Ануд, противостоящая султану. Часть 6

За окном постепенно сгустилась темнота, теперь комнату освещало только небольшое пламя разведенного костра в камине. Было довольно тихо, слышалось лишь едва заметное дыхание спящей женщины. Она была обнаженной, руки и ноги широко раскинуты на кровати, волосы взъерошены, но от этого она становилась еще прекраснее и желаннее. Он стоял и наблюдал за ней, трепетая от сдерживаемого влечения. Все время, когда его преданный евнух лишал девственности Алисию, Максим был в секретной комнате за большим зеркалом, откуда мог прекрасно видеть все, что происходило в спальне. Мужчина чуть не сошел с ума, когда увидел, как искусственный фаллос разорвал ее девственную плеву, и готов был сразу же ворваться туда, чтобы самому завершить начатое. Но он понимал, что ей нужно время, чтобы немного утихла боль, а он как никто другой умел выжидать.

И вот теперь он был здесь, рядом с той, которая завладела всеми его мыслями и желаниями, лежала перед ним беззащитная и полностью открытая для него. Она будет его! Максим тихо подошел к постели, скинув с себя халат. Его тело было идеальным: широкие плечи, узкие бедра, сильные ноги. Кожа была хоть и бледной, но не портила общего впечатления. Мужчина присел рядом с красавицей, проведя ладонью по ее обнаженной ноге. Алисия что-то застонала и перевернувшись на живот, вновь погрузилась в сладостный сон.

Он улыбнулся, вновь положив руку на ее ногу, и стал нежно гладить ее, поднимаясь все выше. Вот его ладонь покрыла ягодицы спящей, ласково сжав их, потом поднялась выше, круговыми движениями он погладил ее спину, на которой красовались тонкие шрамы от кнута. Максим склонился, и стал нежно покрывать каждый шрам поцелуями. Женщина задрожала, вздрогнув, когда его рука стала гладить ее нежные складочки.

Алене приснился Гриша, она была счастлива с ним и уютно. Он снова целовал ее, покрывая все ее тело легкими поцелуями, от которых кругом шла голова. Ее тело реагировало на его прикосновения, а между ног снова разгоралось пламя. Девушка тихо застонала, даже не подозревая, что сон был реальностью. Ей было хорошо и приятно, теплые волны накрыли ее, разгораясь в ней жидким пламенем. Бессознательно она стала требовать большего, счастливо улыбаясь своему любимому, которого крепко обнимала. И он покрыл ее губы своими, завладев ее ротиком, проникнув глубоко языком, пока сильные руки ласкали пробудившееся тело.

Девушка сладостно застонала, что-то прошептав, продолжая пребывать в плену сказочного сна, похожего на реальность. Саид вновь улыбнулся, разгоревшись не на шутку. Его член был тверд и готов к атаке ее потайных глубин, но он не хотел торопиться. Медленно стал спускаться по изгибу ее шеи, приласкал закрепевшие соски, уделив каждому особое внимание, пока его пальцы атаковали клитор Ануд, изгибающийся в его объятиях. Вот он спустился еще ниже, обвел языком дрожавший живот и, в конце концов, добрался до желанного места. Нежно лизнув ее промежность, мужчина чуть прикусил ее возбужденный клитор, отчего девушка громче застонала, продолжая пребывать в грезах.

Султан раздвинул пальцами припухшие половые губки, истекающие любовными соками, и стал с усердием лизать ее пещерку, наслаждаясь вкусом этой еще невинной плоти. Она была божественна! Еще ни одна наложница не доставляла ему столь безумного удовольствия, как эта! И пусть он владел ею под действием зелья, ради таких ощущений, он готов был ее "пичкать" им постоянно. Она выгибалась, ее пальцы запутались в его жестких волосах, а из горла вырывались все громче и громче стоны.

