Октамерон III: Тридцать пять минут

Я вышел из метро и снова достал из кармана листовку, чтобы проверить дорогу. И вдруг заметил желанный ночной клуб. Прямо через дорогу. Он был озарен огнями, вывеска и какие-то рекламные надписи мигали, у тротуара выстроились роскошные автомобили. Я немного удивился — думал, что клуб для геев будет тихим и незаметным, скрытый где-нибудь на боковой улочке в глубокой тени, без единого фонаря рядом, с единственной слабенькой лампочкой у узкой двери. Но нет, здесь все кричало, вопило, орало — это клуб, это ночной клуб для особого клиента!

Прямые вывески не сообщали ничего о том, что это заведение для гомосексуалистов, но все плакаты изображали только полуобнаженных парней. Кстати, если даже в моем городке было известно, что этот московский клуб предназначен для геев, то здесь на этой улице это наверняка знали все. Вообще все.

Я приуныл. Одно дело проскользнуть незамеченным по пустому переулку, другое — идти открыто, на глазах у прохожих, озаряемый морем яркого света. Ведь каждый будет знать — вот идет гей! И кто же еще? Только гей может идти в такой клуб!

Я неуверенно перешел улицу и двинулся к входу. С каждым шагом моя решимость все больше угасала. Последние метры я почти полз, отверачиваясь, смотря только в землю, застывая на месте, когда рядом оказывался какой-нибудь прохожий. Я почти слышал, как люди вокруг думали: «А, вот еще один гей! Посмотри-ка, идет, демонстрирует себя, не стесняется! Гомосексуалист!»

Черт возьми, как можно делать клуб для геев на оживленной улице! Да еще и освещать его тысячью огней!

Когда я приблизился практически к входу, меня ожидал еще один неожиданный момент. У входа стояла очередь. Вот этого я совсем не ожидал! Это что же, мне нужно стоять на улице перед входом в клуб для геев? На виду у всех? Пять минут, десять, полчаса? Чтобы каждый мог меня отлично рассмотреть? Чтобы ни у кого не осталось сомнений?

Как я ни представлял себе поход в этот клуб, то, что здесь будет очередь, я никак не предвидел. Как это возможно? Как вообще в таком месте возможна очередь? Кто в здравом уме согласится стоять на виду у всех перед входом в клуб для геев! В очереди!

Но очередь была. Была!

Я запаниковал. Проехать целую ночь в поезде, поселиться в отнюдь не дешевой гостинице, скрыться днем по дорогостоящей Москве и... И оказаться перед очередью в гей-клуб?!

Я понял, что еще секунда и я побегу прочь. Весь хитроумный план знакомства с миром гомосексуалистов провалится. Все старания, полугодовая экономия, увертки — все пойдет прахом.

А как же те, кто стоит в этой проклятой очереди? Несколько мужчин и три девушки. Они что, не видят, насколько дико, чтобы перед гей-клубом была очередь!

Тут до меня дошло. Девушки? А девушки-то что тут делают?

Мужчины стояли спокойно, не скрываясь, совершенно открыто. Абсолютно не стеснялись. Будто и не волновало их, что каждый, глядя на них, говорит себе: "Пидорасы!".

Я же не мог поднять взгляда, чтобы хотя бы мельком на них посмотреть. Какие они, открытые геи? Как выглядят? Как одеваются? Как себя ведут? Видно ли по ним, что они геи?

В моем городке открыто признаться в гомосексуализме было немыслимо. Родители, девушки, друзья... Да и изобьют, когда пройдет слух. О том, чтобы найти пару, вообще нельзя и помыслить.

Как быть тем, кто даже и не гомосексуалист? Тем, кому просто... ну, так сказать... любопытно? Кто хотел бы попробовать разок, просто так, для кругозора? Им у нас вообще было нечего делать. У нас нет деления на гомиков и просто любопытствующих. Хочешь заняться сексом с другим парнем? Голубчик!

