Невинная душа. Часть 4: Окончание

Наши дни, г. Червоневск

В течение целого месяца она не созванивалась, не проявляла никакой активности в социальных сетях, явно избегая контакта со мной и, возможно, со всем окружающим миром. Сначала меня охватили чувства гнева и желания увидеть ее снова, обнять ее полное тело к своей груди, почувствовать запах ее волос, аккуратно сплетенных в косу, улыбку на ее лице и блеск в ее глазах. Это желание не покидало меня и разъедало меня изнутри ярким пламенем страсти. Я даже задумывался о том, чтобы отправиться в церковь и перехватить ее перед службой - она обязательно ходила в церковь, она просто не могла этого не делать.

Меня посещали различные мысли о нашей интрижке, этом безумном порочном романе и странном поведении моей возлюбленной. Я перемещался от одной крайности к другой: то проклинал ее и бранил в последние слова, то готов был разорвать себя за то, что увлек эту невинную душу в эти мерзкие запретные страсти. Наш роман был так прекрасен - в нем было и животное сексуальное влечение, и прогулки по пустым улицам в темное время суток, и ароматный хлеб, который она подавала мне на завтрак, и еще множество других мелочей, которые составляли основу наших отношений. И вдруг все это прекратилось, словно автомобиль, не справившийся с управлением на крутом повороте и врезавшийся в скалу.

Я не был готов расстаться с ней таким образом и сладостно вспоминать только ее при каждой новой знакомстве, когда меня спрашивают о том, любил ли я когда-нибудь по-настоящему. Я все так же любил ее страстно, безумно и необузданно. Да, я любил ее и поэтому погружался в эти глупые размышления. Мне хотелось вернуть свою прежнюю жизнь, простую и понятную, с моей Катей рядом. Не зря говорят, что у мужчины все разумные мысли исчезают, когда он начинает думать сердцем.

Я не знаю, повезло мне или нет, но я сумел побороть это неутолимое желание восстановить все, наконец-то приняв себя в руки и отказавшись от своей мечты. Я уставился на жалкое зеркальное отражение перед собой: изможденное, нерасчесанное лицо с впалыми глазами, точно такое же, как после разрыва с моей бывшей женой, и произнес в самом себе - хватит. Возможно, оскорбленный самолюбие оказался сильнее чувств к Кате, но она сама позвонила.

Голос был тихим, скромным, но каким-то настойчивым, давая понять, что моя чертовка опять вернулась к образу целомудренной прихожанки, будто ничего такого и не случилось в ее жизни. Она сказала, что скучала по мне, осознала мою важность для нее и хочет искупить все эти грехи, которые она делала в последнее время. Услышав эту чепуху, я серьезно насторожился и не зря.

Катя сказала твердым голосом, словно это было обсуждено сто раз, что мы должны поехать в Троицкий Тихонский монастырь, потому что там, по словам ее религиозных знакомых, открывается такая глубокая истина, что она не помещается в одном человеке и непременно должна наполниться и мне. Предчувствуя негативные последствия, я лихорадочно начал искать информацию в интернете о данном монастыре.

Все оказалось довольно уныло, как я и предполагал. Кроме того, что монастырь не был самым популярным туристическим местом и практически не имел нужной инфраструктуры для таких избалованных городских людей, как я, он еще находился на Смоленщине. Неприятная ситуация - ехать более полутора тысяч километров только ради "испить правды"... Это было чересчур. Но ее голос... словно ледяное ведро вылили на меня. Возможность увидеть ее одну лишала меня сопротивления и четкого понимания ситуации.

Я сказал, что обязательно возьму отпуск на три недели (ведь летом я не отдыхал, поэтому начальство не станет возражать) и мы однозначно отправимся вместе. Ведь это так замечательно быть рядом, а дорога - всего лишь мелочи. Мы сможем останавливаться в разных интересных местах и предвкушение этого приключения наполняет меня истинной радостью.

Все произошло очень неожиданно и немного нереально. Через пару часов я уже подъехал к её дому, чтобы помочь собрать вещи. Сердце бешено колотилось - увижу ли я её снова, смогу ли обнять? Вдруг она больше не желает физической близости или приняла какие-то обеты? Когда Катя открыла дверь, все эти мысли рассеялись под волной страсти. Мне было все равно, что она думает - я кинулся на неё и прижал к стене горячим поцелуем, крепко обнимая за талию. Я безумно желал её - понял, что люблю её на самом деле. Она отвечала мне так же страстно и, не смущаясь даже закрыть входную дверь, начала раздевать меня своими шаловливыми пальчиками.