Алена находилась в состоянии безумного восторга, сильные ощущения пронизывали ее, словно молнии, отправляя импульсы неотразимого желания в самое сердце. На мгновение она выбралась из забвения и увидела перед собой незнакомую комнату, большое зеркало и темную фигуру между своих широко расставленных ног. И глаза... Откуда она их знает? О, как ей было хорошо! Она снова погрузилась в сладостные сети удивительного сна, полностью предавшись на волю своего возлюбленного, который уводил ее вместе с ним.

Девушка жаждала большего, она горела, касания его обжигали ее кожу.

— Прошу... я... ммммммм... — девушка несвязно шептала что-то, сама не понимая, чего просит у ласкового ее мужчины. Но накопившееся в ней желание разрывало ее на части, искало выход. И в тот момент, когда она уже не смогла выдержать большего, ее лоно внезапно пронзила секундная боль от резкого толчка чего-то большого и горячего.

Девушка вскрикнула, сжавшись, и попыталась оттолкнуть то, что растягивало ее нежные складки, но ее бедра крепко держали, а что-то огромное и тугое продолжало проникать в ее лоно. Она с облегчением выдохнула, когда почувствовала свободу, но в следующий миг ее вновь пронзило орудие, заполнив до самого конца. Однако она больше не ощущала боли, ей было хорошо, и вот уже раз за разом в нее проникало это что-то, от чего ее тело взрывалось от новых ощущений. Все было как в тумане, и лишь перед глазами стояли два темных пятна, внимательно наблюдающих за ней. Алена закрыла глаза, прикусив губу, чувствуя, как ее тело наполнилось неимоверной энергией, готовое в любую минуту взорваться. И на самом пике оргазма, девушка громко выкрикнула:

— Гришаааа! — она вздрогнула, ноги и руки стали слабыми, перед глазами все мерцало и расплывалось, между ног разлился огонь. Ей было хорошо как никогда, она любила и была любима...

Саид в последний раз резко вонзился в ее тугое и упругое лоно, с готовностью вобравшее всего его до самого конца, и бурно излил свое семя. Он нахмурился, когда в экстазе его любовница прокричала совершенно другое имя. Султан разозлился, ведь он хотел, чтобы эта строптивица думала только о нем одном. И он заставит ее принять себя, как единственного мужчину в его жизни. Теперь он ее господин, который может распоряжаться не только ее телом, но и жизнью! И она раз и навсегда должна запомнить это, нравится ей или нет!

Подняв ее лицо за подбородок, мужчина впился в ее припухшие губы жестким поцелуем, уже не лаская их, а словно стараясь наказать за то, что с них сорвалось чужое имя. Алена удивленно распахнула глаза. Голова стала проясняться, перед глазами уже не так все растворялось, и вдруг она громко закричала, когда поняла, что над ней навис тот, которого она больше всего на свете ненавидела.

— Нет... нет... не может быть... — девушка замотала головой, упершись ладонями в его влажную грудь, стараясь спихнуть ненавистного с себя. Реальность с дикостью пронзила ее сознание. Это не ее любимый только что ею овладел, а султан сейчас все еще находился в ее лоно.

Это он только что заставил ее возвыситься до небес. О Боже! Как она могла? Как это произошло? Девушка продолжала неистово шептать отрицательные слова, пытаясь вырваться из его объятий. Она ахнула, когда он с силой завел ее руки за голову, прижав их к кровати, а его плоть вновь отвердела, наполнив ее лоно. С улыбкой победителя, султан качнул бедрами, погружаясь в нее, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Нет!!! Оставь меня! Ненавижу тебя! — Алена снова попыталась освободиться, но ее усилия были бесполезными, а ее мучитель снова резко вонзился, приблизившись к ее груди.

Саид взял в рот сосок, начав неистово его сосать и кусать, продолжая удерживать ее руки. Голова девушки бросалась из стороны в сторону. Она всхлипывала, все еще не веря, что добровольно отдалась в руки этого тирана. Мысли запутались, тело болело, а душа и сердце были разбиты на тысячи осколков, причиняя ей больше страданий. Как она могла предать своего любимого? Как могла получать наслаждение с тем, который сделал ее своей рабыней? Это просто кошмарный сон!

