Оля и Баба Яга. Тематика: Баба легла под коня Часть 2

Мы втроем легли под одеяло, но спать никто не хотел. Мы с Юлей обнялись и стали шептаться. Андрей долго ворочелся, потом встал, налил себе стопку, выпил, налил другую и обратился к нам:

— Нет, я вот понимаю, мужчина с женщиной, а как это женщина с женщиной. Показали бы!

— Зайди на любой порно сайт и посмотри,  — ответила Юля.

— Да ну, там всё постановочное, актрисы играют, страсть изображают и стонут ненатурально. А я бы хотел увидеть в натуре!

— А что, Оля, может, покажем ему, как могут любить друг друга женщины?  — предложила Юля,  — только надо выпить для храбрости.

— Мы снова собрались у столика, допили остатки виски и у меня слегка закружилась голова. Стало всё так легко и просто.

— А что, пусть посмотрит, жалко, что ли? Тем более мне так хотелось сделать Юльке приятно.

— Только у меня условие,  — Юлька хитро подмигнула мне,  — что ты тоже будешь голым, а-то как то не комильфо. Все должны быть в равных условиях.

— Ну, хорошо, неохотно согласился Андрей и откинул полы халата, так сойдет?

— Сойдет, согласилась и я,  — и стала коситься на его член. Он был пока ещё в спокойном состоянии, и показался мне значительно меньше того, который всего пол часа назад сосала Юлька.

Мы с ней сбросили халатики, устроились в позе 69.

— Ты ложись писькой к подушкам, а я сверху тебя накрою, чтобы ты немного обвыкла. Мою то письку и попу он не раз видел, а твоя пусть открывается постепенно.

Юля не стала меня прижимать своим телом, пропустила мои, слегка согнутые в коленях ноги под свои руки и уперлась локтями в кровать. Я не догадалась подложить под голову подушку, поэтому обхватила Юлю за талию и принялась медленно целовать её бедра, приближаясь к писке. То же делала и Юля.

Первое время я ещё вспоминала, что Андрей из кресла смотрит на нашу игру, но постепенно Юлькина писька так меня зачаровала, что я забыла про всё и думала только о ней-красавице. Она уже слегка посырела, и малые губки покрылись капельками её выделений. Свет торшера отражался в них, как в маленьких бриллиантах. Не смотря на то, что я убирала их своим язычком, они появлялись вновь и вновь.

В это время Юля всунула пальчик мне во влагалище, достала оттуда мои соки, смазала ими мой клитор и взяла его в рот. Я тут же начала сквирить или сквиртить. Да не важно, как это назвать, главное, что мои соки толчками выходили из влагалища и попадали к ней в рот. Юля довольно мычала и размазывала их по своему лицу. Я тоже добралась до её клитора и, провела по нему влажным язычком и стала обдувать.

Юля просто взвыла от удовольствия и тоже стала выделять соки. Первой улетела она, а я, хоть и кончила одновременно с ней, но не отключилась, а продолжала поглощать её чудесный бальзам. Юля отошла и упала на спину, и я 

принялась целовать её соски. Потом она развела ноги циркулем, я сделала то же самое и мы стали тереться своими мокрыми письками. Словами не передать, как это было божественно.

Мы потянулись друг к другу губами и слились в страстном поцелуе.

— Я люблю тебя, солнышко,  — шептала она.

— Я никому тебя не отдам,  — так же шепотом говорила я,  — ты моя и только моя.

— Посмотри назад,  — шепнула она мне тихонько.

Я оглянулась и увидела, что Андрей откинул голову назад и вовсю дрочит свой член.

— Хочешь отсосать у него,  — так же шепотом спросила Юля?

— Я стесняюсь.

— А давай вместе! Будешь смотреть, что я делаю и повторять. А потом сама почувствуешь как ему лучше. А сперму разделим пополам, по-сестрински.