Стоило только прикоснуться к ней, чтобы понять, что наши тела скучали друг по другу не меньше, чем наши сердца. Мой возбужденный член только и ждал возможности снова ощутить теплую и влажную пещерку, в которой он уже так давно не бывал. Секс стоя, прижавшись к стене, был не самым удобным способом, но мы не могли дождаться подходящего места - нетерпение горело у нас между ног.

Опустившись на колени перед Катей, я осторожно снял с нее белые трусики, которые так упорно цеплялись за ее пышные бедра. Когда я стягивал эту преграду с девичьих ножек, запах ее интимной зоны ударил меня в нос и вызвал волну приятных воспоминаний о наших страстных объятиях. В моем воображении возникли образы будущих интимных моментов - я хотел прижаться к ее сладким губам, отведать женский нектар, насладиться ароматом и вкусом, однако мой возбужденный член требовал своего участия уже сейчас.

Я поднялся и встретился с взглядом девушки - ее глаза светились похотью и желанием, как и тогда, когда мы последний раз занимались любовью. Она ловко расстегнула ремень на моих брюках своими пальчиками. Нет сомнений - она хотела быть моей возлюбленной шлюшкой, и я предоставил ей эту возможность. Мой член, направляемый ее рукой, легко проник в ее влажное лоно, полностью погрузившись в нежные объятия, и мои яички стукнулись о ее ягодицы. Катя изогнулась и тихо застонала. Это ощущение полного погружения в теплое и знакомое место, которое приносит члену блаженство. Ты так прекрасна, моя дорогая, всегда так прекрасна.

Было неудобно, пару раз мы чуть не упали, когда Катя пыталась занять более удобную позицию на мне своими обвивающими ногами. Но мы не могли остановиться - мы были как два голодных странника, наконец-то получивших доступ к изысканному пиршеству плотских наслаждений. Я снова и снова продолжал двигаться в ее сочное женское лоно под ее ровные стоны до тех пор, пока мы одновременно не достигли оргазма. С громким стоном я выпустил поток спермы в матку Кати, которая жаждала этого так же, как засохшая пустыня ждет дождя. Девушка сжала меня своими бедрами, дрожа от наслаждения оргазма, и шептала самые развратные и возбуждающие слова, которые только приходили ей в голову.

— Пожалуйста, закройте входную дверь, чтобы другие не видели нас, — прозвучал язвительный голос соседки Кати из проема двери комнаты. — Весь дом слышит, что вы помирились.

— Маришка, — моя подруга засмеялась и продолжала держаться за меня, — ты же понимаешь, как трудно было нам сдержаться. Мы сейчас уйдем в мою комнату и не будем мешать тебе.

— А что мне делать пока? Заниматься самоудовлетворением в ванной? — фыркнула девушка. — Вы стонете так сладко, что я уже начинаю возбуждаться. Я поеду к Никите и порадую его неожиданно. И я еще думала, что живу со скромной религиозной девушкой...

Я очень скромная, — хохотала Катя. — Я тоже никогда не буду мешать тебе и Никите.

Моя подруга потянула меня в комнату и осторожно закрыла дверь, чтобы скрыть мой инструмент от посторонних глаз. Она набросилась на меня с поцелуем, снимая мою одежду на ходу, и горячо шепнула мне прямо в губы:

— Может быть, ты хочешь, чтобы Марина осталась?

— Что ты говоришь? — я старался придать своему голосу изумление, но не очень уверенно скрывал от своей проницательной подруги то, как на самом деле хотелось пригласить к нам третью девушку в этих замечательных коротких джинсовых шортах, которые обнажали ее круглые ягодицы.

— Ты уже представляешь, как она будет сосать твой прекрасный член у меня перед глазами? — Катя рычала и энергично массировала мою спину ладонями. — Киря, я не могу сопротивляться своим желаниям. Все эти дни я только думала о том, как здорово было бы заняться сексом втроем со сучкой, может быть даже Мариной. У меня было так много фантазий.

— По телефону ты говорила совсем о другом. Я думал, мы едем в этот твой монастырь, чтобы ты смогла примириться с собой и все такое, — ответил я, теперь уже с настоящим недоумением.