Будто так уж легко у нас заняться сексом с другим парнем...

Где этого другого парня найти... И именно на один раз, на попробовать... И чтобы все было шито-крыто... И никто не узнал...

А вот в Москве! Всего лишь накопишь немного денег, соври родителям, что нужно в столицу на несколько дней по каким-то делам, и все! Иди в гей-клуб, смотри на гомосексуалистов, разговаривай с ними, может даже... Ну да, можно даже это самое «даже»! Разок. Попробовать. Из любопытства.

И никто, совершенно никто не узнает!

Как же, не узнает, если нужно на улице, в открытую, стоять в очереди!

— Ты последний? — раздался голос позади.

Пожилой мужчина, одет странно, в джинсу с ног до головы, даже тряпка джинсовая по-бабски завязана на затылке. Вроде платка. Ночь, а он в солнцезащитных очках. И цепи повсюду — на груди, на руках, на ремне...

Я чуть было не шарахнулся от этого мужчины, настолько странно он выглядел.

А потом я понял! Он спросил, не последний ли я! Как-то незаметно для себя, я оказался в этой самой очереди! Ну и ну!

Я быстро кивнул и быстро же отвернулся. Почувствовал, как горит лицо. Уж кто-то, а этот мужик не сомневается, что я гей.

И он сам — гей. Я представил, как он стоит там, позади меня, и рассматривает мою задницу.

Стало неуютно. Я даже перешагнул с ноги на ногу, так мне хотелось уйти отсюда.

Но полгода экономить каждую копейку, наврать маме с три короба и сбежать...

Тому мужчине, наверное, лет пятьдесят. А туда же, в клуб! Он что же, подцепить здесь кого-нибудь надеется?

Как-то смешно было думать, что пятидесятилетний мужчина надеется кого-нибудь соблазнить. Будто ему лет двадцать!

Тут до меня дошло, что я в очереди самый молодой. Они все выглядели лет на тридцать-сорок. Мне стало еще более неуютно.

Я не знал, куда смотрит тот мужчина и смотрит ли он вообще. Может, уткнулся в телефон или слушает музыку в наушниках... Но его воображаемый взгляд так и сверлил мне зад. Я не знал, что делать.

Я как-то по-другому себе все это представлял. Мне казалось, что я проведу эту ночь за столиком, попивая коньяк. Да, коньяк! Денег у меня хватит! И брать буду, конечно, только самый дорогой! Я читал, что от коньяка не пьянеют. А напротив будет сидеть какой-то парень. Моих лет. Гей. Конечно, сексапильный. Можно даже приторно красивый. Парень, который заинтересовался мной и подсел. И я буду ловить на себе его взгляды. Мы будем разговаривать, разговаривать обо всем на свете. И слушать особенно удачные треки диджея. И смотреть, как на танцполе сексуально танцуют другие парни. И мы будем их обсуждать. И я буду видеть в его глазах, как он меня хочет. И млеть от ощущения, что он меня хочет. И буду чувствовать, как во мне самом нарастает возбуждение. И если я под утро почувствую, что и я его хочу, мы поцелуемся. И я решу, встретимся ли мы с ним следующим вечером...

Из двери отделился огромный мужчина. На нем был фирменный жилет и белая рубашка. На груди висела формальная табличка с именем. Вышибала. Мужчина смотрел на меня и манил пальцем.

Похолодев, не понимая, что произошло, я подошел. Каждый по очереди смотрел мне вслед, чувствуя эти взгляды.

— Документы! — сказал вышибала.

Я слышал, что по Москве нельзя ходить без документов. Но чтобы в гей-клуб...

Я достал документ и отдал мужчине. Тот развернул и секунду или две читал. Потом вернул паспорт мне и распахнул дверь.

— Заходите!

Как? Вне очереди?

Я растерянно оглянулся на оставшихся позади людей, все они действительно смотрели на меня. Скорее, с интересом, чем с ненавистью. Странный народ, москвичи. Я бы взбесился, если бы кого-нибудь пропустили без очереди...