Андрей встрепенулся, когда Юлька тихонько подползла к нему, и взяла член в рот. Он убрал свою руку, и расцвел, как роза. Я пока ещё находилась «в тылу» и наблюдала за Юлькиными действиями. Она полностью заглотила член, и начала ритмично качать головой, так, что её груди-очаровашки стали раскачиваться из стороны в сторону. Андрей заметил это и стал их мять. Юля вынула член изо рта, провела язычком по головке, стволу и повернула ко мне голову.

— Ну, солнышко, иди сюда, присоединяйся.

Андрей прикрыл глаза и наслаждался получаемыми ласками. Я подползла к креслу, Юлька подвинулась так, что член находился между нами. Она кивнула мне головой, мол, «делай как я». Я наклонила голову, лизнула головку, и посмотрела на Юльку. Она одобрительно кивнула мне и провела язычком по стволу снизу вверх, я сделала то же самое. Потом она опустилась ниже и стала облизывать яйца, и я сделала то же самое.

Затем мы по очереди облизали головку. Юлька снова взяла член в рот и продвинула головку как можно глубже. Я даже заметила, как головка двигалась по пищеводу. Она замерла в этом положении и стала давиться слюной. Они текли по подбородку, на глазах появились слезы, но она отчаянно держалась. Затем медленно стала поднимать голову, пока не выпустила член наружу. Я слизнула слюну с её подбородка и губ, а Юлька кивнула мне головой, дескать «повтори».

— Нет, у меня так не получится,  — промелькнуло в моей голове, но я взяла его в рот и стала продвигать в своё горло. Самзанный Юлькиной слюной, член довольно легко проскочил вглубь и я уперлась подбородком в яйца.

— Ура! Получилось! И даже довольно легко. И, такое ощущение, что он погрузился в моё влагалище. Я тоже выждала момент, когда рот переполнился слюной и начала выпускать член на свободу. Юлька тотчас подхватила его и полностью заглотила. На этот раз у неё тоже всё прошло хорошо, потому, что он уже обильно был смазан нашей тягучей и скользкой слюной. Так мы менялись с ней до тех пор, пока Андрей не завыл в голос и не запричитал:

— Ох, девчонки, как здорово. Я больше не могу терпеть, кончаю.

С этими словами он начал стрелять спермой.  

Юлька держала в руках пульсирующий член и направляла струю то на моё, то на своё лицо. Часть спермы попало нам в рот, часть на подбородок и шею.

— Глотай, солнышко, это вкусно,  — шептала она мне, а потом обсоси головку.

Я сделала так, как учила меня моя наставница и почувствовала солоноватый вкус во рту, терпкий запах спермы и это меня сильно возбудило.

— Спасибо девочки,  — открыв глаза, проговорил Андрей.

— Спасибом не отделаешься,  — засмеялась Юлька,  — гони давай монету.

— Да я не прочь, только что тогда получится, что вы девочки по вызову, что ли?

— По какому ещё вызову,  — сделав вид, что возмущена, ответила Юлька,  — по моему ты сам сюда пришел.

— Ну, девчонки,  — не ответив на её последнюю реплику,  — это дело надо отметить!

— Какое дело?

— Ну как же, первый Олин минет!

— А почему ты решил, что первый?  — задала вопрос Юлька, может она с четырнадцати лет этим занимается.

— Я же исследователь, умею наблюдать и делать выводы. Скажи честно, Оля, я угадал, ты делала это впервые?

— Да, угадал, впервые,  — смутившись ответила я— но мне очень понравилось. Ну, что, у нас там осталось чего в бутылке?

— После тебя хоть выжимай!

— Жаль! Неужели у тебя ничего нет, Юля?

— Есть, конечно, коньяк Наполеон!

— Это ещё тот, что я из Парижа привез — удивился Андрей, ещё не выпила?

— Ну, это у алкашей всегда пусто, а мы с Олей за две недели и половины бутылки не осилили. Пойди на кухню, достань из холодильника, и коньячные бокалы не забудь захватить.

Пока Андрей ходил за коньяком, мы накинули на себя халатики и когда он вернулся, то инстинктивно прикрыл руками пах.

