Власть наслаждения

Пролог.

Ветер заунывно пел свою полуночную песню в старых монастырских развалинах. Эта песня перемешивалась с периодическими глумливыми смешками филина, таинственным шелестом листвы леса, почти вплотную подступившего к остаткам здания, а также жалобными скрипами калитки, ведущей к заброшенному кладбищу, некогда расположенного на территории монастыря. Эта жуткая какофония, вместе с отблесками пламени десятка черных свечей, расположенных определенным порядком перед чудом уцелевшим алтарем монастыря, создавали фантастическую картину. Будто бы некие духи собрались в этом уединенном месте для исполнения только им известного танца. Однако в центре красного магического круга, начертанного на каменном полу, в окружении свечей, под вой ветра, сидела в позе «лотоса» только одна девочка, на вид лет четырнадцати-шестнадцати.

Она не обращала никакого внимания ни на игру света и тьмы, ни даже на надоедливый ветер, который от скуки и одиночества заигрывал с нею: то ласково трепал её челку, то озорно поднимал края коротенькой юбочки, или проникал в вырез блузки, стремясь добраться до двух соблазнительных холмов, сокрытых от посторонних взглядов школьной одежной. Недалеко от неё валялась безголовая тушка белого петуха, точнее то, что от него осталось и плошка с кисточкой. Даже при беглом взгляде становилось понятно, что послужило «краской» для такой странной напольной живописи.

Взгляд подростка был прикован к одному из двух рядом стоящих зеркал, а если быть еще более точным, то к коридору в бесконечность, открывавшемуся в зеркале, благодаря особому расположению «дверей в Зазеркалье».

Она произносила слова непонятным, однако ритмичным голосом, раскачиваясь из стороны в сторону и иногда попивая из чаши, чтобы избежать нежелательных последствий. Некоторые детали обряда и заклинания были изменены, чтобы не принести каких-либо негативных последствий для любопытных читателей.

"Ценитель, к кому

Моя судьба отправлена!

Повелитель Эша темный

Исполните же

Волю Люцифера!"

Неожиданный звук грома или видение в окне потустороннего мира заставили девочку перестать качаться и испуганно вскинуть глаза. Её расширенные зрачки улавливали что-то необычное, постепенно выходящее из Зазеркалья. Чувство одновременного ужаса и восторга заставило девочку замолчать.

"Чего ты желаешь?" — отчетливо раздался странный хриплый голос, доносящийся из самой девочки. Более того, когда она попыталась ответить после некоторого времени, её губы остались запертыми, хотя слова все же нашли своего адресата.

"Я... слова заклинания перепутались в моей голове" — девушка запнулась, пытаясь найти подходящий эпитет, чтобы описать появившееся существо. Ужас, медленно заполняющий её сознание, был похож на змею, скользящую в темноте.

"Перестань, Саша. Зачем тебе эфемерная любовь, которая только причиняет страдания?" — выражение Нечто стало полным сострадания. — "Ты желаешь быть любимой, боготворимой и поклоняемой! Чтобы другие служили твоим желаниям! Так ли это?!"

— Как? Кто ты? Ты злой дух? Ты хочешь отнять мою жизненную силу?!

— Вот и сразу обвинения. Некрасиво, не правда ли? Ты сама пришла сюда, искала помощи. Произнесла заклинание страсти и желания. Я уже давно наблюдаю за тобой, ты мне нравишься, малышка. Да, это так. Несправедливо к тебе относятся все вокруг. Фил, например, бросил тебя. Подумай сама: он преследовал тебя, звонил несколько раз в день, ждал после школы. А где он сейчас? Даже на День рождения не явился. Оказывается, он был у Эли — твоей подруги-зазнобы и пустословки. Они предали тебя оба. Мать не обращает на тебя внимания, она занята своим новым мужем и им нет дела до тебя. Брат следит за каждым твоим движением и доносит маме о всех подробностях. Все они предали тебя! И при этом такую чудесную и прекрасную девушку. Тебя должны любить и преклоняться перед тобой, ты можешь стать королевой. У тебя есть все для этого: красота, ум и страсть. Именно в страсти заключена твоя сила. Ты можешь черпать из нее свою мощь.

Слова Нечто льются как сладкий нектар рая. Саша с интересом слушает загадочного собеседника. Контур образа Нечто постепенно размывается и уже не вызывает страха. В то же время она ощущает приятное тепло и блаженство, которые вскоре сменяются пылающим чувством внизу живота. Руки самопроизвольно направляются к интимным местам, сперва словно прикрывая источник страсти, а затем начинают ласкать сквозь нежное белье.

— Я дарю тебе силу, ты будешь контролировать людей. Чем больше подчинишь себе, тем больше будет мощи. Ты будешь играть ими, управлять их страстями, станешь обожаемой ими. Посмотри на себя — ты достойна большего.