А султан, разозлившись, все более резко и грубо проникал в нее, ощущая, как ее узкие стенки принимают и обхватывают его член, доставляя ему еще большее удовольствие. Мужчина снова впился в ее губы, заглушив протестующий крик, и вот он, в последний раз пронзив ее, снова наполнил девушку своей спермой, тяжело дыша ей на ухо, продолжая удерживать руки несчастной над головой. Их сердца бешено стучали, дыхание было сбивчивым, а тело мокрыми от пота. Огонь в камине почти угас, и комната погрузилась в темноту.

— Отныне и навеки ты теперь моя, Анна! Моя... — хрипло пробормотал он, погладив ее по влажной от слез щеке.

Девушка рванулась из его объятий и словно дикая кошка набросилась на него с кулаками. Ее острые ногти задрали его обнаженную грудь и из глубоких царапин потекла кровь. Она снова набросилась на него и в следующий миг вдруг почувствовала сильный шлепок, от которого отлетела на край кровати. Оба тяжело дышали, с ненавистью глядя друг на друга. Султан был разъярен не на шутку, так как еще никогда в жизни ему не приходилось бить женщину. А теперь он ударил ту, которую очень сильно желал, ту, что доставила ему неслыханное удовольствие. О Аллах! Как же низко он пал...

Послы, наконец-то, ушли, вечер приближался к концу, и султан с удовольствием потянулся. Прошло две недели с той ночи, когда он первый раз овладел своей возлюбленной Ануд. Пришлось уехать по делам, но каждый день он получал подробный отчет о том, чем занималась его новая фаворитка. Его приказом девушку перевели в ту же комнату, где они впервые занимались любовью. Это была его маленькая причуда, чтобы отомстить непокорной особе. При ней все также находился ее личный евнух Фархад и наставница Дора. Иногда приезжала еще и сестра, с которой девушка подружилась. Султан не был против такого общения, в глубине души даже радуясь таким отношениям.

Но каждую ночь проведенную вдали от Ануд мужчина переносил тяжело. Он помнил её вкус, запах и шелковистость кожи, похожей на самый дорогой бархат. А ещё её огромные глаза цвета аметиста, которые так сладостно темнели, когда он входил в её упругое и жаркое лоно. Каждый раз воспоминания о ней сводили его с ума, и он порывался вновь умчаться к ней, чтобы впиться ртом в её нежные складки, ласкать её ртом и руками, заставляя корчиться под собой в экстазе. Но он не должен был забывать о том, что он султан, и у него есть прямые обязанности по отношению к своему народу. В такие моменты он хотел отречься от престола, чтобы жить себе спокойно, полностью предавшись тому, что ему больше всего нравилось на свете. Однако он прекрасно понимал, что его дядя был жестоким и алчным человеком, готовым на все, чтобы заполучить власть в свои руки. Этот человек был противоположностью его умершему отцу, считавшему, что хороший правитель должен всегда заботиться прежде всего о своем народе.

Саид услышал тихий постукивание и позволил гостю войти к себе. Это был его преданный помощник, которого мужчина всегда брал с собой. Неоднократно он спасал ему жизнь, обладая своеобразными способностями, предчувствуя приближающуюся опасность. Поэтому султан доверял ему как самому себе.

— Что произошло, Шендрик?

— Мой султан, к вам приехал для аудиенции шейх Абдуль Касим!

— Хорошо, пустите его...

Саид нахмурился, так как прекрасно знал, что это был человек его родственника. Он неохотно сел в предложенное в центре кресло, приняв наиболее величественную позу.

Вошел мужчина в возрасте. Он был невысокого роста, полный и с большой бородавкой на щеке, которая искажала его лицо. Одет он был очень пышно, а на голове колыхалась огромная чалма. Каждый палец украшен массивным золотым кольцом с драгоценным камнем, а на шее висела толстая цепь с рубином.

