Елена Прекрасная

Из цикла "Ягодные поляны"

В семье Ванька был необычный парень. Он всегда выделялся. С самого детства он привлекал внимание всех вокруг себя. Братья, конечно, были другими - двое обычных парней. Живут своей жизнью, не вмешиваются без причины. Один из них уже стал министром, а второй просто странником, который тратит деньги на забавы и благотворительность.

А Ванька - это что-то совсем другое. Он всегда находится в центре событий, каждый день происходит что-то новое и захватывающее! Когда отец-царь вспоминал о своем младшем сыне, он всегда выражался очень эмоционально: "Проклятый рот!". А царица-мать проливала слезы над своим непоседой и отправляла его учиться в лучший университет королевства. Ванька успешно закончил учебу и даже получил почетное звание экстерна, но это не помогло ему избавиться от своей эксцентричности. И вся страна знала об этом. Он уже не просто непоседливый ёбарь, а ёбарь с потенциалом мирового террориста. В своей родине Ваньке было уже тесно, поэтому он отправился покорять мир. И вот что случилось.

Царь взглянул на просторы своего царства и увидел троих своих сыновей. Заметив склонность Ваньки к буйству и чрезмерную ответственность двух других братьев, царь решил выйти из положения и устроить им свадьбу. Таким образом, Ванька успокоится и не будет больше доставлять хлопот царству, а его два старших брата получат заслуженное признание и станут уважаемыми гражданами королевства. Чтобы все было как положено, как поет известный поэт Егорка Летов: "Учись на ошибках". После этого царь выпустил указ - женисьте за неделю или готовьтесь к последствиям.

Сыновья потеряли рассудок. Даже старшие. Но указ есть указ, а царь есть царь. Сказал и сделал. А как ему морозиться, где и как вы будете находить это сокровище. Тогда собрались сыновья и начали обсуждать лучший способ найти жену, потому что никто не хотел испортить свою конкретную жизнь, а баб было так много, как, наверное, звезд на небе. Поэтому старший предложил использовать жребий. Например, каждая баба получает шапку с бумажкой с крестом, а одной не дают — она и будет женой. Он был умен и стремился стать министром с детства. Средний и Ванька почти выдали ему шапку на голову самому, и Иван предложил выбирать разумно, а не говорить ерунду.

Средний брат предложил разумный план. Говорит, нужно выбрать самую хитрую, устроить конкурс «Первая в постели», и та, кто больше всего сделает за ночь, будет самой ловкой женой. Замечательная жена получится. Они настолько много времени и энергии потратили на своих драгоценных дамах! Ванька терпел это состязание в хитрости, но заявил, что это всё идет к чертовой матери, и пусть каждый женится так, как хочет, а он сам сразу женится на оставшихся после этого бабоньках.

— Я тебе, черт побери, всех дам — сразу всех! — внесла своевременную поправку в планы Ивана случайно проходящий отец. — Если вы не можете выбрать себе жены, то вы раздолбаи!

И тогда царь сказал, что если они не умеют выбирать разумно, придется стрелять. Сыновья были немного напуганы, но оказалось, что стрелять им нужно будет из мощных богатырских луков. Где стрела упадет — там и будет жена.

Всем это понравилось — даже бабам предоставят шанс пострелять, но Ваньке было грустно. У лука была большая мощность, но он не мог перелететь через континенты. Стрела упадет в трехстах метрах от себя, и он не сможет уйти дальше этих трехсот метров. Ванька был умным и уже знал, что земля круглая, бабы живут по всей ее поверхности, и возможно даже не только на ней. Триста метров — это мало, и он очень жалел всех баб на свете. «Как они обходятся без меня?», подумал Ванька на этом состязании и положил стрелу в карман. Изображая выстрел, пока все фотографировались. И соответственно отправился туда — куда-то неизвестно, чтобы делать — неизвестно что.

Старший брат Екатерину, дочь знатного предпринимателя в скотоводстве, для себя выделил. Средний брат стремительно завоевал сердце Анны, незабываемой гордости шляхтической красавицы. Правда, люди умеют жить! И только Ванька, непонятно и самому хуй пойми, то ли принц, то ли дурак, остался совершенно без чего-либо ценного, дорогой будущей и беззаботной улыбкой на несознающих ничего губах. Катеньку он трахал ещё в те времена, когда её отец не был таким состоятельным предпринимателем в скотоводстве; они бегали по задним дворам его огромной усадьбы в солнечном детстве и сперва радостно занимались легкими и различными играми наслаждения друг другом руками, а потом уже не могли сопротивляться. Для обоюдного удовольствия. Что касается Анны, которая стала непередаваемо гордой после увлекательных свиданий с Ванькиным членом, Анну Ванька в последний раз имел совсем недавно, на крыше соседского амбара. Под радостные крики пораженных от такого зрелища рано-рано утром, петухов.

