Извращенность на втором свидании. Серия: Порно второй мировой войны

За выходные я опомнилась, сказав себе: «Как ты могла вообще мечтать о продолжении этого ужаса и размышлять о том, что еще придумает этот урод». Мерзавец, сотворившее такое с моим телом, заслуживал самой крутой кары, и с понедельника начались поиски. Особенно меня унижало то, что едва я вспоминала все обстоятельства «первого свидания», как мои трусики намокали.

Я лютовала с сотрудниками, боящимися даже дышать в моем присутствии, заставляла ничего непонимающую секретаршу пригублять мой кофе, с помощью которого, подсыпав туда снотворное, насильник «пригласил» меня на первое свидание, и присматривалась к подчиненным. Ничего. Как меня это не бесило, мое расследование не дало никакого результата.

К пятнице я лезла на стенку. То от бешенства, то от желания, то от тревожного ожидания каких-то сказочных чувств и эмоций. В общем, вела себя как нормальная женщина, а не холодная стерва, которой была до того, как меня пристегнули разными местами на собственном столе.

В пятницу, оставшись одна в офисе, я заперла дверь, сдвинула жалюзи и села за документы, которые всю неделю не успевала разбирать. И, конечно, я не убереглась. В какой-то момент в воздухе почувствовался неопределенный сладковатый запах. Подняв голову, я увидела, как из-под двери вьются легкие клубы газа. Последней моей мыслью перед обмороком, вызванным распыленным снотворным, было: «Этот мерзавец наверняка все предусмотрел, и у него есть либо дубликат ключа, либо отмычки».

Пришла я в себя в таком же кошмаре, который был и в первый раз. На этот раз мерзавец расположил меня все под той же лампой, свисающей очень низко, но поперек стола на спине так, что моя попка чуть свешивалась с одного края, а голова — с другого. Руки были сложены запястья к локтям и туго стянуты. Таким образом, я собственно лежала на попке и лопатках. Этого было мало. Мои щиколотки охватывали широкие кожаные браслеты, которые были пристегнуты высоко к лампе. Ко всему прочему ножки были широко раздвинуты. Я застонала от унижения — мои дырочки теперь не только предоставлены для разнообразных издевательств над ними, но щедро освещены ярким светом.

А потом я охнула от боли, когда чувствительность после искусственного сна вернулась. Оказалось, что в мои соски впиваются два маленьких стальных крокодильчика, которые в свою очередь пристегнуты высоко к лампе цепочками. Внатяг! Вытянутые соски, терзаемые крохотными зубчиками, быстро напомнили мне обо всех ужасах, которые мне предстояло вновь пройти. Я попыталась приподняться, но тут же захрипела — мое горло вновь затягивал ошейник, не позволяющий даже на миллиметр приподняться. Пришлось выгнуться до хруста в позвоночнике, чтобы хоть как-то ослабить боль в сосках, устремив сиськи как можно больше вверх.

Вот так, призывно изогнувшись с разведенными в полушпагате ножками, задранными вверх, с устремленными ввысь сиськами, я и встретила своего мучителя.

— Добрый вечер, любимая! — услышала я тяжелые шаги после того, как едва слышно открылась дверь.

Мужчина подошел и, наклонившись, поцеловал меня. Он по-прежнему был в шапочке, открывающей только глаза и рот.

— Я думаю, ты не против, что мы перешли на «ты»? В конце концов, мы уже достаточно знакомы, и у нас уже второе свидание. И я надеюсь, что ты, как раскованная женщина, позволишь мне сегодня заняться с тобой любовью. Не так ли?

«Куда я денусь?» — подумала я, скрежеща зубами от бессилья и невозможности повлиять на ситуацию. Хотя... В прошлый раз вопрос о моей покорности решался легко — мужчине стоило хлопнуть меня по попке, как все тело начинало вибрировать, напрягая обмотанные нитью соски и душа пристегнутым ошейником. Сейчас мое положение было более устойчивым, но кто может знать, что он придумает, чтобы исключить любое сопротивление?