— Да, — замолкла она, отдаляясь от меня, — Господи, помоги мне в монастыре побороть свою слабость... нашу слабость, ведь мы оба грешны и отвратительны...

— Катя...

— Тсс, — приложила она палец к губам, — мы обязательно справимся, но не здесь. Здесь мы очень слабы и грех одолевает нас в любом случае. А когда мы вместе, это чувство только усиливается. Поэтому нет смысла бесполезно противиться. Я хочу этого греха прямо сейчас. Хочу быть развратной. Хочу лизать Марине киску, пока ты проникаешь в меня сзади. Хочу так…

— Хорошо, — успокоил я ее и повторно обнял ее тело своими руками, — только не сейчас. Я слишком соскучился по тебе, чтобы сейчас отвлекаться на другую женщину. Сам хочу полизать твою киску.

— Ты обещаешь мне, что мы сможем повторить то, что делали со Леной? — оживилась девушка, — Обещай. Скажи, что ты такой же, как я!

— Конечно, я очень этого хочу. Мы обязательно будем заниматься сексом втроем и не только один раз, — ответил я, целуя ее алые губки, — у нас ведь впереди долгая дорога в Никулинск. Выезжаем завтра около полудня.

Уважаемые читатели! Я понимаю, что большинство из вас не будет читать всю историю "Невинная душа", поэтому каждая опубликованная часть представляет собой самостоятельное произведение. Однако эта последняя часть получается слишком объемной, и чтобы сохранить связность сюжета и не затягивать рассказ на следующую публикацию, я опустил некоторые главы, где рассказывается о путешествии моих героев в Смоленскую область. Эти главы в основном повторяются и состоят из нескольких сцен группового секса Кати и Кирилла со случайными партнерами. Я думаю, что пропуск этих глав не повлияет на сюжетную линию. Поэтому вернемся непосредственно к рассказу, начиная с прибытия героев в город Никулинск.

В наше время, город Никулинск.

После долгой и однообразной дороги мы, наконец, подъехали к знаку "Никулинск". Я старался вспомнить правильный путь, который показала мне Настя, но среди этих перекрестков с коммунистическими идолами Ленина и Карла Маркса на пути к Интернациональной у меня полностью запутались мысли. Решив полагаться на навигатор, я понял, что городок настолько маленький, что даже при большом желании не получится заблудиться. Через десять минут моя машина "Астра" свернула с моста через ту самую реку, которую по легенде пересекает только очень редкая птица.

Мое настроение было не самым лучшим: небо уже начинало окрашиваться в кровавый оттенок заката из-за верхушек деревьев, предвещая скорую темноту. Я не был уверен, найдем ли мы ночлег на этот вечер и провести еще одну ночь в автомобиле было не самым привлекательным вариантом. К тому же, несмотря на то, что осень только начиналась, я всегда ненавидел ее всеми своими силами. На улице было холодно, и мне казалось, что в свете фар на лужах отражается зеркальная корка льда. Помимо этого, двенадцать часов за рулем оставили неприятное ощущение тяжести в спине.

Когда мы наконец остановились перед большим зеленым деревянным домом на белом кирпичном фундаменте, я был рад возможности размять ноги и закурить первую сигарету за долгое время.

— Это должно быть место, — сказала Катя, — подожди меня здесь, я постараюсь найти игуменью Михаилу.

— Хорошо, иди, найди своего Мишу, — пошутил я, — пока я разомнусь и перекурю.

Однако наши действия прервал резкий оклик: «Запрещено курить на территории обители».

Мы обернулись в сторону голоса и увидели высокую темную фигуру, скрытую под объемным черным одеянием. Эта женщина быстрым шагом приближалась к нам. Из-под высокого клобука виднелось только бледное круглое лицо с линзами очков. В остальном ее фигура таяла в темноте.

— Матушка Михаила, — обратилась к ней моя спутница, строго указывая мне не двигаться, — мы приехали издалека и нуждаемся в ночлеге. Один путешественник уже останавливался у вас в прошлом месяце. Помните Анастасия? Она сказала, что мы можем обратиться к вам.

— У нас каждый день приходят паломники, — отозвалась монахиня с некоторым недоверием в голосе, — и всех я не запомню. А ваша Настасья была неприятной посетительницей. Она нагрубила дежурной сестре и слишком много грима нанесла на лицо.

