустя он снял котел со стола и усмехнулся ей своей обычной легкостью.

— А когда ты делаешь последний шаг - ферелденская похлебка из баранины с горохом - ощущение необходимости оглядываться отпадает само собой.

— Ты знаешь, как завоевать сердце женщины, — ответила Лелиана.

Она не ожидала, что он поверит в игривость в ее голосе.

***

Пламя в широком камине пылало еще выше, подбрасывая искры вверх и создавая забавные тени на резных стенах. Двое сидели рядом - Лелиана перекрестив ноги, Страж - скрестив их под собой - и наслаждались вином из серебряных кубков.

— Ты стала такой молчаливой, — наконец заметил Страж.

— Ну что я могу сказать, — фыркнула Лелиана с легкой иронией. — Может быть, я просто пытаюсь возместить за все годы болтовни, а ты всегда был только слушателем?

— Что поделаешь, — улыбнулся Страж. — Всегда нравился звук твоего голоса. Просто сейчас он как-то отсутствует.

— Говоря об этом! — Лелиана повернулась к Стражу и слегка наклонила голову в сторону. — Интересно, знаешь ли ты, что я через несколько недель после нашего расставания осознала, что не могу вспомнить звук твоего голоса. Я помнила все, что ты мне говорил, слово в слово — но не то, как это звучало. Это странно, верно?

«Черт возьми, теперь я переключилась на него!».

— Я склонен предполагать, — Страж выпил глоток вина и ухмыльнулся лукаво. — что мои слова проникали прямиком в твое сердце, минуя уши. Ты знаешь, как музыка или песни или истории для тебя.

— Льстец, — отмахнулась Лелиана, хотя ее улыбка выглядела неубедительной даже для самой себя.

Она протянула свободную руку к огню и почувствовала ожоги на открытой ладони, а потом молчала некоторое время.

— Ты знаешь, почему я так любила истории?

Страж поднял внимательный взгляд и покачал головой.

— Хорошая история следует определенным правилам. Даже с самого начала ты уже знаешь конечный результат. Алиндра воссоединится со своим солдатом, Черный Лис обманет злодеев в последний момент и оставит их с пустыми руками, а магистры будут изгнаны из Золотого города и низвергнуты в глубины земли. — Лелиана отбрала руку от огня и неосознанно подложила волосы за ухо. — Предсказуемость успокаивает, понимаешь? Истории придают уверенности.

Допив последний глоток вина, она подняла бокал перед собой на уровень глаз. Даже на отполированном серебре отражение было размытым и мягким. Не было видно ни смертельно уставшего взгляда ее голубых глаз, ни того, что волосы потеряли свое прежнее буйное золотистое сияние и теперь выглядели просто рыжими, ни морщинки, которая появилась между бровями лет десять назад и осталась там навсегда. При достаточной фантазии можно было даже поверить, что в гладком металле отражается та девушка, которой она была десять лет назад.

— Возможно, поэтому я присоединилась к Церкви. Песнь Света, величайшая история всех времен. "Праведные встанут перед тьмой, и Создатель направит их руку". Гораздо более понятно.

Лелиана отставила кубок в сторону и немного наклонила голову.

— Поэтому я присоединилась к тебе. Странствующие герои, которые бросают вызов древнему злу, исполняя волю Создателя и совершая добрые дела по пути — это замечательная история. Я никогда не чувствовала себя так уверенно.

Рыжая голова склонилась еще ниже, почти задевая подбородком грудь.

— А после Архидемона все пошло наперекосяк. Та часть истории, которая была о тебе, пошла своим путем — сначала в Амарантин, потом еще дальше, а другая часть про Создателя... — Лелиана провела пальцами по волосам. — Я много лет служила Святейшей Инквизиции, посвятила этому все свои силы и всю свою веру — а мир вокруг разваливался на части. Будто кто-то другой теперь писал мою историю, и она становилась все хуже с каждым шагом. Война, Инквизиция... А я могла только наблюдать и задавать вопрос: это Твоя воля? Этого Ты хочешь от нас? Страдания? Разрушения? Смерть?

