Чувственная поездка в Петербург. Часть 9

Проснувшись, я взглянула на часы. Было начало десятого. Хотелось еще поспать после бурной на события ночи и бурного утра, начавшегося с ласк Александры. Однако на 10 часов намечено интервью с Ингой и встав, я побрела на кухню, где хлопотала одетая лишь в передник Алена.

— Доброе утро! А что — все уже ушли?

— Доброе! Дети ушли, а Денис собирается сейчас уходить.

— Я хотела ему кое-что сказать.

— Хорошо, я сейчас позову его. Кстати, твою кожанку я повесила в прихожей.

— А что с Ингой и интервью? Мне к ней идти или она сюда придет?

— Она сама позвонит, когда проснется. Уверена, что сейчас она еще спит. Так что завтракай себе спокойно — время есть. Если к пол-двенадцатого не позвонит, то я ей сама наберу.

Алена вышла из кухни и вскоре вернулась вместе с Денисом, уже облачившимся в строгий деловой костюм.

— Прекрасного начала дня, милая барышня! Вы хотите мне что-то сообщить?

— Доброе утро, Денис. Просто хотела сказать, что я вчера вскоре после нашего с вами утреннего разговора слышала звенящую тишину.

Выражение лица Дениса сразу стало серьезным. Он прошелся по кухне, что-то обдумывая. Потом спросил меня:

— Вы успели что-то спросить и узнать?

— Немногое. Например, что я уже сейчас знакома со своим будущим мужем. Но это не вы.

— Ну, разумеется, не я, а кто-то другой. Подождите немного, дайте мне обдумать.

Денис присел на стул и поднял взгляд на Алену, словно без слов советуясь с ней о чем-то. Я с недоумением молча наблюдала эту сценку. Потом спросила:

— Вас что-то встревожило?

— Да нет. Это не то чтобы встревоженность. Скорее, некоторая озабоченность тем, что может состояться, а может и не состояться. Тут пока ровно ничего не предопределено. Но в любом случае я невправе вмешиваться в ход событий.

— Значит, вы мне что-то недосказали из того, что узнали от зненящей тишины? И то, что вы мне не досказали, как-то связано с моим будущим?

— Не досказал. Но сейчас досказать не могу. Сейчас мне лучше взять тайм-аут. Обещаю, что в следующий ваш приезд к нам, я доскажу вам то, что мне известно сейчас и что мне, возможно, будет известно от звенящей тишины к моменту вашего следующего приезда.

— Я спрашивала у тишины, будут ли у нас еще встречи. Ответом было «да».

Денис снова взглянул внимательно на меня и после раздумья, словно что-то все-таки решив про себя, сказал:

— А мне звенящая тишина сказала, что эта новая наша встреча будет весной.

— Весной? А в каком месяце?

— Месяц выбираете вы. И день встречи тоже.

— Ну тогда я выбираю 8 марта. Хочу встретить женский праздник с вами.

Реакция Дениса и Алены на предложенную мню дату была неожиданна. Они изумленно переглянулись. Алена просто всплеснула руками, а Денис в задумчивости стал негромко постукивать указательным пальцом по столу.

— Да объясните же мне хоть что-нибудь! Я ничего не понимаю.

Денис встал из-за стола и безаппеляционно объявил: «Откладываем объяснение до утра 8 •••

марта. Мы с Аленой встретим вас на вокзале и все объясним. А пока просто на слово поверьте, что у нас есть уважительная причина взять тайм-аут. Тем более, что никаких причин торопить события нет. И какой-то, условно говоря, угрожающей информации тоже нет. Если было что-то тревожное, я бы сразу вам сказал. А сейчас я откланиваюсь до вечера».

Его несколько отчужденный тон мне не понравился и я решила перехватить инициативу:

— Денис, в любом случае я благодарна вам за то, что пригласили меня в свой дом. Позвольте мне обнять вас в знак своей благодарности. И еще в знак того, что я снимаю с вас обязательство относиться ко мне как к неприкосновенной драгоценности.

Я подошла к нему и положила руки ему на плечи. Потом, прижавшись, поцеловала его в щечку и чуть отошла, ожидая его реакции. Было видно, что внутреннее напряжение Дениса спало. Он улыбнулся и сказал:

— Все-таки от вас иногда можно просто сойти с ума, милая барышня!

— Да сходите себе на здоровье сколько влезет. Но только в рамках дозволенного вам вашей супругой.