— Посмотри, каким стеснительным стал, рассмеялась Юлька. Только что совал нам в рот и не стеснялся а тут на тебе, застеснялся.

— Не я совал, а вы сами брали, но это не важно.

Он разлил коньяк по бокалам и произнес тост:

— Ну, за Олечкин дебют! Пьём до дна.

Он быстро опрокинул содержимое своего бокала, а мы с Юлей тянули постепенно, маленькими глотками. Не дожидаясь пока мы допьем он налил себе ещё.

— А это у наркологов называется «синдром опережения круга»,  — заметив это, сказала Юля.

— А ты откуда знаешь?  — удивленно спросил Андрей.

— Любовник у меня был, нарколог, он вместо того, чтобы заниматься любовью, рассказывал мне теорию.

Так, за веселыми разговорами мы прикончили коньяк, и я уснула, прижавшись к уютненькой груди Юли.

Проснулась, когда уже было светло. Юли и Андрея в комнате не было а из кухни доносился звон посуды. Я накинула на плечи халатик и выбежала на кухню. Юля стояла спиной ко мне и что-то жарила на плите. Я на цыпочках подкралась к ней и приобняла за талию и поцеловала в шейку. Она вздрогнула от неожиданности, но увидив меня расплылась в улыбке.

— Проснулась, солнышко,  — радостно сказала она и подставила для поцелуя свои губки.

— Доброе утро, любимая,  — прошептала я и припала к её губам. Она развернулась ко 

мне лицом и прижала к своей теплой груди.

— А где Андрей?

— Свалил, слава богу. Пошел «сдаваться» к своей суженой.

— Ну и хорошо,  — обрадовалась я. Я боялась, что он и в Новый Год будет здесь. А нам же с тобой никто не нужен, правда, милая?

— Конечно, солнышко! Новый Год — праздник семейный.

Когда я услышала эти слова, мне стало так легко на душе.

— Значит, она считает, что мы с ней одна семья,  — обрадовалась я.

— Ну что, сначала завтракаем а потом пойдем поваляемся немного?

— А давай сначала поваляемся, потом позавтракаем и снова поваляемся.

— Ох ты, сладкоежка моя милая!

— Ты, Юленька, не меньшая сладкоежка. Мы с тобой «два сапога — пара»! Я только немного помоюсь, и к тебе.

— Зубы только не чисть!

— Это почему же?

— Ну, потому, что во рту ещё сохранился прежний вкус. Добавишь мой, и получится прекрасный коктейль,  — тонок намекнула она на вчерашний «инцидент».

Я, почему-то покраснела, вспомнив, как мы вчера вдвоем делали Андрею минет.

— Ну, чего ты покраснела, дурашка. Ведь классно вчера всё получилось. Теперь у нас спаянный коллектив.

Когда я вернулась в спальню, Юля лежала голенькая и ласкала рукой свою письку. Я бросилась на кровать и прошептала:

— Оставь её мне, не хочу ни с кем её делить. Только моя!

— Ты тоже повернись ко мне писечкой,  — попросила она,  — я так по ней соскучалась.

Мы ласкались с Юлей долго, наслаждаясь прелестями любимых тел, пока не довели друг дружку до оргазма. Отдохнув и успокоившись, пошли завтракать.

— Знаешь, Юля, мне сегодня ночью приснился удивительный сон.

— Сон, удивительный? Ну, ка рассказывай побыстрее. Не Андрюшин ли член приснился?

— Да, ты угадала, член там тоже присутствовал, но не его. Одного деревенского увальня.

— Почем ты знаешь, что деревенского?

— А вот послушай:

Ну, знаешь, как во сне, всё необычное, всё загадочное.

Снится мне, что иду по лесу. Вроде бы и не заблудилась, но место незнакомое.

— А как же ты в этом лесу оказалась?

— Ну откуда ж я знаю, Юля, это же сон.

