Рим — кровавый и развратный. Глава 9. Из книги Развратная сестренка

После полудня вернулся домой легат Марий Флакк. Весь день он находился на Форуме, где уже который день не утихают страсти. Рим волновался. Рим кипел и напоминал перегретый котел с закрытой крышкой. Но никто не спешил снять ее, чтобы выпустить пар, зато желающих подкинуть дров в огонь, на котором этот котел стоял было гораздо больше, чем достаточно. И одним из этих людей был непокорный Луций Корнелий Цинна — человек с неоднозначной репутацией, дерзкий скандалист, сторонник партии популяров и ярый ненавистник Суллы. Избранный консулом на 87-м до н.э., он несли свои идеи в то бы то ни стало протолкнуть много шуму вызвавший закон ныне покойного Публия Сульпиция Руфа. Считали, что Цинна не столько беспокоится о благе итальянцев, права которых защищал бы закон, сколько о том, чтобы возложить лично на Суллу. Еще говорили о взятке в три сотни талантов, которую Цинна должен был теперь отработать. Рассказы на сайте точка ру.

Как бы там ни было, Марий Флакк решил поддержать Цинну, поскольку в нем одном видел человека, способного противостоять диктатуре и беззаконию Суллы. Был, правда еще один человек, перед авторитетом которого Флакк поклонялся, которого уважал и которого желал бы видеть в это непокойное время во главе Республики. Гай Марий! Шестикратный консул, реформатор римской армии, предводитель нумидийцев Югурты, спаситель Италии, сокрушивший несметные полчища тевтонов и кимвров. Кому, как не ему снова быть консулом? Но Марий, по слухам изжил еще в прошлом году в Африке, спасая свою жизнь от смертного приговора вынесенного ему Суллой. Так что сейчас приходилось делать ставку на Цинну.

Пoлитическая ситуация раньше никогда не привлекала Мария, поскольку он был привык к жизни в военном лагере и в схватках с врагом, полагаясь лишь на оружие. И сейчас, не желая ввязываться в разного рода разногласия политиканов, он решил, что ограничится только силовой поддержкой Цинны, если такая понадобится.

Ах, как же не вовремя всё это завертелось! Только-только начала налаживаться его интимная жизнь со своей возлюбленной Сильвией. Они были женаты третий год, но что самое странное их соитие на супружеском ложе всегда носило какой-то строго ритуальный характер. Не было между ними пылающей страсти, не было всплеска чувств и эмоций. Так продолжалось от начала их брака и до недавнего времени. Сначала Марий считал виной этому черезмерно строгое воспитание, полученное Сильвией в отцовском доме, а также ее неопытность, ибо его возлюбленная была еще очень юна. Но что-то, совсем недавно, месяц-полтора назад случилось. В Сильвии вдруг проснулся огонь страсти, вулкан повышенной чувственности. Она стала пылкой, любовобильной женщиной. Она, словно бы сбросила какие-то невидимые оковы. Ее ласки стали смелыми, раскованными и в постели она теперь вела себя не менее развратно, чем прожженные "волчицы".

Поначалу Марий Флакк испытал шок от перемен, случившихся в браке. Возможно, это было связано с тем, что они переехали из сельской глуши в Рим и общение со здешней элитой, с достаточно таки разгульной жизнью столицы так повлияло на Сильвию? Пара-тройка ее подруг не стеснялись присоединяться к разврату. Марию это не нравилось, но Сильвия однако же не скатилась до их уровня, а просто стала свободнее и раскованнее в постели. И это очень радовало легата. Теперь он приходил к жене с радостью и время, проведенное вместе, теперь уже не казалось ему скучным, а соитие - лишь супружеским долгом.

Прошедший в атриум, Марий Флакк заметил там своего бывшего узника Квинта Магнеция, который сейчас занимает должность управляющего. Совсем недавно на его месте был финикиец Пинна, неофициально исполнявший обязанности управляющего, но пользующийся значительным авторитетом у домашних рабов. После загадочной гибели Пинны (его изуродованное тело было найдено в одном из кварталов Рима в районе старых запущенных домов), легат решил официально ввести должность управляющего и выдворить Пина Магнеция. Это был невысокий, уже преклонных лет толстячок, очень грамотный, разбирающийся в налогах и счетах. Магнеций служил ещё отцу Флакку и начинал в должности простого писца. Ныне Марий поручил ему управление всем своим домом и хозяйством в Риме. И Магнеций, больше чем оправдал его ожидания.