Затуманенный от страсти взгляд девушки увидел в зеркале неожиданное превращение: гнусное лицо сменилось прекрасной женской фигурой, олицетворяющей возбуждение. Глаза горели страстью, а густые волосы ниспадали словно шелковый водопад. Внутри нее горел огонь желания, требующий немедленного удовлетворения. Дрожащей рукой она схватила свечу и с размахом разорвала на себе трусики, пронзив свое тело предметом. Мир кружился, и только голос загадочной Сущности пробивался сквозь пелену наслаждения.

— Ты чувствуешь себя хорошо? — спросила Сущность. — Ты жаждешь еще большего наслаждения и власти? Ты получишь все. Ты будешь служить мне?

— Дааа... — ответила девушка со стоном, ее тело сотрясалось в конвульсиях, и мир разлетелся на тысячи осколков.

Часть I. Семья.

— Саша? Где ты была вчера? Мама сказала, что ты вернулась домой очень поздно. Это же не подобает молодой леди, не так ли?

Эти слова прозвучали с серьезностью, но с дрожащим голосом. Саше их адресовал крупный мужчина, который приближался к возрасту сорока лет. Он не был ее настоящим отцом. Ник Палмер, владелец телестудии и бывший актер, игравший безуспешных злодеев на второстепенных ролях, познакомился с матерью Саши два года назад. Мадам Бернар (она так и не изменила свою девичью фамилию), звезда местного телевидения и мать Саши и еще одного ребенка, уже третий год оставалась одинокой. Разумно рассудив, что ее двадцатый "юбилей" абсолютно не увеличит шансы выйти замуж за молодого принца на белом коне (или лучше всего – в шикарном лимузине) и получить как радости от семейной жизни, так и финансовую поддержку, она согласилась выйти замуж за этого неуклюжего почитателя (которых, к слову, становилось все меньше).

Конечно, избранник не напоминал знаменитого актера Тома Круза, а его банковский счет был далек от состояния Билла Гейтса. Однако, у него было достаточно денег на многочисленные операции пластической хирургии и процедуры косметологии, чтобы сохранять свою репутацию "вечной Клеопатры". И то, что он руководил небольшой телестудией, позволяло ему сиять на экранах и продолжать жить в изобилии.

Ник никогда не вмешивался в процесс воспитания своих неожиданно появившихся детей (если можно было так назвать этот процесс, потому что телезвезда со своего высокого положения практически не обращала на них внимание). Он выделял определенную сумму на их обучение и карманные расходы через матерей или прислугу. Кроме того, лично он дарил им подарки на Рождество и дни рождения, произнося при этом стандартные поздравления. Всем такой порядок дел устраивал. И на этот раз он не собирался проводить никакую воспитательную работу. Жалобы мадам Бернар на ее дочь, которая приходила домой под утро в запущенном состоянии и говорила о возможной беременности, не вызывали никаких разборок. Однако, когда Ник проходил через приемную комнату к гардеробной, чтобы переодеться перед предстоящим фуршетом у клиента, он услышал шум на втором этаже и поднял глаза.

На периле стояла Саша в своем слегка расстегнутом шелковом халатике. Только сейчас Ник заметил, что она уже неуклюжая девочка-подросток, а очаровательная молоденькая девушка.

Ее мокрые после душа волосы эротично обрамляли лицо куколки и не скрывали пухлых губок с ровным рядом белоснежных зубов за ними или пары лукавых глаз, которые весело смотрели на отчима. Капелька воды спала с кончика ее волос и игриво скатывалась в ложбинку между ее прекрасными грудками. Влажная ткань халатика подчеркивала их упругость (и довольно внушительный размер для ее возраста), а розовые соски стояли, словно оловянные солдатики. Полы халата приоткрывали стройные ножки, которые были одеты в чулки разных цветов - на правой ножке была черная паутина, а левая была обтянута почти невидимой телесной тканью, видна только через ажурный борт. Было заметно, что у девушки не было трусиков.

— Ник, ты так рано. Что-нибудь случилось? — бархатный голос чарующей музыкой донесся до слуха Ника. Стремясь скрыть неожиданно нахлынувшие чувства, Ник произнес свою глупую тираду. Но предательский голос сделал её еще более нелепой. Во рту пересохло, а внизу живота возникло такое тягучее, теплое, очень сладостное томление. Ник попытался взять себя в руки и поскорее убраться восвояси. Но в это время, словно из воздуха, Саша материализовалась рядом с ним. Нежная ладошка провела по лбу, щекам, плавно спустилась к волосатой груди.

— Ник, ты заболел? Ты весь вспотел, бедненький.

Сквозь плотную брючную ткань Ник вдруг ощутил весь жар прижавшейся к его паховой области девичьего бедра.

— Да. Нет. Я Сашенька!!! — не было сил стоять и Ник, часто и тяжело задышав, оперся на девочку, с трудом удерживая свои руки на её плечах. Не бывалый по силе магнит тянул их ниже и ниже, туда, где под прозрачной тканью отчетливо просматривались попочка, такая славная, упругая, дразнящая.