Так что Ванька спокойно уходил. Обе девушки были милы и ласковы, и он считал, что братьям повезло иметь их.

* * *

Ванька уже давно вышел за пределы своего королевства и разума, когда на его пути встретилась пара белых пушистых хомячков. Они оживленно беседовали друг с другом, не очень громко, но вполне понятно по-человечески. Ваньке не было особого удивления от белых пушистых хомячков - у него было столько подобных в каждом кармане после третьего поворота, но хомячки обратились к нему серьезно.

— Вань, — сказал один из хомячков, — пожалуйста помоги нам. У нас в лесу поселилась Баба-Яга. Она пугает всех и угрожает съесть:

— Помоги, Вань! — поддержал другой хомячок.

— Нет никакого базара! — согласился Иван с грустными маленькими созданиями. — Работа такая работа. Проводите меня, друзья, покажите.

И хомячки, смешно балансируя на задних лапках, повели царевича Ивана в лес. Они блуждали по тропинкам долго, долго и дважды обошли какое-то болотце, прежде чем достигнуть поляны, где стояла избушка. Черная и крепко утопленная в землю, с окнами, наклонившимися в стороны и скрипучей дверью, избушка явно не вызывала энтузиазма у случайных прохожих. Иван вышел на опушку леса и внимательно осмотрелся. Когда избушка почувствовала русский дух, она начала подниматься и обнаружила под собой куриные ножки размером с полное объятие руками. "Ну что же, черт возьми!", пробормотала потревоженная избушка, и белые пушистые хомячки испуганно скрылись в лесу.

— Ну что, моя дорогая, ты так волнуешься! Да, хороший молодец и хороший молодец. И плевать на это. Здесь будет столько хороших молодцев, и за каждого мы не будем переживать? Лучше позови свою любимую хозяйку, а до проклятой деревни мы всегда успеем добраться, — сказал Иван избушке.

Избушка была поражена такой вежливостью и учтивостью. Она задумчиво затрепетала оконными ставнями и объяснила:

— А она спит, хозяйка. Сказала не будить. А я здесь на страже.

— Понятно, — сказал Иван. — Тогда будем ждать. Я останусь здесь.

— Нет-нет, я разбужу ее уже, — согласилась избушка. — Это как-то некомфортно.

И избушка слегка затряслась.

— Черт возьми! Зачем жить вообще, когда даже эта гребаная покровительница не может защитить тебя от бедствий? Какого черта происходит? Проклятый рот!

— У нас гости. Ну почему ты так кричишь? — сказала избушка, неловко перемещаясь с одной ноги на другую из-за неудобства за свою хозяйку. — Иван-царевич пришел.

— Иван-царевич и плевать на него, что Иван-царевич! Пусть заходит, раз пришел, и так далее, — видимо, баба-яга смягчила тональность своих слов, хотя пока было сложно догадаться об этом.

Избушка услужливо подставила свое крыльцо Ивану-царевичу и робко спросила:

— Ваня, а правда мы до конца разберемся?

Иван улыбнулся, погладил избушку по перилам крыльца и сказал:

— Обязательно. Просто чуть подожди. Отдохнем и приступим!

С порога Иван ничего не разглядел. А только ударился головой о притолоку.

— Проклятое развлечение! — объяснил он свои последующие действия ... и чуть не упал. — Можно включить свет?

— А я тебе сейчас под глазами включу. Свет, — не посочувствовала баба-яга, появившись откуда-то из темноты. — Вот, черт возьми, волшебник изумрудного города нашелся! Без света ничего не получится.

Но после того как она промыла свои руки где-то у себя на печи и за печкой, все же включила свет. Иван осмотрел помещение, как хирург, который готовится к неотложной операции. В хате был некий беспорядок, конечно, но здесь можно было жить.

— Здравствуйте, моя дорогая мама! — сказал Иван, обращая внимание на бабу-ягу, которая пристально следила за ним с печи.

— Здравствуй моя любимая кошка, здравствуй дорогой мальчик, — ответила с печи баба-яга. — Приветствую тебя и прощай! Давай хорошенько поужинаем, — заключила лирическую часть разговора баба-яга.

— Но нет уж, бабуля, ты ошиблась! — не согласился Иван. — Сначала нужно накормить и напоить, а потом уже заниматься ерундой. Ты читала сказки?

