Меч, магия и бронелифчики. Рассказ 5: Арена гладиатриц или Порно рассказ

Битвы гладиаторов были одним из самых популярных развлечений жителей Медитерры или Срединной Империи (которая, по представлениям ее жителей, находилась в самом центре мира, носящего имя Гептатеон). Хотя гладиаторская арена Аксиды - столицы Империи, прозванной "Осью мира", считалась крупнейшей во всем мире, арены поменьше были в каждом крупном городе Медитерры. В увлечении наблюдением за кровавыми сражениями с гражданами Империи могли бы соперничать разве что темные эльфы, подходившие к организации кровавых зрелищ со свойственной им изощренностью, жестокостью и извращенностью. Однако и подданные императора Медитерры не были чужды разнообразия в гладиаторских играх. Среди их любимых зрелищ были сражения с дикими зверями и различными чудовищами. На одних опытные гладиаторы умело убивали зверей на потеху толпе, а на других осужденные на смерть преступники бросались на растерзание зверям. Это было очень популярно и представлялось на арене в небольшом городе у западных границ Империи.

"Граждане Империи!" - кричал распорядитель в медный рупор, и его громкий голос разносился по рядам зрителей. "Сейчас перед вами сразятся любимицы публики и ненавистницы друг друга - Эдрисия и Зирена! Их ненависть друг к другу не знает пределов, и больше, чем убить свою соперницу, каждая из них желает лишь унизить ее перед зрителями! Кто же из них победит на этот раз? Спешите делать ставки!"

Обе названные женщины-гладиаторы выступили на арены под восторженные крики зрителей. Имя Эдрисия принадлежало стройной светлой эльфийке-гладиатрикс (так назывались женщины-гладиаторы), вооруженной коротким мечом и круглым щитом, а Зирену звали жилистую темную эльфийку с темно-серой кожей, вооруженную мечом в правой руке и кнутом в левой. Из брони на обеих были только открытые шлемы, из-под которых выбивались длинные волосы гладиатриц - рыжевато-каштановые у Эдрисия и почти белые у Зирены. Также наручи (у Эдрисия закрывавшие только правую руку - левая была защищена щитом) и поножи. Торсы обеих соперниц были полностью обнажены, открывая зрителям их груди и гладкие промежности. Конечно, такая броня была не слишком практичной (и не особенно удобной из-за того, что позволяла грудям гладиатриц колыхаться из стороны в сторону при каждом движении), но ее предназначение заключалось в том, чтобы демонстрировать зрителям соблазнительные прелести воительниц.

Организатор сильно преувеличил ненависть Эдраэля и Зираны друг к другу - они вовсе не собирались драться до смерти, иначе господин Сервий Дол - их хозяин, владевший ареной, - уже бы потерял одну из гладиаторок, стоящих значительных денег. Но две эльфийки на самом деле были врагами, хорошо помнящими о раздорах между их народами, и каждая из них действительно собиралась, победив, унизить свою соперницу, изнасиловав её перед публикой - в этом заключалась цель их боя. (Хотя организаторам боев и тренерам гладиаторов пришлось приложить немало усилий для того, чтобы две эльфийки не пытались перерезать друг другу горло в первом же бою). Это был далеко не первый их бой - Эдраэль и Зирана сражались уже много раз: то одна, то другая одерживала верх и унижала и насиловала свою соперницу, отчего их вражда лишь крепла.

- Готова снова быть оттраханной как последняя шлюха? - с широкой ухмылкой спросила Зирана свою соперницу - она произнесла это громко, чтобы слышали зрители, ответившие радостным гулом.

- Лучше приготовься к этому сама! - бросила в ответ Эдраэль и, прикрывшись щитом, пошла в атаку.

Две соперницы закружили друг вокруг друга: Эдраэль старалась встать так, чтобы солнце светило в лицо темной эльфийке, непривычной к яркому свету, а Зирана старалась не позволить этого своей противнице, поспешно меняя позицию каждый раз, когда солнце оказывалось напротив неё. Они уже много раз сражались друг с другом и успели достаточно изучить сильные и слабые стороны своих соперниц (а также их чувствительные места). Темная эльфийка раз за разом атаковала светлую, но Эдраэль отбивала щитом большинство ударов её меча - а вот несколько ударов кнутом оставили красные полосы на обнаженном боку светлой эльфийки. Зирана старалась бить по самым чувствительным местам своей соперницы, особенно по её груди и промежности, и на каждый успешный удар Эдраэль отвечала гримасой боли, а зрители - восторженным гулом. Впрочем, и светлая эльфийка не оставалась в долгу: несколько раз её меч оставлял на теле Зираны новые шрамы вдобавок ко множеству старых, полученных в прошлых боях - гладиаторов обучали ударам, которые были более зрелищными, чем опасными, и казались зрителям более "кровавыми", чем они были на самом деле. Зирана, видя, что толпа уже разгорячена, решила перейти к "гвоздю программы": взмахнув кнутом, она захлестнула им меч в руке Эдраэль. Пару секунд эльфийки тянули каждая своё оружие в свою сторону, а затем, под восторженные крики толпы, меч светлой эльфийки вырвался из её пальцев и отлетел в сторону.