— Давай я тебе помогу дойти в твою комнату — несмотря на кажущуюся хрупкость, девушка, с какой-то даже мистической легкостью, повела крупного мужчину, словно ребенка, вверх по лестнице.

«Боже, она же мне дочь! Это же ребенок!!! Это нельзя» — последние капли рассудка были снесены бешеным напором маленького, но очень проворного язычка, ворвавшегося в рот Ника. С небывалой силой она толкнула его на кровать и оседлала. Также неожиданно перед взором совершенно обезумевшего Ника возник потайной бутон девочки, обрамленный нежными волосиками, еще хранившими в себе одурманивающий аромат розовой воды. Промежность девушки требовательно тёрлась о его рот и язык самопроизвольно стал ласкать её, постепенно сосредотачиваясь на бугорке клитора, попутно впитывая в себя восхитительные девичьи соки. Вдруг с каким-то нечеловеческим рычанием, девушка резко отодвинулась от его головы и сильным движением, словно вгоняя в себя кинжал, оседлала член Ника, неведомо когда и кем освобожденного от одежды.

Ника не можно сказать, что ему недостает секса в жизни. Хотя, конечно, супружеская интимность не приносит ему особой радости - с первого года брака секс с мисс Бернар стал рутинным обязательством, которое выполняется раз в месяц. Супруга никогда не достигала оргазма от полового акта и видела его как часть процесса получения выгоды от своего мужчины. Она изображала страсть на лице и озвучивала этот процесс так, чтобы указать на свои планы дальнейшего сотрудничества. Для Ника мисс Бернар была его фантазией еще со школьных лет, когда она проводила занятия по аэробике на местном телеканале. Его взгляд пристально следил за колыханием ее пятого размера груди за скрывавшим их купальником (благодаря продвинутой медицине). Именно перед началом школы он специально раньше времени поднимался, чтобы посмотреть на эту далекую и одновременно доступную телезвезду и занимался самозабвенной мастурбацией, представляя себе различные сексуальные сцены. Теперь он удовлетворяется ежемесячными вспышками детских фантазий и случайными романами с женщинами, претендующими на участие в шоу или рекламе, которые проходят очень быстро, где-то в рабочем кабинете или на заднем сиденье автомобиля в парке города.

Но на этот раз его осознание отстранялось от тела и наблюдало за всем со стороны, запечатлевая отдельные моменты сквозь завесу блаженства. Вот его член плотно обхватывали мышцы вагины, словно стальная рука в бархатной перчатке - они были как ловушка, из которой нельзя было выбраться, но при этом доставляли неописуемое удовольствие. Момент оргазма все ближе и ближе. Тело напрягалось в предвкушении сладостного экстаза. Казалось, что ничто и никто не могут помешать этому процессу. По сравнению с наступающим мгновением все остальное стало мелочью - любование с несовершеннолетней, хоть и неродной, незакрытая дверь спальни, через которую может войти кто-то из слуг или младший брат Саши, даже жена или разрушительное цунами. Все это уже не имело значения.

— Кто лучшая трахальщица, я или мама? — вопрос чудным образом пробился до сознания Ника. При этом его словно током поразила мысль, что если он не ответит, не сделает все что от него потребует эта маленькая негодяйка, долгожданного МИГА не БУДЕТ!

— Да, да, ты, только ты, ты самая лучшая в мире — вполне искренне, срывающимся голосом прокричал Ник.

— Да, я, только я, только со мной у тебя будет такое наслаждение.

В этот же момент вся реальность рухнула. Ник с неимоверной силой разрядился в неё. Но мало того, что разрядка была небывалой по силе ощущений, она продолжала сотрясать его тело раз за разом. Немигающий взгляд девочки внимательно наблюдал за ним. Казалось, что она застыла. Но там, там внутри неё продолжалась своя активная жизнь. Словно какой-то внутренний мощнейший пылесос продолжал выкачивать семя, а вместе с ним, казалось, и саму жизнь из тела Ника, поскольку с каждым таким микровзрывом сознание проваливалось все дальше в пустоту.

— Так кто лучше всех на свете — слова девочки, произнесенные вроде бы только губами, словно фанфары оглушили Ника.

— Ты, только ты, ты самая — последнее, что смог прохрипеть он, перед тем, как впасть в небытие.

Сколько времени он пролежал, отключившись, Ник не знал. Но сознание вернулось к нему также резко, как и покинуло. Только что из него выжали все соки. Тем не менее, он с удивлением отметил, что его член продолжал стоять и постепенно, под легкими волшебными пассами ручек Сашеньки, стало возвращаться вместе с сознанием желание. Он успел отметить несколько странный взгляд девочки, устремленный на его чресла, в котором читалось некоторое сожаление. Но желание, вновь стремительно, словно чудовищный голод каннибала при виде аппетитного человеческого тела, стало овладевать сознанием, не дав обдумать ни секунды увиденное. В этот момент за дверью что-то упало.