Шейх низко склонился, поприветствовав султана. Он был также богат и знатен, но Саид был правителем всей империи.

— Что привело тебя, Абдуль Касим?

— Мой султан... Смею сказать, что дело мое достаточно деликатное и щепетильное...

— Я слушаю тебя, можешь смело изложить все, что хотел сказать, а потом уйти, так как сегодня я уже не намерен принимать какие-либо решения!

— Как прикажете, мой повелитель! Да будет такова воля Аллаха и ваше слово, о светлейший! — он вновь низко склонился, напоминая себя кривую бочку.

Приняв по его мнению более достойную позу, шейх приступил к своим заранее подготовленным речам, излагая то, что хотел сообщить султану...

... Алена находилась в небольшой уединенной роще, окруженной зарослями дикой лозы, скрытая от любопытных глаз других девушек, которые испытывали к ней неприязнь. В последнее время она потеряла немного веса из-за душевных страданий, которые причиняли ей огромную боль. Угрызения совести не давали девушке спать и есть, поэтому она стала бледной и глаза потускнели. Достаточно было закрыть глаза, и перед ее взором возникали два образа: любимый Гриша и ненавистный Саид. Они были настолько разными, однако в последнее время все чаще сливались в единый образ, словно составляли единое целое, приходя к ней во снах, доставляя ей удовольствие, наполняя тело сладострастной истомой.

Девушка каждый раз вскрикивала, когда воспоминания нахлынут во сне. И слава Богу, ее мучитель на следующее утро после произошедшего уехал по государственным делам. Но как же она разозлилась, когда стало известно, что отныне она должна была жить в той самой комнате, где так низко пала, отдавшись всесело султану! Она с ненавистью бросила кувшин в огромное зеркало, которое находилось прямо напротив кровати, но оно даже не треснуло, а кувшин разломился на несколько кусков. Алена вошла в ярость, начав растаскивать все, что попадалось ей под руку, а потом без сил упала на мягкий ковер, уткнувшись лбом в ослабевшие руки. Плечи ее сотрясались в безмолвных рыданиях, пока кто-то ласково не приобнял ее и не помог лечь в ту же самую постель. Девушке было все равно, она безучастно уставилась в потолок, даже не обратив внимание на то, как кто-то все прибрал, разложил вещи по местам и укрыл ее, и также тихо покинул комнату. Сейчас она была просто сосудом, пустым и холодным...

Тeпeрь Aлeнa пребывала в состоянии покоя, нежно перебирая струны арфы, которая ей очень понравилась. Девушка напевала грустную песню о трагической любви, посвящая ее своему возлюбленному. Она совершенно не обратила внимания на то, что их уединение было нарушено. Но вот ее сердце неожиданно забилось, когда она почувствовала присутствие того, кого больше всего не хотела здесь видеть. Это был Саид!

— Здравствуй, моя дорогая Ануд! Я скучал по тебе, и вот я вернулся... Разве ты не приветствуешь своего господина?

— Уходи! Ты получил то, что хотел, а теперь оставь меня!

Она резко повернулась к нему, кипя от ненависти и ярости, даже плюнув на то, что ее слова являются оскорблением, за которое он снова может приказать ее избить. Ее спина хранила тонкие шрамы от десяти ударов кнута, но она была готова получить еще, лишь бы не быть в его постели.

— Все такая же упрямая и упертая, моя Ануд... А я вот каждый день нашей разлуки вспоминал, как ты стонала и извивалась подо мной... как твои жаркие недра лона принимали мой инструмент в себя... А твой вкус до сих пор...

— Нет! Прошу, замолчи! — она закрыла уши руками, качая головой, и закрыла глаза, чтобы унять пронзительную дрожь во всем теле.

