Перекресток полов (отрывок)

Через секунду глаза, слегка привыкнув к кромешной темноте, начали что-то различать, и силуэт человека, черневший на фоне чуть более светлого проема двери из прихожей куда-то вглубь квартиры, обрел очертания стройной женской — безусловно женской! — фигуры, стоящей, опершись плечом о косяк. Еще через секунду я различил, что женщина одета во что-то такое явно домашнее до колен и как-то по-старинному кутается в то ли платок, то ли плед, но лицо силуэта продолжало в тени быть совершенно неразличимым. Наверное, мое замешательство не осталось незамеченным, потому, что женщина высвободила из-под платка тонкую белую руку и щелкнула выключателем на стене. Вспыхнувший неяркий красноватый свет наконец-то осветил крохотную прихожку типичной московской хрущевки, а заодно и всю хозяйку квартиры. У меня от сердца отлегло — на меня, слегка усмехаясь уголками губ, смотрела безусловно женщина, вернее — девица, потому, что вряд ли даже с учетом всех возможных косметологических ухищрений этому светловолосому существу с прищуренными от света глазами могло быть много больше двадцати лет. Я с быстротой профессионального ловеласа мгновенно просканировал всю ее. Безусловно, она явно была очень хороша собой! Высокая, где-то метр семьдесят два-три. Кстати, мой любимый размерчик, — не люблю очень высоких или совсем маленьких, а кнопок ниже метра шестидесяти, проходящих под мне под мышкой, и дылд под сто девяносто, на которых, особенно, если те на каблуках, даже мне, приходится задирать голову, как на звездное небо, вообще терпеть не могу! Сложением девица была тонкая и стройная, все остальное тоже при ней — в глубоком вырезе халатика двумя выпуклостями наличествовала явно очень неплохая грудь. Явно очень длинные, гладкие светлые волосы, уж очень похожие цветом на натуральные, со вкусом собраны в замысловатый пучок. Черты лица очень правильные, — лоб высокий и чистый, красивый прямой нос с тонкой линией переносицы, чего очень часто не хватает лицам многих признанных моделей, губы сочные, но не полные, и уголки рта совсем незаметно приподняты в легкой полуулыбке, как у Джоконды, чуть вполне по-славянски выступающие скулы, на слегка заостренном подбородке совершенно не портящая его пикантная ямочка. Даже только всего этого вполне хватало, чтобы любой другой обладательнице всего этого великолепия быть записной красавицей. Но главное место на этом и без того красивом и запоминающемся с первого взгляда лице занимали совершенно потрясающие глаза. Сами по себе большие, они от того, что были очень широко расставлены, производили впечатление просто огромных. Серо-зеленые, не очень светлые, но какие-то очень прозрачные и оттого светящиеся, как весенний лед на реке, пронзенный солнечным лучом. Но было в них еще что-то... Глаза — зеркало души? Наверное, прав был классик. В любом случае, отражение того, есть у человека душа, или нет. В этих глазах душа была... Да, ее глаза сразу произвели на меня совершенно убойное впечатление. Ресницы, длиннющие и пушистые, как елка в зимнем лесу, достойно обрамляли их. А выше изгибались абсолютно правильными широкими дугами брови, явно не знавшие прикосновений пинцета за полной того ненадобностью. Просто Голливуд какой-то, право слово! На самом деле — мне показалось, что я улавливаю в этом лице и безупречность черт Шарон Стоун, и чувственность Ким Бэйсинджер, и неподражаемый шарм Мишель Пфайффер, причем обладательница этого лица не была ни в коем случае похожа ни на одну из этих кинозвезд, — абсолютно самобытная и оттого еще более удивительная красота! До этой минуты я точно знал, что самая красивая женщина, какую я когда-либо знал за всю свою почти четвертьвековую кобелиную практику — знал в смысле не просто лично, а и постельно — это Жанна. Но это было только до той минуты, когда я увидел это лицо... Да, но самое главное — ничего, слава Богу, абсолютно ничего ни в этом лице, ни в очертаниях изящной фигуры не говорило, просто не могло говорить о том, что передо мной может стоять, скажем так, не вполне женщина. Сердце забилось ровнее, я подумал, что просто глазеть становится неприлично, и уже раскрыл было рот, чтобы что-нибудь сказать, но тут девица первая нарушила молчание:

— Приветствую! Не разочаровались? — сказала она, улыбаясь. Голос у нее был также женский, низкий и очень привлекательный.

— Нет, конечно, нет! — спохватился я, отвечая самой очаровательной из моих улыбок. — Напротив, я просто восхищен, я...