— Уловка удалась! — радостно воскликнула Зирана, бросаясь в ту сторону, куда улетел меч, чтобы не дать Эдраэлю снова подобрать своё оружие. Светлая эльфийка, однако, не собиралась сдаваться — прикрывшись щитом, она бросилась вперед, намереваясь нанести таранный удар щитом и сбить соперницу с ног. Этот прием сработал... в прошлый раз, когда Эдраэль с его помощью одержала победу над своей соперницей, — но Зирана не собиралась два раза попадать в одну ловушку и отскочила в сторону, когда Эдраэль ринулась на неё. Дав своей сопернице пробежать мимо, темная эльфийка вновь взмахнула кнутом, захлестнула ногу своей соперницы — и та рухнула на песок арены.

— А вот теперь ты точно попалась! — воскликнула Зирана ликующим голосом и бросилась к своей сопернице, чтобы не дать ей подняться. Она уже готова была навалиться сверху на Эдраэль, когда та вдруг вскинула руку со щитом, и тяжелый щит с гулким звоном встретился с лицом темной эльфийки. В глазах Зираны заплясали искры, а через секунду она обнаружила себя лежащей на спине, её руки — прижатыми к земле коленями Эдраэль, а прямо перед своим лицом — промежность своей соперницы.

— Ну и кто теперь попался?! — тяжело дыша, спросила Эдраэль. И, не дожидаясь ответа, села на лицо своей соперницы, с силой прижимая свою пахнущую потом промежность к лицу Зираны. — Кто теперь будет оттрахана как последняя шлюха?! — с этими словами она принялась трется своими нижними губами по лицу темной эльфийки. Та могла лишь мычать в ответ и пытаться высвободиться — но Эдраэль крепко прижимала свою соперницу к земле. Постепенно Зирана почувствовала, как влагалище её насильницы, защимающее ей рот, намокает от выделений, и, решив, что изнасилование уже неизбежно, и что можно подыграть Эдраэль, высунула язык и принялась ласкать промежность своей насильницы.

— О, тебе нравится! — засмеялась она, ощущая ласку своей жертвы. И Эдраэль повернулась, снова села промежностью на лицо темной эльфийки, но теперь лицом к ее ногам, и, продолжая треться влагалищем о лицо проигравшей, отбросила щит и начала руками сжимать груди темной эльфийки, сжимая их пальцами, щипля и выкручивая соски. Зрители громко подбадривали гладиатрикс криками и свистами, а Зирана мычала и стонала в ответ на «ласки» своей насильницы, что можно было понять как стоны боли, и как стоны удовольствия, и продолжала ласкать свою победительницу. Когда же Эдраэль наклонилась вперед и запустила пальцы во влагалище темной эльфийки, та застонала громче, выгнувшись всем телом от ощущений внутри ее самого чувствительного места. Зирана хотела подыграть зрителям, притворившись, что ей приятно, и громко стонала и старательно выгибалась от каждого движения своей насильницы, но против своей воли она чувствовала, как между ног у нее становится влажно от насилующих ее пальцев. И Эдраэль почувствовала это тоже.

— Да ты уже течешь, как сучка! — засмеялась светлая эльфийка. — Ну, тогда пора оттрахать тебя как следует! — она подняла с песка меч, выпавший из руки Зираны: его рукоять (как и рукояти ...

 

остального оружия гладиатриц) была сделана в форме фаллоса, а клинок чуть выше рукояти был обмотан ремнем — специально для того, чтобы насиловать им побежденных гладиатриц. Взяв меч за перемотанное ремнем место, Эдраэль резко вставила фаллическую рукоять во влагалище Зираны, вызвав у нее резкий вскрик боли, и принялась безжалостно трахать свою жертву этим фаллоимитатором. Темная эльфийка громко стонала, вздрагивая всем телом и выгибаясь навстречу движениями своей насильницы, старательно изображая удовольствие и страсть, — впрочем, ей было и впрямь отчасти приятно, но это было болезненное удовольствие. Публика распалялась все больше, зрители кричали, подбадривая победительницу, насиловавшую побежденную, а некоторые даже запустили руки под одежду и отчаянно мастурбировали. Несколько минут Эдраэль продолжала насиловать Зирану ее собственным мечом, но, наконец, темная эльфийка, решив, что ее насильница и толпа получили достаточно, с громким стоном выгнулась, напрягая все мускулы своего тела, а затем обмякла, изображая оргазм. Эдраэль, удовлетворившись результатом, не стала заставлять свою соперницу доводить и ее до оргазма — она поднялась на ноги, и распорядитель объявил:

— Воспряни, Эдраэль одержала победу! Те, кто ставил на нее, могут получить свои выигрыши! Но наши сегодняшние битвы ещё не окончены — готовьтесь встречать новых бойцов!

На арену уже были готовы выпускать новых гладиаторов. Эдраэль и Зирана, подобрав свое оружие, скрылись в помещениях для рабов. Им нужно было сдать оружие и доспехи. Рабам-гладиаторам оружие выдавалось лишь для тренировок или перед боем на арене. Они смыли с себя пот, грязь и кровь, перевязали раны. Вокруг двух гладиатриц возился персонал рабов. Старшим над ними был молчаливый жрец Ипирета — бога, называвшегося Господином Рабов или Кровоточащим Богом. Он считался покровителем угнетенных и утешителем страждущих. Жрецы Ипирета в Срединной Империи часто при своем жреческом звании считались рабами и выступали в роли начальников над другими невольниками. При гладиаторских аренах служители Кровоточащего Бога ценились как целители, способные излечивать даже серьезные ранения, полученные бойцами на арене. Однако сейчас помощь жреца-целителя не требовалась, раны, полученные двумя гладиатрицами, не были опасными. Вскоре, вымыв эльфийку-гладиатриц и перевязав их раны, рабы оставили их одних. И обе принялись одеваться в невзрачные серые туники — это Эдраэль выбрала для того, чтобы с усмешкой обратиться к Зиране:

— Эй, тебе ведь понравилось, когда тебя трепали твоим собственным мечом на глазах у толпы?

