Страсть Шерил. Глава 1. Глава Рабыня страсти фильм

Страсть Шерил. Глава 1.

В которой Шерил знакомится со своей Госпожей.

Моя история началась совсем по-другому, когда я познакомилась с преподавательницей балетных танцев, мисс Миксон.

Никогда не задумывалась о балете, но мама настояла на том, чтобы меня отправить в кружок, когда мне было шесть лет. Она надеялась, что если заставит меня учиться, то я влюблюсь в этот вид искусства. К сожалению, её план не удался. После шести лет обучения пируэтам и растяжкам я так и не полюбила балет. И отнюдь не намеревалась посвятить ему всю свою жизнь.

Мисс Миксон всегда знала о моем равнодушии к урокам балета. Она также знала, что я продолжаю заниматься только потому, что хочет этого моя мать.

— Балет – это не для всех, Шерил, — говорила она. — Я стала успешной в этой области потому, что люблю его. Балет – это моя страсть и предназначение! А у тебя? Чему ты страстно увлекаешься?

— Не знаю, — отвечала я.

И это была правда. Большую часть своей жизни я не испытывала страсти к чему-либо. Ученики в школе меня не вдохновляли, я никогда не влюблялась в кого-то, и мечтать о славе на экране никогда не приходило мне в голову. У меня не было цели написать популярную книгу или ездить на дорогой спортивной машине. Меня ничего не привлекало.

Годы прошли, и я так и не нашла то, о чём говорила мисс Миксон. Окончив школу, у меня все ещё не было представления о том, что я хочу от жизни. Перевалив за 18 лет, я всё так же бесцельно блуждала. Я стала совершеннолетней, но у меня так и не появилось увлечений или работы или близких друзей.

Моя мать занимала руководящую должность в успешной фармацевтической компании и предложила мне работу в своем отделе. Работа была довольно скучной, но хотя бы я не проводила целые дни без дела дома, что удовлетворяло мою матерь.

Невероятно, но именно эта однообразная работа открыла передо мной настоящую страсть в жизни, о которой ранее говорила мисс Миксон.

Мне выделен рабочий стол, который раньше принадлежал другой девушке и был переполнен ее личными вещами. Большую часть из них я выбросила в корзину для мусора, но среди них я обнаружила книгу, которую решила оставить и почитать в обеденный перерыв.

Я не обратила внимания на автора этой книги, название она тоже неизвестное для меня. Впрочем, я и не особенный любитель чтения книг, так что просто забрала ее себе, чтобы хоть как-то скрасить время обеденного перерыва.

Главной героиней этой книги была молодая девушка из европейского королевского рода. История развертывалась в прошлом, когда рабство было законным явлением. Девушку продавали в рабство, и она оказывалась голой на невольничьем рынке.

С первых страниц эта книга меня захватила.

Ранее я никогда не читала подобных произведений. Я даже не подозревала, что такие книги существуют! Мое сердце забилось быстрее, и мне стало жарко уже после первой главы.

Я взяла эту книгу с собой домой и спрятала ее в своей комнате. Все свое свободное время я проводила, погруженная в этот потрепанный экземпляр, и прочитала его за три дня. Еще более удивительно для меня было то, что я постоянно чувствовала возбуждение, думая о молодой девушке, проданной в рабство. Я представляла себя голой и униженной, вынужденной ходить по улицам на цепи перед людьми, которые рассматривают меня с похотью. Я воображала, будто это я оказалась во власти жестокой госпожи, которая безжалостно накажет меня, как только приведет домой.

Итак, я обрела настоящую страсть в жизни, однако рассказать об этом открытии матери было слишком стыдно. Подобные вещи она вряд ли одобрила бы. Моя мама была феминисткой и к тому же членом правления фирмы. Не думаю, что она одобрит страстное желание дочери быть раздетой публично, связанной, выпоротой и терпящей другие сексуальные унижения. Такие желания не достойны молодой леди!

Я отправилась в ближайшую книжную лавку и нашла еще три книги того же автора, описывающие приключения той же девушки, с элементами бондажа, порки, унижениями и сексуальным рабством.

Читая эти книги, я обнаружила любопытные вещи. Когда действия в очередной главе фокусировались на мужском рабстве, я просматривала главу наискось. Значительно больше меня интересовали женщины рабыни, особенно, когда женщины подчинялись женщине.

Я не задумывалась раньше о моей сексуальной ориентации, однако я определенно предпочитала главы, посвященные женским персонажам. Главы же в которых речь шла о мужчинах, меня совсем не интересовали.

Возможно я лесбиянка?

Я решила, что вероятно это так, но я не беспокоилась по этому поводу. Я жила в Калифорнии, где никаких проблем у людей нетрадиционной ориентации нет.

А вот о своей неожиданной увлеченности аукционами рабов, обнажением, сексуальными унижениями и наказаниями – вот об этой увлеченности я переживала. Почему я стала одержима этими вещами? Что подумают обо мне люди, если узнают о моем увлечении? Я справедливо думала, что подобные вещи не так легко примет общество, как лесбиянство.

Играть с фантазиями и экспериментировать в сексуальных играх было очень интересно, но со временем я почувствовала желание разнообразить свои забавы. В оружейном магазине я приобрела несколько комплектов наручников и спрятала их у себя в комнате, чтобы воспользоваться ими, когда останусь дома одна.

Мама часто задерживалась на работе и после этого ходила на пилатес, так что у меня было достаточно времени для самостоятельных занятий. Как только я оказывалась одна дома, я брала наручники, ключ от них и книжку про принцессу в рабстве, которая вызывала у меня особые эмоции, и отправлялась в подвал.

В подвале мы обнаружили два крепких железных кольца в стене, видимо, раньше там были какие-то инструменты. Я пристегивала наручники к этим кольцам на высоте около 180 сантиметров. Затем раздевалась догола, оставляла свою одежду на стуле и наслаждалась чтением книги с эротическим содержанием, медленно проводя рукой по телу, но не доходя до оргазма.

После этого я клала книгу на одежду и ключ от наручников сверху. И в финале, я закрепляла левую руку в наручниках, пристегивая ее к левому кольцу в стене. В своих фантазиях обе руки были скованы, и я чувствовала себя беззащитной и неподвижной.

Используя свободную правую руку, я старалась дать себе легкие пощечины по ягодицам и бедрам. Постепенно усиливая силу ударов с каждым разом, через две недели моя попка была хорошо покрасневшей от таких экспериментов в подвале.