— Господин! — Управляющий поклонился и побежал на встречу легату. — Ты пришел так скоро?

Марий Флакк был слишком занят своими мыслями и не заметил, что Магнеций чем-то сильно встревожен.

— Мне надоело с самого утра слышать, как консулы, трибуны и сенаторы поливают друг друга публичным словесным помоем, — Флакк раздраженно махнул рукой. — Завтра состоится голосование по закону Сульпиция. Цинна настоял. Не знаю, может это преждевременно... Но я обещал поддержку Цинне своими людьми и на этом с меня достаточно. Приготовьте вино и приступайте к ужину в трехлинии. Где же моя жена?

— Ээээ, — запнулся Магнеций. — Где-то в доме. Может у себя в покоях или в перистиле? Найти её?

— Да, найдите и пришлите ко мне. И найди Элатия. Он же сегодня у нас в доме?

— Да, уважаемый патрон, гладиатор у нас, согласно договору, заключенному между тобой и ланистом Ветивием.

— Отлично! — воскликнул Марий. — Прислите его ко мне тоже.

— Будет сделано, — управляющий снова поклонился и поспешил на поиски Сильвии.

Дома римских богачей и аристократов сочетали в себе традиционные элементы классической древности, но в большей степени заимствовали элементы эллинской архитектуры, и потому имели несколько секретных малоприметных уголков, так любимых побочкам которм невтерпеж единиться. Не исключением был и огромный роскошный дом Мария Флакка. Помимо многочисленных комнаток и кладовочек, было ещё и немало разных ниш в стенах, закоулков и закутков между различными пристройками к дому, в саду и на внешней стене.

В одном из таких укромных мест — в старом сарайчике с покосившейся крышей юная жена легата Флакка и гладиатор-самнит Элатий предавались любви. Это случалось у них, уже не первый раз. Да что там — они сбились со счета!

Каждую минуту, когда появлялась возможность насладиться друг другом, они делали это. Чаще всего это носило скоротечный характер из-за недостатка времени, но иногда Марий Флакк покидал дом на долго и если не жалел Элатия в сопровождении, Сильвия и гладиатор в полной мере использовали эти часы.

Этот день, как раз и обещал быть таким. Легат заявил, что вернется не раньше полудня. Элатию он с собой не взял. Как только супруг ушел, Сильвия поспешила в укромное место, где они с самнитом договорились встретиться.

Сильвия полулежала на одеяле, сшитом из нескольких шкур. Шерсть на нем была старая и свалявшаяся. Но одеяло было еще крепким и вполне подходило, чтобы быть на брусчатке сколоченный такой же старый и крепкий топчан. С этого пор, как начались тайные свидания с гладиатором остановка этих встреч Сильвию совсем не заботила. Распалившись от страсти, она была готова предаться во власть Эроса где угодно. Сейчас ноги ее были задернуты вверх и закинуты на мощные плечи Элатия. Ладонями он сжимал грудь молодой римлянки. Его член глубоко входил в мокрую, чавкающую щелку юной аристократки. Двигался самнит то, медленно, то быстро. Этот неровный, постоянно меняющийся ритм усиливал наслаждение. Истории на сайте точка ру

— Ты оскорбил меня? — шептала Сильвия, чувствуя, насколько половой орган Элатия тверд и наполнен силой.

— Очень оскорбился, — ответил он, тяжело дыша. — Я не мигнул глазом до рассвета. Я ждал этой встречи.

Сильвия застонала сама, страстно, даже агрессивно впилась ртом в его губы. Гладиатор продолжал двигаться. Его пенис, плотно обхваченный лоном любовницы, плавно скользил туда-сюда во влажной уютной норке.

Прошли минуты. Сильвия стонала все громче, иногда издавала приглушенные возгласы. По мере нарастания возбуждения, ей хотелось большего.