Языки пламени все так же играли в очаге, но треск поленьев стал тише, словно подчеркивая каждое слово.

— Сначала я пыталась разобраться, как Создатель, которого я держу в своем сердце, мог допустить все это на мир, потом осуждала себя за слабость веры, а потом все повторялось снова. Я не могла отказаться от веры, которая вела меня все эти годы, но не могла оставаться в истории, которая обещает только боль и страх. И вот когда все закончилось — другие могут говорить, что я ушла, но на самом деле я сбежала. Сбежала в последнюю историю, в которой чувствовала себя уверенно. Твою.

Лелиана сжала пальцы вместе так крепко, что ее костяшки стали белыми.

— Это вызывает скандал, верно? Даже длань Святейшей верит больше в своего возлюбленного, чем в Создателя.

— Но то, что ты для меня дорога, не означает, что твоя вера слаба, — предостерег Страж.

— Нет, ты не понимаешь! — Лелиана вскочила. — Это... это словно зловещий кошмар из Башни Круга! Вся моя вера, все мои благочестие и все то, что меня руководило год за годом — оказывается просто обманом самой себя, выдумкой самолюбивой девушки, придуманной для того чтобы чувствовать себя лучше других! И нет ни видения от Создателя, ни его мудрости и доброты — есть только эта самолюбивая девчонка, которая хочет верить, что она больше чем просто шпионка и убийца!..

В комнате царило молчание; лишь звуки потрескивающего огня и отдаленные шумы ветра нарушали его. Наконец, Страж начал говорить спокойно и твердо:

— Ты когда-то сказала, что я — дар от Создателя. Что ты следовала Его пути, и Он вознаградил тебя за веру. Ты ставишь меня против Создателя, хотя сама верила, что я всего лишь продолжение Его воли...

"Он пытается унизить себя для моего блага".

—... но что если все наоборот? Что если я — не конечная точка, а начало пути? Что если не Создатель привел тебя ко мне, а я должен помочь тебе прийти к Создателю? Как он раньше помог тебе найти Святой Прах?

— Прах больше нет, — тихо ответила Лелиана. — Ты не слышал?

— Создатель все еще существует, — спокойно и уверенно ответил Страж. — Твоя история еще не закончена, Лелиана, и твой путь все еще продолжается вперед. Просто нужно сделать еще несколько шагов.

— В этом вопросе все дело, — кивнула головой Лелиана. Её голос звучал резко, словно лед весной. — Не думаю, что у меня хватит сил продолжать движение.

— Будут, — уверенно ответил Страж.

— Откуда ты знаешь?! — огрызнулась Лелиана.

Ей показалось, что ее возглас должен был звучать яростно и ядовито, но вместо этого прорезались предательские нотки надежды. Она подняла глаза, чтобы посмотреть в лицо Стражу - и с удивлением обнаружила на нем неожидаемое сострадание, а спокойную уверенную улыбку - как у учителя, который не может поверить в глупость своего обычно сообразительного ученика.

— Сегодня, когда я спускался по ущелью, мне было легко. Ноги сами шли под гору, а ветер дул в спину словно помогая мне двигаться. А потом я увидел тебя. Ты поднималась вверх, боролась за каждый шаг, а ветер который так и хотел сбить тебя, я встречал своим телом. Но когда мы стали перед друг другом - это ты шагнула мне навстречу.

Глаза Лелианы загорелись подозрением.

— Ты думаешь, что обманываешь себя, пытаясь показаться лучше, чем ты есть, в то время как настоящий самообман заключается в том, чтобы считать себя слабее, чем на самом деле. Слабый человек бросил бы свою веру без колебаний, а не пытался сохранить ее год за годом. Слабый человек не отправился бы через полмира ради того, кто поможет в этом. — Страж улыбнулся немного шире. — Лелиана, я не обещаю, что твой путь приведет тебя к желаемому всего за несколько шагов. Но сколько бы их ни было, на каждом из них у тебя будет опора.

Он развёл руками, то ли в знак извинения, то ли в приглашении.

— Не говори мне, что человек, который внушает такую веру другим, потерял веру в себя.