Темная эльфийка резко обернулась к светлой и прожгла ее ненавидящим взглядом. А её серая кожа от гнева приняла чуть более розоватый оттенок. Пару секунд Зирана пыталась найти подходящую колкость, чтобы ответить своей обидчице и, наконец, бросила в ответ:

— Не так это нравится только тебе, когда тебя так используют, — и Зирана ядовито улыбнулась в ответ. Кровь бросилась Эдраэль в лицо, но она решила не сворачивать с избранной темы.

— А мне показалось, что ты так страстно стонала и извивалась всем телом подо мной... — с ухмылкой ответила светлая эльфийка. После прошлого боя, когда победу одержала Зирана, она долго насмешливо расспрашивала Эдраэль, не поддалась ли она специально, чтобы отдаться ей, и сейчас светлой эльфийке хотелось вернуть своей сопернице все сказанные ею колкости.

— Я... только притворялась, что мне нравятся твои неуклюжие ласки, — Зирана сумела взять себя в руки и презрительно усмехнуться в ответ. — Если бы я не изображала, что мне приятно, ты бы провозилась со мной до заката.

— Да ладно, я же чувствовала, что ты текёшь, как сучка, когда я тебя использую, — усмехнулась Эдраэль.

Лицо тёмной эльфийки покраснело ещё сильнее: ведь Эдраэль говорила правду, что она, Зирана, получала какую-то долю удовольствия от своего изнасилования, пусть даже это происходило против её воли. В ответ на это Зирана смогла бросить лишь то единственное, что пришло ей в голову:

— Да ты сама текешь, когда я тебя использую! — возмущённо крикнула она. Эдраэль, вздрогнув, покраснела — ибо это тоже было правдой — но затем, зло усмехнувшись, ответила:

— Эй, мы сейчас говорим о тебе! — светлая эльфийка со змеиной улыбкой на губах подошла ближе к тёмной. — Так тебе не нравятся мои ласки? Может быть, ты расскажешь мне, что доставляет тебе удовольствие? Чтобы в следующий раз тебе не пришлось притворяться, и я могла сделать тебе по-настоящему хорошо... Тебе же нравится это, подземная шлюха... — с каждой фразой Эдраэль подходила все ближе и ближе к тёмной эльфийке, лицо которой все сильнее и сильнее краснело — больше от гнева, чем от смущения.

— Уйди ты в преисподнюю! — с гневом воскликнула Зирана, резко оттолкнув светлую эльфийку от себя. Потеряв равновесие, Эдраэль схватила темную эльфику за плечо, и... они обе упали на пол: Эдраэль — от толчка в грудь, а Зирана — оттого, что Эдраэль, падая, увлекла её за собой. Некоторое время потребовалось темной эльфийке, чтобы понять, что произошло — и что она, упав на Эдраэль, оказалась сверху. С мгновенно расплывшейся по лицу коварной улыбкой Зирана схватила свою ненавистницу за обе руки и прижала их к полу.

— Итак, ты хотела сделать мне хорошо, да? — произнесла она с усмешкой, в которой смешивались злорадство и похоть. — Ты сможешь это сделать... И ты хотела узнать, какие ласки мне нравятся? Что же, я знаю какие-какие твои чувствительные места — твои грудки: ты всегда так громко стонешь, стоит мне до них дотронуться... — Зирана остановилась на секунду, думая, как бы ей поближе было добраться до грудей своей ненавистницы, не отпуская при этом её рук. Наконец, она решила: — Вот как мы поступим: я буду ласкать твои сосочки, а ты полизываешь мою киску!

— Да иди ты!... — попыталась возмущенно крикнуть Эдраэль, но темная эльфийка уже, точь-в-точь как сама Эдраэль в недавнем бою на арене, прижала её руки коленями к полу, а свою уже влажную от предвкушения промежность, прикрытую набедренной повязкой, прижала к лицу светлой эльфийки, заткнув ей рот. Туники рабынь вместо рукавов имели разрезы по бокам, и Зирана запустила руки в эти разрезы, сжимая обе груди светлой эльфийки и предвкушая ощущение от её губ на своей киске... Но внезапно вместо этого Эдраэль вдруг нечеловеческим усилием выгнулась, выбросив вверх обе ноги, — и схватила ногами свою насильницу за голову, сжав ноги настолько сильно, насколько могла. Зирана зашипела от боли, стиснув зубы, а Эдраэль потянула её ногами вниз, заставив наклониться над нижней половиной своего тела.