***

Будучи еще маленьким, Сэмик часто подглядывал за сестрой. В детстве это невольно поощрялось мамой, поскольку как только он стал сносно говорить, за подробные доклады о поведении старшей сестры, всегда следовали какие-нибудь подарки — сладости, игрушки или даже поход в Диснейленд. Правда, иногда за это же от сестры доставались тумаки, но Сэмик быстро научился избегать эту неприятность, вовремя укрываясь за спиной какого-нибудь взрослого. Сестра была отходчива и через час, он вновь занимал место на «наблюдательном пункте». К двенадцати годам это занятие стало приносить Сэмику какое-то странное удовольствие. Его уже больше тянуло застать сестренку в душе или за переодеванием. При этом в штанишках появлялась приятная упругость, а по телу разливалась нега. Один раз (он залез в шкаф сестры и разглядывал её диковинные вещи) это чувство так захлестнуло его, что по телу пробежал нечто похожее на электрический разряд, только вместо боли было очень хорошо. Когда оцепенение спало, он обнаружил, что трусы и тело запачканы белой липкой жидкостью. Это очень напугало и он хотел сразу все рассказать маме. Но та была, как обычно, занята, да и страх о необходимости рассказать о причинах этого происшествия, пересилил. Он просто дал себе зарок больше не трогать «там» и не подглядывать за сестрой. Сэм честно выполнял данное себе обещание целых два дня.

Он, услышав разговор в зале, узнал голоса отчима и сестры. Первый порыв посмотреть, что там происходит и послушать чужой разговор, Сэмик мужественно преодолел. Однако потом рассудил, что ему срочно надо поговорить с отчимом, о чём-то очень важном. А подождать своей очереди рядом с говорящими старшими, не мешая им, это вовсе даже не подслушивание. Ободренный такими мыслями, Сэмик осторожно высунулся из своей комнаты (только в целях не мешать!). В этот момент он увидел, как отчим с сестрой, как-то странно обнявшись, прошли в родительскую спальню. Обычно, когда там были взрослые, детям туда входить запрещалось. Тут еще отчим необычно обнимал Сашу — как на картинках в запрещенных журналах, которые тайком рассматривали старшие мальчишки в туалете школы. Некоторое время он стоял, боясь шевельнуться. Затем Сэм разулся и босиком прошел следом. Сквозь приоткрытую дверь спальни он увидел как его сестра в прозрачном, почти ничего не скрывающем халатике, прыгала на голом, лежащем на спине отчиме. Не просто прыгала! Он заметил, что член (старшие мальчишки уже просветили его о наличии этой штуки, выгодно отличающей настоящего парня от девчонки) отчима, неимоверных размеров, входил в сестрёнку и именно на нем, как на колу, она скакала. Сначала его даже посетила мысль, что Сашеньке больно, поэтому она издает такие странные звуки. Но постепенно созерцание происходящего вытеснило всякие мысли, внизу снова предательски стало тепло, колени задрожали.

Саша заметила наличие постороннего человека еще до того, как ее младший брат неосторожно упал и сделал шум. Однако это обнаружение не смутило ее. А то, что Ник теперь знал об этом, даже начало его развлекать.

Сначала Ник ошеломленно и без помощи вертел головой, пытаясь понять, где он находится и что произошло. Чувство невиданного удовольствия сменилось растерянностью и даже страхом - теперь точно конец, маленький проказник обязательно расскажет жене и тогда... Страшно подумать о совращении несовершеннолетней дочери, о позоре, суде, тюрьме и опасных латиносах, которые избивали бы его белую задницу. Все эти картины быстро пронеслись в его воображении.

- Ник!

- Да, а что - все еще не пришедший в себя отвечает Ник.

- Он нас застукал!

- Боже мой, за что? Что делать? Сашенька, что делать - паника полностью парализовала Ника.

- Ну что ты, милый, успокойся, я разберусь со всем.

Сэм едва успел добраться до двери своей комнаты. Неуклюжее падение и член, продолжавший стоять колом, не дали ему возможности сделать это незаметно. Среди бешеного стука его сердца в голове он услышал легкое стуканье каблучков сзади и обернулся. И вот перед ним открылась захватывающая картина: прямо на него шла Саша, почти голая, если не считать кружевного красного атласного корсета, который поддерживал ее грудь и делал ее еще более открытой и соблазнительной, а также пояса со стрингами. Колыхающиеся соски словно два магнита притягивали взгляд Сэма. Медленные и уверенные движения девушки придали этой картине мистический характер, словно сама Смерть приближалась к оцепеневшему мальчику. Саша прижала свою грудь к стене, и его тело словно оказалось в огне.

— Ты подсматривал за своей сестрой? Тебе понравилось то, что ты увидел? Да, тебе это очень понравилось! Здесь есть что-то очень прочное.

Рука Саши вначале ласково, а потом все настойчивее гладила выпячившуюся область между штанами.

— Нет, не нужно, пожалуйста.

Тонкий голос разума все еще пытался сказать Сэму, что происходящее неправильно. Он знал, что неправильно смотреть на обнаженную сестру и особенно трогать ее тело таким притягательным, близким и теплым с нежной бархатистой кожей.