Подозрительный блеск голубых глаз, преданно смотрящих на него, стал ещё ярче. Лелиана неуклюже улыбнулась и незаметно приблизилась к нему, уткнувшись в его грудь со смешанным смехом и всхлипом.

Время замедлило свой ход или остановилось совсем. Страж ласково качал девушку, прижатую к его груди, пока на его простой рубашке появлялось мокрое и горячее пятно. Он крепко обнимал хрупкую дрожащую фигурку, прижавшись носом к ее рыжим волосам и вдыхая сладкий запах цветов. Они разговаривали о добрых и успокаивающих словах, которые были бессмысленными шутками, и они смеялись вместе над этими словами. Он осторожно сжимал ее руку в своей ладони, и тонкие пальцы лютнистки отвечали ему ответными пожатиями. Когда голубые глаза, скрытые под рыжими бровями, снова встретились с его взглядом, они светились ярче и чище, чем когда-либо.

Ее губы были такими же мягкими, горячими и податливыми, как он помнил. Ее кожа оставалась нежной даже спустя все эти годы. Запах ее парфюма — сладковатый и притягательный — окутывал его сильнее, чем аромат только что выпитого вина.

Обхватив шею Стража руками, Лелиана медленно опустилась на его спину, приглашая его следовать за ней. Герой Ферелдена не сопротивлялся — он освободился из рубашки за несколько секунд и бросил ее в сторону, чтобы занять место на расстеленной шкуре рядом с Лелианой. Затем он начал помогать ей раздеваться.

— Осторожно, это Орлей! — воскликнула девушка с фальшивым возмущением, когда Страж так энергично потянул за край ее кожаного жакета, что несколько пуговиц отлетели и звенели по полу.

— А? — отозвался Страж с излишним почтением. — То есть это... — он мимолетно прикоснулся губами к полоске кожи, которая открылась над пупком, — Орлей? — Правая рука медленно разъехалась вверх по застежке жакета, расстегивая пуговицы, в то время как левые пальцы прикоснулись к шелковистой коже. — Земля бескрайних полей, — пальцы пробежались по ровному животу, — и прекрасных долин?

Указательный палец описал окружность вокруг ямочки на пупке. Лелиана тихо и резко выдохнула — неизвестно от щекотки или возбуждения.

— Но куда же мы отправимся из Орлея? — Страж поставил два пальца чуть выше пупка девушки, — В Неварру? — Пальцы двинулись вверх, образуя грубую фигурку человека. — Или, — коснулись контура правой груди, которую тут же накрыла ладонь. Лелиана трепетно вздохнула. — Или продолжить путь на Запад, в солнечную Антиву? — Страж нежно поцеловал промежность между округлыми грудями. — Или преодолеть сильные ветры залива Риальто, — легкое прикосновение задело напряженный сосок левой груди и сменилось еще одним нежным прикосновением, — и открыть для себя Ривейн?

Ладони Стража неожиданно покинули ее грудь, но прежде чем Лелиана успела выразить свое разочарование, она почувствовала щелчок пряжки ее поясного ремня. Ловкие пальцы одним движением сняли удобные дорожные штаны и все остальное, оставив девушку в своей первозданной красоте.

— Или, — губы Стража прокатились поцелуями от изящной шеи до пупка, оставляя быструю тропинку, — можем ли мы спуститься ниже, — губы коснулись внутренней стороны бедра у самого его основания, — и отправиться в заброшенные туннели гномов?

Лелиана сжала бёдрами голову Стража. Хриплый стон указал на то, что Длань Святейшей поддерживает Глубинные тропы.

Язык Стража демонстрировал свою универсальность не только для географических экскурсий. Варьируя мимолетные прикосновения с продолжительными движениями, меняя напор и силу, он играл на прекрасном женском теле как на инструменте. Нежные, но настойчивые ласки сочетались в мощные аккорды, а короткие женские стоны, смешиваясь с ними в единое целое, создавали контрапункт и подчеркивали красоту сложной мелодии. Будучи истинным артистом, Лелиана не могла не оценить красоту произведения, даже если на этот раз её удовольствие было далеко от искусства. Но как артистка, она соглашалась с любовником и в другом: настоящее произведение не может состоять только из одной увертюры.