— Ой, — воскликнула Катя, слегка смущаясь, но затем добавила с подозрением в голосе, — а мне она показалась очень скромной. И о вас она так ласково говорила, что все прониклись ее чарами.

— В монастыре всегда рады страждущим душам и всем найдется утешение, — спокойно ответила женщина, не обращая внимания на подозрения Кати, — Но наш двор находится в большом ремонте, и верующие не любят делать пожертвования на его восстановление.

— Как это так, дорогая? Нельзя ли найти нам место? — задумчиво произнесла девушка.

— В келью вас не поселю, туда нельзя, а на стройке будет неудобно жить самим, — спокойно объяснила игуменья. — Подождите здесь, я пришлю вам благочинную, она может подсказать, где можно остановиться у местных. А вам, молодой человек, все-таки стоит отказаться от курения.

— Кирилл! — рявкнула Катя. — Спасибо, матушка, простите нас за беспокойство.

— Господь с тобой, дитя, — перекрестила нас женщина.

Я сделал последний глубокий затяжку и нехотя выбросил окурок.

— Ты еще и испачкал здесь все это время, — улыбнулась моя возлюбленная и прижалась ко мне как ласточка. — Мне стыдно за тебя.

— Ей же не было стыдно благословлять Настю! — буркнул я в сторону женщины, которая скрылась за дверью. — А я уже три часа не курю. У меня уши отклеиваются.

— Ладно, может Настя все это выдумала, я как-то сомневаюсь в ее словах, — пожала плечами Катя. — А ты можешь потерпеть, да и курение вредно. Вот.

Через пятнадцать минут из-за угла появилась еще одна фигура в черном в сопровождении молодой женщины простого облика. Монашеская тень была такая же скучная и безжизненная, как все остальные обитательницы этого места. Она прошла мимо меня, оставив незапоминающийся след на короткое время, и поэтому я даже не обратил на нее особого внимания, пока она разговаривала с моей подругой. Зато женщина, которая сопровождала ее, сразу заинтересовала меня.

Когда она приблизилась, я понял, что немного ошибся со своим первоначальным предположением о ее возрасте. Ей было около тридцати,...

Что легко догадывалось по внешности лица и шеи, но она была слишком хороша как у очень молодой девушки. Стройная, но не худая, она вызывала естественное желание прикоснуться к этим небольшим выпуклостям груди второго размера и к изящному изгибу талии, перетекающему в крепкие, но не вызывающие бедра. На ней была длинная черная юбка с красными цветами, накиданными небрежно по всей поверхности материи, и серый вытянутый кардиган, который был надет прямо поверх белой футболки или чего-то подобного.

Конечно же, прежде всего я обратил внимание на ее лицо, окруженное белым платком из-под которого торчали русые длинные волосы, неукладывавшиеся в прическу. Эти легкие локоны создавали у нее невинный или скорее даже чистый вид. Неглубокие морщинки от краешка голубых глаз подчеркивали ее возраст, но не портили общую картину.

Ее чувственные губы, на которых не было и следа помады, неизбежно вызывали у меня желание поцеловать их. Я приблизился к Кате и тихо прошептал ей:

— Тебе тоже это нравится? У нее замечательная фигура.

— Боже, какой отвратительный ты даже в монастыре... — ответила она раздраженно и через секунду добавила: — Я уверена, что она будет пискать как мышка, когда ты будешь ее уговаривать... мои трусики опять промокли, проклятый распутник.

Мы попрощались с монахиней и направились к машине в сопровождении женщины. Во время облетания новой знакомой я пропустил всю беседу Кати с благочинной. Оказалось, что наша спутница Ирина - жительница этих мест, а ее старенькая больная мать живет рядом. Матушка-настоятельница сама разрешила ей покинуть монастырь, чтобы она приняла нас на ночлег. Это еще больше укрепило мое убеждение в словах Насти, ведь обычно все жители обители не покидают ее стен.

Поездка оказалась совсем недолгой, и через несколько поворотов по узким и неудобным деревенским дорогам мы прибыли к обычному сельскому дому, построенному из прочного бруса и покрытому серой шиферной крышей. Наша проводница была очень скромной и едва взгляд поднимала на нас, только время от времени обмениваясь фразами с Катериной о цели нашего путешествия. Когда она услышала, что мы направляемся в Тихонский монастырь, она стала более живой и начала рассказывать о том, какое это прекрасное место и какая благодать там царит.