— Ты не хочешь обнять свою сестренку? Ты же хочешь быть со мной друзьями, быть очень близким другом для меня?

Язык искусительницы легким движением пробежал по завитку и мочке уха Сэма, вызывая приятное дрожание по всему его телу. Возможно, он соглашался на предложение дружить или требовал продолжения ласк; но внезапно мальчик произнес «Да» хриплым голосом и закрыл глаза после еще одной волны наслаждения.

Сэм не успел заметить, как проворные руки сестры расстегнули его штаны и опустили трусы, освободив его возбужденное достоинство. Еще никогда за свою короткую жизнь он не испытывал такого пытливого и одновременно приятного чувства. Мозг перестал функционировать, и осталось только желание получать эти прикосновения, слушать мелодию ее голоса, смотреть в эти глаза — все это заполнило его существо. Он больше не мог говорить — рот пересох, а дыхание стало быстрым и неравномерным, словно после физических упражнений. Ноги предательски задрожали и стали такими слабыми, что мальчик сел на пол. В этот момент кончик ее туфельки прошелся по всей длине его полового члена. Одновременное бессилие и опасная близость объекта, способного причинить невероятную боль в одно мгновение, но так ласково ласкавшего такой драгоценный для каждого мужчины объект, еще больше усиливали ощущения.

Мальчик Сэм проснулся и с любопытством посмотрел на небольшую "нишу" перед ним, как кролик перед змеей. Она была так близко, что он ощутил сильный, сладкий и завораживающий аромат, словно незнакомый цветок. Даже без прикосновения губами, Сэм почувствовал всю его нежность. Этот "цветок" напоминал губы его сестры - пухленькие, красные и привлекательные. Мальчика магнетически притягивало желание коснуться их языком, облизать и попробовать этот божественный нектар, словно из волшебного цветка. Он едва коснулся своими губами этой чудесной вещицы, как сестра вдруг засмеялась и отодвинулась.

- Молодец, хороший мальчик. Если ты будешь послушным, я дам тебе это. Но чтобы мне было удобно, пойдем со мной.

Саша легко увернулась от попытки Сэма прижаться к ней и направилась в спальню родителей, приглашая мальчика следовать за ней. Сэм, все еще на четвереньках, поспешил за ней. Его глаза отражали только огромное желание получить "удовольствие". Он попытался встать один раз, но запутался в своих штанах, лежавших на полу, потерял равновесие и снова оказался на четвереньках. Затем он поспешил за своей "госпожой" словно собака.

Зашедши в спальню родителей, Сэм тут же вскочил на кровать, где уже расположилась Саша, раздвигая ноги таким образом, чтобы ее интимная зона была хорошо видна. Сэм не обратил внимания на приемного отца, который был парализован и неподвижен. Весь его мир сосредоточился только в этом маленьком "источнике", и только голос сестры мог направить его в другую сторону - чтобы получить возможность окунуться в это удовольствие устами.

— Молодчина, у тебя замечательно получается, словно у милой собачки. Ты сама такая послушная и преданная, как собачка. Приходи, побалуй свою хозяйку!

На лице мальчика появилось выражение восторга, точно у щенка, которому дали лакомство или любимую игрушку.

Он осторожно, но с жадностью принялся облизывать интимные места распутницы.

— Еще нежнее и аккуратнее. Теперь медленнее и круговыми движениями. Отлично, ты молодец.

Саша с удовольствием положилась на спину и с удовольствием наблюдала за происходящим. Взглянув на застывшего отчима и на голую попу своего брата, подрагивающую в такт его движениям, она задумалась на мгновение. Затем она облизала свой средний палец и начала нежно массировать анальное отверстие брата, все больше сосредотачиваясь на нем.

— Тебе это нравится, я вижу? Очень нравится.

В ответ раздались невнятные звуки, смешанные с приятными нотками удовольствия.

— Какая милая попочка, такая розовая, круглая и упругая. Как у девочки. Эта попочка любит быть ласканной как девочку. Тебе же это нравится?

Саша взяла своей свободной рукой лицо Сэма, подняла его и пристально посмотрела в его закатанные глаза.

— Нравится?

В ответ раздался нечеткий звук, больше похожий на гудение с хрустом, но явно выражающий одобрение. Видимо, чтобы окончательно удостовериться в его чувствах, голова мальчика часто кивала, после чего он опять вернулся к тому, что ему так очень понравилось.

Саша начала двигать палец постепенно, все глубже проникая в анус своего братца.

— Тебе нужно больше удовольствия, я знаю и ты знаешь это.

Она раздвинула ягодицы Сэма властным движением, чтобы показать его задницу.

— Нравится ли тебе?

На этот раз она обратилась к Нику, который с интересом наблюдал за происходящим.

