Смотровая в кладовке. История 2: Частные уроки музыки (Эротические истории)

Ох и повезло мне с тем, что ванная комната в моем доме имеет смежную стену с кладовкой. Двухкомнатную квартиру я купил в ипотеку не так уж и давно, но ремонт уже почти совсем готов. Помимо всего прочего у меня получилось сделать из кладовки очень удобный пип-шоу рум — в ванной установлено зеркало,  — как раз на той стене, которая общая с кладовкой. Зеркало аквариумное — если вы находитесь в ванной, вы видите в нем свое отражение и отражение самой ванной комнаты. Со стороны кладовки же открывается полный обзор на то, что происходит в соседней комнате. То есть находясь там вы видите все, что происходит в ванной.

Около полугода это изобретение было для меня совершенно бесполезным. Я не так давно в этом городе, на самом деле. Не так много знакомых. Однако, иногда удача вновь напоминает мне о своей неизбывной щедрости. Как и в случае с моей ученицей Ириной Николаевной.•  •  •

которые очень аппетитно обтягивали пару ее крупных грудей, но при этом у нее это совсем не смотрелось вульгарным.

— Для чего вы хотите научиться играть?  — спросил я после долгих разговоро вокруг да около.  — И на каком уровне?

— О... в детстве я играла хорошо,  — ответила мне Ирина, легонько поднося чашечку к своим губкам. Чай она как будто не пила,  — а только слегка клевала.  — Я просто хочу вспомнить, в качестве доп-образования. Через два года муж планирует перебираться в США. И там мы будем жить в частном доме, почти в лесу. У меня не будет возможности брать уроки.

— Что же это за работа такая?  — поинтересовался я. И подумал: почему трудно просто сказать — хобби. Обязательно что-то заумное — «доп-образование».

— А работа интересная. Связанная с научной работой на американских военных. Заработки там колоссальные. Но жить придется далеко от цивиллизации. Будем развлекаться по-старинке. Игрой на пианино.

— Понятно. Начнем с самых основ, я думаю?

— Да,  — ответила она бегло,  — начнем, как считаете нужным.

Да, может быть, она когда-то и училась, но к 35 годам, видимо, забыла почти все. Знание нотной грамоты совсем отсутствовало. Пришлось начинать с самого начала.

— У вас неплохо получается,  — говорю я. Попробуйте эти две гаммы разобрать дома. Все довольно просто. Только не забывайте про длительность. Надо и ножками работать.

— У меня ножки вообще не слушаются.  — говорит она, кладя руки на свои сочные открытые бедра. И голос, как у расстроенного ребенка. Потом смеется. Я в детстве играла без обуви. Может быть, в этом проблема.

— Вряд ли это должно как-то влиять, но для психологического спокойствия можете попробовать.

Ирина сняла свои туфли. Методично, каждый за пяточку. Ее пальчики под темными колготами были накрашены, но цвет было трудно определить.

— Так удобнее, спрашиваю?

— Ну, вы же видите,  — улыбаясь отвечает она, поправляя прическу.  — Ведь лучше получается. Да и ноги дышат хоть немного.

В тот вечер после того, как она ушла, я только и представлял, что эти длинные ножки с красивыми «дышащими» стопами. Представлял, как я говорю ей, что надо проверить работу педалей, поднастроить их. Спускаюсь вниз, любуюсь ее ножками и конечно же вижу снизу ее трусики между двумя медоносными бедрами под коротенькой юбочкой и колготками. Говорю — можете начинать играть. Сам при этом быстренько расстегиваю ширинку, достаю из штанов мой эрегированный пенис и подставляю под ее ножку. Ирина нажимает на член, который проходит между большим и указательным пальцами ее ноги, головка полностью обнажается. И так много раз, совсем не замечая, что длительность звучания ноты совсем не меняется.

К концу гаммы мой пенис доходит до пика удовольствия и я кончаю высокими фонтанчиками на эти красивые ножки, заливая всю стопу. Но такого, конечно же, не было. Это моя больная фантазия.

Со стороны занятия проходили в дружественной и непринужденной обстановке. Я ничего такого двусмысленного ей не говорил. И она тоже не шибко со мной кокетничала. Все в рамках отношений учитель-ученик. Учеником Ирина  была очень способным. Иногда я даже забывал о том, что она сочная зрелая самка, чьи большие плоды нужно срочно сорвать и нафаршировать моим горяченьким семенем, пока не остыло. И правда интересно было, как быстро она все схватывала.•  •  •

сделал и со своими обтягивающими трусами. Пенис и мошонку обильно смазал ароматным и очень скользким интимным гелем. Потом задрал кожицу и хорошенько смазал головку полового члена. Я был предельно возбужден, и мог бы обойтись без всяких смазок, но уж очень мне нравится это дело.