- Хорошо, хорошо, - темная эльфийка смогла выклянчить улыбку. - Ты хочешь, чтобы и я полизала тебя? Хорошо, только отпусти мою голову... - она не ожидала, что Эдраэль действительно это сделает, но руки, державшие её ноги, внезапно ослабли хватку, и Зирана с радостью прижалась к промежности своей возлюбленной и ненавистницы. Взявшись руками под задранный нижний край туники Эдраэль, темная эльфийка начала распутывать наложенную повязку, закрывавшую интимные части её партнерши и врагини одновременно. Размотав её жадно прижалась к её промежности, лаская губами и языком. Зирана убрала ноги со светлой эльфийки, прижатых к полу руками и тут же почувствовала, как та также освобождает её влажность от лишней ткани и начинает ласкать её. Довольно мыча, Зирана впивалась губами в киску Эдраэль, чувствуя, как та намокает от её ласк, слыша стоны удовольствия светлой эльфийки и ощущая её ласки на своей киске - у обеих эльфийек оказался немалый опыт того, как ласкать чувствительные места женщин. В голове темной эльфийки промелькнула мысль: "Черт возьми, что я это делаю?!" - но её тело словно действовало само, к тому же она не могла скрыть от себя удовольствие, которое она испытывала. "Можно ли считать это унижением этой светлой шлюхи?" - пыталась убедить себя Зирана, а между тем обе эльфийки продолжали ласкать друг друга...

Но...

Вот им не суждено было довести эту оргию до конца - внезапно в отдалении послышались голоса других гладиаторов, которые также завершили свой бой и направлялись смывать с себя пот и кровь, перевязывать раны и переодеваться. Вздрогнув от ужаса, Зирана, перед глазами которой встала картина, где её застают другие гладиаторы во время секса, да ещё и с "этой светлой шлюхой", повинуясь только лишь инстинктам, поспешно вскочила на ноги и, подхватив свою размотанную набедренную повязку, вихрем унеслась из раздевалки-аподитерия, прежде чем вошедшие гладиаторы могли бы увидеть её. За своей спиной Зирана слышала торопливый бег Эдраэль, которая тоже побежала убираться поскорее - и темная эльфийка припустила быстрее, словно пытаясь убежать и от своей недавней любовницы тоже.

Наконец, остановившись и взяв глубокий вдох, Зирана в тихом уголке надела под тунику свою поясную повязку и спокойно вернулась в казармы гладиаторов. Она внутренне боялась того, что Эдраэль решится напомнить ей об этом "акте страсти", но светлая эльфийка ни в этот день, ни в следующий не упомянула о произошедшем - вероятно, ей тоже не хотелось вспоминать об этом.

***

В один из следующих дней Эдраэль, чтобы зрители не уставали от одних и тех же зрелищ, выпустили в бой против других противников - на этот раз она должна была сражаться против Уланара и Уламока - двух братьев-орков. Оба были высокими, с выпуклыми мышцами под зеленой кожей, но вооружены по-разному: Уланар - мечом и щитом, как сама Эдраэль, а Уламок - трезубцем и лассо - часто их с этим оружием выпускали в бой друг против друга, но сейчас они оба должны были сражаться против эльфийки. Сейчас на них не было брони, прикрывавшей пах, и Эдраэль видела эрегированные члены братьев-орков - перед этим боем им обоим дали возбуждающие средства - а Уланар и Уламок смотрели на нее со злорадством и вожделением, предвкушая, как они вскоре овладеют ее красивым телом. В общем-то Эдраэль могла бы надеяться вывести из строя хотя бы одного из братьев, и с удовольствием пнула бы сандалией каждого из них в причинное место, но если бы в этом бою победила она, её ждало бы строгое наказание - это был постановочный бой, в котором зрители должны были наслаждаться не воинским искусством сражающихся, делая ставки на то, кто победит, а видом эльфийки, насилуемой двумя орками. В голове Эдраэль мелькнула даже мысль о том, что она предпочла бы сражаться с "этой подземной шлюхой" - там, по крайней мере, бой был честным, и она имела шансы на победу...

По сигналу организатора гладиаторы бросились в схватку — двое орков пытались захватить эльфийку, а она старалась не позволить им этого сделать. Когда один из орков оказывался на ее пути, она атаковала его мечом. Несколько раз Уланар и Уламок наносили ей незначительные, но кровоточащие раны на теле эльфийки, что вызывало возбужденные возгласы зрителей. Эдраэль также пару раз доставляла своим мечом то одного, то другого из братьев-орков — тогда зрители испуганно вздрагивали: болели они, конечно же, в большинстве своем именно за орков. Уламок несколько раз бросал в эльфийку свое лассо, но словно намеренно неточно, желая разжечь толпу,— пока, наконец, веревочная петля не захлестнула шею гладиатрикс. Эдраэль, выпустив меч, вцепилась пальцами в сдавливающую горло веревку, и тогда Уланар, бросившись вперед, ударом щита с разбегу поверг ее на землю. Зрители возбужденно шумели: сейчас должно было начаться главное зрелище.

Отбросив свое оружие, Уланар схватил вырывавшуюся эльфийку обеими руками, приподнял ее бедра над землей и резко, грубо вошел в нее, принимаясь насиловать ее. Уламок тем временем пристроился над лицом Эдраэль, трахая ее в рот — эльфийка билась в руках орков, ей, не успевшей вздохнуть после стянувшего ее горло лассо, не хватало воздуха. Впрочем, вскоре она получила перепых: оркам было неудобно трахать ее в такой позе, и они поставили на четвереньки: Уланар пристроился сзади, а Уламок — спереди, и оба продолжили насиловать её под свист и улюлюканье толпы. Эдраэль, смирившаяся со своей участью, сначала никак не реагировала на свое изнасилование, позволяя оркам делать с ней все, что они захотят, но ее пассивность не нравилась зрителям — и оркам тоже. Братья-орки принялись трахать её грубее и больнее, а Уламок даже вцепился пальцами в чувствительные уши эльфийки, держа её голову за уши и трахая в рот,— тогда Эдраэль снова забилась в их руках, пытаясь вырваться, к вящему удовольствию орков и толпы. Насилие продолжалось, и зрители жадно наблюдали за ним.