Иногда, лупя себя, я терлась при этом голой грудью о твердые шлакоблоки подвальной стены. Твердая и холодная, беспощадная поверхность стены была суровым испытанием для моих бедных, чувствительных сосков, но именно такие пытки, мне казалось, должна была принимать рабыня.

И когда наконец, я считала, что моя бедная задница получила достаточное наказание, я раздвигала ноги так широко, как только могла и мастурбировала до ошеломляющего оргазма.

Иногда одного оргазма мне было мало, и я дрочила, кончая второй и третий раз, прежде чем освободить свою левую руку из стального заключения.

Придуманная мной система работала отлично в течение трех недель, пока не случилась одна загвоздка…

В один вечер, вспотевшая и еле дышащая после трех мощнейших оргазмов, я потянулась за ключом от наручников и случайно уронила книжку на пол, а вместе с книжкой, на пол упали ключи…

Жуткая паника охватила меня, едва я осознала, в какой ситуации оказалась. С пристегнутой к железному кольцу левой рукой, я никаким образом не могла дотянуться до упавшего ключа. А без ключа я не могла отстегнуть свою левую руку.

Единственной моей надеждой на освобождение оставалось ждать, когда мама приедет с работы и поднимет ключ с пола, но перед тем как дать ключ мне, она увидит меня голой, прикованной к стене, с заметными следами порки на красной попе, результатами моей агрессивной само-экзекуции.

Застонав я попыталась придумать менее унизительный способ выбраться из затруднительного положения, но никаких мыслей не было. Я попыталась вывернуть кольцо из стены, но двадцать минут борьбы, ковыряния и толчков, только натерли мою кисть и теперь я блестела от пота.

Я не могла понять, когда мама вернется домой - через двадцать минут или шесть часов. Я была в ужасной панике и совершенно потеряла счет времени... а мои наручники лежали на стуле рядом с одеждой.

Стены подвала были толстыми, поэтому я не слышала приближающийся автомобиль или звук открывающейся входной двери, пока вдруг дверь, ведущая в подвал, не распахнулась и я услышала мамин спуск.

В животе у меня перевернулось, сердце начало бешено колотиться. Я не хотела, чтобы мама застала меня голой и пристегнутой к стене, но она все равно спускалась по ступенькам. Я слышала ее шаги, а потом увидела ее туфли и ноги.

Наконец, глаза мамы встретились с моими и я почувствовала огромный стыд. Мой темный секрет был раскрыт перед мамой. Чувствовала себя раскаявшейся как никогда прежде.

- Шерил, кто сделал это с тобой? - спросила мама. - Они еще здесь?

Конечно, мама неправильно поняла все. Она умная женщина и знала, что я никогда раньше не делала таких вещей. Я всегда была тихим и спокойным ребенком. Поэтому она не могла даже предположить, что я сама себе надела наручники.

- В доме никого нет, - призналась я. - Это я сделала.

- Что? Почему? - спросила мама, проходя вглубь подвала и осматривая "преступное" место. Она заметила стул с одеждой, наручники, застегнутые на кольцах в стене, книжку и даже красную попу.

- Ну... Мне неловко об этом говорить. Может быть, мы просто не будем обсуждать это? Давай скажем только то, что ты застала меня делать то, чего не следовало делать, и я обещаю больше так не делать?

Мама не ответила. Она молча разглядывала меня, мои наручники, книжку и в конце концов, обратила внимание на валяющийся ключ от наручников.

— Это что-то связанное с сексом, так? – наконец произнесла она. – Ты увлекаешься чем-то вроде бондажа?

Если бы это было возможно, мое лицо покраснело бы еще больше. Как могу я рассказать маме о своих сексуальных фантазиях, о желании быть связанной, оказаться беспомощной и терпеть наказания от строгой женщины, порку ремнем, плеткой и другими инструментами инквизиторов?

— Пожалуйста, просто открой замок и освободи меня, чтобы я могла одеться, - попросила я. Находиться голой и прикованной к стене прямо на глазах у матери, было для меня, пожалуй, самым унизительным опытом за всю жизнь.

Держа в руках мою книжку и ключ от наручников, мама сказала:

— Хм, я так не думаю… Если ты будешь продолжать скрывать от меня что-то, думаю, я оставлю тебя здесь до тех пор, пока ты не ответишь на все мои вопросы.

— Что? Ты шутишь? – возмутилась я.

— Нет, я совершенно серьезна, - настаивала мама, - Я понятия не имела, что тебе нравится бондаж. И я даже не представляла, что ты приковываешь себя к стенке в нашем подвале. Что еще я не знаю?

— Мама, - протестуя сказала я.

Затем она открыла мою книжку и зачитала с одной из страниц.

Ее лоно налилось соками и увлажнилось.

«Теперь послушай», - произнесла Госпожа Локи, продолжая. «Когда эта лопатка опуститься, ты начнешь танцевать для меня, Принцесса. Ты будешь извиваться и стонать. Ты не будешь пытаться сбежать от меня, и не будешь бороться. Ты не будешь этого делать. И ты не уберешь руки с тыльной стороны шеи. И еще, ты будешь терпеть, не открывая рта. Тебе можно лишь извиваться и стонать. Вообще-то, ты будешь подпрыгивать под каждым моим ударом. К тому же, за каждый удар ты будешь благодарить меня и показывать, как ты чувствуешь его и говорить, что ты заслужила это наказание. »

— Это отрывок со страницы, которая немного повреждена, - сказала мама. - Похоже, это твои любимые отрывки из книги, видимо, ты часто перечитывала эту страницу.

— Хорошо, - призналась я, - Здесь речь идет о сексе! Я ощущаю сексуальное возбуждение, представляя женщину с сильным характером, наподобие Госпожи Локи, которая заставляет меня покоряться и наказывает мое голое тело! Теперь ты знаешь все и можешь начать рассуждать о том, что я странная, разочаровала тебя и ты жалеешь о том, что вырастила такую дочку!

Мама не обратила на мой всплеск никакого внимания. Она стояла молча несколько секунд, размышляя о чем-то, а потом ответила:

— Зачем мне говорить о разочаровании? Есть женщины, которые получают сексуальное удовольствие от физических наказаний. Это не делает их плохими. Также это не значит, что ты плохая.

Я открыла рот, чтобы возразить ей, но не смогла придумать ничего.