Так вот, выхожу на опушку, а там стоит рубленный домик по одному окошку на каждую сторону. А я проголодалась, да и пить хочу. Дай, думаю, зайду, попрошу хотя бы напиться, а если к столу пригласят, то не откажусь. Захожу внутрь и вижу, спиной ко мне сидит грязная старуха, патлы лохматые, не чёсаные годами, а на печи, парень рыжий спит, в белой расшитой рубашке, перехваченной кушаком, и храпит так, что стены трясутся.

Старуха обернулась на стук двери, да и говорит:

— Вот и обед мой подоспел!

— Я было подумала, что она приняла меня за служанку из трактира, и говорю ей:

— Вы, наверное, перепутали, я никакого обеда вам не принесла.

— Как же, как же, перепутала я? Ничего я не перепутала, ты и есть мой обед. Сейчас я тебя в печку посажу, зажарю да и съем, а косточки собакам брошу.

Я приняла её слова за шутку, и ответила шуткой:

— Да на 

мне мяса то почти нет, а косточки такие острые, что ваши собаки подавятся. Вы лучше зажарьте того борова, что лежит на печи, в нем мяса много, надолго хватит.

— Да пробовала, милая, я его в печь посадить, да он ноги расставил, мне с ним не справиться никак. Мало того, он ещё и поселился у меня, уходить не хочет. Утром проснется, сразу за стол и ложкой стучит, есть просит. А у меня самой кроме мышей в подполе и нет ничего съестного.

— А вы бы его на охоту отправили или за грибами,  — продолжила я этот наш шутливый разговор.

— Какой там, отправь. Лентяй и лежебока. Ему бы только на печи лежать, да как медведю «лапу сосать»! Воды в избу и то не принесет. Нынче лето, в хате тепло, а придет зима, надо печь топить, а дров нет. Заставляла его пойти в лес, да нарубит и поколоть. Какой там! Беда мне с ним.

— А где у вас ведро и колодец? Давайте я вам воды принесу.

— Колодца-то милая нет. Надо к ручью идти. Ведро в сенях, а к ручью всё по тропинке, а там увидишь.

Я нашла ведро, стремглав сбегала на ручей, сама напилась и в дом вернулась с полным ведром.

— Ой, спасибо тебе девочка. Добрая ты, передумала я, не стану тебя в печь сажать, да и огня в печи нет, дрова ещё по весне закончились.

— С кем это ты там разговариваешь,  — раздался зычный голос с полатей,  — сама с собой чёли? Совсем одичала на старости лет.

Увалень сел на печи и тут увидел меня.

— Ух ты, красава кака! Ты кто и откуда?

— Тебе что, паспорт показать, или так, на слово поверишь?

— Да не! Пачпорт мне твой не нужен, я просто смотрю, девка кака-то незнакомая. Ты с уезда что-ли приехала?

— С уезда, с уезда. Ну а ты кто такой, добрый молодец?

Это моё обращение «добрый молодец», очень ему понравилось, он подбоченился, пригладил волосы на голове и ответил:

— Андреем меня кличут, а сам я из Семеновки, тут недалече.

— А что, Андрюша, девок у вас в Семеновке много?

— Какой, много, всего две, да и те, одна рябая, другая хромая. С тобой не сравнишь. Ты красивая.

— А замуж-то меня посватаешь?

— С радостью посватаю. А пойдешь?

— Подумаю! Мне муж нужен работящий, чтобы дом у нас был лучший в деревне, чтобы сарай не вмещал живности, да амбар ломился бы от зерна.

— Да я работящий, у меня всё в руках горит, воодушевился парень и спрыгнул на пол.

— А ну ка покажи, какой ты работящий. Наруби ка дров, да истопи печку, да воды наноси, мы сегодня банный день устроим. Ну, а в вечеру мы и может и отдохнем вместе на сеновале.

Парень схватил топор и помчался в лес. Оттуда послышался звон топора и хруст падающих деревьев.

— Ишь, как ты его? Молодец девка. Я-то по молодости тоже была красавица.

— 

А сколько же вам лет сейчас?

— Да, почитай годков двести с лихом.

— Да вы шутите! Люди столько не живут!

— Так, то — люди, а я Баба Яга. У нас пять лет, как у вас один годок.