Когда я был готов к сладкой дрочке, Ирина уже сняла туфельки, оставив их у унитаза. Ее стопы были очень красивыми и желанными, в светлых колготочках и, видимо, с темным лаком на ноготках. Она прошлепала этими своими длинными литыми ножками с красивыми стопами в мою сторону, в сторону зеркала. Я подумал вдруг, что она меня заметила, и чуть не кончил от неожиданности. Был такой эффект, будто Ирина как-то очень укоризненно смотрит мне в глаза. Однако она просто глядела на свое отражение.

Потом Ирочка быстренько завела ручки назад и расстегнула молнию на платье. Но платье было достаточно мокрым и ей пришлось немножко повозиться, чтобы снять его. Через низ не получалось: сначала она попробовала стянуть через низ, обнажив сиськи в розовом кружевном бюстгалтере. Наклонилась и попыталась стянуть платье, но оно почему-то не слезало с бедер. При этом всем был такой сиськотряс, что мне казалось, будто груди сейчас выпростаются из лифчика. Мне очень этого хотелось в тот момент. Однако все удержалось на своем месте. После неудачных попыток, Ирина решила снять мокрое платье через голову. Это ей удалось без проблем и шикарная дева предстала перед моим спрятанным взором во всей красе.

Тело ее было немножко сырым — видимо, все от того же дождя. Ирина развесила платье на змеевике, который расположен на противоположной от зеркала стене, покрутив передо мной большими упругими ягодицами, защищенными только трусиками и колготками. После этого снова присела на унитаз, чтобы снять эти самые колготочки. Видимо, их тоже следовало просушить. Лицо ее при этом было донельзя серезным. Как при размышлении над сложной теоремой.

Наблюдая, как она вытягивает свои красивые ножки, изгибая стопу, и стягивает колготочки с бедер и голеней, я ощутил, что поток спермы уже на подходе. Мне так хотелось обсосать эти ножки, каждый сантиметрик, каждый ноготочек, а потом водить по ним свои членом, пока тот не распухнет вконец и яички не опустошатся до такого состояния, что я потом месяц не смогу эякулировать. Я специально приостановил процесс самоудовлетворения, чтобы подольше потянуть удовольствие. Добавил еще смазочки, которая приятно охладила мой половой орган.

Ира тем временем развесила колготочки на змеевике рядом с платьем и включила фен. Лиф и трусики она, к сожалению, не сняла. Хотя мне так хотелось увидеть ее темные сосочки и наверняка мясистые половые губки. Что сосочки темные — я узнал потому, что они слегка просвечивали через кружево лифа. Что тоже само по себе было очень возбуждающе.

Фен мерно жужжал. Почти голая красоточка обхаживала вокруг платья и колготок, просушивая их со всех сторон. Я дрочил во всю прыть, и мне было так круто, как давно уже не  было. Осознание того, что она меня не видит, а моему взгляду доступно то, что скрыто от окружающих и даже от ее мужа. Осознание того, как она наивна и естественна, как под налетом человечности в ней проступает женственная самка, нуждающаяся в осеменении и заботе. Это не скрыть, точно так же, как не скрыть мясистую попку розовыми кружевными трусиками. Это осознание сводило меня с ума.

Мне, конечно, страстно хотелось, чтобы она сняла еще хотя бы одну вещицу. Но как ее заставить это сделать — не знал. Нельзя же просто так зайти и попросить — Ирочка, сними, пожалуйста, бюстик и трусики, чтобы я еще более сладко кончил. Однако то, что она взяла с собой гель для душа и полотенце — это поддерживало во мне надежду. Которая все-таки оправдалась — хотя и не так, как я ожидал. Совсем не так.

Ирина шлепала своими красивыми пяточками по керамическому полу моей ванной комнаты, ее попка чуть-чуть потрясывалась, а застежка на лифчике так и притягивала мои глаза. Я обратил внимание, что бретельки немножко сползли с плеч и в тех местах, где они только что находились, остались едва заметные красные отпечатки. Это очень возбуждает. Процесс сушки белья продолжался размеренно и очень сладко, как вдруг из фена полетели искры и Ирина, вскрикнув, выронила его на пол.

Ирочка крепко выругалась, отключила злополучно замкнувший прибор, после чего подошла к двери в ванную и, постучав в нее, окликнула меня по имени.

— Тут неприятность произошла, сгорел фен. Не посмотрите?  — сказала она в щелочку слегка приоткрытой двери.

— Да, конечно, конечно,  — задыхающимся сиплым голосом прострекотал я, выпрыгивая из кладовки, на ходу натягивая джинсы и одновременно пытаясь спрятать в штанину набухший донельзя половой прибор. Как-то мне это удалось, хоть немного и царапнул кожицу непослушной молнией.