Все еще не понимая, что происходит, я переступил через порог. Позади опустилась тяжелая бархатная портьера. За ней глухо стукнула дверь.

Я оказался в большом, пустом, полутемном холле. Странно, снаружи все заливал яркий свет, а здесь практически ничего не было видно. Под потолком сверкали осколки зеркал, блескала позолота. На светах трепетали слабенькими электрическими огоньками стилизованные под свечи лампочки. Воздух насыщен какими-то запахами, непонятными, но густыми и приятными, как в кинотеатре.

Было очень шумно. Часто стучал оглушительный бит. Очень громко, даже ушам было больно. Если это так здесь, в холле, то как же там, внутри зала?

...

 

 

Я растерянно топтался у входа. Как идти в этот самый зал видно не было. И вообще, что полагается делать? Где платить? Как себя вести?

Откуда-то сбоку появился новый человек. Такая же фирменная одежда. Такая же табличка на груди. По габаритам вышибала, но лицо интеллигентное, манеры скорее менеджерские.

— Возможно оплатить здесь, если вам удобно, — прокричал он, перекрывая шум.

Несмотря на то, что ему приходилось орать, звучал он очень вежливо.

Мужчина протянул мне уже отпечатанный кассовый чек.

Я судорожно вынул давно заготовленные деньги из отдельного, специально для этой цели ничем другим не занятого кармашка. Отдал мужчине. Тот, не считая, бросил в железную коробку, которую держал в руках.

Хотел было уйти, но задержал на мне взгляд.

— Я прошу меня простить, — прокричал он, наклоняясь ко мне, чтобы было лучше слышно. — Сколько вам лет? Не могу ли я, если вас не затруднит, взглянуть на ваш паспорт? Прошу меня понять, все-таки мы клуб только для взрослых. Еще раз приношу свои извинения.

Я достал документ и протянул ему. Этот мужчина читал мой паспорт гораздо дольше. Просмотрел все страницы. Сличил со мной фото. Потом, не отдавая мне документа, держа его так, чтобы мне не было видно, спросил, как мое отчество и в каком городе я родился. Я ответил.

Человек тут же вернул мне документ.

— Еще раз прошу меня простить.

И снова собрался уходить. И снова остановился. С сомнением на меня посмотрел.

— Вы в первый раз у нас?

Я почему-то смутился еще больше.

— Правила у нас простые. Занимаете любой свободный столик либо подсаживаетесь к занятому, но только если пригласят. Кроме приветственного фужера, все остальное платное. Туалеты и темные комнаты там...

Он махнул рукой в сторону, указывая куда-то. Какие это темные помещения?

— Там альковы и ниши...

Он сделал другое движение рукой.

— Разрешено всё, но только на добровольной основе. Без насилия. Даже в виде игры!

Он строго посмотрел на меня, и я почувствовал себя школьником, застигнутым за избивание первоклассника.

— По умолчанию любые проникновения разрешаются только в презервативе и только смазкой.

В лицо опять ударила горячая, паркая волна.

Все правильно, я же в клубе для геев. Знал, куда иду. И зачем. И он знает, зачем я сюда пришел.

И все равно было невыносимо стыдно.

— Если у вас нет с собой презерватива и смазки, то я буду вынужден попросить вас их приобрести. Без них находиться в клубе нельзя.

Я растерянно посмотрел на мужчину. Как и в случае с очередью, я никак не ожидал, что тут могут быть такие правила. И где я все это возьму?

— Вот здесь... — человек, указывая рукой, пошел куда-то влево. Я невольно двинулся за ним. — Здесь у нас есть автомат.

У стены, в оббитой дубом кабине стояла машина с коробочками и пакетиками разных цветов и размеров.

— Рекомендую вот этот комплект, — мужчина ткнул куда-то в центр стекла.

Полторы тысячи? Ничего себе!