Наконец, орки решили вновь изменить позу - теперь они оба держали тело эльфийки над собой, спиной вниз, чтобы возбужденные зрители могли видеть ее привлекательное тело, изгибающееся при движениях орков. Зрители смотрели на полуобнаженное тело эльфийки-гладиатрикса, свистели, улюлюкали и подбадривали орков своими криками, а те страстно насаживали свою жертву на свои члены. Наконец, Уламок, который в данный момент занимался сексом с эльфийкой в ее влагалище, почувствовал приближение оргазма и вынул свой член из лона эльфийки и кончил на живот Эдраэль таким образом, чтобы его видели зрители. Через некоторое время Уланар также кончил и обкончал лицо и грудь эльфийки. Оба брата радостно кланялись перед восхищенно кричавшими зрителями и ушли, оставив униженную и изнасилованную жертву лежать на песке, а Эдраэль, едва пришедшая в себя, поспешила как можно быстрее уйти с арены.

В помещениях для рабов Эдраэль предпочла спрятаться в каком-нибудь углу и подождать, пока братья-орки вымоются, перевяжут ее раны, переоденутся и уйдут. Ей совершенно не хотелось попадать под их насмешливые и похотливые взгляды и слушать издевательские шутки, которыми она обменивалась с Зираной. Когда же орки ушли, эльфийка вошла в баню (хотя от бани тут было одно слово - просто комната с несколькими лоханями с водой) и принялась мыться - ей нужно было смыть с себя многое: пот, приливший песок, свою кровь и особенно сперму орков. Гладиатрикс жалела, что вода не может стереть ее воспоминания. Перевязав свои раны при помощи рабов, Эдраэль вошла в аподитерий... и увидела там торжествующе улыбающуюся Зирану, которая, очевидно, ждала свою соперницу, чтобы насладиться ее унижением.

— Ну как, тебе понравилось? — насмешливо спросила темная эльфийка. Эдраэль сжала зубы: картина её унижения вновь встала перед её глазами — и смогла ответить только так:

— А как ты думаешь?

— Ну, мне показалось, что тебе нравится, когда тебя используют, как последнюю шлюху, — не унималась Зирана. Эдраэль почувствовала, как её начинает охватывать злость.

— Ты меня по себе не суди — это тебе такое нравится, — грубо ответила она, а затем добавила с изрядной порцией яда в словах: — Может, в следующий раз ты сама выйдешь на арену вместо меня, чтобы тебя использовали, как ты любишь?

— Значит, тебе не понравилось? — темная эльфийка не собиралась отступать. — Может быть, тебе больше нравится секс со мной?

Кровь бросилась светлой эльфийке в лицо — слова Зираны больно задели её, потому что... потому что, признаться себе Эдраэль, секс с Зираной действительно нравился ей больше (если уж выбирать из двух зол...). Но сказать об этом своей давней сопернице она никак не могла — Эдраэль принялась надевать тунику, чтобы Зирана не могла увидеть её лица, но затем, наконец, ответила:

— Ты что, просто хотела предложить мне потрахаться с тобой? — светлая эльфийка обернулась к тёмной и усмехнулась ей в лицо. — Не стесняйся — говори прямо!

По покрасневшему лицу Зираны Эдраэль со злорадным ликованием поняла, что её слова задели соперницу. Задели даже как будто сильнее, чем она сама рассчитывала: несколько секунд Зирана судорожно ...

 

пыталась придумать ответную колкость, а затем, не найдя ничего стоящего, возмущенно крикнула:

— Пусть битва начнется, темная эльфийка. Я с нетерпением жду того момента, когда ты поймешь свою ничтожность передо мной. — Тазор, огромный минотавр, уверенно отвечал Зиране, не давая ей возможности произнести еще одно слово. Они вступили в поединок, обладая разным оружием и стилем боя.

Тазор использовал двухлезвийную алебарду, которая была необычна для большинства солдат Гептатеона, но Зирана хорошо знала ее опасность и силу. Она сосредоточилась на своих двух мечах и попыталась атаковать первой. Несмотря на свою ловкость и скорость, Зирана не смогла пробить защиту Тазора и его алебарды. И вот они оказались очень близко друг к другу.

— Ты недостойна стоять передо мной! — рявкнул Тазор, глядя презрительно на Зирану.

Они продолжали сражаться друг с другом, каждый пытаясь показать свою силу и мастерство. Зирана не сдавалась, несмотря на то, что была подавлена размерами и силой минотавра. Она использовала свою скорость и гибкость, чтобы уклоняться от его ударов и наносить ответные атаки.

Битва продолжалась долго, они оба были измождены, но никто не собирался отступать. Каждый удар был заряжен яростью и желанием победить. В конце концов, Зирана нашла слабое место в защите Тазора и смогла проникнуть сквозь его защиту, нанеся серьезное ранение.

Тазор закричал от боли и оглядел свое поврежденное тело. Он осознал свое поражение перед Зираной. Темная эльфийка стояла перед ним, дыша тяжело, но уверенно.