— Очень умный такой нашелся, — пробормотала немного раздраженная от таких глубоких знаний баба-яга, но делать было нечего, нарушать традиции никому не кидало, нужно было действительно соблюсти ритуал.

Хрипя, баба-яга спустилась с печи, быстро убралась в хате и приготовила изысканную пищу из скатерти-самобранки. Иван оценил предстоящие усилия и пообедал половиной барашка и кувшином экзотического легкого вина.

Кровь в его жилах заметно оживилась и заиграла.

— Ну что, бабуля, теперь проведешь меня в баню? — простирываясь всем своим молодым телом, сказал Иван. — Мне очень хочется пропариться!

Баба-яга разогрела печку до горячего состояния, открыла заслонку и сказала «Входи».

— Мы уже знакомы с этим вариантом, — энергично ответил Иван-царевич. — Это означает, что ты входишь, а мы сами закроем тебя дверью, так?

— Не заморачивайся, просто входи, — сказала баба-яга. — У меня баня так устроена.

Тогда Иван осторожно протиснул голову за заслонку и был поражен: за заслонкой была настоящая комната-баня. С парилкой и полатями.

— Ух ты! Очень изобретательно! Превосходно, — оценил Иван.

— Ладно, ладно, уже залезай, — поспешила баба-яга, и Иван полностью вошел в банную печь.

Оказавшись в бане, Иван неудержимо свистнул: его одежда полностью исчезла, пока он пролезал под открытой заслонкой. Будто ее никогда не было. «Правильное устройство», одобрил Иван раздевалку.

— Не свисти так громко! Ты всю жару высвистишь, — окликнула баба-яга снаружи.

— А как же париться? — возразил Иван, сообразив, что раздевалка, вероятно, не работает только на него. — Мне очень нравится париться. С квасом!

— Вот какую идею ты придумал, наглец, — почти заблудилась баба-яга. — Как я смогу проникнуть к тебе?

— С помощью ключа будет идеально, — объяснил Иван ситуацию. — Очень удобно.

— "С помощью ключа", — насмешливо повторила баба-яга. — Ты там на полки устроись и отверни свои наглые глаза. "С помощью ключа"!

Иван залез в парную на полати, не закрывая глаза, но чтобы иметь обзор, он приоткрыл дверь из парной. Баба-яга ещё немного ругалась в хате, наливая котелок квасу и залезала в печь. Она одевалась очень странно, а в конечном итоге оказалась обнаженной как только мать родила — такой красавицей. От одежды с бабой-ягой остался только котелок с квасом. Иван перевернулся на живот, чтобы его член не был виден и представил себя порядочным.

Баба-яга поставила котелок на полку, сняла со стены распаренный березовый веник и подошла к Ивану. Иван лежал в парилке, протянувшись в росте, во всей своей мужской красе. У бабы-яги сердце забилось быстрее, и она стыдливо прикрылась березовым веником, хотя Иван постоянно смотрел в другую сторону. Но в бане невозможно полностью прикрыться, и яга, начав парить Ивана по спине, сама разогрелась и расслабилась. Грудь и лобок оставались открытыми все время теперь, несмотря на то, что Иван периодически переворачивался и поворачивался лицом к ней. Волосы на интимных местах смочились паром и начали гореть между ног.

— Теперь давай попарим тебя, ягуся, — сказал Иван и сел на полку, разведя ноги. Прямо перед лицом бабы-яги оказался на короткое время порядочный член Ивана. Иван прикрыл его руками, чтобы не смущать женщину, и опустился вниз, помогая бабе-яге разместиться на полке.

Иван демонстрировал свою мастерство в парилке, уменьшая температуру и распыляя холодную воду из веника на спину бабы-яги. Его движения были настолько сильными, что яга почувствовала, как она отделяется от своего тела без единого усилия. Но это только начало. Иван неутомимо продолжал парить. Пройдя веником от головы до ног и обратно, он заставил ягу слегка раздвинуть худые ноги, и процесс запустился. Веник тщательно проникал вверх по спине, достигая самой интимной части тела, наполняя его жаром и распространяя ощущение по всему организму. Баба-яга лишь шептала и стонала под его действием. Горячий и необычайно эффективный веник стремился проникнуть глубже между ее ног, игнорируя попытки сдержать их закрытыми.