Между тем я заметил, что и моя возлюбленная также с нетерпением ждет необычайного благословения, особенно сейчас. Я видел, как ее дыхание стало более напряженным, а она нервно двигалась на своем кресле, не в состоянии контролировать возбуждение между ног, которое все больше возрастало при каждом взгляде на невинную девушку, сидящую на заднем сиденье. Что касается моего полового члена, то он не давал мне спокойно управлять автомобилем, стремительно выпрямляясь в штанах от одной только мысли о разврате.

Мы трое обошли густой забор перед домом и, в темноте, пощупав засов калитки, наконец-то вошли в сам дом через покрытые грязью доски. Я беззастенчиво и почти нахально всё время рассматривал колышущуюся в соблазнительном ритме задницу Иры, идущей впереди меня, не отводя глаз даже тогда, когда она иногда оглядывалась и явно замечала мой интерес к ее привлекательным формам. Катя делала то же самое, заставляя бедную женщину покрываться румянцем стыда от мыслей, которые мелькали у нее в головке.

Устроившись в полутемной комнате, слабо освещенной одной единственной лампочкой накаливания, за массивным столом, который стоял посреди помещения, мы ожидали приготовления хозяйкой простейшего яичницы на ужин и продолжали разговаривать о наших путешествиях. В тепле дома Ира, заботливо окружавшая нас, расстегнула свою кофту, и я с грустью заметил два изумительных выпуклых бугорка груди, не скрытых бюстгальтером, а прекрасно обозначенных своими очертаниями через тонкую ткань блузки. Между этими соблазнительными формами на нитке висел старый крестик.

Катя, продолжая разговор, поднялась со своего места и подошла ближе к женщине. Она больше не могла ждать, ее желание достигло точки безумия. Я понимал, что ничто не может сдержать этого дикого зверя, стремящегося на свободу. Или может быть мы оба уже были так увлечены нашими приключениями, что знали - мы достигнем своей цели. Катя сжала Иру за талию одной рукой, чтобы она не могла убежать, а другой наша игривая подставила на ее грудь, легко прикоснувшись к ней.

— У тебя прекрасные формы, — прошептала Катя, продолжая свою атаку, — они просто идеальны на ощупь.

Женщина не пыталась сопротивляться или осуществить какое-либо вторжение в интимную зону. Она просто глупо смотрела на нас сквозь ресницы своих безжизненных глазок, в которых я всё же заметил понимание происходящего и дикую тоску, которая бывает у заядлого курильщика, когда после очередной попытки бросить он снова берет в руки проклятую сигарету.

— Ну, зачем молчишь? — сказала моя злобная подруга с искривленной ухмылкой. — Тебе нравится, когда с тобой обращаются грубо.

— Может быть... — слабо проговорила наша жертва.

— Лучше продолжай молчать, шлюха, — скрипела зубами Катя. — Ты думаешь, я не понимаю тебя? Ты пошла в монастырь, потому что не можешь контролировать свою похоть. Скажи, сколько мужчин ты удовлетворила? Возможно, все в городе? Что у тебя зудит?

Девушка опустила руку вниз и начала трогать интимное место несчастной. Ее ладонь проникала через материю и активно стимулировала самые чувствительные точки для наслаждения. Мои губы прикоснулись к щеке скромницы легким поцелуем.

— А что делает твой парень? Он только будет смотреть на нас? — спросила Ира, борясь с возбуждением.

— Ой, ты моя шалунья, — улыбнулась Катя. — Не волнуйся, он не останется без дела.

Раздраженный ее словами, я подскочил к девушкам и страстно поцеловал новую знакомую. Она ответила мне с опытом опытной любовницы. Мои губы приоткрылись, и я принялся наслаждаться вкусом новой партнерши. Вместе с Катей мы раздели женщину, исследуя ее прелести и наши намерения получить удовольствие.

Наши пальцы ловко проникли под резинку черной юбки и прикоснулись к женскому центру нашей подчиненной. Ира была уже возбуждена, ее влажная щель была готова к быстрому проникновению. Как только мы прикоснулись к ней, она жаждала этого, требовала этого, выражая свое неудержимое желание, с которым нельзя было справиться.