— Я надеюсь, ты больше не будешь пренебрегать мной как "этой сумасшедшей шлюхой". Теперь ты знаешь мою силу и мастерство. — произнесла Зирана с ледяным спокойствием.

Тазор промолчал, признавая свое поражение. Битва была завершена, а Зирана восхищенно смотрела на толпу зрителей, которые оказались свидетелями ее победы. Она доказала свою силу и достойно вышла победительницей из этой схватки.

— Неприемлемо для воина сражаться с противником, который сдается. Я не желаю, чтобы ты поддавалась мне, — я хочу заслужить свою победу честно!

Услышав эти слова, Зирана не смогла скрыть удивления и едва не пропустила ответный удар минотавра. Она вовремя отскочила назад. На лице темной эльфийки появилась задорная усмешка: кажется, Тазор, как и многие минотавры, даже будучи рабом, придерживается воинского кодекса. Что ж, этот бой обещал стать интересным. Впрочем, ей вероятно все равно пришлось бы поддаваться, но так, чтобы ее соперник не заметил этого. В случае победы она бы получила такое наказание со стороны хозяина арены Сервия Дола... Секс с минотавром показался бы приятным времяпровождением. Взамен Зирана мысленно пообещала не бить своего противника по самому чувствительному месту и снова бросилась в атаку.

Зрители, задержав дыхание, следили за поединком темной эльфийки и минотавра. Зирана бросалась в атаку с мечами в обеих руках, уворачивалась от ответных ударов Тазора и снова атаковала. Минотавр наступал на нее, древком алебарды отводя в сторону удары мечей и атакуя во всех возможных направлениях то одним, то другим концом алебарды.

Зирана быстро осознала, какое преимущество Тазор имел перед ней: он был крупнее и не таким ловким, ему было труднее уклоняться от ударов, но он легче переносил пропущенные удары. В то время как темная эльфийка ловко уклонялась от ударов минотавра, ей хватило бы одного-двух, чтобы растянуться на земле. Один удар Зирана все-таки пропустила, но она сразу же вскочила на ноги и продолжила бой. И бой продолжался до тех пор, пока минотавр ударом нижнего конца алебарды не подсек ноги своей противницы. Зирана хотела вскочить снова, но ей уже не хватало сил на то, чтобы сделать это достаточно быстро, и через секунду минотавр навалился на нее, прижав ее древком своего оружия к земле.

С мощным рёвом минотавр вошёл в свою поверженную противницу, и Зирана не смогла сдержать громкого крика боли — ни обильное смазывание, ни усилия рабов не могли подготовить её к вторжению такого огромного органа. Тазор принялся заниматься темной эльфийкой, орущей и вопившей от боли, чувствующей, будто её внутренности разрывают изнутри, а её крики лишь больше разжигали зрителей, громкими возгласами подбадривавшими минотавра. Но, нависнув над эльфийкой сверху своим огромным телом, минотавр мог бы раздавить её, поэтому Тазор изменил позу: он поставил Зирану на четвереньки, приподняв её бедра выше головы, и принялся заниматься ей сзади. Это опять было больно, хоть и больно по-другому — но зрителям казалось, будто минотавр занимается своей жертвой недостаточно грубо (щадил он её, что ли?). «Сильнее! Давай сильнее! Выеби её, как последнюю шлюху!» — неслись голоса с трибун, и Зиране оставалось только терпеть боль и унижение. У неё не получалось даже терпеть их «молча», «стиснув зубы» — слишком сильная была боль в её интимных местах, чтобы она могла сдерживать крики.

Потом Тазор снова перевернул свою жертву — теперь он занимался ей, держа на весу, а Зирана, запрокинув голову, стонала от боли — на крик уже не оставалось сил. И вскоре эта пытка закончилась — вытащив член из влагалища эльфийки, минотавр обильно залил своей спермой её живот и грудь. А потом Зирана, провалившись в полузабытье, почувствовала, как сильные руки её насильника уносят её, его обессиленную жертву, прочь с арены под свист и улюлюканье толпы. Наконец, крики зрителей остались где-то позади — Тазор внёс Зирану в помещения для рабов и осторожно поставил на землю.

— Благодарю, это был прекрасный поединок, — улыбнулся эльфийке минотавр. Та ничего не ответила ему, хотя в ее голове промелькнула мысль: "Понравилось ли ему только драться со мной, или трахать меня тоже?" — но у нее не было ни сил, ни желания отвечать своему недавнему насильнику. И вслед за Тазором она принялась стаскивать с себя доспехи.

Минотавр уже давно ушел в сторону казарм, а Зирана все еще продолжала смывать с себя последствия недавнего боя. Ей еще пришлось вытерпеть осмотр жрецами Иперета, которому нужно было убедиться, что на ее интимных местах нет никаких внутренних повреждений. Наконец, избавленная от доспехов, чисто вымытая и абсолютно обнаженная темная эльфийка вошла в раздевалку-аподитерий... и увидела там дожидавшуюся её Эдраэль. Хотя на лице светлой эльфийки не было той издевательской усмешки, которую ожидала увидеть темная эльфийка, Зирана почувствовала прилив злобы: "эта светлая сучка" наверняка намеревалась раскрыть все обиды, как недавние, так и давние. Эдраэль тем временем произнесла, едва заметно усмехнувшись:

— Ну как, тебе понравилось?