Когда колени бабы-яги отстояли друг от друга на значительном расстоянии, Иван начал свое действие. Он сконцентрировался только на ее интимной зоне и легко, вызывая щекотливые ощущения, обрызгивал ее влагалище холодным кваском. Пизда находилась в полном блаженстве. Легко расставив губы, окруженные темными жесткими волосами, она показала зевок, который давно не испытывал удовлетворения, перед его влагалищем, наполненным соками. Большую часть своего былого величия она уже не могла восстановить, но стала более податливой и роскошной. В самой глубине появились первые капельки желанного пота. Тогда Иван немного приподнял бабу-ягу за бедра и аккуратно посадил ее на колени. Осторожно и опытно он ввел свой прочный член в широко раскрытую пещеру. Успокоившаяся баба-яга застонала от новых ощущений. Маленький животик даже слегка выпятился от размеров Ванькиного члена.

Иван медленно двигался, а баба-яга уже третий час наслаждалась его долгим и неистощимым членом, словно на качелях, раскачиваясь в непрерывном ритме. Оргазм медленно подкрался к ней, и она сначала почувствовала, что в ее пизде колеблется маленький серебряный поток, а затем представила себе путешествие по этому потоку к отдаленным и радостным хуям:

Так удачи в жизни ей не сопутствовала. Она лежала растянувшись на полотенцах парной, перевернулась на спину и протянулась всем своим молодым телом, не хотя вернуться обратно. Ванька с трудом откачал ее от такого восторга. Но куда деваться, слов нет – мастер. Придя в себя, баба-яга улыбнулась и уже по какой-то причине не хотела есть Ваньку.

На пару они вымылись в бане, выпили прохладного квасу и уже на дворе ночь, наверное, была, когда вышли из бани.

— Я тебе здесь постелю кровать, — сказала баба-яга, указывая на уголок, где ничего не было. Она только рукой слегка повела и в уголке уже стояла кровать, словно покрытая снежными одеялами и подушками. А сам уголок приобрел такой вид будто он всю жизнь соответствовал стандартам образцового содержания. Даже немного светился.

Утром баба-яга разбудила Ваньку, когда солнце было еще ярким и умытым росой, а у яги уже на столе пылали горячие оладьи и блины, в масле, сметане и меду.

— Сама пекла! — похвалилась, не сдержалась баба-яга, наблюдая, как Ванька ест с обоих щек.

— Куда ты вообще направляешься? — спросила баба-яга после завтрака за чаем. — Может, помочь чем-то?

— Я в принципе женихом отправился, — объяснил Иван. — Но это только официальная версия. Нельзя жениться на всех сразу, а по одному я не хочу. Без нужды обидеть никого. Так что я ищу ту стрелу из кармана и для этого нужно пространство – всего свет.

— Здорово! — пошутила баба-яга. И потише добавила: — В общем, по тебе можно было догадаться, что примерно такая штука где-то есть:

— Заглядывай в гости, Ваня, мы всегда тебя здесь будем ожидать, — сказала баба-яга, провожая Ивана-царевича, который собирался в путь. — Если что-то случится, поможем как сможем.

— Спасибо за добрые слова, — ответил Иван-царевич. — Прошу тебя от имени Христа не обижать животных!

— Не беспокойся, Ваня, — улыбнулась ему на прощание баба-яга, и избушка радостно подмигнула ему:

* * *

И так отправился Ванечка вертеться куда шел. Только белые хомячки пропали куда-то и он вместо того чтобы обойти болотце прямо на него наступил. Но разница была незначительная - болото такое болото, "наш отряд идет на запад, а все остальное без разницы". В результате он прыгал по кочкам, прыгал и допрыгался до конца. Смотрит вокруг уже ничего нет кроме болота и редких кочек под ногами. И дело начинает складываться к вечеру. В общем, ситуация становится крайне сложной, и хотелось бы присесть и передохнуть, но где же здесь это сделать? Вода уже почти до пояса, на небе мелькают первые звезды, а приключение только начинает доставлять удовольствие. Тогда Ванечка видит такую ерунду и резко застопорил. "Стой, думает он, что-то тут не так. Зачем я вообще на болоте ночью находился? Наверное, меня обманывают". И как только он подумал так - его потянуло в трясину. Медленно и настойчиво. Тогда Ванечка вздохнул и понял, что это конец. Он уже не мог шевельнуть ни одной ногой, а трясина все сильнее тянет его выше пояса. Тогда Ванечка отчаявшись решительно действует, достает из-за пазухи острый предмет и отправляется в последний путь как паровоз на завалинке. "Черт с вами всеми", подумалось Ванечке еще до того как все стало тихошумно и окружающая реальность резко изменилась:

Во-первых, было яркое солнечное утро. Во-вторых, про болота здесь вообще видимо не знали, а был изумрудной стеной какой-то диковинный лес сильно смахивавший на большую рощу. «Греция», определил историко-географические координаты в башке Иван, «вот только древняя или нет?». Но этот вопрос отпал через минуту, когда мимо проследовал голый мужчина, шерстяной и с лирой. Рогов у него не было, а вот хвост и копыта были самые непосредственные, из чего Ванька выверено заключил: «Древняя: Самая». Но тут ему стало слегка не до определений.