— Быстрее, — шепнула она горячо. — Сильнее. Давай же сильнее...

Элатий усилил ритм. Она наслаждалась, чувствуя, как его сильный, упруго-твердый пенис скользит в ее лоне, проникает в самую глубину, где уже начало зарождаться финальная искра этой встречи.

Иногда, Элатий все же замедлял темп, при этом проникал глубоко. Иногда, вгонял член быстро, резко, но лишь наполовину. Наслаждение у Сильвии, порой доходило до пика, потом чуть снижалось, переходя в сладостное томление, и снова шло горячей пульсацией. Чувства и эмоции переполняли юную аристократку. Она стонала, вскрикивала, судорожно вцеплялась ему пальцами, то в плечи, то в ритмично двигающуюся зад. Жадно целуя его, Сильвия издавала протяжные хрипловатые стоны. За несколько секунд до оргазма она начала кричать уже не сдерживая себя:

— Да! Еще! Я целиком твоя... Сильнее! О, мой Геркулес!

По мере усиления эротической чувственности, Сильвия становилась все более раскованной и даже иногда развязной. Ее реакция во время оргазма с каждым разом становилась все более яркой и неправляемой. Иногда, в порыве страсти, совершенно забываясь, она могла ответить Элатию парой пощечин, иногда из уст ее вырывались ругательства. Иногда такие грязные слова, что Элатий поражался, где Сильвия смогла услышать подобное? Так скрываться могли только шлюхи в липанарах, чтобы раззадорить пришедшую к ним свиту.

Видя, как дама приблизилась к финалу, Элатий уже не сдерживал себя. Теперь его движения были только быстрыми, мощными и глубокими. Он использовал ее, как проститутку на улице. Но, похоже, именно это и было нужно Сильвии. Оказывается, (она сама до встречи с Элатием не знала этого), любила кончать в жестком темпе, и чтобы оргазм происходил, как ураган.

Гладиатор владел ею не жалея сил. Дыхание с шумом рвалось из его груди, тело блестело от пота. Сильвия кричала и визжала, задрав ноги вверх. Член полностью покрывали липкие выделения ее лона.

— Так... хорошо! Еще! Сильнее! — рвалось из нее. — Я сейчас... уже...

Лоно юной аристократки начало пыльсировать, ноги задергались, выкрики стали резкими и бессвязными. И Сильвия начала кончать, закатив глаза. Он сжимал руками ее небольшие груди, пальцами ощущал ее, просто окаменевшие соски. Столь великолепный оргазм юной римлянки едва не закончился и финалом для Элатия. Видя, как стонет и извивается от наслаждения его дама, он едва сдержался. В яйцах стало немного больно. Но это пустяки. Они продолжат. Сильвия захочет еще соединиться и тогда он, уже не станет сдерживаться. Читай рассказы на сайте pу.

И тут послышался усиленный стук в дверь: сначала, три быстрых, подряд идущих удара, затем, еще два с небольшой паузой.

— Магнесий, что еще? — недовольно вскричала Сильвия, ошарашиваясь в сторону двери.

— Госпожа, только что вернулся твой муж. Он пожелал отобедать и захотел увидеть тебя и достопочтенного Элатия.

— Вернулся? Так скоро? Хорошо. Сейчас... Скоро выйдем.

Она с удивлением посмотрела на Элатия.

— Не понимаю... Марий собирался провести время на Форме долго и вернуться после полудня.

— Может, он что-то заподозрил? — Элатий нахмурился.

— Вряд ли. Магней предупредил бы. Я жалею его за это.

Сильвия охватила руками шею самнита и горячо зашептала:

— Ладно, заверши начатое. Мне нужно хотя бы раз... или я сойду с ума. Закончи в меня. Я хочу твоего семени на лицо и в рот, но сейчас это невозможно.

— Я с радостью наполню твое лоно, госпожа, — сказал Элатий.

Она проворно спрыгнула на пол. Наклонилась и руками оперлась в топчан. Элатий задрал вверх упавший подол ее туники и хватил любовницу за бедра. Низом живота прижался к ее горячим, влажным ягодицам.

