Истории о море. 30-ые беспокойные. Глава 3. Глава Порно истории

Новая старая дама или как бы закончилось все это в конце концов?

После трех месяцев усердной работы я смогла как-то организовать порядок на скважинах, в учетных книгах и в подчиненном хозяйстве. Для этого пришлось погрузиться в работу настолько глубоко, что посвятила ей всего себя. И она отдавала мне свое "Я". Несколько раз я чуть не получила травмы от скользнувших с пакета труб, и даже принимала нефтяные ванны из-за пробоины, после чего пришлось бриться наголо и мыться специальным гелем, из-за которого выпало все тело. Новые волосы росли очень медленно, будто специально продлевали это зудение. Но хорошо хоть этим ограничилась моя пытка, и Максим не отказался помочь. И вот наконец-то наступило время для меня самой, для моего уютного гнезда. Положив всю одежду в стиральную машину, я бегала по дому только в трусах, убирая за собой хаос. Когда у тебя всего пару часов между полетами на вертолете, как можно поддерживать порядок? Я так вошла в работу, что превратилась в бешеного шквала, чистя лестницу от грязных следов своих "африканос" - непромокаемых ботинок с толстыми подошвами и высокими берцами. Они не прорвется, змея не прокусит.

Внезапный звонок застал меня в самом интересном положении - с ног на голову и тряпкой. Вспотевшие от работы трусы я сняла еще у начала лестницы, поэтому полотенце на всякий случай было повешено на перилах. Бросив тряпку, я обмоталась широким полотенцем и направилась к двери. Пот скатывался по моему телу и капал на пол, оставляя следы-звездочки из пыли - точно как в комиксах. За дверью стояла Рахиль - жена Клауса. Увидев меня, она замерла словно заяц перед удавом. Почему она так внезапно замерла? Ведь мы знакомы и не раз пили вместе пиво, да и что-то тяжелее.

— Чего тебе надо? — Я исправил положение полотенца.

— Тебя. — Она резко толкнула меня в грудь, проникая внутрь. Не успел я ответить, как она хлопнула дверью, сорвала полотенце и освободила обнаженного Максима. — И только тебя.

— А что насчет тебя? — Но что говорить женщине, которая одной рукой сжимает мошонку, а другой прижимает задницу, а ее рот уже занят слабым членом? Да и нужны ли слова? — Ты не ошиблась!?

— М!! — Она подняла на меня глаза. Ее карие глаза ухитрялись хитро посмотреть на меня сверху вниз, подмигнуть и снова вернуться к рассмотрению моего пупка с лобком, слегка покрытым волосами. А что же Клаус? Хотя, почему бы нет? Рахиль - веселая девушка и, видимо, любит рисковать.

— Пойдем в кровать! — Я подхватил ее и потащил вверх за короткие шорты. Член с чмоканьем выскочил из ее рта, свободно колыхаясь в пространстве. О, как она пахнет! — Грязный пол - не место для общения с такой женщиной.

— Ты такой сильный! — Она потянула меня за шею и поцеловала меня в губы.

Она предпочитала верхнюю позицию. Усевшись на меня, она двигалась бедрами, смотря на меня глазами пьяной ежихи. Или осоловевшей от секса лисы. Ее окрашенные волосы, подобно африканскому закату, всегда спадали вниз, закрывая ей глаза. Она отмахивалась от них, бросая голову назад и прижимая своей круглой попкой к мошонке, удерживая мой член внутри, не давая ему выскользнуть из ее тесной щели. И затем опять наваливалась на меня, словно хотела проникнуть в меня со своим "вторым номером". Я не отставал от нее. Каждый раз мои губы вызывали вспыхивание ее сосков, заставляя ее стонать, сжиматься и снова открываться с еще большей силой. Ухватив момент, я взял ее за волосы, повернул на бок. Удерживая ее от попыток высвободиться из-под меня, я навалился на нее всем телом, направляя член вдоль ее попки к влажным губам, которые притягивались между складками бедер. Она подвигалась, протянула руку и схватила Максима за горло, шлепала им по губам, дрожа при каждом прикосновении. Я перехватил ее руку и подтолкнул вперед, а другой рукой осторожно шлепнул по выпуклостям. Она напряглась, задрожала. (Специально для . org - BestWeapon.ru) Я погладил и снова шлепнул. Она застонала. И затем ускорилась, словно опаздывала. За ней последовал Максим, уже полностью проникший через узкий проход и давший хозяйке такой заряд энергии, что она даже попыталась встать на "мостик". Это термин из борьбы, который означает стойку на голове, чтобы плечи не коснулись земли. Касание означает поражение. А я притискивал ее, приближаясь к простыне силой своего тела и толкая головку Максима в мягкое, но упругое. В такой молчаливой борьбе, где слышны только всхлипывания, стоны, скрип кровати и громкое дыхание двух людей, стремящихся не отстать друг от друга, мы провели не больше часа. Но когда мы одновременно сжались в такую тесную связку, что у нее даже защелкали лобковые кости, время остановилось. Мы сливались друг с другом жадно, хищно и алчно как любовники, только что переступившие черту после которой начинается только одно - секс.