: он сидел, растопырив ноги, на пеньке, жмурясь от лучей бьющего в глаза восходящего солнца, а на хуй к нему ласково присаживалась полувоздушная фея, сотканная наполовину из воздуха, наполовину из солнечных лучей, но на хую ощущавшаяся до того крепко, что Иван зажмурил глаза:

Когда он открыл глаза, всё было по-прежнему — оливковая роща, цикады и больше никого. Ванька аж вздохнул от глубины поразившего его видения и несколько раз как дурной позакрывал ещё глаза, хотя такого кайфа по второму видимо не планировалось. Зато он услышал звонкий девичий смех недалеко, в направлении, куда удалился мохнатый сатир. «Греция — это не шутки», подумал Иван и в срочном порядке выдвинулся к месту предполагаемых событий.

Поспел он вовремя. На небольшой полянке у ручья сатир охмурял юную нимфу, а недалеко за кустами плескались в ручье ещё несколько прелестных наяд. Ванька притаился до поры в кустах, карауля удобный момент.

Старый сатир всячески увивался возле совсем ещё юной нимфы, а она стояла вытянувшись в струнку и, не зная куда себя деть, прикрывала себя руками. Девочка видимо была целкой, и в планы её никак ещё не входило предстать голой перед мужчиной, тем более перед изощрённым сатиром. Но сатир уже понял, как ему повезло, и от такой лакомой девочки оторваться уже не мог. Мелким бесом охаживал он юную нимфу со всех сторон, шептал что-то на ушко, от чего нимфочка неизменно краснела, и большими мохнатыми пальцами легко касался с разных сторон её юного тела. Соски девочки вздрагивали и вздёргивались гордо вверх от его прикосновений, попка поджималась, трепеща и подрагивая, а щёки пунцовели жарким огнём. И вдобавок ко всему сатир совершенно не скрывал от глаз девочки свои феноменальные мужские достоинства, рельефно выпиравшие прямо под её приопущенным взглядом. Огромный фаллос дыбился и стоял вертикально вверх, а большие налитые яйца, величиной с кулак каждое, упруго прыгали в надутом мешке мошонки. Нашёптывания сатира оказывали постепенно влияние и девочка немного поддалась его настойчивым домогательствам. Она положила руки на член сатиру и он с трудом поместился в их обхват. Сатир что-то шепнул на ушко нимфе и она немного надавив на фаллос стала передвигать потихоньку кожу на нём взад и вперёд. Сатир застонал и всей спиной от блаженства прогнулся назад. Девочка с интересом взглянула на него и продолжала натягивать кожу. Из розового венчика на конце фаллоса стала показываться головка, сатир сам обхватил руки девочки на своём члене, крепко сжал их и до предела оттянул вниз. На глазах у изумлённой девочки фаллос залупился и налитая спелая головка оказалась почти у неё под носом. Сатир долго что-то шептал на ушко нимфе, и потом она сначала нерешительно стала втягивать в себя аромат образовавшегося хера и легко целовать его в губы. Что аромат, что вкус, видимо, были довольно притягательны, потому что девочке занятие нравилось всё больше и больше. Она обращалась с огромным фаллосом, как с нежным цветком. Вспомнить о том, что это вполне оформившаяся мужская игрушка, а не нежный цветок, её заставили мощные струи спермы, брошенные фонтаном с возбуждённого хера высоко вверх и частично ей на лицо. Девочка, словно вернувшись из беспамятства, тут же необычайно смутилась и густо покраснела. Дурман, наведённый сатиром, больше не действовал и ей было невыразимо стыдно. Но сатир не терял времени. Он подхватил приходящую в себя нимфу на руки и в считанные мгновения она оказалась лежащей на влажной траве с широко разведёнными ногами. Путь к маленькой пизде был раскрыт и сатир, довольно полюбовавшись на надутый целомудренный бутон, влез мохнатым рылом под ещё почти голенький лобок нимфы. Изо рта его стал выдвигаться розовый язык неожиданно нескончаемой длины. Язык ало облапил своей горячестью всю розовую щель девочки, от мягких кудряшек лобка до самой поясницы, и стал понемногу, но до нестерпимого горячо, продвигаться взад и вперёд по щели. Девочка тут же полностью утратила всякий контроль над воспалившимся телом и очко её произвольно так разъехалось, что длинноязыкий сатир ещё и ухитрился улыбнуться не отрывая языка от всей сладкой промежности. Язык его ещё немного погорячил разведённую щель, а потом острой маленькой головкой словно угорь нырнул в девственную юную роскошь. Малые губки девочки, застонав, пропустили его, и он некоторое время с удовольствием кружил кончиком языка по лунообразным краям дырочки в целке. Целка дрожала как натянутая струнка под языком сатира и её дрожь отдавалась волшебной музыкой во всём теле девочки. Девочка прогибалась спинкой кверху, дрожала пиздой и глубоко вбирала полной грудкой воздух. Сатир наддавал и скоро уже весь его мокрый скользкий язык проник через растянутую им плеву во влагалище к девочке. Язык удобно расположился вокруг маленькой нежной матки и тут девочка стала кончать. Прогнувшись, словно в высоком, напряжённом до боли мостике, она пустила первые лакомые ручейки на язык сатира. Глаза её закрылись, а из уст разнеслась лёгкая пронзительная мелодия пения оттянутой до неги нимфы. Время для сатира и маленькой нимфы утратило равнозначность. Для неё это были всего лишь сладкие мгновения, а сатир в эти мгновения успел вынуть из неё свой язык и вогнать в высоко прогнутую перед ним щель свой одеревеневший от возбуждения хуй. Девочку било в оргазме, а в неё уже скачивал свои нескончаемые мощности огромный сатиров фаллос. Сперма била через край и Ваньке хорошо было видно, как густое молоко сатира выделяется по краю губами девочки на хую:

