Memoirs of the Elven Whore (часть последняя)

Разумеется, мы не уехали в форт Зирракс в тот же вечер, когда я и тетушка Розамунда обменялись дешевыми пафосными приёмчиками из серии «Как интриговать и оказывать влияние на людей: теория и практика заговора для самых маленьких». Айку понадобились бы еще по крайней мере сутки, чтобы уладить все дела, поэтому он просто демонстративно переехал в гостиницу при одной из таверн купеческого квартала, не снизойдя до объяснений и прощаний со своими родителями. Благородные же лорд и леди также не соизволили объясниться или хотя бы попытаться поговорить со своим драгоценнейшим отпрыском. Ну а я следовал старинной излюбленной тактике «Помалкиваем и улыбаемся», которая не раз спасала мою тушку в жизненных передрягах.

Кстати, секрет шпильки с жемчужиной раскрылся, когда я помогал Айку собирать вещи для переезда. Я выложил ее из кармана на полку, когда переодевался, и, будучи занятым естественной маскировкой под предмет мебели (поскольку от напряженности атмосферы в доме того и гляди лопнули бы оконные ставни), попросту забыл ее забрать. Ну а Айк, обладая то ли иммунитетом к напряженности атмосферы, то ли просто толстокожестью, подошел к полке, взял оттуда злосчастную шпильку, и со словами «Что-то часто тут мама своими вещами разбрасываться стала»... пропихнул ее через тот самый глазок для подсматривания в картине в комнатку для прислуги, где я сей аксессуар и нашел. Думаю, мои глаза в этот момент были по размеру больше, чем у какающей собачки породы «эльфийская борзая».

— Неудобный мусорник в этой комнате, пока туда мусор повыкидываешь, умаяться успеешь,  — проворчал Айк,  — не могли просто поставить ведро. Ох уж эти благородные дрищи с их манерными замашками!

Я поднял с пола упавшую челюсть и огляделся. Действительно, великий детектив Данил собрал множество доказательств, выстроил целые теории заговора инцестуальных наблюдателей, а тут оказывается все так просто. Я думал, что уже не смогу почувствовать себя более глупым, чем вчера, когда я написал эпическое сообщение с оплетенной локоном внутри. Но оказывается, можно еще более глупо.

После переезда Айк отправился по делам во дворец, а я решил пройтись по рынку и пополнить запасы ароматических масел, хорошего алкоголя и поэтических сборников. Для покупки других обыденных вещей есть квартирмейстер (оказывается, у Айка нет своего прислуги и за его багаж отвечает гарнизонный снабженец, который также приехал с ним из форта). Реакция продавцов на меня была одинаковая – от замешательства до недоумения: "Вот ходят тут разные странноватые", а потом "О, но вы в плаще с гербом благородного дома, должно быть камердинер или прочая хрень из служащих, добро пожаловать!" Кроме всего этого я купил моток хорошей веревки и шелковый платок. Айк сказал, что вернется в гостиницу после обеда, поэтому у меня зародился коварный план, который превосходит по изощренности даже интриги Розамунды.

Когда Айк вернулся в наш номер в гостинице, все уже было приготовлено для осуществления плана. Полумрак, горящие свечи, ароматизированные простыни, бокалы с вином и нарезанные фрукты. Это может быть банальным, не спорю, но для провинциала это была неплохая романтика. Или даже очень хорошая романтика. Ну вы меня поняли. Я не дал Айку сказать ни слова, закрыв ему рот поцелуем и отвел его за руку к кровати. Он послушно сел и любопытно разглядывал меня в моем шелковом халате. Я изящно опустился на колени, снял с него сапоги, а затем и штаны. То же самое произошло и с камзолом и рубашкой. Айк постоянно пытался меня обнять, но каждый раз получал легкий шлепок по игривым ладоням. Я подскочил на его колени и своим весом заставил его лечь на спину. "Заставил" – это, конечно, громко сказано. Если бы он не поддался, я бы мог продолжать толкать его до посинения. Но Айк был заинтригован. Я взял его руки за голову и собирался привязать их к изголовью кровати. Айк напрягся, и я снова приблизился к его лицу, целуя его губы, щеки, шею и уши. Тихо прошептал:

— Доверься мне. Расслабься. Будет только приятно.