— Великолепно, — мило перебила меня она. — Тогда проходите, и извините за такой вид. Я задремала пока ждала вас...

— Не стоит извиняться, вы выглядите прекрасно, — начал распинаться я, но она уже махнула рукой и пригласила меня в комнату, сама прошедшая первой.

Загоревшийся торшер таким же приглушенным красным светом осветил очертания небольшой комнаты на подобие прихожей. Обстановка говорила о ее определенном предназначении. В углу оконной занавески стояли телевизор и видеомагнитофон; напротив - небольшой журнальный столик с кассетным плеером и пепельницей, а рядом два кресла. В глубине комнаты стоял незаметный шкафчик для одежды, а напротив - старенький сервант без посуды и хрусталя, но с одиноким громко тикающим будильником сверху. Вся оставшаяся часть комнаты была занята большой диванной кроватью, выглядевшей как Гулливер среди карликов в сравнении с другой мебелью комнаты. Диван уже был застелен постельным бельем, а угол одеяла приветливо свернут.

— Давайте познакомимся? Итак, вы... — прервала меня изучающим голосом хозяйка.

— Я - Антон, — я немного запинался на своем приключенческом псевдониме.

— А я — Виталия, — подхватила она и протянула мне руку. Я взял ее холодные пальцы в свою руку и поцеловал.

— Обожаю галантных кавалеров! — рассмеялась Виталия.

— Сколько иронии, — состроил я обиженную гримасу.

— О, нет, нет! Никакой иронии! — вскричала она и порывисто чмокнула меня в щеку. — Это так приятно. Мы, женщины (мне показалось, что это слово она произнесла с особенным нажимом) так любим в мужчинах хорошие манеры!

Странно, но этот явный наигрыш и экзальтация ее совершенно не портили, это выглядело как вполне естественное женское кокетство и желание понравиться. И она нравилась мне все больше и больше.

— Какое интересное имя — Виталия, — продолжил я разговор.

— Греческое. Его, как правило, почему-то сокращают до Виты, но мне так ужасно не нравится! Друзья зовут меня Талия или просто Таша.

«Таша, надо же, как мило», — подумал я, и добавил в слух:

— Талия? Так у греков звали одну из муз, — начал было блистать эрудицией я. — Она покровительствовала, кажется...

Я забуксовал. Так далеко мои познания не простирались.

— Комедии, — подхватила моя собеседница и в притворном ужасе закатила глаза. — Боже, еще и эрудит! У меня с утра удачный день.

Я не выдержал и расхохотался. С чувством юмора, который в девяносто девяти случаях из ста есть непременный спутник ума, у нее определенно было все в порядке. Однозначно, она начинала нравиться мне все больше и больше.

— Осталось выяснить, нравлюсь ли я вам? — тут же словно прочитала мои мысли Талия..

Она скинула с плеч платок и стояла теперь посредине комнаты. Коротенький халатик приталенного фасона был сшит из полупрозрачной ткани и практически ничего не скрывал, а из одежды под халатиком на ней были только черные кружевные трусики — стринги. Обеспечивая мне полностью панорамный ... обзор, Талия пару раз настолько грациозно крутанулась передо мной в таком изящном пируэте, что я подумал, что ей больше подошло бы именоваться Терпсихорой. Да, ей было лет двадцать, может быть, с небольшим. Изящная маленькая головка, длинная красивая шея. Очень пропорциональная фигура с тонкой талией и гораздо более развитыми бедрами. Длинные стройные ноги с тонкой голенью и прорисованными икрами, что я едва ли не больше всего ценю из достоинств женской фигуры. Задница круглая и выпуклая, как у бразильянки. Кстати, применительно к процессу описания достоинств женских задниц я предпочитаю все-таки слово жопа, как бы грубо и вульгарно по мнению некоторых эстетствующих элементов это не звучало. «У нее потрясающая жопа!». — по-моему, абсолютно уместно и более того — благозвучно! А вот, к примеру, трахать, то уже в попку, слово жопа в таком контексте звучит грубо и диссонансно. О, великий и могучий! Так вот — жопа выпуклая и круглая, как мячик. Ну и, наконец, у нее была очень красивой формы грудь с топорщащимися из-под ткани острыми сосочками. Черт, она была просто безумно красива! И ничего, ничего не выдавало в ней существа пусть не совсем, но противоположного пола. Может быть, произошла какая-то ошибка? Если так, то, пожалуй, это даже к лучшему...

— Мне очень нравится твое обаяние, — сказал я, искренне не скрывая своего восхищения.