Я послушно сунул купюры в автомат и получил один презерватив и крошечный тюбик с мазью.

— Приятного вечера! — прокричал человек на прощание и как-то незаметно исчез.

Я, все еще не в силах взять себя в руки, стал запихивать покупку в карман, туда, где лежали деньги на вход. Мыслей в голове не было никаких. Только полная потерянность и ощущение гигантского стыда.

Я стоял рядом с автоматом, не зная, что делать. Снова возникло острое желание уйти.

Мимо проходил какой-то молодой мужчина. Явно посетитель, одежда яркая, вычурная. Заметив меня, он что-то сказал. Из-за громкого в уши ритма я ничего не разобрал.

Он подошел близко и прокричал в ухо:

— Зачем тут стоишь? Ждешь кого-нибудь?

Я непроизвольно покачал головой.

— А почему?

И вопросительно уставился мне прямо в глаза. Я слегка пожал плечами. А что я должен был сказать?

— Хочешь пойти со мной? — крикнул он, снова приближаясь к самому уху.

Куда? Зачем? В зал?

Через нервную завесу, затуманившую глаза, я никак не мог разглядеть говорившего со мной человека. Показалось, лет тридцать. Показалось, самый обычный на вид. В глаза лезла только очень яркая одежда — алая футболка, белый галстук, фиолетовые штаны в обтяжку, бордовые туфли, салатовый пиджак.

Скорее зачарованный этой пляской краской, я продолжал слушать этого мужчину.

— Чего здесь стоять! Пошли!

И он потянул меня за собой. Налево. Там, кажется, ниши были. Кажется, загадочные "темные" комнаты были в другую сторону. А что за ниши? Что в них такого? Зачем они?

Будь я в другом состоянии, я бы и обо всем догадался. Собственно, тут и догадываться было не о чем.

Но я был настолько ошарашен, что пошел за мужчиной.

Холл как-то сразу перешел в бесконечный коридор, полукругом изгибавшийся так, что не было видно, что происходит метрах в пяти позади и впереди. С обеих сторон висели все те же бархатные портьеры. Одну из них мужчина отодвинул. Оказалось, что тяжелая ткань отнюдь не была украшением. Она прикрывала небольшие ниши в стене. Там, естественно, было еще темнее, чем в коридоре.

— Подойди сюда! — раздался голос мужчины, перекрывая громкую битовую музыку. — Заходи!

Я вошел. Мужчина сразу же за мной проскочил внутрь. Тяжелая штора опустилась, и комната погрузилась во тьму. Можно было различить какие-то неясные силуэты, но больше ничего.

Тут даже мне, несмотря на все мои опасения, стало ясно, зачем он меня сюда привел.

Я напрягся, пытаясь что-то сказать, но вдруг почувствовал сильную ладонь на своей заднице. Без предисловий она скользнула по ягодицам, сжимая их одну за другой.

Я отпрянул в сторону, что-то закричал, но конечно же, мой крик никто не услышал. Но рука мгновенно исчезла. Вместо нее я почувствовал какое-то движение у уха. Оказалось, что мужчина наклонился, чтобы сказать:

— Если не доверяешь моему презервативу, давай свой!

Я резко всем телом повернулся к нему лицом, снова готовясь выкрикнуть что-то гневное, но он успел прошептать мне на ухо:

— Ты чего дергаешься? Ты же для этого в клуб пришел!

Я ведь действительно пришел в клуб... хе... «для этого». То есть... Ну да, так и есть... И мужчина, видимо, вполне симпатичный...

Только неужели это вот так делается? Не спросив согласия? В первую же минуту? Даже именем не поинтересовавшись?

— Не беспокойся, я не люблю жесткости! — продолжал кричать мне в ухо человек. — Все будет мягко и нежненько! Тебе понравится! Гарантирую!

И пока я растерянно думал, что ответить, он снова начал шарить рукой по моей заднице. Это продолжалось секунду. Может быть, две. И тут же вторая рука стала ощупывать мой член. Именно ощупывать.