— А ты как думаешь? — устало ответила Зирана (в голове которой мелькнула мысль, что начало разговора точно повторяет разговор вчерашнего дня — только наоборот). У неё было не так много сил, чтобы тратить их на обмен оскорблениями.

— Думаю, что это больно, — ответила Эдраэль с неожиданной серьезностью.

— Это... очень больно, — ответила Зирана, садясь на скамью, и ввернула-таки колкость: — Если тебе интересно — можешь попробовать сама, насколько это больно.

— Итак, тебе больше нравится интимное общение со мной? — светлая эльфийка снова улыбнулась и подошла ближе к темной. Зирана вздрогнула: вчера она сама задавала своей давней сопернице тот же самый вопрос. В её голове промелькнула мысль бросить Эдраэль на лицо, что секс с минотавром лучше, чем с ней (ведь Тазор и правда был по-своему заботливым любовником... но Зирана не хотела бы заниматься с ним сексом снова), и остановило её только то, что Эдраэль потом долго называла её извращенкой, зоофилкой и тому подобными оскорбительными прозвищами.

— Может быть, ты просто хочешь предложить мне с тобой заняться интимом? — ответила Зирана той же фразой, которой Эдраэль вчера ответила на её вопрос.

— А ты? — Эдраэль улыбнулась шире и подошла ближе, остановившись всего на расстоянии одной ладони от тёмной эльфийки....

Зирана замерла, чувствуя себя совсем беззащитной перед своей соперницей — полностью обнаженной, уставшей после недавнего боя, не имевшей сил сопротивляться... и что могло прийти в голову «этой сумасшедшей»?

— Не трогай меня, ты, сумасшедшая шлюха! — попыталась было крикнуть Зирана, но руки Эдраэль уже обвили её плечи, и светлая эльфийка уже жарко дышала тёмной в ухо.

— Не бойся: тебе будет приятно... — просептала Эдраэль, и в следующую секунду Зирана почувствовала, как язык её соперницы ласкает её ухо. Тёмная эльфийка почувствовала, что её тело слабеет, теряя всякую волю к сопротивлению — уши у эльфов были чувствительной эрогенной зоной, и обе соперницы это знали, но никогда прежде не пытались ласкать уши друг друга, ибо это походило бы в самом деле на любовные ласки, а не на изнасилование и унижение. Сейчас Зирана чувствовала, что ещё немного таких ласк — и она в самом деле отдастся своей сопернице.

— Ты безумен... только не здесь... нас могут заметить... не надо... — прошептала Зирана, испуганно застыв в объятиях своей искусительницы. Она и вправду боялась того, что кто-нибудь может зайти и застать её в объятиях светлой эльфийки, что было даже хуже, чем просто быть соблазненной ею.

— Хочешь сбежать от меня? — Эдраэль широко улыбнулась. — Сначала я хочу... насладиться тобой! — она опустилась на колени перед сидевшей на скамье Зираной и, раздвинув её колени, — темная эльфийка почти не сопротивлялась — коснулась губами её киски. Зирана замерла, чувствуя, как губы и язык светлой эльфийки ласкают её самые чувствительные места — те всё ещё не отошли от секса с минотавром, и ласки Эдраэль отзывались болью, но всё же в них было что-то приятное... Зирана не знала, оттолкнуть ли ей свою соблазнительницу, или позволить ей делать с ней все, что она захочет... и Эдраэль, словно почувствовав её сомнения, оторвалась от её интимных мест и спросила:

— Ну как, приятно? — светлая эльфийка соблазнительно.

— Больно... — прошептала в ответ Зирана. И Эдраэль, мгновенно перестав улыбаться, после секундного колебания вдруг обняла свою соперницу, прижав её обнаженную грудь к ткани своей туники.

— Прости: наверное, секс с минотавром — это и вправду больно... — сказала она и поцеловала темную эльфийку в губы. Зирана, однако, не стала отвечать на её поцелуй — сумев, наконец, собрать волю в кулак, она спросила с враждебностью в голосе:

— С чего это ты вдруг стала такой заботливой?

— А тебе больше нравилось, когда я пыталась всевозможно тебя унизить? — вполне серьезно ответила Эдраэль. Зирана, однако, отстранилась от неё и спросила с агрессией:

— Но ты сейчас не собираешься этого делать? Что ты задумала?

— Ничего особенного... — Эдрэль тоже отстранилась от своей соперницы и слегка задумчиво ответила: — Я просто подумала... зачем нам, собственно, быть врагами?

Зирана уставилась на Эдрэль огромными от удивления глазами — слова светлой эльфийки не укладывались у неё в голове.

— Тебя недавно по башке ничем не били? — спросила она.

— Нет, я просто поняла одну вещь... — ответила Эдрэль. — От того, что мы враждуем, хорошо только одному человеку — Сервию Долу, нашему хозяину. Он заставляет нас драться друг с другом, насиловать и унижать друг друга на виду у озабоченной толпы извращенцев — и получает за это деньги. Этим презренным скотинам нравится следить, как две женщины дерутся друг с другом и насилуют друг друга, и делать ставки на то, кто победит в следующий раз, а нам ничего из этих денег не достаётся. Почему мы должны плясать под его дудку, и какой нам от этого прок?

Видя сомнения, смешанные с удивлением, на лице Зираны, Эдрэль прибавила:

— Вот именно тебе — мои родичи, светлые эльфы, сделали что-то плохое?