Талия улыбнулась счастливо и еще раз поцеловала меня в щеку.

— Я так рада! Желаешь чашечку чая или кофе? — Она тут же перешла на «ты». У нее было хорошее чувство такта.

Я любезно принял предложение чая без сахара. Талия проводила меня к удобному креслу и поползла на кухню. Пока она занималась посудой, я, не зная, как себя занять, обратил внимание на стопку глянцевых журналов, разложенных под столом на полу. Взяв один из середины, я обнаружил журнал «Transgender», он был известен мне благодаря интернет-версии. На главной обложке была шоколадная девушка с большой грудью и неестественно длинными ногтями, которые она направляла двумя пальцами прямо в объектив камеры на свой также огромный эрегированный член. Мое сердце сжалось. Я не ошибся, пришел по верному адресу. Талия была трансгендерной женщиной.

Талия вернулась из кухни с чашкой чая в руке и поставила ее на стол. Она сама уселась в другое кресло, удобно перекрестив ноги. Она спросила: «Можно мне закурить, пока ты пьешь чай?» — Я кивнул: «Конечно!» Пачка ее тонких сигарет лежала прямо рядом с журналом. Талия взяла одну сигарету, зажгла ее и насладилась ароматным дымом, после чего бросила пачку обратно на стол. При этом она нечаянно уронила пачку на журнал так, что она прикрыла эрегированный член на обложке. Талия мимолетно посмотрела на меня и начала медленно отодвигать пачку в сторону мизинцем с острым полированным ноготком, так что член стал виден под ней и засиял всей своей красотой на глянцевой обложке.

— Антон, можно я задам тебе вопрос? — Талия пробормотала, нарушив мою погруженность. Мое сердце дернулось, и чашка в моей руке издала звонкий звук. Я поставил чашку на стол и безразлично кивнул, но внутри меня все сжалось. Талия улыбалась, глядя мне в глаза, при этом ее мизинец словно игриво обводил сложные изгибы черты негритянской женщины, однако я уверен, что и ей самой было не совсем комфортно. В подтверждение моих мыслей Талия опустила глаза, и ее щеки слегка покраснели. Секунда за секундой проходила, а она продолжала молчать.

— Антон, а... ты пришел ко мне ради этого? — наконец-то она спросила, указывая пальцем на обложку.

Это как раз то, о чем я подумал. Я предполагал такой вопрос, но чтобы задавать его так откровенно... Я немного ошарашено был. Она хочет меня обидеть или насмешить? Возможно?! Но нет, передо мной была пара самых прекрасных серых глаз на свете, и я не смог избавиться от чувства: «Тебе интересно только то, зачем я приехал?» Она просто хотела знать, кто перед ней стоит. В конце концов (хоть и шутка), я знал все о ней заранее, а она обо мне — ничего. Или точнее, не знала, какие мысли в меня лезут. Я перестал сердиться. Но нужно было объяснить свое намерение, черт возьми.

— Нет, я пришел не ради этого. Я пришел к тебе потому, что у тебя есть это, — раздельно произнес я, глядя ей прямо в глаза. — Если ты понимаешь о чем я.

"Сейчас она обидится", подумалось мне. Слишком открыто указанное наше намерение. Как будто мы знаем все о вашей интимной жизни... Но нет, ничего такого не произошло. Напротив, в ее глазах промелькнуло облегчение и непонятная мне радость. Но Талия сама поспешила все разъяснить:

— Слава Богу! Прости, Антон, я глупая... — она доверительно коснулась моей руки. — Не различить гетеросексуалиста и...

— Гея? — вмешался я.

— ЛГБТ-сообщества... Мы используем термины «голубые», «розовые». Все остальное – это просто попытка обидеть, унизить...

Она произнесла это так уязвимо, что мое желание принести ей неприятности и грубо разговаривать с ней сразу исчезло. На самом деле, только Бог знает, сколько оскорблений и унижений перенесло это неопределенное существо за свою короткую жизнь. И все потому, что оно природой было создано не таким, как подавляющее большинство людей!

— Да, гомосапиенс и гетеросапиенс, — бормотал я. — Так что я не похож на... на представителя ЛГБТ-сообщества? — спросил я смирительно, изобразив выражение лица женщины со сладкими губами и задрав плечи.

— О нет, абсолютно ничего общего, — комедийно развела руками Талия, звонко засмеялась, но сразу стала серьезной. — Просто, понимаешь, я не люблю ЛГБТ-сообщество, по крайней мере тех представителей, которые приходят ко мне. Они видят во мне мужчину с женским внешним видом, а на самом деле я – женщина с еще остающимися мужскими чертами. Ты меня понимаешь?