— Можно тебя целовать? — снова у самого уха крикнул мужчина.

Я вздрогнул, и он немного отступил, не убирая руки. Теперь они сильно прикасались ко всему моему телу - бедра, живот, спина, плечи, руки. Даже шею. И, конечно же, половой член и ягодицы. От этих сильных прикосновений я возбудился, и мужчина сразу почувствовал это. Я все еще стоял в растерянности, все еще не решив, что делать, а он уже расстегнул ремень и ширинку на моих штанах и полностью опустил своей ладонью в мои трусы. Мягкая теплая ладонь сжала член и яички, сильно, даже немного больно, но вполне терпимо. По всему моему телу разлилось приятное ощущение, усиливающееся с каждым движением его рук.

Мужчина развернул меня к себе спиной и прижал к стене. Навалился он на меня достаточно ощутимо всей своей тяжестью. Сразу стало трудно дышать. Его тело впивалось в мое, бедра совершали волнообразные движения, и я четко ощутил сквозь ткань, как двигается по моей заднице его член. Я не смог бы сказать, большой он был или нет, сложно было что-либо разобрать сквозь тот сумбур, который проносился у меня в голове.

Еще через мгновение мужчина оторвал меня от стены и повернул ...

 

 

в другую сторону ниши. Как оказалось, здесь было что-то вроде стола.

- Ложись грудью! - крикнул человек мне в ухо. - Так что, твой презерватив или мой?

Я открывал и закрывал рот. Совсем как рыба, вытаскиваемая из воды. Мне нужно было все привести в порядок, нужно было все это как-то взять под контроль, нужно было многое сказать этому мужчине! Но я никак не мог пошевелиться, не мог выдавить из себя и слова. События постоянно опережали меня.

Так как я ничего не ответил, человек, видимо, решил, что можно использовать свой собственный презерватив. И в следующую секунду я почувствовал, как он склоняет меня к столу. И сразу же я оказался грудью на его ровной поверхности. Это был не стол. Точнее, не деревянный стол. Просто выступ в стене. Мои руки сами схватились за края этого выступа. Еще через мгновение штаны вместе с трусами скользнули по ногам вниз, к щиколоткам.

Только тут, наконец, у меня в голове мелькнула оформленная мысль: меня сейчас будет трахать другой мужчина!

И все, других мыслей не появилось.

Сильная рука сдвинула одну из ягодиц, я почувствовал, как прохладный воздух коснулся ануса и тут же на задний проход попало что-то холодное. Уверенный палец разтер этого по всей бороздке между половинками зада и исчез. Вместо него в анус ткнулось что-то гораздо больше.

Вторая мысль, которая сложилась в моей голове, была: Это же член! А разве не нужно сначала разработать задний проход пальцами?

Но и теперь я ничего не успел сделать, ничего не успел сказать. Все происходило так, будто я двигался через толщу воды, а мужчина парил в небе. Он был быстрее. Он точно знал, чего хочет. Знал с полной определенностью, что нужно делать. И не давал столь нужной мне минуты на то, чтобы подумать, собраться с мыслью, принять какое-то решение.

Две руки раздвинули ягодицы, тело навалилось на меня, член с силой вдавился в анус. Я почувствовал, как входит головка. Сначала было совершенно не больно, просто необычно. Что-то казавшееся огромным и бесконечно длинным двигалось внутрь меня, раздвигая отверстие все сильнее. Растяжение ощущалось все сильнее, становилось болезненным, пока не отозвалось уколом настоящей боли. Но давление не уменьшилось, оно только увеличилось, и член продолжил продвигаться дальше. Я вскрикнул, но моего крика, конечно, не было слышно из-за оглушающей музыки. Острая, режущая боль пронзила истончившийся анус, и я закричал, застонал, и вновь этого не было слышно.