— Ну... — Зирана сперва замешкалась, но всё же ответила: — Пока я не попала сюда, все эльфы Поверхности, которых я видела, были рабами у тёмных эльфов. Я и сама была рабыней — меня мои родственники продали богатому дому, чтобы расплатиться с долгами, дом продал меня работорговцам, а работорговцы продали меня в Медитерру. Она помедлила снова, а затем, вздохнув, с неохотой признала: — Да, я больше натерпелась от своих собственных соотечественников, чем от твоих...

- Видела я нападения темных эльфов всего несколько раз, - ответила Эдраэль. - К счастью, меня никогда не заточали в их рабство. Но потом Медитерра пошла войной на страну, где я родилась - слышала, что Медитерра проиграла эту войну. Нескольких людей, включая меня, захватили в плен и продали в рабство. И вот я оказалась здесь. Так что, наверное, людей Империи я должна была бы ненавидеть больше, чем темных эльфов...

На какое-то время обе замолчали, а Зирана пыталась привести свои мысли в порядок. На самом деле она не то чтобы считала, что должна лучше относиться к своей сопернице, которая нанесла ей столько обид... но теперь она чувствовала, как в ней растет ненависть к хозяину арены. Ведь это он, этот жирный ублюдок держит их всех - ее, Эдраэль, Тазора и многих других гладиаторов - в рабстве. Он заставляет их драться друг с другом на потеху толпе и насиловать друг друга перед зрителями. Да, Эдраэль причинила ей, Зиране, немало обид, но теперь Зирана готова была согласиться, что это он, этот ублюдок Сервий Дол, стоит за всеми их взаимными обидами. Он подстрекал их друг на друга, разжигая их ненависть, чтобы потом использовать эту ненависть для удовольствия извращенной публики. И на самом деле... нет, увы, Сервий Дол был слишком недосягаем для неё, чтобы Зирана могла когда-то добраться до его жирной шеи.

- Слушай, давай поговорим где-нибудь в... более укромном месте? - сказала, наконец, Зирана, принимаясь торопливо одеваться. - Здесь нас могут увидеть и... - она не стала делиться своими опасениями о том, что их возможно уже заметили рабы и что завтра возможно появится слух о внезапно возникшей дружбе Эдраэль и Зираны.

Через немного времени, когда Зирана уже оделась, обе эльфийки спрятались в укромном уголке, куда редко заглядывали - в нем было темно, но глаза Эдрэль привыкли к темноте ночи, освещаемой только светом звезд и луны, а темная эльфийка и вовсе видела во тьме своих родных подземелий лучше, чем на ярком свету, и обеим были достаточно хорошо видны лица и тела друг друга. Они закрыли за собой дверь, убедившись, что за ними никто не наблюдает, и Эдрэль уже потянулась губами к Зиране, готовая сорвать с неё одежду, когда та вдруг остановила свою внезапную любовницу и прошептала:

- Прости, я подумала и решила... Наверное, нам лучше остаться врагами.

- Что?! - Эдрэль изумленно воззрилась на тёмную эльфийку.

- Дело в том, что... - принялась сбивчиво объяснять Зирана, - нас держат здесь для того, чтобы мы изображали ненависть друг к другу. Если мы не будем друг друга ненавидеть, Дол и его зрители потеряют одно из своих зрелищ, и тогда Дол нас наверняка накажет. Вряд ли он нас убьёт, но, может быть, продаст, оставит в колодках на жаре, без воды и еды... или заставит заниматься сексом с орками, минотаврами, а то и ком хуже. Так что... нам лучше остаться врагами.

Несколько секунд потребовались Эдрэль, чтобы осмыслить слова Зираны, а затем она вынуждена была с грустью согласиться:

- Да, наверняка он нас накажет... Вот только сможем ли мы теперь стать врагами, как раньше? Может быть, нам удастся притвориться, что мы по-прежнему ненавидим друг друга, но то, что это неправда, будет нашим со тобой секретом... Зира? - светлая эльфийка чуть-чуть улыбнулась впервые назвав Зирану таким именем.

— Да, нам придется делать вид, — согласилась темная эльфийка. — Потому что если наш секрет раскроется, нам не позавидуешь, Эдра. — Она также не смогла удержать легкой полуулыбки, называя Эдраэль своим новым именем.

— Ну, а если нас действительно решат сурово наказать... тогда нам, вероятно, придется убежать, — предложила Эдра.

...

 

Зира рассмеялась, но смех у нее вышел не веселым.

— Убежать? Куда?

— Да хотя бы в Аквилонию — граница с ней, кажется, не так далеко отсюда! — принялась энергично развивать свой план Эдра. — Я там когда-то родилась — точнее, когда я там родилась, эти земли еще не назывались Аквилонией...

— Может быть, ты тогда знаешь, почему у твоей страны такое странное название? — пробормотала Зира. — То есть «Аквилония» — это значит «северо-восточная земля», а она сама на северо-западе... Ну ладно, сбежим мы туда — и ты думаешь, там нам будет лучше?

— Потому что относительно других Западных Королевств она находится на северо-востоке! — объяснила Эдра. — А что мы там будем делать... я слышала, у королевы Ариэллы, правительницы Аквилонии, на службе есть рыцари, которые были беглыми рабами-гладиаторами из Медитерры.

— Да ну?! — удивилась Зира. — Зачем ей это понадобилось?

— Не знаю — может быть, ей ценен каждый опытный боец... Но рабства в Аквилонии нет совсем — рабы, сбежавшие туда