Айк позволил связать себе руки непрочными, на первый взгляд, узлами, которые стягивались при движении кистью. Сосредоточившись на напряжении рук, он убедился, что его усилия только затягивают веревку. Ему не нравилось быть в таком беспомощном положении, но без этого не будет интересно. Я поцеловал его еще раз и прошептал те же ласковые слова, хотя они были лишены смысла, как и в прошлый раз. Затем я завязал ему глаза шелковой лентой, чтобы мой партнер не мог подглядывать. Айк молча отвернулся и недовольно скривил губы. Ничего страшного, дальше будет только лучше. В конце концов, я не хочу причинить себе вред.

Я выпил немного вина и поцеловал Айка на губы, передавая вино из своего рта ему в губы. Айк отвечал сначала неохотно, потом все страстнее и, кажется, наконец-то начал расслабляться. Я взял кружку с горячей водой и немного выпил из нее, а бокал с остатками вина наклонил так, чтобы тонкая струйка жидкости покрыла тело Айка. Его грудь и живот мгновенно покрылись мурашками от холодного прикосновения, а вскоре Айк дрогнул, когда мой горячий язык приступил к аккуратному слизыванию вина. Я не спешил, тщательно исследуя каждую выпуклость его тела языком, особое внимание уделяя шее, ключицам и груди. Мой партнер тяжело дышал, а свидетельство его возбуждения ощущалось на моем животе. Кажется, здесь меня рады видеть. Не спешите уходить, мой драгоценный, я не отпущу тебя так скоро.

Я взял кусочек льда (не спрашивайте меня о том, как я его достал в Хенсарии осенью и как долго пришлось хранить до прихода Айка. Правда, я почти сдался. Еще был запасной вариант — лягушки-холодушки, которых кидают в кувшины с молоком для охлаждения. Но ласкать любовника лягушкой... Это просто жестоко. И к нам обоим. К тому же, вдруг лягушка потребует, чтобы мы поженились после такого?) Гм,

И вот, кусочек льда. Я прикоснулся им поочередно к соскам своего партнера. Соски, разумеется, немедленно окаменели, а я взял горячую воду в рот и охватил один из них губами. Айк выпрямился и издал едва слышный стон. Таким же образом был подвергнут издевательству и второй сосок, а первому я не дал заскучать, играя с ним кончиками пальцев.

— Дани, хватит... я хочу тебя, — произнес Айк приказным тоном и получил в зубы кусок спелой груши. Начинает командовать. Затем он просто раскрыл рот от удивления. Фруктов хватит на все возражения.

Я быстро спустился по его телу и поцелуями направился от его пупка к самому интересному месту. Самое интересное явно выступало и могло состязаться по твердости со стержнем стражника, но я умышленно проигнорировал его, облизывая тазовые кости и целуя внутренние поверхности бедер.

— Дани... — снова не выдержал Айк и его перебила виноградина. Не время говорить, когда другие работают!

Я провел губами по стволу его члена, едва ощутимо, обжигая его своим дыханием. Усвоив урок с фруктами, Айк промолчал, но явно двигал бедрами вперед, требуя продолжения.

Я легко прикусил его бедро, и Айк разочарованно вздохнул. Но он ничего не сказал. И его терпение вернулось сторицей, как в сказке, потому что следующим объектом моего пристального внимания стали его яички.

После нежких поцелуев я взял их в рот, легонько катая их языком, погладил языком перемычку между яичками и задницей, вылизал ее, слегка задевая языком то самое место, которое у других работает только на выходе готовой продукции или в обратном направлении... Айк не успел возразить, как я вернулся к его Одноглазому Сторожевому и полностью взял его в рот. Несколько резких, почти грубых движений вверх-вниз и неожиданный переход к нежному лизанию головки. И так несколько раз. Когда я увидел, что Айк скоро кончит, я прекратил ласки и лег на него сверху, чтобы поцеловать его в шею, дразня его стоящий член прикосновениями тонкого шелка моего халата.

Айк громко заворчал и сильно напряг свои руки, пытаясь освободиться от веревок и показать наглому эльфу, что он здесь главный. Но увы, это не удалось. Я умело связал его и продолжил ласкать его тело, прикусывая его соски, целуя интимные места и предоставляя ему оральное удовольствие. Затем я взялся за его член и использовал все свои навыки для достижения наивысшей степени удовольствия.

- Дани, - прерывисто произнес Айк, - я так оттрахаю тебя, что завтра ты даже не сможешь сидеть в седле.