Сатир оставил девочку с широко расставленными ногами, поддерживая ветви пальм над ней. Теперь она лежала на ярком солнце, весьма ярко освещенная, из ее интимной зоны стекал поток белой жидкости, а сама она медленно приходила в себя.

Иванушка, искренне обеспокоенный такими размерами сатира в маленькой промежности нимфы, подошел к девочке и осторожно прикоснулся к только что потрепанному сатиром утолщению. Но сатир был опытным любовником, его росток был настолько разработан, что влажно блестел, не вызывая боли. Нимфа удивленно поднялась на локтях и спросила: "Кто ты?"

- Я Иван-царевич - ответил Иванушка. - Я здесь случайно. Какой-то неожиданный поворот обстоятельств привел меня сюда.

- Поворот обстоятельств - это композитор? - спросила маленькая нимфа.

- Нет, детка, поворот обстоятельств - это просто поворот обстоятельств - ответил Иванушка и подумал "что за ситуация: в Греции не было композиторов!"

И тут он снова слегка отвлекся.

Внезапно, фея в ярких лучах солнца плавно изогнулась и прикоснулась нежным животом к дрожащему члену Иванушки, который начал увеличиваться, касаясь розовой головкой уже полностью возбужденных сосков:

- Ой! - вздохнул Иванушка. - Ты видишь?

- Что? - спросила девочка, и Иванушка понял, что это его личный поворот обстоятельств.

- Фея! - выдохнул Иванушка. - Она появилась как будто из воздуха и такая особенная, о которой тебе еще нельзя рассказывать.

- Это Афродита, - улыбнулась маленькая нимфа. - Она все время беспокоит всех здесь: Иван-царевич, тебе лучше пойти к наядам. Там тебе будет хотя бы немного полегче!

И девочка, озорно засмеявшись, убежала в лес. Маленькая нимфа быстро скрылась за зеленью оливковых деревьев, а Иван обнаружил, что стоит давно уже не сам, а по-богатырски крепко стоит ещё и его породистый хуй. «Ну, блядь, пора!», решительно подумалось Ивану о необходимости провести энергичное вмешательство в устои местной флоры и фауны с целью обмена опытом между двумя развитыми государствами.