— Независимо от того, что думают другие люди, как ты можешь принять то, кто я такая? – наконец спросила я, потянув наручники, чтобы показать свою беззащитность и связанность. – Ты всегда говорила мне о важности женского равенства, а сейчас ты согласна с тем, что твоя дочь хочет быть подчиненной и получать наказания?

Моя мама слегка вздохнула и ответила:

— Шерил, феминизм не заключается в том, чтобы женщина всегда была главной. Феминизм - это когда у женщины есть выбор в своей жизни. Если ты действительно хочешь быть подчиненной, у тебя есть свобода выбора этого пути.

Должна признать, что мама застала меня врасплох своим ответом. Ни за что на свете я бы не подумала, что она займет эту позицию. Я думала, она будет возмущена узнав о моем увлечении подчинением.

— Так что, у нас все ок? – спросила я.

— Не совсем, - ответила мама. – Этот само-бондаж которым ты занимаешься, опасен. Если у тебя не будет человека на подстраховке, который сможет тебя освободить в случае чего, все может закончиться плохо. Что если я уеду на пару дней в Нью Йорк, а ты останешься прикованной к стене, как сейчас?

— Хм… - у меня не было ответа.

— Два или три дня без пищи, воды и возможности поспать на кровати – это не тот опыт, который ты хочешь получить, уверяю тебя, Шерил. Если ты хочешь продолжать подобные эксперименты, тебе нужен человек, которому ты сможешь доверять и который сможет подстраховать тебя. Кроме того, все эти игры со связыванием и фиксацией, могут привести к вывихам, и кто в таком случае поможет тебе освободится и отвезет тебя к врачу, если ты вывихнешь себе, например, плечо?

И снова мне нечего было ответить.

— Хорошо, молодая леди, - повелительно сказала моя мать. – Я забираю твои наручники и все подобные атрибуты которые найду в доме. Твои бондажные игры закончились, до тех пор, пока ты не приведешь домой достойного партнера, которого я одобрю.

— Мама! – громко запротестовала я, - Нет! Ты не можешь!!

— Неужели? – холодно спросила мама. – Это мой дом. Ты моя дочь. Я официально ответственна за твою безопасность. И что же мне помешает заботиться о тебе?

Я была в панике. Моя мама не понимала, что мне необходимо испытывать чувство беспомощности и суровой дисциплины! Поиски партнера, которого бы одобрила мама, могут затянуться на дни, недели и даже месяцы! Я понятия не имела, как устроить эти поиски!

— Это мое вдохновение! – утверждала я перед мамой, - Это не просто мое увлечение или игра! Это то, что я не могу обойти стороной! Если ты отнимешь это у меня хотя бы на один день, это будет так же неправильно, как изъять лекарства у человека с хроническим заболеванием!

Моя мама прижала руки к груди и смотрела на меня безмолвно в течение долгого времени. Я думала, она пыталась понять, насколько серьезна я или просто выражаю свои эмоции как подросток.

— Не знаю, что сказать… - наконец произнесла она, - Я могу помочь тебе найти партнера. У меня есть знакомые на работе, которые занимаются BDSM. С их помощью мы можем ускорить процесс поиска того, кто подходит и тебе и мне. Но пока…

Прежде чем она успела высказать свое заключение, я перебила ее в восторге. Может быть, маме не нравилось то, чем я увлекаюсь, но она всегда была практичным человеком.

— Ты должна это сделать! – воскликнула я.

— Прости, что? – спросила мама, очевидно удивленная моим возбуждением.

— Пока мы оба ищем постоянного партнера для меня… ты можешь заменить его и убедиться, что я не окажусь запертой или застрявшей в неприятной ситуации, из которой не смогу выбраться!

Моя мама отступила на шаг и посмотрела на меня с тревогой.

— Шерил, я одинокая мать, у меня стабильная работа в фармацевтической компании. Я не доминантная личность!

Я подняла бровь и задала вопрос:

— Кто такая доминанта?

— Доминанта – это то, кого ты ищешь, - объяснила мама, - Доминантка или домина — женщина, которая заставляет тебя раскрыться, она будет наказывать тебя, унижать и делать все то, чего я не сделаю!

— А как насчет временной договоренности, - робко спросила я.

— Шерил, - строго сказала мама, - даже если бы мне было бы интересно связывать девушек и наказывать, я бы нашла кого-нибудь своего возраста! Я не буду заниматься этим со своей дочкой, подростком! Это очень близко к инцесту и мне абсолютно не комфортно даже говорить об этом!

Хорошо, моя мама была абсолютно против такой идеи. Это казалось ей инцестом, но что, если я переформулирую свои аргументы и представлю ей ту же ситуацию, но с другой перспективы.

— Мама, давай просто исключим полностью сексуальный элемент из этого уравнения, - наконец сказала я. – Многие матери порют своих детей в качестве родительского наставления. Ты уже во18 лет лет как моя мама, но никогда не наказывала меня. Накопилось огромное количество проделок, за которые я точно заслужила наказание. Я могу рассказывать тебе каждый день о каких-нибудь своих проступках из прошлого и ты будешь наказывать меня за них. Как тебе такой вариант?

Сперва мама была против, но я продолжила уговоры, и она в конце концов согласилась.

Каждый день я отправляла теперь маме письмо, в котором рассказывала о своих прегрешениях. Большинство из проступков относились к моему восьмому, девятому и десятому классу, но, согласно нашей договоренности, они по-прежнему засчитывались. А иногда я могла придумать что-то относительно свежее, за что она могла наказать меня.

А затем… когда она возвращалась с работы, она наказывала меня за грехи, в которых я признавалась.

По уговору, я снимала юбку или платье перед поркой, ложилась на колени к маме и терпела восемьдесят один удар, ладонью по попе. Я предлагала остановиться на цифре сто, но мама уговорила меня ограничится восьмьюдесятью одним.

Я решила попробовать новый опыт, но мама настояла на том, чтобы я снимала только одежду ниже пояса. Мне стало ясно, что идея полного раздевания перед наказанием не вызывает восторга у мамы.

Однако, для меня было очевидно, что наказание в одежде не имело никакого отношения к сексуальности и подчинению. После нескольких дней таких испытаний, я придумала план, как обойти это разочарование.

Я перестала надевать лифчик и трусики. Таким образом, когда я снимала свое платье перед наказанием, я оставалась почти голой. Единственное, что оставалось на мне - это обувь.

- Шерил! - строго обратилась ко мне мама в первый раз, когда я использовала этот трюк. - В правилах не было указано, что тебе нужно ходить без трусиков весь день.