Это позволило мне увидеть настоящую природу этого рыцаря! Я доставлял ему наслаждение языком, а он угрожает мести! Принимай же, ты злобный человек, кусочек яблока в свой рот!

Однако пора заканчивать эту игру. Я взялся за дело со всей энергией и скоро Айк испытал оргазм, стонами выливая свою сперму в мой рот.

Как только я его освободил, он сразу повалил меня на кровать животом вниз и начал шлепать по заднице. Ой, как больно!

Он не связывал меня, но выполнил свою обещание: этой ночью он использовал меня безжалостно.

И вот предательство: его связали, а синяки на запястьях остались у меня! В следующий раз я буду одевать доспехи перед сексом, может быть, тогда он поймет, что нужно соблюдать равновесие? Хотя может быть еще хуже: он возбудится еще больше и будет заставлять меня удовлетворять его в тяжелых оковах. Может даже сам оденет. Это будут бессмысленные и безжалостные потрахушки железных големов. Нет, я не хочу таких вариантов, как говорил один известный писатель запрещенной литературы.

Он разбудил меня, когда еще не светало. Вначале я даже подумал, что он случайно проснулся и собирался вернуться в мир сладких снов и розовых мечтаний. Но нет, Айк разрушил все мои надежды жестокой реальностью:

— Мы отправляемся в Зирракс, у тебя есть время до завтрака.

Когда спящая горничная принесла нарезанный хлеб, кувшин молока и несколько кусков сыра, я уже был одет и погружен в грустные мысли, в которых появлялась даже аккуратная могила какого-то эльфа со словами "Теперь ты не будишь меня!" Сначала я обиделся и молчал, но Айк этого даже не заметил, так был поглощен своими мыслями.

— Айк, а как мы поедем? — нарушил я молчание, понимая, что от него не получу сочувствия.

— Через северные ворота. По Карнийскому тракту до северных озер, а потом на запад.

Спасибо за объяснение. Я, собственно говоря, имел в виду "на чем мы поедем". Я не умею верхом ездить. Но как я мог научиться? Я никогда не выезжал за пределы города, ходил пешком по улицам. Мне не было нужды в лошади и, честно говоря, у меня не было денег на нее. Правда, пару раз я катался на каретах, сопровождая своих богатых спонсоров.

Я выразил свои сомнения Айку поздно: конюх уже привел для нас трех лошадей. Оказывается, нас трое, а я и не заметил! Я даже огляделся в поисках невидимого третьего, но безуспешно. Пока я рассматривал это дело, Айк взял мои сумки и привязал их с обеих сторон к седлу одной из лошадей. Он подержал меня за задницу, пока я неуклюже вскарабкался в седло.

— Айк, я никогда не пробовал верхом на лошади ездить, — признался я и попытался усесться на кобылке, но безуспешно. Я чуть не упал с нее из-за страха и даже забыл про загадочное предназначение третьего животного.

Мой покровитель, конюх и даже сами лошади посмотрели на меня с недоумением. В глазах кобылки было видно осуждение: "Зачем мне возить этого неудачника?"

— Ну что ж, ничего страшного, — успокоил меня Айк. — Ты без доспехов, поэтому не будет нужды отклоняться в сторону. И мы будем двигаться медленным шагом.

Однако все оказалось сложнее. Пока мы доехали до северных ворот, где уже ожидала толпа любителей конного спорта, я несколько раз чуть не упал. К счастью, кобылка оказалась послушной и терпеливо шагала в то время, как я болтался туда-сюда.

— Данила, хватит уже трястись в седле, а то еще больше болеть будешь, — заметил Айк с иронией. Легко сказать! У меня после вчерашнего даже сидение болит.

Мои возмущения прервал гулкий удар кулаков о нагрудники всех, кто нас ожидал. У большинства людей было по две лошади, как у Айка. Мне наконец дошло, что обычная лошадь не вынесет такую нагрузку, как мужчина в доспехах, поэтому нужно иметь запасных.

— Звучите отбой! — крикнул Айк одному из бородатых мужчин, и тот достал рог.

Не успел еще раздаться низкий звук рога для сигнала, как отряд уже стоял в строю и был готов двигаться. Второй сигнал прозвучал, и мы начали шагом выезжать через ворота. К счастью, моя кобылка сама устроилась слева от Айка, чтобы я не привлекал лишнее внимание своим неумением ездить верхом. Таким образом мы покинули город в полной тишине.