Катя смочила свои два пальца в своем напитке и приложила их к моим губам. Соленый запах жидкости вызвал пульсацию висков, возбуждая меня и пробуждая желание. Мои яички требовали немедленного освобождения спермы в ожидании готовой матки. Похотливая жажда охватывала меня, заставляя забыть обо всем, кроме этого ароматного нектара от женщины из Смоленска. Мы снова были настроены на сексуальную охоту.

Я облизал пальчики Кати, наслаждаясь вязкой субстанцией, и затем передал ее через поцелуй своей возлюбленной.

— Я безумно тебя люблю, — шептали мои губы под ударом ее язычка.

— Нет, я тебя люблю больше, — отвечала паломница, — ты моя жизнь, ты доставляешь мне такое удовольствие. Как приятно чувствовать вкус другой женщины на твоих губах.

Мы страстно целовались, окружая друг друга бесконечной нежностью и теплом, отходя немного в сторону от...

нашей третьей участницы. Однако ей не было нужды в нашем присутствии, она сама знала, что делать.

Ирина опустилась на колени между нами, смело расстегнула мою ширинку и освободила долгожданный член. Я почувствовал, как ее нежные губы легко коснулись кончика моего органа, словно они испытывали его на вкус. Затем ее пальцы потянули крайнюю плоть и развернули его для полного проникновения. Ей это понравилось — она без отвращения заглотила половину члена и продолжала двигаться все глубже и глубже. Неважно было, что в соседней комнате лежала больная матери Ирины — Ира была полностью подчинена нам всем троим и стала инструментом для удовлетворения наших желаний.

Я застыл, наслаждаясь оральными ласками очередной нашей жертвы, тяжело дыша от приятной щекотки, растекавшейся с лелеемой головки члена, а Катя продолжала целовать меня со всей страстью распаленной самки, не забыв между тем запустить свою свободную руку в пряди Ириных волос, с которых она уже стянула платок. Эта власть над несчастной женщиной, которую она принудила ублажать меня, напитывала мою грешницу энергией, передавая ей живительные импульсы от каждого движения головы, наползавшей на мой разбухший корень влажным ртом, от каждого ее чмокающего стона, от каждого моего вздоха.

— Я первая, — резко выпалила моя кошечка, отрываясь от нас обоих, — у меня всё горит, так хочу ебли.

Она отодвинула выставленную на столе посуду, а сама легла на жесткую поверхность деревянного краешка. Это было немного необычно, мы ведь всегда сначала трахали приглашенную третью, чтобы окончательно сломить ее сопротивление и дальше спокойно наслаждаться грехопадением несчастной. Возможно, сегодня моя проказница действительно была слишком возбуждена после почти двухдневного воздержания, а может быть она разглядела в Ирине настоящую шлюху, которая сама только и ждет, чтобы покориться извращенцам вроде нас.

Поспешив к распаленной подруге, я закинул ее ножки к себе на плечи и без промедления вошел в ее горячее лоно. Она была такой влажной, что член с легкостью скользнул внутрь, заставляя Катю изгибаться от распространяемой им услады и срывая с ее губ сахарный стон. Ей должно было быть очень жестко на грубом столе, покрытым одной лишь клеенкой, но в тот момент желание секса заставляло забыть о таких неудобствах, моя шалунья слишком сильно хотела меня.

Я обернулся и увидел, что, глядя на наше совокупление, трудница ласкает себя, запустив пальчики в свою небритую пиздищу, чернеющую большим островом на фоне ее бледных бедер. Ее глаза пожирали нас, разгораясь все ярче и ярче, словно напитываясь дикой похотью от лицезрения размеренного движения моего поршня, ритмично долбящего женскую плоть, извивающуюся под его нажимом. Кивком головы я дал ей понять, что пора присоединиться к нам.

Она только и ждала этого приглашения. Скидывая на ходу белую сорочку — последнее, что прикрывало ее наготу, Ирина с легкостью козочки запрыгнула на стол, располагаясь на коленях так, что сочащаяся мохнатка оказалась прямо над губами распластавшейся под ней Кати. Моя распутница, конечно, не растерялась и притянула бедра любовницы поближе, запуская скользкий язычок в приоткрывшуюся щель пушистого бутона. Потоки нектара хлынули ей в ротик, и она не без удовольствия принимала их, оглашая комнату звучным чмоканьем, которое заводило пружину моего болезненного возбуждения еще сильнее.