— Так, так,  — стала я в уме высчитывать её возраст,  — выходит ей всего сорок. Молодая ещё женщина, просто неухоженная. А если её помыть хорошенько мочалкой, да патлы отрезать и прическу сделать, нанести макияж, так она просто красавицей будет выглядеть.

Тут в хату ввалился Андрей с охапкой дров. Я, чтобы не угас его энтузиазм, подошла к нему, поцеловала в щечку и похвлила:

— Какой же ты ловкий парень, как быстро управился.

Он весь зарделся, приободрился и ответил:

— Это ещё не всё! Щас ишо принесу.

— Давай, молодец! На сеновал-то надо чистыми идти.

Андрей убежал, а мы продолжили разговор.

— А вас как зовут?

— Баба Ульяна!

— В детстве мама, наверное, Уленькой звала?

— Да, я уже и забыла, когда это детство было.

— Да не старьте вы себя, выкиньте эти мысли из головы. Вам всего-то сорок лет, женщина в рассвете сил. А я Оля, можно Оленой называть.

Вбежал Андрей, с очередной охапкой дров, берестой для растопки и принялся растапливать печь. Береста быстро занялась огнем, Андрей набросал сверху хворост, а когда тот дал угли, положил в топку дрова.

— Да, у тебя действительно, всё в руках горит, за такого и замуж выйти не страшно.

— Щас, огонь разойдется, да я за водой сбегаю. Где у тебя бабка ушаты?

— Да, не бабка она, Андрюшенька, а женщина бальзаковского возраста, и зовут её Ульяной. Не называй её больше бабкой.

— Хорошо, б.., Ульяна, где у тебя ушаты.

— Да, во дворе под навесом глянь, там они должны быть.

Андрей снова умчался, и мы продолжили разговор с Улей.

— Можно я буду к тебе на ты!

— Даже нужно!

— А, скажи, Уля, можно тебя будет перед мытьем немного подстричь?

— Это зачем же?

— Ну, из-за твоих длиных волос не видно, какая ты красивая.

— Я! Красивая?  — Уля расхохоталась,  — насмешила ты меня, Олена. Да меня с детства только уродиной и называли, свыклась уже.

— Вот и плохо, что свыклась и сама в это поверила. А ты на себя в зеркало смотрела? Да у тебя такие красивые брови, глаза большие и глубокие, ресницы длинные. А нос?

— Нос кривой, как и положено Бабе Яге.

— Не кривой он вовсе, а с горбинкой. Это придает женщине определенный шарм. Уши я твои пока не разглядела, а губы такие чувственные, что любой парень мечтал бы получить их поцелуй.

Неутомимый Андрей притащил два ушата, поставил на печь котел и вылил в него воду.

— Быстро согреется! Баба, тоесть, Ульяна, где у тебя лохань?

— Посмотри на чердаке.

Андрей спустил с чердака лохань, ополоснул её и поставил посреди горницы.

— Молодец ты, Андрюша,  — продолжала я его нахваливать, чтобы в нем не угасал задор, что бы мы без тебя делали. Пропали бы!

— Да ладно,  — принял он за 

чистую монету мои слова,  — что мне, трудно, что ли?

Пока он возился с лоханью и наполнял её теплой водой, я быстренько обрезала Уле волосы, в расчете на то, что попозже сделаю ей модную прическу.

— Андрей, ты не против, если Ульяна будет первой мыться? Ты же галантный кавалер?

— Конечно не против.

Я усадила Улю в лохань, дала время, чтобы кожа отмякла, и старательно растерла тело мочалкой. Под вековой, по её понятиям, грязью оказалась розовая бархатистая кожа. Я сменила в лохани воду и уже в чистой воде вторично помыла её душистым мылом. У Ули были прекрасные груди с большими, темно-красными ореолами и крупными вишневыми сосками. Я просто залюбовалась ими и сказала ей:

— У тебя такая красивая грудь, что любой мужчина отдал бы жизнь, чтобы прикоснуться губами к твоим соскам, чтобы обладать этим богатством. Я заметила, что тебе понравилось то, как я ласкала твои сосочки. Они сразу набухли. Ты чувственная женщина, а похоронила свою красоту и молодость здесь, на этой поляне. Нет, я заберу тебя в город, ты будешь модно одеваться и у тебя не будет отбоя от мужчин.