— Подойди сюда, ты всегда хотел настоящего удовольствия, иметь нежный анус, как у маленькой девочки. Эта девушка готова и жаждет тебя. Будь смелее. Ты видишь, как она хочет, чтобы твой пенис заполнил ее отверстие. Посмотри, какое оно маленькое. Твой член никогда раньше не испытывал такую узкую дырку. Иди. Сюда. Смотри сюда.

Ник подошел к цели на несгибаемых ногах словно зомби из фильма ужасов. На его лице появились капельки пота. Член был жестким и готовым окунуться в пучину страсти.

— Ну, не так быстро, хотя наша маленькая игривая девочка и жаждет получить свое, она все еще "девочка". Возьми масло.

Ник без раздумий схватил первую баночку масла и намазал свой член ее содержимым, дрожащей от страсти рукой.

Уже потерявший способность мыслить от страсти, он насильно проник в желанное отверстие.

Острая боль на мгновение заставила Сэма остановиться, но Саша тут же положила руки на его голову, прижала его к своей промежности и успокоительно пошептала.

— Все хорошо, продолжай, тебе нравится это маленькая шлюшка. Это то, что ты хотел. Не отвлекайся, продолжай ласкать языком.

Удивительным образом, неприятные ощущения растворились в мелодичности сестринских слов, и желание Сэма окунуться в ее "источник" вновь овладело им. Постепенно движения Ника тоже приносили все больше удовлетворения, и в какой-то момент что-то в голове щелкнуло, испарив последние проблески сознания под неистовой волной блаженства.

Часть II. Школа.

Эли была потрясена ужасом происходящего. Только что мир казался таким прекрасным перед предстоящими развлечениями с Сашей, а теперь... Эта проклятая кассета, почему она не положила ее на дно сумки? Зачем она согласилась на это? Нет, это должен быть всего лишь кошмарный сон. Сейчас она проснется, и миссис Хопкинс и эта проклятая кассета исчезнут. Ведь все было так хорошо - солнечный день, конец занятий, отсутствие родителей дома и Саша, которая согласилась зайти к ней "позаниматься".

Их совместные занятия стали целью ее жизни. Недавно она была первой красавицей класса (или даже школы) и просто не обращала внимания на скрытую, угловатую Сашу. Иногда, правда, она замечала ее, особенно когда требовалось найти достойный объект для подшучивания. Но несколько дней назад она с удивлением поняла, что Саша очень милая девочка. Это открытие не вызвало в ней чувства конкуренции, наоборот, она с радостью согласилась помочь ей подготовить реферат по литературе. Она испытывала странное желание сделать что-то приятное для нее, завоевать ее расположение. И каким-то образом она захотела прикоснуться к телу Саши, потрогать ее грудь. Раньше Эли такого не замечала. Были поцелуи в щеку и объятия с подругами, но это было не то же самое. Это новое томительное чувство напоминало ей о том, что она пережила год назад в летнем лагере. Тогда за ней ухаживал Том Барретт, капитан футбольной команды школы и кумир всех девочек.

Он был старше, учился в последнем классе. Поэтому его ласки приносили ей двойное удовольствие, вызывали зависть подруг и других девушек, а также приятные ощущения, когда он начинал трогать ее грудь, медленно опуская руки все ниже. В один из вечеров она согласилась на все. Процесс интимной близости ей не понравился — во-первых, сначала было даже больно, когда он проник в нее; во-вторых, немного пошатнувшись и выкрикивая странные звуки, Том как будто задрожал от чего-то, словно его проткнули; после этого он упал на нее (он был крупного размера) и замолк. Через некоторое время он просто поднялся, даже не помогая ей встать, оделся и с удовольствием спросил, как она себя чувствует. Каким-то образом Эли поняла, что лучше сказать сейчас неправду и ответила в том духе, что она перегружена эмоциями и просто не в состоянии выразить свои чувства. Это, видимо, еще больше укрепило самооценку Тома, и он целый вечер не отходил от нее, произнося неуклюжие комплименты и пытаясь угостить сладостями. Потом их отношения стали быстро охлаждаться, а после выпуска Том окончательно исчез из ее жизни. Зато после этого у нее появилась свита, как у королевы. Кроме подруг, появились различные приверженцы. Но теперь она держала всех на расстоянии, прекрасно понимая, что после того как мальчик получает доступ к телу, он быстро теряет интерес к девушке.

С Сашей все было иначе. Теперь она стремилась завоевать кого-то, да еще и девушку. В тот день они отправились в библиотеку. Вокруг никого не было, будто все здание пустовало. Она старалась изображать интерес к учебному процессу — сосредоточившись на чтении книги и иногда читая громко. Но чем больше она притворялась прилежной ученицей, тем сильнее желание прижаться к Саше, ощутить ее объятия. Однажды, оторвавшись от книги, она взглянула на свою одноклассницу и не могла отвести глаз от ее пухлых, алых губ, которые были так привлекательны и обещали сладкую жизнь. Без осознания своих действий она прижалась к ним, словно путник к роднику в знойный день. После серии страстных поцелуев в губы, Саша целовала ее грудь. Это было так чарующе. Нежкие губы и пальцы новой подруги несравнимы со грубыми лапами парней. Именно тогда она согласилась на запись видеокамерой или точнее игнорировала этот факт. Ей было все равно. Даже нет, она действительно хотела сохранить память об этих сладких мгновениях.