Она произнесла это с такой страстью, с таким чувством! В этих словах была вся ее жизнь, вся ее трагедия! Я понимал ее.

Ты самая женственная женщина из всех, кого я когда-либо встречал, — абсолютно искренне сказал я и был вознагражден самой счастливой улыбкой на свете.

— Просто ты хотела узнать, что привлекло меня к тебе. Понятно. Я здесь... ну как бы объяснить?..

Я замолчал. Потому что задумался. На самом деле, что я здесь делаю? Просто ли полное удовлетворение от общения с противоположным полом привело меня сюда? Конечно, за последние десять лет женщин у меня было столько, что я уже потерял счет. Молодых, более возрастных. В основном, конечно, профессиональные спутницы, но не только они. Знакомства через подруг, подруги знакомых и даже, признаюсь, жены знакомых. И всегда все было известно заранее, точнее — еще до начала. Речь даже не о чувствах, ведь очевидно, что физические ощущения всегда одинаковые плюс-минус мелочи - достигнул своего пика и все. Давно уже общение с каждой новой женщиной перестало приносить ощущение открытия чего-то нового и неизведанного мира в каждом человеке, каким-то целым новым миром. Так хотелось каждый раз открыть такой новый мир и чтобы он соединился с твоим миром, и чтобы эти миры удивили друг друга, и чтобы физическое объединение было лишь самым главным итогом - воплощением единения этих миров! Другая жизнь, нечто высокое и нематериальное, после чего только легкость в голове и ощущение непередаваемой легкости, а рядом лежит человек, которому только что было очень хорошо с тобой. И совсем не важно, если даже деньги замешаны в этом, в конце концов это всего лишь способ быстрого знакомства, да и кто-то грязный - тот, кто платит или тот, кому... Но такие миры как-то не попадались на пути, все больше повторений и общая пустота. И самое главное для того, кто находится рядом со мной оказывалось все более материальным, и это относилось не только к проституткам. Или может быть дело не в этой высокомерной философии? Может быть просто на старости лет надоело все до полного износа и просто хочется новых эмоций ощущений? И просто не хватает смелости признаться в этом? Или может быть верна теория, что в каждом человеке уживаются черты и гетеро- и гомосексуальности, и в один момент маятник может качнуться в другую сторону? Или это выросло под слоем традиций, привычек и условностей, незаметным побегом, чтобы потом после сорока расцвести? Или просто крыша поехала в самом половом смысле этих слов?

— Не надо ничего объяснять, — шепнула Талия, как-то незаметно вспорхнув мне на колени и обвив руками мою шею. — Ты умница. И ты тоже очень мне нравишься.

Странно, но слышать это от нее почему-то было чертовски приятно. От нее исходил одуряющий запах чистого тела в смеси с неизвестным мне, но очень возбуждающим парфюмом, при этом все нерезко, все в меру. У меня заворочалось в штанах, я уже просто хотел ее, какого бы там ни была она пола! Вот она, жизнь, и все эти ля-ля не при чем! Я попытался поцеловать ее, она подставила мне щеку.

— Я обожаю целоваться, — пробормотал я, ища губами ее рот. — Или ты тоже не целуешься в губы с клиентами?..

— Вот еще, — совершенно не обидевшись на «тоже», горячо выдохнула мне в ухо она. — Лишать себя такого удовольствия...

Я — правда — очень люблю целоваться. Мне много раз говорили, что я хорошо целуюсь, и я очень ценю это умение у партнерши. Хорошо целующаяся женщина доводит меня до состояния полной боеготовности задолго до начала собственно постельной части встречи. Талия целовалась превосходно. Ее мягкие губы и податливый язык когда надо следовали за моими губами и языком, порой же сами как будто полностью заполняли весь мой рот и хозяйничали там, безошибочно определяя самые чувствительные области. Ну откуда она знала, что самая моя эрогенная зона во рту — внутренняя поверхность верхней губы? И это при том, что подавляющее большинство женщин (по крайней мере тех, с которыми встречался я) или вообще не целуются в силу кретинического псевдо-кодекса шлюшеской этики, или просто не умеют это делать, а вместо поцелуя засовывают вам в рот язык и вяло им шевелят, а то и не шевелят вовсе, и не дай вам Бог, если в этот момент у вас, к примеру, заложен нос...