Ощущая, что распалённая страстью девушка скоро не выдержит больше, Страж осторожно освободился из плотного захвата упругих бёдер и двинулся вперёд. Возмущённый возглас Лелианы, недовольной прекращением ласк, тут же замолк, замененный новым поцелуем, и Страж одним быстрым движением погрузился в горячую, пульсирующую глубину.

Лелиана ответила протяжным стоном и обняла Стража руками. Твёрдые, насколько взгромоздившиеся соски впились в мощную мужскую грудь. У мужчины едва не перехватило дыхание. Хрупкость Лелианы была обманчива — за очаровательной женственностью легко было забыть, что эти руки привыкли натягивать боевой лук.

Прервавшись от нежных поцелуев, Герой Ферелдена начал целовать шею своей возлюбленной. Пока его губы ласкали ее мягкую кожу, она нашла его ухо и нежно прикусила его мочку.

От неожиданности Страж рывком отдернулся вперед. Его ухо не пострадало - Лелиана тут же отпустила его изо рта - но это проникновение вызвало довольный звук глотки. Поняв, что он хочет от нее, Страж увеличил интенсивность движений. Для облегчения любовнику, девушка обхватила его поясницу обеими ногами, и сильные мышцы, заставляющие мужское тело двигаться вперед-назад, ускорили темп. Страные стоны Лелианы превратились в быстрое и поверхностное дыхание - верный признак ее приближения к оргазму. Сам Страж также чувствовал, как напряжение все больше нарастает и готовится вырваться наружу. Нет смысла затягивать.

Он увеличил скорость до предела, плотно обхватывая любовницу. Вдохи и выдохи Лелианы стали настолько быстрыми, что слились в один свистящий звук - а затем резко прервались. Девушка напряглась, задерживая дыхание губами, ее ногти оставили глубокие царапины на спине Стража. Обнятый двумя крепкими объятиями, чувствуя каждую клеточку Лелианы, прижавшуюся к нему, Страж сделал последнее движение - и с удовлетворением опустился на грудь своей возлюбленной в тот самый момент, когда она расслабилась и со вздохом выдохнула.

Короткое мгновение бессилия пролетело — хотя время, которое казалось вечностью, было сокращено стуком сердца и пульсацией крови, словно тараном, звучащим где-то в висках. Затем Страж осторожно отодвинулся в сторону, чтобы не надавить на Лелиану своим весом, и перевернулся на спину.

Оба задержали дыхание до тех пор, пока треск поленьев снова не заполнил комнату самым громким звуком. Страж почувствовал приятное ленивое тепло распространяющееся по его телу. Огонь грел, но не обжигал; волосы Лелианы щекотали его плечо; и даже тишина, нарушаемая только звуками горящего пламени, имела такой же вес, как безлунные ночи проведенные в лагере. При достаточной фантазии можно было поверить...

— Раньше этого шрама не было.

Голос Лелианы разбил мимолетную иллюзию, но Страж благодаря привычке не показал своего изумления. Он повернул голову и взглянул влево. Лелиана, поднявшись на локте, внимательно рассматривала его мускулистую, загорелую грудь. Указательным пальцем она провела легкое прикосновение по широкому рубцу, простиравшемуся под ребрами.

— И еще это...

Безымянный палец коснулся следа от колотой раны.

— И...

— Боюсь, у тебя не хватит пальцев, — с улыбкой перебил ее Страж, схватив ладонь, которая двигалась к его изуродованной груди. — Десять лет - немалый срок.

— Кажется так, — ответила Лелиана. Под орлеанским акцентом слышалась едва заметная светлая грусть.

Страж повернулся на бок и оказался лицом к лицу с Лелианой. Ничто не напоминало о его недавних рывках - вернулась чужая мягкая плавность движений, которая так бросилась ей в глаза несколько часов назад.

— Ты... здесь? — она не могла подобрать лучших слов. Ее узкая ладонь прижалась к груди Стража, а глаза, полные надежды и отчаяния, смотрели пристально в его лицо.