— Ты. — Она лежала неподвижно, раздвинув руки. — Ты просто сексуальный гигант. Все в России такие? — У нее были интересные маленькие волосики на лобке. Они были того же цвета, что и она сама.

— Нет. — Максим лежал перед ее лицом, устало пуская слюну. — Только если прошло три месяца без секса.

— И у тебя прошло три месяца без секса? — Она удивилась. — А местные?

— А СПИД?

— Гм. — Наконец, она ожила и погладила Максима, который прижался к ней. — Да, есть риск. За исключением девственниц из мусульманских семей.

— Купить? — Член стал снова подниматься, двигаясь за рукой Рахиль. — И что я должен делать?

— Показать? — Она навалилась на меня. — Сейчас покажу.

Вечером пришел Клаус. Я поспешно закончил уборку двора, чтобы он выглядел наилучшим образом. Двор был общим для нас и для соседей, включая пьяного Юстаса, инженера по бурению. Я сидел на диване, чувствуя легкость после Рахиль. Для меня это был не геройский подвиг, но все же. Он ничего не сказал, когда я открыл дверь. Просто прошел прямо на кухню, достал бутылку русской водки и поставил ее на стол. Потом сел и не поднимал глаза. После небольшой паузы мы выпили, и он заговорил. Рахиль хорошая девушка, она любит его, и он ее тоже. Несмотря на то что он не может быть для нее полноценным мужчиной. Я напрягся — другая ориентация? Но к счастью выяснилось, что нет. Вопрос только в потенции. У меня сняло груз с сердца. Провожая его домой, я признался ему честно, что такое случается со мной впервые. Я никогда раньше не был в такой ситуации со своей женой друга. Он прижимался ко мне и шептал мне на ухо, чтобы никто не слышал, что Рахиль долго держалась и он рад, что она нашла того, кому он доверяет — нормального, работящего парня. Он даже погрозил пальцем. Дети — его. То есть дети могут быть только от него. Поэтому нужно использовать презерватив! Рахиль с благодарностью помогла уложить пьяного Клауса и потом напоила меня чаем.

Их встреча и дальнейшая совместная жизнь происходили на перекрестке. На перекрестке между его семьей и ее, между католицизмом и иудаизмом, между Израилем и Германией, но нигде в одном конкретном месте. Она рассказывала об этом с юмором или с определенным отстранением. В то время как ночью жара спадала, она в эту ночь наоборот усилилась, заставляя нас потеть еще больше. Когда ты живешь в горячей стране, кондиционеры становятся твоими злейшими врагами. Они подстерегают тебя хитрыми ударами прохладой, проникают в тебя бактерии, вызывая простуду и другие неприятности, от которых начинаешь болеть! Поэтому семья Круппа использовала вентиляторы, как и все местные жители. Это было безопаснее и не грозило простудой. В какой-то момент нашего чаепития она приподняла свою аккуратную задницу и подтянула свое уже короткое платье.

- Жарко. - Глаза ее спокойно смотрели на меня, словно несколько часов назад в них не было безумного пламени. - Душит, просто душит.

- Ждем дождя. - Я снял свою футболку, и она молча согласилась.

- Я тебя немного задела. - Ее нежные пальцы скользнули по царапине от ее ногтей. -

И ты меня.

- Как это? - Когда я успел?

- Вот так. - Она запустила руку под юбку. Я слышал шорох ее ногтей по хлопковой ткани трусиков. - Ты разгородил меня своим "парком". У меня даже внутри зудит.

- Действительно? - Я схватил ее пальцы и поцеловал их.

- Не здесь. - Она аккуратно отодвинула пальцы назад, мягко. - И не сейчас.

- Ладно. - Я встал и взял свою футболку. - Ухожу.

- Пойдем. - Она поднялась, сняла платье, показав свою вторую размерность с торчащими в разные стороны сосками и узкой полоской белых трусиков. - Я закрою за тобой.

Мне не дали поспать. Представитель с расширенными зрачками разбудил меня рано утром, словно что-то случилось. Весьма неуклюже я спустился по лестнице и открыл дверь.

— В семь тридцать, — произнес он, задыхаясь, — вертолет в столицу. Приехал контролер из головной компании. Тебе могут понадобиться объяснения о проверках буровых работ и повышении... Ну, обо всем, о чем ты писал. — Он едва глядел на мои записи и отправлял все вверх. Он был администратором, а не нефтяником.