— Сволочь. — Осторожно сказала я.

— Виктория! Ну, зачем же ты так? — я сумела разглядеть, как за пределами круга света от лампы, под которой я лежала, мужчина покачал головой. — Я же понимаю, что ты, как современная женщина, уже в первые минуты свидания позволишь немного насладиться твоей великолепной грудью, осознавая, что я не восприму это как распущенность, а скорее, как благосклонность к влюбленному мужчине.

С этими словами мужчина протянул под лампу руку в тонкой перчатке и слегка сжал мою сиську, чуть ее пошлепал, подвигал из стороны в сторону. Но оттянутые крокодильчками соски находились в плену зубчиков! Я взвизгнула, униженно осознавая, что вновь буду покорной и услужливой, чего бы не захотел мучитель.

— Все-все! — Глотая слезы от беспомощности, крикнула я. — Я все поняла!

— Что ж, чудесно, что моя любима женщина такая умненькая! Как ты будешь меня называть?

— Любимый? — робко прозвучал мой дрожащий голосок — я засомневалась, что мужчине понравится такое обращение, вдруг ему нравится что-то типа «зайчик» или, допустим, «герой». Мне пришлось поднять закинутую голову, всматриваясь в вытянутые соски, в ожидании нового укрощения.

— Чудесно, я даже не мечтал о таком! Но почему так неуверенно? — рука в перчатке возникла в свете над моей грудью.

— Любимый! Любимый! — завопила я, надеясь предотвратить новую боль в измочаленных сосках.

Видимо насильник удовлетворился, так ладонь лишь слегка огладила мою грудь.

— Ну, что ж, сейчас я сделаю, чтобы любимой женщине было покомфортнее, а потом уж приступим к главным фазам второго свидания.

Я с изнеможением откинула голову и с ужасом подумала о том, что это еще цветочки, ягодки ждут меня впереди.

Между тем, мужчина поставил мне под голову спинку моего кресла со словами:

— Тебе так удобно, любимая?

— Да, конечно, любимый, — проворковала я, стараясь произнести это как можно нежнее, хотя со спинкой кресла под затылком стало чуть сложнее выпячивать вверх груди. Но все же так лучше, чем со сминаемой и пошлепываемой сиськой в жестких пальцах с сосками в стальных, хоть и крохотных зубчиках.

— Тебя ждет сюрприз, Виктория. О, это чуть позже, любимая. Пока помучайся в неведении.

За что мне это? После слов о сюрпризе я забеспокоилась еще больше, если это было возможно в моем положении. Что еще придумает мой «любимый»? И мое беспокойство было далеко от нестерпимого женского любопытства, на которое намекал мучитель.

— А пока я проверю, как ты меня хочешь.

Я зажмурилась от стыда, когда тень за пределами светового круга скользнула вокруг стола — моя пизденка давно текла, томясь от невостребованности. «Ничего, сейчас ты получишь свое сполна» — со злостью на предательницу подумала я, затаив дыхание от неотвратимости того, что мужчина сейчас обнаружит влагу, которую я уже несколько минут выпускала капельку за капелькой.

Мое тело предательски вздрогнуло, словно от удара, хотя палец в мягкой перчатке всего лишь слегка коснулся моих пульсирующих лепестков. А потом меня выгнуло на столе, и я принялась кусать губы, чтобы подавить сладострастный стон и не показать проходимцу, как реагирует мое тело только на то, что его палец проник в мою увлажненную глубину легко и непринужденно.

— Ты мне льстишь, Виктория! — услышала я сквозь туман. — Какую страсть ты мне демонстрируешь! Я просто счастлив от того, что любимая женщина так меня хочет... — Мужчина помолчал и добавил: — Я даже не ожидал! Тем приятнее мне будет сделать тебе сюрприз! Но сейчас о неприятном...

О, боже! Будет еще и неприятное? А что же происходит со мной сейчас???