Начать предстояло с наяд, как с наиболее близкорасположенных объектов. Из-за кустов он сосчитал — их было пятеро. «В самый раз!», подумал Ванька и погладил навострившийся к бабам хуй. Наяды от отсутствия мужика танцевали сиртаки и поглаживали шаловливыми ладошками друг дружку по пизде. Неёбаны все были видимо ещё с утра и всем очень хотелось, поэтому, когда Ванька как между делом присоединился в их хоровод, никто не стал разбегаться и прятаться. Наяды ласково и с улыбками посматривали на мозолистый Ванькин хуй и в укромку хихикали, от чего шляпа Ивана совершенно вздымалась на дыбы. Чтобы обиды не было, он построил наяд раком и по очереди предварительно хорошенько каждую оттоптал. Наяды разогрелись и по разу прыснули ему на хуй охлаждающей струёй. Теперь можно было ублажать их неторопливо и в вольную. Ванька прилёг на спину и натянул себе на хуй одну из них. Хуй подпёр её под самое горлышко, а она в ответ так туго поводила очком, что Ивана аж до мудей пробрало. Ласково натягивая наяду на хуй, Иван заметил, что в непозволительной близости от него раскинулась свежеимвыебанная другая наяда. Она пребывала ещё в сладкой неге, а обворожительные губки освобождённо сочились возле самых пальцев Ванькиной ноги. Ванька на пробу пошевелил пальцами. Девка охнула и открыла глаза, но тут же закрыла их вновь и замурлыкала в неописуемом блаженстве, потому что Ванька забравшимися к ней в пизду пальчиками ноги зашевелил горячо и ритмично. Третья наяда очень заинтересовалась состоянием натягиваемой на хуй подруги и неосторожно оказалась раскрытой пиздой прямо у Ванькиного лица. Ванька лизнул ей мокрые волоски и стал напористо целовать взасос развёрстое очко. Наяда так и застыла на корточках, подёргивая задом над Ванькиным лицом. Четвёртая наяда присела над второй ногой Ваньки и сейчас же получила пять озорных пальцев в пизду. А пятую Иван взял в ладошку и так нежно её устроил, что течь у неё открылась раньше всех и продолжалась в течении всего коллективного оргазма. Свободной рукой Ванька приобнимал ещё насаживаемую на хуй к нему наяду и, почувствовав полный заряд, устроил под бабоньками такого вьюна, что завизжавших девок пробрала оторопь. Три пизды конвульсивно качнулись, две им в ответ напористо выплеснулись. По усам потекло и в рот попало, но девоньки только начинали ещё заходится в оргазме и Ванька не переставая ярил и ярил. Когда наяды изошлись все собою на серебряный дождь, Ванька, в последнюю, сильно поддал, и бабонек разом и как на вулкане всех вдруг подняло. Они летали в кайфе ещё долгое время, раскинув ноги и исходя блаженно-ароматными запахами прошедшей грозы, и Ванька довольно смотрел потом на оставляемое им поле боя.

Впоследствии Иван предложил идею по обмену опытом постепенно. В неподалеку от места первоначального события он встретил группу шутов и лесных нимф, которые активно приняли его участие.

Он встретил могучего льва, который занимался развлечениями с львицей, и помог ему освоить искусство игры с молодыми львицами. В результате лев позволил Ивану испробовать львицу сзади. Львица даже издала приятный звук, как большой котенок, наслаждаясь двойным проникновением.

Затем Иван-царевич, серьезно относясь к процессу, помог крылатому кентавру поймать белокурую всадницу на такой же белокурой лошади. Разделив это интересное создание на две части, они последовательно удовлетворяли всадницу и ее кобылку. Кентавр таскал всадницу вверх к облакам, а белокурую кобылку он научил летать. И пока они с кентавром летали в облаках, ее белокурая хозяйка наслаждалась полезным для здоровья инструментом Ивана.

На одной из полянок, где Иван отдыхал возле голубого блестящего озера, три богини предложили ему яблоко раздора. Иван не отказался от яблока, но он видел раздор с другой стороны. Поэтому он спокойно съел вкусное яблоко и также с удовольствием удовлетворил всех трех богинь своим возбужденным членом. Богини стонали и остались лесбиянками на всю свою вечность, непроницаемыми как вода, не то что яблоком! Только член Ивана напоминали друг другу по секрету.

И Ванька уже готов был заняться с привлекательной плакучей ивой, склонившейся над ручейком, чтобы она перестала плакать. Но тут Ваньку окончательно и безнадежно потрясло:

Магическая фея позволила своим округлым и светлым ягодицам немного отойти в сторону, а затем легким движением села на горячий и дымящийся член. Ванька издал стон, испытывая неописуемое удовольствие и блаженство, когда он достиг вершины счастья и кончил в задницу очаровательной феи.

Ванька некоторое время держался за голову после этого. Он был ошеломлен произошедшим. Ванька молча рычал, едва передвигаясь с места. Затем он медленно поднял голову и осмотрелся вокруг себя.

Ситуация изменилась радикально. Ничто не связывало его больше, хотя окружающая обстановка все еще напоминала болото. Он сидел на высоком островке, прислонившись к прочному и удобному пню, а по болоту теперь были видны сухие тропинки, по которым можно было выбраться без особых проблем. "Неплохо", подумал Ванька и вспомнил о фее. "Какой сон!" - с грустью подумал он и постарался вытеснить эту мысль из головы, чтобы не мучиться невозможностью повторения такого опыта. "Ладно, пора", решил Ванька и начал собираться, одевая свою одежду. Но тут произошел неожиданный инцидент.