Дверь в ванную была приоткрыта и из нее тянулась красивая женская ручка с крашенными темно-бордовым лаком ноготками, и в ней был мой сгоревший фен. Когда я подошел поближе, я смог разглядеть, что через щель в двери немножко видно и остальную Ирочку. Ее животик с глубоким пупочком, трусики и замечательную ножку.

— Я, в принципе, уже все высушила. Хотя еще немножко сыровато платье, и если вы сможете починить фен, или у вас есть другой.  — донесся немножко заискивающий голосок из ванной.

— Другого нет,  — говорю.  — Да, и починить смогу вряд ли. Единственное — могу включить обогреватель, повесить туда платье и колготочки ваши (я так и сказал — «колготочки»). А вы пока... гм. Подождете. Помоетесь, вы же хотели помыться.  — голос мой был немного сдавлен, я волновался и все еще был возбужден.

— Отлично,  — сказала она. Видно было, что ее обрадовал предложенный мной вариант. И вдруг Ириночка неожиданно добавила:

— И трусы с лифчиком, если несложно.

— Они тоже промокли?  — задал я довольно глупый вопрос, чтобы избавиться от дурацкого замешательства.

— Что вы говорите?  — переспросила она.

— Ничего,  — отозвался я,  — конечно, никаких проблем. Член мой при этом сильно возбудился, и я, расстегнув  джинсы, дал ему свободу, полагая, что в данный момент она не может видеть меня через щель в двери. Потом я забрал фен, стараясь при этом разглядеть как можно больше ее прекрасного тела.

— Сейчас, я быстренько разоблачусь,  — услышал я ее голос, закрывая шкафчик с феном.  — Вам спасибо огромное за помощь и понимание. Жалко фен, конечно, но вы меня спасли, с меня огромная благодарность будет. Хотите конфеты, хотите — коньяк. У мужа есть очень хороший армянский коньяк, самый настоящий, из Еревана. Он у меня сам оттуда, и дед у него собственноручно делает этот коньяк. Не знаю, сколько там звездочек, но он очень вкусненький.  — видимо, на нее от шока со сгоревшим феном напал словесный понос. Она трещала и трещала, я же подошел к двери, щель в которой она забыла закрыть. Подошел близко, не переставая надрачивать член.

— Там есть очень различимые винные такие нотки, и цитрусовые,  — красивые пальчики медленно освободили дутую попку от розовой матрии. Ирина была обращена своей хвостовой частью к двери, и наклонилась так низко, чтобы снять трусики с ног, что мне повезло увидеть ее толстые половые губы, зовущие проникнуть в горячее влагалище. Я не верил своим глазам и подошел еще ближе к двери — настолько, что мне показалось, будто я чувствую исходящий из ее лона запах.

— Вы вообще выпиваете, или я зря вам тут все прекрасы расписываю?  — спросила она, временно повесив трусики на змеевик рядом с колготочками. Я же от испуга, что буду замечен, слегка отстранился от двери.

— Немного выпиваю,  — сказал я первое, что пришло в голову. Так сказал, чтобы хоть что-то ответить, хотя это и было правдой. Действительно выпиваю я раз-два в полгода.

— Ну, тогда порешили. Или вам нужна другая благодарность? Может быть, хотите сходить в ресторан? У меня есть знакомый, владелец хорошего, дорогого ресторана. Он может устроить вам все бесплатно и на высоком уровне.

Что-то перебор за просушку феном,  — подумалось мне.  — Да и не этого бы я хотел. Просто сейчас вышла бы красивой поступью и помастурбировала бы мою головку между своих прекрасных больших грудок. Заодно и время бы скоротали до полного высыхаия вещей.  — я, конечно, это только подумал, а не сказал вслух. Тем временем меня снова, как магнитом, притянуло к щелочке приоткрытой заветной дверцы.

— Я приму душ, а-то после того, как вымокнешь так, какое-то ощущение несвежести появляется. Да и вредно для кожи, я читала,  — говоря это, Ира наконец-то расстегнула заветную застежку своего розового бюстгалтера.  — Хорошо, когда дома душ есть. Терпеть не могу мыться в ванной.  — сиськи лавиной выплеснулись наружу. То, что они большие — это было заметно и до того, но я не думал, что грудь Ирочки будет такой вислой. Ее больши сиськи висели буквально до пупка, как у племенной дикарки из Африки. И соски были большими и набухшими. «Не беременна ли она? » — подумалось мне. Ира тем временем полностью сняла бюстгалтер и, обнаженная  до предела, повернулась в мою сторону. Я и крякнуть не успел от неожиданности, продолжая надрачивать готовый вот-вот взорваться пенис. Он и взорвался, и сперма стала стрелять прямиком туда, в щель между приоткрытой дверью и косяком, и падать на керамическую плитку пола в ванной.