Внезапно, словно мой разум вмиг преодолел последний узкий участок, член проник в меня. Ощущение было таким, как будто меня посадили на кол, натянув прямую кишку на толстую биту. Необычное ощущение смешалось с новой болью – глубоко в животе, у самых яичек, распирала как рвущиеся струны.

Мужчина замер и несколько секунд ничего не делал. Я понял, что наконец-то могу что-то сказать или что-то сделать, но... Все то, что я хотел сказать, все, что хотел сделать, теперь было уже неуместно. Мужской член уже вошел в меня.

«А разве ты не этого хотел?» – спросил я самого себя со внезапной злостью.

Человек стал осуществлять движения туда-сюда. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что меня трахают. Мужчина трахает меня в задницу.

Ощущения оставались преимущественно непонятными. То, что чувствовала прямая кишка, было настолько необычно, что тело не могло решить, хорошо ли это, или плохо. Удовольствия не было совершенно точно. Но в то же время было в этом что-то такое...

Если бы только не тянущая боль, которая отдавалась в моем животе и отзывалась болезненным эхом в яичках каждый раз, когда член ударял внутренности.

Теперь мужчина уже осуществлял свои движения быстро. В такт музыке. Длилось это одновременно и бесконечно долго и очень коротко. Каждый раз мне казалось, что проходит вечность, пока член достигнет самой глубины. И проходит вечность, пока он отодвинется назад. Однако другой отдел моего мозга с полной определенностью говорил: прошло не больше минуты.

Мужчина, очевидно, устал. Он прижался ко мне всей тяжестью и перестал двигаться. Просто лежал на мне, пассивно, немного двигая членом внутри меня. Его руки отпустили ягодицы, и только сейчас они запеклись от его крепкого хватки. Ладони снова прошлись по моему телу, ощупывая бок, ребра, руки, бедра. Затем человек сдвинулся назад и полностью вышел из меня.

Я уже думал, что это все, но он сразу же схватил меня за бедра, раздвинул ягодицы и с новой силой втиснул внутрь свой член. Теперь никакого сопротивления не было. Анус отозвался болью, но не более того. Головка сразу же уткнулась в стенку прямой кишки в глубине моего живота, член вошел на всю длину, задержался там на мгновение, и "трахательные" движения возобновились. Теперь они были медленными, длинными, так, словно человек хотел все прочувствовать, все ощутить, все понять.

Впрочем, не более чем через минуту он снова стал бить мой зад своими бедрами в такт музыке. Каждый раз пытаясь достать все глубже. Было больно. Я бы даже сказал, очень больно. Но было и то непонятное ощущение, и именно оно заставляло меня покорно лежать грудью на "столе".

Мужчина снова задержался, загнав член по самые яйца. Затем медленно опустился на меня, придавив всей тяжестью. Я чувствовал, как он во мне слабо двигает своим членом. Ладони прошлись по моему торсу, опустились на бедра, сжали ягодицы.

И человек встал.

Все.

Я понимал, что это все. Меня трахнули. В меня кончили. Можно вставать. Тело дрожало и совершенно не желало слушаться. Я с трудом пошевелил рукой и немного увереннее стал ногами на пол.

Перед моим взором появилась рука, положившая что-то на "стол". Мои глаза уже привыкли к темноте, и я разглядел два небольших мешочка.

— Запомни! — крикнул мне на ухо мужчина. — Презервативы. Наполненные! Так что, если захочется, можешь попробовать на вкус!

И он рассмеялся.

— Два? — в ужасе вскричал я. — Два?

— Тебе же понравилось! — хохотнул человек. Его голова исчезла из поля зрения.

Я с трудом, осознанно руководя каждым движением, выпрямился. В анусе выстрелило. В глубине живота что-то защемило. Сжать сфинктер не получалось. Было ощущение, что он зияет.

Но не это заставило меня вздрогнуть и сердце заколотиться. В нише было две тени. Похожий возраст, похожее телосложение, даже схожая любовь к ярким цветам, но передо мной стояли двое мужчин!