Самнит наклонился, откинул один из прядок ее золотистых волос в сторону и поцеловал юную римлянку в нежную шейку, после добрался губами до ее ушка. Она застонала страстно и восторженно одновременно. Руки Элатия тискали ее груди, пальцы покрывали и оттягивали соски.

— Наклонись сильнее, — шепнул он.

Она повиновалась. Раздвинула ноги побольше. Руки Элатия скользнули по ее тугим выпуклым ягодицам.

— Давай же... — простонала она, в нетерпении поводя бедрами. — Я вся мокрая.

И правда, из лона Сильвии обильно стекал сок. На ляжках юной римлянки блестели извилистые следы. Влагалище, полное влаги, было призывно раскрыто. Элатий вошел туда и член его был мягко захвачен и втянут женским лоно. Сжимая руками бедра любовницы, гладиатор начал совокупляться с ней.

— О да! Да... Великолепная Всемогущая... Еще! — подвывала она. — Сильнее! Сильнее!

Он мастерски владел ею, активно и настойчиво. Член Элатия легко скользил между упругими бедрами, иногда под разными углами, что доставляло Сильвии сильное удовольствие. Элатий был напряжен как на тренировках в ледяном зале, его тело также покрылось потом и сверкало золотистыми отблесками. Пенис, погружающийся в женское лоно, тонул в нем, окутываясь пеной ее соков.

Минуты шли. Минуты их ощущали всеострое наслаждение. И пока по ту сторону двери Магнетий мучился от ожидания и страха, что хозяин потеряет терпение и отправится сам на поиски жены, Сильвия кончала повторно. Почти также сильно и обильно. Она не смогла сдержать возбужденных возгласов. Управляющий покрылся холодным потом. Боги всемогущие, только бы господин не услышал!

— Я сейчас! — вскрикнул Элатий. — Сейчас...

И его сперма горячими сильными толчками начала заполнять лоно Сильвии. Издавая приглушенные стоны, обнимая любимую, он извергался и извергался, словно вулкан, пока силы на краткий миг не оставили его. Читай рассказы на сайте "Стефан" точка "ру".

С блаженным стоном Элатий повалился на топчан. Задыхаясь, Сильвия захлебнулась на него слезой.

— Ну, что, мой Геркулес, утомила я тебя?

— Ты, словно ненасытная нимфа, — прошептал он, ласково поглаживая ее по волосам. — С каждым разом твой голод все труднее удовлетворять.

Тут их любовный шепот вновь прервался словесным сукном.

— Госпожа, пожалей меня! Господин Флакк разгневается, если ты еще задержишься.

— Хорошо, уже иду,— сердито выкрикнула Сильвия, поправляя свою коротенькую тунику. Затем, сверху она накинула другую тунику — более длинную и вышла из сарайчика.

У самого порога встретилась Магнетия. Тот поклонился, но римлянка успела заметить на глазах вольноотпущенника ироническую ухмылку.

— Я думала, ты уже ушел! — раздраженно проговорила Сильвия.

— Госпожа, не хочу показаться навязчивым, но ты обещала...

И он протянул руки.

Сильвия положила ему в ладонь маленький кожаный мешочек, который приглушенно зазвенел, когда пальцы Магнетия жадно сомкнулись.

— Только смотри, не пропустите.

— Что ты, госпожа. Твои подарки надежно связывают меня языком и даже обильное возлияние не в состоянии развязать его. Ты спокойно можешь жить в свое удовольствие и встречаться с...

— Замолчи! Иди впереди и пошевеливайся.

Второе они вошли в трехклиний где на полукруглом ложе находился Марий Флакк. Он объедал и время от времени прикладывался к кубку. Рядом было двое молодых рабов в чьи обязанности входило прислуживать господину за столом.

— А вот и вы, наконец! — вскликнул легат. — Сильвия, пригнись.

Он протянул жене кубок.

— Превосходное цесейские, ты не находишь? Только вчера привезли.

— Винo и вправду чудесное, — кивнула Сильвия, сделав глоток и ставя кубок на поднос.