— А почему нам не сообщили вчера? — Зевая, я бросил взгляд на край джунглей, уже освещенный восходящим солнцем.

— Мы только что узнали. Внезапная проверка! — Он выругался.

— Понятно. К нам приезжает Ревизор! — Я процитировал школьную программу.

— Что? — Более того, у нас были значительные культурные различия.

— Ничего. Что нужно взять с собой?

— Все свои записи. Или, точнее, те, которые помогут аргументировать твои предложения. — Он повернулся и ушел. — Если тебя вызовут. — Хорошо, понятно. Просто по-ефрейторски, с небольшим временным промежутком. И на всякий случай, если что, у нас есть именно виновник! Вот он.

Столица снова кружилась передо мной, вызывая усталость от шума. Вдали от такого шума, когда вокруг тебя только звуки природы и тишина, этот шум казался каким-то страшным хаосом, непреодолимым и конечным. Я зашел в номер, принял душ и оделся. Повернувшись перед зеркалом и убедившись, что эта загорелая морда с короткой стрижкой выглядит правильно в отражении, рубашка легла на мое несколько похудевшее тело и закрыла царапины от Рахиль, я вышел из номера. В 10 часов я должен был быть в соседнем кабинете или сидеть там, ожидая вызова. Который может и не произойти, если наш сиятельный Ревизор будет удовлетворен объяснениями. Что и произошло. Посидев пару часов и не услышав ни малейших намеков на перспективы, я подошел к кофейному автомату, где встретился с секретаршей представителя. Она была очаровательной француженкой-метиской с алжирскими корнями, со сверкающими вьющимися волосами. Несколько фраз хватило мне, чтобы определить свои планы на вечер. И я просто знал, что она открыта для такого вечера. Я видел это по ее глазам, слышал это по ее дыханию, видел как ее соски выпукло выделялись через тонкую ткань блузки и как ее язычок скользил по губам. Она хотела, значит мы поможем ей. Но надо будет захватить презервативы. В Африке особенно актуальна СПИД

В шестом часу вечера я находился в кафе, попивая свежий коктейль и стараясь избегать ледяного дуновения кондиционера. Непонятно, кто же поставил температуру на 18 градусов при 30-градусной жаре? Видимо, только американцы или их подобные. Смотря сквозь окно, я видел выход из офиса с охранниками – местными полицейскими и найманными из Европы. Отличное место для наблюдений. Ага, началась суета, машины стали подъезжать. Скоро Ревизор сам появится.

Сначала не поверил своим глазам. Нет, правильнее сказать так: не мог поверить в то, что эта женщина в строгом летнем костюме рядом с высокопоставленными лицами местного представительства – это та самая женщина, которая так долго назад прикрывала полотенцем свое обнаженное тело на моем любимом отдыхе! Я глубоко вздохнул, нахмурил брови и потряс головой. Нет, невозможно. Но это она – лицо слегка изменилось, другая прическа, но это она! Внутри меня что-то перевернулось. Подойти к ней? А что сказать? Нужно ли вообще подходить? А если она – "Ревизор", которого ждем? Как все сложится? И вспомнит ли она те далекие события, которые мне иногда казались всего лишь отдаленным воспоминанием о молодости, наполненной сексуальными приключениями и новыми эмоциями? Миром секса и удовольствия, где все остальное уступало на задний план и становилось бледной картинкой. Она продолжала разговаривать и улыбаться тем самым образом, от которого у меня тогда по коже бежали мурашки и заставляли сердце биться быстрее. Сейчас же эти мурашки вызывал ледяной ветерок, вырвавшийся из кондиционера. Да, пора выходить, чтобы не простудиться. Укрытый за деревом и его тенью я продолжал смотреть на нее, не понимая, как так сложилось? Действительно, непостижимы пути судьбы! Наконец, она села в машину, кортеж пронесся мимо с громким свистом, раскалывая поток транспорта напополам.

Пока Анжела не появилась, я размышлял о Вилларде. Действительно, это была она или только что приснилось, что я снова и снова выныривал из воды, уже зная, что она там лежит и наблюдает за мной? Интересно, что бы произошло, если бы мы продолжили общение? Возможно, ничего. Оказывается, она была туристкой. А я - местный житель прибрежной части Черного моря. У нас разные пути и судьбы. К тому же, судьба не знает "что было бы". Приняв такое решение, я выпил порцию некачественного, но очень крепкого напитка. Это подняло мое настроение и именно в таком расположении духа я встретил Анжелу. Она посадила меня позади себя и резко ускорила газ. Мы двигались как на гигантском слаломе. Но вместо флажков были люди, автомобили и эта африканская улица расплавленная солнцем.