Я впервые покидаю столицу... Скажу честно, не могу сказать, что был здесь наслажден, но все же сердце сжимается от какой-то неопределенной тоски. Вернусь ли я сюда еще раз?

Во время нашего медленного продвижения по дороге, я постоянно оборачиваюсь, надеясь запечатлеть образ города, где прошла вся моя жизнь. В рассветной туманности каменные стены кажутся такими надежными, а высокие башни королевского замка - такими сказочными... Невозможно поверить, что в узких переулках порта готовы убить за маленькую сумму денег, что нищие и крысы пожирают друг друга, что пройти по улице без вступления в грязь или рвотину - очень проблематично, что трупы изнасилованных аристократами девушек и юношей загнивают в сточных канавах и охрана не спешит извлекать их и проводить похороны, потому что охранникам нет дела до бедняков, пока они не начинают тревожить достойных граждан. Это, так сказать, темная сторона сказки. Впрочем, у благородных, безусловно, о столице другие воспоминания.

Когда я оборачиваюсь назад, иногда замечаю взгляды солдат Айковского. Осуждающие, презрительные, удивленные, заинтересованные, оценивающие. Но ни одного дружелюбного или одобрительного взгляда. Они, конечно же, знают, кто я и какие отношения у нас с их командиром. Что ж, я представлял на что соглашался. Но альтернатива была гораздо худшей - остаться в этом городе навсегда.

Я даже не заметил, как солнце достигло своего пика и Айк приказал отдыхать. Люди быстро спешивались, спускались с лошадей и подходили к квартирмейстеру за провизией. Снова хлеб и сыр. Неделя такого питания - и проблемы со стулом обеспечены. Фу, что это я так говорю, словно старуха-целительница, что-то мне точно подпекло голову.

Однако, мне пришлось сойти с коня. Когда ты наблюдаешь за другими, кажется, что верховая езда - это просто: залез, поездил, слез. Но когда дело доходит до реальности, ты уже не понимаешь, за что держаться и как спрыгивать.

Я решил поступить как танцор - легко вытащил ноги из стремен, перебросил одну ногу через голову лошади и оттолкнулся от ее спины руками, чтобы спрыгнуть. Несколько бойцов весело заржали при виде этого.

- Парень, - подошел ко мне квартирмейстер и передал порцию хлеба с сыром. - Переноси ногу со стороны хвоста и спрыгивай животом к лошади. Держись за гриву руками и не отпускай поводьев, иначе она убежит от тебя.

- Спасибо за совет, буду им следовать в дальнейшем, - ответил я очень вежливо. Я предпочел быть тактичным, потому что грубость имеет обыкновение вернуться втрое больше.

Айк был занят разговором с парнями в кожаных доспехах. Было бы очень невежливо отвлекать его. И, кроме него, я не знал здесь никого. Я даже не знал, что делать с поводьями моей лошади. Если просто отпустить их, то они запутаются и испачкаются?

Так я стоял там, как идиот, на радость всем, но Айк закончил разговор и подошел:

- Дани, как ты? Устал? Задницу натерла?

- Нет, - солгал я, чтобы не обременять своими проблемами уже такого занятого юного командира. Не то чтобы я был особенно благородным человеком, просто чем меньше ты обременяешь других людей, тем дольше они будут хотеть быть рядом с тобой.

Поводья у меня забрали сразу после того, как Айк недовольно посмотрел на кобылу, которая все еще стояла рядом со мной. Мы с Айком потихоньку перекусили вдвоем (разумеется, вместе с Айком, а не с кобылой). Мне было трудно проглотить кусок, а Айк, похоже, даже не ощущал вкуса еды, углубленный в свои мысли. Руководить целым отрядом - это совсем не то же самое, что разгонять облака хуем. Здесь лежит на тебе большая ответственность.

Вторая часть пути оказалась гораздо более утомительной. Каждый час казался вечностью, а мышцы, измученные усталостью, ревностно протестовали. Айк ехал впереди и время от времени разговаривал с теми, кто подъезжал к нему. Мое скромное присутствие не привлекло внимания никого, и я продолжал двигаться самостоятельно, разглядывая одинаковые пейзажи.

Когда бородатый человек объявил остановку, я даже не мог обрадоваться – был слишком уставшим. Я поспешил так, как научил меня командир отряда, но мои ноги, находившиеся в одном положении долгое время, затекли, и я едва не упал на радость всем окружающим. Мой неизвестный спутник Айк поддержал меня и взглянул на меня с грубым выражением лица. Видимо, мое присутствие сильно повлияло на обстановку в отряде – как бы я ни старался быть незаметным.