Трудница чуть наклонилась ко мне, опершись руками об мою грудь, и наши губы соединились в поцелуе, хмельном, жарком, животном. Я чувствовал ее страсть, ее желание, которое сжигало бедную грешницу, разламывая на сотни кусков все запоры похоти, ощущал, как слизкий язычок ввинчивается в мой рот, наполняя его медовым вкусом женской слюны. Разгоряченная, вспотевшая, дрожащая от ласк Катиного язычка, она была прекрасна. По очереди я брался за ее спелые груди, так удобно умещавшиеся в моей ладони, словно два надутых шарика, и с силой сминал их, ублажаясь их безупречной наполненностью. Мне хотелось взять в рот ее длинные затвердевшие в возбуждении коричневые соски, втянуть целиком эти сладкие камушки, посасывая как карамельки, но в такой позе на неудобном столе этого сделать было нельзя, а потому пришлось ограничиться лишь ласками рукой.

С Ириной нам не пришлось долго привыкать и находить общий язык - мы как-то сразу поняли друг друга и поспешили к вершине удовольствия. Я почувствовал, что она умеет наслаждаться и знает, что ей нравится в сексе. Нельзя точно сказать, но скорее всего это не был ее первый опыт секса втроем, так уверенно она себя чувствовала. В любом случае, мы достаточно быстро пришли к сладкому концу, и первой Катя спустилась вниз, возбужденная возможностью не только принимать мой член в себя, но и ласкать клитор своей новой подруги язычком.

Моя партнерша начала трепетать сильнее, стенки ее вагины стиснули мой член, она издала рык от переполняющих эмоций, но к счастью для Иры ее липкий язычок не прекращал движений ни на мгновение, позволяя и другой женщине последовать за ней в бездну наслаждения. Монастырская дева приподняла зад, больше не могла сдерживать возбуждающие прикосновения подруги и, сжимая мою грудь, сначала начала бесзвучно вдыхать воздух открытым ртом, а потом издала длинный стон, выражающий всю ее радость.

Эти две игривые женщины вовлекли меня в свой безумный танец, но я не мог просто так пройти мимо киски нашей новой знакомой - я не хотел пустить напрасно запас спермы, который я хотел поместить в узкую вагину невинной грешницы, завлеченной нами. Я извлек свое возбужденное достоинство, покрытое соками моей возлюбленной, как раз тогда, когда мои набухшие яички начали требовать разгрузки. И я приказал Ире очистить его, что она послушно сделала, аккуратно собрав все выделения до последней капли.

Девушки наслаждались экстазом, пребывая на столе под волнами удовольствия. Чтобы не мешать им своими движениями, я решил пройти вокруг стола с другой стороны. Хозяйка дома поняла мои намерения и тоже переместилась к противоположному краю, открывая мне доступ к ее интимным пространствам сзади. Я ощутил пальцами густые лобковые заросли, склеившиеся от ее естественной влаги и слюны Кати. Вход в ее жаркую пещерку был уже зардевшимся, и я раздвинул половинки ее лобковых губ, чтобы проникнуть туда гладкой головкой члена.

— Извини, у меня все так заросло, — сказала Ирина с виноватым выражением на лице и дрожью по всему телу от прикосновения, которое для нее оказалось слишком чувствительным. — Ведь я не знала, что это произойдет, а в монастыре мы не используем бритвы.

— Ничего страшного, это даже интереснее, кажется, будто я трахаю монашку, — ответил я, продвигая свой член все глубже и глубже в раздвигающуюся под его натиском теплую вагину.

Киска оказалась такой узкой, как я и предполагал, плотно обхватывающей проникший в нее ствол своими гладкими стенками. Я положил ладони на попку Ирины для большего комфорта и начал постепенно ускорять движения. По ее хорошо смазанному каналу мой член скользил как отточенный механизм: разгон, шлепок по потной белой заднице любовницы, резкий отскок и снова по кругу – безудержно и неукротимо, все быстрее и быстрее.