Наблюдавшая всю эту сценку Алена тоже вступила в разговор: «Слушай, Денис, я вот что подумала. А почему бы вам сегодня не провести вечер вместе? Без меня и без детей. Погуляйте по городу, сходите куда-нибудь вместе. Посидите в каком-нибудь симпатичном месте. Поболтайте вволю, потанцуйте в конце концов. Только домой возвращайтесь не позже одиннадцати». Денис задумчиво посмотрел на жену и кивнул. Потом спросил меня, согласна ли я на вечер тет-а-тет. На что я ответила, обыгрывая рифму: «Тет-а-тет, тет-а-тет. А почему бы и нет!»

Проводив Дениса, мы с Аленой вернулись за стол. За завтраком я вспомнила поведение Дениса вечером и спросила Алену, связаны ли вчерашнее «спрятывание» Дениса в квартире Виктора с тем, что мне недосказано. Алена подтвердила мою догадку. Добавив при этом, что лично она более спокойно относится к тому, из-за чего Денис так обеспокоился. Поскольку было ясно, что они мне больше ничего пока не скажут, я решила просто выкинуть эту тему из головы до марта.

Вскоре позвонила Инга и сказала, что уже поднимается к нам. Вошла очень оживленная и сразу с порога объявила, что хочет посмотреть видео, которое мы вчера отсняли. А то мол, Виктор весь в восторгах и ее тоже заинтриговал. Алена пригласила нас в гостиную, а сама сходила за флешкой и объявила: «Внимание на экран!»

Инга смотрела видео весьма заинтересованно, но молча. Только раз взглянула на меня, когда были кадры передачи мне камеры Денисом. Да еще в момент кульминации двойного проникновения кратко поаплодировала в адрес Алены.

— Ну что, — резюмировала она, — как говорится, бесстыдству скромниц поем мы песню! Спасибо за подарок! Если бы это видео — даже страшно подумать об этой перспективе — вдруг стало общедоступным, то оно наверняка бы вошло в классику женского порно.

— Как скажешь Инга, мы все для тебя старались как зрительницы.

— Как зрительнице мне понравилось. Смотрится целостно. •••

Есть, правда, пара моментов чуть затянутости, но это уже дело вкуса. Будете как-то монтировать, музыкальный ряд накладывать?

— Это уж как Александра решит. Она у нас в этом спец и ей виднее.

«Ничего себе, — подумала я, — однако и продвинутая семейка, раз мама доверяет дочке монтаж группового порно родителей». Но вслух, разумеется своего удивления никак не выказала.

— Должна еще сказать, что у тебя есть чувство кадра, — Инга обратилась уже ко мне. Так отснять на одном дыхании, без дублей — это не каждому дано.

— Да я просто, как нас учили, старалась следовать «правилу 9 прямоугольников и 4 линий». Чтобы в кадрировке изображения присутствовала пропорция золотого сечения. Вот и весь секрет.

— Ты на тележурналистике учишься?

— Нет. Я на кафедру новых медиа распределилась. Это коммуникации в интернет-пространстве.

— Как интересно! Значит, ты скоро будешь профи по коммуникациям?

— Ну если все срастется, то да. По крайней мере мне бы очень хотелось, чтобы все сраслось.

Инга задумалась. А потом к моему удивлению начала меня довольно дотошно расспрашивать о моих вкусах в кино и театре, моему отношению к самым разным вещам в жизни. К ней еще присоединилась с вопросами Алена. Я несколько недоумевала. Все хотелось сказать что-то типа: «Не пойму, кто тут у кого интервью брать должен». Время шло и уже даже поджимало, если учесть, что генеральная репетиция назначена на три часа. В где-то ближе к часу Алена сказала мне одеваться, потому что пойдем в театр заранее и пешком.

— А интервью мне по дороге что ли брать?

— Сегодня интервью не будет. Я хочу предложить тебе более трудный и более интересный формат. Но если согласишься, то к нему нужно готовиться серьезно и не один месяц. Но сейчас одеваемся и выходим.

Когда мы вышли из подъезда, Инга продолжила:

— Знаешь, в нашей среде есть такое выражение — «синдром Шурика». Оно связано с Александром Демьяненко, который по своим актерским данным был просто создан для драматических ролей шекспировского масштаба. Но он блистательно сыграл Шурика в комедиях Леонида Гайдая, и эта роль разрушила всю его актерскую карьеру. Потому что после этого все режиссеры видели для него только роли, однотипные с «Шуриком». Ему не допускали к драматическим ролям, потому что боялись, что навязчивые «шуриковские» ассоциации у зрителей испортят им восприятие некомедийного спектакля или фильма с участием Демьяненко. В общем, «синдром Шурика» — это, когда актеру уже не вырваться из тяготящего его амплуа.