Пока Айк организовывал разбивку лагеря, я сел на свое одеяло рядом с черным кострищем, куда его люди уже несли ветки. Я должен был помочь им. Сейчас только потянусь, протру глаза и пойду... Ох, как все болит...

Я проснулся уже ближе к ночи от боли в шее (не такой молодой, чтобы спать сидя) и от ощущения холодных пальцев, касающихся моего бедра. Я полностью очнулся, испугался и чуть не закричал глупость, пока не осознал, что эти пальцы принадлежат моей собственной руке, которая затекла от того, что я неправильно лег и долго на ней лежал. Дани собирался помогать людям и в то же время улучшить отношения – молодец, что еще добавить.

Конец вечера прошел также уныло, как и весь день — после ужина (суп из лука, хотя бы не просто хлеб с сыром, за что благодарен) мы с Айком расстелили одеяла на кучке хвои и заснули, обмениваясь лишь парой незначительных фраз.

Проходили одинаковые мучительные дни — состояние похмельного зомби по утрам, когда все тело болит, едва двигаешься, однообразное покачивание верхом на коне с единственной мыслью «Только не свалиться» весь день и полное отрывание от реальности в блаженную темноту на всю ночь. Я потерял счет времени и хотя Айк говорил, что от столицы до Зирракса всего две недели пути, мне казалось, будто эта чертова поездка вырвала из моей жизни как минимум два месяца.

Когда густые леса сменились скверными кустиками с редкой травой и песчаными областями на голове уважаемого горожанина, все люди стали быть более настороженными, и во время дневного отдыха Айк объявил полную боевую готовность. Если раньше воины не носили шлемы и латницы, а щиты были прикреплены к спине, то сейчас все хвастались полной броней (хотя с открытым лицом) и передвигали щиты на левое плечо. Некоторые даже подделывали кольчугу под латные доспехи. А те, кто не надевал целую кольчугу, просто закрывали незащищенные места на латниках кусками кольчуги. Я с интересом следил за этой звенящей компанией и задумался о том, как им, беднягам, ходить в таких доспехах по нужде (извините), если они не могут ни согнуться в талии, ни загнать руки под броню для спуска штанов.

Из бездельных, но интересных размышлений меня вывел Айк.

— Одень это, — он передал мне что-то подозрительно тяжелое и металлическое. Кольчуга? Для меня? Зачем? Чтобы я точно не дожил до приезда?

— Может быть, не нужно? — робко попытался я объяснить своему повелителю о разуме и гуманности.

— Дани, мы въезжаем в опасную зону. Здесь часто случаются нападения разбойников и орочьих отрядов, чаще, чем ты переживаешь за себя. Надень это на всякий случай. Но если что, не вступай в бой, — терпеливо пояснил он, надевая на меня трещавшую штуку.

Ха, "не вступай в бой". Как будто без этого предупреждения я бы возомнил себя Авелином Победоносцем и стал бы на своей скакуне в первый ряд кавалерии. Представьте только.

Кольчуга издалека — это сплетенная из металлических ниток рубашка. Кольчуга изблизи — это доспех из тысяч прочных колец, каждое из которых заклепано для увеличения прочности. Кольчуга на теле — это тяжелая, черная вещь, которая звенит при каждом движении, не позволяет легко поднять руку, вздохнуть полной грудью, быстро бежать от костра до коня и вскочить в седло. И еще шлем — тяжелое ведро, вытягивающее голову назад, мешающее слышать и пахнущее окисляющимся металлом.

— М-да, не самое удобное обмундирование, а шлем явно большой, — сказал Айк.

— Придется потерпеть пару дней, Дани. Скоро будем дома. Щит я дам тебе, когда ты сядешь на коня.

Я неуклюже приблизился к скакуну. Попытался подтянуться, чтобы сесть в седло — почувствовал, что не смогу. С помощью Айка и его циркового номера "Подъем меня в седло задом наперед, держи мою ногу в стремени" я наконец-то оказался на своем месте. Через узкие щели шлема было видно плохо, даже отверстия (вентиляция?) на металлической маске не помогали. Но я увидел достаточно, чтобы убедиться: воинство Айка двигается в своих доспехах, словно в пижамах — быстро, ловко, ничего не задевая. Ну как же воняет в шлеме! Порадуешься эдикту короля Стефана, чтобы его гномья свита занялась этим.