— Двое? — закричал я, пытаясь схватить обоих, но мои слабые, дрожащие пальцы только скользнули по лацканам пиджаков.

Я был потрясен.

Мужчины как раз застегивали свои штаны.

— Тебе же понравилось! — с явным равнодушием прокричал мне в ответ один из них.

Он указал куда-то вниз. Я автоматически глянул туда же. Оказалось, его внимание привлек мой выступающий член.

— Надо было рукой работать! — крикнул мужчина. — Что же ты!

Второй тоже наклонился ко мне ближе:

— Ничего! Тут не мало найдется желающих тебе отсосать!

И он засмеялся. Засмеялся и его друг. И они оба скользнули за портьеру.

Я остался стоять в темной нише. Голова была пустая. В груди расползалось ощущение огромной катастрофы, беды, которую ничем не исправить. Я не мог двигаться. Да и не хотел двигаться.

В один момент портьера снова отодвинулась, и появился некий силуэт. Очевидно, поняв, что ниша занята, человек резко отскочил, и тяжелая ткань заколыхалась, упав на место. Через мгновение она вновь поднялась, и силуэт стал немного больше, мужчина приблизился. Затем, видимо, разглядев меня, вошел.

Его руки тут же погладили мою грудь и живот. Стали толкать к "столу". Я не двигался. У меня не было желания двигаться. Меня охватило какое-то полное, бесконечное равнодушие.

Мужчина остановился.

- Ты чего? - крикнул он.

Я молчал.

- Что с тобой? - не сдавался человек. - Эй!

Он потряс меня за плечо.

- Меня двое... Только что... - проговорил я, не в силах кричать.

Он и так пытался понять ...

 

Хоть какое-то мое слово, ухо было наклонено к моему рту, так что он все услышал.

- И что? - проревел он. - Они насильно, что ли?

Я слегка дернул плечами.

- А что? Без презервативов?

Я невольно бросил взгляд на "стол", где лежали два заполненных презерватива. Мужчина отодвинул портьеру и нагнулся над уступом.

- А что тогда? - непонимающе спросил он.

Я молчал.

- У тебя, что это был первый раз? - вдруг догадался он.

Я слегка кивнул.

- Кто ж ходит в клуб за своим первым разом! - кричал человек. - Тут в игрушки не играют! Они что, не предупредили, что их будет двое?

Я покачал головой.

- И вошли "на холодную"?

Я не знал, что это означает и промолчал.

Этот странный разговор расшевелил меня. Я вдруг понял, что стою перед незнакомым человеком с опущенными штанами, со стоящим членом. Кожа покрылась пупырышками, и я понял, что совсем замерз, пока стоял без движения. Похоже, простоял я в этой ниже довольно долго.

— Давай выйдем на свежий воздух! Тебе нужно подышать чистым воздухом!

И мужчина начал тянуть меня из угла так же энергично, как раньше толкал к "столу".

Потом внезапно осознал, что я голый. Молча наклонился и одним движением натянул на меня трусы, еще одним — штаны, застегнул ширинку и ремень. Снова потянул меня наружу. Я подчинился.

В коридоре было гораздо светлее, и я невольно прищурил глаза. Легкие наполнились свежим воздухом, и я понял, насколько пропитанная запахами секса была атмосфера в углу.

— Пойдем, пойдем! — кричал мужчина.

За руку он повел меня через холл, распахнул дверь, и мы вышли наружу. Вышибала равнодушно скользнула по нам взглядом и отвернулась. Очередь за это время стала длиннее.

Здесь было совсем тихо. Настолько, что тишина оглушала.

— Дыши, дыши! — сказал мужчина, все еще сжимая мою руку. — Куришь? Я могу поджечь у кого-нибудь сигарету.

Я покачал головой.