Уля расплылась в улыбке, но ничего не ответила.

— А вот пися твоя мне не нравится, точнее не она сама, а то, как ты там всё запустила. Ну, как из-за таких зарослей можно увидеть её красоту. Но, не переживай, у меня в косметички как раз завалялась бритва. Сейчас мы сбреем всё лишнее, и оставим только красивый треугольничек на лобке. Вот так, вот так. Посмотри теперь, какая она у тебя стала красивая. Такие аккуратненькие розовые губки нельзя прятать от людей. Я обмыла её теплой водой и она обернулась в полотенце.

Ну, Андрей, теперь наша очередь мыться. Пока он выливал воду из лохани и наполнял свежую, мы прошли за занавеску, я уложила Улю на кровать и припала губами к её письке, а рукой стала аккуратно крутить по очереди сосочки, затем раздвинула язычком малые губки, смазала слюной вход во влагалище и аккуратненько вставила указательный пальчик. Она была уже влажная внутри.

— Двести лет,  — усмехнулась я, а железы работают как у сорокалетней женщины. Но, какая же она чувственная. Я смазала слюной клитор, положила на него большой палец и стала нежно на него надавливать. Уля застонала от удовольствия и спросила меня:

— Что это такое? Что со мной происходит?

— В тебе просыпается женщина,  — ответила я и нежно поцеловала её в губы.

— Но так же не бывает,  — взволнованным голосом отозвалась она,  — чтобы было так хорошо.

— Бывает! И всегда будет, если этого хотеть и искать. Уля, я заберу тебя с собой, и ты будешь получать это ощущение счастья всегда.

Я припала губами к её сосочкам, и продолжала надавливать на клитор. Пальчиком я почувствовала, что во влагалище скопилось много выделений. Я оторвалась от сосочков, вынула пальчик, обсосала его и припала ко входу во влагалище. Белая липкая слизь попала мне в 

рот. Я проглотила первую порцию и ощутила божественный вкус. Я никогда не пробовала такой вкуснятины. А запах? Какой запах. Я пила и пила этот любовный бальзам. Уля застонала и стала прогибаться в спине. Её таз опускался и поднимался снова. Она кончала снова и снова, несколько раз подряд, а потом движения таза стали затихать и стоны прекратились.

— Что со мной было сейчас? Я умерла?

— Нет, милая, ты не умерла, ты переродилась. Нет теперь прежней Бабы Яги, есть молодая женщина по имени Ульяна, Уля, Улечка.

— Спасибо тебе, Олена, что ты помогла мне переродиться. Это так необычно и так хорошо. Я так счастлива, что ты нашла меня здесь, прошептала она и погрузилась в глубокий сон. Я укрыла её одеялом и вернулась к Андрею. Он уже всё приготовил и ждал меня, держа на изготовке мочалку.

— Я думала, что ты уже ждешь меня в купели? Чего ждешь, раздевайся и марш в лохань.

Он снова засмущался, и тогда я первой сбросила с себя всю одежду и шагнула в лохань.

— Думаю, нам не будет тесно вдвоем,  — весело расхохоталась я, видя его глупую физиономию.

Он стоял, и разглядывал меня голую, а в его штанах выпер бугор.

— Ну, что так смотришь? Не видел никогда голой женщины?

— Нет, не видел!

— Ну, ты и увалень,  — рассмеялась я,  — иди, я тебя помою. Или боишься, что я тебе что-нибудь откушу?

— Нет, не боюсь,  — промямлил он и стал торопливо раздеваться.

Его член, довольно внушительных размеров стоял почти вертикально, и он прикрывал его руками.

— Что это ты его от меня скрываешь, боишься сглаза?