Сказать, что это был один из лучших оргазмов в моей жизни — ничего не сказать. Я кончал, и мне было все равно — что на меня смотрит обалдевшая женщина, которая от удивления даже не сообразила прикрыться. Все равно, что это аморально, что она замужем, что уроки с ней теперь накрылись медным тазом и мое имя навеки покрыто позором. Я эякулировал, сдавливая мошонку и массируя пространство между яичками и анусом, прямо и открыто смотря на эту голую красивую женщину, на ее сочные молоконосные груди и покатые бедра, на ее лицо, одновременно молодое и опытное, такое серьезное, один взгляд на которое вызывает блаженство.

Мне казалось, эта смесь позора и удовольствия длилась бесконечно долго. Но в конце концов, когда последняя порция семени была сброшена, и приятная слабость разлилась по всему телу, женщина вдруг развернулась, отошла так, что скрылась из виду. Через пару секунд в дверной проем высунулась ее чудная ручка, держащая сразу все вещи — платье, колготочки, трусики и бюстик.

Ирина позвола меня и попросила отнести вещи на обогреватель. «Неужели она не заметила все это, и я вся надумал? Да, и как она могла не заметить сперму на плитке? » Ответ пришел ко мне мгновенно, и он был окрыляюще прост. Женщина сняла линзы перед душем. И все, что происходило за дверью, виделось ей мутным, размытым пятном. Также не видела она и следов моей спермы на плитке. Облегчению не было предела.

Я, конечно же, забрал у нее вещи, с удовольствием обнюхав трусики. Редко такое бывает, но член мой встал снова буквально через минуту. Сначала я развесил вещи на обогревателе, но потом просто обезумел, и надел на себя эти розовые трусики, обмотав возбужденный пенис ее колготками. Понимал, что если обкончаю колготы — будет полный крах, но все же не мог упустить такую великолепную возможность. Поскольку шторку в душе я снял, научившись на прошлом грустном опыте, теперь мне из моей кладовки было видно все-все.

Я видел умопомрачительный строгий рот, видел, как она языком ловит капли воды и улыбается при этом откровенно и просто, как девочка. Без никакой задней мысли. Видел, как ее груди в наклоне почти касаются коническими сосками пола и пена, обтекая их со всех сторон, сбегает вниз, в водосток. Видел, как тщательно она моет свой анус, боясь повредить нежную кожу длинными крашеными ноготками. Видел, как она надраивает гелем для душа свои гладкие хорошо сбитые ножки, такие аппетитные карамелизованные леденцы, которые я мог бы обсасывать бесконечно. Это была Ирина, тридцатипятилетняя замужняя женщина, богатая, умная, сильная и абсолютно обнаженная. Моя ученица, попавшая под дождь, совершенно не подозревающая о том, чем я сейчас занят  и о том, что за ней наблюдают.

Сперма стала исходить, пробиваясь через нейлон светлых колготок. Я начал кончать, когда Ирочка уже вышла из душа и вытирала промежность моим полотенцем. Тем самым, на котором изображена другая голая красотка. При этом ее титьки скакали вверх и вниз, как две роскошные обезьяны, а нижняя губа была страстно прикушена ее верхними зубками. С громадным кайфом обкончав-таки колготки, я стрелой выбежал из кладовки в комнату, где в спешке стал вытирать семя туалетной бумагой. К счастью, у меня удалось довольно быстро обтереть так, что визуально ничего не было заметно. Однако характерный запах спермы так и остался на Ирининых колготках. Платье тем временем уже высохло, как и бюстгалтер. Трусики, кстати, тоже. Хотя и были не на обогревателе, а на моей разгоряченной попе. Вещи я просунул ей в ванну, когда она меня попросила. Оделась так быстро, что я едва успел джинсы натянуть.

В тот день она была очень смешлива на занятиях. У меня же чуть слюнки не текли, когда я вспоминал увиденное и прикасался к ее рукам, поправляя в процессе игры.

— Какой-то запах необычный — вы не чувствуете?  — спросила она, когда занятие уже подходило к концу.

— Не знаю. Может быть, деревья после дождя так пахнут.  — говорю.

— Нет... какой-то знакомый запах. Не могу вспомнить точно.  — я смутился, так как пахло-то моей спермой, которой я уделал ее колготки, которые сейчас были на ней.  — Но приятный запах,  — говорит она, улыбаясь. У меня отлегло от души. Ирочка после этого как-то немножко загадочно улыбнулась, после чего стукнула себя по мясистым бедрам и стала собираться домой.  — Удачный день,  — говорит.  — Еще раз спасибо большое, с меня будет сюрприз.