- Но в правилах также не было указано, что мне нужно их носить,- ответила я с улыбкой на лице.

Мама была разозленна на меня за то, что я нашла лазейку в правилах, но она не стала спорить. Она просто посадила меня на свои колени и с гневом пошлепала мою обнаженную попу и бедра. К тридцатому третьему удару я заплакала, но была удовлетворена своей победой! Я получала наказание голой, как хотела!

Я чувствовала себя подобно рабыне из эротических романов и к концу порки между моих ног было влажно от возбуждения. В предвкушении жаркой мастурбации в своей комнате после наказания, я направилась вверх по лестнице, но у мамы был другой план.

- Встань в угол,- сказала она.

— Что?

— В моем доме, провинившиеся девочки должны провести как минимум час, стоя в углу после порки, - жестко ответила мать, - а теперь, иди и встань в угол.

Она указала на угол в гостиной, но, я попыталась устроить восстание, так как хотела подняться к себе и приласкать свой пульсирующий клитор.

— В правилах не было сказано о том, что ты будешь ставить меня в угол, - запротестовала я.

— Ну, в правилах и не говориться о том, что я не могу это делать, - беспристрастно ответила мать.

Я сжала руки в кулаки и отправилась в угол, на который она указывала. Я была разочарована тем, что не могу уединиться и подрочить, но, мама была права. Раз она согласилась на найденную мной лазейку в правилах, мне пришлось согласиться на ее уловку.

Почти неделю мы с мамой тестировали наше соглашения, пытаясь подстроить его так, чтобы максимально удовлетворить и меня и ее. Это был довольно странный период наших отношений.

Так не могло продолжаться долго, потому что, совершенно точно, что моя мама не получала никакого удовольствия, выступая в роли авторитарной женщины.

И вот, однажды, утром в понедельник, находясь на работе, меня вызвали в мамин офис. Это было совершенно необычно. Мамин отдел практически не контактировал с ресепшионистами и сама мама не общалась со мной в рабочее время, так что я не могла представить себе, зачем меня вызвали к ней.

Зайдя в ее офис, я увидела маму, ожидающую меня, вместе с еще одной женщиной. Женщине можно было дать от восемнадцати до двадцати четырех лет, высокая блондинка. Сшитые на заказ, черные брюки отлично сидели на ее стройной талии. Одетая в черный блейзер, она выглядела респектабельно, при этом деловой костюм не скрывал гибкие черты ее тела. Волосы ее были профессионально уложены, макияж также был отличным. Высокие скулы подчеркивали ее овал лица.

— Шерил, — сказала мама, когда я вошла в офис и закрыла за собой дверь. — Это Эйприл Лэдд.

Эйприл с энергией подошла ко мне, протянув дружелюбную руку, и сказала:

— Привет, Шерил.

Я пожала ей руку и ответила: «Привет, Эйприл».

Она с энтузиазмом пожала мне руку, сохраняя при этом постоянный контакт глазами.

— Шерил, — сказала мама после того, как я отпустила руку Эйприл. — Я провела успешные поиски женщины для роли твоей Госпожи. Думаю, Эйприл идеальная кандидатура.

— Предпочитаю обращение «Госпожа», — поправила маму Эйприл.

— Прошу прощения, — ответила мама.

— В самом деле, я предпочитаю быть названной «Госпожой». Я уверена в том, что доминирование и наказание плохих девочек – это нечто большее чем просто работа проститутки со своими клиентами. Для меня это стиль жизни, от которого я получаю истинное удовольствие.

Мне нравилась ее настойчивость.

— Неважно, — ответила мама. — Я все равно считаю, что Эйприл подходит. Ее мать врач с образованием из Университета Дэвиса, а сама Эйприл работает бухгалтером. У Эйприл нет криминальных записей, она не имеет татуировок, не пьет алкоголь, не курит и не употребляет наркотики. Кроме того, у нее чистая медицинская карта и есть врачебное подтверждение ее способности принимать участие в серьезных физических программах с повышенной нагрузкой.

— Звучит замечательно, — сказала я, хотя на самом деле не слушала слова моей матери. В моих ушах все еще звучали слова Эйприл о наказании плохих девочек.

Внезапно я испугалась того, что может быть веду себя неправильно. Книги, которые я читала ранее, никогда не указывали рабыням, как вести себя при встрече с новой Госпожей.

— Подождите, может быть мне надо раздеться? – прервала я свою маму. – Рабыни следует быть голой при первой встрече с Госпожой, так ведь? Может быть мне следует раздеться прямо сейчас?

Мои руки потянулись расстегивать кнопки на моем платье, но мама остановила меня громким и жестким окриком.

— Шерил, тут не B&D студия. Это фармацевтическая компания. Мы занимаемся тут серьезными делами. Я позвала тебя сюда чтобы представить Эйприл и сообщить тебе, что она заедет к нам домой сегодня вечером. Вот тогда и проявишь свои познания о первой встрече с Госпожой. Никаких B&D игр на работе, ясно?

— Она всерьез увлечена, правда? – спросила Эйприл маму.

— Пожалуй даже чересчур, - ответила мама.

— Прошу прощения, я была слишком самонадеянной, - ответила я, извиняясь, своей маме, - Просто ушло столько времени чтобы найти мне Госпожу…

— Прошло тринадцать дней, - прервала меня мама на полуслове.

— Да? - спросила я, - мне казалось, значительно больше.

— Это потому что ты молодая и нетерпеливая, - ответила мама. – Возвращайся на свое рабочее место и работай спокойно до конца рабочего дня. Сможешь поговорить с Эйприл уже дома. Обсудите, как ты представляешь себе Госпожу и что ждешь от ваших отношений, а Эйприл выскажет что ждет она от своей рабыни и если ты еще будешь уверена, что вы подходите друг другу, тогда разденешься для нее!

Я не могла сконцентрироваться на работе после этого. Телефонные звонки, работа с документами, все было настолько обыденно по сравнению с экстраординарной новостью, о том, что теперь у меня появится Госпожа. В сравнении с этим, все остальное в мире казалось мне не существенным.

Мама и я каждый день ездили на работу отдельно. Кажется странным, ведь мы живем в одном доме и работаем в одной компании. Большинство людей подумало бы, что мы ездим вместе. Но дело в том, что мама часто задерживается на работе или уезжает из города по делам. Поэтому мы решили отказаться от совместных поездок.