— Где еще мне быть? — спокойно ответил Страж.

— Я не это имела в виду... — Лелиана смущенно улыбнулась и покачала головой. Не сейчас. Мужская рука ласково провела по ее рыжим волосам, а потом опустилась ниже. Страж прижал ее к себе чуть покрепче и нежно, но твердо. Она слегка передвинулась, чтобы устроиться удобнее в его объятиях, и встретила его взгляд.

— Держи меня, — серьезным тоном сказала она. — Как будто я скользнула с пути. Я все еще помню девочку, которая могла забыть об ужасах вокруг и начать радостно разговаривать о туфлях даже посреди Мора и войны. Но она где-то далеко, и с каждым днем все дальше, словно я падаю в холодную и колючую пустоту. Я боюсь того, что могу стать, если она полностью исчезнет. Мне нужно, чтобы ты поддерживал меня.

— Я не мог бы тебя отпустить, даже если бы захотел, — пошутил Страж. — Я просто увяз в тебе, как в сладком пудинге.

Лелиана фыркнула и легонько ударила его кулаком в бок, задев один из его множества шрамов. Страж не шелохнулся.

***

Открыв глаза, Лелиана на первый момент не осознала свое местоположение. Затем ощущения заполнили пробелы – приятная усталость по всему телу и все остальное – и девушка улыбнулась с чувством спокойствия. Все так, как должно быть. Она находится в этих странных горных развалинах наконец-то рядом с...

Место рядом с ней было пустым.

Лелиана вскочила на ноги, оглядываясь по сторонам, и сразу заметила его. Герой Ферелдена сидел спиной к ней, лицом к огню. Пламя вспыхивало выше, чем раньше, и жар был еще более ощутимым для Лелианы – как будто Страж поднялся, чтобы положить дрова, и так и остался на месте.

— Не можешь уснуть? — тихо спросила Лелиана.

Страж нежно повернул голову и улыбнулся слегка. Из-за отблесков пламени его глаза казались матовыми и блестящими.

— Ты заставила меня пересчитать мои рубцы, — Страж развел руки в жесте, открывая вид на многочисленные шрамы, покрывавшие его тело, — а это, как ты понимаешь, заняло время. Но потом я подумал, стоит ли считать те, что твои ногти оставили мне сегодня, и...

— Достаточно, — решительно сказала Лелиана.

Страж нахмурился.

— А я думал, тебе нравится со мной разговаривать, — иронически проговорил он.

— Достаточно... этого! — почти закричала девушка, сердито хлопнув ладонью по каменному полу. — С самого момента, как я вошла сюда, ты прячешься от меня! Тот человек, которого я помню, которого ждала и к которому пришла, он здесь, я его чувствую, но ты не позволяешь ему выйти наружу! Ты прячешься от меня за... за этими движениями, фразами из прошлого, шутками, шрамами — всем, лишь бы не показаться мне! Чего ты хочешь? Думаешь, если я не увижу тебя, то перестану искать?!

Улыбка медленно исчезла с лица Стража, оставив только бесконечную усталость.

— Конечно нет, — спокойным голосом ответил он. — Я считаю, что шрамы и шутки — это лучшая часть меня, которую я могу предложить.

— Может быть, дай мне возможность судить об этом?

Брови Стража стали одной линией. В уголках его рта появились жесткие складки.

— Судить... — протянул он слово на вкус. — Интересное слово. Кем ты становишься, когда никто уже не может тебя осудить? Когда нет никого, кто мог бы потребовать ответа от тебя?

Лелиана молча, уставилась на него. Страж выглядел так, будто они только вчера расстались, не считая новых шрамов, но каждый прошедший день из десяти лет отразился на его лице.

— Я — Серый Страж. «Победа в войне, бдительность в мирное время, самопожертвование при смерти». Победа. У тебя есть один противник, одна цель и любые методы хороши для достижения этой цели. Ты привыкаешь жить таким образом. Мир вокруг становится узким тоннелем, прямым как королевская дорога, и только ты и твоя цель находятся в этом тоннеле.