Но поцелуй, даже самый волшебный, не может длиться бесконечно. У меня в брюках давно бушевал пожар, но в тот самый момент, когда я почувствовал, что еще мгновение, и ткань не сможет больше противостоять напору рвущейся наружу плоти, Талия соскользнула с моих колен на пол, ловко расстегнула мне брюки, и мой раскрасневшийся член гордо поднялся наружу из недр ширинки.

— Какой он красивый, — только и произнесла Талия и сразу же взяла его в рот.

— Я только что из ванной, — запоздало проинформировал ее я, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза...

Воистину, если по поцелуям в школе сексуальных искусств Талии можно было ставить пять с плюсом, то ее минет заслуживал шестерки. Авторитетно заявляю, что никогда еще за всю мою долгую практику у меня так не сосали!

Вообще о минете — разговор особый. Это такая, я вам доложу, штука! Когда ваша партнерша, особенно если она вам не абсолютно безразлична и у вас в душе к ней хоть что-то шевелится, берет ваш член в рот, это уже само по себе что-то особенное. По крайней мере для меня чисто в психологическом плане это своеобразный знак или символ какого-то доверия что-ли, или хотя бы того, что в этот момент я своей партнерше как минимум не отвратителен, что для меня очень важно, так как я терпеть не могу всякое насилие, в том числе и сексуальное принуждение. Абсолютно неважно, речь идет о шлюхах или нет. Один раз мне попалась проститутка настолько дремучая по нынешним временам, что минет был для нее чем-то запредельно отвратительным и позорным. На мое абсолютно невинное предложение начать наши игрища, как обычно водится, именно с этого, она безапелляционно заявила, что ртом она, заметьте, кушает, и что «... за щеку берут только помоешницы». Я, помниться, совершенно опешил, но как только понял, что она это серьезно, сразу снял свои нелепые в тот момент притязания на ее ротовую полость. Кстати, что такое в ее понятии означало слово «помоешницы», так и осталось для меня неразрешимой загадкой. Так вот. Один мой приятель, когда я ему рассказал об этом весьма забавном на мой взгляд эпизоде, откровенно подверг мои действия резкой буквально критике! Он сказал, что он бы на моем месте съездил бы ей, пардон, по ебальничку, и что «... после этого сосала бы как миленькая». Не знаю уж, только ли из-за этого, но мои отношения с тем приятелем как-то расстроились, о чем я до сих пор ничуть не сожалею. В общем, «по ебальничку» — это не для меня. В этом вопросе я исхожу из того, что если партнерша мне симпатична, у меня у самого появляется органическое желание доставить ей удовольствие оральным способом, проще говоря, тоже вылизать все ее устройство. Правда, к сожалению встречаются бабы, абсолютно к этому равнодушные, а есть и такие, которые агрессивно это не приемлют, а еще одна такая же дремучая, при этом еще и просто непроходимая дура, прямо мне заявила, что от меня такого не ожидала.

При этом у меня она сосала вполне профессионально и даже как-то увлеченно, а вот чтобы я у нее, это нет. Это казалось ей мерзким и стыдным, причем стыдно ей было за меня! Хотя, может быть, у нее просто было какая-нибудь венера, и она, наоборот, оказалась умнее, чем хотела в тот момент казаться? Кстати, а в презике ли мы потом трахались? Черт, не помню...

Но морально-оральный, так сказать, аспект, тут, разумеется, не единственный. А сами ощущения, м-м-м!... Хороший, профессионально выполненный минет по богатству гаммы ощущений для меня гораздо выше банального вагинального членосуйства, в просторечии именуемого классическим сексом. Ничего удивительного, ведь по количеству инструментов для оказания конкретного физического воздействия на, простите за казенщину, эрогенные зоны мужского полового члена, рот на порядок богаче вагины! Проще говоря, пардон муа, пизды. Там что — трешь по стеночкам, и все! А здесь? И губки, и зубки! А язык? Что женщина может сделать языком, а?!