Я была очень сосредоточена на том, чтобы побыстрее вернуться домой и начать новую жизнь как служанка Эйприл. Я так спешила уйти с работы, что успела приехать домой за двадцать минут до мамы... И оказалось, что я пришла на двадцать минут раньше Эйприл. Я даже не представляла, что зайду первой.

Я нервничала и ходила по дому, переживая, не передумала ли Эйприл стать моей Госпожой.

Мама припарковалась за полминуты до Эйприл и в результате обе женщины вошли в наш дом одновременно.

* * * * * * * * * *

Мы решили, что Эйприл проведет меня вниз, в подвал, а мама пойдет наверх.

— Прежде чем я стану твоей Госпожой, я задам тебе несколько вопросов на интервью, — объяснила Эйприл. — Моя мать уже рассказала мне о тебе многое, но остались некоторые вещи, на которые я хотела бы услышать ответ от тебя.

Затем Эйприл села на единственный стул в подвале, достала из сумки желтый блокнот с линиями и перфорацией и, глядя пристально на меня, сказала:

— Ого, можешь раздеться сейчас.

Я почувствовала смущение и подумала, почему не разделась раньше. Я так спешила это сделать в офисе мамы, но как только оказалась перед Эйприл здесь, в подвале, что-то задержало меня.

Я уже давно перестала носить белье, поэтому для того чтобы остаться голой нужно было всего лишь снять обувь и расстегнуть платье.

— Хм… - сказала Эйприл после осмотра моего голого тела, продолжая сидеть на стуле, - А ну-ка покрутись. Дай я посмотрю на тебя с другого угла.

— Ага, хорошо, - сказала она, записывая что-то в свой блокнот, - теперь, Шерил, я буду задавать тебе вопросы. Пока я спрашиваю тебя, стой здесь и держи руки скрещенными за спиной.

Эйприл уже взяла контроль надо мной. Моя щёлка запульсировала, в то время как я подчиняясь девушке, скрестила руки за спиной.

Эйприл записала что-то в блокнот, а затем сказала: - Встань чуть шире расставив ноги.

Я снова подчинилась, чуть передвинув ступни в стороны и выставив напоказ свои половые губы.

— Хорошо, Шерил, первый вопрос, - начала Эйприл. – Как много сексуальных партнеров у тебя было?

— Не было, - ответила я.

Эйприл нахмурилась и затем сказала: - Я не совсем поняла тебя.

— Не было, - ответила я, - у меня не было сексуальных партнеров совсем. Ноль.

Эйприл нахмурилась еще больше и сказала: - Хорошо. Когда я говорю про сексуальных партнеров, это не ограничивается мальчиками проникающими тебе в вагину своим членом. Это также относится к встречам, когда ты сосешь член парней, или, когда тебя имеют анально, или когда ты лижешь девушкам, или когда кто-то трахает пальцами твою дырку, когда кто-нибудь ласкает твои груди, все в этом духе.

— Прошу прощения, - повторила я, - но, все равно, ответ – ноль.

— Серьезно? – теперь голос Эйприл звучал озадаченно, - Ты серьезно говоришь мне, что в твои во18 лет, в Америке ты все еще девственна?

— Да, - ответила я, преодолевая неожиданно появившееся смущение. Я никогда всерьез не думала про отсутствующий у меня сексуальных опыт как о чем-то позорном, но вопросы Эйприл звучали так, будто я вела себя совершенно неправильно.

— Ты, случайно, не проводила своё детство в монастыре? – спросила она. - Когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, у меня было немало поклонников, парней и девушек, которые с большим желанием хотели со мной "познакомиться"! И если быть честной, ты выглядишь даже привлекательнее меня. Уверена, что тебе не составило бы труда стать моделью! Как ты всё ещё оставалась девственницей?

Мне все менее комфортно становилось от этих вопросов, и я поняла, что нахожусь больше на опросе, а не на интервью. Возможно, Эйприл так и задумывала.

— У меня было много парней, которые хотели встречаться со мной, - призналась я. - Но я никогда не проявляла к ним интереса. Тогда я ещё не осознавала свою сексуальную ориентацию и думала, что мне привлекательны только девушки.

— Ты думаешь? – переспросила Эйприл.

— Хорошо, я понимаю, что я лесбиянка, - исправилась я. - Но раньше я этого не осознавала. Я совсем недавно это поняла.

— А как насчёт девушек? – спросила Эйприл. - Когда они флиртовали с тобой, ты просто отказывала им? Что говорила?

— Со мной не флиртовали девушки, - ответила я.

— О, так с тобой не флиртовали девушки? – недоверчиво повторила Эйприл. - Думаешь, я поверю в это?

Эйприл задумалась и почесала свой нос. Наконец она сказала: "Вот в чём дело, Шерил... Возможно, в школе с тобой флиртовали десятки девушек... может быть, даже некоторые учительницы. Предполагаю, что ты была просто слишком наивна и не осознавала их замашек."

— Наивна? – переспросила я.

— Послушай... Гетеросексуалы и геи флиртуют по-разному, - объяснила Эйприл. - Женщины, которые интересуются женщинами, флиртуют очень тонко. В нашей стране большие успехи в признании однополых отношений, некоторые штаты уже легализовали брак между такими парами, но во время флирта люди с нетрадиционной ориентацией стараются проявлять себя очень осторожно. Они не рисковали. Возможно, ты просто не знала, как читать между строк.

Мой первый опыт с женщиной был с женщиной профессором, когда я училась в двенадцатом классе*, - призналась Эйприл.

* (Прим. Переводчика – 12ый класс – последний класс в некоторых школах Северной Америке, возраст учеников = 17-18 лет)

— Ее смелый ход, позволивший затащить меня в кровать, заключался в том, что она пригласила меня на концерт «Поцелуй девушек».

— Оооо, - сказала я, вспомнив подобный случай из моего прошлого, - Моя тренер по бегу приглашала меня на такой концерт.

— Она подкатывала к тебе! «Поцелуй девушек» это лесби группа. Их песни пропагандируют лесбийскую любовь. Если одна девушка приглашает другую девушку, тебя, например, на концерт этой группы, это верный знак, что она сексуально увлечена тобой, - пояснила Эйприл.

— Я отказала ей, - призналась я, - я вообще не знала ничего про эту группу. И сомневалась, понравится ли мне их музыка.

— Вау, - сказала Эйприл.