Она пришла рядом с мужем. Элатий, скрестил руки на груди и остался стоять в терпеливом ожидании.

— Завтра предстоит нелегкий день, — произнес Марий Флакк после достаточно такой длительной паузы. — Цинна решился.

— Решился?! — вскричала Сильвия.

Она была в курсе разворачивающихся на Форуме словесных баталий и общей политической ситуации в Риме.

— Да. На завтра назначено голосование за повторное принятие законопроектов Сульпиция. Я решил поддержать Цинну. — Он взглянул на Элатия. — Завтра ты должен сопровождать меня на Форуме. И с нами пойдет еще три десятка верных мне людей. Подбери удобное оружие, достаточно пригодное для серьезного боя и которое можно спрятать под одеждой.

— Ожидается какая-то сложность, господин? — спросил Элатий с непоколебимым видом.

— Вполне возможно, — кивнул легат. — Сторонники Суллы и Гней Октавий, особенно кричали, что не допустят голосования. Я уверен, что они прибудут на Форум в сопровождении большого числа сторонников, друзей и паров и вряд ли с пустыми руками.

— Милостивые боги! — вскричала Сильвия. — Может быть, лучше тебе остаться дома?

— Но что ты, — Марий Флакк улыбнулся. — Я не стану прятаться. И потом, моё слово Цинне...

— Что значит это слово если я потеряю тебя!

На глазах у Сильвии навернулись слезы. Она не притворялась. Её связь с Элатием, нисколько не помешала любить мужа.

— Этого не случится, — легат улыбнулся и нежно провел ладонью по нежной щеке супруги. — Элатий присмотрит за мной.• • •

Не больше. До взрыва эмоций, чувств и ощущений было ещё далеко. Так далеко, что неизвестно, удастся ли к ним, вообще приблизиться. Он немного разтеребил ее. Может быть, даже они и смогли бы получить взаимное удовольствие, переключись он полностью на нее. Но вопросы политики определенно повредили эротику. Нельзя сказать, что Сабина совсем была чужда политике. Ей, также интересовали эти вопросы, и как всякую римскую аристократку волновало и статусное положение мужа, ее положение и положение их родственников друзей, зависящие от проводимой в Риме политики. Но, неужели нельзя оставить эти проблемы в стороне от супружеского ложа? Нельзя ли на полчаса-час подумать о другом?

Сабина хотела спросить, не без сарказма, как долго ещё муженек будет там пыхтеть за спиной, как вдруг из-за завесы занавескающего вход в спальню раздался голос молодого слуги-галла. Кажется, его звали Дамилан... Или Дамилар?

— Уважаемый господин, прошу простить меня за беспокойство. Прибыло послание от Гнея Октавия. Его хозяин хочет срочно встретиться с вами.

— От Октавия?! — Квинт едва не подскочил на месте.

Член выскользнул из влагалища Сабины и она тихо, разочарованно вздохнула. Муж, видимо догадался или почувствовал ее настроение.

— Прости, любимая. Октавий меня зовет. Наверное, что-то важное на завтра готовится. Мне надо быть у него. Но мы с тобой не упустим, обещаю.

— Конечно, — она проводила его спокойным взглядом. — Как скажешь.

Когда шаги Квинта стихли, Сабина позвала раба. Он вошел и смущенный ее наготой устремился в пол. Красивый парень — молодой и крепкий. Волосы черные, слегка завиваются и спускаются почти до плеч. Если он и старше ее, то не намного. Сабине было двадцать три года. Ему же не больше двадцати пяти.

— Я забыла... как твое имя?

— Амиларик, госпожа, — ответил он, по-прежнему не решаясь прямо смотреть на нее.

— Иди сюда, Амиларик, — поманила она с плотоядной улыбкой, — порадуй свою госпожу... • • •

накал страстей, еще было время политиканов и речей, а не кулаков. Элатия на Цинну было плевать. Он стоял позади своего патрона, готовый пустить в ход оружие, если придется. Три десятка крепких рабов и клиентов Флакка оправзяли вокруг него и самнита сплоченную группу.