Но есть одно большое «но». Там по стеночкам вы трете сами, и сами контролируете, как вам самому, в конце концов, любимому, лучше и слаще. А здесь это делает партнерша, и совершенно не факт, что она умеет мало-мальски умело пользоваться всем этим своим инструментарием! Вы скажете, проститутки, профессионалки? Чушь! Авторитетно заявляю, что половина из них вообще не имеют никакого представления о технике минета, а из оставшихся абсолютно подавляющее большинство делают это, мягко скажем, так себе. Я глубоко убежден, что к этому нужно что-то типа природного дара, помноженного на недюжинные способности всей мускулатуры ротовой полости, плюс любовь к самому процессу и вдохновение в конкретный момент исполнения показательного выступления! Могу сказать, что до встречи с Талией лучший минет в моей жизни исполняла простая бухгалтерша по имени Надя, с которой я когда-то вместе работал в управлении. В чем критерий «лучше-хуже»? Объясню. С совершенно невзрачной внешне Надей, к тому же старше меня, тогда двадцатипятилетнего, лет эдак на пятнадцать (старушка в моем тогдашнем представлении), я регулярно кончал по три раза, что для меня всегда было достижением. Но только тогда, когда Надя делала это ртом! Потому, что в ее безразмерное влагалище, родившее троих детей, я иногда и раза не мог кончить. А один раз, когда у нее был перерывчик, и мы совокуплялись исключительно перорально, я кончил ПЯТЬ раз, причем в течение не более двух часов! Любой мужчина с нормальными, а не с кавказско-кроличьими способностями, оценит, я уверен, это достижение! Причем это ее, а не мое достижение! А ведь любой подтвердит, что после третьего раза вообще непонятно, чем кончаешь, спермы уже практически нет, и когда тебя заставляют это делать снова и снова ртом — это высший пилотаж! Но для этого надо чувствовать мужчину! Надя чувствовала меня. Она не тратила времени на витийства и изыски, ей были чужды спирально-реверсивные подвыподверты с левой нарезкой и небно-альвеолярные возвратно-поступательные заглоты, в которых, как думает большинство, заключена техника минета. Вся эта беллетристика хороша в качестве обязательного аперетивчика перед основным блюдом, которым в подавляющем большинстве случаев является, как я уже говорил, классическая банальщина в миссионерской позе. Но вот если по каким-то причинам женщине необходимо заставить мужчину просто кончить больше двух раз, причем сделать это надо эксклюзивно ртом, тут не до разносолов! Надя это прекрасно понимала. Она просто методично и неутомимо, ни в коем случае не сбавляя темпа, наяривала губами и языком одну единственную, но ту самую точку у основания головки члена, в районе уздечки, механическое воздействие на которую и приводит в конце концов в семяизвержению. Черт, получилось казенно, как в медицинской энциклопедии, зато точно.

Но Талия делала это просто лучше. Я понял это стразу. Первый раз я кончил через несколько секунд, что само по себе было не удивительно, учитывая весьма долгую прелюдию и степень моего возбуждения. Мне показалось, что из меня изверглось какое-то невообразимое количество спермы, я иногда считаю спазматические толчки, сопровождающие эякуляцию, — их было не меньше десятка. Но Талия, ни на секунду не прерываясь, просто проглотила все это изобилие, и продолжила свои размеренные движения, только пучок льняных волос, скрепленный на затылке заколкой, смешно и задорно дергался втакт. Первые секунды любое прикосновение к перевозбужденной головке приносит чуть ли не боль. Я попытался остановить ее, но Талия, не поднимая головы, сильно толкнула меня руками в грудь, и опять упал в объятия кресла. Она точно знала, что делала. Когда-то очень давно я был — по работе — некоторое время знаком с одним самым натуральным педиком, у которого не было ни желания, ни необходимости скрывать свою голубизну, так как денег у него было валом, да и сам он был из богемного бомонда, где, как известно, таких — большинство. Был он, к тому же, похоже, активом, потому, что открыто жил с субтильным женоподобным мальчиком, а сам был мужчиной достаточно крупным и вообще видным. Так вот, один раз, когда как-то по случаю подписания очередного контракта мне и моему компаньону было предложено хлопнуть по стакану Хенесси Икс О, он не то, чтобы разоткровенничался — я не слышал, чтобы голубые охотно обсуждали свои заморочки с натуралами, но проговорился, когда тема случайно зашла о минете, что никто так не отсасывает — из песни слова не выкинешь! — как трансвеститы в Булонском лесу в Париже. Он так и сказал — каким бы ты, дескать, ни был бы половым гигантом, двадцать франков, пять минут — и отползай! Его приятель, с которым они были в Париже, залупнулся, что он, мол, может легко по десять палок за ночь, преждевременным семяизвержением не страдает, и поставил сто баксов, что никто из этих травести, как произносятся они на французский манер, не сможет и за полчаса его отделать. К тому же, я так понимаю, они были в хлам. И что же? Не продержался гренадер и четырех минут по секундомеру, изошел весь хрен на слюни! Я еще тогда как-то по ходу рассказа смекнул, что такие недюжинные способности, должно быть, проистекают из того, что женщина, как бы хорошо не владела она техникой и какой бы богатый опыт не имела, может только хуже или лучше чувствовать мужчину, но никогда не сможет знать. И только такие, как эти самые травести, суть есть мужики переодетые, четко знают, что и как надо делать, чтобы довести минетуемого до оргазма, потому, что сами такие же. Типа, сделай мне так, как ты хочешь, чтоб я сделал тебе. Так вот — Талия не только знала, что делать, она точно знала — как. Через пять минут я кончил снова.