Неприятности только начинались. Солнце все сильнее припекало, а мой мозг в бронированной голове кипел, словно на плите. Воздух становился все теснее, кольчуга давила на грудь, тело неслушалось, а тяжелый щит упорно тянул вниз. Голова покачивалась то вперед, то назад. Пот струился по спине, груди и лбу, ощущаясь едким жжением. К тому же, я начал чувствовать головокружение от жары. Внезапный зов рога и повелительный крик "К бою!" застали меня врасплох.

Лошадь испуганно заверещала, когда раздался гам и кони вокруг начали хаотично двигаться. Я не знал, как успокоить испуганное животное. Смотря сквозь щель шлема, я заметил клубок пыли на горизонте.

- Поверни обоз! - Проревел возле меня Айк. Лошадь резко отскочила в сторону от проносящегося мимо командира. Пока я оглядывался, телеги с припасами развернулись, защищая нас от загадочного клубка.

- Командир, там волки! - закричал кто-то. Ох, значит мы попали прямо в лапы степных варгов - орков, мчащихся верхом на свирепых волках... Вот и найдется им местечко для отдыха.

Страх сжимал мои внутренности липкими пальцами, руки похолодели, сердце стучало бешено. В клубке пыли можно было различить фигуры всадников, двигающихся необычными рывками. Низкий вой сопровождал кровожадные крики на странном языке (хотя последнее могло быть продуктом моего испуга - потому что в шлеме слышно очень плохо).

- Лучники! - Властный голос Айка точно не был моей фантазией и каким-то образом его спокойствие немного передалось и мне.

Одновременно со свистом выпущенных стрел раздался вопль боли и жалобное нытье, сопровождающие орков, не утративших скорости. Я ясно видел, как зеленокожие дикари на волкоподобных существах с пузатыми телами неслись прямо на нас.

Второй залп заставил толпу орков изменить направление и обойти обоз, чтобы атаковать с фланга. Несколько стрел устремились в нашу сторону - оказывается, орки умели стрелять, сидя верхом. Стрелы глухо стукнули в щиты всех кроме меня. Я просто не понял, что у меня есть щит и можно было прикрыться им. Когда до меня дошло осознание того, что если бы стрела попала в меня, я бы навечно остался здесь мертвым и мои кишки загнивали бы на этих просторах, то меня опутала еще больше паника.

— Вперед! — раздался знакомый голос Айка.

— Ура! — закричали все дружным хором.

— Блять! — шепнулось дрожащим голосом под забралом.

И две волны, состоящие из полузвериных орков и стальных людей, сошлись с грохотом оружия, криками раненых и хрипами умирающих. В этой суматохе фигур, варгов, коней, щитов, фальшионов и топоров невозможно было что-либо разобрать. Моя лошадь, очевидно не привыкшая к боям, испугалась и стремительно поднялась на дыбы. Я не смог удержаться в седле и безвозвратно упал назад, успев только вытащить ноги из стремян. Земля приняла меня своим телом ударом и я почувствовал жесткую боль в копчике и затылке. Моя пегая лошадь понеслась куда-то неизвестно куда, а я остался лежать на спине без возможности двигаться и видеть что-либо, так как мои глазницы переместились куда-то на лоб. Шум боя звучал отдаленно и неразборчиво - грохот и крики слились в одно целое. Мне показалось, что меня положили в мешок и начали крутить, все быстрее и сильнее. Я попытался вдохнуть воздух ртом и ощутил тошноту, не успев перевернуться или снять шлем. Рвота заполнила все пространство под забралом, но не могла выйти через вентиляционные отверстия, заполняя нос и глаза, мешая дышать. Я не смог остановить поток рвоты, желудок продолжал извергать новые порции, пока рвота не начала вытекать через глазницы. Я даже не почувствовал как меня повернули лицом вниз и расстегнули шлем, чтобы я смог свободно дышать.