Пока шла ругань, пока сыпались взаимные оскорбления через толпу своих сторонников прошел консул Гней Октавий, также окруженный ликторами и ближайшими сторонниками. Когда оних высших магистратов Республики разделяло шагов десять, Гней Октавий крикнул:

— Граждане необходимо сейчас принимать закон Сульпиции! Обстановка и так накалена! На юге и востоке Италии против нас все еще сражаются мятежники! Проконсул Корнелий Сулла вступил в опаснейшую и тяжелую войну с Митридатом! Мы не можем ударить ему в спину! Это было бы несправедливо не только по отношению к Сулле, но и к нашим доблестным легионам! Необходимо любой ценой сохранить гражданское согласие! Предупреждаю... Принятие законов Сульпиции только подорвет шаткий мир и порядок!

— Это твои амурлеты нашептали?! — завопил Цинна. — Или какая-нибудь гадалка с рынка? Закон должен быть принят, а Сулла отныне объявлен врагом отечества! Вперед, граждане! Я консул, обличенный всей полнотой власти! Проведем голосование!

Снова поднялся возбужденный шум. Толпа ревела и неистовствовала. Кто-то рвался вперед на оцепление. В ход пошли кулаки. И вот, мгновение спустя сам Цинна и все, кто были с ним, с воплями ринулись на прорыв.

Но сторонники Гнея Октавия стойко держались. Драка на кулаках очень быстро переросла в кровавое побоище. У людей из противопоставляющих партий оказались под плащами и ножи и дубинки и мечи. С обеих сторон в оппонентов полетели камни и кирпичи. Крики голосили и ярость вплеталась в общий рев и шум озверевшей толпы.

— Надо проложить для Цинны путь! — завопил Флакк.

Его группа во главе с Элатием начала наступать. В первые секунды удалось сбить с ног троих из оцепления, но со стороны толпа была не меньшей и напирала с таким же упорством. В этой ужасной тесноте было ни размажуться. Вот почему Элатий для себя и остальных людей Флакка подобрал короткие мечи. Ими было очень удобно колоть и вспарывать противникам животы.

Людей было так много, что они топили друг друга, пробивались сквозь вражеские ряды, но наступление не развивалось. Сторонники Гнея Октавия отчаянно атаковали. У некоторых появились большие аргивские щиты, что давало им серьезное преимущество в схватке.

— Нам не удастся! — крикнул Элатий, размахивая во все стороны. Он раздробил чью-то глотку, но на его месте прошелся поскользнувшийся римлянин в кожаной тунике и со скрытым лицом. В другой его руке был гладиус. По движениям этого мужчины было видно, что он служил когда-то в легионе. И таких ветеранов в отставке оказалось в толпе немало.

Марий Флакк предложил обойти заслон справа и слева по соседним улочкам. Туда немедленно отправились группы, но их поджидали и перехватывали. Лишь одной группе под командованием Марка Сертория удалось пробиться возле базилики Фульвия, ближе всего к Комициям, но возле Святилища Венеры Клоакины эти храбрецы столкнулись с вооруженными в полном боевом облачении легионерами.

Элатий отразил удар ветерана и слегка отступил, делая вид, что потерял равновесие. Римлянин, разогретый битвой, повелся на эту ловушку и ринулся вперед, чтобы завершить противника. Он приоткрылся лишь на мгновение. Но Элатию этого хватило. Его меч пронзил правый бок римлянина. Надо признать, в последний момент он изменил положение тела и гладиус гладиатора попал не слишком глубоко. Но боец все же выбыл из строя. Он уронил меч и опустился на одно колено. Элатий пронзил глаз еще одному противнику, стоявшему за спиной ветерана и совсем ошарашенному после получения раны его товарищем. Толпа защитников дрогнула. Тут и там в их строю появились пробоины.

— Вперед! — закричал Марий Флакк, глазом опытного военачальника мгновенно узрев возможность перекосить ситуацию в свою пользу.

Приверженцы Цинны усилили давление. Оборонительное положение дрогнуло, по рядам защитников прокатилась волна неуверенности и тревоги. Но тут со всех сторон Форума раздался пронзительный звук боевых рожков. Марий Флакк ни с чем не мог спутать сигнал легиона о начале атаки.