Второй раз приносит ощущения, на порядок более сильные и глубокие, чем первый.

Некоторое время я не мог открыть глаза и разжать стиснутые зубы. Спустя некоторое время все прошло: перестали плавать круги в голове, и я открыл глаза. Талия сидела передо мной на корточках, подперев подбородок скрещенными у меня на коленях руками и смотрела на меня. Она улыбнулась и спросила: "Тебе хорошо?" Я уже собирался ответить что-то типа "очень!", но передумал и просто кивнул в ответ. Талия поднялась, потянулась и пошла к софе, расстегивая заколку и взметывая светлые волосы. Она оглянулась через плечо: "Сможешь сам дойти до ванной?" Я засмеялся...

Я вышел из ванной комнаты, обвязав чресла махровым полотенцем, которое предусмотрительно повесили там для меня - такое большое, что можно было подумать, что здесь обычно ходят гости крупного размера. Я остановился на пороге комнаты, стряхивая с рук невысохшие капельки воды. Талия уже ждала меня в постели. Она лежала в позе Венеры Веласкеса, смотрела не в зеркало, а на телевизор. На ней не было халата, но она оставила трусики и черная полоска кружев акцентировала белизну ее кожи. Я также заметил ряд колечек презервативов возле ее подушки и флакон Джонсонс бэби ойл на полу возле головной части кровати, которым проститутки часто пользуются при анальном сексе для облегчения процесса проникновения. Мой усталый "зверюга" внизу живота начал проявлять активность. Я всегда был открыт для экспериментов, почему бы и нет? Да, я хотел её в попку!

О Боже, давно уже не испытывал такого влечения к женщине! Я с грацией пантеры забрался в постель рядом с ней. Мебель выдержала. Она сразу выключила телевизор и повернулась ко мне, щелкнув пультом. Теперь она лежала на другом боку, но все в той же позе, и что-то в этой позе казалось мне неправильным. Да, правая нога полусогнута и не лежит на левой, колено утоплено в простыню, а изящное бедро закрывает вид на паховую область. Также как минуту назад, когда она лежала на другом боку, видна только полудуга резинки трусиков вокруг выпуклости тазовой кости. И десять минут назад, когда она поднималась со стула, она сначала повернулась на носках под 180 градусов и только потом встала спиной ко мне. Она не просто что-то скрывала от меня глазами, она еще очень стеснялась этого! Ледяной и горячий шок одновременно охватили меня. Весь ужас ситуации стал очевидным в эту секунду — рядом со мной, хоть и в виде прекрасной женщины с обворожительными грудями, лежал... нет, он именно лежал там — мужчина! И было ясно, что она, скрывая в трусах, это знала. О Боже, такой неприятный сюрприз! Оба-на, он гей или нет, но лежит рядом со мной в постели... Вы когда-нибудь испытывали ощущение от минета? Вот и я нет... Нет, пора уходить отсюда. Простите, чувак... то есть девушка... это не для меня. И бежать... бежать!