Султан бесшумно подошел к ней, обхватив ее, и прижал к себе, стараясь поцеловать девушку. Алена попыталась отпрянуть, но он крепко держал ее, а его губы жадно ловили ее, чтобы завладеть ими. Между ними происходила бессловесная борьба, однако исход ее был заранее известен обоим, так как он в разы превосходил силой над нею. Девушка трепетала в его руках, стараясь избежать ненавистных ей ласк, испытывая стыд от того, что их могли услышать, ведь они находились в самом центре сада. Но она даже и не подозревала, что по неизвестному распоряжению султана все удалились, и теперь здесь были только он и она, да еще прогуливающиеся звери и птицы. Вдали слышался шум фонтана, пение птиц и крик павлина.

Саид оттолкнул свою возлюбленную к стене, прижав ее спиной к деревянной изгороди, а его руки стали активно исследовать желанное тело, дрожавшее от напряжения. Как же прекрасны были наряды гаремных женщин, которые полностью давали возможность ощущать все изгибы и прелести тела. Его член окреп и был готов к бою, и мужчина просунул руку между сомкнутых ног Алены, которая продолжала упираться и вырываться, стараясь избежать его прикосновений.

— Ненавижу тебя! Ненавижу!!! Я не буду твоей!

— Ошибаешься, моя Ануд, ты уже моя! Моя и только моя! — он резко рванул тонкую ткань, и шаровары слетели с ее бедер, а следом полетели и тончайшие трусики, которые едва скрывали ее плоть. Как же он скучал по ней! Его пальцы стали требить нежный холмик, такой же гладкий, как и в первый раз. Он слегка потянул ее клитор, и с губ девушки сорвался еще один протестующий крик, а щеки были влажны от соленых слез, которые он стал подхватывать своим теплым языком, пока его пальцы проникали в ее горячие складки. Она была сухой и тесной, и ему никак не удавалось ее разжечь, чтобы выделилась нужная смазка. Поэтому султан прижал свои пальцы к ее припухшим от его поцелуев губам девушки и приказал облизать их. Она заупрямилась, но он смог настоять на своем, просунув два пальца ей в рот. Алена попыталась укусить его, но он, улыбнувшись, вовремя достал их, и в следующую секунду вновь проник ими в ее жаркие глубины, стараясь возбудить строптивицу. Девушка, протестуя, застонала, когда сультан приподнял ее и распахнув свой халат, высвободил восставший член, подведя влажную головку к ее лону.

— Неееет!!! — воскликнула она, и он проник в нее одним резким движением до самого конца, пронзив ее на всю длину своего немалого инструмента, раздвигая горячие складки.

— О даа... ты такая узкая... моя Ануд... как же хорошо в тебе... — он прижался лбом к ее шее и начал проникать в нее, с каждым разом ускоряя темп, удерживая девушку на весу, а она билась в его руках и кричала, проклиная того, кто сейчас против ее воли овладел ее телом.

И никто не мог ей помочь. Она была совершенно одна с этим чудовищем, насаживающим ее тело на свое копье. Алена уже тихо всхлипывала, положив голову ему на плечо, пока Саид продолжал свое насилие над ней. И что больше всего ее смущало и приводило в страх - это то, как тело предательски начало реагировать на его вторжение. Ей больше не было больно и неприятно, а наоборот, лоно словно налилось, посылая по всему телу импульс наслаждения и ответной дрожи, сердце гулко стучало, дыхание стало сбивчивым, а губы пылали от его поцелуев. Мужчина вновь покрыл ее ротик своим, и она уже беспрепятственно впустила его язык, робко отвечая на поцелуй, с ошеломлением признавая капитуляцию предательского тела. Разум кричал о том, что нужно это прекратить, что это ее враг, что она ненавидит его и все то, что связано с этим мужчиной! Но вот ее тело сейчас получало самое настоящее наслаждение, абсолютно не прислушиваясь к доводам разума.