Мы также стремительно перешли к интимным отношениям. Как только дверь в ее квартиру закрылась, она пристроилась ко мне, танцуя от страсти. Она провела мои руки между своих ног, отдавая им контроль над своими трусиками и тем, что находится под ними. Анжела трет мой член сквозь ткань брюк, словно хочет заставить его кончить. Я оттолкнул ее, снял штаны и трусы одновременно и разорвал рубашку. Она широко расставила ноги и продолжала треть поверхность стойки ладонью. Конечно, кухня не самое лучшее место для секса, но мы переместились туда, продолжая целоваться со страстью. Ни я, ни она не хотели менять положение.

Она перешагнула свои спущенные трусики с красивых ног и прижалась ко мне в объятиях, издавая приглушенные звуки удовольствия? Я не стал затягивать это. Платье оказалось на голове, выставляя на вид ажурный лифчик и почти голый лобок. Только несколько редких волосинок, образующих какой-то узор. Она сняла лифчик сама, играя то одной, то другой грудью. Поднося к моим губам темные круги на ее острых грудях, она отдергивала их назад, еще больше возбуждаясь от движений моих пальцев, которые реагировали на ее активные шалости. Наконец, она запрыгнула на стойку, на заранее положенное полотенце, раздвинула ноги. Головка моего члена не смогла проникнуть в такую узкую щель. Я напрягся, она громко вздохнула и схватилась за крайки кожи, раздвигая свои половые губы. Максим изогнулся и вошел головкой внутрь, вызвав стон удовольствия у меня и постанывание у неё.

— Больно? — Я замер. Принести боль в такой момент?

— Нет. — Она покачала головой, на лице игривая улыбка. — Продолжай. Даже если я буду плакать и отталкивать тебя. Не останавливайся!

— Как пожелаете, хозяйка. — Я обнял ее бедра, потянул к себе, перемещая их вместе с полотенцем.

— Ой! — Она выпрямилась, обхватила меня ногами за шею, прикусила губу, держась за край столешницы.

Я не прислушивался к ней. Максим уверенно спускался все ниже и ниже, радостно погружаясь и вновь выныривая из этого прохода с особым удовольствием. В какой-то момент я даже подумал, что Анжела испытывает определенный дискомфорт. Но помня ее просьбу, я продолжал двигаться с полной силой, игнорируя ее просьбы остановиться и трясущуюся стойку. Она вскрикивала, изгибалась, стонала, плакала, толкала меня в плечи. А я продолжал проникать в эту сочную, страстную девчонку. Небольшая бабочка-татуировка в самом начале прохода то растягивалась, то сжималась, превращаясь в скрученный лепесток. От наших движений выпал и упал сковородка, вызвав нервный смех, который вскоре перешел в оргазм. Мой член не скользил по сокращающейся матке, а пробивался сквозь это преграждение, давая знак "еще", "еще", "еще немного и ты кончишь!". Немного наступило после того, как она ухватилась за вертикальную полку стойки и приподнялась, согнувшись под Максимом. Со странным выражением на лице она замолкла и дала мне кончить внутрь полностью. Наконец, мы опустились на стулья, разлеглись на мягких подушках.

— Ты такой... — Она покачала головой. — Я... Изумленная. Я испугалась тебя.

— Как же мне хорошо! — воскликнул я.

— Ты так выглядел, — сказала Анжела, поднявшись и потрогав грудь. — Меня тоже все переполняет! И тебе было нужно выбрить все это для усиления ощущений?

— О чем ты? Ах да, про мой газон вокруг Максима?

— Мне очень понравилось, — сказала она, поднимаясь и тянув меня за собой. — Пойдем в постель!

— Пойдем, — ответил я, обняв ее за спину. Какая горячая попка!

— Я только на минутку, — сказала она и скрылась в ванной комнате. — Шампунь находится справа.

Если бы мы не приняли такого решения, ничего не произошло бы. Мы бы просто продолжали наслаждаться друг другом. Мы могли бы привлечь к себе больше внимания и усилить ощущения. Но это все. Так я решил, накрывая Анжелу одеялом. Спи красавица и види хорошие сны. Ты получила то, что хотела, я получил свое, и мы довольны результатами. Будущие отношения для нас обоих неопределенны, но пусть все будет как есть. Все должно идти своим чередом. Можно предпринять что-то, чтобы изменить ситуацию, но вряд ли что-то изменится. Как говорят мусульмане: "Ин ша Аллах" (если Аллах позволит).

Город ночью все равно оживает, несмотря на его местоположение и размеры. Только звезды кажутся по-другому. Они ярче, словно пушистые? И этот ночной шум другой, загадочный. Я задержался на балконе, окруженный легким ветерком, затем вернулся в спальню. Пора спать. Завтра или уже сегодня мне нужно вернуться на нефтяную базу, а там работа. И я должен быть готов к ней. По крайней мере, не так сильно хотеть спать.