Воздух улицы был прохладным, освежающим, живительным. Я почувствовал, как проясняется в голове, как отступает пелена перед глазами. Стал ощущать свой стреляющий болью анус и живот, в котором все еще сохранялось тянущее чувство.

Глянул на часы над станцией метро. Я пробыл в клубе тридцать пять минут.

— Слушай, — проговорил мужчина, — тебе, наверное, на сегодня хватит. Может лучше домой поедешь?

Это был парень чуть старше меня. Сексапильный, приторно красивый. Всё в его внешности подчеркивало то, что он гей — и прическа и ухоженная кожа и маникюр и одежда и общая тонкость и манеры. Такой мог бы сидеть напротив меня за столиком там, в клубе. Собственно, именно такой и должен был там сидеть.

— Ты в порядке? Доберешься?

Я медленно кивнул.

— Давай я тебе такси вызову, — сказал парень. — Где ты живешь?

Я достал из кармана пропуск от гостиницы. На асфальт упали приобретенные в автомате презервативы и тюбик со смазкой, но я даже не посмотрел на них. Парень же поднял и то, и другое, положил обратно в мой карман.

— Это дорогие бренды, ими не разбрасывайся, — слегка улыбнулся он.

Я протянул ему гостиничный пропуск. Парень взял его и отправился к дежурившим у клуба таксистам. Почти сразу вернулся.

— Слушай, они дерут раз в десять дороже, чем оно стоит. Может, лучше на метро? Тут же всего три остановки без пересадок.

Я снова кивнул.

Парень замер. Видно, он ожидал, что я пойду, но я все так же стоял, не двигаясь. Что-то во мне оборвалось, перегорело, исчезло, что-то, что заставляет двигаться и говорить.

— Давай я тебе до станции доведу.

Ставшим уже привычным движением, он схватил меня за руку и потащил на пешеходный переход. А потом, не снижая темпа — к дверям метро. Взглянул на меня.

— Ладно, я тебя в гостиницу доставлю, — буркнул он. — В конце концов, это всего лишь три остановки. Без пересадок.

И потащил к турникетам.

Я не помню, как мы ехали, не помню, как вновь выбирались на поверхность. Очнулся я только перед дверью своей гостиницы.

— Все, — хмыкнул парень. — Дальше сам.

Он положил мне в карман какую-то бумажку.

— Это мой телефон. Если захочешь поговорить, звони. В любое время. А почувствуешь, что тебе нужен кто-то рядом, не стесняйся, я приеду, посижу с тобой. Только ты не раскисай!

Я едва заметно кивнул и, не произнеся ни слова, даже не поблагодарив, не попрощавшись, скрылся через гостиничный холл в лифте. Поднялся в номер. Долго стоял под горячим душем. Долго вытирался. Снова вошел под струи воды. Снова бесконечно вытирался. А потом, так и не закончив, бросился из ванны в комнату, схватил штаны, лихорадочно, рискуя оборвать карманы, стал рыться в них. Нашел записку. Метнулся к телефону. Набрать не получилось — пальцы дрожали. Со второго раза набрал.

Гудок, второй.

Трубку сняли. На том конце гремел знакомый голос.

— Я вас не слышу! — прокричал знакомый голос. — Сейчас выйду, где потише.

Действительно через полминуты музыка прекратилась. Мне эти полминуты показались бесконечностью. Я в нетерпении приплясывал, то и дело посматривая на часы.

— Алло!

Тут я растерялся. Все слова растерял. Все, что приготовился сказать, вылетело из головы.

Я глянул на записку. Первым там было написано имя: Артем.

— Артем... — промямлил я.

— А это ты! — радостно, будто ждал моего звонка, ответил парень. — Извини, я ведь так и не знаю твоего имени. Как дела?

— Ты это... — я напрягся, пытаясь найти нужные слова.

— Тебе плохо? — спросил парень. Не слишком встревоженно, но с подобающими случаю интонациями.

Я проглотнул.

— Я сейчас приеду! — тут же ответил Артем.