Наверное, все эти мысли нашли на моем лице такое ясное отражение, что, когда я наконец, отягощенный гениталическими размышлениями, перестал пялиться на нижнюю часть тела Талии и встретился с ней взглядом, то по выражению ее глаз сразу понял, что она тоже поняла абсолютно все из моих размышлений, возможно, даже и дословно. Вообще мне начинало казаться, что она обладает способностью мгновенно чувствовать перемены внутреннего состояния или просто настроения собеседника, и реагировала на них немедленно, как хрупкий цветок реагирует на какую-нибудь внешнюю агрессию. Минуту назад в ее глазах была милая улыбка и легкое кокетство, и озорной вызов: «Ну что, еще?», а сейчас ее глаза потухли, как будто свернулись лепестки только что радостно распустившегося было цветка, и вся сама она как-то сникла. Блин! Я не хотел оставлять ее в таком состоянии! И вообще, какого черта! Ты что, не знал, куда идешь, и что здесь найдешь? Ты что, случайно сюда попал? Нет, ты долго и методично вынашивал план встретиться с живой транссексуалкой, а не только пялиться на них в Интернете, ясно отдавая себе отчет, что это тебя возбуждает? Тебя только и останавливало, ты только и боялся, что при встрече это может оказаться просто косящий под бабу мужик, какой-нибудь трансвестит или кроссдрессер, а тебе хотелось именно женщину, женщину с... сам знаешь, с чем. И вот теперь, когда ты получил то, что хотел, да не просто, а с внешними данными, полностью соответствующими всем твоим представлениям о женской красоте, просто твой единственный истинно любимый женский тип длинноногой стройной блондинки с серыми глазами и грудью номер два, которую тебе, старому козлу, кажется, просто постоянно хочется трахать, ты сейчас свинтишь в кусты? Нет, решительно не мог я сейчас встать и уйти, это было бы, как прямо сказать, что мне с тобой, дескать, с неведомой зверушкой, тошно и противно. Это было бы, как просто взять и ни с того, ни с сего влепить во весь мах пощечину. Я улыбнулся, обнял Талию и прижал к себе, она, явно облегченно вздохнув, как-то очень уютно свернулась калачиком в моих объятиях. Ее правая грудь совершенно естественно оказалась в мой ладони. Если я раньше и сомневался секунду насчет силикона, то сейчас сразу понял, что эта мягкая и в то же время упругая плоть не может быть искусственной. Она все-таки точно читала мои мысли

— Это мой гордость, — начала рассказывать она просто и естественно. — И большая удача. Грудь начала расти сразу же после того, как я начала принимать гормоны. Но что вырастет, — она шутливо подняла груди на ладонях. — Врачи были поражены. Они говорили, что это очень редкий случай, когда такие груди вырастают только на основных гормонах. Представляешь? У никого из транссексуалов нет такой груди, по крайней мере, естественной.

— Делают ли силиконовые? — спросил я, было интересно, но я стеснялся показать это.

— Силикон – это ерунда. Это выглядит неестественно и протезы могут лопаться внутри из-за случайного удара или аварии. А восстановление – это большая операция и неизвестно сколько времени потребуется для заживления одной груди, представляешь?

Я представил. Получалось очень печально, но Талия так весело и беззаботно пошутила об этом, что я улыбнулся ей.

— А есть ли какие-то другие варианты? — продолжил я свой интересующий вопрос.

— Сейчас появились совсем новые, я точно не знаю, — охотно объяснила Талия. — Мне это не очень интересно. Но все девушки сходят с ума из-за них, все хотят, потому что выглядит так, как будто настоящая грудь, и она не отличима на ощупь. Но стоит это бешеных денег.

— А ты говоришь про гормоны, — спросил я. — Тебе приходится принимать их постоянно?

— Сейчас – нет, слава Богу! — воскликнула Талия. — Вначале мне приходилось пить их постоянно в больших количествах, следуя строгим схемам! У меня часто было тошнота, как при беременности. Но зато все началось сразу: видишь лишь грудь и бедра. А теперь только для поддержания. Я только что сдала анализы на гормональный профиль – все в порядке, тьфу, тьфу...

— И сколько времени ты уже принимаешь эти гормоны?

— Ого, давно, с самой школы.

С самой школы... Боже мой, сколько же пережила эта хрупкая девочка, которая оказалась таким хрупким мальчиком! Как ей, или скорее ему, было в то время - сколько лет? Двенадцать, тринадцать? - начать осознавать, что с ним что-то не так, что он отличается от других? Когда его сверстникам начали интересоваться ночные эрекции, а сверстницам - первые менструации, чем интересовался этот подросток? Непростая задача для юного разума...

— Но еще придется продолжать принимать их в больших количествах перед операцией,— сказала Талия.

— Зачем, если у тебя все уже нормально? — удивился я.

— Для подготовки к операции,— пояснила Талия.

Вот оно. Скоро это удивительное создание природы превратится в обычную женщину.

— И скоро будет операция? — спросил я.

— Неизвестно. Во-первых, врачи говорят, что чем больше мужские функции будут подавлены гормонами до операции, тем лучше. Конечно, у меня уже давно нет стабильной эрекции...

Меня немного смутило. Боже, стабильная эрекция! Как я попал в эту ситуацию?! Но Талия не заметила и продолжала:

— ...но все еще есть необходимость брить ноги и прочее. А во-вторых, это деньги. Только безумный человек сделает операцию здесь, а за границей это - огромные деньги! Самая дешевая опция - Испания, и даже там это будет стоить около 130 тысяч, а если поехать в Германию, то там цена не меньше 150 тысяч.

— Так дорого? — откровенно удивился я.