Еще миг, и девушка ощутила, как горячий поток ударил в самую ее глубину и с ужасом поняла, что он излил свое семя. Саид в последний раз рванулся вверх и с силой прижал ее к решетке, не обращая внимания, что она давит ей спину. Его плечи сотрясались, ноги и руки были напряжены, а голова покоилась на ее плече. На долгое время оба замерли, прислушиваясь к обоюдным ощущениям, пораженные силой накрывшей их страсти, похожей на животное соитие. Это было похоже на безумие, которое смогло их объединить в одно целое. Длительное молчание затянулось, тела их были все еще соединены, хотя он и отпустил ослабевшие ноги девушки. И если бы он все еще не был в ней, она тотчас рухнула бы на пол. Саид приподнял заплаканное лицо своей наложницы, ласково проведя большим пальцем по нижней губке.

— Ты сама видишь, что принадлежишь мне, Ануд... И как бы ты этого ни хотела, но твое тело само выразилось за тебя... — он словно гипнотизировал ее своими глазами, очаровывая девушку, которая неотрывно смотрела на него, трепетом всего тела от возмущения и презрения к себе.

— Ненавижу... — прошептала она в ответ, отвернувшись от него, и прикрыв глаза рукой, стараясь отдалиться от всего мира.

Алена тихо застонала, когда он медленно выскользнул из нее, а по бедрам стекли остатки семени. Сейчас она ощущала себя самой падшей женщиной на земле, которая была просто недостойна жить. Как она могла получать наслаждение от ненавистного человека? Как могла предать светлую память о том, кого всем сердцем и душой любила? За такие грехи она никогда не попадет в рай, так зачем ей жить теперь? Но с еще большим страхом она осознала, что не сможет сама укоротить себе жизнь. Уже слишком она была самовольной и слабой, чтобы решиться на такой отчаянный поступок.

Саид запахнул халат, поправив растрепавшийся наряд, и поднял разорванную ткань шаровар, которые уже не были пригодны к носке. Завтра он прикажет сшить для своей фаворитки новые наряды из самых дорогих тканей, украшенные драгоценными камнями. А еще вот уже второй раз после того, как он овладел ею, султан забывал наградить свою наложницу ценным подарком, как это было принято. Слава Аллаху, сейчас на его пальце был надет перстень с крупным изумрудом, и султан, не колеблясь, снял его, вложив драгоценность в дрожащую ладонь девушки.

— Моя прекрасная Алина! Сегодня отдыхай, а завтра я снова приду к тебе, чтобы ты смогла подарить мне незабываемое удовольствие... — с этими словами он нежно поцеловал ее, скользнув руками по всему ее телу, задержавшись на изгибе округлых бедер, потом тихо вышел, оставив свою возлюбленную.

Девушка вздрогнула, когда к ней вошла Дора, принеся покрывало и укутав ее заботливо свою подопечную, напоминающую в этот момент мраморную статую. Женщина что-то ей рассказывала, ведя несчастную в комнату, которая была наполнена старыми воспоминаниями. Алина, даже не умывшись, легла в постель и, свернувшись словно котенок, закрыла глаза, погружаясь в темноту, чтобы быть подальше от всех тягостных событий...

*************

Лейла выплюнула остатки рвоты в медный тазик, скривившись от нового приступа тошноты. Сегодня ей снова было плохо, лоб был липким от пота, а тело ломило от усталости. Конечно, она слышала о том, как многие беременные женщины страдают таким недомоганием, но и представить не могла, что такое состояние будет доставлять ей массу неудобств. Каждый день к ней навещал лучший врач, прописывающий ей различные травы, которые должны были уменьшить страдания молодой женщины. Девушка глубже задышала, уловив момент, когда ей стало лучше, и резким приказом приказала унести тазик, даже не взглянув на стоявшую рядом рабыню. Сполоснув лицо прохладной водой с ароматом мяты, запах которой в последнее время ей нравился, Лейла с наслаждением ощутила улучшение в своем состоянии. Она снова была полна сил и энергии, чувствуя неимоверный голод. Подойдя к столику, девушка набросилась на жареную птицу и лук, которые были приготовлены по ее приказу. Сейчас у нее был своеобразный вкус, и никого из поваров не удивлял выбор беременной хозяйки.