— Мне жаль, - сказала я, вдруг чувствуя себя подавленной, - я не знала.

— Возможно у тебя было куча подобных историй в прошлом, - сказала Эйприл, - Вероятно, ты отказалась от десятков возможностей заняться сексом с девочками. А некоторые из них, возможно были действительно симпатичными.

Я ничего не ответила. Я почувствовала себя по-настоящему глупой и, виноватой.

— Твоя тренер по бегу, - спросила Эйприл, - Она была симпатичной?

— Она была спортивного телосложения, - ответила я, - сильные ноги, прямая, подкаченная. Стройная талия, плоский живот с кубиками и она была коротко пострижена, как мальчик.

Эйприл что-то быстро записала в свой блокнот. Мне было ужасно любопытно, что она пишет, я очень хотела подойти и заглянуть в него, но у меня был приказ стоять на месте, примерно в шести метрах от Эйприл и я собиралась повиноваться и следовать всем ее приказам.

— Как звали тренера, с которым ты работала? – спросила она, - Знаешь ли ты, как связаться с ней?

— Э-э-э, - запнулась я, задумавшись, - Мисс Дженни. Я не очень помню ее имя, но она все еще преподает в старших классах Фэйрвинд. Тебе что-то нужно от нее?

Эйприл записала информацию в блокнот и сказала резко: - Шерил, давай не будем такими. Здесь только я задаю вопросы.

Я поняла намек. Мне нужно подчиняться и делать то, что мне говорят Эйприл. Очевидно, это было допросом.

Эйприл задавала мне множество вопросов до того, как интервью закончилось. Она интересовалась моим здоровьем, моими фантазиями насчет секса и другими личными вещами. К концу нашего разговора она полностью заполнила первый блокнот и начала писать второй.

Наконец-то Эйприл закрыла блокнот и произнесла: - Хорошо, Шерил. Хорошая новость в том, что я решила стать твоей Госпожой.

Улыбка появилась на моем лице, но она добавила: - Плохая новость в том, что я могу быть очень требовательной Госпожой. Ты можешь пожалеть о том, что приняла меня своей девочкой-рабыней.

Моя улыбка исчезла, но я не могла поверить, что Эйприл будет настолько требовательной, чтобы я пожалела о подчинении ей. Быть послушной Госпоже было именно тем, чего я так желала. Это было самое большое желание в моей жизни.

— К примеру, - продолжила Эйприл, - ты уже заработала два первых наказания.

— Уже? – спросила я удивленно, - За что?

Эйприл приблизилась ко мне и коснулась между моих ног. Она схватила крупный пучок моих лобковых волос и потянула его.

Я вскрикнула от боли и неожиданности. Рывок за лобковые волосы может причинить огромную боль, но я дисциплинированно продолжала держать скрещенные руки за спиной, и расставленные ноги так, как сказала Эйприл.

Затем она сказала:

— За это. Моим рабыням не позволено иметь волосы на лобке. Ты побреешь их сегодня и я ожидаю, что ты будешь брить их каждое утро. Я буду часто проверять тебя и, если увижу хотя бы щетину на твоей вульве, накажу тебя.

Мое сердце забилось быстрей и я почувствовала, как запульсировал мой клитор. Никто раньше не разговаривал так со мной, и я была в восторге от такого обращения. Я чувствовала себя уязвимой и горячей, как в лихорадке. Подобные ощущения были в новинку для меня.

— Второе твое наказание за то, что ты была груба со своим тренером. Она была крайне мила с тобой, когда предложила тебе поход на концерт, а ты ее отшила. Возможно ты ранила ее чувства и пропустила очень интересный вечер. Как твоя Госпожа, я не могу простить подобного поведения.

И снова, находясь под властью Эйприл и получая выговор от нее, я чувствовала лихорадку и жар между ног.

Эйприл снова дернула меня за пучок волос на лобке и прежде чем отпустить, другой рукой взяла меня за подбородок и заставила смотреть прямо ей в глаза:

— Ты все еще хочешь, чтобы я была твоей Госпожой?

Конечно, я ответила «Да».

Затем, мне поступил первый приказ от Эйприл – сходить наверх (голой) и побрить свои интимные места.

Я кинулась исполнять приказ почти бегом. Я встала под душем, хорошенько промыла промежность горячей водой и затем обильно нанесла пену для бритья. Никогда раньше я еще не брилась снизу, и довольно быстро поняла, что это возбуждающее занятие, твердо и аккуратно проводить острым лезвием по нежной и деликатной коже моей набухшей вульвы, как будто я ласкаю себя.

Когда я почти избавилась от большинства лобковых волос и начала завершающую процедуру, я осторожно провела лезвием вокруг клитора, раздвигая половые губы. В этот момент я почувствовала прилив возбуждения и задержалась на минутку, чтобы достичь оргазма... Тут Эйприл неожиданно появилась в дверном проеме и закашлялась, привлекая мое внимание.

Я испугано посмотрела на нее, а она словно прочитала мои мысли и сказала:

— Когда мои рабыни бреются, они делают это для того, чтобы быть более открытыми и доступными мне. Но это не означает, что можно заниматься самоудовлетворением. Выполняй это требование безотлагательно.

Хотя я еще не начала играть со своим клитором, я чувствовала себя виноватой. Как она угадала мое намерение?

— Да, Госпожа, — ответила я.

— Теперь я контролирую твою сексуальную жизнь, — заявила Эйприл. — Я буду решать, когда ты можешь дотрагиваться до своих прелестей и когда разрешу тебе испытать оргазм. Если ты попытаешься достичь удовольствия без моего разрешения, тебя ждет наказание.

Вау! Я не ожидала, что Эйприл будет настолько контролировать меня, но почему-то сейчас я почувствовала, что это правильно и должно быть так. Ее слова стали для меня законом. Да, я осознала, что естественно и нормально иметь Эйприл в качестве свидетеля моих самых интимных процедур. Контроль над моими оргазмами и запрет на мастурбацию до особого разрешения — это абсолютно правильно.

Я не высказала ничего этого вслух. Произнесла лишь, «Да, Госпожа».

И, продолжила брить свою киску, прямо под пристальным взором Эйприл. Я не торопилась и не пыталась прикрыть свою вагину от ее взгляда. На самом деле, я расставила ноги так широко как могла и начала работать медленно и аккуратно, давая Эйприл возможность внимательно рассмотреть мою половую щель.