Все что происходило

после, в её памяти запечатлелось весьма туманно, сплошное наслаждение и желание получить его еще. Был еще момент удивления, когда Саша сказала о сюрпризе и показала пальчиком вниз. Эли заглянула под стол и увидела между ног подруги огромный черный страпон. О, эта славная игрушка! Вот дальнейшее точно было окутано сладостной, но непрошибаемой пеленой тумана.

Сегодня Саша, к несказанной радости Эли, подарила ей видеокассету с записью, как она пояснила, их любви. Кассета выглядела так, будто бы изготовлена на профессиональной студии. Была даже обложка весьма фривольного толка с их изображениями. Хотя ракурс фотографии был таков, что наверняка утверждать это обстоятельство было невозможно, лица виднелись лишь чуть-чуть. От такого подарка и обещания сегодня кое-чего необычного, Эли потеряла бдительность и не спрятала кассету, так и держа её в руках. В этот момент и появилась миссис Хопкинс, их классная дама.

Все время скандала Саша стояла рядом, не предпринимая никаких попыток оправдаться и лишь изредка поднимала на руководительницу свои невинные голубые глаза, которые тут же закрывались длинными ресницами. Казалось, что она просто сторонний наблюдатель. Зато её поведение резко изменилось после того, как миссис Хопкинс сообщила о необходимости вызова родителей девочек в школу и удалилась в класс. Саша стремительно подошла к двери, за которой скрылась Хопкинс, слегка её приоткрыла и начала наблюдать. При этом на её лице были написаны решимость и злорадство, словно изъяли не компромат, обещающий большие неприятности, а взрывной механизм, дистанционное управление от которого находилось в ручках маленькой негодницы. Вдруг её взгляд стал отстраненным и пустым, а губы зашевелись, словно бы читали стих или молитву (что, наверное, в этом случае было бы уместнее). Саша не обращала никакого внимания на причитания Эли, и той пришлось заткнуться и довольствоваться ролью статиста в этой драме.

Неожиданная находка весьма озадачила Джейн Хопкинс. Мало того, что эти девочки всегда были на хорошем счету (особенно Эли, бывшая первой ученицей класса, да и папа у неё мэр города), то, что она забрала, не вязалось с девочками вообще. Конечно, изредка в школе у мальчиков изымалась непотребная литература, точнее журналы с фотографиями этих в общем простигосподи. Но это все же журналы и у мальчиков, с плохой успеваемостью. А тут принести в школу видеокассету, да еще девочки! Понемногу возмущение уступило некоторому интересу — что такое могло заинтересовать девочек в подобной продукции. Кроме того, девицы с обложки показались миссис Хопкинс знакомыми. Решив, что для разговора с родителями она должна владеть информацией в полном объеме, домой такую гадость носить не стоит (миссис Хопкинс, не смотря на свой «солидный» двадцатипятилетний возраст, проживала с мамой, строгой пожилой леди, некогда бывшей директором учебного заведения) Джейн вставила злополучную кассету в видеомагнитофон.

Первые кадры повергли Джейн в шок — на экране телевизора было совершенно четко видно, как Эли и Саша занимались любовью прямо на столе в публичной библиотеке. И как занимались! Лицо молодой преподавательницы покрылось пунцовой краской. В свои двадцать пять лет она была еще девственницей, поскольку в католическом колледже ей внушали, что плотские утехи это грех, а половое сношение возможно только с представителем противоположного пола для продолжения рода, при условии предварительного заключения брака. Перед её взором две несовершеннолетние воспитанницы не только сладострастно целовались, но (о ужас!) вылизывали друг у дружки «там»! Затем и вовсе было что-то богопротивное — у одной из негодниц к телу оказался прикрепленным мужской половой орган и она.

Однако, миссис Хопкинс постепенно начала ощущать другие эмоции, которые ей самой не были ясны. Приятное тепло внизу живота возникло из ниоткуда и быстро разлетелось по всему телу. Независимо от ее желания, рука Джейн легла на источник этого приятного возбуждения и сама собрала юбку, а затем проникла под трусики, начав ласкать свою интимную зону страстными движениями. Вскоре к ней присоединилась и вторая рука, полностью сдавшись наслаждению, которое доставляли эти прикосновения. Реальность окружающего мира перестала существовать или восприниматься. Поэтому звук открывающейся двери в классе и шаги двух человек не заставили ее прервать свое удовольствие.

— О, миссис Хопкинс, я вижу, что вы оценили наш произведение! Думаю, ваше отношение к этой записи изменилось.

Ироничный тон Саши слегка отшатнул Джейн от ее безумия. По крайней мере, она попыталась встать и прикрыть юбкой следы своего греха. Однако юные девчонки не дали ей шанса исправить ситуацию. Их действия были удивительно скоординированными.