— Ты уже чувствуешь себя лучше, моя любимая? — внимательно поинтересовался Мирайд, заходя в их спальню, когда ему доложили о новом приступе слабости жены. Весь последний месяц она страдала от постоянной тошноты, реагировала на все возможные запахи и была раздражительна.

Но он безумно любил ее и их будущего малыша, стараясь быть спокойным и уравновешенным, чтобы не волновать свою супругу.

— Да... О, милый, я так скучала по тебе! В последнее время ты стал чаще пропадать...

— Ну что ты, любимая! Просто навалилось много важных дел, и мое присутствие часто необходимо...

— Но как же я? Мне совсем одиноко без тебя! — с капризными нотками произнесла его жена, надув свои губки.

Мирайд тепло улыбнулся, подошел к ней и крепко обнял, прижав супругу к своему сердцу. Она же обвила руками его шею, приподнявшись на цыпочки, и страстно поцеловала его в губы, мгновенно получив ответный поцелуй. Их страсть накалилась, усиленная долгим воздержанием, так как оба боялись навредить будущему малышу, росшему в ее чреве. Но теперь их эмоции всколыхнулись, руки сами собой зашили, восполняя все то утраченное время, которое они провели врозь. Лейла стала более чувственной, ее груди немного... напухли, а соски в доли секунды среагировали на легкое прикосновение, затвердев, когда пальцы мужа прикоснулись к ним.

Ее муж тяжело задышал, нежно покрывая лицо жены легкими поцелуями, лаская гибкое и все еще пока стройное тело девушки. А Лейла льнула к нему что есть силы, будто он был единственным ее спасением. Голова кружилась, дыхание сбилось, когда его ладонь скользнула между ее бедер, и большой палец стал теребить налившийся клитор. Нежно обняв девушку, мужчина опустил ее на кровать, продолжая ласкать и возбуждать ее, впитывая в себя ее стоны и мольбы. Его жена приподняла бедра, прошептав ему на ухо:

— Пожалуйста, примите меня сейчас, милый... — и он не мог ей отказать, после чего очень аккуратно и медленно вошел во влажные глубины супруги, которая застонала от пронзившего удовольствия, дрожа в его руках. И вот они уже начали свой бесконечный танец, полностью отдавшись страсти, бурлившей в обоих. И им было очень хорошо вместе, они любили друг друга, и казалось, ничто не могло сокрушить их счастья.

Но снова вмешалась судьба-злодейка, которая решила внести свои коррективы в эту идиллию, забив свой нож по самую рукоять. После такого страстного соития, Мирайд нежно улыбнулся своей жене и предложил ей бокал лимонада. Когда оба выпили его, внезапно ощутили жжение и с ужасом осознали, что были предательски отравлены смертельным ядом.

Их руки крепко сплелись в предсмертной агонии, в глазах обоих застыл ужас и страх, страх за свою любовь, страх за так и нерожденного ребенка, страх друг за друга. Они умерли в объятиях, стараясь не на миг не расставаться, приняв подлую смерть вместе...

**********

Церемония похорон проходила по самым лучшим традициям их империи. Весь народ оплакивал скорую кончину молодой пары: сестры султана и его советника, которым так и не суждено было стать родителями. Никто не мог поверить в то, что произошло. Казалось, это какой-то кошмарный сон, который должен был закончиться. Но нет, все было правдой.

Прошла неделя после похорон, а Саид все еще не мог оправиться от такого жестокого удара. Как оказалось, когда нашли молодых супругов в постели, их все рабы и слуги были также отравлены неизвестным ядом.

И когда ужасная новость дошла до султана, он самопроизвольно бросился в дом, где жила его сестра со своим мужем, ожидая родить тому наследника. Оба были покрыты одеялом, и откинув полог, Саид пристально посмотрел в безжизненные глаза сестры, которая прижималась к своему мужу. Казалось, они просто спали, и если их тронуть, оба сейчас встанут и радостно закричат, что это всего лишь злая шутка, и что они живы и здоровы.