Почти закончив, я хорошенько промыла себя горячей водой, смыв остатки пены и волос и убедившись, что ничего не пропустила. Найдя несколько небольших пропущенных кусочков, я провела финальную часть операции.

— Готово, Госпожа, - объявила я, когда была полностью уверена в том, что моя промежность гладкая и абсолютно лишена растительности.

— Это буду решать я, - сказала Эйприл, добавив, - Раздвинь ноги, я проведу осмотр чтобы понять насколько хорошо ты справилась.

Я почувствовала мягкую и влажную пульсацию между ног, от слов Эйприл. Она заставляла чувствовать меня рабыней или заключенной, подвергаемой сексуальным унижениям в колонии, где лютуют хищные садистки-надзирательницы. Мне нравились эти ощущения и я хотела их еще больше.

— Очень хорошо, - сказала Эйприл, нагнувшись и внимательно осматривая вблизи наиболее интимные участки моего тела. Одной рукой она дотронулась до моей вагины и мучительно медленно провела пальцем от лобка вдоль мокрой щели вниз, раздвигая мои половые губы в стороны.

Я застонала и возбужденно задышала, но Госпожа не проявила ко мне ни капли снисхождения.

— Развернись, - приказала Эйприл, - я хочу теперь посмотреть на твой зад.

Я повернулась, и Эйприл вновь приказала мне раздвинуть ноги. Кроме того, она потребовала, чтобы я подняла руки и опиралась о стену, выгнулась и выставила попу, а голову опустила вниз.

Слушаясь как послушная подчиненная, я выполнила указания и представляла себя со стороны. Я была голой, широко раздвинутые ноги без стыда, руки над головой далеко от моей промежности, так что не могла закрыть ее или защититься. Оценивая свое положение в данный момент, я осознала, что Эйприл заставила меня занять позицию типичную для обыска преступников полицией... только полиция никогда не раздевает их перед обыском.

Я услышала сзади «Хм...», «Угу...», комментарии Эйприл во время ее внимательного осмотра меня. Она раздвинула мои губы и провела осмотр от вагины до ануса. Затем она широко раскрыла две половинки попы.

— За первый раз ты очень старательная, - наконец сказала она, - Большинство подчиненных не уделяют достаточного внимания этой процедуре в первый раз. А ты даже побрила волосики возле ануса.

— Спасибо, Госпожа, - пробормотала я, находясь почти на грани оргазма.

— Конечно, если бы ты хотела по-настоящему меня впечатлить, ты бы уже позаботилась о бритье до моего прихода. Так что мне еще предстоит наказать тебя за это проступок.

— Да, Госпожа. Прошу прощения, Госпожа, - ответила я. И снова Эйприл обращалась ко мне так естественно. Возможно, большинство девушек на моем месте возмущались бы наказаниями за нарушение правил, которые им не объявляли заранее. Но почему-то я чувствовала, что Эйприл имела полное право наказывать меня за что угодно... даже за игнорирование правил, о которых я ранее не знала.

Я осознавала, что Эйприл не справедлива ко мне, но мне почему-то казалось правильным, что ко мне относятся предвзято. Более того, я, пожалуй, даже хотела, чтобы со мной обращались несправедливо.

И затем, когда Эйприл вела меня обратно в подвал, она завершила мой марш ведя меня прямо мимо моей мамы. Конечно, мама видела меня голой и прежде, однако мне было очень стыдно, что сейчас мама видит меня с выбритым лобком. Я чувствовала себя как будто еще более обнаженной, чем просто без одежды. Не могу объяснить лучше…

Мама ничего не сказала в то время как Эйприл провела меня дальше, мимо нее, в подвал, однако я уверена, что она заметила мой супер голый вид. Я почувствовала жар. Уверена, что я покраснела.

Когда мы оказались внизу, Госпожа сильно шлепнула по моей правой половинке попы и сказала:

— Хорошо, моя молодая рабыня, твоя мама сказала мне, что у тебя тут есть два железных кольца, вмонтированных в стену подвала. И что она нашла тебя однажды, прикованной наручниками к одному из этих колец. Показывай, где они.

Я указала направление пальцем и получила еще один удар по попе.

— Не указывай, - огрызнулась на меня Эйприл, - Иди и встань прямо между ними!

Я пересекла холодный бетонный пол подвала и встала между железными кольцами, как мне было приказано. Контроль Эйприл надо мной усиливался и чем сильнее она брала власть, тем больше я чувствовала себя нижней и покорной.

Оказалось, что Эйприл была той самой, о которой я так мечтала.

— Помнишь позу, которую ты принимала наверху, в ванной? – спросила она меня, когда я встала между кольцами.

— Когда я должна принять позу у стены, Госпожа? — спросила я.

— Именно сейчас, — подтвердила она. — Займи ее немедленно.

Послушно подняв руки над головой, я коснулась ладонями шлакобетонной стены, а затем широко раздвинула ноги. Голову опустила, а попку приподняла, демонстрируя ее на всеобщее обозрение.

— Отлично, моя рабыня, — сказала Эйприл. — Когда я прикажу тебе занять позу Досмотра, ты встанешь так же.

— Да, Госпожа, — послушно ответила я.

— И если ты забудешь значение позы Досмотра, я накажу тебя, — холодно произнесла Эйприл.

— Конечно, Госпожа, — ответила я будто это было само собой разумеющимся наказанием за забывчивость.

Эйприл пересекла подвал и взяла свою сумку. Я продолжала стоять и бесцеремонно выставлять свою интимную часть и задницу на всеобщее обозрение. Скоро я узнала, что у Эйприл было множество различных BDSM-аксессуаров.

Она взяла две пары наручников и пристегнула оба моих запястья к железным кольцам в стене. Заключительный щелчок заставил меня понять, что я теперь полностью беззащитна. Раньше я могла выбирать, подчиняться ли Эйприл или нет, но с запястьями, пристегнутыми к стене, у меня больше не было выбора. Сейчас Эйприл имела полный контроль надо мной.

Она подошла сзади и взяла в руки мои груди. Найдя соски, она грубо схватила их между большими и указательными пальцами. Она начала играть с ними, вызывая все большее возбуждение.

Я издала низкий стон и Эйприл прошептала на ухо:

— Теперь, Шерил, я не буду закрывать тебе рот кляпом, так что можешь кричать сколько хочешь.