Страж потрогал огонь рукой и подержал ее некоторое время. Затем он повернул руку ладонью в другую сторону, словно разглядывая что-то новое.

— Но я больше, чем просто Страж. Я — рыцарь-командор Я — Герой Ферелдена. Скажи мне откровенно,— его голос зазвучал как старый затупленный нож,—ты можешь представить кого-то, кто смог бы меня остановить на пути к цели?

Лелиана молчала.

— Пока ты была рядом, все шло хорошо. Когда я колебался, я мог обратиться к тебе, и ты давала мне понять, что самый прямой путь не всегда лучший. — Страж скрестил руки на коленях. — И что еще важнее — пока ты была рядом, у меня еще оставалась возможность колебаться. А потом, без тебя...

Страж сжал челюсти так сильно, что под кожей заиграли жилки, но затем расслабился.

— Это так просто, что даже страшно. Когда нет никого, кто осмелился бы перешагнуть через твой путь и указать его направление, что плохого в том, чтобы идти прямо? Ты начинаешь принимать эффективные решения. Ты движешься вперед уверенным шагом, потому что есть только ты и только цель, и если кому-то приходится оказаться под твоими ногами — это не беда? Ты говорил о ценности историй из-за уверенности... Да, уверенности у меня хватает.

Страж небрежно провел пальцем по каменному полу.

— Наши тропы были извилистыми, дороги кривыми, но мы шли вместе, и я всегда знал, куда ступать. Теперь же моя дорога идет прямо — как стрела... Но не хочу, чтобы ты видела те места, где она меня ведет.

Очаг с треском выбросил фонтан искр. Множество огоньков отразились в глазах Стража, но его зрачки едва заметно перемигнулись.

— Я делал то, чего стыдиться — и не испытывал угрызений совести. Я делал то, что раньше привело бы меня в ужас — и не чувствовал ничего. — Страж повернулся к Лелиане с пустым взглядом. — Я делал то, чего он не мог сделать. Ты не захочешь видеть, кто я стал.

Страж опять сложил руки на груди. Его массивная фигура выглядела стройной и беспомощной рядом с огромной тенью, которая зловеще плясала за ним.

Лелиана поднялась и медленно приблизилась к Стражу. Она шла босиком, беззвучно ступая по полу.

— Хочу.

— Как ты можешь знать? — низким голосом отозвался Страж. Его слова прозвучали приглушенно, как будто он вынужден был выдавить их из себя.

— Как я могу знать? — повторила Лелиана. — Я знаю, потому что десять лет назад ты встретил девочку, у которой в глазах были луна и звезды, и разрешил ей идти рядом с тобой. Потому что ты спокойно слушал ее вымышленные рассказы о себе и не спрашивал, где она научилась стрелять из лука и владеть кинжалом. И когда эта девочка больше не могла скрывать свою правду и рассказала о шпионаже и убийствах, ты просто умолк, ожидая ее покаяния.

и изгонишь ее прочь — ты выслушал ее и остался рядом. — Лелиана положила ладонь на плечо Стража, заставляя его повернуться к ней лицом. — Конечно, эта девушка не может знать о том, через что прошел рыцарь-командор Серых Стражей и Герой Ферелдена. Но что бы это ни было, она может дать ему то же самое, что он когда-то дал ей. Встать рядом с ним, когда он будет смотреть в лицо своему прошлому.

Страж пристально взглянул на Лелиану, и она не отводила глаз. Двое стояли молча и неподвижно, пока за его матовым взглядом происходило что-то неизвестное. Молчание продолжалось так долго, что лицо Стража начало казаться каменной маской, на которой уже не дрогнет ни один мускул. Наконец, Герой Ферелдена тяжело выдохнул и разъединил губы.

— Он представлял себя Архитектором... — медленно начал он.

***

Страж проснулся от звуков, которые ожидал менее всего. Сначала он невольно покачал головой, словно пытаясь избавиться от последствий сна, но звуки не исчезли. Через чистый горный воздух доносилась музыка.