Султан нестерпимо закричал от боли и отчаяния, теперь напоминая безумца, который метается по комнате, выражая злость на всем, что попадается под руки. Его грудь сдавливали подавленные рыдания, а мысли хаотически кружились в пульсирующей голове. И только один вопрос его интересовал: кто? Кто это сделал? Конечно же, интуитивно он подозревал лишь одного человека, но никаких пока доказательств не было против убийцы самых близких людей Саида.

Он поклялся во что бы то ни стало найти преступника, и тогда он самым жестоким образом расправится, заставив тысячу раз пожалеть о том, что тот вообще родился когда-то на свет! И Аллах будет тому свидетелем, он сделает все, чтобы покарать убийцу!

Алена также оплакивала потерю своей самой близкой подруги, за все эти месяцы они очень сдружились, и очень часто Лейла заводила разговор о том, что хотела бы сделать из Алены Султан-Валиде, женой Саида, наделив подругу всей необходимой властью. А как они радовались, когда стало ясно, что Лейла носит под сердцем младенца! Обе были счастливы, придумывая разные имена ребенку, отражающие изменения в организме беременной. Иногда Алена сама мечтала носить под сердцем малыша, но она была лишена такой возможности, ведь кроме Саида ей не суждено было познать других мужчин, если только сам султан не даст ей разрешение на брак с кем-то другим. Так обе подруги строили дальновидные планы, и вдруг как ледяной ком на голову о том, что юной Лейлы больше нет в живых, как и нет ее мужа.

Весь замок и гарем погрузились в траур, не играла больше музыка, не было слышно веселого смеха и шебетания сплетниц, каждый ходил в темных одеждах, погруженный в свои самые потаенные мысли. Казалось, общее горе объединило всех, более сплотило, показав, что не вечен мир и покой, тая в себе многие опасности. Так проходил день за днем, шпионы султана рыскали без устали, стараясь раскопать хоть какие-нибудь сведения о том злосчастном дне, но пока их поиски не давали результатов.

Постепенно жизнь возвращалась в свое русло, люди начали приходить в себя, а Саид с головой окунулся в государственные дела. С того дня, когда он овладел Аленой в беседке прошел еще один месяц, потом второй, и девушка с облегчением выдохнула, когда у нее начались женские дни. Значит, она не забеременела от султана. Конечно, любая жительница гарема была бы счастлива родить от самого султана ребенка, однако не она. Ее это бы просто убило. Хватит и того, что ее тело предательски реагировало на каждое его прикосновение, хотя разум противился всему происходящему.

Лишь раз она мельком смогла увидеть султана, случайно столкнувшись с ним в саду. Он шел с каким-то человеком, внимательно слушая его рассказ. Она сразу отметила, как впали его щеки, как под глазами залегли темные тени, а на щеках виднелась многодневная щетина. Сейчас он словно постарел лет на десять, и сердце девушки против воли сжалось от боли. А когда он взглянул на нее, то, казалось, абсолютно не узнал, равнодушно переведя взгляд дальше, будто бы она была одним из ландшафтных предметов. Алену это сильно задело, но она не подала виду, склонив голову и пройдя мимо, торопясь в свои покои. Единственное, чего она не знала, так это то, что почти каждый день султан следил за ней в потайной комнате, наблюдая за тем, как она переодевается, расчесывается, умывается, готовится ко сну или беседует с Дорой.

Каждый раз ему становилось все легче, когда он просто глядел на свою возлюбленную, надеясь искренне, что когда-нибудь она сама искренне ответит ему настоящей страстью не только телом, но и душой. Только в ней он видел всё самое прекрасное и превосходное, словно она была ангелом, посланным ему самим Всевышним, чтобы он смог перенести все тяжкое горе. Каждый раз он желал войти в ее умиротворение, лечь рядом с ней и, крепко обняв, прижать ее к себе, покрывая лицо и губы поцелуями, поглощая ее энергию...