Она остановилась на несколько секунд, давая мне полностью оценить смысл этих слов, а затем добавила:

— Кстати, у нас был длинный разговор с твоей матерью, и мы пришли к соглашению. Даже если она услышит крики, доносящиеся из подвала, она не станет спускаться сюда. Когда я веду тебя вниз, в подвал, наступает мое время. Меня не будут прерывать, неважно как сильно ты будешь кричать и звать на помощь. Тебе понятно?

— Да, Госпожа. Я поняла, - повторила я и начала слегка дрожать.

— Так… Судя по тому, что говорила мне твоя мать и ты сама, у тебя очень маленький опыт телесных наказаний. Так что, скорее всего, твой болевой порог, довольно низкий. Возможно, ты фантазировала о том, что тебя порют, связывают и истязают, но ты никогда не испытывала подобного в реальности, поэтому, когда я буду наказывать тебя кожаным ремнем, плеткой или стеком, скорее всего ты будешь кричать. Этого не надо стыдиться. Ты неопытная, а такие наказания, предусматривают, что ты будешь кричать.

— Да, Госпожа. Спасибо, Госпожа, - ответила я, едва обратив хоть сколько-нибудь внимания на ее слова. Ее пальцы творили такие вещи с моими сосками, что я сгорала от вожделения и похотливой лихорадки.

— Смысл в то, - продолжала Эйприл, - что неважно как сильно ты кричишь, никто не спуститься сюда и не спасет тебя.

Мои ноги задрожали, низ живота приятно тянуло. Я была слегка напугана, но пальцы Эйприл и ее слова безумно возбуждали меня. Сердце стучало как барабан, мой клитор напрягся так, что болел. Эйприл не заставила бы течь меня еще сильнее, даже если бы накачала до упора афродизиаками.

Тяжело задыхаясь, я хрипло ответила: - Да, Владычица.

— У тебя две ошибки, за которые я должна наказать тебя, Шерил. Ты помнишь их?

— Да, Владычица, - проговорила я, желая в глубине души быть караемой.

— Расскажи мне, по какому поводу ты заслуживаешь наказание?

Я с трудом проглотила и ответила:

— Я была груба с тренером Дженни. И еще, я оставила растительность на своей интимной зоне такой длины, что она скрыта от Вашего взора.

Эйприл убрала пальцы от моих сосков.

— Понятно, что тебе предстоит раскаяться в обоих грехах, - сказала она, - это два серьезных проступка для рабыни.

— Да, Владычица,- согласилась я.

— И начиная с этого дня эти поступки не повторятся. Так?

— Конечно, Владычица,- ответила я и чувствовала растущее нетерпение. Я уже приняла неизбежность наказания. Зачем она так затягивает? Зачем все эти вопросы? Специально ли она заставляет меня ожидать наказания?

— Итак, ты будешь бриться каждый день и больше не допустишь роста волос между ногами?

— Да, Владычица!

— И если тебе когда-нибудь снова придется сталкиваться с тренером Дженни, ты не будешь грубить ей? Ты проявишь к ней особую любезность и покажешь ей максимальное уважение?

— Конечно, Владычица, - с возбуждением ответила я, - Я исполню все ее желания!

— Очень хорошо,- сказала Эйприл, внезапно прикасаясь к обеим половинкам моей задницы и гладя их.

— Похоже, ты искренне раскаиваешься, однако я должна наказать тебя. У меня нет другого выбора. Суровое наказание поможет тебе хорошенько запомнить свои проступки на долгое время и подскажет, как вести себя в будущем.

Затем, она достала из своей сумки длинный и тонкий ремень. Она подняла его высоко, чтобы я хорошенько разглядела его.

— Он не причинит тебе столько боли, сколько доставит стек, - объяснила она, - Но, он жалит значительно больнее нежели голая рука. Для твоего уровня начинающей, это отличный девайс.

Она сложила ремень вдвое и затем ударила им по моей голой попе. Я еле успела услышать звук рассекаемого воздуха, прежде чем почувствовала щелчок кожаного девайса по моей коже.

— Ааааа, - закричала я от боли. Эйприл была права. Удар ремня был значительно больнее чем шлепок ладони. Как минимум, вдвое больней.

У меня не было времени попытаться привыкнуть к боли. Мгновением позже, кожаный ремень обжог меня снова, на этот раз мою левую ягодицу. Затем, третий щелчок ремня прошелся через всю мою попу.

— ААААААААААААААА, - кричала я, в то время как безжалостная кожа касалась моих голых ягодиц жалящими ударами. Раньше я даже не могла представить себе, насколько болезненными могут быть удары ремнем. Я продолжила кричать и начала биться в стальных наручниках, сковывавших мои кисти. Конечно, цепи были сильнее меня и все чего я добилась это натерла запястья, но, мое тело реагировала на острую, жалящую боль инстинктивно.

Эйприл продолжала наказывать мою бедную задницу и я продолжала кричать. Как и обещала Эйприл, мои крики не заставили мою маму спуститься в подвал, чтобы проведать меня. Соглашение Эйприл с мамой действовало и похоже, мама не собиралась прерывать дисциплинарные уроки Эйприл, независимо от того как сильно и долго я кричу.

Я переживала потрясающую, обжигающую боль, а моё тело неотступно стремилось уклониться от неё. Желание испытать эту боль было присутствующим, однако оно находилось в противоречии с готовностью моего тела к ней. Я извивалась и подпрыгивала, словно танцуя под ритмичными ударами ремня Эйприл, но ни моя мама, ни особенно сама Эйприл не обращали внимания на мои пронзительные крики.

Когда всё закончилось, я дышала неровно, а лицо было влажным от слез. Я не осознавала свой плач, однако сейчас понимаю, что слёзы стали причиной влажности на моем лице.

Моя задница пылала яростной болью; я сильно потерла ладонями железные кольца. Но теперь я хотя бы понимаю значение быть подверженной строгому Госпоже. Я получила что-то ценное и несмотря на то, что придется спать на животе из-за болезненного ощущения в заднице, я получила очень реальный и значимый для себя опыт, достигнув одной из своих целей.

Я все ещё была привязана к стене и тяжело дышала, когда Эйприл произнесла:

— Таково было твое наказание за то, что ты была груба с тренером. Я предоставлю тебе несколько минут отдыха перед тем, как наказать тебя за то, что ты не побрилась и предстала передо мной в таком неряшливом виде.

Моё первое наказание так физически и эмоционально истощило меня, что я забыла о наличии второго.

Сжимая зубы и пытаясь сдержать стон жалости, я склонила голову и начала плакать.