Внезапно я почувствовал влажное прикосновение к своим яйцам, заставившее меня невольно дернуться. Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что моя игривая спутница решила присоединиться к возобновившемуся интимному удовольствию. Подставив свое растраханное лоно под ее похотливые губки, Катя с интересом и злобным наслаждением наблюдала, как мои шары, полные спермы, сталкиваются со мягким покрытием ее лобкового волоска. Она видела, как твердый и покрытый белой слизью член исчезает в черном кусте женской промежности, чтобы через секунду снова выскочить оттуда. Время...

 

от времени она игриво шалила, то обжигая язычком мою мошонку, то щекоча растянутую щель любовницы, стараясь подобраться через заросли волос к ее затвердевшему клитору.

Ирина послушно опустилась к подсунутому ей под нос пахучему девичьему цветку, раскрывая пальчика его мясистые лепестки. После недавнего вторжения моего члена этот бутон был весь наполнен ароматной смазкой, тягуче стекающей из него по полным ляжкам. Женщина яростно впилась в Катину киску, не выпуская ее ни на секунду из падких оральных объятий. За раскачивающейся в такт ударов моего молота женской головой, мне не было совершенно ничего видно, но по хлюпающим отвратительным, но в тоже время возбуждающим звукам, легко было догадаться, что наша любовница жадно засасывает в себя нектар, прилежно собирая каждую капельку своим алчущим этого напитка язычком.

Эта картина двух забавляющихся самочек, сводила с ума своим роскошным видом, заставляя член сжиматься сокращениями накатывающего оргазма, столь великолепны были они обе, горячие, раскрасневшиеся в бесконечных взаимных ласках и немного ошалевшие от накрывающих их эмоций, две красивые развратницы, неспособные сопротивляться своей похоти, несмотря на все попытки сдержать ее жесткими обрядами служения церкви.

— Нет, не в меня, — заскулила Ира, почувствовав мое приближение к скорому разрешению, — я не предохраняюсь... у меня сейчас как раз это время.

— Замолчи, сучка, — зарычал я, наблюдая, как Катя с силой прижала рот несчастной к своей голодной пизде, чтобы не позволить ей жаловаться, — я хочу накачать тебя по полной своей спермой. Ты же ведь добропорядочная христианка и знаешь, что противиться зачатию большой грех. Ты же не хочешь быть ещё большей грешницей.

Мы с Катей крепко держали ее трепетное тело своими сильными руками, и она не могла помешать нашим недобрым планам. Конечно же, Ира осознавала всю печальность своего положения. Она прижалась лицом к вонючему мохнатому цветку незнакомой случайной гостьи и начала грустно жаловаться, чувствуя, как другой незнакомец испускает густые струи спермы через узкую щель на кончике его гладкого члена. Сперма размазывает ее давно неиспользуемое влагалище и распространяется по ее женским органам, перенося миллионы сперматозоидов. Один из этих сперматозоидов сейчас движется к зрелой яйцеклетке в ее огромном желтом мешке - это самая важная цель ее пребывания в этом отвратительном мире.

Мой член со звуком выскочил из раздвинутых губ ее влагалища, которое больше походило на беззубый рот страшного монстра, из которого текла белая вязкая струйка моей спермы, смешанная с женской влагой. Я почувствовал приятное облегчение. Какое удовольствие разрядить всю свою накопившуюся похоть в эту зловонную, скользкую, бесконечно сокращающуюся дыру, заполнить ее грехом и насытить развратом.

Гладя холодные и упругие ягодицы бедняжки, которые были покрыты потом, я испытывал к ней сострадание.

- Ира, все будет хорошо, ты такая милая девушка,- успокаивал я ее, с сочувствием глядя на ее плечи, которые дрожали от рыданий и на русые волосы девушки, расположившейся под ней между широких бедер,- никто не узнает о том, что случилось.

На мгновение я даже задумался, что было нехорошо сделать это с той бедной женщиной. Но в этот момент я обратил внимание на свою партнершу. Катя, закрывая глаза от удовольствия, глотала последние капли спермы, которые медленно стекали из ее возбужденной киски. Ее тело содрогалось от блаженства каждый раз, когда эта мутная жидкость оказывалась на ее прожженном язычке и скользила по ее горлу. Ее губы и щеки были покрыты липкой смесью выделений двух ее любовников, которых она ловко и охотно принимала.

Весь обмазанный этими любовными выделениями, полностью удовлетворенный своей низменной похотью, вид Кати был одновременно отталкивающим и завораживающим.

18.

Николаевская область, н. Никулинское

Приятно утомившись в наших площадках...