Заметив, как всё опасно сложилось для него, Гней Октавий послал против своего коллеги по консулату гарнизон Рима. Солдаты появились на Туской улице и, проходя мимо базилики Семпрония, атаковали популяров с юга. Другой отряд легионеров подавил сопротивление Марка Сертория, наступая со стороны базилики Фульвия и от самой курии Гостилия. Затем ещё три когорты от храма Конкордии направились вокруг Ростры. Солдаты получили ясный приказ и, не задумываясь, применили оружие. В толпу полетели метательные копья, а затем плотные строевые ряды легионеров, сформировавшие щитовую стену, начали натискать и сдавливать людей. Приверженцы Цинны, обливаясь кровью и проклиная всё вокруг, начали повсюду отступать. Цинна, видя всё это, впал в ярость. Ему на скорую руку была сооружена из бочек трибуна. Консул забрался на самую вершину. Волосы его с правой стороны слиплись от крови. Используя медный громкоговоритель в форме головы быка, он закричал:

— Граждане Рима! От вашего выбора зависит ваша судьба! Не дайте попрать ваше право на свободу! Нам нужна ваша поддержка! Бейтесь против тирании! Обращаюсь также к рабам! Среди вас есть множество отважных мужчин! Все, кто примкнет к нашей стороне, получат свободу! Заявляю это в качестве консула! В качестве первого лица Республики! Италики: самниты и луканцы, калабрийцы и брутии, сражайтесь за свои права! Сейчас у вас есть возможность добиться равенства с гражданами Рима!

Толпа, ранее сдерживаемая и начавшая паниковать, после высказывания Цинны вновь ответила яростным криком. Многие из простолюдинов, до этого лишь наблюдавших за событиями на Форуме, теперь мгновенно бросились вперед. Во вражескую сторону полетели камни. Несколько человек упали, обильно осыпаясь кровью. Начальная атака толпы имела успех, однако лучше вооруженные и защищенные легионеры, привыкшие к переменчивости битвы, быстро пришли в себя. Продвижение сторонников Цинны было временно остановлено и затем они были окружены со всех сторон.

— Нам нужно выбираться из этой ловушки! — закричал Элатий, продолжая яростные атаки и парирование ударов. — Там... Улица ещё свободна! За мной!

— А Цинна? — вскричал Марий Флакк, осмотревшись в ярости и отчаянии.

— Его друзья позаботятся о нём. Нам нужно уходить. Мы не сможем выиграть эту битву!

Флакк был вынужден согласиться с самнитом. И тут, сквозь шум сражения, до него донёс знакомый голос. Он повернулся и увидел Лентулу. Последний был полностью вооружен и на поясе у него сверкала белая перчатка. Он громко кричал и ругался, расставляя солдат в конце одной из боковых улиц.

Между двумя легатами - Марием Флакком и Лентулой - были связи не только кровного родства (их жены были сестрами), но и старая взаимная неприязнь. Увидев противника, особенно в доспехах с знаками командующего легиона, Флакк просто сошел с ума. Он вырвал из груди ближайшего трупа на мостовой пилум и бросил его в Лентулу. Один из легионеров заметил это и прикрыл командира щитом. Наконечник метательного копья со стуком попал в умбон и пилум отлетел в сторону. Лентула повернулся. Его лицо исказилось от ярости, побледнело, а его глаза горели, словно раскаленные угли. Читайте рассказы на сайте Стефановича.

— Забить... — раздался голос в Элатии.

Он быстро подбежал к Марию Флакку и, схватив его за плечо, повел в сторону незаметной боковой улочки.

— Уходим отсюда, сэр!

Рядом пролетели два метательных копья, раздробив верхнюю часть забора. Молодой солдат, едва достигший двадцати лет, попытался остановить беглецов, но Элатий пронзил его шею мечом. Потом началась спешная убегать по извилистым улицам, короткие стычки с какими-то разгулявшимися людьми, которые уже давно потеряли своих сторонников и решили просто получить выгоду из хаоса, охватившего Рим в этот день.• •