Элизабет, стоявшая позади Джейн, резким движением заперла руки миссис Хопкинс за спиной и сжала их, как в тисках. В то же время Саша присела на корточки перед миссис Хопкинс, задрав ей юбку так высоко, что стали видны не только опущенные трусики, но и всю интимную зону.

— Вот так-то. Зачем вы прервали свое удовольствие, миссис Хопкинс? Вы лишили себя такого удовольствия. Это нарушение. Ведь вам нравилось, верно? Вы вся мокрая там. — Саша нежно провела указательным пальцем по половым губам пленницы. Затем она увлажнила его слюной и начала делать круговые движения по набухшему клитору. Пленница застонала, попыталась сжать ноги, чтобы противостоять развратнице, но получила только обратный эффект. Волна наслаждения охватила ее полностью, и она потеряла всякое желание сопротивляться.

— Вижу, тебе нравится, Джейн. Можно я буду называть тебя Джейн, ведь мы же подруги, я доставляю тебе удовольствие, которого ты никогда не имела. И доставлю еще больше, если будешь послушной девочкой. Хорошо, Джейн?

— Да, — единственное разборчивое слово среди вздохов и всхлипов, прозвучало из уст пленницы.

Тут же юные создания, словно по команде, моментально, каким-то одним неуловимым движением, скинули с себя одежды. В четыре руки они разоблачили и свою новую «подругу», попутно одаривая ласками попадавшие под руку части тела. Казалось, что четыре нежных ручки и два проворных язычка, исследовали каждый миллиметр девственного тела, оказавшегося очень отзывчивым на ласки, ненасытным, словно вырвавшийся на свободу из темницы узник, бесконечно глотающий свежий воздух и пьянеющий от этого. Время остановилось для этого клубка живых тел, в котором уже трудно было угадать, где и чья рука, нога. В этот момент они не чувствовали жесткости пола, подстилка из собственной одежды служила лучшем в мире матрасом. Их абсолютно не волновали звуки проходящей вне стен класса жизни — мир звуков перестал для них существовать, кроме издаваемых ими нечеловеческих стонов, рычаний и причмокиваний. Есть только этот миг, только они и НАСЛАЖДЕНИЕ!

***

Эпилог.

— Скажите, мистер Хаммер, может, на всякий случай, надо привлечь кого-нибудь из церковников? Все эти обряды меня страшно пугают, пусть сделают что-нибудь, ну это, как его — изгонят дьявола! — мадам Бернар изобразила на лице легкий испуг, а затем изящным движением аккуратно, поочередно, приложила к внутренним уголкам глаз кружевной платок, что видимо означало высшую степень озабоченности сложившейся ситуацией.

Произошедшее было чрезвычайно необычным. Тихий городок давно не сталкивался с таким потрясением. Внезапно видеозаписи, на которых были запечатлены интимные игры Ника Палмера с его приемными детьми и школьные выходки учительницы Джейн Хопкинс, стали достоянием общественности. Эти новости активно обсуждались в прессе в течение двух месяцев. Впоследствии Джейн Хопкинс также была признана жертвой, поскольку эксперты обнаружили на одной из видеокассет наличие подсознательных сигналов, вызывающих желание к разврату. Это позволило сделать вывод о том, что главный виновник происшедшего – мистер Палмер, который как владелец телестудии имел возможность создать такие материалы. Хопкинс после компенсации ущерба мисс Бернар была уволена и исчезла, слухи говорят, что ее видели на Аляске. Мистера Палмера ждал суд за порнографию, изготовление и попытку продажи таких материалов несовершеннолетним. Этот процесс обещал быть чрезвычайно сенсационным.

— Для нашего общения достаточно простых имен – вы сможете называть меня Джон, а я буду обращаться к вам Джудит. Взаимопонимание и доверие между адвокатом и клиентом очень важны – молодой человек подмигнул и слегка наклонил голову к своей клиентке.

— Зачем нам заморачиваться с религиозными обрядами? Вы же современная женщина! Какие колдовство и заклинания в наше время? Это же смешно! Ведь уже доказано, что Ник использовал свои видеозаписи и угрозы, чтобы развратить всех. Все эти книжки, рисунки – это просто детские фантазии. Если хотите, отправьте вашу дочь в закрытую школу при монастыре, там будут следить за ней монахини. А парня можно отправить в военную школу – там его научат порядку. Вам будет спокойнее. После всех этих юридических процессов, когда я заставлю этого подонка выплатить вам большую сумму компенсации, вам нужно будет хорошенько отдохнуть и набраться сил.

Джон нежно прикоснулся к запястью своей клиентки, гладко подняв ее левую руку к своим губам.

— Ты такой разумный и заботливый, Джон, — шептала мадам Бернар, наслаждаясь его поцелуем и нарушая правила приличия.

***

Монотонный женский голос продолжал распевать слова, которые были сложными для понимания.