Вначале Ванька почувствовал что-то под штанами, а затем увидел лягушку, сидящую неподалеку на берегу и квакающую тихо. "Лягушка", подумал Ванька, "какая-то странная".

- Я не просто лягушка, - внезапно проговорила лягушка человеческим голосом. - Я твоя жена, Елена Прекрасная. Из твоих грез я Афродита. Бери меня с собой, у меня большие проблемы и я не знаю, как от них избавиться. Мне нужны лекарства и уединение после Кощея.

Ванька был потрясен множеством событий, которые произошли. "Моя дорогая!" - смог только вымолвить Иван, осознавая всю неприятность ситуации. Ему следовало спешить на помощь необычно явившемуся в его сне принцессе-лягушке. Иван-царевич спрятал ее на груди и поспешил вернуться домой, чтобы поправить свое драгоценное сокровище.

* * *

Так Ванька вернулся домой за короткое время. Но он был глуп, как простачок, и вместо того чтобы спрятать лягушку подальше и скрыть связь с ней, он объявил всем царству о том, что это его жена и самое прекрасное создание на земле. Это вызвало разные выводы и последствия у всех слышащих такое заявление. Выводы не заставили себя ждать, и та часть царства, которую Ванька лично не знал, решила, что парень окончательно сошел с ума. Даже те, кто знал Ваньку хорошо, начали сомневаться в его адекватности. Но Ванька был на все это наплевать. Он отнес свою лягушку-царевну в лабораторию для изучения земноводных форм и самостоятельно принялся за восстановление здоровья несчастного животного.

Лечение, конечно, было сложным. Лягушку, оказавшуюся полностью изолированной от психоактивных веществ, мучали черные мысли, и индикаторы датчиков достигали критических значений, поэтому приходилось иногда применять небольшие дозы успокоительных препаратов, которые только усиливали страдания. Лягушка не могла есть и даже не переносила введение питательных растворов, что угрожало ее полным истощением. Ванька не спал ночами и бегал по разным отделам, изучая информацию о новейших методах возвращения к жизни зависимых от наркотиков.

Безысходность войны, и даже более сложные задачи были решены, и однажды Ваня понял, что его возлюбленная лягушка-царевна потеряла надежду и начала возвращаться обратно. С того момента Ваня перестал быть строгим и стал заботиться о своей неожиданно появившейся пациентке.

И потом Ваня пришел во дворец с исправленной лягушкой в обеих руках и заявил, что собирается жениться. А тем, кто не согласен, он сказал: "Идите к черту".

— Что поделаешь с таким непоседой! — пожаловался только царь-отец и объявил конкурс художественного творчества среди будущих жен своих трех сыновей. Говорит, кто больше всего угодит мне, тому приз - большой шоколадный конфетный член. Это я так пошутил, объяснил потом царь, приз будет серьезным и пока никому неизвестным, как бы не призом, а сюрпризом. И первое задание в этом конкурсе будет следующим. Нужно было до рассвета испечь пирог, а как взойдет солнце, каждый сын должен принести этот пирог на пробу царю.

Если подходить к этому ответственно, то ничего страшного не было. Проблема лишь в том, чтобы испечь пирог. А только Ваня шел и думал: зачем мне этот пирог - она же заколдованная. Мы бы вам такие пироги испекли, но она маленькая у меня сейчас и лягушка, только что выздоровела после болезни, какие нам пироги! Пришел - ничего своей лягушке не сказал, занялся делами, а сам размышлял: не даст отец мне жениться - уеду с ней навсегда. Только лягушка-царевна заметила Ваню задумчивого и спросила:

— Ваня, что с тобой? Не волнуйся, все будет хорошо. Мы усилимся и представим такое, что никто даже во сне не представлял бы!

Ваня проснулся от таких слов:

— А ты, — говорит он, — откуда знаешь о царском задании?

— Да нет, Ваня, я не знаю. Я просто поддерживаю, — говорит лягушка и спрашивает: — Ваня, а о чем это за сложное задание?

Тогда Ваня рассказал о задумке царя с его изощренным конкурсом.

— Ой, не переживай, Ваня! — говорит ему тогда лягушка. — Все будет правильно. И пироги, и куличи, и шоколад с желе. Успокойся и спокойно ложись спать, а я постараюсь правильно организовать выполнение задания.

И Ваня верил своей лягушке как самому себе. Он уснул и ничего не беспокоило его кроме его храпа в комнате. А лягушка-царевна встала на задние лапки, потянула кожу со своей спицы и в одно мгновение превратилась в красавицу Елену, которую никто раньше не видел. Она только махнула