— Ннет, не боюсь,  — дрожащим от волнения или от перевозбуждения голосом выдавил он из себя, и убрал ладони.

— Какой он у тебя красавец, дай ка мне его сюда. Подойди ближе.

Он в полубессознательном состоянии шагнул к лохани и я обхватила ладонью его член.

— Разве можно такого красавца держать долго взаперти,  — сказала я и стала облизывать головку.

У него полезли глаза на лоб. Видимо он даже не слышал, что такое бывает в жизни.

— Тебе не нравится,  — задала я ему вопрос.

— Ннравится,  — напряженным голосом ответил он.

— Тогда расслабься, и получай удовольствие.

Я попробовала полностью проглотить весь член, но с первого раза у меня это не получилось. Тогда я стала медленно погружать и вынимать его, каждый раз облизывая головку так, что он весь покрылся моей слюной. После этого я снова попробовала протолкнуть его в горло и на этот раз у меня это получилось. По-видимому, у увальня это вызвало дикий восторг, и у меня тоже.

Я стала ритмично двигать головой, то погружая его полностью в себя, то вынимая. Андрей дрожал всем телом и я уже чувствовала, что он скоро кончит. Я едва успела вынуть его наполовину, как мощная струя спермы ударила мне в нёбо. Я стала лихорадочно глотать её, но поток не прекращался, а сам член дергался и дергался. Наконец толчки утихли, я вынула 

головку изо рта, облизала член снизу до верха и приказала:

— А теперь переходим к водным процедурам. Ну ка марш в лохань.

Как послушный ребенок Андрей сел в воду, так, что моя раскрытая писька слегка касалась его опавшего члена.

— Ну, как, понравилось?

— Дда! Очень понравилось. Я даже не знал, что так можно кончать.

— Ты многое ещё не знаешь в этих делах. Но, ничего, я тебя быстро научу уму-разуму. Не передумал ещё брать меня замуж?

— Наоборот, я даже боюсь, что ты мне откажешь.

— Ну, ладно, на досуге будем решать этот вопрос, а сейчас помой меня. Только аккуратненько, видишь, какая у меня нежная кожа. Я встала и повернулась к нему задом. Дрожащими руками Андрей намылил мочалку и стал старательно водить ей по моей спине, попе и бедрам.

— Там достаточно, теперь помой грудь, животик и то, что ниже. Ну как я тебе спереди?

— Ты — богиня!

— Тогда поцелуй богине грудь, сосочки, только аккуратно, не прикуси.

Он припал к груди и стал неумело её чмокать.

— Нет, не так, язычком! Высуни его посильнее и кончиком поласкай сосочки, оближи их, аккуратно помни руками.

Хотя он и был неумеха, но я всё равно возбудилась. Раздвинув пошире ноги я приказным тоном сказала:

— Теперь поцелуй меня там.

Он вначале опешил, видимо даже не подозревал, что такое возможно, но потом опомнился и припал к моей пизденке.

— Раздвинь складочки и поработай там кончиком язычка, а потом поднимись выше. Видишь эту пипочку,  — я показала пальцем клитор,  — поцелуй её, только осторожно, она очень чувствительная.

Он сделал всё, что я приказала, и я испытала такой сильный оргазм, что чуть не взлетела.

Очнулась от того, что Андрей тряс меня за плечи так, что голова болталась как у китайского болванчика.

— Тебе плохо, плохо?  — испуганно повторял он.

— Дурачок ты! Мне хорошо! Мне оочень хорошо! Добавь ка лучше тепленькой водички, домоемся и пробежимся по лесу, может, грибов на ужин соберем.

Нам же не только самим надо поесть, но и Уленьку накормить. Ты совсем о ней не думаешь, а она же ещё молодая женщина! Я удивляюсь, как ты до сих пор мог так к ней относиться? Неужели лежал себе на печи, и не понимал, что рядом такая привлекательная особа.

— Неа,  — простодушно ответил Андрей,  — я думал что она старая!

— Ну и дурак — щелкнув его по носу рассмеялась я,  — бери лукошки и следуй за мной!