Лелиана, уже одетая, сидела, прислонившись спиной к еще теплому костру, и играла на лютне. Тонкие изящные пальцы перемещались по грифу, меняя аккорды, а прикосновения к струнам складывались в сложный перебор. Звуки распространялись по сторонам, но тут же возвращались и сливались вместе в переливающемся ритме. Мелодия поднималась и опускалась, изменяла громкость и тон, но всегда возвращалась к одной и той же узнаваемой теме — словно дорога, которая после всех подъемов и спусков, ям и поворотов все же приводит тебя туда, куда нужно.

И Лелиана исполняла свои песни. Страж не мог разобрать слова — за последние десять лет он так и не сумел выучить орлеанский язык — но чистый и сильный голос звучал так же красиво, как раньше, а легкий акцент делал его еще привлекательнее. Прошло слишком много времени с тех пор, как Страж слышал что-то столь прекрасное.

Лелиана закончила песню, положила лютню в сторону и улыбнулась пробудившемуся слушателю.

— О чем это было? — поинтересовался тот. — Кансон о невозвратной любви, которая постепенно преодолевает все преграды, чтобы завершиться счастливым концом? Или серенада о рыцаре, который спешит к своей возлюбленной из похода? Или баллада о разбойнике и девушке из таверны, которая безумно полюбила его?

— На самом деле, — Лелиана хитро усмехнулась, — я пела о продуктах.

Страж заржал, и его смех разнесся по комнате, отражаясь от стен. В одно мгновение он вскочил на ноги, протянулся резко, силой взмахнул руками и быстро начал одеваться в свой скромный наряд.

— Вижу, ты уже готова, — проговорил он, перехватывая узел уплетенного сумки через плечо. Лелиана клала инструмент в чехол и только кивнула. Рыжие волосы на миг спадали перед лицом, закрывая его, но даже они не могли скрыть блеск голубых глаз. Страж выдохнул воздух из легких, застегнул поясной ремень и посмотрел на дорогу, ведущую наружу.

— Тогда пойдем, — просто сказал он.

Солнце уже поднялось и медленно двигалось вверх по бледно-голубому небосводу. Мороз приятно щекотал даже при слабом утреннем ветерке. Страж глубоко вдохнул свежий воздух, резко выдохнул, и легкое облачко пара мгновенно рассеялось в прозрачном горном воздухе.

На замёрзшей скалистой почве легкий слой снега хрустел под шагами, оставляя чёткие, но неглубокие следы. Страж медленно продвигался по белоснежной поверхности, будто пытаясь осознать природу подстилающего грунта, и взглянул на Лелиану, все ещё стоящую рядом.

— Что это? — спросила она, указывая на короткую цепочку следов.

— Это начало нового пути, — улыбнулся Страж.

Лелиана наклонила голову в сторону и медленно пошла вперёд. Рядом с широким следом мужской обуви был маленький след с острым мысом и тонким каблуком.

— И куда он ведёт?

— К Орлию. В Неварру. В Антиву. В Ривейн. — Улыбка Стража стала ещё шире. — К ветрам, которые заставляют двигаться, и к ветрам, которые нужно принять с открытым сердцем; к неслыханным мелодиям и неспетым песням; к историям о разлуке и воссоединении, о подвигах и победах, о разбойниках и овощах!

— И пудингам, — добавила Лелиана с улыбкой.

Она мягко шагала по хрустящему снегу, преодолевая последние шаги до Стража. Две руки соприкоснулись, и крепкие мужские пальцы переплелись с изящными женскими. Лелиана подняла взгляд и встретилась глазами со Стражем.

Слов не требовалось. Они оба знали все то, что можно было сказать и даже больше. Это знание наполняло морозный утренний воздух, проявлялось в едва заметных складках уголков его рта, пряталось за разгладившейся, но все ещё видимой морщинкой между её бровей. Им не будет легко. Жесткая оболочка из шрамов на теле и душе не отпадет без следа, словно заклинанием; груз тяжелых сомнений и мучительных размышлений не спадет с плеч, исчезнув как злой сон под первыми лучами солнца. Дорога будет сложной, извилистой и долгой.

Однако, они решили двинуться вперед вместе, ибо пришло время для новой истории, которая будет принадлежать лишь им одним.