— Никогда бы не подумала, Инга, что что-то подобное грозит тебе.

— Знаешь, когда я слышу про себя штамп «актриса любимых сериалов», мне хочется придушить человека, который это говорит. Я сейчас просто ненавижу те околокриминальные сериалы, в которых снималась. Конечно, они дали мне всероссийскую популярность, дали неплохой заработок и статус в актерской среде. Но для меня это что-то вроде «чеса под фанеру» в шоу-бизнесе. Имеющие кассовый успех сериалы — это вообще западня для требовательного к себе актера. И это западня для требовательного к •••

себе режиссера.

— Почему же?

— Как только зритель запал на первые серии, инвесторы требуют тиражирование коммерческого успеха в новых сезонах сериала. Вокруг первого успеха начинаются мутные витки халтуры, чтобы заполнить и максимально продлить экранное время. Сценаристы натужно придумывают продолжение сюжетной линии, высасывая ее буквально из пальца. Ставшие звездными актеры повышают ставки в своих личных требованиях к режиссеру, внося тем самым порой полный раздрай в командную игру. А режиссеру нужно быть очень крутой личностью, чтобы справиться с этой вакханальей конфликта интересов вокруг продолжения сериала. Большинство режиссеров с этим не справляется, и поэтому последующие за первым сезоном серии становятся лишь бледным ремейком первого сезона. В общем, грустно все это. Слишком часто предсказуемо грустно.

— То-то я давно не вижу тебя в новых сериях.

— Ну да. У меня еще и отдельная проблема в том, что режиссеры навязывают мне из-за моей внешности амплуа жертвенной «тургеневской девушки». Ну сколько можно! Меня уже достало подпирать собой своих партнеров в ролях полуинфантильного «тургеневского юноши». В общем, я давно подумываю поднять бунт против своего нынешнего амплуа. Бунт, заметный прежде всего массовому зрителю, а через реакцию массового зрителя — уже продюссорам и режиссерам. Ты мне подсказал невольно идею формы этого бунта. Через медиа-проект, находящийся в открытом доступе в интернете. Мне нужен в этом проекте партнер по общению из зрительской среды. Причем я хочу чтобы этот партнер был из более молодого, чем я, поколения. Вот присматриваюсь к тебе...

— У меня просто дух захватывает от перспектив. Мне бы очень хотелось.

— Ну давай попробуем. Только у меня три условия к тебе.

— Какие?

— Во-первых, ты не должна читать ни театральные рецензии обо мне, ни отзывы зрителей. Тебе нужно выработать свое собственное мнение. Причем вовсе не обязательно во всем совпадающее с моим. Я хочу обыграть в этом медиа-проекте диссонанс точек зрения на судьбу актера.

— Этот авторский посыл мне весьма симпатичен.

— Второе условие: тебе нужно основательно погрузиться в материал. Я предоставлю тебе сегодня вечером копию видеоархива своих ролей, в т. ч. и репетиционных. Не торопись с его просмотром и, уж тем более, с осмыслением. Не обещай начать работать над проектом уже с завтрашнего дня. У тебя же всего второй курс еще. Учись, сдавай себе спокойно зимнюю сессию. Раньше февраля-марта я с тобой даже обсуждать конкретности проекта не хочу.

— Ну хорошо, а третье условие?

— С этого момента и пока мы с тобой работаем над этим медиа-проектом, у тебя не должно быть сексуальных контактов ни со мной, ни с Виктором. Я не люблю смешивать личную и творческую жизнь. Тут, как говорится, котлеты отдельно и мухи отдельно.

— Что ж, по моему, все очень разумно. И очень для меня интересно.

Мы шли в этот момент через середину моста. Инга достала из кармана монетку, чуть подбросила ее на ладони и кинула в Неву со словами: «Чтобы у нас все получилось!» Потом взяла меня под •••

руку и мы продолжила наш путь.

— Вообще, должна тебе сказать, что актеры — народ зависимый и потому суеверный. Вот я, например, на генеральную репетицию всегда хожу пешком из уважению к своему театру как храму. В другие дни могу подъехать для экономии времени, но к началу генеральной репетиции — только пешком.

— Тогда у тебя и на день премьеры наверняка должен быть какой-то ритуал.

— Угадала. Только о нем никто в театре никогда не узнает. Но тебе на ушко шепну: на премьере в какой-то сцене или даже в каком-то одном акте я актерского куража ради играю, сняв под платьем трусики.

— Вот это да!!

— Тсс! Это очень большой-большой секрет для очень маленькой-маленькой компании...