Пробудившись, мои глаза заметили силуэт Айка, стоящего неподалеку спиной ко мне. К нему с фронта приближались два орка, шагая пешком. Они разделились, чтобы атаковать Айка со всех сторон, тогда он поднял щит, наклонил голову и неожиданно бросился на одного из них. Второй орк тут же ринулся вперед, чтобы ударить Айка в спину. Он успел размахнуться сверху палашом на Айка, когда тот ударил топором слева направо - отразив удар палаша, но сам не остановился и продолжил свое движение - его топор смачивается и хрустит при входе в подмышку орка, который подошел сзади и успел приготовить свой палаш для атаки. Айк не стал вырывать топор, а вернулся в исходное положение - и делает это вовремя, так как успевает парировать удар первого орка щитом. Щитом он отбросил руку с оружием и быстро ударил латной перчаткой в лицо орка. Орк отступил, а Айк в это время поднял палаш второго орка и нанес ему удар, заставляя его прикрыться маленьким щитом, обитым кожей. Айк не бил по щиту, а зацепил концом рукояти его край и резко потянул себе, тем самым открывая пораженное оружием лицо орка для удара углом щита. Хруст сломанной кости - и удар палаша прерывает жизнь зеленокожего негодяя.

Битва успокаивается, переходя в заключительную стадию добивания раненых.

- Победа! - громко выкрикивает кто-то.

- Хаардад и Зирракс! - радостно восклицают бойцы.

Айк поднимает палаш в знак приветствия. Затем медленно приближается ко мне, снимая шлем по ходу движения. Мое лицо выглядело ужасно - забрызганное до самых бровей, безумный взгляд и потные запутанные волосы на голове.

— Ну ты, Дани, даешь! — прокричал он, не показывая никакого отвращения и аккуратно протирая мое лицо сорванным листом репейника. — Так можно задохнуться. Когда я увидел, что из твоих глаз текут рвотные выделения, а ты лежишь и едва не сваливаешься с седла, подумал, что не успею.

Я попытался что-то ответить, но мощный отрыжка оказалась сильнее меня. В результате недавней рвоты я слабо выплюнул остатки желудочного содержимого.

— Ничего себе нежный эльф, черт возьми! — пробормотал кто-то в наступившей тишине.

Несколько человек задавленно засмеялись, их подхватили остальные, и поле боя наполнилось дружным хохотом. Мне было стыдно как никогда за всё время работы шлюхой. Я упал с коня, обблевался и отрыгнул громче пьяного тролля — оставалось только обосраться для полной картины нежного эльфа. Черт возьми.

Потери оказались незначительными — несколько легкораненых и двое тяжелораненых. Айк объяснил мне, что орки как всегда допустили несколько тактических ошибок — напали на тяжелую конницу спереди, недостаточно позаботились о количестве лучников, а также об адекватной защите и военной подготовке.

— Строй имеет значение! — гордо заявил Айк, победоносно размахивая полупоглощенной ногой фазана во время ужина.

— Действительно имеет, — согласился я смиренно, пригибаясь, чтобы жирные остатки бедной птицы не задели мое лицо.

К моему удивлению, после моего эпического позора бойцы стали относиться ко мне лучше — приветливо кивали, держали за уздечку вороную (она не убежала далеко — запуталась в поводьях за телегой), когда я садился или слезал. Полагаю, что такое грандиозное падение с образа любовника самого командира до простого перетрусившего эльфа помирило их с моим присутствием в командном штабе.

Меня встретили мощные укрепления и стены Форта Зирракс, поросшие мелкой растительностью. В комнатах было тепло и уютно. Пока я наслаждался горячим ваннным процедурами, представлял себе спокойные дни, проведенные в библиотеке или саду, вкушая приобретенное из столичных вин.

— Я сообщил коменданту о том, что у меня новый приспешник, — прозвучал голос Айка, заставивший меня вскрикнуть и открыть глаза. — Так что теперь ты здесь, ночной повелитель. И не пытайся возражать, или я дам по щекам!

Айк быстро разделся и с плеском окунулся рядом со мной, пролив при этом почти половину ванны.

— Кстати, я разговаривал с королем. Он разрешил эльфам из Приграничных земель тренироваться в стрельбе из лука, но только если они будут безоружными на Неприграничных землях. В общем-то, Даниэль, начиная с завтрашнего дня ты будешь тренироваться со мной и моими солдатами с рассвета до обеда, а после обеда помогать коменданту управлять фортом и землями. Я буду занят патрулированием, а ты, как мой официальный приспешник, имеешь право... Эй, Даниэль, не ныряй! Какие там сады и библиотеки? Здесь такого никогда не было. Мы находимся в военном форте. Всплывай обратно, и я все прощу! Как-как ты меня назвал?! Ты же эльф-матершинник!

E-mail автора: yuree@i.ua